Текст книги "Двигатели Бога"

КОНЕЦ ЗАСУХИ НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ НЕ ПРЕДВИДИТСЯ

Уровень банкротств мелких фермеров возрастает девятый год подряд

Квебек и Северо-Американский Союз обещали помощь

ИНФЛЯЦИЯ ВЗЛЕТЕЛА ДО 26%

Октябрьские цены поднялись на еду и медицинское обслуживание

Стоимость жилья и энергоносителей слегка понизилась

ГРУППА ИССЛЕДОВАНИЯ ПАРНИКОВОГО ЭФФЕКТА НАСТРОЕНА ПЕССИМИСТИЧНО

«Естественные Процессы Взяли Верх, —

говорит Тэйлер. – Мы Ждали Слишком Долго»

Вновь избранный президент объявляет широкомасштабную программу:

«Как вы собираетесь удерживать их подальше от ферм?»

РЕКОРДНОЕ СНИЖЕНИЕ ЧИСЛЕННОСТИ ЕВРОПЕЙСКОГО ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ —

71% населения теперь живет в сельских или пригородных районах

Аналогичная тенденция в Северо-Американском Союзе

(Смотри репортаж ниже)

ФОКСУОРС УСПОКАИВАЕТ МЭРОВ В СВЯЗИ С ДОСТАВКОЙ ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ

Он утверждает, что перебои больше не повторятся.

Будет проведена пропагандистская кампания,

чтобы остановить полеты за продуктами из городов

БРИТАНИЯ И ФРАНЦИЯ ОБНАРУЖИЛИ ПЛАНЫ

ПО ОБРАЗОВАНИЮ НОВОГО ЗАКРЫТОГО СОВЕТА

«Мы можем избежать старых ошибок», – сказал

Кингслей, цитируя «Зубастую исполнительную группу».

Хаверхэм предупреждает Всемирное Правительство

572 ПОГИБШИХ В ВОЗДУШНОМ СТОЛКНОВЕНИИ НАД МЭДОМ

Интенсивные поиски черных ящиков

ХОРНКРАФ АРЕСТОВАН С ПРОСТИТУТКОЙ

Голоевангелист заявляет, что заботился только об ее душе.

Последний в серии сексуальных скандалов

ДЛЯ МЕКСИКИ ПРЕДСКАЗЫВАЕТСЯ ДОЖДЛИВЫЙ ГОД

Ожидается, что количество ливней удвоится.

Летний урожай в опасности

ТРЕТЬЯ ВСЕМИРНАЯ ГРУППА ВЫСКАЗАЛАСЬ ЗА ЗАКРЫТИЕ БАЗЫ НА ЛУНЕ

Оскорбление умирающему с голода населению мира

Намечены демонстрации в Северо-Американском Союзе,

Объединенном Королевстве, России, Германии, Японии

МАРК ХЭТЧЕР ПОХОРОНЕН В ЛОНДОНЕ

Написал «Похоронен с шестью другими»,

«Романтическое Путешествие Через Великий Голод»

Получил премию Пулитцера в 2172

30 лет прожил в одиночестве

МИЛЛИОНЫ ПОГИБШИХ В ИНДОКИТАЕ

Засуха на континентах усиливается

Совет Должен Рассмотреть, Что Можно Сделать

ВОССТАНИЯ В КАТМАНДУ

Сотни людей умирают во время уличных столкновений

НАСЕЛЕНИЕ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКОГО СОЮЗА СОСТАВЛЯЕТ 200 МИЛЛИОНОВ

Фоксуорс Обещает Принять Меры

Предполагаются Преимущества для бездетных пар

ПАПА В ТРЕТИЙ ДЕНЬ ВИЗИТА ВО ФРАНЦИЮ

Месса в Нотр-Дам Нуво

Убеждает верующих в преимуществах обета безбрачия

ПОДЗЕМНЫЕ ВОДЫ РАЗРУШИЛИ ЕГИПЕТСКИЕ МОНУМЕНТЫ

Наследство древних времен в опасности

Мобилизуются группы реставраторов

ВООРУЖЕННЫЙ МУЖЧИНА УБИЛ СЕМЕРЫХ В БИБЛИОТЕКЕ

И застрелился сам при появлении полиции

Бывшая подружка прячется в стогу

ГОЛОСОВАНИЕ ВЫЯВЛЯЕТ ПОТЕРЮ У АМЕРИКАНЦЕВ ИНТЕРЕСА К ПОЛИТИКЕ

Циничное отношение избирателей к вопросам секса

Денежные скандалы

ИЗРАИЛЬСКИЙ ЛИДЕР ОСУЖДАЕТ ПЛАН ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НА КУРАКУА

«Мы будем ждать наш собственный мир»

СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКИЙ СОЮЗ УМЕНЬШИТ ЧИСЛО КОСМИЧЕСКИХ ПОЛЕТОВ

Решение, вызванное бюджетными ограничениями

(Смотри два нижеследующих репортажа)

ПРИГОДНЫЕ ДЛЯ ЖИЗНИ МИРЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНО РЕДКИ

Астрономическая Комиссия рекомендует выделить средства для переселения

Переустройство Куракуа будет осуществлено за пятьдесят лет

«Одного нового мира будет достаточно», – говорит Хофштадлер

ПРОТЕСТ, ПЛАНИРУЕМЫЙ ОБЩЕСТВОМ НОВЫХ ЗЕМЕЛЬ

«Не прекращайте поисков», – призывает Наримата

3

Звонок вырвал ее из теплого шелковистого сна. Она нащупала кнопку и включила переговорное устройство.

– Да?

– Хатч? – услышала она голос Ричарда. – Мне сказали, ты будешь пилотом в рейсе к Храму.

– Да, – произнесла она сонно.

– Хорошо. Я лечу с тобой.

Она окончательно проснулась. Это был приятный сюрприз. Ей не хотелось целый месяц болтаться одной в «Уинке».

– Приятно слышать, – сказала она.

«Интересно, зачем ему это надо? Это ведь обычный эвакуационный рейс».

– В любом случае я запросил бы именно вас, – объяснял он.

– Я оценила это.

Хатч работала по контракту, она не была служащей Академии.

– Зачем вы летите?

– Хочу увидеть Оз, – ответил он.

Ричард закончил разговор по радио. Внизу прогулочное судно огибало остров Конституции, заворачивая в порт. Пассажиры столпились у борта. В руках они держали зонтики, так как все утро моросил мелкий дождь. Они жевали сэндвичи. У всех были под рукой ветронепроницаемые куртки, в которых на самом деле не было никакой необходимости. Толстый человек в широком сером свитере сидел на корме и кормил чаек.

Свежий ветерок пробегал по воде. Ричард смотрел вниз из воздушного такси. Ярко раскрашенные вымпелы развевались вдоль бимсов. Молодая пара на правом борту уделяла гораздо больше внимания друг другу, чем Монументу. На острове дети под присмотром беспокойной женщины с тростью несли красные и голубые шары. Флотилия лодок, обычно заполнявших реку, так и не появилась. Толстый человек смял один белый пакет и раскрыл другой. Он пребывал в полной гармонии с окружающим миром.

Ричард мог только позавидовать ему. Вот так бы кормить чаек и любоваться памятниками.

Такси свернуло на запад. Остров Конституции с административными зданиями находился теперь справа. Старый Капитолий почти утонул в поднимающемся тумане. Статуи Линкольна, Джефферсона, Рузвельта и Брокмана спокойно стояли вдоль набережной на постаментах. И Белый дом. Ничто в округе Колумбия не вызывало таких чувств, как вид окруженного дамбами бывшего дома исполнительной власти. Старая слава была жива, доминируя над бело-зеленым флагом Северо-Американского Союза. Это место – единственное в стране, где преобладали цвета старого национального флага.

Горели огни вдоль Арлингтонской набережной.

Воздушное такси описало широкую дугу и направилось в сторону Вирджинии. Ричард с неохотой подумал о предстоящем испытании. Он не любил конфронтации. Он привык к неторопливости, к людям, которые вежливо слушали, и, если были не согласны, то знали, как ответить, не оставляя неприятного чувства. Норман Кейсуэй из Совета по делам космоса являлся одним из главных сторонников инициативы по открытию Новой Земли. И от него нельзя было ожидать подобной деликатности. Кейсуэй не принадлежал к числу тех, кто слишком церемонился в отношениях с людьми. Он был бойцом из подворотен, скандалистом, любившим навесить клеймо на оппонента. Ему особенно нравилось оскорблять людей ученого склада – некоторые коллеги Ричарда уже испытали это на себе.

Сам Ричард никогда раньше не встречался с Кейсуэем. Он видел его и слышал его шуточки по телевизору. Несколько недель назад Кейсуэй стер с лица земли несчастного Кинси Атворса – экономиста, язык которого отставал от мыслей. У Кейсуэя была привычка атаковать мотивы поступков противников и при помощи издевательств и насмешек приводить их в ярость. А затем спокойно отойти в сторону, пока оппонент брызжет слюной и сам себя уничтожает. Ему нравилось унижать людей.

«Он всегда хорошо отзывается о тебе, – сказал Эд. – Он читал твои книги».

Они пролетели над Потомак Айленд и Пентагоном и начали опускаться к Коли Инлет. Такси описало широкий круг и приземлилось в Кристалл Туинз.

Ремни Ричарда отстегнулись, и люк отъехал назад. Он вставил карточку в щель. Таксист поблагодарил и пожелал всего хорошего. Снаружи сразу окутал теплый неподвижный воздух. Такси взмыло вверх гораздо быстрее, чем с пассажиром на борту. Оно быстро помчалось над отелями на юг, к Александрии.

Норман Кейсуэй жил с женой и дочерью в здании, которое любили называть Обсерваторией. Это было увитое зеленью строение на крыше небоскреба, в котором он занимал часть двух этажей. При входе Ричарда встретила приятная женщина средних лет.

– Доктор Вальд? Рады вас видеть. – Заученно-любезная улыбка. – Я Энн Кейсуэй.

– Очень приятно познакомиться.

Она не подала руки, и Ричард отметил странную зажатость, не соответствующую манере поведения. Ему показалось, что Энн Кейсуэй при обычных обстоятельствах ведет себя более раскованно.

– Муж ждет вас в кабинете.

– Благодарю вас. – Он прошел за ней в приемную, украшенную вышитыми драпировками. Там стояли карибские плетеные стулья и изогнутый деревянный столик. Все говорило о хорошем вкусе.

Длинные окна приемной выходили на Потомак, сводчатый потолок застеклен. Откровенная демонстрация богатства и успеха, рассчитанная, видимо, на запугивание посетителя. Такая прямолинейная тактика у Ричарда вызвала улыбку. И все же он должен был признаться, что такая тактика подействовала и на него.

– Вам, вероятно, придется нелегко, – спокойно сказала она. – Норман надеялся, что сможет поговорить с кем-нибудь примерно вашего уровня. – В ее голосе прозвучало легкое сожаление, не лишенное удовлетворения. Сожаление, возможно, вызвано тем, что Ричард – неподходящая жертва, чтобы бросать его на растерзание супруга. А удовлетворение – потому что настал конец долгому спору с Академией о Куракуа, который мог продолжиться в суде и угрожал сокращением фондов. Приятно видеть врага у двери своего дома со шляпой в руках.

«Черт бы ее побрал».

Она провела его через комнату совещаний, полную космических трофеев и памятных вещей, а также фотографий Кейсуэя рядом с известными лицами. Кейсуэй, подписывающий документы. Кейсуэй, разрезающий ленты. Награды и благодарности от общественных организаций и благотворительных фондов, а также от правительства были представлены в таком изобилии, что стен не хватило, и они лежали рядом целыми стопками. Главным предметом в комнате был старинный, покрытый пятнами стол. Ящики закрыты, но сверху стоял бюллетень новостей с фотографией в рамке. В бюллетене тридцатилетней давности было написано: «САМООТВЕРЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК СПАСАЕТ МАЛЬЧИКА, УПАВШЕГО ПОД ЛЕД». Героем, изображенным на фотографии, был юный Кейсуэй.

– Сюда, пожалуйста. – Энн открыла дверь, и солнце просто ослепило Ричарда. Это совсем не ласковое майское солнце Вирджинии. И даже не солнце летнего дня в Нью-Мексико. Оно было неземным. Чистый белый солнечный свет. Она дала ему темные очки.

– Добро пожаловать, доктор Вальд. – Голос – красивый, отчетливый, уверенный – исходил откуда-то из этого сияния.

Песчаная дюна наполовину загораживала вход. Голограмма, конечно. Ричард прошел прямо через дюну (что совсем не было игрой) и попал в пустыню. В комнате работал кондиционер. Повсюду до самого горизонта – песок.

В нескольких футах от него за столиком для кофе сидел Норман Кейсуэй. На столе бутылка бургундского и два бокала. Один наполовину пуст.

Он был прекрасно одет: красный пиджак, галстук, отутюженные голубые брюки. Глаза скрыты солнцезащитными очками. За ним среди пустынных песков возвышалась Скала Хольцмайера.

Кейсуэй наполнил стакан Ричарда.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я начал без вас.

Они были на Пиннакле. Скала Хольцмайера похожа на хорошо вымытую красную луковицу, растущую в песке. Ее высота почти тридцать метров, то есть восемь этажей. Оригинал состоял из отдельных каменных блоков, столь искусно соединенных, что швов практически не было видно. Сооружению почти миллион лет. Арни Хольцмайер, который споткнулся о него почти двадцать два года назад, был самым некомпетентным специалистом, насколько знал Ричард. Если бы песок лежал чуть выше, Арни никогда не заметил бы скалу.

Цель строителей не поддавалась пониманию. Кусок скалы с четырьмя внутренними комнатами, в которые невозможно попасть. Комнаты пусты, и в их расположении не наблюдается никакого геометрического порядка.

– Что вы почувствовали, когда попали в это место? – прервал его размышления голос Кейсуэя.

– Его возраст, – ответил Ричард после минутного размышления. – Я почувствовал его.

– Вы ничего не упомянули об этом. В своей книге.

– Я не думал, что это важно.

– Вы писали для широкой публики. О сооружении, которое, видимо, является уникальным для Пиннакла. Никто не знает его назначения. И вообще никто ничего о нем не знает. О чем еще можно было писать, кроме ваших впечатлений?

Книга называлась «Полночь на Пиннакле». В ней Ричард обращал внимание на блочную структуру, на отсутствие окраски наверху, что свидетельствовало о длительном перерыве во время строительства. Он изложил свои наблюдения о геометрии объекта и сделал выводы, исходя из того факта, что оно стоит отдельно. Он провел геологические исследования почвы под сооружением и указал, что во время строительства, возможно, здесь была прерия. Он представил картинки, доказывающие, сколь долго строение было погребено под слоем песка. И описал действие ветра, которое открыло объект для Арни.

– Мне бы хотелось самому попасть туда когда-нибудь. – Кейсуэй встал и протянул руку для приветствия. – Рад видеть вас, доктор Вальд. Приятно, что вы нашли время заглянуть ко мне.

Ричард подумал о неадекватности голограмм. Нельзя вот так пить вино рядом со Скалой Хольцмайера. С другой стороны, когда несколько лет назад он стоял под страшным ветром, прижимаясь к шероховатому камню, его ограждало от жары поле Фликингера. Песок, сыплющийся на энергетическую оболочку, и ветер, сбивающий с ног. Как и Кейсуэй, он никогда по-настоящему там не был.

– Да. Мне необходимо было поговорить с вами. – Ричард держался естественно. Несмотря на годы, которые из любого человека делают циника, Ричард верил, что со всяким можно договориться. Он тепло пожал протянутую руку.

Кейсуэй был маленьким приземистым человечком средних лет. Он напомнил Ричарду мастера по игре в шахматы, которого он когда-то знал – человека необычайно осмотрительного. Кейсуэй тщательно соблюдал все правила вежливости и всячески показывал, что придерживается самых высоких моральных норм, и все понимали это. Кейсуэй говорил взволнованно, и Ричард осознал, что имеет дело не просто с оппортунистом. Норман Кейсуэй считал себя благодетелем.

– Садитесь, пожалуйста. – Хозяин развернул свое кресло к нему. – Вы, как я понимаю, хотели бы обсудить проект «Надежда».

«Прямо к делу».

Ричард попробовал бургундское.

– Оно немного резковато, мистер Кейсуэй.

– Друзья называют меня Норманом. Вы еще слишком добры, Ричард.

Вальд сложил руки на животе.

– Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому.

– Конечно. Мне тоже. Вам надо знать, что у меня за спиной – Хорнер. И он пытался нажать на политические рычаги.

– Эд только хотел как лучше. Может, ему не приходило в голову просто поговорить.

– Мне кажется, ему нужны другие советчики. – Кейсуэй посмотрел на пустыню. – Он прислушивается к вам?

– Иногда.

– Скажите ему, что если бы он захотел, чтобы я оказал ему услугу, я бы сделал это. Если бы он связался со мной непосредственно. И поговорил со мной.

– Судя по тому, что вы говорите, это не сыграло бы никакой роли.

Кейсуэй сжал губы.

– Никакой, – подтвердил он. – При существующих обстоятельствах. У меня нет другого выхода.

– Понимаю.

– Если это послужит вам хоть каким-то утешением, мне все это не нравится. Я хорошо понимаю археологическую ценность Куракуа. И я прекрасно сознаю, что мы теряем. Но у вас было двадцать восемь лет на изучение этого мира…

– Это большой срок для человеческой жизни, мистер Кейсуэй. Но он становится очень маленьким, если вы пытаетесь восстановить историю целой планеты.

– Безусловно. – Он улыбнулся настойчивости Ричарда – тот продолжал обращаться к нему официально. Но не обиделся. – Тем не менее существуют объективные обстоятельства. Мы не свободны в выборе времени. – Он отпил из стакана. – Пиннакл, должно быть, просто замечательное место. Интересно, какими они были.

– В конце концов мы узнаем. Мы уже можем делать некоторые разумные предположения. Мы знаем, что они верили в жизнь после смерти. Знаем, что они ценили горные вершины и морские берега. Знаем, что им удалось прекратить войны. Нам даже кое-что известно об их музыке. К счастью, нам не надо беспокоиться по поводу захвата мира частной корпорацией.

– Понимаю. – Кейсуэй, казалось, очень сожалел. – Я завидую вам. И не знаю человека, у которого была бы более интересная работа. Я с удовольствием сделал бы для вас все, что могу.

– Это было бы выгодно нам обоим. – Ричарду так хотелось, чтобы они были где-нибудь в другом месте, подальше от этого блеска. Ему очень хотелось посмотреть Кейсуэю в глаза. Он снял очки, чтобы подчеркнуть важность момента. – Последние жители Куракуа вымерли приблизительно в середине семнадцатого века. Это была кучка существ, живших в городах, разбросанных по всей планете. Они принадлежали к той живой ветви цивилизации, которая насчитывала всего три тысячи лет с начала своего существования. Не известно, что с ними случилось. Они погибли за короткий отрезок времени. Никто не знает, почему. По стандартам нашей технологии они считались отсталыми. Это должно было помочь им выжить, потому что они держались своих истоков, и наши проблемы перед ними не вставали.

– Это случилось не вдруг, – заметил Кейсуэй. – Процесс растянулся на века.

– Нет. – Ричард перехватил инициативу. – Это предположения, выдвигаемые теми, кто считает, что все произошло именно так, потому что некоторые очаги цивилизации были не связаны между собой и не должны были погибнуть одновременно. Но все произошло так, будто кто-то выключил свет.

Кейсуэй обдумал его слова.

– Эпидемия.

– Возможно. Но чем бы это ни было, старый порядок разрушился и не смог восстановиться. Через две с половиной тысячи лет все вымерли.

– Гм. – Кейсуэй перекинул ногу за ногу и почесал колено. – Возможно, это фактор Тойнби. Их цивилизация исчерпала себя.

– Это не объяснение.

– Ричард, – сказал Кейсуэй, немного помолчав. – Мне не меньше других хотелось бы знать, что произошло на Куракуа. Но нам надо спешить. У нас нет времени на научные тонкости.

– Почему нам надо спешить?

Кейсуэй казался удивленным.

– Скажите, – спросил он, – каким вы видите наше будущее? Будущее человечества?

– Нам всегда удавалось выбраться. Я оптимист.

– Боюсь, у меня есть перед вами преимущество. Я читал ваши книги. Вы часто рассуждаете о будущем. Что, как мне кажется, немного странно для археолога. Нет-нет, не возражайте, пожалуйста. Я не такой оптимист, как вы. Скорее реалист. Мы сейчас обладаем практически неограниченной мощью. И у нас есть опыт двух предыдущих столетий. Что они дали нам? Мы с вами хорошо живем. Но огромное количество людей продолжает голодать. Вред, который был нанесен окружающей среде, практически непоправим. Численность населения приближается к пределу, за которым должен последовать коллапс. – Он, задумавшись, смотрел в бокал с вином. – Мы уменьшили угрозу войны, но только потому, что у Лиги есть оружие. Поляки все равно ненавидят русских, арабы ненавидят евреев, христиане ненавидят всех. Получается, что мы так ничему и не научились.

– И единственным решением является ваша Утопия на Куракуа.

– Да. Мы отбираем небольшую группу. Забываем старые обиды. И начинаем все сначала. Но с теми знаниями, которые у нас есть. Таким образом, у нас может быть будущее. У Земли его, безусловно, нет.

Ричард пожал плечами.

– Эта мысль не нова, Норман. Но если даже успех гарантирован, зачем спешить? Почему бы не потратить время на изучение того, что нам может дать Куракуа? А уж потом переселяться.

– Потому, что может быть слишком поздно.

– Чепуха.

– Не совсем. Послушайте. Первый шаг, который будет предпринят через несколько недель, – это растопить снежные вершины. С этого времени пройдет в лучшем случае полвека до тех пор, пока первый колонист ступит на Куракуа. Пятьдесят лет, Ричард. Полвека. Что, как вы думаете, может произойти за это время?

– Кто знает?

– Действительно, кто? Будут ли политические условия стабильными? Будут ли деньги? Будет ли еще существовать технология? – Кейсуэй покачал головой. – По прогнозам наших ученых, через тридцать лет произойдет второй коллапс. Время играет против нас. Сегодня нам повезло. Мы можем продолжить жизнь в новом мире. Но, если этого не сделать, очень может быть, что мы прекратим свое существование, как куракуанцы.

– Это голая схема. «Оставить старую вражду позади». Это невозможно, пока мы не найдем способа изменить человеческую природу. И ради этого заблуждения вы собираетесь пожертвовать нашими знаниями.

«Черт бы побрал этого типа с его высокомерной улыбкой».

– Если верить вашей теории, должны существовать другие миры. Почему бы не проявить терпение? Почему не подождать появления мира, который не надо было бы перестраивать? – заметил Ричард.

– А вы можете гарантировать, что подходящее место жительства будет открыто в течение ближайших пятидесяти лет?

– Гарантировать? Конечно, нет. Но есть шанс.

– Может, у вас нет возражений против того, чтобы высадиться на Инакадемире? И выжить оттуда ноков?

Ричард оторопел.

– Мне очень жаль, что вы столь решительны.

– А мне жаль, что вы так упрямы. Но вы правы. Я решителен. Я хочу убедиться, что у нас есть еще шанс. И вы должны понять, что это может стать единственным окном. Ждите, спасайте ваши куракуанские горшки, а кто-то найдет лучший способ потратить деньги. А как только это произойдет, игра проиграна.

– Это не игра. – Вальд стукнул бокалом по столу, и тот разбился. Осторожно положив ножку бокала, он пробормотал слова извинений.

Кейсуэй прикрыл пролитое вино носовым платком.

– Все нормально, – заверил он. – Вы говорили?..

Ричард снова ринулся вперед.

– Норман, появились совершенно потрясающие сведения о Храме Ветров.

Кейсуэй кивнул.

– Что же это за сведения?

– У нас есть доказательства, что между жителями Куракуа и Создателями Монументов существовала связь.

Брови политика взлетели вверх.

– Что за доказательства?

Ричард показал ему копию барельефа с Таллом.

– Трудно в это поверить, – сказал Кейсуэй. Он протянул руку – и пустыня исчезла.

Они сидели теперь в скромной, обитой деревом комнате. Комната была совершенно пустой, если не считать столика и двух стульев.

– Не думаю, чтобы это играло большую роль. Причины для проволочек всегда находятся. – Глаза Кейсуэя сузились. – Деньги. Политические соображения. Ожидание лучших технологий в следующем году. Вы следили за дебатами: есть ли у нас моральное право разрушать внеземную экологию? Комитет общественных приличий почти уничтожил нас на основании того, что мы вмешиваемся в планы Бога по отношению к Куракуа. Какими бы они ни были. – Брови его сдвинулись. – Я понимаю, чего вы хотите. Я даже в какой-то мере согласен с вами. И могу сказать вам, что если бы у меня был выбор, я отправился бы на Нок, захватил его и оставил вам Храм.

Позднее, когда Ричард восстановил в памяти беседу, последнее замечание заставило его похолодеть, потому что это произнес человек, который стал ему почти симпатичен.