Текст книги "Доказательство жизни после смерти"

Опыт представляет лучшее доказательство

Как мне кажется, лучшее доказательство для понимания происходящего в момент нашей смерти, должно прийти от тех, кто действительно чуть не умер или даже пережил клиническую смерть. Эта разумная перспектива, конечно, подтверждена исследованием ФИОСП. Подавляющее большинство людей, имевших околосмертные переживания, считают, что ОСП реальны и доказывают посмертное существование. Для имевших ОСП это их личное доказательство существования ОСП и жизни после смерти.

В науке истинность понятия обычно подтверждается не отдельным наблюдателем или исследованием, а многими независимыми исследованиями по разным методикам. Этот перекрестный контроль научных исследований всегда был основой для доказательства научных открытий. Таким образом, важно отметить, что данные, полученные в ходе исследования ФИОСП, подтверждаются сотнями предшествующих исследований, проводившихся множеством исследователей ОСП. В этой книге мы ссылаемся на многие обширные исследования ОСП. И эти, и другие исследования всегда дают одни и те же результаты и приходят к тем же выводам, что и исследование ФИОСП. Последнее дополняет сходящиеся ряды доказательств, которые приводят меня к выводу: жизнь после смерти существует.

Я знаю: это убеждение ставит меня под удар. Несмотря на то что недавний опрос церковного Форума по вопросам религии и общественной жизни показал, что 74 процента американцев верят в жизнь после смерти, мне также известно, что эта вера часто приписывается людям с глубокими религиозными убеждениями⁸. Я хочу подчеркнуть, что я ученый и одновременно верю в жизнь после смерти.

Я проанализировал большую часть того, чему меня учили в медицинском колледже. Эта переоценка началась много лет назад, когда ФИОСП только начал работать. Я безрезультатно искал в медицинской библиотеке информацию об ОСП. В тот день там было непривычно тихо, и, сидя среди десятков тысяч книг и журналов, я, несомненно, заблудился в собственных мыслях. У меня под руками были величайшие медицинские и научные исследования и концепции. Хотя, пока я их просматривал, я обнаружил, что решения загадки ОСП там не было. В окружавшем меня коллективном знании величайших в мире врачей и ученых-медиков было так мало сведений, которые помогли бы мне полностью осмыслить околосмертные переживания.

Я покинул медицинскую библиотеку с тем же вопросом, с каким и пришел: есть ли ключ к постижению внетелесного опыта?

Позже ко мне пришел ответ. Он был очень простым, хотя требовал иного образа мыслей, отличающегося от того, который культивировался в моем академическом обучении. Ответ: слушать, и слушать внимательно, людей, имевших околосмертные переживания. Конечно же, это – один из лучших источников информации для понимания, что нас ждет на грани смерти и за ней. С тех пор как я это понял, я не оглядываюсь назад. Исследования ОСП сосредоточены на историях и людях, которые их рассказывают. И через этих людей можно найти ответы на многие важные вопросы, касающиеся смерти.

Знакомство

Человек должен искать то, что есть, а не то, что, по его мнению, должно быть.

Альберт Эйнштейн

Я был в медицинской резидентуре в университете Айовы, искал в библиотеке какую-то статью о раке. Необходимая мне статья была опубликована в одном из самых престижных в мире медицинских журналов Американской медицинской ассоциации (JAMA). Этот журнал выходит раз в неделю и представляет собой интересную сводку данных медицинской науки и исследований. У меня никогда не получается взять одно издание и просмотреть только одну статью. Так вышло и в тот день 1984 года, когда я сидел с выпуском JAMA № 244. Я стал листать журнал, пока не дошел до опровержения к статье «Уснуть и видеть сны, быть может», написанной Ричардом Блекером, доктором медицины из Университета Тафта в Бостоне¹. Опровержением было письмо доктора Майкла Сэбома, озаглавленное просто – «Околосмертное переживание».

«Что такое „околосмертное переживание“?» – подумал я. Говоря медицинским языком, я знал, что перед смертью человек может впасть в бессознательное состояние. Разве не все умирающие люди находятся без сознания? Я заинтересовался. Разве сам термин бессознательное не подразумевает, что организованное сознательное переживание невозможно?

Склонившись над столом, я стал читать письмо, которое изменит мою жизнь.

Блекер преследовал Сэбома критикой, говоря, что околосмертные переживания ничего не сообщают нам о последней стадии самой смерти. Блекер продолжал настаивать, что неверного истолкования этого опыта можно избежать при более тщательном изучении феномена, что Сэбом и сделал. Ответ Сэбома на статью Блекера был полон негодования.

«Недавно я проводил систематическое исследование таких переживаний у 107 человек, которые пережили бессознательное состояние и близость смерти (т. е. остановку сердца и кому). С использованием стандартных техник интервью были определены социальные, религиозные и демографические данные о каждом человеке наряду с подробностями каждого медицинского криза и всеми возможными воспоминаниями о бессознательном периоде…

…У меня были пациенты, подробно описывавшие впечатления от пребывания „вне тела“ во время операций на открытом сердце. Во время этих операций пациенты отчетливо и во всех деталях наблюдали происходящее.

До того времени я не мог найти адекватного медицинского объяснения ОСП. Блекер предполагает, что эти переживания представляют собой „околосмертную галлюцинацию“ и являются проявлением гипоксии мозга, пытающегося разобраться со „страхами, спровоцированными медицинской процедурой и ее обсуждением“. Экспериментально установлено, что люди, подвергшиеся тяжелой гипоксии, часто имеют беспорядочные спутанные воспоминания с выраженным ухудшением восприятия, предшествующим потере сознания. Это отличается от чисто „зрительного“ восприятия происходящих физических явлений после потери сознания, какое бывает при ОСП. Более того, многие имевшие ОСП попали в окружение, весьма далекое от „страхов, спровоцированных медицинской процедурой и ее обсуждением“.

Блекер отмечает, что „доктора должны быть особенно осторожны и не относиться к религиозным убеждениям как к научным данным“. Я должен добавить, что нужно проявлять такую же осторожность, чтобы не принять научные убеждения за научные данные»².

Прочтя отзыв Сэбома, я был потрясен. Даже при том, что Сэбом написал редактору только короткое письмо, это письмо обращало внимание на совершенно новый для меня аспект медицины. Околосмертные переживания! Мое медицинское образование не подготовило меня к дискуссии на эту тему. Как будто я пропустил важный учебный курс и теперь нашел материал, чтобы заполнить брешь в своем обучении.

Я спросил себя: почему этот феномен мало изучен? Я помню, как сидел в библиотеке, обдумывая только что прочитанное. Но звук захлопнутой книги вернул меня к действительности. Я учился на онколога-радиолога – врача, который лечит рак с помощью радиации, – и не мог позволить себе отвлекаться.

Я выбросил из головы тему околосмертных переживаний и продолжил свое медицинское обучение.

По крайней мере, я пытался сделать вид, что ничего не случилось! Однако после этого случайного знакомства с письмом Сэбома в JAMA мне стало казаться, что ОСП случаются повсюду. Я читал о них в журналах и газетах и видел по телевизору людей, рассказывающих поразительные истории о том, как они покинули тело и ушли в другой мир.

Я прочел классические работы об ОСП и нашел множество определений для этого переживания. Термин около-смертное переживание был введен доктором Рэймондом Моуди в его бестселлере «Жизнь после жизни»³, повествующем о первом широко известном исследовании ОСП. Доктор Моуди впервые ввел термин околосмертное переживание в 1977 году для обозначения «любых сознательных перцепционных переживаний, которые имели место во время… события, при котором человек легко мог умереть или быть убитым (и даже мог быть настолько близок к смерти, что его могли счесть и объявить клинически умершим), но, несмотря на это, выжил и продолжает физическое существование»⁴.

Более чем десятилетие спустя Моуди повторно определил околосмертное переживание как «глубокодуховное явление, с которым неожиданно сталкиваются некоторые люди в момент смерти»⁵.

Независимо от точного определения, в голове у меня засел вопрос: как могут люди, пережившие клиническую смерть или бывшие при смерти, иметь такие отчетливые переживания? Например, в книге Моуди «Свет вдали» у женщины останавливается сердце на операционном столе в результате аллергической реакции на введенный анестетик. Она не только знала о том, что происходило, хотя это не соответствует нашему представлению о смерти, но и сказала доктору Моуди, что была «расслабленной и спокойной». Затем с ней стали происходить весьма отчетливые события. Вот ее описание ОСП:

Я парила под потолком. И очень ясно видела всех стоявших вокруг моей кровати, видела даже собственное тело. Я думала: как странно, что они расстраиваются из-за моей смерти. Со мной было все в порядке, и я хотела, чтобы они знали об этом, но никак не могла им это сообщить. Как будто между мной и остальными присутствовавшими в комнате был экран.

Я узнала, что такое тоннель, если это можно так назвать. Он оказался длинным и темным, и я летела по нему. Я была озадачена, хотя и бодра. Из этого тоннеля я вышла в пространство нежной и искрящейся любви и света. Любовь была повсюду. Она окружала меня и будто бы просачивалась внутрь меня. В какой-то момент мне показали или я увидела события своей жизни. Они представляли своего рода огромную панораму. Все это просто невозможно описать. Там со мной были мои умершие близкие, окруженные светом, – подруга, умершая, еще будучи студенткой колледжа, дедушка, двоюродная бабушка и многие другие. Они были очень счастливы, они сияли.

Я не хотела возвращаться, но мужчина, окруженный светом, сказал мне, что придется. Мне сказали, что я не завершила то, что должна сделать в жизни.

Неожиданно качнувшись, я вернулась в свое тело⁶.

Это событие случилось с человеком, у которого остановилось сердце! Как такое возможно? Все-таки смерть определяется (в онлайновом словаре Merriam-Webster) просто как «долговременное прекращение всех жизненных функций – конец жизни». Хотя я читал десятки описаний конкретных случаев, в которых люди, чьи сердца остановились, пребывавшие в бессознательном состоянии, отчетливо помнили события, содержащие удивительно похожие элементы.

Удивительная история

Меня впечатлила работа Моуди и многих других ранних исследователей ОСП, но тем не менее я был очень удивлен отсутствием более широких исследований. В конце концов, человечество более всего интересует вопрос «Переживем ли мы смерть тела?». Я стал размышлять, не стоит ли мне самому включиться в изучение этих интригующих путешествий в так называемый мир иной.

Затем случилось нечто, что помогло мне принять решение. Мой друг студенческих времен приехал в Айову, и мы встретились, чтобы вместе пообедать, и он познакомил меня со своей новой женой. Вскоре его жена стала рассказывать о своей аллергии, разнообразной и очень серьезной – действительно такой серьезной, что в какой-то момент у нее развилась сильная аллергическая реакция под общей анестезией и она чуть не умерла на операционном столе.

Когда она рассказывала о том, как у нее остановилось сердце, в ее голосе не было волнения, а только удивление. Я решил слегка прозондировать этот вопрос.

«Странно, – сказал я. – Я слышал, как мои пациенты говорят о смерти, однако не таким тоном».

За столом установилось молчание. Было ясно, что это не просто так. Я осмотрелся и еле удержался, чтобы не задать вопрос, над которым размышлял.

«С вами произошло что-то необычное, когда вы умирали на операционном столе?» – спросил я.

Она немедленно и эмоционально ответила: «Ну конечно!» И тогда, очень холодным зимним вечером в Айова-Сити, в тускло освещенном ресторане я впервые услышал историю об околосмертном переживании.

ОСП Шейлы

Я всегда страдала множественными аллергиями⁷. Это было просто постоянным неудобством до того рокового дня, когда аллергия стала угрожать моей жизни. Я сказала о своей аллергии хирургу и анестезиологу. Мне предстояла плановая операция, а не срочная. Несмотря на то что медицинская бригада делала все возможное, во время операции у меня возникла тяжелая аллергическая реакция на лекарство. Это была такая тяжелая аллергия, что мое сердце остановилось.

Сразу же после остановки сердца я обнаружила, что вишу под потолком. Я видела электрокардиограф, к которому была подключена. Он показывал горизонтальную линию. Врачи и сестры изо всех сил старались вернуть меня к жизни. Обстановка внизу была близка к панике. А я, в контраст этому хаосу, испытывала чувство абсолютного покоя. Я освободилась от боли. Мое сознание выплыло из операционной и влетело в сестринскую. Я сразу поняла, что это сестринская на том этаже, где я лежала перед операцией. С выгодной позиции под потолком я видела сестер, энергично выполняющих свои повседневные обязанности.

Я немного понаблюдала за сестрами, и тут открылся тоннель. Меня потянуло к тоннелю. Затем я прошла через него и увидела яркий свет в конце. Я испытывала умиротворение. Пройдя сквозь тоннель, я оказалась в месте, наполненном прекрасным загадочным светом. Передо мной стояло несколько моих любимых родственников, уже умерших. Это была радостная встреча, мы обнялись.

Я увидела рядом неземное существо, полное огромной любви и сострадания. «Ты хочешь вернуться?» – спросило оно меня. Я ответила: «Не знаю», – так в тот момент решило мое прежнее неуверенное «я». После продолжения диалога я осознала, что сама решила вернуться в свое физическое тело. Это было самое трудное решение. Я находилась в пространстве, переполненном любовью, и знала, что это место – мой настоящий дом. Потом я вернулась в свое тело.

Через сутки я очнулась в отделении интенсивной терапии. Я была вся утыкана трубками и проводами и не могла рассказать об этом сильном переживании. Позже я вернулась на тот больничный этаж, где лежала до операции. Там была сестринская, которую я посетила во время ОСП. Наконец я набралась смелости и поделилась с одной из сестер тем, что видела во время ОСП. У сестры был пораженный и испуганный вид. Больница была католической. Неудивительно, что ко мне прислали монахиню для беседы. Я терпеливо рассказала ей обо всем, что со мной случилось. Монахиня все внимательно выслушала и заявила, что случившееся со мной «от лукавого». Вы можете понять, что после такого мне не хочется с кем-либо делиться.

Когда Шейла закончила рассказывать, за столом некоторое время было тихо. Я не помню, ел ли я что-нибудь. Но, помню, был так удивлен этой историей, что молчал весь вечер. То, что я услышал, было самой необыкновенной историей, которую мне кто-либо рассказывал. Моя интуиция, человеческая и врачебная, подсказывала мне, что это совершенно достоверная история. В те минуты мое восприятие мира кардинально изменилось. Помню, я тогда думал, что такие случаи могли бы изменить мои взгляды на жизнь, смерть, Бога и мир, в котором мы живем.

В тот вечер я покинул ресторан с намерением начать свое собственное исследование околосмертных переживаний. Позже я разработал амбициозный проект, как собрать сотни историй о внетелесном опыте и научно исследовать их, чтобы окончательно определить для себя, реальны ли ОСП или это просто иллюзии, порожденные мозгом.

До начала моих исследований пройдет еще десять лет.

Путь к пониманию

Построй его, и они придут.

У. П. Кинселла, «Поле сновидений»

Шел 1998 год, я жил в Лас-Вегасе и занимался медицинской практикой по специализации «радиационная онкология». В те годы в нашу жизнь ворвался Интернет. Всех мгновенно охватила страсть к этому «виртуальному интеллекту», и я не был исключением.

Несмотря на большое количество создаваемых веб-сайтов с примитивным программным обеспечением и медленным соединением, в 1997 году я решил создать «Онлайновый журнал по радиационной онкологии» (ROOJ.com), чтобы поделиться со всем миром достоверной информацией об этой медицинской специализации. У меня ушло очень много времени и сил вне клинической практики на то, чтобы собрать этот некоммерческий сайт, который я поддерживал в целях обеспечения общественности серьезной информацией о лечении рака.

Ко времени завершения работы над журналом ROOJ я стал специалистом в системе команд веб-сайта. Потом мной овладела идея: сделать веб-сайт для сбора материалов о внетелесном опыте. Тогда я мог бы собрать большое количество рассказов об ОСП со всего мира. Важно работать с большим числом ОСП, потому что медицинские исследования большой группы людей дают более достоверные результаты, чем исследования небольшой группы.

Мне помогала любознательность и работы тех, кто ушел до меня. Все десять лет, с тех пор как я услышал рассказ Шейлы о ее случае, я постоянно следил за исследованиями в области изучения околосмертных переживаний. Ученые написали об ОСП сотни статей, включая публикации во многих наиболее престижных медицинских и научных журналах. Я прочел работы многих выдающихся исследователей ОСП, включая таких, как доктор Моуди, доктор медицины Мелвин Морс, доктор медицины Брюс Грейсон, доктор медицины Майкл Сэбом и доктор философии Кен Ринг. Меня также очаровали некоторые отдельные истории, например Бетти Иди («Объятые светом»¹). Все эти книги основаны на реальных случаях. Истории конкретных людей, имевших ОСП, подпитывали мой интерес к тайне, окружавшей этот вопрос.

Теперь я был еще больше заинтересован в поисках истины, чем десять лет назад. Смысл этих переживаний был так глубок, что я хотел изучать этот предмет, чтобы определить, реальны ли они.

Интернет был идеальным методом проведения таких исследований. Через веб-сайт я мог установить контакт с людьми из разных стран, готовыми поделиться своими околосмертными переживаниями с другими людьми. Им не платили денег за то, что они пишут о своих переживаниях, они не стремились попасть на телеэкран. Просто они могли откровенно рассказать пережитые истории своими собственными словами. А я предлагал им ответить на несколько вопросов, чтобы помочь имевшим ОСП полнее выразить и глубже проанализировать свой потрясающий опыт. Там не было никакого интервьюера, который задавал бы вопросы или поощрял приукрашивание, не было никаких временных ограничений. Чтение историй, которыми они поделились, напоминало чтение самых личных страниц дневников. Собирая ОСП посредством Интернета, я мог изучить содержание большого числа случаев, достоверно определяя сходные черты и различия, и выяснить раз и навсегда, является ли ОСП реальным или воображаемым.

В прошлом было проведено большое количество исследований, но часто всего с несколькими ОСП. Однако в этом не было вины исследователей. Конкретные случаи ОСП нелегко обнаружить. Хотя некоторые исследователи указывают, что целых 5 процентов населения США имели около-смертные переживания, многие люди держат их в тайне или не видят причин делиться своими самыми интимными переживаниями с врачами и учеными².

Печально, что имевшие ОСП не могут поделиться своими впечатлениями из-за недоверчивого отношения многих медицинских работников к таким случаям. Я слышал много душераздирающих историй о том, как имевшие ОСП пытались поделиться с врачами очень скрупулезными наблюдениями своей реанимации, но те пренебрегли их переживаниями как малозначащими. И даже при том, что нет объяснений, каким образом имевшие ОСП смогли узнать о собственной реанимации, их рассказы сразу же отметали врачи. А ведь, по-хорошему, врачи должны были бы изумиться наблюдениям своих пациентов, а не осмеивать их.

Я много лет проработал в совете директоров Международной ассоциации по изучению ОСП. Во время наших собраний я слышал слишком много историй о трудностях, с которыми сталкиваются имевшие ОСП, когда пытаются поведать о своих переживаниях медикам. Одна из классических историй – о пациенте, который рассказал своему врачу об ОСП в присутствии нескольких медсестер. Когда этот пациент закончил свой рассказ, врач оторвался от своего планшета и сказал: «Не думайте об этом слишком много. Это просто ваша фантазия».

Когда врач покинул палату, сестры окружили опечаленного пациента, говоря: «Это не фантазия. Мы все время слышим об этих вещах от больных. Наоборот, такие врачи, как он, живут фантазиями. Они не воспринимают этих вещей, потому что не слушают своих пациентов».

Это одна причина, почему лучше собирать истории пациентов через Интернет, чем опрашивать людей непосредственно. Люди, имеющие подобный личный опыт, порой неохотно официально отвечают на вопросы о своих ОСП. Они могут ощутить, что интервьюер неискренне интересуется их случаем, или им бывает неудобно делиться такими возвышенными переживаниями с другим человеком.

Ответ на интернет-анкету, напротив, дает имевшим ОСП шанс поделиться этими поразительными переживаниями так, как будто они делают запись в своем дневнике. Вместо того чтобы преодолевать неловкость, которую они могут испытывать с интервьюером, они спокойно и конфиденциально рассказывают свою историю. Они также могут потратить на это сколько угодно времени. Многие имевшие ОСП выразили мне свою признательность после того, как прошли опрос. Они считают, что анкета помогла им точно и всесторонне передать свои переживания.

Вот почему я чувствовал (и до сих пор чувствую), что интернет-опрос – это более эффективный метод, чем очное интервью. Разумеется, у меня были некоторые опасения, когда я составлял анкеты веб-сайта по ОСП. Например, как можно точно определить, что эти рассказы достоверные? Я долго обдумывал этот вопрос и решил положиться на проверенный научный метод избыточности. Избыточность в опросах означает задавание одинаковых вопросов (или вопросов, которые вращаются вокруг одной и той же идеи) несколько раз, но несколько по-иному. К примеру, в демографической части анкеты есть окошко, чтобы узнать, было ли у человека околосмертное переживание. Можно ожидать, что, если это окно помечено галочкой, на вопрос «Испытали ли вы отделение вашего сознания от тела?» он должен ответить «да». Если мы видим противоречивость в ответах человека, мы можем проверить его рассказ и посмотреть, что именно испытывал имевший ОСП. Позже, когда мы собрали большое количество рассказов об ОСП, я был поражен, насколько последовательными были ответы на избыточные вопросы.

С помощью интернет-опроса ФИОСП мы нашли людей, имевших ОСП, которые никогда не делились своим внетелесным опытом с другими и которых, скорее всего, не выявила бы другая методика, используемая в исследованиях ОСП. В анкете ФИОСП спрашивалось: «Вы делились своим переживанием с другими?» На этот вопрос 8,5 процента ответили «нет».

Существенно, что многие исследования непосредственно сравнивали надежность интернет-опросов с достоверностью более традиционных опросов «методом карандаша и бумаги» путем сравнения групп людей, прошедших анкетирование обоими методами. Эти исследования привели к общему выводу, что интернет-опрос более достоверен, чем опрос с помощью карандаша и бумаги. Это также подтверждает надежность опроса ФИОСП³.

Я уже знал, что людей, имевших околосмертные переживания, нужно слушать внимательно, поэтому имело смысл спросить самих имевших ОСП, насколько скрупулезным, по их мнению, был опрос ФИОСП. Ближе к концу данного опроса на веб-сайте я задавал важный вопрос: «Достаточно ли точно и полно передают случившееся с вами заданные вам вопросы и сведения, которые вы сообщили?» Из 613 опрошенных, имевших ОСП, 84,5 процента ответили «да», 8,8 процента – «не уверен» и только 6,7 процента – «нет». Это один из самых эффективных методов проверки достоверности интернет-опроса ФИОСП самими имевшими ОСП.

Наконец, медицинское образование помогло мне определить, случалось ли на самом деле угрожавшее жизни событие. Я использовал шкалу Карновского – это медицинская шкала, широко используемая для измерения близости к смерти. Баллы по шкале Карновского колеблются в интервале от 100 (никакого риска для жизни) до 10 (умирающий) и 0 (клиническая смерть)⁴. Еще я могу определить, насколько случаи, описанные имевшими ОСП, убедительны с точки зрения медицины.

В первые годы существования этого веб-сайта я беспокоился, что какие-нибудь обманщики или шутники заявят, будто имели внетелесный опыт. Рад сообщить, что это бывало очень редко. С одной стороны, не было никакого стимула – финансового или другого – тратить значительное количество времени на заполнение длинной и сложной анкеты, чтобы заявить об ОСП, которого не было. Если все же какой-то обманщик попытается представить фальсифицированное ОСП, то он обнаружит, как трудно ответить на подробную анкету, если не было такого опыта вообще. За более чем десять лет мы раскрыли менее десяти безусловно ложных сообщений, представленных в опросе ФИОСП, и сразу удалили их с веб-сайта и из базы данных.

Меня также волновало, что могут появиться подражательные рассказы, в которых все или часть ОСП скопирована или украдена из других источников. Такое бывало, но опять же очень редко. Когда это случалось, читатели веб-сайта сообщали о рассказе имитатора, и мы удаляли его с сайта. Огромное число посетителей веб-сайта ФИОСП гарантирует, что ни одно из вывешенных там ОСП не украдено у других.

Меня беспокоило и другое. Внетелесный опыт сложен, его бывает трудно передать словами. Поэтому многие исследователи в прошлом считали эти случаи «невыразимыми» или не поддающимися описанию с помощью слов. Нередко приходится слышать, что имевшие ОСП описывают свои впечатления как… неописуемые. Меня беспокоило, что многие сочтут невозможным описание случившегося.

«Неужели ОСП вообще невозможно описать?» – спрашивал я себя, когда составлял анкету для сайта ФИОСП.

Учитывая все мои опасения, не терял ли я времени понапрасну?

Веб-сайт для Фонда исследования околосмертных переживаний (ФИОСП, www.nderf.org) был запущен во Всемирную паутину 30 августа 1998 года. У меня было много сомнений в том, что сайт ФИОСП будет успешен. Не слишком ли длинна анкета? Действительно ли имевшие ОСП захотят поделиться им со всеми?⁵ Будут ли люди доверять такому сайту?

Я не тратил денег на рекламу сайта. Через несколько месяцев, контролируя сетевой трафик, я мог сказать, что сайт посетило довольно мало людей. Ранжирование нашей поисковой системы составляло жалкие 64 балла.

Не потратил ли я сотни часов на то, чтобы ничего не достичь? Соберет ли ФИОСП достаточно много переживаний, чтобы ответить на мои вопросы о реальности ОСП? Я продолжал смиренно и усердно работать над сайтом. К этому времени я рассказал о сайте нескольким друзьям и поделился своим беспокойством, что мало кто его посещает, уж не говоря о заполнении анкеты. Когда я сказал об этом, некоторые из моих друзей просто улыбнулись и произнесли одну из самых известных реплик в истории: «Раз ты его построил, они придут». Это классическая реплика из фильма «Поле мечты», в котором один фермер из Айовы строит бейсбольное поле на своей ферме в надежде, что несколько давно умерших игроков в бейсбол придут туда играть.

Как вы можете догадаться, установка «построй, и они придут» не представляет собой кредо медицины – науки, основанной на фактах. В результате я до сих пор слегка раздражаюсь, когда слышу вышеупомянутый голливудский афоризм. Однако я продолжил создавать этот сайт, надеясь, что они действительно придут.

И в итоге они пришли. К декабрю 1998 года я в большом нетерпении скачал с веб-сайта первые двадцать два рассказа. Я торжествовал. В этот сайт было вложено столько сил! И вот теперь я собирался изучать информацию об ОСП из первоисточника – от людей, которые это пережили! Как ученый и человек, любящий доказательность, я нуждался именно в такой информации, чтобы начать научные исследования ОСП.

Те первые двадцать две истории меня не разочаровали. Когда я их читал, становилось очевидным, что эти ОСП действительно были в реальности. Я мог видеть ту же систему элементов, которую доктор Моуди и другие исследователи обрисовали в своих работах, включая такую составляющую, как отделение сознания от тела во время опасного для жизни события.

Чтение этих ранних исследований было более захватывающим, чем я мог мечтать. Мне стало ясно, что путем изучения большого числа таких ОСП, описанных теми, кто их имел, я мог надеяться, что наконец найду ответы на самый трудный вопрос человечества: что происходит, когда мы умираем?

Дальше приведены пересказы⁶ двух из первых двадцати двух историй об ОСП, полученных на веб-сайте ФИОСП, которыми был вознагражден мой труд.

Случай № 16: «Я чувствовал себя мухой на стене»

В 1963 году молодой человек не справился с управлением своей машиной и врезался в дерево. Травмы были довольно тяжелыми, ему раздробило лицо и пазухи носа, сломало челюсть. Тяжело раненный, он сидел на мокрой траве около разбитой машины и впал в бессознательное состояние. Читая это, обратите внимание на спокойствие, с которым он описывает свое переживание, а также наличие очень убедительного внетелесного опыта, который показывал, что все в его жизни будет хорошо, несмотря на этот почти фатальный инцидент. Вот его рассказ.

Несколько лет назад я попал в тяжелую автокатастрофу. Руль разбил мне лицо. Авария случилась в грозу, я съехал с дороги и врезался в дерево.

Некоторое время после аварии я ничего не чувствовал, а потом лицо стало жечь от боли. Я выбрался из машины и лег, надеясь, что мне станет лучше, но лучше не стало. Наконец я просто отключился. А когда очнулся, то ничего не увидел, потому что мне накрыли лицо, но по звукам и по тому, что я лежал на какой-то кровати, я понял, что оказался в больнице.

Не знаю, сколько это продолжалось, но у меня было четкое ощущение, что я вылетел из собственного тела. Я видел родителей, сидевших у кровати, и мог ощущать их душевную боль. Это было странно. Я должен был испытывать боль, но я ее не чувствовал. Вместо этого я стоял рядом с родителями, пытаясь их утешить, а они смотрели на своего любимого сына. Им сообщили, что он умрет. Это было ужасно, но я ничего не мог изменить. Я стоял рядом с матерью и пытался привлечь ее внимание, но не мог, потому что она не знала, что я там был. Я смотрел на собственное тело, но оно меня не интересовало. На самом деле я чувствовал себя мухой на стене.

Наконец что-то у меня в сознании переключилось, и я понял: они в конце концов узнают, что я не испытывал боли, на земле это было или нет. В тот момент я перестал мучиться и сосредоточился на своих ощущениях. Помню, я подумал: «Так вот что такое смерть», – поднимаясь все выше над своим телом.

Я заметил какой-то свет, он становился все ярче, по мере того как я приближался. Я знал, что это, что моей жизни пришел конец, но не боялся. Когда я приблизился, какой-то голос крикнул, чтобы я остановился. Я хотел закричать. «Нет, еще рано!» – сказал голос.

Когда это случилось, я почувствовал, что с большим трудом возвращаюсь в свое тело. Я очень громко и трудно дышал, но знал, что после этого буду жить. Ведь мне сказали, что мое время еще не пришло.

Когда я впервые прочел рассказ этого мужчины о его почти фатальной автокатастрофе, меня заинтересовали покой и отсутствие боли, сошедшие на него в больнице. Еще меня заинтриговало его описание света, создавшего границу между жизнью и смертью, а также громкий голос, остановивший его у этой границы света.