Текст книги "Перерождение"

«Подожди! – велел голос. – Подожди заката, сестра Лейси. Путь укажет тебе путь».

Так и получилось: путь указал ей путь. За ней снова гнались: каждый шаг, каждый хруст сучка под сапогом, каждый судорожный вдох звучал громче выстрела, выдавая намерения преследователей. Шестеро солдат рассредоточились и брели по лесу, тыча автоматами во мрак, еще недавно скрывавший Лейси.

Между деревьями мелькнул просвет – дорога. Слева, ярдах в двухстах, ярко горели огни караулки, а справа дорога петляла среди деревьев и резко спускалась вниз. В той стороне, судя по звуку, текла река.

Зачем выбралась на эту поляну, Лейси не знала, но интуиция подсказывала: нужно подождать. Лейси упала ничком на мягкую лесную землю. Сперва солдаты отставали на пятьдесят ярдов, потом на сорок, потом на тридцать…

Послышался гул дизельного двигателя, а когда водитель переключил передачу, чтобы подняться на последний холм, гул превратился в урчание. Свет фар и урчание медленно приближались. Лейси присела на корточки в тот момент, когда фары скользнули по вершине холма. Армейский грузовик… Урчание снова переросло в гул: грузовик набирал скорость.

Сейчас?

«Сейчас», – ответил голос.

Лейси вскочила и понеслась во всю прыть, нацеливаясь на кузов. Вот задний бампер, а над ним широкий грузовой отсек, скрытый развевающимся брезентом. На миг показалось, что рывок запоздал и грузовик удаляется, но Лейси все же его настигла. Руки вцепились в бортик, босые ноги оторвались от дороги. Лейси Антуанетт Кудото сделала сальто в воздухе и с глухим стуком упала в кузов.

Ящики… Грузовик вез какие-то ящики.

Лейси пробралась к задней стенке кабины. Приближающийся к караулке грузовик в очередной раз сбавил скорость. Монахиня затаила дыхание: будь что будет, она теперь бессильна. Зашипели пневмотормоза, и грузовик остановился.

– Покажи накладную!

Голос принадлежал первому часовому, тому, который сначала гнал Лейси от караулки, а потом требовал остановиться. Мальчишка с автоматом… Судя по тому, как звучал голос, охранник стоял на подножке. В воздухе едко запахло сигаретным дымом.

– Курить нельзя!

– Ты прям как моя мамаша!

– Прочти декларацию, дебил! Ты везешь столько оружия и боеприпасов, что от любой искры мы на Марс улетим.

Сидевший на пассажирском месте громко заржал.

– Ладно, это твои проблемы. На дороге никого не видел?

– В смысле, из гражданских?

– Нет, из инопланетян, мать твою! Конечно из гражданских! Ищем женщину в юбке и блузке, ростом пять футов шесть дюймов, чернокожую.

– Офигеть! – присвистнул водитель. – Нет, мы никого не видели, да и темнота вокруг…

Часовой спрыгнул с подножки.

– Подожди, я кузов проверю!

«Не шевелись, Лейси! – велел голос. – Не шевелись!»

Края брезентового кожуха распахнулись, сошлись, снова распахнулись. Мрак кузова прорезал яркий луч фонаря.

«Лейси, зажмурься!»

Монахиня зажмурилась. Луч фонаря скользнул по лицу раз, другой, третий. «Ты, Господи, щит предо мною…» Правый борт грузовика сотрясли два мощных удара.

– Порядок!

Грузовик отъехал от караулки.

* * *

Ричардс кипел от злости. Свихнувшаяся монахиня… Ей-то какого хрена здесь надо?! Сайкса он решил в известность не ставить, по крайней мере, пока сам во всем не разберется. Шестерых ведь на облаву отправил, шестерых! Пристрелите ее, дебилоиды беспомощные! Придурки вернулись ни с чем. Ричардс отослал их обратно, велев прочесать лес. Разыщите ее, пристрелите как собаку! Неужели сложно?

Слезливая мелодрама с Уолгастом и девчонкой явно затянулась… А Дойл, этот-то почему еще жив? Ричардс взглянул на часы – за полночь перевалило, три минуты первого, – достал из нижнего ящика стола пистолет, проверил, заряжен ли, сунул за пояс и бросился вон из кабинета. На Уровень 1, скорее, потом на улицу со стороны дебаркадера…

Дойла держали в комнате умершего уборщика. У двери на стульчике дремал часовой.

– Подъем! – прорычал Ричардс.

Солдат тотчас разлепил веки, но, судя по мутным расфокусированным глазам, не понимал, где находится. Сообразив, что перед ним Ричардс, он вытянулся по стойке «смирно».

– Простите, сэр!

Часовой набрал комбинацию кода и отошел в сторону.

– Свободен! – бросил ему Ричардс.

– Сэр?

– Раз спишь на ходу, лучше ступай в казарму!

– Есть, сэр! Виноват, сэр! – Солдат вздохнул с облегчением и умчался прочь.

Ричардс распахнул дверь. Дойл сидел на краешке кровати, аккуратно сложив руки на коленях, и смотрел на пустую консоль, где когда-то стоял телевизор. На полу тосковал поднос с нетронутой едой, источающей слабую вонь тухлой рыбы. При виде Ричардса Дойл растянул губы в улыбке.

– Ричардс, ублюдок…

– Пошли!

Дойл вздохнул и ударил себя по коленям.

– Знаешь, он был прав насчет тебя, Уолгаст то бишь. А я как раз сижу и думаю: почему друган Ричардс не заглядывает?

– Будь моя воля, давно бы заглянул.

Казалось, Дойла душит смех. Никогда в жизни Ричардс не видел, чтобы перед лицом смерти человек пребывал в таком прекрасном настроении. Не переставая улыбаться, Дойл покачал головой.

– Эх, лучше б я сразу к дробовикам метнулся!

– Да уж, сейчас бы было одной проблемой меньше! – Ричардс достал «спрингфилд», снял с предохранителя и повел Дойла через двор, навстречу ярким огням Шале. А если сбежит? В принципе, конечно, может, только куда здесь бежать? Интересно, почему он не спрашивает про Уолгаста и девчонку?

– Скажи, она уже здесь? – спросил Дойл, когда они приблизились к стоянке, на которой еще находилось несколько машин работавших в ночную смену лаборантов.

– Кто «она»?

– Лейси.

У Ричардса чуть ноги не подкосились.

– Похоже, ответ утвердительный, – усмехнулся Дойл. – Ричардс, видел бы ты себя сейчас!

– Что тебе об этом известно?

Глаза Дойла полыхали холодным голубым огнем, четко различимым даже на фоне яркой иллюминации стоянки. Ричардс как будто смотрел в фотообъектив в момент открытия затвора.

– Знаешь, я ведь слышал, как она приближается, – проговорил Дойл и поднял глаза на темные силуэты деревьев.

* * *

«Грей!»

На Уровне 4 Грей разглядывал в мониторе сияющую фигуру Ноля.

«Пора, Грей, пора!»

Теперь Грей вспомнил, наконец вспомнил все: сны и ночи, которые провел в отсеке, наблюдая за Нолем. Вспомнил его истории, вспомнил Нью-Йорк, первую девушку, потом всех последующих, каждый раз новых; вспомнил накрывающую с головой темноту, бешеный кайф и сладость первого укуса. Он был Греем и в то же время нет, Нолем и в то же время нет, он был повсюду и нигде конкретно. Грей подошел к стеклу.

«Пора…»

«Время – прикольная штука, – думал Грей. – Не в смысле смешная, а в смысле странная». Время оказалось не таким, как он представлял – не прямой, а кругом, несколькими кругами, один внутри другого, поэтому каждый отдельно взятый миг накладывался на другой и растворялся в нем. Стоило это понять, и все перевернулось с ног на голову. Теперь события будущего вызывали ощущение дежавю, потому что в каком-то смысле они уже на самом деле произошли.

Грей открыл шлюз. На стене висел биокостюм, напоминающий бесформенное тело со сломанной шеей. Чтобы открыть вторую дверь, следовало закрыть первую; чтобы открыть третью, следовало закрыть вторую… Кто сказал, что в гермозону можно входить только в костюме и только по одному?

«Вторую дверь, Грей!»

Грей шагнул во внутренний отсек. Над головой отвратительным цветком висел душ, в углу притаилась камера слежения, однако Грей знал: его никто не видит. Теперь он слышал не только голос Ноля, но и другие голоса. Чьи они, сомнений не вызывало.

«Третью дверь, Грей!»

Надо же, какое счастье, какое облегчение! Какой груз с плеч упал! Он ведь давно чувствовал: Плохой и Хороший Грей сливаются, образуя нечто иное, неотвратимое, – нового Грея, способного прощать.

«Я прощаю тебя, Грей».

Грей повернул широкую ручку. Решетку не опустили, и Ноль тотчас вырос перед ним из мрака. Ртом, глазами, кожей Грей чувствовал его жаркое дыхание и бешеный стук сердца. Грей вспомнил лежащего на снегу отца и заплакал. Он плакал от страха, плакал от радости, плакал, плакал, плакал, а когда Ноль припал к его шее, там, где ближе всего артерия, понял, кто на самом деле был десятым кроликом.

Десятым кроликом был он.

14

Все случилось очень быстро. За тридцать две минуты умер старый мир и родился новый.

– Что ты сказал? – переспросил Ричардс, и в следующий миг услышал – они оба услышали – вой сирены. Громкий атональный сигнал эхом разносился по объекту и, казалось, исходил отовсюду сразу. Означал он лишь одно, самое худшее, то, что в принципе не должно было произойти, – нарушение системы безопасности в гермозоне Уровня 4.

Ричардс украдкой глянул на Шале и, приняв молниеносное решение, поднял «спрингфилд». Только стрелять было не в кого: Дойл исчез.

«Черт подери!» – подумал Ричардс, а потом произнес вслух:

– Черт подери!

Теперь беглецов стало двое. Он обвел взглядом стоянку – вдруг спина мелькнет? Повсюду вспыхивал свет, заливавший территорию неестественным голубоватым сиянием, из казарм доносились крики и топот бегущих солдат.

Да, Дойла придется отложить на потом.

Ричардс пулей влетел в Шале, пронесся мимо охранника, кричавшего ему вслед что-то про лифт, и, едва касаясь ногами ступеней, спустился на Уровень 2. Дверь кабинета оказалась открытой, и через секунду Ричардс уже смотрел на мониторы.

Гермозона Ноля пустовала.

Гермозона Бэбкока пустовала.

Все гермозоны пустовали.

Ричардс включил звук.

– Охрана Уровня 4, это Ричардс. Доложите обстановку!

Тишина, полная тишина…

– Главная лаборатория, доложите обстановку! Кто-нибудь, объясните, какого хрена здесь творится!

В ответ раздался чей-то перепуганный голос – кажется, Фортса.

– Их выпустили!

– Кто? Кто их выпустил?

Послышался треск, потом крики, выстрелы и снова крики – так кричат умирающие.

– Черт подери! – раздалось сквозь треск и помехи. – Их выпустили! Уроды уборщики их всех выпустили!

Ричардс запросил видеосигнал с поста охраны на Уровне 3. Возле залитой кровью стены на кафельном полу ничком лежал Дэвис, будто нащупывал отошедший контакт. Тут в зону обзора камеры попал второй охранник, и Ричардс узнал Полсона с пистолетом сорок пятого калибра в руках. За его спиной виднелись открытые дверцы лифта. Взглянув прямо в камеру, Полсон спрятал пистолет в кобуру, вытащил две гранаты, потом еще две, зубами выдернул чеки и швырнул их в кабину лифта. Полсон еще раз посмотрел на Ричардса – голубые глаза остекленели, как у зомби, – приставил пистолет к виску и спустил курок.

Ричардс уже собрался заблокировать уровень, но чуть-чуть не успел. Шахту лифта сотряс взрыв, потом второй, обломки кабины полетели на дно, и свет отключился.

* * *

Сперва Уолгаст не разобрал, что именно слышит. Сирена завыла так неожиданно и громко, что на секунду перепутала все мысли. Он поднялся со стула, приставленного к кровати Эми, и толкнул дверь. Герметично закрытая снаружи, она, разумеется, не открывалась. Сирена выла и выла. Неужели пожар? «Нет, – решил Уолгаст, хотя страшный шум мешал думать, – здесь что-то другое, посерьезнее». Он посмотрел на установленную в углу камеру.

– Фортс, Сайкс, откройте дверь, мать вашу!

Где-то рядом затрещали автоматные очереди, приглушенные толстыми стенами. «Вдруг нас освободят?» – с надеждой подумал Брэд, но моментально одернул себя: что за ересь?! Кто их освободит? Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, раздался взрыв, за ним – ужасный грохот, затем второй взрыв, еще громче и мощнее первого. Все вокруг задрожало, как при землетрясении, и гермозона погрузилась во мрак.

Уолгаст замер. Кромешная тьма подавляла, сбивала с толку. Сирена перестала выть, и Брэд почувствовал необъяснимое желание бежать. Только куда? Казалось, стены гермозоны раздвигаются и одновременно давят.

– Эми, где ты? Помоги мне тебя найти!

Тишина.

Уолгаст сделал глубокий вдох и задержал воздух в груди.

– Эми, скажи что-нибудь! Пожалуйста, скажи!

За спиной раздался слабый стон.

– Вот молодец! – похвалил Брэд, обернулся и напряг слух, пытаясь определить, где девочка и как далеко. – Давай еще раз, и я тебя отыщу!

Уолгаст сосредоточился: четкая цель и желание ее достичь отогнали панику. Шаг в сторону, откуда слышался стон, еще шаг… Девочка снова застонала. Гермозона небольшая, каких-то триста квадратных футов, почему в темноте кажется, что Эми далеко? Брэд больше не слышал ни выстрелов, ни других внешних звуков, только дыхание девочки, которое направляло его, словно компас.

Наконец Уолгаст добрался до кровати и стал ощупывать ее металлические перекладины. Тут включилось аварийное освещение: два тоненьких лучика над дверью – конечно, негусто, но осмотреться можно. Гермозона не изменилась; что бы ни происходило за ее пределами, ничего нового Брэд не заметил. Он сел на стульчик и пощупал лоб Эми: раз проступил пот, значит, температура спала. Насос капельницы не работал – естественно, электричество же отключилось! – и Уолгаст решил ее отсоединить. Возможно, ничего трогать не стоило, но интуиция подсказывала: действуй! Он столько раз наблюдал за Фортсом и его помощниками, что фактически овладел нехитрой процедурой. Используя зажим, Брэд остановил ток жидкости, извлек из флакона с препаратом длинную иглу, от которой к локтевому сгибу Эми тянулась длинная трубка, а потом осторожно вытащил пункционную иглу: зачем она, раз капельница отсоединена? Ранка не кровоточила, но Уолгаст на всякий случай наложил марлевую салфетку, а сверху – пластырь.

Теперь оставалось только ждать.

Медленно текли минуты. Эми ерзала, точно видела тревожный сон. Брэду почему-то казалось, что, проникнув в ее сны, он понял бы, что творится во внешнем мире. Хотя какая теперь разница? Они с Эми упрятаны глубоко под землю – все равно что в могилу зарыты.

Уолгаст почти смирился со своей незавидной участью, когда из-за спины послышался шипящий свист, как при выравнивании давления. В душе тотчас затеплилась надежда: неужели их все-таки спасут? Дверь распахнулась, и из шлюза выбрался мужчина. Почему он не в биокостюме? Галогенные лампы из последнего отсека освещали его силуэт, а лицо в полумраке Брэд разглядеть не смог. Как только мужчина оказался в зоне аварийного освещения, Уолгаст понял: перед ним незнакомец, престранный тип с дикой копной посеребренных сединой волос и жесткой бородой, закрывавшей чуть ли не пол-лица. Мятый лабораторный халат испещрили застарелые потеки и пятна. Странный тип приблизился к Эми с отрешенностью пострадавшего в аварии или свидетеля ужасной катастрофы. Уолгаста он точно не замечал.

– Она знает, – пробормотал он, глядя на девочку. – Откуда она знает?

– Кто вы, черт подери? Что здесь творится? – вопрошал Брэд, но странный тип не слушал или не слышал. Его облик дышал невероятным, почти фаталистическим спокойствием.

– Поразительно… – после небольшой паузы проговорил странный тип, тяжело вздохнул и обвел взглядом полупустую гермозону. – Вот до чего дошло! Разве я… разве я этого хотел? С тех пор как догадался, что у них на уме, я хотел создать как минимум одного…

– О чем вы говорите? Где Сайкс?

Лишь тут странный тип заметил Уолгаста, смерил его пристальным взглядом и нахмурился.

– Сайкс? Умер. Надо полагать, они все умерли, правда?

– Как это – умерли?

– А вот так. Умерли, не дышат, самые удачливые уже остывают… – Странный тип с благоговением покачал головой. – Видели бы вы, как они налетели с деревьев! Как летучие мыши! Да, чего-то подобного и следовало ожидать.

– Послушайте… – в полном замешательстве проговорил Уолгаст. – Я не понимаю, о чем речь!

– Поймете, и, увы, очень скоро. – Странный тип пожал плечами и снова смерил Брэда пристальным взглядом. – Эх, как я себя веду?! Прошу прощения, агент Уолгаст, извините! Одичал я, конечно, столько времени прошло! Меня зовут Джонас Лир, – невесело улыбнувшись, представился он. – Вероятно, теперь я тут за главного. Хотя вряд ли… В нынешней ситуации главных здесьнет.

Лир… Уолгаст отчаянно рылся в памяти, но никаких ассоциаций не всплывало.

– Я слышал взрыв…

– Да, да, – перебил Лир, – это наверняка в лифте. Думаю, кто-то из солдат постарался. Я сидел в холодильнике и ничего не видел. – Лир тяжело вздохнул и в очередной раз обвел взглядом гермозону. – Геройством здесь и не пахнет, да, агент Уолгаст? Герои в холодильниках не запираются! Жаль, тут нет второго стула, с удовольствием бы сел! Не помню, когда в последний раз садился…

– Господи, да вы присядьте! – Уолгаст вскочил. – Только, ради бога, объясните, в чем дело!

– Боюсь, нет времени. – Лир покачал головой, и Уолгаст почувствовал запах немытых волос. – Нам пора. Все кончено, правда, Эми? – Он взглянул на спящую девочку и осторожно коснулся ее руки. – Наконец кончено…

– Что кончено? – не вытерпел Уолгаст.

Лир поднял голову, и в его глазах заблестели слезы.

– Все!

* * *

Брэд взял Эми на руки и вслед за Лиром выбрался в коридор. В воздухе пахло расплавившейся пластмассой. У лифта Уолгаст увидел первое тело.

Фортс… Казалось, по телу доктора проехал гигантский асфальтовый каток. В неярком аварийном освещении блестела лужа крови. Чуть дальше виднелись еще чьи-то останки, по крайней мере так решил Уолгаст, но чуть позднее понял: это Фортс, только другая его часть.

Эми глаз не открывала. На всякий случай Брэд прижал ее к себе, чтобы, не дай бог, ничего не увидела. За Фортсом лежали еще два тела или даже три, определить было сложно. На полу запекалась кровь – ноги скользили по ней, точно по грязи.

Взрыв не оставил от лифта практически ничего, лишь темный колодец, озаряемый искрами поврежденной проводки. Тяжелые металлические двери кабины вылетели в коридор и впечатались в стену напротив, где под обломками лежали тела двух солдат. Третий сидел рядом, точно решив отдохнуть, только «отдыхал» он у озера собственной крови. Лицо поникло и ссохлось, а форма висела, словно вдруг стала на пару размеров больше.

Уолгаст с усилием отвел взгляд.

– Как же мы отсюда выберемся?

– За мной! – скомандовал Лир. Рассеянности как не бывало: Джонас источал настойчивую целеустремленность. – Скорее!

Они свернули в другой коридор. Все двери в нем были открыты – тяжелые металлические двери, наподобие той, что вела в гермозону Эми, – а пол усеивали тела, столько, что Уолгаст просто не мог сосчитать. Стены изрешетили пули, на полу тускло сияли гильзы.

Из ближайшей лаборатории вышел мужчина, точнее не вышел, а вывалился. Крупный, рыхлый, он напоминал тех, кто приносил Уолгасту еду, хотя лицо казалось незнакомым. Из рваной раны на шее хлестала кровь. Белая «докторская» туника, такая же, как и на Брэде, стала темно-багровой.

– Эй! – окликнул их толстяк, бросая взгляды то на Лира с Уолгастом, то на коридор. – Эй! – Кровь он либо не видел, либо не воспринимал как таковую. – Почему света нет?

Брэд не знал, что ответить. Как этот тюфяк на ногах держится? Разве с такими ранами живут?

– О-ох! – простонал мужчина, с трудом держась на ногах. – Мне нужно присесть! – Он рухнул на пол, точно палатка без колышков: тело перестало слушаться. Толстяк глубоко вздохнул, посмотрел на Уолгаста и содрогнулся. – Скажите, я… я сплю?

Что ответишь на столь бессмысленный вопрос?

Лир коснулся плеча Брэда.

– Оставьте его, агент Уолгаст, у нас нет времени.

Толстяк облизал губы. Его веки дрожали, руки висели безжизненными плетьми. Он потерял много крови – в организме катастрофически не хватало жидкости.

– Спрашиваю, потому что мне приснился кошмар. Я так и сказал себе: «Грей, тебе снится самый ужасный сон на свете».

– Вряд ли это был сон, – заметил Уолгаст.

Грей обдумал его слова и покачал головой.

– Эх, так я и думал! – Он снова содрогнулся, словно по рыхлому телу пустили ток.

Лир не ошибался: этого человека уже никто бы не спас, теперь из раны на его шее текла темно-бордовая, почти черная, кровь. Эми следовало уносить отсюда, и поскорее.

– Простите, – еле выговорил Уолгаст, – но нам пора.

– Думаете, вас простят… – начал Грей и, содрогнувшись в очередной раз, ударился головой о стену.

– Агент Уолгаст! – позвал Лир.

– Дело не только во мне, – проговорил Грей, мысли которого, очевидно, метнулись в другую сторону. – Дело во всех нас!

Уолгаст с Лиром забежали в раздевалку. «Скамьи, шкафчики… Это же тупик!» – подумал Брэд, но Лир открыл дверь с табличкой «Машинное отделение», быстро вошел и перочинным ножом поддел металлическую панель. Она распахнулась, словно маленькая дверь на петлях. За ней оказалась квадратная шахта со стороной в ярд.

– Впереди, футах в тридцати, шахта пересекается с вертикальной трубой, которая ведет к самой крыше. Там и лестница есть, ее для ремонтных работ установили.

Карабкаться по лестнице длиной как минимум пятьдесят футов в кромешной тьме и, главное, с Эми на руках… Уолгаст не верил, что у него получится.

– Других вариантов нет?

– Нет, – покачал головой Лир, беря Эми на руки.

Брэд влез в шахту. Да, придется скрючиться и толкать девочку вперед, придерживая за пояс. Уолгаст отполз к самому краю шахты, распрямил ноги, и Лир устроил Эми у него на коленях. Казалось, девочка вот-вот очнется и откроет глаза. Сквозь тонкую сорочку чувствовалось, какая она горячая. Неужели температура снова подскочила?

– Помните, через десять ярдов пересечение с вертикальной трубой.

Уолгаст кивнул.

– Будьте осторожны!

– Из-за чего погибли те люди?

Вместо ответа Лир только головой покачал.

– Глаз с девочки не спускайте! Она наше все. А теперь вперед!

Уолгаст пополз по шахте, одной рукой придерживал Эми, другой отталкивался. Лишь когда металлическая панель вернулась на свое место, он понял, что Лир с ними бежать не собирался.

* * *

Судя по крикам и беспорядочным выстрелам, «светлячки» разбежались по всей территории. Ричардс захватил несколько запасных обойм и помчался наверх к Сайксу.

Кабинет пустовал. Где же полковник, черт его дери?! Нужно наладить круговую оборону, загнать «светлячков» обратно в Шале и восстановить энергоснабжение. Ричардс вышел из кабинета Сайкса, держа пистолет наготове.

По коридору кто-то брел. Полковник, собственной персоной! Когда Ричардс подбежал к нему, Сайкс уже сполз по стенке на пол. Грудь полковника вздымалась, как у спринтера, лицо блестело от пота. Левой рукой он сжимал правое предплечье, на котором чуть выше запястья зияла большая, обильно кровоточащая рана. Пистолет выпал из ослабевшей ладони и лежал поодаль.

– Они повсюду! – выпалил Сайкс и нервно сглотнул. – Почему этот сукин сын меня не убил? Чуть ли не в глаза ведь смотрел!

– Который из них на вас напал?

– Какая, к черту, разница? – пожал плечами Сайкс. – Ваш приятель Бэбкок. Вы же приятели, верно? – Полковник содрогнулся всем телом. – Что-то мне нехорошо, – пролепетал он.

Ричардс отскочил слишком поздно – Сайкс обдал его рвотой. В коридоре тотчас завоняло желчью и чем-то еще… Металлический запах ассоциировался со свежевспаханной почвой. Брюки и даже носки промокли насквозь. И не глядя на них, Ричардс понимал: Сайкса вырвало кровью.

– Проклятье! – Ричардс прицелился Сайксу в грудь.

– Пожалуйста! – взмолился полковник. Имел ли он в виду «не надо!» или, наоборот, «давай!», Ричардс не знал, однако не сомневался: спустив курок, он сделает Сайксу одолжение.

* * *

Лейси увидела, как из окна второго этажа выбирается некто. Ну и скорость, как у огня! Да, именно так двигался бы человек, сделанный не из плоти, а из огня. Р-раз! – и в невероятном прыжке некто перелетел через двор, приземлившись в рощице ярдах в ста от Шале. Больше всего он напоминал пульсирующую человекообразную вспышку, метеор или падающую звезду.

Как только грузовик остановился во дворе, завыла сирена. Пока водитель и пассажир спорили, ехать ли дальше, Лейси вылезла из кузова и стремглав побежала в рощицу. Там она и увидела вылетающего из окна демона. Он опустился на верхушку дерева, которое чуть не сломалось под его весом.

Лейси знала, что случится дальше.

Водитель откинул задний борт кузова. Часовой упомянул оружие? Действительно, в ящиках лежали автоматы.

Верхушки деревьев снова заколыхались: на них упал ярко-зеленый «метеор».

«Ох!» – беззвучно простонала Лейси.

Демоны выбирались из Шале через окна и двери и взмывали в воздух. Сколько их? Десять, одиннадцать, двенадцать… Солдаты носились по двору, кричали и палили, только либо пули оказались бессильны, либо демоны слишком быстры. Один за другим демоны, как огненные метеоры, обрушивались на солдат, и те умирали.

Для этого Лейси сюда и пришла – спасти Эми от демонов.

«Быстрее, Лейси, быстрее!»

Монахиня выбежала на опушку.

– Стой!

Лейси застыла как вкопанная. Может, руки поднять? Солдат выступил из-за деревьев, за которыми прятался так же, как она. Хороший мальчик, искренне верит, что выполняет свой долг, и отчаянно храбрится, хотя буквально источает страх. Не представляет, что сейчас произойдет. Монахиня искренне его жалела.

– Кто ты?

– Никто, – ответила Лейси. В ту самую секунду на солдата обрушился демон. Бедняга умер, не успев даже прицелиться, а монахиня со всех ног побежала к Шале.

* * *

Когда доползли до основания трубы, Уолгаст обливался потом и едва дышал. Видимость чуть улучшилась: с огромной высоты на них падал двойной луч аварийного освещения, а еще выше просматривались неподвижные лопасти огромного вентилятора. Значит, это центральный вентиляционный ствол Шале.

– Эми, солнышко, проснись, пожалуйста!

Девочка разлепила веки, но через секунду они снова сомкнулись. Брэд положил ее ручки себе на плечи и встал. Ноги Эми обвили его пояс, но чувствовалось: сил у малышки нет.

– Держись, милая! Очень прошу, постарайся!

В ответ Эми еще плотнее уцепилась за него, только Брэд понимал, что все равно должен ее придерживать. Получается, за лестницу придется держаться одной рукой. Боже милостивый!

Он повернулся к лестнице и поставил ногу на первую перекладину. Надо же, совсем как задачка из школьного учебника! «Брэд Уолгаст взбирается по пятидесятифутовой лестнице вентиляционного ствола с шестилетней девочкой на руках. Каковы его шансы на успех, если ствол едва освещен, а девочка в полубессознательном состоянии?»

Внезапно Брэд понял, как решить «задачу». Правой рукой он подтянется к перекладине, потом зацепится правым же локтем и, удерживая девочку на коленях, схватится левой рукой за следующую перекладину. Главное, поочередно напрягать руки и перемещать Эми с колена на колено.

Сколько она весит? Фунтов пятьдесят? Значит, в момент смены опорной руки свободной придется удерживать именно такой вес.

Ну, с богом!

* * *

Судя по крикам и беспорядочной стрельбе, «светлячки» выбрались во двор.

Ричардс знал, что творилось с Сайксом. Вероятно, его самого тоже ожидала подобная участь, ведь Сайкс облевал его зараженной кровью. Вот только доживет ли он до последней стадии? «Эй, Коул! – беззвучно позвал Ричардс. – Говнюк, подонок мерзкий, к этому ты стремился? Это твой «Пакс американа»? Смотри, чем заканчивается долбаный проект!»

Сейчас ему хотелось одного – без лишних проблем отсюда выбраться. Главный вход в Шале изрешетило пулями и засыпало битым стеклом. Наполовину сорванные с петель двери висели криво, чуть ли не внахлест. Под ними лежали три мертвых солдата. Казалось, в хаосе они погибли под огнем своих братьев по оружию. Впрочем, возможно, они намеренно друг друга перестреляли, чтобы ускорить неминуемое. Ричардс взглянул на «спрингфилд»: он тут не поможет, равно как и ружья солдат. Критическая ситуация требовала чего-то помощнее. Оружейный склад через двор от Шале, за казармами – придется бежать туда во всю прыть.

На складе горел свет. «На потом лучше не откладывать. "Потом" может просто не быть», – подумал Ричардс и бросился к складу.

Солдаты разбежались по всей территории, бестолково суетились, палили во тьму и друг в друга. Ни малейшего намека на организованную оборону, не говоря уже о штурме Шале! Ричардс мчался не жалея сил, а в голове вертелось: «Только бы эти ублюдки ненароком не подстрелили!» На полпути к складу он увидел грузовик-пятитонку, кое-как припаркованный на самом краю стоянки. В суматохе даже дверцы кабины не закрыли!

Что же, может, к складу бежать и не понадобится…

* * *

– Агент Дойл!

– Лейси!

Они столкнулись на первом этаже Шале, в тесной комнатке, заставленной картотечными шкафами и письменными столами, под одним из которых укрывался от перестрелки Дойл. Он не просто прятался, а ждал Лейси.

– Знаете, где они?

– Да, – кивнула монахиня.

– Я… вас слышал, – пробормотал Дойл. – Все это время… – На языке молодого агента вертелись важные слова, но судорожно сжавшееся горло не давало их произнести. – Не представляю, как так получилось.

Лейси взяла его за руки.

– Агент Дойл, вы слышали не меня!

* * *

Хорошо хоть внизу ничего не видно! Уолгаст обливался потом, ладони скользили по перекладинам, мышцы дрожали от напряжения, локтевые суставы, на которых он висел, меняя опорные руки, ободрались чуть ли не до кости. В определенный момент Брэд достиг предела физических возможностей, невидимой черты: стоит ее переступить, и обратного хода не будет. Он подавил эту мысль в зародыше и полез дальше.

Эми крепко обвила его шею, и Брэд поднимал ее вверх, ступенька за ступенькой.

Вентилятор приблизился. Лицо Уолгаста ласкал легкий, пахнущий ночной свежестью ветерок. Он вытянул шею: где же ответвление, где воздуховод? Вон он, футов на десять выше, рядом с лестницей.

Так, сперва надо вытолкнуть Эми и при этом не сорваться вниз, а потом вылезти самому.

Слава богу, до воздуховода добрались! Вентилятор оказался футов на тридцать выше, чем предполагал Брэд. По его подсчетам, они поднялись на первый этаж Шале. Вероятно, следовало ползти дальше и искать другой выход, только сил почти не осталось.

Уолгаст пересадил Эми на правое колено и вытянул в отверстие левую руку. Пальцы скользнули по гладкой металлической стене, нащупали выступ. Брэд отдернул руку: еще три перекладины – и они окажутся на нужной высоте. Он сделал глубокий вдох и подтянулся, подняв себя и Эми чуть выше воздуховода.

– Эми, проснись! – прохрипел Брэд: от напряжения во рту пересохло. – Солнышко, постарайся проснуться!

Девочка задышала чаще, выталкивая себя из глубин забытья.

– Эми, когда я скажу, перестанешь за меня держаться. В стене есть отверстие, попробуй в него влезть, а я подстрахую.

Девочка не ответила, но Брэд искренне верил, что она его слышала. Он попытался представить все этапы задуманного маневра – как протолкнет Эми в воздуховод, как влезет сам, – но не сумел. Однако других вариантов не было: если хоть немного промедлит, окончательно выбьется из сил.

Ну, вперед!

Брэд резко подтянул колено к груди, поднимая Эми. Девочка разомкнула объятия, и Уолгаст схватил ее за правую ладонь. Эми маятником повисла над вентиляционным стволом. К счастью, Брэд сообразил, что делать дальше – выпустил перекладину лестницы. Под весом Эми их качнуло влево, к отверстию, и через секунду девочка скользнула в воздуховод ножками вперед.