Текст книги "Каменная обезьяна"

Глава 5

Они лежали у его ног, человек десять, в холодном бульоне на дне плота, зажатые между водяными горами под ними и проливным дождем сверху. Их руки судорожно цеплялись за веревку, натянутую вдоль борта оранжевого плота.

Сэм Чанг, поневоле ставший капитаном этого утлого суденышка, оглядел своих пассажиров. Два семейства, его собственное и семья У, жались вокруг него на корме. Спереди были доктор Джон Сун и молодая пара, первой выбравшаяся из трюма. Чанг знал их только по именам: Чжао-хуа и его жена Роза.

Перехлестнувшая через плот волна облила с ног до головы и без того промокших насквозь несчастных иммигрантов. Мей-Мей, жена Чанга, стащила с себя свитер и завернула в него крохотную девочку, дочь женщины со шрамами. Со щемящим сердцем Чанг вспомнил, что малышку зовут По-И, что означает «драгоценный ребенок». Всю дорогу иммигранты считали ее своим талисманом, который должен был принести им удачу.

– Поворачивай! – крикнул У. – Поворачивай к берегу!

– Мы должны искать остальных.

– Он в нас стреляет!

Чанг посмотрел на бушующее море, но Призрака нигде не было видно.

– Сейчас повернем. Но сначала надо спасти всех, кого можно. Ищите!

Поднявшись на четвереньки, семнадцатилетний Уильям прищурился, всматриваясь в дождь. Старшая дочь У последовала его примеру.

У что-то крикнул, но он стоял отвернувшись, и Чанг не смог разобрать ни слова.

Обмотав конец вокруг руки, он вжался ногами в деревянные упоры, стараясь сохранить равновесие, и повел плот вокруг «Дракона», держась в двадцати метрах от тонущего судна. Корабль быстро погружался под воду. Время от времени над ним высоко взлетали столбы пены – это воздух вырывался из трюма через трещину в борту или люк. «Дракон» стонал, то громче, то тише, словно умирающее животное.

– Там! – вдруг крикнул Уильям. – Кажется, я кого-то увидел!

– Нет, – остановил его У Цидзен. – Нам нужно поворачивать к берегу. Чего ты ждешь?

Уильям показывал на волны:

– Да, отец, там кто-то есть!

Чанг с трудом различил метрах в десяти темное пятно, рядом с которым было другое, белое и маленькое. Возможно, голова и рука.

– Бросьте их, – не унимался У. – Призрак нас заметит! Он нас убьет!

Не обращая на него внимание, Чанг подвел плот к пятнам, действительно оказавшимися человеком. Бледный и задыхающийся, он неистово барахтался с застывшим на лице выражением бесконечного ужаса. Чанг вспомнил, что его зовут Сонни Ли. В то время как большинство иммигрантов коротали время в пути в беседах или читая друг другу книги, несколько человек, отправившихся без семьи, держались замкнуто. Ли относился к их числу. В этом человеке было что-то зловещее. Почти всю дорогу он сидел в углу в полном одиночестве, изредка бросая угрюмые взгляды на резвящихся рядом детей, и время от времени выбирался украдкой на палубу, что было строжайше запрещено Призраком. В те же редкие моменты, когда Ли начинал говорить, он задавал слишком много вопросов о том, где собираются обосноваться в Нью-Йорке иммигранты и чем они предполагают зарабатывать на жизнь, но люди умные предпочитали не распространяться на эти темы.

И все же Ли был человеческим существом, попавшим в беду, и Чанг не мог не попытаться его спасти.

Тонущего проглотила волна.

– Брось его! – недовольно прошептал У. – Ему уже не помочь.

С передней части плота донесся голос Розы, молодой женщины:

– Пожалуйста, плывите к берегу!

Чанг направил плот на надвигающуюся волну, чтобы их не перевернуло. Когда волна прошла, Чанг увидел метрах в пятидесяти поднимающееся и опускающееся оранжевое пятно. Это был плот Призрака. «Змеиная голова» направлялся к ним. Между двумя плотами вздыбилась высокая волна, и на мгновение преследователь и его жертвы потеряли друг друга из виду.

Дав полный газ, Чанг направил плот к тонущему.

– Всем лечь на дно!

Поравнявшись с Ли, он резко дал задний ход и, перевесившись через толстую резину, схватил иммигранта за плечо и вытащил его на плот. Упав на дно, Ли закашлял, отхаркивая воду. Еще один выстрел. Пуля просвистела совсем близко, и Чанг, прибавив газу, повел плот за «Дракон», снова прячась за тонущий корабль.

Внимание «змеиной головы» на время оказалось приковано к другим людям, плавающим в воде, – двум морякам, барахтающимся в оранжевых спасательных жилетах метрах в двадцати-тридцати от него. Призрак на полной скорости устремился к ним.

Поняв, что он собирается их убить, моряки отчаянно замахали руками, призывая Чанга, и попытались уплыть от приближающегося плота. Чанг оценил расстояние до тонущих, прикидывая, успеет ли он подойти к ним до того, как Призрак приблизится на расстояние выстрела. Туман, дождь и в первую очередь сильное волнение не дадут убийце стрелять прицельно. Да, наверное, успеет. Чанг собрался прибавить газу.

Вдруг у него над ухом прозвучал голос:

– Нет. Пора уходить.

Это сказал его отец, Чжан Цзици; приподнявшись на колени, старик нагнулся к своему сыну:

– Спаси свою семью.

Чанг кивнул.

– Хорошо, баба, – сказал он, ласково обратившись к отцу по-китайски.

Повернув плот к берегу, Чанг выкрутил газ на полную.

Через минуту послышался треск выстрела, затем другой: «змеиная голова» расправился с двумя членами экипажа «Дракона». При этих звуках душа Чанга вскричала от отчаяния. «Простите меня, – мысленно обратился он к морякам. – Простите меня!»

Обернувшись, Чанг увидел в тумане оранжевый силуэт: плот Призрака догонял их. Бывший профессор ощутил всем своим естеством леденящий холод страха. Диссидент, выступавший против коммунистического режима, Чанг привык к страху. Но в Китайской Народной Республике страх был надоедливым беспокойством, к которому со временем привыкаешь; ничего похожего на то, что Чанг испытывал сейчас – безотчетный ужас при виде безумного убийцы, охотящегося за родными и друзьями.

– Всем на дно! Всем лежать на дне!

Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы держать курс прямо на берег и выжать предельную скорость.

Еще один выстрел. Пуля шлепнулась в воду недалеко от плота. Если Призрак попадет в резиновый корпус, все утонут за считаные минуты.

Воздух наполнился оглушительным жутким стоном. «Дракон Фучжоу» полностью лег на борт и скрылся под водой. Высокая волна, поднятая утонувшим кораблем, быстро побежала в стороны, словно ударная волна при взрыве бомбы. Плот иммигрантов был слишком далеко, чтобы эта волна оказала на него заметное действие, но плот Призрака находился к судну гораздо ближе. Оглянувшись, «змеиная голова» увидел настигающий его вал. Он попытался уйти в сторону, но через мгновение его плот скрылся из виду.

Сэм Чанг, профессор, художник, политический диссидент, как это распространено среди жителей Китая, верил в судьбу и предзнаменования в гораздо большей степени, чем западный интеллектуал. На мгновение ему показалось, что Гуань Инь, богиня милосердия, встала на сторону несчастных иммигрантов и обрекла Призрака на смерть в морской пучине.

Но уже через секунду Джон Сун, смотревший назад, крикнул:

– Он там! Он приближается! Призрак догоняет нас!

«Увы, сегодня у Гуань Инь другие дела, – с горечью подумал Сэм Чанг. – Если нам и суждено спастись, этим мы будем обязаны только самим себе». Он направил плот по кратчайшей прямой к берегу и дал полный газ, оставив позади плавающие в воде трупы и выброшенный с корабля мусор – плавучий надгробный камень, обозначивший могилы капитана Сеня, его моряков и многих других, с кем Чанг успел сдружиться за последние недели.

– Он взорвал корабль, – прошептал Лон Селитто. – О господи…

Он уронил руку с телефоном.

– Что? – переспросил потрясенный Гарольд Пибоди, стаскивая свои неуклюжие очки. – Он потопил корабль?

Детектив мрачно кивнул.

– О боже, нет, – пробормотал Деллрей.

Голова Линкольна Райма, одна из немногих частей тела, сохранившая подвижность, повернулась к грузному полицейскому. Потрясенный услышанным известием, криминалист почувствовал, как по всему его телу разлилась горячая волна, – разумеется, это было лишь обманчивое ощущение.

Деллрей прекратил расхаживать по комнате, Пибоди и Коу переглянулись. Уставившись в желтый паркет, Селитто дослушал то, что ему говорили по телефону, затем поднял взгляд.

– Господи Исусе, Линк, корабль утонул. Вместе со всеми, кто был на борту.

О нет, только не это…

– Береговая охрана не может сказать, что именно произошло, но акустики засекли подводный взрыв, а через десять минут «Дракон» исчез с экранов радаров.

– Жертвы есть?

– Никто не знает. Быстроходное судно находилось от корабля в нескольких милях. И сейчас ребята понятия не имеют, куда направляться, – «Дракон» не включил сигнал бедствия, который передавал бы точные координаты.

Райм уставился на карту Лонг-Айленда. Восточная оконечность острова расщепилась подобно рыбьему хвосту. Взгляд криминалиста остановился на красном значке, отмечавшем приблизительное местонахождение «Дракона».

– Как далеко он был от берега?

– Приблизительно в миле.

Живой ум Райма перебрал полдесятка возможных сценариев того, что произойдет, когда береговая охрана остановит «Дракон Фучжоу», как оптимистических, так и приводящих к гибели людей. Задержание преступника – это компромисс; можно минимизировать риск, но полностью исключить его нельзя. Но утопить всех, находившихся на борту корабля? Ни в чем не повинных людей, маленьких детей? Нет, такое даже не приходило Райму в голову.

Господи, он лежал на своей кровати стоимостью три тысячи долларов, сделанной по последнему слову медицинской техники, и слушал обсуждение проблемы установления местонахождения Призрака, словно это была какая-то увлекательная логическая игра на званом вечере. А затем пришел к своим заключениям и щегольски предложил решение.

И успокоился на этом – не попытавшись подумать на шаг вперед, не предположив, что над иммигрантами может нависнуть смертельная опасность.

Нелегалов зовут «исчезнувшими» – если они пытаются обмануть «змеиную голову», их убивают. Если жалуются, их тоже убивают. Они просто исчезают бесследно.

Линкольн Райм яростно злился на себя. Ему было известно, какой опасный человек Призрак; он должен был предугадать такой страшный поворот событий. Закрыв на мгновение глаза, Райм поправил тяжелый груз, легший ему на душу. «Забудь о мертвых», – частенько говорил он себе и экспертам-криминалистам, работавшим вместе с ним. И вот сейчас Райм беззвучно повторил это приказание. Но он не мог забыть этих людей – этих несчастных иммигрантов. Затопление «Дракона» выходило за рамки обычного преступления. Эти погибшие были не трупами на месте преступления, на чьи остекленевшие глаза и жуткие оскалы криминалист учится не обращать внимания, чтобы иметь возможность делать свое дело. Сейчас из-за него погибли целые семьи.

Райм думал, что после того, как корабль будет перехвачен и обыскан, а Призрак арестован, его участие в деле закончится и можно будет вернуться к подготовке к операции. Но сейчас он понял, что не сможет бросить расследование. Охотник, обитающий в нем, должен найти этого человека и передать его в руки правосудия.

У Деллрея зазвонил сотовый телефон. После короткого разговора агент ФБР отключил аппарат, ткнув в него длинным пальцем.

– Так, расклад следующий. Береговая охрана считает, что пара спасательных плотов с подвесными моторами направляется к берегу. Скорее всего, куда-то сюда. – Подойдя к карте, он показал место. – В районе Истона, маленького городка на дороге к Ориент-Пойнт. Вертолет не может подняться в воздух из-за шторма, но ребята прочешут место катастрофы на катерах, ища тех, кто мог спастись, а мы перебросим своих людей из Порт-Джефферсона в тот район, куда направляются плоты.

Пригладив свои рыжие волосы, чуть более темные, чем у Сакс, Алан Коу сказал, обращаясь к Пибоди:

– Я хочу быть там.

– Решения здесь принимаю не я, – подчеркнуто громко ответил чиновник СИН.

Это было неприкрытое напоминание о том, что руководство операцией осуществляло ФБР, и в частности Деллрей, – одна из многих шпилек, которыми сотрудники конкурирующих ведомств обменялись за последние дни.

– Фред, ты как на это смотришь? – спросил Коу.

– Нет, – отрезал агент ФБР, чьи мысли были заняты другим.

– Но я…

Деллрей выразительно покачал головой:

– Коу, тебе нечего там делать. Если Призрака схватят за шкирку, ты сможешь беспрепятственно допросить его в тюрьме. Вытянуть из него все, что он знает. Но сейчас предстоит операция задержания, а это не твоя работа.

Молодой сотрудник СИН предоставил ценную информацию о Призраке, но Райму было нелегко с ним работать. Коу до сих пор злился на то, что ему не разрешили быть на борту судна береговой охраны, вышедшего на перехват «Дракону», – еще одно сражение, которое пришлось вести Деллрею.

– Чушь собачья! – бросил Коу, недовольно плюхаясь в кресло.

Молча понюхав незажженную сигарету, Деллрей засунул ее назад за ухо и снова схватил телефон. Он говорил долго, наконец повернулся к остальным.

– Мы пытаемся поставить пикеты на местных дорогах, проходящих в том районе, – на шоссе двадцать пять, сорок восемь и восемьдесят четыре. Но сейчас час пик, и ни у кого не хватит духа перекрыть движение по магистрали «Лонг-Айленд» и автостраде «Санрайз».

– Можно предупредить кассиров, берущих плату за проезд через мосты и туннели, – предложил Селитто.

Деллрей пожал плечами:

– Конечно, это лучше, чем ничего, но этого недостаточно. Проклятье, в Чайна-тауне этот тип будет себя чувствовать как рыба в воде. Если он туда доберется, найти его будет чертовски нелегко. Если есть хоть какая-то возможность, его надо обязательно взять на побережье.

– А через сколько времени, – вмешался Райм, – плоты должны, по расчетам, подойти к берегу?

– По оценкам береговой охраны, минут через двадцать – двадцать пять. А нашим ребятам ехать до Истона пятьдесят миль.

– Нет никакого способа доставить хоть кого-нибудь на место чуть пораньше?

Райм спорил с собой лишь мгновение. Он повернулся к микрофону, установленному сбоку на его кресле-каталке.

– Командный режим. Телефон.

В 1969 году честь быть направляющей машиной гонок «Индианаполис-500» выпала кабриолету «камаро-суперспорт» компании «Дженерал моторс».

Для такого случая компания выбрала самый мощный автомобиль своей серии, оснащенный восьмицилиндровым двигателем с турбонаддувом объемом триста девяносто шесть кубических дюймов, развивающим мощность триста семьдесят пять лошадиных сил. А если немного повозиться с машиной, – например, снять глушитель, убрать антикоррозийную защиту, амортизационные штанги и чуть подправить шатуны и головку цилиндров, – можно довести мощность до четырехсот пятидесяти лошадиных сил.

И получится идеальный автомобиль для гонок за лидером.

Но смертельно опасная штучка, если нестись на скорости сто тридцать миль в час под проливным дождем.

Стиснув обтянутое кожей рулевое колесо, не обращая внимания на боль в терзаемых артритом пальцах, Амелия Сакс вела машину на восток по магистрали «Лонг-Айленд». Синяя мигалка стояла на приборной панели – присоска плохо держит на складывающейся крыше кабриолетов. Машина опасно лавировала в плотном потоке транспорта.

Как решили они с Раймом, – криминалист позвонил ей пять минут назад и приказал нестись сломя голову в Истон, – Сакс предстояло стать половиной авангарда, который, если повезет, прибудет на побережье одновременно с Призраком и спасшимися иммигрантами. Второй половиной этого составленного на скорую руку авангарда был молодой боец отряда особого назначения полиции Нью-Йорка, сидящий рядом. В задачи этого отряда входили борьба с террористами и освобождение заложников, и Сакс, точнее, это Райм решил, что ей не помешает огневое прикрытие, лежавшее сейчас на коленях молодого полицейского: пистолет-пулемет «Хеклер и Кох МП5».

Теперь уже несколько миль отделяли авангард и основные силы – автобус с бойцами особого назначения, передвижную криминалистическую лабораторию, кареты «скорой помощи», полдюжины патрульных машин полиции округа Суффолк и машины агентов СИН и ФБР, медленно плетущиеся сквозь ураган.

– Так, – пробормотал боец отряда особого назначения. – Вот. Хорошо.

Это было ответом на занос на залитой дождем дороге.

Сакс спокойно выправила машину, вспоминая, что она также сняла металлический лист за задним сиденьем, заменила тяжелый стальной бензобак пластмассовой емкостью и избавилась от запаски и инструмента. «Камаро» стал на пятьсот фунтов легче по сравнению с тем, каким он был в начале семидесятых, когда его покупал отец Сакс. «Но вот сейчас дополнительный балласт пришелся бы очень кстати», – подумала молодая женщина, входя в очередной крутой вираж.

– Хорошо, все очень хорошо, – пробормотал ее пассажир, судя по всему, чувствующий себя более уютно под огнем вооруженного автоматической винтовкой маньяка, чем на широком асфальте магистрали «Лонг-Айленд».

Зазвонил сотовый телефон. Сакс раскрыла аппарат.

– Послушайте, мисс, – заметил молодой полицейский, – а разве нельзя установить переговорное устройство, чтобы не хватать телефон руками?

И это сказал человек, вырядившийся, словно Робокоп!

Рассмеявшись, Сакс вставила в ухо наушник и взяла руль обеими руками.

– Как успехи, Сакс? – спросил Райм.

– Делаю что могу. Но через несколько миль мы свернем с магистрали. Возможно, мне придется притормаживать на светофорах.

– «Возможно»? – растерянно переспросил полицейский.

– Райм, есть спасшиеся? – сказала Сакс, не обращая на него внимание.

– Пока никаких новых данных. Береговая охрана лишь подтвердила информацию о двух плотах. Похоже, бо́льшая часть людей осталась на корабле.

– Узнаю́ этот тон, Райм, – сказала молодая женщина. – Успокойся, ты ни в чем не виноват.

– Ценю твою заботу, Сакс. Но сейчас речь не об этом. Скажи, ты ведешь машину осторожно?

– Разумеется, – ответила Сакс, спокойно входя в вираж.

Машину занесло на сорок градусов, но сердце молодой женщины не пропустило ни единого удара. «Камаро» выровнялся, словно закрепленный растяжками, и понесся дальше по автостраде. Стрелка спидометра приблизилась к ста сорока. Полицейский из отряда особого назначения зажмурился.

– Сакс, тебе предстоит иметь дело с серьезным противником. Держи оружие под рукой.

– Оно у меня всегда под рукой.

Еще один небольшой занос.

– Поступило сообщение с судна береговой охраны. Сакс, заканчиваю разговор. – Райм помолчал. – Ищи улики, но будь осторожна.

Сакс рассмеялась:

– Надо будет сделать эту фразу надписью на куртках бригады экспертов-криминалистов.

Связь прервалась.

С автострады Сакс свернула на шоссе местного значения. До Истона, где подойдут к берегу плоты, двадцать пять миль. Молодой женщине никогда не доводилось бывать в этих местах; она прожила всю жизнь в большом городе и понятия не имела, какой здесь рельеф. Песчаный берег? Острые скалы? По которым ей придется карабкаться? В последнее время артрит донимал ее особенно сильно, а промозглая сырость удвоила боль и страдания.

И еще ее беспокоил другой вопрос: если Призрак успеет добраться до берега раньше ее, много ли там мест, где он сможет спрятаться, чтобы невидимым вести огонь?

Сакс взглянула на спидометр.

Сбавить скорость?

Но протектор на шинах прекрасно держит асфальт, а влага у нее на ладонях – это лишь следствие дождя, под который она попала еще в Порт-Джефферсоне. Сакс вдавила педаль в пол.

Плот разреза́л волны, приближаясь к берегу, и скалы становились все более отчетливыми.

И более острыми.

Сэм Чанг прищурился, вглядываясь сквозь дождь и брызги. Кое-где впереди были полоски грязного песка и гальки, но в основном берег перед ним представлял собой нависающие черные скалы.

– Он по-прежнему сзади, догоняет нас! – крикнул У.

Обернувшись, Чанг разглядел крошечное оранжевое пятно, плот Призрака. Он плыл прямо на них, однако двигался медленнее и постепенно отставал. Призрак вредил сам себе. Он держал курс прямо на берег и боролся с волнами, замедлявшими его продвижение. Но Чанг, верный учению даосизма, управлял своим судном иначе: он искал естественные потоки воды, не борясь с ними, а обходя гребни волн по зигзагообразной траектории, используя попутное движение волн к берегу. Расстояние между плотом со спасшимися иммигрантами и плотом «змеиной головы» увеличивалось.

Чанг прикинул, что до того момента, как Призрак достигнет берега, у беглецов будет время отыскать ожидающие их грузовики, которые отвезут их в Чайна-таун. Водителям незачем знать о затоплении «Дракона», но Чанг расскажет им о погоне, организованной береговой охраной, и прикажет немедленно трогаться в путь. Если же водители будут настаивать на том, чтобы ждать дальше, Чанг, У и остальные отнимут у них грузовики силой.

Бывший профессор вгляделся в прибрежную полосу и то, что было дальше – за узкой полоской песка темнели деревья. Дождь и туман затрудняли обзор, но Чанг различил что-то похожее на дорогу. И какие-то огни неподалеку. Целое скопление огоньков – похоже, небольшая деревушка.

Вытерев с глаз обжигающую морскую воду, Чанг обвел взглядом тех, кто находился на плоту. Люди лежали на дне, молча уставившись на берег и море впереди, бурлящее стремительными водоворотами и течениями, на приближающиеся скалы, острые, как ножи, темные, словно запекшаяся кровь.

И вдруг прямо впереди под тонким слоем воды показалась каменистая отмель. Плот развернуло боком к волнам, перехлестывающим через невысокие борта. Утлое суденышко едва не перевернулось. Чанг попытался направить плот в проход посреди отмели, но тут внезапно заглох мотор. Схватив шнур, Чанг дернул изо всех сил. Мотор почихал и снова затих. Чанг пробовал завести его раз десять, но все безуспешно. Мотор перестал даже чихать. Старший сын Чанга, пробравшись на нос, постучал по бензобаку.

– Пусто!

Переполненный отчаянием, обессиленный страхом за судьбу своих родных, Чанг оглядел собравшихся на плоту. В сгустившемся тумане людей стало видно совсем плохо – но Призрак вообще исчез. Далеко ли он?

Плот поднялся на высокий гребень волны и рухнул в водяную пропасть.

– Всем лечь на дно! – крикнул Чанг. – Лежите и не вставайте!

Сам он опустился на колени в темную воду, плещущуюся на дне плота, и, схватив весло, попытался использовать его в качестве руля. Но волны и течение были слишком сильные, плот слишком тяжелый. Вода, словно кулаком, ударила в весло, выбив его из рук Чанга. Чанг отлетел назад. Взглянув в ту сторону, куда направлялся плот, он увидел впереди, всего в нескольких метрах, цепочку скал.

Вода подхватила надувное судно, как щепку, и понесла его вперед. Плот со всей силы налетел носом на скалы. Резиновый корпус лопнул и с громким свистом начал выпускать воздух. Сонни Ли, Джона Суна и молодую пару, находившуюся в передней части плота, сбросило в бурлящий поток воды за скалами и унесло вперед.

Две семьи, семейства У и Чжан, были в задней части плота, сохранившей воздух. Им удалось удержаться за борта. Плот снова бросило на скалы.

Жена У больно ударилась о зазубренный каменный край. Ее едва не смыло за борт; громко крича, женщина с окровавленным плечом повалилась на дно плота. К счастью, больше от этого удара никто не пострадал.

Наконец плот перебросило через скалы и понесло к берегу. Порванный корпус быстро терял воздух.

Чанг услышал вдалеке призыв о помощи – это кричал один из тех четверых, кого смыло с плота во время первого удара о скалы, но он не смог определить, откуда доносился этот крик.

Полузатонувший плот перевалился еще через одну гряду скал, на этот раз уже метрах в пятнадцати от земли. Теперь его подхватил прибой, увлекая к берегу из крупной гальки. У Цидзен и его старшая дочь пытались удержать над водой раненую мать, потерявшую сознание. Разбитое о скалы плечо женщины сильно кровоточило. Малышка По-И, которую держала на руках Мей-Мей, перестала плакать и апатично смотрела по сторонам.

Вдруг подвесной мотор плота зацепился за скалу метрах в восьми-девяти от берега. Здесь уже было неглубоко, но волны с силой обрушивались на тонущее судно.

– К берегу! – крикнул Чанг, отплевывая воду. – Быстро!

Казалось, плыть пришлось бесконечно долго. Даже сам Чанг, самый сильный из всех, начал задыхаться. Наконец он ощутил под ногами камни, скользкие от водорослей, и, шатаясь, вышел из воды. Один раз он упал, поскользнувшись, но, быстро поднявшись, помог выбраться из моря своему отцу.

Измученные люди добрели до небольшого навеса, открытого со всех сторон, но ржавая крыша кое-как защищала от хлещущего дождя. Спасенные упали на черный песок, отплевывая воду, плача, задыхаясь, молясь. Сэм Чанг с трудом поднялся на ноги. Он всмотрелся в море, но не увидел ни плота Призрака, ни тех, кого смыло за борт.

Затем бывший профессор упал на колени и уронил голову на песок. Их друзья и спутники погибли, сами они ранены, нечеловечески устали, за ними гонится убийца… И все же они живы и добрались до суши. Сэм Чанг со своей семьей наконец завершили бесконечное путешествие, во время которого им пришлось объехать половину земного шара, и прибыли на свою новую родину, в Америку, Прекрасную страну.