Текст книги "Запах смерти"
Автор книги: Джеффри Бартон
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Какое-то время мы молча изучали друг друга.
– Привет, малышка, – ласковым голосом сказал я спустя минуту. – Меня звать Мейсон Райд, а для друзей я Мейс. Пол все мне о тебе рассказал: как все случилось и как это стремно и чертовски обидно – ведь я вижу, что ты красотулька и заслуживаешь себе лучшего друга.
Из сумки я достал банку арахисового масла и выхватил вкусняшку, которых в моей сумке в изобилии. Печеньку «Милки боун»[4]4
Milky Bone («Молочная кость») – торговая марка собачьего печенья.
[Закрыть] я обмакнул в масло и сунул в клетку – процедура, которую я проделывал тысячу раз. Отказаться от «молочной косточки», да еще в арахисовом масле? Для животины такое немыслимо.
Щенок даже не пошевелился.
– Я просто оставлю это здесь, можешь угоститься, когда захочешь, – сказал я. – Хотелось бы, конечно, чтобы вкусняшки залечивали все раны, но, к сожалению, так не бывает. – Я покачал головой. – Как бы то ни было, Пол молодец, что позвал меня. Он хороший парень, даром что в блек-джек играет как трехлетка. Ты не поверишь: однажды он продул, имея на руках пару десяток – бесспорный выигрыш; даже гребаный дилер пытался его отговорить.
Реакции ноль; чтобы как-то заполнить пустоту, пришлось дорассказать историю о проигрыше директора Центра в казино.
Пол у двери пожал плечами:
– В тот вечер мне везло.
– Мне было не по себе даже сидеть рядом с человеком, выкинувшим такое. Но Пол тем не менее позвонил, потому что знает, что мне нужен новый лучший друг. Видишь ли, у меня был англичанин-спаниель по кличке Эми…
– «Пьюэ прэйр лиг»?[5]5
Pure Prairie League – американская кантри-рок-группа 1970-х гг.
[Закрыть] – отвлек вопросом Пол.
– Ага.
– Но это же не кантри.
– Американский кантри-рок, – сказал я. – Я фанатею не только по кантри. Помнишь Джуда, мою австралийскую овчарку?
– Отличная кантри-группа, почти «Битлз».
– Пол хороший парень, – повторил я, – но его познания в кантри вполне умещаются под хвостиком у хомячка. – Я снова сосредоточился на испуганном щенке, наблюдающем за мной из глубины клетки. – Так вот, Эми был спаниелем уровня академика, блестящей собакой-нюхачом. А потом он заболел – почечная недостаточность, ничего не поделаешь. Ему было всего девять. И… В общем, теперь мне нужен новый лучший друг.
К этому моменту голова ретривера приподнялась, и теперь его глаза пристально смотрели в мои.
– У тебя очеса как небеса, – сказал я и еще несколько секунд не отводил от него взгляда. – Эльвира.
– «Статлер бразерс»? – снова блеснул эрудицией Пол.
– Популярной ее сделали «Оук ридж бойз», но написал сельский сквайр по имени Даллас Фрэйзер[6]6
Statler Brothers – американская мужская музыкальная группа кантри и госпел. «Эльвира» – хит американского вокального квартета The Oak Ridge Boys (1948), работавшего в жанрах госпел и кантри.
[Закрыть].
Я просунул указательный палец в клетку и пододвинул лакомство на пяток сантиметров в сторону щенка.
– Поедешь ко мне домой – назовем тебя Эльвирой. Ты красивая лапулька, и усыновить тебя каждый будет рад. Бегала бы на выгуле, а вечерами, может, гонялась бы за фрисби. Кто-нибудь из ребятишек даже подворовывал бы для тебя со стола еду, хотя, подозреваю, не меньше времени ты проводила бы в такой же конуре, как эта. Знаю и еще одно собачье вожделение: наделать во дворе и наблюдать, как хозяин наступит в твою кучу. Но учти: такие фокусы удаются только раз, от силы два.
Щенок встал и пару раз тряхнул головой, словно отряхиваясь от паутины.
– Однако если б ты меня приняла, Эльвира, жизнь у нас пошла бы совсем иначе. Мы бы играли с тобой во множество игр – тренировочных, – и каждый раз, когда ты усваиваешь что-нибудь новое, я бы бросал тебе вкусняшку. Так мы бы развили и отшлифовали до блеска твой уникальный нюх.
Щенок сделал ко мне несколько шагов, наклонился и лизнул лакомство.
– Жить ты будешь со мной и еще несколькими друзьями. Уверен, что тебе понравится Сью, который мнит себя Кинг-Конгом. Есть еще пара короткошерстных колли – они, кстати, сестренки – Дельта и Мэгги Мэй. Эти залижут тебя до одури. Угадай, что произойдет еще? После наших тренировочных игр ты станешь СПО – собакой по поиску останков. Знаешь, чем мы зарабатываем на жизнь?
Я сунул обратно в клетку свой палец. Секунду щенок смотрел, а затем лизнул его.
– Поиском мертвых тел.
Часть II
Дни тренировок
У каждой собаки бывает свой день.
Джонатан Свифт
Глава 4
Через десять месяцев
Я подумал, что у нее припадок. Дрожа всем телом, она горбилась на куче битого цемента, обвалившихся кирпичей и прочих обломков. При крепком зажмуривании дрожь только усилилась. Ее трясло, словно в цепких объятиях кошмара.
– Вира! – громко окликнул я, встав на колено и поглаживая ей лоб, одновременно теплый и влажный.
Транс нарушился, ушастая голова дернулась в мою сторону. Глаза резко открылись, а затем она села (как я учил ее делать при всякой находке) и начала скрести под собой лапой по разбитому бетону.
Формально назвав собаку Эльвирой, я тем не менее сократил ее имя до «Виры», для удобства подачи команд. Кремово-желтый мех и круглые, ничего не упускающие любопытные глаза – Вира была теперь изрядно выше полуметра в холке, плюс двадцать семь кило неутомимого энтузиазма в мышцах.
Собаки в целом живут в мире обоняния и слуха, а поисковые собаки обучены обнаруживать человеческие останки по запаху соединений – специфических запахов, – выделяемых телами при разложении. Разлагающиеся человеческие останки выделяют почти пять тысяч различных химических соединений. Ученые все еще пытаются расшифровать, какое из многочисленных соединений действительно имеет значение для собак-поисковиков, но какой бы ни была химическая сигнатура, она присутствует в трупах – от свежих, вскоре после смерти, до скелетов, пролежавших несколько лет. Присутствует она и в различных тканях, таких как жир, кровь и кости.
Вира была обучена находить и следовать за запахом разлагающейся человеческой плоти, поднимающимся из почвы. Она обучалась и как ищейка, что следует по запаху, попавшему на землю, и как собака, способная улавливать запах разложения по ветерку и отслеживать его до точки местонахождения. Хорошая собака-поисковик может находить человеческие останки в развалинах землетрясения или пожара, или же внутри неглубокого захоронения. Она способна вынюхивать сложные и слабоуловимые запахи, такие как сухие кости или, скажем так, более влажные субстанции.
Вира, как и большинство ретриверов, умна, как Эйнштейн. Запахи она учуивала, примерно как моя бывшая меняла мужей – со страстью и быстротой. Но сегодня у Виры была первая охота – ее первый выход на поиск опочивших. По мнению некоторых, я начал натаскивать ее чересчур рано, но она прошла интенсивную подготовку и проявила себя превосходной ученицей в выявлении необычных запахов, независимо от того, где я их разместил, на поверхности или под ней.
– Что ты нашла, детка? – спросил я, натягивая кожаные перчатки.
Вира продолжала грести лапой по глыбе бетона.
– Хорошо, я сейчас.
На лапы своих собак я распыляю реагент, образующий защитную пленку для укрепления подушечек. Тешу себя надеждой: какая ни есть, а страховка. В тех местах, где нам доводится бывать, всегда навалом всякого мусора или обломков – режущих, колющих или жалящих, – на которые может наступить собака.
Сейчас я наклонился и покатил перед собой обломок бетона, словно снежок зимой… Тут-то и проглянула лодыжка женщины.
* * *
Его зовут Бархатным Чокером[7]7
Чокер – колье, плотно прилегающее к шее.
[Закрыть]: он похищает молодых женщин и держит их у себя, тешась на протяжении нескольких месяцев, пока они его не разозлят, – а это в итоге происходит неизбежно по той или иной причине. Тогда он душит своих пленниц куском веревки или бельевого шнура, надевает поверх следов удушения черное бархатное колье-чокер и оставляет тела для нас как часть своей извращенной игры.
Не уверен, что слово «мы» приобщает нас к полиции Чикаго. Моя команда поисковиков – сектор частный, а не государственный, и ЧУПу[8]8
ЧУП – Чикагское управление полиции.
[Закрыть] мы помогаем только по запросу.
Время от времени (хотелось бы почаще, уж больно хорошо платят) мне выпадает поработать в Кинологическом центре ЧУП в Дес-Плейнсе. Там я занимаюсь в основном тем, что приучаю немецких овчарок искать пропавших или выслеживать подозреваемых, скрывшихся с места преступления. В полицейских подразделениях К-9[9]9
К-9 – отряды кинологической службы США.
[Закрыть] собаки используются для сопровождения патрульных или для вынюхивания наркоты и взрывчатки. Есть в них толк и при оказании помощи подразделениям спецназа.
Однако разыскные собаки – подвид совершенно иной. Их учат чуять смерть. И, в отличие от более распространенных патрульных собак, собаки-разыскники не используются ежедневно. Мы с Вирой вступаем в игру только в случае трагедии, как сегодня.
Своих собак по обнаружению людских останков я именую «Находчиками» и даже заказал бы футболки с этой эмблемой, если б мы участвовали в турнирах по софтболу или нас приглашали на корпоративы.
Моя собачья программа начинается как игра. По сути, этот свой режим тренировок я называю «трупными играми», и всякий раз, когда мои собачата слышат от меня эти слова, хвосты у них начинают вилять и они выбегают, азартно запрыгивая в пикап, в то время как я хватаю и гружу снаряжение. Своих собак я учу ассоциировать запах смерти – разлагающейся человечьей плоти, крови и костей – с одним из их теннисных мячиков или другой любимой игрушкой.
Для этого я использую искусственные нюхательные трубки для ряда запахов: недавно умерших, разложившихся и утопленников. Пускаю в ход и свою собственную кровь, но пока вы не начали думать, что я двинутый извращенец и похож на упыря, сразу скажу, что это не так; я не вспарываю себе запястье, выплескивая четверть чашки на землю, и надвигаю сверху камень. Нет; с помощью медсестры в местной клинике я время от времени отцеживаю пузырек, почти ничего при этом не чувствуя. Многие кинологи используют свою собственную кровь для придания охоте как можно большей аутентичности, как если б она разыгрывалась в реальном мире. В этот момент мы с собаками, по сути, играем в прятки со своими запашистыми игрушками на разных территориях, при свете дня или в темени ночи, при солнечном свете или под проливным дождем. И я учу своих собак мягко похлопывать лапой или садиться, когда они устанавливают источник запаха. При такой работе прыжки вверх и вниз или копание могут уничтожить улики… Кроме того, нет никакой реальной необходимости прокалывать мяч в штрафной зоне.
В начале недели северней Полиш-Виллидж была снесена старая колбасная лавка – теперь там готовилась открыть свои двери салон-парикмахерская; торжественная церемония намечалась на весну. Бригада строителей поставила вокруг участка ограждение от соседской детворы, чтобы не порасшибались, играя среди обломков, и от ворья, чтобы не растащили строительное оборудование. А когда нынче утром пришел на работу бригадир, то заметил два предмета, которых еще накануне вечером здесь не было.
Менее поразительным из обнаруженного было то, что кто-то ночью прорубился через сетчатый забор в задней части участка – уединенной стороне, окутанной лесом и крутым оврагом. А что действительно поражало, так это летнее платье – голубое, шифоновое с кружевами, примотанное к воротам на всеобщее обозрение.
Для тех, кто был в курсе насчет Бархатного Чокера (собственно, большинство чикагцев), голубое летнее платье являлось последним, что видели три с половиной месяца назад на Кари Брокман в день ее похищения. Но и на этом беды не исчерпывались: в прошлый понедельник, после школы, отправилась в магазин за косметикой шестнадцатилетняя Бекки Грол, да так и не вернулась домой.
Ржавый родительский «Форд Сатурн», на котором Бекки ездила в тот день, нашли брошенным на стоянке шопинг-молла. Описание Бекки Грол соответствовало почерку Бархатного Чокера, что не сулило ничего хорошего и для пропавшей Кари Брокман.
Бригадир строителей немедленно вызвал полицию. Через час из ЧУПа позвонили мне, и мы с Вирой помчались на всех парах.
* * *
Мы сидели на бордюре рядом с моим пикапом – восьмилетним «Ф-150» со спецкузовом для собак и полным приводом, чтобы можно было въезжать и выезжать из самых безумных мест, в которых нам приходилось шастать. Я легонько дернул Виру за хвост, а когда она посмотрела в мою сторону, почесал ее за ушами и начал повторять:
– Вира хорошая девочка.
Честно говоря, поведение моей юной воспитанницы ошарашивало. К тому месту, где было спрятано тело Кари, Вира подбежала едва ли не бегом, а затем, не считая своего минутного приступа дрожи (вероятно, от осознания, что на этот раз запах исходит не от теннисного мяча), начала общаться со мной своей сидячей позой и похлопываньем по земле, давая понять, что это определенно то самое место. Мы сидели у обочины и ждали, не захотят ли вдруг следователи сделать кратчайшее в мире заявление о том, что моя новоиспеченная находчица обнаружила первое в своей жизни тело за поразительные две минуты – просто рекорд!
Впрочем, можно было особо и не удивляться. Забрав Виру к себе, я через неделю-другую взял ее вместе с остальной своей бандой на показ новичкам в Шаумбурге. При проходе некоторых основных команд, нужных собаководам, я переключался между Мэгги Мэй и Дельтой. Сью стоял вблизи и взирал на аудиторию и животных с видом суперагента – не хватало только смокинга и темных очков. В то время как Мэгги и Дельта исполняли ряд команд – «рядом», «сидеть», «лежать», «ждать», – по помещению поплыли смешки. Я машинально провел рукавом по носу – не пристала ли там какая-нибудь бяка (слава богу, нет); но когда Мэгги начала показывать навыки переворота на спину, веселье в аудитории стало еще явственней. Я обернулся – и, конечно же, увидел, как там потешно переворачивается Вира. Ясно, что за моей спиной она в точности повторяла команды, которые выполняли Мэгги и Дельта.
– Похоже, у нас тут отсебятина, – сказал я классу, а к Вире наклонился, ласково потрепал и дал вкусняшку. – Молодец, Вира. – В тот момент я еще даже не начинал с ней работать, давая время освоиться в новой семье. – Просто супер.
* * *
Вира сердито гавкнула.
– Фу, – сказал я, рассеянно почесывая ей шею.
В середине дня я вел занятие по дрессуре в Баффало-Гроув, еще не располагая списком тех, кто уже проплатил, и тех, кто только зарегистрировался и еще не внес оплату. Все эти вопросы как-то смыло из-за спешки: сразу после звонка из полиции мы с Вирой запрыгнули в мой пикап – и вот теперь предстояло тащить задницу обратно в мой дом в крохотном местечке Лансинг, а оттуда выдвигаться обратно в Баффало-Гроув. Я мысленно прикидывал, какой маршрут быстрее.
Вира глухо зарычала. Я очнулся от своих внутренних экзерсисов и поднял глаза. Невдалеке стояли пять полицейских авто, пара машин с обычными номерами и «Скорая». Вскоре, похоже, должны были пронести тело Кари Брокман в черном мешке. На другой стороне улицы собралась небольшая толпа, сдерживаемая полицейским кордоном, и именно это сборище, казалось, было средоточием растущей встревоженности Виры.
– В чем дело, девочка? – спросил я, не вполне понимая, что происходит. Внимание людей на другой стороне улицы теперь было приковано к нам.
Рычание собаки стало прерывистым.
– Вира, я что-то упускаю?
Она посмотрела на меня долгим вопросительным взглядом, после чего снова обратилась на толпу зевак. Поднялась с тротуара во весь рост; тело ее напряглось, шерсть на загривке вздыбилась. Теперь она непрерывно лаяла на людское сборище.
Я снова посмотрел на толпу, выискивая движение, которое, черт возьми, ее так всполошило. И тут, вырвав у меня из рук поводок, Вира пушечным ядром прянула через улицу. Толпа разделилась пополам; Красное море из пешеходов раздалось в попытке укрыться от взбесившегося пса, упруго прущего вперед. Однако внимание Виры было сосредоточено на одном конкретном объекте – парне в темных джинсах и синей джинсовой рубашке, который споткнулся о собственные ноги и вскинул руку, когда Вира прыгнула к его горлу.
– Вира, фу! Стоять! – рявкнул я, бросаясь через улицу. Одной рукой ухватился за поводок, другой – за ошейник, пятясь назад в отчаянной попытке вытащить Виру из кровавой свары. С огороженной площадки высыпали санитары и понеслись ко мне и мимо, для оказания первой помощи бедняге, что корчился на тротуаре в наплывающей луже собственной крови.
По-медвежьи стиснув свою псину, я пятился к пикапу, превозмогая ужас, свидетелем которого сейчас стал.
Мой ретривер вырвал человеку глаз.
Глава 5
– У меня приказ на ликвидацию.
– Дай мне день, Пол, – сказал я. – Всего один.
– Если б «Скорая» не была уже на месте, Мейс, тот парнишка мог бы боты завернуть.
– Ты же знаешь, она не бойцовая собака. Без агрессивности, хищнических инстинктов, всякой там территориальной хрени… От бешенства привита, и не только. – Я покачал головой. – Здесь что-то не так, Пол. Она что-то увидела.
Он строго взглянул на меня через стол.
– Мы оба знаем о ее прошлом.
Я хлопнул себя по ляжкам:
– Так ей было всего два месяца от роду!
– А сегодня она в хлам ухайдакала того парня.
– В общем, так, – вздохнул я. – Дай мне сутки.
Мы с Вирой были неразлучны с того самого первого дня в питомнике Пола. Возможно, именно поэтому он со мной тогда и связался насчет щенка. Пол знал, каково мне было в тот период; знал, что мне нужен новый питомец, чтобы отвлечься. Вира не только помогла мне пережить безвременную смерть Эми – само по себе чувствительный удар. Но дело в том, что на той же неделе я наконец сдался и заявил, что все кончено, подписав бумаги о разводе со своей женой. На этом настаивала моя бывшая, Микки, которая после нескольких месяцев «испытательного полета» решила, что лучше расстаться на постоянной основе. И я чувствовал себя рыбой, заживо разделанной и брошенной в ведро с кишками – все еще дышащей, но непонятно как, – и тут вдруг появился этот маленький бедный кутенок, который отчаянно нуждался в моей помощи.
Как оказалось, я тоже в ней нуждался. Вместе мы выбрались из темной полосы. И вот бедняга снова оказалась взаперти…
– Послушай, Пол. Если я не смогу во всем разобраться, то я вернусь и… – голос у меня сорвался, – вернусь и сам ее усыплю.
* * *
– Вы же знаете, эти уроды любят стоять в толпе и упиваться своей работой, – сказал я. – Типа как в «Серийном убийце 101».
Я находился в полицейском участке по Южному Мичигану и разговаривал со старшим следователем по убийствам, темнокожим детективом Хэнсоном. Речь шла о Бархатном Чокере.
– Мы уже проверяли. Никаких совпадений. Парнишка водит школьный автобус и на полставки развозит пиццу, скапливая на колледж. – Хэнсон был порядком измотан; видимо, его затюкали со всех сторон из-за пробуксовки с делом Чокера. – У нас есть видеокадры зевак на местах преступлений, и он там не зафиксирован. Попытки найти его повторные появления в толпах ничем не увенчались.
– Но это всего лишь спонтанное сборище. А в других случаях этот тип мог сидеть с биноклем где-нибудь в двух кварталах на остановке или в припаркованной машине.
– Вам бы сейчас лучше сосредоточиться на страховой компании, – вымученно съязвил следователь. – Собака ваша покалечила на всю жизнь человека, и вы, как владелец, несете за своего горе-питомца прямую ответственность: счета за лечение, реабилитация, душевные травмы и прочая адвокатская мутотень. Этот парнишка сейчас реально держит вас за задницу.
Детективу Хэнсону очевидно не нравилось, что какой-то собаковод указывает ему, как делать свою работу. Пристальным взглядом я обвел его круглое лицо на исхудалом туловище (бьюсь об заклад, что это результат недавнего сидения на диете). Хэнсон подался вперед, ожидая ответа в расчете, что гость, как обычный лошок, сейчас поблагодарит его за потраченное время и поплетется к выходу.
– Если он развозит пиццу и водит школьный автобус, то с чего ему торчать на стройке, особенно в такой ранний час? – спросил я. – Что-то уж очень это далеко от его привычного маршрута.
Хэнсон откинулся на спинку стула и разочарованным выдохом обдал плакат какой-то бродвейской постановки.
– Вы проверяли его одежду на ДНК? – поинтересовался я.
– Одежду? Вы об одежде, обагренной его собственной кровью?
– Ну а машину? – не унимался я. – Багажник проверяли?
– Ага, прямо первым делом… – Хэнсон раздраженно хмыкнул. – «Эй, парнишка, я знаю, что ты лишился глазика и рука висит плетью, но нам нужно проверить, правильно ли ты припарковался».
– Почему вы все время называете его «парнишкой»? По виду ему уже за тридцать.
– У этого парнишки, – повторил Хэнсон с нажимом, не предвещающим ничего хорошего, – была чертовски тяжелая жизнь. Родители у него погибли в аварии, когда ему было всего четыре года, и с тех пор он живет у бабушки. У него есть сестра – на два года младше, – с которой мы пытаемся установить связь. Честно говоря, похоже, что после школы она сбежала и скрылась.
– А бабушка? До нее вы дозвонились?
– Оставили сообщение, но она не перезванивала.
– Никого нет дома?
– Мы посылали туда машину, но никто не открыл. Бабушке за семьдесят, так что она, скорее всего, куда-то вышла – в магазин, в гости, в церковь – или вовсе умотала на автобусную экскурсию для пожилых… Черт возьми, – Хэнсон рубанул ладонью в воздухе, – да может, она вообще еще работает, но мы этого не знаем, потому что этот чертов потерпевший шляется сейчас по врачам из-за того, что ваша чертова собака выдрала ему глаз!
– Вы заходили, проверяли дом?
– Нет. – Хэнсон поморщился так, словно надкусил лимон.
– Вот как? Почему нет?
– Почему? Вы хотите знать, почему старушка не сидела дома, дожидаясь нас? – Теперь Хэнсон, судя по виду, лимон проглотил уже не один, а целую дюжину. – Потому что идите вы на хер, вот почему!
Я сидел в нависшей тишине, отчетливо ловя на себе взгляды коллег Хэнсона. Мои глаза остановились на столе детектива. Там, в неразберихе материалов по Чокеру, обособленно стояла фотография самого Хэнсона с двумя детьми, снятая в каком-то парке аттракционов. На снимке не было никакой жены, а у Хэнсона – обручального кольца.
Вероятно, разведен, как и я.
– Послушайте, Райд. – Хэнсон перешел на чуть более примирительный тон. – Я понимаю, в каком вы непростом положении, и все это время предоставил вам – а это немалая услуга – из-за всей той хорошей работы, которую вы делали для нас в прошлом. Вы же меня понимаете?
Я молча кивнул, не отводя глаз от его стола.
– Так вот, вам нужно как следует посмотреть на себя в зеркало, а не транжирить здесь попусту мое время, – продолжил детектив. – Скоро адвокат парнишки начнет шерстить страховку ваших коллег-собачников, всю вашу «крышу», или что там у вас в плане ответственности за собак, и все ли у вас с этим в порядке, ну а потом подаст на вас в суд лично. Вы сами можете в противовес нанять адвоката, но присяжные – особенно в рамках гражданского иска – наверняка встанут на сторону потерявшего глаз бедняги. Вот на чем вам нужно сосредоточиться… а не на этом вашем мозголобстве.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?