Текст книги "Путь. Духовная практика суфизма"

Вопросы и ответы

В последнее время многие люди из Америки и Европы стали проявлять интерес к восточной культуре и философии. Этот интерес привел многих из них к изучению суфизма. Я, например, все чаще получаю письма от людей, интересующихся суфизмом, содержащие вопросы о мусульманском мистицизме и Пути к Истине. Поскольку данные вопросы глубоко взаимосвязаны, я собрал их в этом эссе, чтобы дать ответы, которые могли бы в какой-то степени осветить метод и практические аспекты суфизма.

Все желающие обрести более глубокое знание теоретического мистицизма должны обратиться к прозе и поэзии суфийской классики. Если того пожелает Господь, такие люди в конце концов станут искателями на Пути Истины – через практический суфизм. Да благословит Господь их поиски.

1. Суфийский путь

Граждане любого государства и верующие любой религии следуют различными путями с целью куда-то попасть, что-то обрести или кем-то стать. Однако суфийский Путь ведет к несуществованию, потере себя и исчезновению в Возлюбленной. Как сказал Х^ваджа 'Абд Аллах Ансари:

 
О Боже! Небытие – несчастие для всех,
Но для меня оно – благословенье.
 

Таким образом, тот, кто встает на путь любви, чтобы достичь некоего духовного уровня или «высшего состояния сознания», сделал первый неверный шаг. Руми, великий персидский поэт и суфий, рассказывал следующую историю:

Однажды влюбленный пришел к дому Возлюбленной. Он постучал в дверь. «Кто там?» – спросила Возлюбленная. Человек ответил: «Это я, любящий Тебя». «Уходи прочь, – сказала Возлюбленная, – на самом деле ты не влюблен». Прошли годы, и снова влюбленный пришел к двери дома Возлюбленной и постучался. «Кто там?» – спросила Возлюбленная. На этот раз человек ответил: «Это Ты». «Теперь, когда ты – это Я, – отвечала Возлюбленная, – ты можешь войти».

Таким образом, суфий – это тот, кто вступает на Путь, чтобы не «быть».

2. Путешествия суфиев

Обычные люди путешествуют из одного места в другое, беспокоясь о мирских делах. Аскеты отрицают этот мир и устремляют взор в сторону рая, пытаясь совершить странствие в мир иной. Суфии же полностью оставляют путешествия и отказываются от себя в поисках Бога:

 
Я оставил странствия и остался
Со своей Возлюбленной.
О Боже, что за дивное блаженство
Я получил в путешествии такого рода!
 

Руми

Познавшие ('арифы) путешествуют внутрь себя, тогда как суфии путешествуют от себя. Познавшие говорят: «Познай самого себя, чтобы познать Бога». Суфии говорят: «Откажись от себя, чтобы быть свободным». Мирские люди путешествуют в сфере существования, суфии путешествуют в мире небытия. Обитатели тварного мира всегда пребывают в безумной спешке, никогда не находятся в покое. Суфии же довольствуются своим состоянием на данный момент, каково бы оно ни было. Они безмятежны и спокойны.

Таким образом, суфии путешествуют от себя к Богу.

3. Занятие суфия

Суфии тратят всю свою энергию на пути к Возлюбленной. Они знают, что их энергия, если она использована для чего-то другого, растрачена понапрасну. По этой причине работа суфиев носит творческий характер и служит обществу. Работая, суфии благодарны за все, что посылается Богом. Они выполняют свои обязанности тщательно, искренне и максимально эффективно, поскольку стремятся угодить Богу, а не самим себе.

Учитывая это, большинство суфийских наставников зарабатывало на хлеб собственным трудом. На суфийском Пути те, кто не работает и паразитирует на обществе, не способны к истинному служению Богу. Как сказал Мухаммад, Пророк Бога: «У кого нет работы, нет и религии».

Таким образом, человек без работы – не суфий.

4. Служение суфия

Поскольку суфии влюблены в Бога, они стремятся служить Ему с полной искренностью. Лучший путь к Богу – это служение людям. Чтобы подтвердить свою преданность Богу, суфии стараются служить людям всем сердцем. Более того, они делают это, не ожидая духовной или материальной награды. Они считают саму способность служить Божьим благословением и поэтому оказывают помощь любому со смирением, всем своим сердцем и душой. Как сказал Саади:

 
Богу служат не четками,
Не молитвенным ковриком или рубищем.
Служение Богу – это служение людям.
 

Некоторые суфии, следуя путем самоотверженной преданности, избирали для себя тяжелую работу, чтобы служить обществу. Другие выбирали друзей, отличающихся вспыльчивостью или дурными наклонностями, перенося без жалоб тяготы общения с ними. Направляя и возвышая этих людей, суфий освобождает общество от их недостойного поведения и предотвращает вред, который они могли бы причинить.

Таким образом, суфий – слуга всего человечества.

5. Суфийское поминание Бога (зикр)

Суфий – это влюбленный в Бога. Как тот, кто охвачен земной любовью, постоянно думает о своей возлюбленной или возлюбленном, так и сердце суфия, восхищенное Божественной Любовью, постоянно погружено в поминание Божественной Возлюбленной:

 
Не оставляй Возлюбленную без внимания
Даже на миг —
Возможно, в это мгновение Она посмотрит,
И ты с Ней разминешься.
 

Поистине, зикр подобен метле, которая при помощи учителя выметает все, кроме Бога, из сердца суфия – до такой степени, что сметенным оказывается даже прах собственного существования. И тогда суфий провозглашает:

 
Я думал о Тебе так часто,
Что полностью превратился в Тебя.
Ты понемногу приближался,
А я постепенно исчезал.
 

Таким образом, суфий пребывает в постоянном поминании Бога.

6. Молитва суфия

Люди молятся для того, чтобы привлечь к себе Божье милосердие и благоволение. В своих молитвах они молят Бога послать им свою милость, а не гнев. Но суфий – это тот, кто влюблен в Возлюбленную. Облачена ли Возлюбленная в одеяние милости или гнева, не имеет для него значения. Как же тогда суфий может молить о чем-либо, когда все, что он воспринимает – это сама Возлюбленная, а не Ее одеяние?

Молитва того, кто молит Бога о чем-то, исходит из его самости. Такая мольба становится проявлением индивидуального сознания, ставящим себя выше Абсолютного Существования. Но восхищенный влюбленный совершенно не способен ставить свое собственное существование выше Абсолютного, ибо это было бы неверностью по отношению к Возлюбленной. Байазид сказал:

 
С тех пор, как я был посвящен в любовь,
Стыдился я выпрашивать у Бога что-либо, кроме Бога самого.
И даже к молитвам тем, к которым вера призывает,
Я добавлял: «Ты знаешь, Господи, что Байазид желает».
 

Или, говоря словами Руми:

 
Я знаю несколько святых —
Их рты закрыты для молитвы.
 

Поскольку суфии желают только того, чего хочет Бог, и не имеют самости, из которой они могли бы молиться, как они могут молить о чем-то? Поистине, как они вообще могут молиться?

Таким образом, когда суфий молится, в своей молитве он ни о чем не просит.

7. Покаяние суфия

Обычные люди каются в своих прошлых прегрешениях. Аскеты отвергают этот мир в целом. Суфии же отказываются и от этого мира, и от следующего. Обычные люди каются в надежде на лучшее будущее, аскеты каются ради обещанного им рая. Но суфии в Божественной Любви отказываются от всего.

Ощущая раскаяние в прошлых грехах, люди сосредоточены на себе. Поскольку суфии – никто, не имеют самости, для них невозможно покаяние. Другими словами, выражение раскаяния есть признак самоосуществования, а суфии в любви отказались от этой самости, и они даже «раскаиваются в раскаянии» или «отказываются от отказа». Пророк об этом сказал:

 
Само твое существо и существование —
Это такой грех, подобных которому нет.
 

Таким образом, в Божественной Любви и посредством ее суфий отказывается от всего, даже от своего отказа.

8. Аскетизм суфия

Аскеты отворачиваются от этого мира и обращаются к миру загробному. Суфии отворачиваются и от этого мира, и от следующего, притягиваемые к одному лишь Богу. Отказываясь от удовольствий этого мира, аскеты желают обрести наслаждения в мире загробном. Суфии же, охваченные Божественной Любовью, уходят от себя и целиком забывают об обретении, потере и удовольствии – и здесь, и в загробной жизни. Думая о будущих благах на небесах и предвкушая их, аскеты предаются своекорыстию и самопоклонению, хотя бы и в более утонченной форме, тогда как суфии, опьяненные Единением с Богом, полностью погружены в настоящий момент, в «здесь и сейчас», и отказались от существования.

Как сказал Байазид: «Аскетическая жизнь Байазида продолжалась лишь три дня. В первый день он отказался от этого мира. На второй день он отказался от мира загробного, и в последний день он отказался от всего, что отделяло его от Бога».

Таким образом, аскетизм суфия состоит в отказе и избавлении от всего, что не есть Бог.

9. Внутреннее странствие и внешнее поведение

Путь суфия состоит как из внутреннего странствия, так и внешнего поведения.

Внешнее поведение – это необходимая часть Пути, поскольку одно внутреннее странствие не может привести к совершенству. В своем движении к совершенству суфий должен, помимо завершения внутреннего странствия, овладеть и надлежащим внешним поведением, чтобы постоянно пребывать в гармонии со всеми людьми.

Суфии всеми возможными способами движутся к совершенству. Внутренне они осуществляют это, отдаваясь Божественному притяжению. Внешне – посредством пребывания в гармонии со всеми. Это подобающее «внешнее поведение» настолько необходимо на Пути, что некоторые суфии даже считали его более важным, чем внутреннее странствие. Например, когда Руми был вызван, чтобы продемонстрировать своему шейху Шамсу Табризи степень своего совершенства, он не стал говорить о своем внутреннем знании и духовном постижении. Вместо этого он провозгласил:

 
О Владыка влюбленных, видел ли ты
Существо гармоничней меня —
С живыми – живой и мертв с мертвецами я.
 

фффТаким образом, суфий внутренне сгорает в огне любви, тогда как внешне он живет в гармонии со всеми.

10. Уединение суфия

Хотя суфии внешне живут среди людей, внутренне они постоянно пребывают с Богом. Их тела и умы существуют рядом с другими, тогда как их сердца пребывают далеко от толпы. Внешне они полны сочувствия к каждому; внутренне, однако, они всем чужие. Они в мире со всеми людьми, но внутренний покой могут обрести только в Божественной Любви. Хотя и живут среди людей, они поистине одиноки:

 
Слыхал ли ты когда-нибудь о существе,
Которое отсутствует и присутствует одновременно?
Таково мое состояние: я – среди толпы,
А сердце вознеслось ввысь.
 

Таким образом, суфий внешне находится среди людей, а внутренне – наедине с Богом.

11. Умерщвление плоти и отшельничество суфия

Умерщвление плоти и отшельничество обычно не практикуются на суфийском Пути. Однако в результате насыщения любовью и поглощенности Богом, находясь в состоянии «Божественного Восторга», суфии могут забыть о физической пище, как и о людях вокруг них. Восторг любви может довести их даже до такого состояния, что они перестают ощущать себя влюбленными. Суфии в таком состоянии не имеют собственной воли, поэтому они могут отказаться от еды и стать отрешенными от других людей.

В странствии к Истине суфии могут иногда ошибочно ощущать, что быстро продвигаются по Пути в результате собственных усилий. Веря в это, они могут совершать усилия по своей воле, тем самым нарушая равновесие между сердцем и душой. Чтобы помочь таким суфиям восстановить внутреннюю гармонию, шейх может на время отделить их от других людей, давая отдых их уму, сердцу и телу. Когда равновесие обретено вновь, суфии возвращаются в общество.

В этом случае отшельничество и аскеза – специальная практика, которую шейх дает конкретным людям в соответствии с тем, что им необходимо в данный момент. Их цель – вернуть состояние покоя и безмятежности. Однако большинству суфиев такая практика не разрешается, и особой роли в суфизме она не играет.

Таким образом, суфий – это не тот, кто предается умерщвлению плоти или налагает на себя обет отшельничества.

12. Видения и чудеса суфия

В суфизме тот, кто уделяет внимание видениям и чудесам, делает свое бытие нечистым. В таком нечистом состоянии человек проявляет свое собственное существование и поэтому не способен правильно совершать намаз (обязательную пятикратную молитву). Намаз – это утверждение Божественного Единства. Как же тот, кто уделяет внимание множественности на поверхности Океана Единства и тем самым способствует ее утверждению, может погрузиться в его глубины? Как сказал Магриби:

 
Ты нам не говори о чудесах и видениях,
Мы давно уже оставили их позади.
Мы увидели, что они – лишь фантазии и миражи,
И мы бесстрашно переступили через них.
 

Таким образом, суфий не имеет никакого отношения к видениям и чудесам.

13. Поведение суфия

Этика суфия состоит в полном отказе от самообожания, самопочитания и внимания к собственному «я». Этот принцип должен вначале воплотиться в сердце суфия, пока постепенно он не проявит себя во внешнем поведении. Смиренность во внешних поступках без истинного самоотречения в сердце не обладает никакой ценностью в суфизме. Говоря словами Руми:

 
Среди людей сердца
Внешнее поведение существует внутри.
 

Поскольку наставники Пути видят истинное состояние сквозь внешние обличил человека, они не могут быть обмануты внешними проявлениями. Об этом говорится в следующей истории. Однажды ученик находился в присутствии своего учителя. Он стоял, выражая всем своим видом уважение и почтение, как если бы молился Богу. Учитель сказал: «Ты стоишь превосходно, но было бы лучше, если бы «тебя» не было вообще». Слишком часто, как в приведенном выше примере, чрезмерное смирение и самоуничижение во внешнем поведении – всего лишь признаки притворства перед самим собой и самомнения, укоренившихся во внутреннем бытии человека.

Таким образом, этика суфия состоит в самоотреченности, заключенной во внутреннем бытии и проявляющейся в его поступках.

14. Состояние суфия

Когда суфии вручают себя Богу, они искренне верят, что это Бог наделяет нас любыми состояниями. Следовательно, они знают, что, какое бы состояние ни было отпущено им, оно исходит от Бога, и они полностью им удовлетворены.

Один из шейхов Шаха Ни'матуллы находился однажды в Махане, где Ни'матулла жил (и где был впоследствии похоронен). Некоторое время шейх воздерживался от посещения своего учителя. Когда он наконец пришел, Шах Ни'матулла спросил его, почему тот не появлялся раньше. Шейх ответил: «Я был в таком плохом состоянии, что боялся своим присутствием помешать другим суфиям». Учитель попросил его описать свое состояние. Он сказал: «Я был подавлен, в унынии, все и вся внушало мне омерзение». Тогда учитель заметил: «В тебе проявился разрушительный атрибут Бога, и, как все состояния, это было хорошее состояние». Другими словами, состояние шейха было состоянием человека, мертвого для этого мира и полностью контролируемого Божественной Волей. Следовательно, как и любое другое состояние, оно было Божественным даром.

Таким образом, суфий всегда находится в одном из духовных состояний.

15. Терпение суфия

Самость, или эго, подвергается воздействию внешнего окружения и реагирует на него. Возникающие реакции проявляются как гнев, раздражение, нетерпение, желание и т.п. Суфии, однако, не имеют никакого отношения к эго и не обладают самостью, которая могла бы реагировать. Следовательно, они не подвержены этим изменяющимся эмоциям и у них нет основания быть оскорбленными или самим оскорбить кого-либо.

Хорошие люди контролируют себя и стараются никогда не огорчать других и не причинять им боль, хотя и могут иногда испытывать обиду, общаясь с людьми. У суфиев же нет стремления рассердить или причинить боль, как нет у них и самости, которая лежит в основе всех обид. Поскольку у суфиев нет самости, они не испытывают боли и, таким образом, их не затрагивают все мнимые пороки и достоинства людей. Тот, кто ощущает обиду, обладает самостью, а тот, кто еще обладает самостью, – не суфий. Он все еще пленник «двойственности» и не верен Богу. Истинные же суфии – навеки верные влюбленные в Бога, полностью в Единстве с Ним. Как сказал Хафиз:

 
Свою любовь любому предлагая,
С любовью обвинения приемлем,
Коль встречный на Пути обиду вызывает,
То, значит, Господу ты не был верен.
 

Таким образом, суфий никогда не испытывает обиды.

16. Желание суфия

Желание суфия – это желание Возлюбленной. Следуя изречению Пророка о том, что «ислам – это смирение», суфий полностью подчиняет себя Божественной Воле. Следовательно, тот, кто имеет собственные желания или волю, – не суфий. Другими словами, суфий – ничто, а Возлюбленная – все. Поскольку суфий – это ничто, желаний у него быть не может. Дервиша однажды спросили: «Чего ты желаешь?» Он ответил: «Я желаю ничего не желать».

Таким образом, у суфия нет желаний.

17. Отношения суфия с другими людьми

Люди спорят и ссорятся друг с другом, потому что у них есть несовпадающие желания и эгоистические интересы. Суфии же не беспокоятся о достижениях или приобретениях, таких как богатство, власть и социальный статус. Следовательно, они не могут иметь разногласий с людьми или ссориться с кем бы то ни было:

 
Тот, кто чужд богатству, славе, власти —
Тот друг всем.
 

Саади

То есть тот, чье сердце чуждается всего, что не есть Бог, друг каждому, поскольку Бог – это все, что он видит.

С другой стороны, люди, сосредоточенные на себе, удаляются от других; и чем больше они заняты собой, тем более удаленными становятся от всех людей. Суфии, напротив, – друзья всем, будучи посторонними для самих себя.

Таким образом, суфий дружен со всеми.

18. Чистое сердце суфия

Ненависти и злобе нет места в том сердце, где поселилась любовь к Богу. Сердце, наполненное злыми умыслами и отрицательными эмоциями, не в состоянии содержать в себе Божественную Любовь. Таким образом, свободное от ненависти сердце суфия содержит и излучает только любовь. В этой связи рассказывают следующую историю:

Однажды, когда Малик Аштар шел на базар, какой-то человек, принявший его за своего врага, подбежал к нему и стал его проклинать. После того как Малик удалился, люди подошли к этому человеку и спросили, знает ли он, кого только что оскорбил. Тот ответил: «Да, конечно, это был один из моих врагов». Люди стали восклицать: «Нет, ты заблуждаешься. Это был знаменитый суфий Малик Аштар». Осознав свою ошибку, человек побежал за Маликом и нашел его в мечети совершающим намаз. Затем он услышал, как в конце молитвы Малик сказал: «О Боже, в моем сердце нет ненависти к этому обидчику. Прошу Тебя не отягощать его долю и молю Тебя простить его за то, что он сделал».

Существует еще одна история об 'Али, ученике и духовном наследнике Мухаммада:

После того, как Ибн Мулджам ударил 'Али отравленным мечом и смертельно ранил его, он был схвачен и приведен к 'Али. Тот сказал своему сыну имаму Хасану: «Теперь, когда он твой пленник, поступи с ним по справедливости, но милосердно».

Таким образом, тот, кто таит обиду или хранит ненависть в своем сердце, – не суфий.

19. Суфий и богатство

Некоторые люди полагают, что суфий не должен быть богатым. В действительности, это неверная точка зрения. Своевольно настаивать на жизни в бедности – это проявление привязанности, суфий же свободен от любой зависимости. Суть здесь в том, что сердце суфия не должно иметь привязанности к богатству или мирскому обладанию. Если суфий один день богат, а на следующий беден, то на него не оказывает влияния ни то, ни другое положение.

Рассказывают историю о дервише, который посетил уважаемого и состоятельного шейха. Видя богатство шейха, дервиш подумал: «Как могут сочетаться суфизм и подобная роскошь?» Побыв у шейха несколько дней, он решил уйти. Шейх сказал ему: «Позволь мне сопровождать тебя в твоем странствии».

После того, как они прошли небольшое расстояние, дервиш вдруг спохватился, что забыл свой кашкуль[6]6
  Кашкуль – чаша для подаяния, которую в прошлом носили странствующие дервиши. В эмблеме братства Ни'матуллахи используется как символ духовной нищеты. – Прим. перев.


[Закрыть]. Тогда он спросил у шейха разрешения вернуться и забрать его. Шейх ответил: «Я оставил все, чем владел, а ты не можешь расстаться даже со своей чашей для подаяния. Поэтому здесь наши пути расходятся».

Таким образом, суфий не привязан ни к богатству, ни к нищете.

20. Суфий в «таверне среди руин»

В состоянии исчезнувшего «я» (фана) суфий полностью потерял свою самость и достиг духовной стадии, которую суфии называют «таверна среди руин». Рассказывают, что Байазид находился в этом состоянии, когда кто-то постучал в его дверь. Байазид спросил: «Кто вам нужен?» Человек ответил, что он ищет Байазида. Байазид сказал: «Ах! Прошли годы с тех пор, как я в последний раз слышал о нем».

На этой стадии суфий перешел по ту сторону веры и неверия. Он не видит ни друга, ни постороннего: в каждом месте и в каждом человеке он видит только Бога. Однако видит он не из самости. Скорее это Бог, видящий Бога в Боге. В таком состоянии суфий говорит:

 
Умер влюбленный и покинул как ислам, так и неверие.
Мотылек не различает, вспыхнув в пламени любви,
Где горит огонь мечети, где монастыря огни.
 

Или:

 
Богохульство и религия,
Кааба и языческий храм —
Для истинно любящего это одно и то же.
 

Таким образом, суфий в «таверне среди руин», умерев для себя, освобождается как от богохульства, так и от религии.