Электронная библиотека » Джеффри Линдсей » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Двойник Декстера"


  • Текст добавлен: 2 апреля 2014, 01:46


Автор книги: Джеффри Линдсей


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 8

В течение следующих нескольких дней я снова занимался охотой на «хонду». Каждый вечер я, немного задержавшись на работе, намечал себе очередной адрес и отправлялся туда на машине, если идти пешком оказывалось слишком далеко. Я возвращался домой, только когда становилось уже совсем темно и невозможно было ничего разглядеть, проходил мимо семейного стола и запирался в ванной, не говоря ни слова, с каждым вечером все более удрученный.

На третий вечер интенсивных поисков я вошел в дом в поту с головы до ног и понял, что Рита смотрит на меня, оглядывая сверху донизу, словно пытается обнаружить какой-то изъян. Я остановился и спросил:

– Что?

Она подняла глаза и покраснела.

– Ничего… просто уже поздно, и ты весь мокрый… я подумала… правда ничего.

– Я бегал, – объяснил я, недоумевая, почему вынужден оправдываться.

– Ты же поехал на машине, – заметила Рита.

Мне показалось, она уделяет слишком большое внимание моим делам, но, возможно, такова одна из маленьких странностей брака, поэтому я предпочел не заострять на этом внимание.

– Я заехал на школьный стадион, – сказал я.

Рита долго смотрела на меня, ничего не говоря, и в ее душе явно что-то происходило, хотя я понятия не имел, что именно. Наконец она произнесла:

– Да, теперь ясно.

Она встала и прошла на кухню, а я отправился в долгожданный душ.

Может быть, раньше я этого не замечал, но теперь каждый вечер, когда я возвращался после «пробежки», Рита встречала меня тем же загадочным напряженным взглядом, а потом шла на кухню. На четвертый день этого странного поведения я последовал за ней и молча встал на пороге. Она открыла шкаф, достала бутылку вина и налила полный бокал. Когда она поднесла его к губам, я, незамеченный, попятился.

Я не находил в происходящем никакого смысла; неужели существовала некая зависимость между моим приходом домой в состоянии взмыленности и решением Риты выпить вина? Я ломал голову, пока принимал душ, но через несколько минут остановился на том, что недостаточно разбираюсь в сложной теме брака и человеческих взаимоотношений, а еще меньше – понимаю Риту, но в любом случае у меня есть и другие заботы. Найти ту самую «хонду» было гораздо важнее, а я пока не достиг еще никакого результата, хотя в этой сфере являлся специалистом. Поэтому я перестал биться над разгадкой тайной взаимосвязи между Ритой и Вином, сочтя это еще одним кирпичиком в сплошной стене разочарований, которая воздвигалась вокруг.

Через неделю простуда прошла, а я вычеркнул много имен из списка, достаточно, чтобы задуматься, не трачу ли я драгоценное время понапрасну. Я затылком чувствовал горячее дыхание и испытывал все возрастающее желание нанести удар раньше, чем мой незнакомец нападет, но оно отнюдь не сделало меня ближе к Свидетелю. С каждым днем и с каждым вычеркнутым из списка именем я становился раздражительнее и даже начал грызть ногти, хотя отделался от этой привычки еще в школе. Я злился, испытывал сильнейшее недовольство и часто задумывался, не окажется ли напряжение непосильным.

Но мне по крайней мере повезло больше, чем офицеру Гюнтеру. Когда жестокое убийство Марти Клейна превратилось, так сказать, в постоянный тревожный гул на заднем плане, офицера Гюнтера тоже нашли мертвым. Он был полицейским, а не детективом, как Клейн, но, бесспорно, над ним поработал наш знакомый убийца. Он медленно и методично размозжил тело Гюнтера, превратив его в сплошной двухсотфунтовый синяк и переломав все крупные кости с тем самым терпением и тщанием, которые оказали столь несомненный эффект на Клейна.

На сей раз тело оставили не в патрульной машине на трассе I-95. Офицера Гюнтера заботливо устроили в Бейфронт-парке, прямо перед Факелом дружбы, и в этом однозначно ощущалась ирония. Труп нашла молодая канадская чета, приехавшая в свадебное путешествие и отправившаяся рано утром на романтическую прогулку. Еще одно долгое воспоминание о чудесном времени, проведенном в нашем волшебном городе.

Приехав в Бейфронт-парк, я увидел маленькую компанию полицейских, охваченных чем-то вроде сверхъестественного ужаса. В этот относительно ранний час атмосфера тихой паники на месте преступления никоим образом не проистекала от нехватки кофе. Все присутствующие были напряжены, даже ошеломлены, словно увидели привидение. И я с легкостью понял почему: обычный человек не сумеет почти публично бросить труп и скрыться незамеченным. Бискайнский бульвар в Майами не назовешь уединенным и безлюдным местом, куда может заглянуть среднестатистический маньяк-убийца, чтобы избавиться от тела. Вблизи Факела всегда полно народу, но почему-то Гюнтера бросили именно тут, и, судя по всему, он пролежал несколько часов, прежде чем его обнаружили.

Как правило, копы весьма чувствительны к прямым вызовам. Они считают оскорблением, если кто-нибудь занимается столь дерзким эксгибиционизмом перед носом у закона. Подобные случаи вызывают справедливую ярость всех правоохранительных органов. Но лучшие полицейские Майами полнились не гневом, а сверхъестественным страхом, точно разом собрались бросить оружие и обратиться за помощью в службу психологической поддержки.

Признаюсь, даже мне стало очень неприятно видеть так старательно размозженный труп на тротуаре рядом с Факелом. Я не понимал, каким образом живое существо прошло по одной из самых оживленных городских улиц и, оставшись незамеченным, подбросило в парк тело человека, столь несомненно и недвусмысленно мертвого. Никто, впрочем, не предположил вслух, будто здесь постарались сверхъестественные силы, – по крайней мере я этого не слышал. Но, судя по виду присутствующих копов, они не спешили вычеркивать чертовщину из списка.

Моя подлинная сфера компетенции – не всякая нежить, а брызги крови. Их-то здесь и не оказалось. Убийство, бесспорно, произошло в другом месте, а труп просто оставили на этом очаровательном и хорошо известном пятачке. Но я не сомневался, что Дебора потребует прозрений, а потому побродил вокруг, пытаясь обнаружить какую-нибудь малозаметную, но важную улику, которую проглядели оболтусы из следственного отдела. Впрочем, смотреть оказалось особо не на что, не считая бесформенного пятна в синей форме, некогда бывшего офицером Гюнтером, женатым, с тремя детьми. Я видел, как Эйнджел Батиста по прозвищу «Не родственник» медленно передвигался по периметру, стараясь отыскать хоть какие-нибудь зацепки, но, видимо, тщетно.

Позади ярко вспыхнул свет; слегка испугавшись, я обернулся. В нескольких шагах от меня стояла Камилла Фигг, сжимая в руках фотоаппарат и краснея, с виноватым выражением лица.

– О, – прошептала она срывающимся голосом, – я думала, вспышка отключена. Извини.

Я хлопнул глазами, отчасти из-за яркой вспышки, а отчасти потому, что не видел никакого смысла в ее словах. А следом кто-то из стоявших за периметром перегнулся через ленту и сфотографировал нас обоих, пока мы пялились друг на друга. Камилла немедленно сорвалась с места и заспешила на маленькую квадратную лужайку между дорожками, где Винс Мацуока нашел отпечаток ноги. Она начала наводить на него фотоаппарат, а я отвернулся.

– Никто ничего не видел, – сказала Дебора, возникнув из ниоткуда рядом со мной. После неожиданной вспышки нервы отреагировали мгновенно, и я подскочил, словно где-то поблизости действительно появился призрак. Когда я вновь обрел почву под ногами, сестра посмотрела на меня с легким удивлением.

– Я испугался, – объяснил я.

– А я и не знала, что ты умеешь пугаться, – засомневалась Деб. Она нахмурилась и покачала головой. – Впрочем, здесь кто угодно перестремается. Парк – самое людное место в городе, но кто-то притащил сюда труп, бросил его возле Факела и свалил.

– Тело нашли на рассвете, – уточнил я. – Значит, когда он оставил труп, было еще темно.

– Здесь не бывает темно, – возразила Дебора. – Фонари, свет от домов, рынок, стадион в квартале отсюда. Не говоря уж о треклятом Факеле, который горит двадцать четыре часа в сутки.

Я оглянулся. Я бывал в парке не раз, днем и ночью, и от всех зданий в окрестности действительно круглые сутки исходил яркий свет. Поскольку рядом располагались большой рынок и «Эйрлайнс-арена», здесь всегда было много огней, машин и полицейских. Ну и треклятый Факел, разумеется.

А еще – купы деревьев и относительно безлюдная полоса травы с другой стороны. Я посмотрел туда. Дебора нахмурилась и тоже повернулась. Сквозь деревья позади Факела просвечивало солнце, игравшее на водах Бискайнского залива. По ослепительно сиявшей глади, направляясь к пристани, величественно шел огромный парусник, но моторная яхта еще больших размеров пронеслась мимо, заставив его закачаться на волнах. Смутная догадка мелькнула в моей голове, и я показал рукой в ту сторону. Дебора выжидающе глянула на меня, а потом, как в мультфильме, снова сверкнула вспышка фотоаппарата, и сестра широко раскрыла глаза: до нее дошло.

– Вот сукин сын… этот ублюдок приплыл на лодке. Ну конечно! – Она хлопнула в ладоши и покрутила головой, высматривая своего напарника. – Дуарте!

Тот поднял голову. Дебора, жестом приказав следовать за ней, развернулась и заспешила к воде.

– Не стоит благодарности, – произнес я, когда сестра поспешно зашагала к волнолому, и обернулся посмотреть на фотографа, но никого не обнаружил, кроме Эйнджела – Не родственника, который стоял, почти уткнувшись носом в какой-то подозрительный кустик, и Камиллы, махавшей кому-то в толпе зевак, стоявших в два ряда за ограждением. Она с кем-то заговорила, а я снова посмотрел на сестру, которая бежала к волнолому искать подтверждение версии, что убийца действительно приплыл на лодке. Благодаря огромному количеству позитивного личного опыта я хорошо знал: при наличии лодки можно сделать буквально что угодно, особенно ночью. И «что угодно» – это не только удивительные проявления нескромности, которым время от времени предаются парочки в открытом море. Развлекаясь излюбленным образом, я и сам проделывал на лодке многое из того, что люди с ограниченным мышлением сочли бы предосудительным. Поэтому я не сомневался: никто ничего не заметил, даже ненормального сверхъестественного убийцу, который привез совершенно безжизненное, но довольно массивное тело мертвого копа, перебрался через волнолом и притащил труп в парк.

Поскольку дело происходило в Майами, оставалась по крайней мере еще одна вероятность: кто-то что-то видел, но решил молчать. Например, свидетели боялись стать жертвами, ну или не хотели, чтобы полиция обнаружила у них отсутствие вида на жительство. Учитывая особенности современной жизни, я не исключал и того, что по телевизору в это время шел особенно интересный выпуск «Разрушителей мифов», и свидетели боялись опоздать к началу. Поэтому еще целый час Деб и ее команда тщетно бродили вокруг волнолома в поисках Человека, Который Был Нам Нужен.

И это неудивительно, по крайней мере для меня, что они никого не нашли. Никто ничего не знал и не видел. В окрестностях волнолома жизнь кипела, но люди либо ехали на работу, либо спешили в магазины на набережной, либо собирались на лодочную экскурсию. Ни один не стоял тут на страже посреди ночи. А разного рода охранники сейчас, несомненно, предавались заслуженному отдыху дома, после целой ночи бдительного и тревожного вглядывания в темноту, ну или сидения перед телевизором. Но Дебора, как положено, записала номера и телефоны всех охранников ночной смены, а потом вернулась ко мне и нахмурилась, словно я был виноват в безрезультатности поисков. Точно именно я отправил ее к волнолому.

Мы стояли на причале, неподалеку от «Бискайнской жемчужины» – яхты, на которой катали туристов вдоль города. Дебора прищурилась, глядя в сторону парка, покачала головой и зашагала обратно к Факелу, а я потащился следом.

– Кто-нибудь наверняка что-то видел, – рассудила она. Оставалось лишь надеяться, что самой Деборе эти слова показались достаточно убедительными. – Я не сомневаюсь. Невозможно втащить здоровенного копа на волнолом и допереть его до парка так, чтобы никто не заметил.

– Фредди Крюгер справился бы, – заметил я.

Дебора врезала мне в плечо, но не от всей души, поэтому я без особых усилий сдержал вопль боли.

– Только не хватало разговоров о всякой чертовщине! – отрезала она. – Кое-кто уже спросил Дуарте, не позвать ли сантеро, просто на всякий случай.

Я кивнул. Наверное, позвать сантеро, то есть священника сантерии, не повредит, если ты в это веришь, а большинство жителей Майами верят.

– И что сказал Дуарте?

Дебора фыркнула.

– Он спросил, кто такой сантеро.

Я посмотрел на сестру, пытаясь понять, не шутит ли она. Каждый кубинец знает, кто такой сантеро. Вполне вероятно, в его собственном роду есть как минимум один. Надо было спросить у Дуарте по-французски. Но прежде чем я успел притвориться, будто понял шутку, и фальшиво рассмеяться, Деб продолжила:

– Я понимаю, этот тип маньяк, но он ведь живой человек.

Я был почти уверен, что она имеет в виду не Дуарте.

– Он не невидимка и не может телепортироваться туда-сюда.

Дебора остановилась у огромного дерева, задумчиво посмотрела на него, потом в ту сторону, откуда мы пришли.

– Взгляни, – сказала она, указывая на «Жемчужину». – Если привязать лодку здесь, рядом с яхтой, можно добраться под прикрытием деревьев почти до самого Факела.

– Не думаю, что это идеальное прикрытие, – заметил я. – Но близко к тому.

– Прямо рядом с треклятой яхтой, – пробормотала Дебора. – Люди должны были что-нибудь заметить.

– Если только не спали.

Она снова посмотрела на Факел вдоль линии деревьев, словно целясь из винтовки, пожала плечами и пошла дальше.

– Кто-нибудь что-нибудь видел, – упрямо повторила Деб. – Обязательно видел.

Мы вернулись к Факелу, я бы сказал, в приятном молчании, если бы сестра не выглядела столь очевидно встревоженной. Медик только-только закончил осматривать труп Гюнтера, когда мы подошли. Взглянув на Деб, он покачал головой в знак того, что не нашел ничего интересного.

– Мы знаем, где Гюнтер обедал? – спросил я у Деборы.

Сестра уставилась на меня, точно я предложил ей раздеться догола и пробежаться по Бискайнскому бульвару. – Обед, Деб, – терпеливо повторил я. – Например, мексиканские блюда.

До нее дошло. Дебора поспешила к медику.

– Я хочу знать содержимое его желудка, – донеслось до меня. – Выясните, не ел ли он недавно тако.

Как ни странно, медик посмотрел на нее без особого удивления. Наверное, если проработать с трупами и копами в Майами достаточно долго, человек разучится удивляться, и требование поискать остатки тако в желудке мертвого патрульного станет для медика привычной рутиной. Он устало кивнул, и Дебора пошла обсудить что-то с Дуарте, предоставив мне томиться бездельем и предаваться глубоким размышлениям.

Я занимался этим несколько минут, но вывод оказался грустным: я голоден, а поблизости нет никакой еды. Делать тоже было нечего – никаких брызг крови, а ребята из лаборатории уже работали вовсю.

Я отвернулся от тела Гюнтера и обозрел периметр. Привычная толпа любителей страшилок стояла по ту сторону ленты, сбившись в кучу и толкаясь локтями, словно в ожидании начала рок-концерта. Они разглядывали тело, и, надо отдать им должное, кое-кто и впрямь старался казаться испуганным, когда вытягивал шею, чтобы посмотреть. Конечно, большинство просто тянулись через ленту, в надежде сделать на мобильник фотографию получше. Скоро снимки размозженного тела офицера Гюнтера заполонят Интернет, и мир объединится в безупречной гармонии, притворившись испуганным и возмущенным. Чудо техники.

Я побродил некоторое время вокруг, давая полезные советы, но, как обычно, никому не были интересны мои прозрения; подлинные знания никогда не ценят. Люди предпочитают бродить в потемках и делать ошибку за ошибкой вместо того, чтобы прибегнуть к помощи человека, способного указать, в чем они промахнулись, даже если этот человек несомненно умен.

Иными словами, в этот час, безбожно далекий от обеденного перерыва, недооцененный и недоиспользованный Декстер наконец соскучился и решил вернуться к настоящей работе, ожидающей его в маленькой норке. Я нашел дружелюбно настроенного копа, который собирался в ту же сторону. Он хотел поболтать о рыбалке, и, поскольку я в этом немного разбираюсь, мы неплохо поладили. Он даже предложил купить что-нибудь по пути в китайской забегаловке, то есть сделал бесспорно дружеский жест, и в знак благодарности я заплатил за его порцию креветок ло мейн.

Распрощавшись с моим новым лучшим другом и усевшись за стол в обществе благоуханного ленча, я начал усматривать некоторый смысл в лоскутном одеяле страданий и унижений, которое мы называем Жизнью. Кислый суп оказался очень вкусным, клецки – мягкими и сочными, а кунь пао – таким горячим, что я даже вспотел. Испытав удовлетворение по окончании ленча, я задумался о собственной ограниченности: неужели для счастья мне достаточно всего-навсего вкусно поесть? Или дело в чем-то более серьезном и зловещем? Например, в еду подмешали глутамат натрия, который действует на центр удовольствия в мозгу, заставляя радоваться против воли.

Так или иначе, я наслаждался, вырвавшись из плена темных облаков, клубившихся вокруг меня последние нескольких недель. Законные поводы для беспокойства действительно имелись, но я чересчур погрузился в свои тревоги. Судя по всему, несколько вкусных китайских блюд исцелили меня. Я поймал себя на том, что напеваю, выбрасывая пустые коробочки в мусорное ведро. Удивительный прогресс для Декстера. Может быть, это и есть настоящее человеческое счастье? И оно достигается благодаря клецкам? Не сообщить ли какой-нибудь национальной организации психического здоровья, что цыплята кунгпао лучше золофта? Не исключено, что мне вручат Нобелевскую премию. Или по крайней мере благодарственное письмо из Китая.

Что бы ни послужило причиной хорошего настроения, оно длилось почти до конца рабочего дня. Я спустился в хранилище за кое-какими образцами, с которыми работал, а когда вернулся в свою берлогу, обнаружил большой и неприятный сюрприз. Он заключался примерно в двухстах фунтах афроамериканского темперамента и больше напоминал какое-нибудь необыкновенно зловещее насекомое, нежели человека. Это существо стояло на двух сияющих протезах, а одна из металлических клешней, заменявших ему руки, тыкала в клавиатуру моего компьютера.

– А, сержант Доукс, – сказал я, изо всех сил имитируя любезность. – Помочь тебе зайти на фейсбук?

Он резко обернулся, явно не ожидая, что его застукают за подглядыванием.

– Ото атрю, – произнес он довольно отчетливо. Любитель-хирург, лишивший Доукса рук и ног, отрезал ему и язык, поэтому завести приятную беседу с сержантом стало почти невозможно.

Конечно, мы и раньше не ладили: он всегда меня ненавидел и подозревал. Я ни разу не дал Доуксу повод усомниться в моем тщательно сконструированном невинном обличье, но он все-таки сомневался, постоянно сомневался… а потом мне не удалось спасти сержанта от злополучной операции. Я пытался, честное слово, просто не получилось. Давайте будем справедливы (ведь это очень важно): я все-таки спас большую его часть. Но теперь Доукс обвинял меня и в ампутации, помимо многих других неустановленных деяний. Он торчал за моим компьютером и «ото атрел».

– Отто? – бодро повторил я. – Ты ищешь немецкое кино, сержант? А я и не знал, что тебе оно нравится.

Доукс уставился на меня с еще большей ненавистью, достигшей, таким образом, внушительного объема, и взял со стола маленький, размером с записную книжку, аппарат искусственной речи, который носил с собой. Он нажал кнопку, и машинка произнесла радостным баритоном:

– Просто смотрю!

– Ну конечно! – сказал я со стопроцентно синтетическим добродушием, пытаясь подражать странной жизнерадостности автомата. – И бесспорно, у тебя хорошо получается. Но, к сожалению, ты чисто случайно шаришь в моем персональном компьютере на моем личном рабочем месте, и, в общем, это несколько против правил.

Доукс вновь яростно посмотрел на меня. Ей-богу, у него в запасе осталась только одна эмоция. Не отводя взгляда, он снова что-то нажал на своем приборе, и тот откликнулся неправдоподобно радостным голосом:

– Однажды! Я! Тебя! Достану! Сукин! Сын!

– Не сомневаюсь, – спокойно заметил я. – Но только занимайся этим на своем компе.

Я улыбнулся Доуксу, демонстрируя отсутствие злобы к нему, и указал на дверь.

– А теперь, если ты не возражаешь…

Он набрал полную грудь воздуха, с шипением выпустил его сквозь зубы, по-прежнему не моргая, сунул свой аппарат под мышку и зашагал прочь, унеся с собой остатки хорошего настроения.

У меня появился еще один повод для тревоги. Что искал сержант Доукс? Бесспорно, он надеялся найти нечто подозрительное, но что именно? И почему теперь на моем компьютере? У него не было никаких законных поводов там шарить. Я почти не сомневался: Доукс не разбирается в информационных технологиях и не питает к ним интереса. Когда он лишился конечностей, ему из жалости выделили рабочее место, чтобы он отработал последние несколько лет и мог претендовать на полную пенсию. Он занимался какой-то бесполезной административной работой в отделе кадров. Я не знал, какой конкретно, да, в общем, и знать не хотел.

И вот он появился тут, в моем кабинете, за моим компьютером, бесспорно реализуя часть персональной программы под названием «Добить Декстера», прямо здесь, на работе. Почему? Насколько я знал, до сих пор Доукс ограничивался общим наблюдением и никогда раньше не лазал по чужим вещам. С какой стати он поднялся на новую, столь неприятную ступень? Неужели сержант наконец перешагнул черту и его охватило злобное безумие, постоянная мишень которого – я? Или у Доукса действительно появился повод полагать, будто он наткнулся на нечто любопытное и у него есть шанс доказать мою вину?

Казалось бы, это невозможно. Конечно, я виноват, я совершил множество смертельных, очень приятных и теоретически не вполне законных поступков. Но я всегда соблюдал величайшую осторожность и тщательно прибирал за собой. Я понятия не имел, что такого, по мнению Доукса, он мог мне предъявить, поскольку практически не сомневался: найти ничего нельзя.

Все это всерьез меня озадачило и растревожило. И дурацкое радужное настроение, естественно, мигом улетучилось. Я вернулся к привычной мрачности. Вот и весь эффект китайской еды – через полчаса снова начинаешь злиться.

Дебора, впрочем, выглядела еще мрачнее, ввалившись в мой кабинет. Я как раз собирался домой.

– Ты рано ушел от Факела, – заметила она и издала такой звук, словно я попался на краже канцелярских принадлежностей.

– Я должен был заняться делами, – сказал я, по мере сил подражая ее сварливому тону.

Дебора хлопнула глазами.

– Черт возьми, что с тобой такое в последнее время? – поинтересовалась она.

Я сделал глубокий вдох, не столько нуждаясь в кислороде, сколько во времени.

– Что ты имеешь в виду?

Сестра поджала губы и склонила голову набок.

– Ты все время дергаешься. Огрызаешься. И как будто слегка встревожен. Не знаю. Словно что-то не дает тебе покоя.

Мне стало очень неловко. Дебора, разумеется, не ошиблась, но что я мог сказать? Причина для тревоги действительно имелась: я не сомневался в существовании Свидетеля, а теперь вдобавок застукал сержанта Доукса, который лазал в моем компьютере. Объединить эти два факта было почти невозможно, сама мысль о том, что загадочный Свидетель действовал сообща с Доуксом, чтобы «достать» меня, казалась нелепой, но отдельные события, если рассматривать их вместе, вызывали беспокойство. Мной владели иррациональные чувства, к которым я вовсе не привык.

Но как объяснить это сестре? Мы с Деб всегда были близки, конечно, но отчасти именно потому, что не делились друг с другом переживаниями. Просто не могли. Я в принципе лишен эмоций, а Дебора слишком стыдилась своих чувств, чтобы признать их.

И все-таки нужно что-нибудь сказать; кроме Деборы, наверное, мне не с кем было по-настоящему поговорить, разве что выложив сотню долларов за часовую беседу с психологом, но эта идея казалась неудачной. Пришлось бы либо раскрыть ему правду о себе – а это немыслимо, – либо изобрести какую-нибудь правдоподобную выдумку, то есть выбросить на ветер деньги, которые могли бы пойти на обучение Лили-Энн в медицинском колледже.

– Я и не знал, что это заметно, – сказал я наконец.

Дебора фыркнула.

– Декстер, я – твоя сестра. Мы вместе выросли и вместе работаем… я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Лично мне все видно. – Она подняла бровь в знак поощрения. – Ну, так что с тобой?

Она, конечно, была права. Деб действительно знала меня лучше всех – лучше Риты, Брайана и остальных, за исключением разве что Гарри, нашего покойного отца. Как и Гарри, Дебора даже знала про существование Темного Декстера и его пристрастие к ножу. И она смирилась. Если и следовало излить душу, то именно сейчас и именно ей. Я на мгновение закрыл глаза, соображая, с чего начать.

– Не знаю… – пробормотал я. – Просто… э… несколько недель назад, когда я…

Рация Деборы ожила, послышался громкий грубый звук, похожий на электронную отрыжку, а затем отчетливый голос:

– Сержант Морган, вы где?

Сестра покачала головой и достала рацию.

– Морган слушает. Я в лаборатории.

– Лучше идите сюда, сержант, – сказал голос. – Мы тут кое-что нашли, и вам стоит посмотреть.

Дебора взглянула на меня.

– Извини.

Она нажала кнопку на рации и ответила:

– Уже иду.

Сестра встала и направилась к двери, потом остановилась и обернулась.

– Мы еще поговорим, Декс, ладно?

– Конечно, – согласился я. – Не волнуйся.

Видимо, ей эта фраза не показалась такой жалкой, как мне. Дебора кивнула и поспешно вышла. А я закрыл лавочку на ночь и пошел к машине.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации