Текст книги "Перерождение"

«Тяжело» означало «ужасно». Лайлины стоны потрясли Уолгаста до глубины души. Он в жизни не слышал ничего подобного. «Во мне словно костры пылают, – повторяла несчастная. – Мое тело меня ненавидит! Боль просто адская!» От сульфата магния она так мучилась или от питоцина, Уолгаст не знал, а медсестры ничего не объясняли. Начались схватки, но акушер заявил: матка раскрылась лишь на дюйм, что явно недостаточно. «Сколько ей еще терпеть? – недоумевал Брэд. – Мы же на занятия ходили, все рекомендации выполняли! Никто не говорил что роды – это садистски долгая пытка!»

Наконец перед самым рассветом Лайла сказала, что ей нужно потужиться. Так и выразилась: нужно. Никто не поверил, но доктор осмотрел матку и объявил, что она чудесным образом раскрылась на четыре дюйма. Медсестры тотчас засуетились, приготовили инструменты, надели чистые перчатки и убрали складную секцию кровати под Лайлиными бедрами. Уолгаст почувствовал себя ненужным, как брошенный в бурном море корабль. Он сжал руку жены раз, другой, а на третий все кончилось.

Брэду протянули кривые ножницы, чтобы перерезал пуповину. Медсестра положила Еву на неонатальный стол, оценила ее состояние по шкале Апгар, затем надела на крошечную головку новорожденной чепчик, завернула в одеяло и вручила Уолгасту. Поразительно, но страх, тревога и паника тотчас отступили на второй план. Какое же это чудо, держать на руках собственное дитя, свою доченьку! Ева весила лишь пять фунтов, ее кожа была теплой, розовой – цвета спелого персика – и, как почувствовал Брэд, склонившись над дочкой, пахла дымом, словно девочку вытащили из огня. Вялой от обезболивающих Лайле накладывали швы. Уолгаст с удивлением увидел на полу под Лайлиной кроватью блестящую лужицу крови. В суматохе он даже не заметил, как и когда она появилась. Тем не менее доктор заверил, что Лайла в порядке. Брэд показал ей дочь. Прежде чем малышку унесли в инкубатор, он долго прижимал ее к себе и повторял: «Ева! Ева! Ева!»

* * *

Эми быстро поправлялась, но гиперчувствительность к свету не исчезала. В надворных постройках обнаружилась стопка фанеры, лестница, молоток, пила и гвозди. Уолгасту предстояло разметить фанеру, распилить, поднять готовые куски на второй этаж и прибить к окнам. В одиночку трудновато, но после восхождения по вентиляционному стволу – чем дальше, тем сильнее Брэд недоумевал: как ему удалось?! – ничего особенного.

Большую часть дня Эми спала, а ближе к вечеру просыпалась и ела. Она спросила, где они, и Брэд ответил, что в Орегоне. Мол, это лагерь, в котором он в детстве отдыхал. Почему они здесь оказались, девочка не уточнила: либо это ее не интересовало, либо догадалась сама. Пропановый баллон на кухне оказался почти полон. Уолгаст практически не готовил: грел консервированные супы и тушенку, разводил сухое молоко и подавал к кукурузным хлопьям и крекерам. Вода из лагерной скважины попахивала серой, но для питья вполне годилась. Уолгаст качал ее кухонным насосом и морщился: ледяная! Он сразу понял: продуктов надолго не хватит и скоро запасы придется пополнить. В подвале Брэд наткнулся на коробки со старыми отсыревшими книгами и вечерами при свете свечи читал Эми «Остров сокровищ», «Оливера Твиста», «Двадцать тысяч лье под водой».

В пасмурные дни Эми порой выбиралась из дома и смотрела, как Брэд рубит дрова, латает крышу или разбирается в устройстве старого дизель-генератора, который нашел в сарае. Она надевала очки и бейсболку, заматывала шею полотенцем и устраивалась в тени на пеньке. Увы, долго посидеть не удавалось: через час кожа становилась ярко-розовой, точно ее кипятком ошпарили, и Брэд отсылал Эми обратно в дом.

Однажды вечером, недели через три после приезда в лагерь, Уолгаст повел Эми на озеро, искупаться. Помимо часовых вылазок на свежий воздух из дома Эми не отлучалась и за территорией лагеря не была. Тропинка вела к шаткому деревянному причалу, убегавшему от зеленого берега футов на тридцать. Уолгаст разделся до плавок и велел Эми сделать то же самое. Он предусмотрительно захватил с собой полотенца, шампунь и кусок мыла.

– Плавать умеешь?

Девочка покачала головой.

– Ладно, научу.

Уолгаст взял ее за руку и повел в воду. Брр, ледяная, как из скважины!

– Ложись на живот, я тебя подстрахую, – сказал Брэд, когда воды стало Эми по грудь. – Молодец, а теперь работай ручками и ножками.

– Отпусти! – попросила девочка.

– Не боишься?

– Нет, – быстро выдохнула Эми.

Уолгаст отпустил Эми, и она камнем пошла ко дну. Вода была кристально чистой, и он видел, что девочка перестала двигаться и озиралась по сторонам, как попавший в новую среду зверек. Вот она грациозно вытянула руки, развернула плечи и сделала красивый, техничный, словно отточенный долгими тренировками гребок. Ну и скорость! Эми стрелой скользнула над песчаным дном и исчезла из виду. Уолгаст перепугался, но девочка почти мгновенно вынырнула футах в десяти от него, там, где до дна явно не доставала.

– Плавать легко! – радостно воскликнула она, интенсивно работая ножками. – Это совсем как летать.

Потрясенный Уолгаст смог только рассмеяться.

– Осторо… – начал он.

Эми сделала глубокий вдох и снова нырнула на глубину.

Брэд вымыл ей голову, а тело попросил вымыть самостоятельно. Когда закончили, небо из лилового превратилось в иссиня-черное. Высыпавшие звезды отражались в зеркальной глади озера. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь голосами Брэда и Эми да плеском воды о заросший травой берег. Уолгаст зашагал обратно по тропке, освещая путь фонариком. После ужина – консервированный суп, молоко и крекеры – он повел девочку на второй этаж в ее комнату. Спать Эми не собиралась, теперь пик ее активности приходился на темное время суток, и Брэд постепенно приспосабливался к такому графику. Порой он полночи просиживал, читая ей книжку.

– Спасибо! – поблагодарила Эми, когда он раскрыл очередную книгу, «Энн с фермы "Зеленые крыши"».

– За что?

– За то, что научил плавать.

– Похоже, ты и так умела. Кто-то тебе уже показывал.

– Нет, вряд ли, – озадаченно покачала головой Эми.

Уолгаст не знал, что и думать. У Эми было столько тайн! С вирусом, которым ее заразили на колорадском объекте, она справилась и чувствовала себя неплохо, но странная гиперчувствительность к свету не ослабевала. А почему у нее волосы не отрастали? У Уолгаста они вились до самых плеч, а у Эми не стали длинней ни на дюйм. Ногти он ей не подрезал и не видел, чтобы она подрезала их сама. Разумеется, были и вопросы посерьезнее: кто убил Дойла и остальных? Что за монстр прыгал по капоту и крыше «лексуса»? Картер в какой-то ужасной ипостаси? Что имела в виду Лейси, когда говорила: «Эми ваша. Сердце подскажет, что делать». В тот момент он и впрямь знал, что делать, а объяснить ничего не мог – ни сейчас, ни тогда.

Дочитав очередную главу, Брэд объявил, что утром съездит в магазин. Эми чувствовала себя неплохо и вполне могла посидеть одна. Он пообещал не задерживаться и вернуться раньше, чем она проснется.

– Да, знаю, – кивнула девочка, в очередной раз поставив Брэда в тупик.

* * *

Уолгаст выехал в начале восьмого утра. После трехнедельного простоя запорошенная пылью «тойота» долго и протестующе хрипела, но в итоге завелась. Дымка, что за ночь приползла с озера, еще не рассеялась. Брэд включил передачу, и машина медленно покатила по подъездной аллее.

До ближайшего города было миль тридцать, но так далеко Уолгасту ехать не хотелось. Если «тойота» сломается, что случится с ним, а главное, с Эми? Да и бензина почти не осталось. Брэд фактически ехал по собственным следам, но в обратном направлении, на каждой развилке тормозил и сверялся с памятью. Других машин он не увидел, что в этом захолустье считалось почти нормальным, но все же определенное беспокойство вызывало. Создавалось впечатление, что мир, в который он возвращался пусть даже на пару часов, за три недели изменился до неузнаваемости.

К счастью, впереди замаячила вывеска: «Бакалея Милтона. Лицензии на охоту и рыбалку». В ночь приезда магазинчик показался большим, хотя на деле располагался в двухэтажном домике с крытой гонтом крышей. Домик в лесной чаще – сказка, да и только! В глубине стоянки тосковал древний, собранный в конце двадцатого века фургон. Уолгаст выбрался из салона и подошел к двери магазина.

Из пяти газетных автоматов, установленных на крыльце, четыре пустовали – купить можно было лишь «Ю-эс-эй тудэй». Сквозь пыльное окошко, которое почему-то не закрыли, проглядывал крупный заголовок. Уолгаст вытащил газету – в ней оказалось лишь четыре страницы – и прямо у двери прочел передовицу.

ХАОС В КОЛОРАДО

Скалистые горы во власти смертельного вируса.

Границы закрыты.

Вспышки вируса зарегистрированы в Небраске, Юте и Вайоминге.

Президент приводит войска в состояние повышенной боевой готовности.

Население просят сохранять спокойствие перед лицом «беспрецедентной террористической угрозы».

Вашингтон, 18 мая. Президент Хьюз поклялся «сделать все необходимое», чтобы остановить распространение так называемого колорадского вируса и наказать виновных. «Праведный гнев Соединенных Штатов Америки падет на головы ненавистников свободы и лишит власти правительства, которые их привечают», – заявил он.

Восемь дней назад президент впервые с начала кризиса обратился к нации и, в частности, сказал:

«Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что страшная эпидемия вспыхнула не стихийно, а стараниями антиамериканских экстремистов, действующих на территории Соединенных Штатов при поддержке наших врагов из-за рубежа. Это преступление не только против американского народа, но и против всего человечества».

Выступление состоялось через день после того, как первые случаи заболевания были зафиксированы в соседних с Колорадо штатах. Несколькими часами ранее Хьюз приказал закрыть границы Колорадо и привел войска в состояние повышенной боевой готовности. Президентским приказом были также отменены все международные и внутренние авиарейсы. В результате на железнодорожных и автовокзалах возникла паника: тысячи авиапассажиров бросились искать другие средства транспорта.

Стремясь успокоить сограждан и обезоружить тех, кто критикует его запоздалую реакцию, Хьюз велел готовиться к бескомпромиссной борьбе: «Сегодня мне, как никогда, нужны ваши доверие, решимость и молитвы. Ради свершения правосудия мы не остановимся ни перед чем».

Президент не уточнил, представителей каких экстремистских групп или государств коснется федеральное расследование, и отказался обнародовать доказательства того, что эпидемия – дело рук террористов.

На вопрос о возможном начале военных действий Тим Ромер, пресс-секретарь президента, ответил: «В данный момент мы не исключаем ничего».

По сообщениям представителей местной власти, число погибших в Колорадо составляет свыше пятидесяти тысяч человек. Остается невыясненной статистика смертных случаев, вызванных как самим заболеванием, так и нападениями инфицированных. Первые симптомы заражения: тошнота, рвота и высокая температура. После короткого, не более шести часов, инкубационного периода болезнь вызывает заметное увеличение физической силы и агрессивности.

«Инфицированные сходят с ума и убивают всех, кто попадется под руку, – заявил доктор из Колорадо, не пожелавший назвать своего имени. – Больницы превратились в зону военных действий».

Шэннон Фриман, пресс-атташе Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, назвала эти заявления «истерией», однако признала, что связь с представителями власти в карантинной зоне нарушена.

«На данный момент установлено, что коэффициент смертности среди заболевших достигает пятидесяти процентов, – сообщила Фриман. – Другой достоверной информацией из Колорадо мы не располагаем. Самое разумное в данной ситуации – реже выходить из дома».

Фриман подтвердила новости о вспышках заболевания в Небраске, Юте и Вайоминге, но подробности сообщить отказалась.

«Инфекция проникла на территорию этих штатов, – сказала Фриман, добавив: – При обнаружении симптомов следует немедленно обратиться в больницу или ближайшее отделение полиции. В настоящий момент другого совета дать не могу».

Денвер, Колорадо-Спрингс и Форт-Коллинс, где во вторник было введено военное положение, сегодня практически опустели. Местные жители проигнорировали приказ губернатора Фрица Милле «Об организованной эвакуации» и в панике покинули родные города. Слухи о том, что войскам Департамента внутренней безопасности приказано уничтожать беженцев, пытающихся пересечь границу штата, подтверждения не получили, равно как и сообщения о том, что бойцы Национальной гвардии Колорадо начали вывозить пациентов местных больниц в неизвестном направлении.

Уолгаст снова и снова перечитывал статью. Больных собирали, вывозили из городов и расстреливали – именно об этом говорилось в передовице, пусть даже между строк. «Газета от восемнадцатого мая, – про себя отметил Уолгаст, – трех, нет, четырехдневной давности». Они с Эми приехали в лагерь утром второго мая, значит, все, описанное в статье, случилось за восемнадцать дней.

В магазине послышался шорох, и Брэд понял: за ним следят. Зажав газету под мышкой, он обернулся и распахнул сетчатую дверь. Тесный, пропахший пылью торговый зал чуть ли не до потолка забили походной утварью, одеждой, консервами и инструментами. Над дверью в подсобку, завешенной длинными бусами, красовалась голова крупного оленя. Уолгаст вспомнил, как мальчишкой приходил сюда с приятелями за сладостями и комиксами. В ту пору комиксы держали на вращающейся стойке у двери – «Байки из склепа», «Фантастическую четверку» и его любимую серию о Темном рыцаре.

За прилавком сидел крупный лысый мужчина в клетчатой фланелевой рубахе и джинсах, которые держались на большом животе благодаря красным подтяжкам. В набедренной кобуре лежал револьвер тридцать восьмого калибра. Мужчины обменялись осторожными кивками.

– Газета стоит два доллара, – сказал продавец.

Уолгаст выложил на прилавок две купюры.

– Посвежее ничего нет?

– Ничего свежее я не получал, – объявил хозяин магазинчика, положив деньги в кассу. – Парень, который их привозит, со вторника не показывался.

«Значит, сегодня пятница, – подсчитал Брэд. – Впрочем, неважно!»

– Мне нужны патроны, – без обиняков заявил Уолгаст.

Продавец оглядел его с головы до ног, задумчиво нахмурив седые кустистые брови.

– Какой у вас ствол?

– «Спрингфилд» сорок пятого калибра.

Толстые пальцы хозяина забарабанили по прилавку.

– Можно взглянуть? Он ведь у вас наверняка с собой.

Уолгаст вытащил из-за пояса «спрингфилд», тот самый, что Лейси бросила на пол «лексуса». Расстреляла ли патроны монахиня или кто-то другой, Брэд не знал. Возможно, Лейси что-то говорила на этот счет, но в царившем вокруг хаосе он не запомнил. Так или иначе, «спрингфилды» для агентов ФБР – дело привычное. Уолгаст вынул пустой магазин, поставил пистолет на затворную задержку – смотрите, мол, не заряжен – и положил на прилавок. Судя по тому, как продавец рассматривал пистолет, как поворачивал, ловя свет его блестящим корпусом, он отлично разбирался в оружии.

– Вольфрамовая рама, удлиненное экстракционное окно, титановый затвор с короткой возвратной пружиной. Не ствол, а конфетка! – Он смерил Уолгаста проницательным взглядом. – Поневоле напрашивается вывод: вы – агент ФБР.

– Правильнее сказать, я был им в прошлой жизни, – с невинным видом пояснил Брэд.

Продавец невесело усмехнулся и вернул пистолет Уолгасту.

– В прошлой жизни… – Он сокрушенно покачал головой. – Видимо, у всех нас есть прошлая жизнь! Сейчас посмотрю патроны. – Он исчез за занавесом из бус и через минуту вернулся с картонной коробочкой. – Вот, сорок пятого калибра только эти. Держу для приятеля, он тоже в правоохранительных органах служил, любит пиво в банках и утиль-тир. Это его ноу-хау: возьмет в лес банок двенадцать, а как выпьет, в меткости упражняется. Только он уже давно не показывался… Вы вообще первый, кого я вижу за целую неделю. – Хозяин выложил на прилавок коробку: пятьдесят патронов, пули с полыми наконечниками. – Ну, заряжайте, что им в коробке пропадать!

Уолгаст вставил патроны в магазин.

– Где я могу достать еще?

– Ближайшее место – Уайтривер. – Продавец ткнул себя в грудину, потом еще и еще. – Говорят, стрелять нужно сюда, всего один раз. Попадешь – они валятся замертво, промажешь – свалишься сам. – Ни отчаяния, ни злорадства в его голосе не было, он говорил сухо, словно прогноз погоды читал. – Даже если это твоя любимая бабуля, стреляй не раздумывая, иначе оглянуться не успеешь, бабуля всю кровь высосет.

– Где такое советуют? – спросил Уолгаст. Он передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и проверил предохранитель.

– Большей частью в Интернете. – Хозяин магазинчика апатично пожал плечами. – А так повсюду: заговоры, намеренное молчание правительства, вампиры. Девяносто процентов – несусветная чушь! Поди пойми, где правда, где нет.

Уолгаст спрятал пистолет за пояс. Очень хотелось посмотреть новости. Может, хозяин пустит его к компьютеру? Хотя, в принципе, ему известно более чем достаточно. Вероятно, даже больше, чем любому из живых. Он ведь видел, на что способны Картер и остальные.

– Парень под ником «Последний бастион Денвера» ведет видеоблог. Якобы забаррикадировался в местном небоскребе с автоматом и снимает все происходящее. Материал интереснейший! Надо видеть, как двигаются эти ублюдки! – Продавец снова ткнул себя в грудь. – Не забывайте: у вас один выстрел, один шанс, второго не предоставляется. А перемещаются ублюдки ночью по верхушкам деревьев.

Хозяин помог Уолгасту отнести к машине многочисленные покупки: консервы, кофе, сухое молоко, батарейки, свечи, баллоны с пропаном, пару удочек и коробку со снастями. Яркое солнце, ни дуновения, ни ветерка, полная тишина… Брэду казалось, вот-вот заиграет невидимый оркестр.

Мужчины загрузили покупки в багажник и пожали друг другу руки.

– Простите за любопытство, вы живете в лагере «Медвежья гора»? – спросил продавец.

«Ну да, скрывать бесполезно», – подумал Уолгаст, а вслух спросил:

– Как вы догадались?

– Вы же с горы спустились, а там, кроме лагеря, ничего нет. Хозяева его так и не продали… Непонятно почему.

– Я отдыхал там еще мальчишкой. Знаете, лагерь совсем не изменился. Хотя, пожалуй, здесь иначе и быть не могло.

– Да, место отличное! Ну вы вообще разумно поступили. Не волнуйтесь, я никому не расскажу.

– Вам тоже лучше куда-нибудь отсюда перебраться, – посоветовал Уолгаст. – Либо повыше в горы, либо на север.

Продавец окинул его долгим оценивающим взглядом.

– Пойдемте, кое-что покажу, – наконец решился он и поманил Уолгаста за собой. Занавес из бус скрывал не подсобку, а жилую комнату, в которой царил полумрак. У окна с опущенными жалюзи гудел кондиционер, но прохладный воздух казался спертым и тяжелым. Уолгаст помедлил у входа, привыкая к недостатку света. В центре комнаты на большой больничной кровати спала женщина. Изголовье подняли на сорок пять градусов, и Брэд хорошо видел изможденное лицо незнакомки. Она лежала на боку, повернувшись к окну. Женщину заботливо укрыли одеялом, но даже оно не скрывало ее болезненной худобы. На прикроватном столике стояла целая армия пузырьков с таблетками и мазями, а еще хромированный лоток с бинтом и шприцами. Неподалеку от кровати притаился бледно-зеленый кислородный баллон. Уголок одеяла откинули, выставив напоказ костлявые ступни спящей, обтянутые пожелтевшей, словно пергаментной, кожей. Между пальцами ног белели комочки ваты, на стуле у изножья кровати поблескивали пилка для ногтей и бутылочки с разноцветными лаками.

– Она обожает педикюр, – тихо сказал хозяин магазинчика. – Его я и делал, а тут как раз вы приехали.

Мужчины вернулись на залитую солнцем стоянку. Уолгаст подавленно молчал: продавца и его жену оставалось только пожалеть, они же с места сдвинуться не могли!

– У жены рассеянный склероз, – объяснил продавец. – Я собирался до последнего держать ее дома. Именно так мы договорились зимой, когда наступило резкое ухудшение. Из местной больницы обещали прислать медсестру, но что-то не присылают. – Хозяин магазинчика переступил с ноги на ногу и откашлялся. – По-моему, по вызовам уже никто не ездит.

Хозяина звали Карлом, его жену – Мартой, их взрослые сыновья жили один в Калифорнии, другой во Флориде. До пенсии Карл работал электриком в университете штата Орегон, а потом они с супругой перебрались сюда.

– Чем я могу помочь? – спросил Уолгаст.

Мужчины снова пожали друг другу руки.

– Вы, главное, о себе позаботьтесь, – попросил Карл.

На обратном пути Брэд снова вспомнил Лайлу. Их брак остался в прошлой жизни, которая закончилась и для него, и для других. Сейчас, думая о Лайле, он с ней прощался.

16

Пожары начались в августе. Стояла засуха, и как-то вечером, работая во дворе, Уолгаст почувствовал запах гари, а к утру в воздухе заклубилась едкая дымка. Брэд влез на крышу, но увидел лишь деревья, озера и бескрайние горы. Как близко пожар, он не определил – ветер разносит дым на сотни миль.

За два месяца, прошедшие со дня поездки в «Бакалею Милтона», из лагеря Брэд не отлучался. У них с Эми выработался своеобразный режим, совсем как у пассажиров круизного лайнера: до полудня Уолгаст спал, до вечера работал во дворе, потом кормил Эми ужином и водил плавать, потом полночи читал ей вслух книги или играл с ней в настольные игры. На ящик с играми он наткнулся в коттедже – там была и «монополия», и шашки, и парчизи. Сперва Брэд дозволял Эми выигрывать, но вскоре поддавки ушли в прошлое, потому что девочка легко брала верх, особенно в «монополии»: скупала недвижимость, моментально определяла потенциальный доход, а потом, сияя от радости, пересчитывала выручку. Бордуок, Парк-плейс, Марвин-гарденс – интересно, что эти названия для нее значили? Однажды вечером, когда Брэд раскрыл «Двадцать тысяч лье под водой» – вообще-то про капитана Немо они уже читали, но Эми захотелось послушать снова, – девочка взяла у него книгу и в свете коптящей свечи стала читать сама. Сложные слова и запутанные предложения ни малейших проблем ни вызвали.

– Ты научилась читать? – в полном недоумении спросил Брэд, когда Эми переворачивала страницу.

– Ну, книга-то знакомая, – пояснила Эми. – Наверное, я просто запомнила.

Мир за границами лагеря с каждым днем отодвигался все дальше. Брэду хотелось послушать радио, но генератор он так и не завел и давно оставил все попытки. Впрочем, если события развивались так, как он предполагал, выяснять подробности не имело смысла. К чему они? Куда им бежать из лагеря?

Но теперь леса горели, и с запада наползал удушающий дым. К следующему полудню исчезли последние сомнения: следовало уезжать. Пожары двигались в сторону Медвежьей горы, и Брэд понимал: если ветер перенесет огонь через реку, лагерю конец. Он загрузил вещи в багажник, усадил на заднее сиденье закутанную в одеяло Эми и запасся влажными тряпками, чтобы хоть как-то защитить от дыма глаза и рот.

Не проехав и двух миль, они увидели пламя. Пелена дыма ядовитой стеной загородила дорогу, сделав воздух непригодным для дыхания. Порывистый ветер гнал огонь в гору, то есть прямо на них. Пришлось возвращаться.

Как скоро пламя доберется до лагеря, Брэд не знал. Шланга не было, намочить крышу дома он не мог, поэтому оставался лишь один вариант – переждать пожар. Плотно закрытые окна защищали от дыма, но к вечеру они с Эми чихали и кашляли.

В надворных постройках обнаружилось старое каноэ. Уолгаст спустил лодку к озеру, усадил в нее Эми и налег на весла. Когда выплыли на середину озера, он стал смотреть, как огонь поднимается к лагерю. Жуткое зрелище поражало красотой: в орегонские горы точно перенеслась огненная геенна. Эми лежала на дне лодки и, даже если боялась, вида не показывала. С пожаром не поспоришь, и уставший от тревог и волнений Брэд незаметно заснул.

Утром, когда Уолгаст проснулся, лагерь еще стоял. Реку огонь так и не пересек, а сменившийся за ночь ветер уносил его на юг. Дым еще не рассеялся, но Брэд понимал: самое страшное позади. После обеда загремел гром, точно в небе трясли огромным листом жести, и полил дождь, не стихавший всю ночь. Брэд с трудом верил счастью и следующим утром решил израсходовать остатки бензина и проведать Карла с Мартой. На сей раз Эми отправится с ним: он ни за что не оставит ее одну. Они дождались сумерек и пустились в путь.

Надо же, огонь подошел совсем близко! В какой-то миле от лагерных ворот лес превратился в пепелище, а оголенная земля почернела и потрескалась, словно на поле битвы. Даже с дороги Брэд видел тела погибших животных, и не только мелких, вроде енотов и опоссумов, но и оленей, антилоп и даже медведя, который прильнул к земле у обуглившегося дерева, точно искал там глоток свежего воздуха.

«Бакалея Милтона» не пострадала. Темным окнам удивляться не следовало: естественно, пожар оставил магазин без света. Уолгаст велел Эми ждать в машине, а сам взял фонарь и поднялся на крыльцо. Дверь заперли изнутри. Брэд стучал, колотил, громко звал Карла, но никто не открывал. Отчаявшись, Уолгаст разбил фонарем окно.

Супруги умерли. Они вместе лежали на кровати: Карл обнимал Марту за плечи, точно решив вздремнуть после обеда. Сначала Брэд подумал, что они задохнулись, но, принюхавшись, сообразил: супруги умерли задолго до пожаров. На ночном столике, рядом с полупустой бутылкой скотча, лежала газета – еще тоньше, чем в мае, но с таким же страшным заголовком передовицы. Брэд спрятал газету в карман, решив прочитать потом. Он постоял у смертного одра Карла и Марты, закрыл дверь и впервые за долгое время дал волю слезам.

Фургон Карла по-прежнему тосковал на стоянке. Уолгаст подогнал «тойоту» вплотную к нему и с помощью садового шланга перекачал бензин. Вслед за бензобаком он наполнил пустую канистру, которую нашел в пристройке. Уезжать из лагеря Брэд не планировал, но сезон пожаров еще не кончился, поэтому оставаться без горючего было бы смертельно опасной ошибкой. Они с Эми перенесли из магазина в багажник «тойоты» продукты, батарейки и баллоны с пропаном. Потом Брэд вернулся в комнату и, стараясь не дышать, вытащил у Карла из кобуры револьвер.

* * *

Под утро, когда Эми наконец заснула, Брэд достал газету из кармана куртки. На сей раз листок был всего один и датировался десятым июля. Газета месячной давности, бог знает, где Карл ее купил! Вероятно, съездил в Уайтривер, и увиденное там вкупе с прочитанным в газете натолкнуло на отчаянное решение. Лекарств в доме хватало, поэтому исполнить задуманное труда не составило. Уолгаст не прочел статью сразу не только из страха, но и из фаталистической уверенности в том, что суть написанного ему уже известна, – новыми окажутся лишь детали.

ЧИКАГО НА КОЛЕНЯХ

«Вампирский» вирус достиг Восточного побережья.

Миллионы погибших.

Границы карантинной зоны сдвигаются до центрального Огайо.

Калифорния выходит из Союза, решив защищаться собственными силами.

Индия пугает ядерным оружием, грозит нанести ограниченный удар по Пакистану.

Вашингтон, 10 июля. Президент Хьюз приказал Вооруженным силам США покинуть Чикаго из-за больших потерь, которые армия и Национальная гвардия понесли сегодня ночью в результате массового наступления вирусоносителей.

«Мы потеряли третий по величине город, – говорится в письменном заявлении президента. – Сегодня вся страна молится за жителей Чикаго и смельчаков, отдавших жизнь в борьбе за их спасение. Светлая память о погибших в битве за Чикаго поддержит нас в борьбе».

Атака началась вечером, когда сосредоточенные в южном Лупе войска сообщили о том, что на границе делового центра города собирается огромное полчище.

«Штурм явно подготовили и тщательно спланировали, – отметил генерал Карсон Уайт, командующий Центральной карантинной зоной, назвав случившееся «тревожным событием». – Теперь линия обороны проходит по Семьдесят пятой трассе, от Толедо до Цинциннати. Это наш новый Рубикон», – сказал Уайт во вторник утром, выступая перед журналистами.

О том, что войска в панике покинули свои позиции, Уайт «ничего не слышал» и назвал подобные сплетни «преступной безответственностью». «Защитники Чикаго – самые храбрые из тех, кем я имел честь командовать», – заявил генерал.

Новые вспышки болезни зарегистрированы на территории от Таллахасси (штат Флорида) и Чарльстона (штат Южная Каролина) до Хелены (штат Монтана) и Флагстаффа (штат Аризона) а также на юге провинции Онтарио и севере Мексики.

По данным Белого дома и Центра по контролю и профилактике заболеваний, общее число погибших превысило тридцать миллионов; количество инфицированных составляет три миллиона.

Во многих районах Сент-Луиса, которые в воскресенье покинули местные жители, сегодня полыхают пожары. Аналогичная картина наблюдается в Мемфисе, Талсе и Де-Мойне. Очевидцы сообщают, что незадолго до пожара, мгновенно уничтожившего центр Сент-Луиса, над знаменитой аркой «Врата на запад» был замечен низколетящий самолет. Однако в администрации президента никто не подтвердил, что пожары – часть общегосударственных мероприятий по дезинфекции Центральной карантинной зоны.

Из-за эпидемии и массового бегства людей из родных городов транспортные артерии страны закупорились, а бензин стал дефицитнейшим товаром, так же, как продукты питания и медикаменты – от бинтов до антибиотиков. Многие беженцы оказываются в тупике: бежать невозможно, а порой некуда.

«Мы застряли здесь, как и все остальные», – посетовал Дэвид Каллахан из Акрона, Огайо, вместе с женой и двумя маленькими детьми доехавший до «Макдоналдса» в северном предместье Питтсбурга. Обычно такое путешествие занимает два часа, а в нынешних условиях растянулось на двадцать. Израсходовав почти весь бензин, Каллахан остановился на площадке отдыха в Монровилле, но обнаружил, что бензина нет, а еда в «Макдоналдсе» кончилась три дня назад. «Мы собирались в Джонстаун к моей матери, – объяснил Каллахан, глядя, как по западной – совершенно пустой! – полосе дороги тянется колонна из пятидесяти единиц военной техники, – но, говорят, вампиры появились и там. Никто не знает, куда бежать: они повсюду!»

Хотя за пределами США, Канады и Мексики случаи вируса пока зарегистрированы не были, страны всего мира активно принимают меры предосторожности. Например, Италия, Франция и Испания закрыли границы, а другие европейские страны создали запасы медикаментов и запретили междугороднее движение. На прошлой неделе Генеральная Ассамблея ООН покинула штаб-квартиру в Нью-Йорке и, впервые собравшись в Гааге, приняла резолюцию о международном карантине, запрещающую судам и самолетам подходить к североамериканскому континенту ближе чем на двести миль.

На всей территории США в церквях, мечетях и синагогах наблюдается рекордное число прихожан: на молебны собираются миллионы верующих. Барри Вутен, некогда автор бестселлеров и глава крупнейшей в стране Библейской церкви Господа Иисуса Христа, а ныне мэр Хьюстона, где свирепствует вирус, объявил город «Вратами на небеса». Вутен призвал всех хьюстонцев и беженцев из других городов собраться на местном стадионе «Релайент», «дабы подготовиться к восхождению на Трон Господний не в чудовищной, а в человеческой ипостаси».

В Калифорнии, где вирус еще не появился, вчера вечером собралось на экстренное совещание Законодательное собрание штата и единогласно приняло Закон о сецессии. Таким образом, Калифорния разорвала связи с Союзом и провозгласила себя независимым государством. Первым указом Синди Шоу, бывший губернатор, а ныне президент Республики Калифорния, распорядилась о переходе подразделений армии США и отрядов полиции, дислоцированных на территории нового государства, под командование Национальной гвардии Калифорнии.

«Как любая независимая нация, мы имеем право защищать себя – и защитим! – объявила Шоу под громогласные аплодисменты членов новоиспеченного правительства. – Калифорния и калифорнийцы выстоят!»

В ответ на новости из Сакраменто Тим Ромер, пресс-секретарь президента Хьюза, заявил: «Это абсурд. Сейчас органам местного самоуправления явно не следует брать на себя ответственность за безопасность американцев. Наша позиция остается неизменной: Калифорния – часть Соединенных Штатов Америки».

Ромер также предупредил: если представители полиции и Национальной гвардии Калифорнии воспрепятствуют общегосударственным дезинфекционным мероприятиям, в их отношении будут приняты самые суровые меры.

«Эти лица будут причислены к незаконным вражеским комбатантам, – пояснил Ромер. – Не поддавайтесь на провокацию!»

К среде независимость Калифорнии признали Ватикан, правительства Швейцарии, Финляндии и Республики Палау, островного государства в западной части Тихого океана.

После вывода американских войск из Южной Азии премьер-министр Индии в очередной раз пригрозил использовать ядерное оружие против боевиков в Восточном Пакистане.

«Сейчас самое время остановить распространение исламского экстремизма, – заявил премьер-министр Суреш Митра. – Мировому жандарму не до нас».

«Ну вот, – подумал Уолгаст. – Неизбежное случилось». На память пришло выражение «не в состоянии контролировать ситуацию», которое в военной авиации употребляют с подтекстом «спасайся, кто может». В мире творилось то же самое: люди оказались не в состоянии контролировать ситуацию и спасались, кто как может.