Книга: Средний пол - Джеффри Евгенидис

Тяжело мне далась эта книга. Вроде и написана увлекательно, но я всё равно довольно быстро пожалела, что решила читать её сейчас. Слишком много тёмной стороны жизни тут оказывается вывернуто наружу. Не то чтобы я не знала об этой темной стороне, но предпочитаю не помнить о ней и не заострять внимание, а потому подобные книги лишают меня и без того хрупкого душевного равновесия. Беря в руки книгу о гермафродите, я не была готова читать о геноциде христианского населения в Смирне 1922 года или о массовых беспорядках в Детройте 1967-го.

Что вы надеетесь найти в этой книге? Заглянуть в голову непохожему на вас человеку "среднего пола"? Узнать его мысли, чувства, понять, что он пережил на пути самоидентификации? Книга совсем не об этом. Как мне надоели уловки маркетологов, которые аннотациями и обложками взращивают абсолютно неверные ожидания от книг. Да, конечно, теперь, уже ознакомившись со "Средним полом", я могу увидеть и другой смысл в бросающейся в глаза фразе с обложки "выдающийся текст на запретную тему" (это об инцесте) или предупреждение в аннотации, что "роман повествует о судьбе нескольких поколений греческой семьи". Могла бы меня насторожить и пометка о пулитцеровской премии, намекащая, что чтение не будет таким уж легким.

В общем, прежде, чем автор дойдет до того, чтобы заглянуть в голову главному герою книги (что не очень-то хорошо ему удастся), нам придется в подробностях узнать историю его предков. По сути первая половина книги и не о главном герое вовсе, а об одном из его генов и о путешествии этого гена через поколения. Мы проследим, как воля случая спасла этот ген из сгоревшей и разграбленной Смирны, а затем снова и снова воля случая приближала вероятность или скорее закономерность рождения гермафродита. Звучит увлекательно? Ну, по-своему это было увлекательно, но одновременно напоминающим какой-то bad trip и фильм "Всё везде и сразу" постоянно прыгающим таймлайном и какой-то гипертрофией, нереалистичностью происходящего.

Плюсы: у автора настоящий талант писать текст кинематографично, у меня было полнейшее ощущение, что я смотрю фильм, спланированный покадрово. Так детализированно, что хоть сейчас бери да снимай. Минусы (субъективны?): у меня так и не возникло "связи" с главным героем. Если его деду и бабке я постепенно начала сопереживать, и дальнейшие события меня моментами увлекали, в целом эмоционально я не прониклась книгой. Очень много всего в ней намешано и при этом прошло мимо меня. И многочисленные трагические события, описанные без попытки сгладить, лишь отдаляли еще больше в попытке не впитывать в себя этот ужас, сочащийся со страниц.

Увидела сравнение с Джоном Ирвингом. И да, и нет. Что-то схожее возможно и есть в том, как легко автор смешивает ошеломляющие темы с повседневностью, но для меня скорее "нет", чем "да". У Джона Ирвинга мне впечаталась в память каждая перепетия сюжета, я прикипела к героям по самое "не хочу". У Евгенидиса же как будто отсрраненно наблюдала со стороны за тем, как другие катаются на американских горках или заходят в комнату ужасов. Любопытная история, но для меня было маловато психологии и многовато каких-то внешних элементов вместо неё.

Не знаю, является ли это причиной, но книга вообще на мой взгляд очень "мужская". Ну, знаете, этот особый стиль, когда очень много действия, события так и сменяют друг друга в калейдоскопе, но мало психологии и рефлексии. Когда яркие образы и вызывающие сцены, но как-то пусто в эмоциональном плане. Когда тебя периодически поражает факт свершения какого-либо действия, но как-то отстраненно, не находя отклика в душе.

Буквально приходилось заставлять себя продолжать слушать. Если бы не книжные игры, точно бросила бы еще на первой трети. Боюсь, если бы не аудиоверсия, я могла бы и вовсе не осилить эту книгу, ибо то, что в аудиоверсии воспринималось как легкий и моментами увлекательный поток мысли, в тексте воспринималось как огромные трудночитаемые предложения.

3,5 - моя оценка для спорных книг. Когда объективно книга вроде бы и не плоха и даже может быть для кого-то шедевром, но точно не моя чашка чая. Отговаривать от чтения не буду, лучше попробуйте и составьте своё собственное мнение, потому что рецензии отчень уж разнятся от восторженных с высшим баллом до более близких к моему впечатлению - с основными претензиями в том, что книга а) оставила равнодушной; б) не раскрывает заявленную тему; в) излишне многословна.

Но сюжет интересный, стиль изложения красивый, есть о чем поразмышлять.

«Сталкиваясь с невероятным, остается лишь относиться к нему как к вполне допустимому.»

«…просто поразительно, к чему только может привыкнуть человек.»

Сюжет о семье Стефанидис ведет рассказчик, по имени Калл, а по свидетельству о рождении Каллиопа Стефанидис. Роман начинается с начала 20-го, где его бабушка и дедушка, и они же брат с сестрой вынуждены были покинуть свой дом в Греции и убежать в Америку, потому что у них началась война. В Америке Дездемона выходит замуж за своего брата Левти, зная что это кровосмешение, каждый раз она боится "небесной кары" за их союз с братом. В итоге у них рождаются абсолютно здоровые дети, сын Мильтон и дочь Зои. И Мильтон влюбляется в свою троюродную сестру Тесси, и они тоже вступают в брак, от которого Дездемона в еще большем шоке находится. У Мильтона и Тесси тоже рождаются здоровые дети, первый сын, а вторая, так как они ее очень хотели и ждали, девочка Каллиопа. Но тут то ли был старый и слепой доктор, который принимал роды, то ли еще какое-то стечение обстоятельств, до пубертатного периода, никто и не заметил, что девочка и не совсем девочка.

Роман читается досточно легко, Каллиопа, он же Калл, с любовью и заботой описывает свою семью, и все их чувства. Семья Стефанидис очень дружная и крепкая семья, которая, не смотря на то, то уже давно живет в Америке, все равно придерживается своих греческих традиций. Здесь описывается также все переживания девочки Каллиопы и потом уже подростка-мальчика Калла. Ведь она понимала, что она не такая, как все девочки. И трудно принять и понять кто же ты на самом деле. Как будто в тебе живут два человека, и вот воспитывали тебя как девочку, а ближе уже к половому созреванию, Калл понимал, что он все же мальчик и ему нужно было научится жить в своем новом теле и в новом образе.

Интересная и необычная история, очень рада, что все же добралась до нее.

В этой книге ничего подобного нет.

Виновата ли я в своих ожидания? Думаю, когда автор намеренно выносит спорную, даже табуированную тему в заглавие своей книги, делает он это неспроста и абсолютно осознанно. Прекрасно понимаю, что в оригинальном названии "Middlesex" заключена игра слов: округ в штате Массачусетс, где происходит большая часть книги, и, собственно, прямое значение - средний пол. При переводе игру слов потеряли, но тем не менее книга натужно эксплуатирует тему на протяжении всей истории, причём постоянно задвигая на задний план интересующее нас явление.

Каллиопа (Кэл) Стефанидис - результат двойного инцеста в семье, обладающий женским фенотипом при мужском кариотипе. Что это значит - читайте в Википедии. Простыми словами, Кэл - мужик, но с вульвой. Грудей нет, менструации тоже. Зато облысеть не может - не хватает нужных гормонов. Этакий гибрид с мужскими и женскими признаками одновременно.

Главному герою уделено непростительно мало времени. Автор вместо того, чтобы нырнуть в вопрос, так сказать, с головой, решил вдруг описать нам несколько поколений семейства Стефанидисов, начав отсчёт с двадцатых годов двадцатого века, эмиграции предков с территории современной Турции и спорного решения бабки выйти замуж за родного брата (он ещё и троюродный!). Тяга к кровосмесительству не окончилась с переездом в Америку. Может, у этих греков был слишком узкий круг общения?

Евгенидис всё-таки немножко опишет нам гермафродитизм главного героя... на последних 150 страницах, перемежая долгожданные сведения с брэйкинг бэд Каллиопы в наркопритоне и проституцией в возрасте 14 лет, а ещё с последующей в связи с этим трагической кончиной несчастного бати, описанной как какое-то "забавное" обстоятельство. Думаете, Кэл хоть раз почувствовал себя, как минимум, причастным к смерти отца? Испытывал ли он хоть какое-то подобие вины? Нет, конечно. Просто рассказывал за жизнь и снимал азиаточек в баре. Прелестно.

Книга безобразно скучна. Событий нет. Глав. герой - безэмоциональное бревно. Развязка отсутствует.

Какие выводы я сделала в итоге?

Первый. Семейные саги всё ещё не мой жанр. Мне слишком неприятно читать хронику жизни каких-то сомнительных личностей, творящих полную ахинею. Не люблю, что называется, копаться в чужих труселях. Недавно прочитанная Правила виноделов понимающе кивает. Я не побегу тут же чистить полки от всех книг схожего плана (это глупо), но буду теперь иметь чёткое представление о своей антипатии и чуть более аккуратно подходить к выбору чтива.

Второй. С Евгенидисом мы прощаемся. Вероятно навсегда. У него всего три книги, из которых я прочла две: Девственницы-самоубийцы и Средний пол . Заметна тяга автора к эпатирующим названиям, не находите? Книжка про девственниц (даже это не правда) была ни то, ни сё, чуть менее скучная из-за чуть меньшего объёма. Не думаю, что стану читать А порою очень грустны , так как она самая скучная из всей тройки. Да и кредит доверия у автора исчерпан.

Третий. У нас совсем нет художественных произведений на тему. Сочинение Эркюлина Барбена , на котором основывался Евгенидис, не в счёт. Сейчас все кругом зациклены на повесточках вроде ЛГБТК и полиамории, вечных спорах о великом - гендерном самоопределении. Гермафродитизм уже давно не в моде и не волнует умы юных борцунов за справедливость. Он остался где-то там, в позапрошлом веке и больше не вызывает ни у кого интереса. Словно давно решённая проблема. Вероятно, это действительно так.

Когда я думаю о том, чего же мне всё таки не хватило в этой семейной саге, то понимаю, что именно ощущения реальности. Я не читала другой роман автора, но смотрела экранизацию Софии Копполы, в которой история была захватывающей, но не воспринималась настоящей из-за своей сильной гипертрофированности. Ты смотришь, сопереживаешь, но так, как бы сопереживала героям на сцене, а не в реальной жизни. И вот от "Среднего пола" у меня осталось похожее впечатление.