Текст книги "Таинственные маги рынка. Лучшие трейдеры, о которые вы никогда не слышали"

– Их больше интересовал поиск людей, жаждущих заработка, а не людей с опытом. Исходя из моего образования, они понимали, что я достаточно умен, чтобы разобраться во всем, что связано с рынками. Думаю, они считали, что для хорошего трейдера личностные качества важнее, чем начальные знания.

– Итак, вы начали работать. Как вы научились торговать?

– Стандартная процедура фирмы заключалась в том, чтобы ежегодно брать двух трейдеров-стажеров. Первые две недели представляли собой интенсивный курс обучения, на который нужно было приходить в 6 утра и учиться до 4 часов дня. Нас обучали пользоваться программным обеспечением для трейдинга, работе с фундаментальными данными, в частности пониманию того, какую роль играют центральные банки в рыночном движении. Бизнес-модель компании подразумевала торговлю на событийных рисках. Они вычисляли ожидания для каждого события, например для объявлений Федеральной резервной системы, а затем, если ФРС делала нечто неожиданное, они торговали на этом событии, стремясь получить прибыль. К моему приходу фирма уже пыталась уйти от этого подхода, потому что все трейдеры делали в основном одно и то же. В прошлом у них было несколько трейдеров, которые превосходно владели внутридневным техническим анализом. Думаю, они надеялись, что по прошествии некоторого времени я проявлю способности к внутридневной торговле на паттернах.

– Научили ли они вас использовать технический анализ в трейдинге?

– Технический анализ использовал один из партнеров. Он научил нас определять уровни поддержки и сопротивления с помощью уровней коррекции Фибоначчи, линий тренда и других индикаторов. Основная его идея состояла в том, что вы делаете позицию на техническом уровне поддержки и размещаете стоп на пять или шесть тиков ниже, надеясь получить отбой от уровня на 20 тиков. В фирме нам постоянно говорили: «Сосредоточьтесь на техническом анализе, потому что фундаментальный анализ слишком прост». Я верил в это, будучи тогда совсем зеленым юнцом. Я так думал: «Буду зарабатывать деньги как технический трейдер, а фундаментальный анализ можно выкинуть: с ним все просто».

– На каких рынках вы торговали?

– Фирма торговала на фьючерсных рынках, прежде всего на валютах, облигациях и фондовых индексах.

– Когда вы начали торговать?

– Обычно первые полгода стажеры проводят на симуляторе. Фирма наблюдает за прибылью и убытками. Они хотели убедиться в стабильности нашей работы, прежде чем позволить торговать на реальных деньгах. Однако парня, начинавшего вместе со мной, они переключили на торговлю реальными деньгами всего через два месяца, мне же пришлось торговать на симуляторе в течение всех шести месяцев, и это было тяжело. Пока я тренировался, появилось несколько отличных рынков и мой конкурент уже зарабатывал настоящие деньги. В этот период Швейцарский банк привязал свою валюту, что стало огромным событием, а еще было скоординировано снижение ставок Центрального банка.

– Надо полагать, что на симуляторе вы получили прибыль и в конечном итоге вам дали деньги для торговли.

– Первые шесть месяцев мне показались очень трудными из-за охватившей меня паранойи. Люди, бывало, шутили о том, что до увольнения мне оставалось всего несколько дней. Они пытались привести меня в ярость, а я принимал все это близко к сердцу.

– Как продвигалась ваша торговля на симуляторе?

– Я зарабатывал деньги, но не знал, достаточно ли это было для них.

– Вы торговали как на фундаментальных данных, так и на технических?

– Моя прибыль поступала в основном от технического анализа.

– Какой технический анализ вы использовали?

– Мы узнали о паттерне, который называется «открытое движение». Паттерн формируется, когда на рынке возникает гэп, а затем цена движется в его направлении. Предполагается, что рынок и дальше продолжит двигаться в том же направлении.

– Работает ли до сих пор этот паттерн или он работал только в те времена?

– Думаю, в то время мне просто повезло с использованием этого подхода, который позволил мне зарабатывать деньги на симуляторе. Но как только я начал торговать на реальном рынке, я не заработал на внутридневной технической торговле ни цента. Около четырех лет я пытался заставить его работать. Я был до глупости упрямым.

– Но в те годы вы все равно зарабатывали.

– Хотя мое основное внимание было сосредоточено на техническом анализе, я совершал сделки и на фундаментальном, и как раз на эти сделки приходилась почти вся моя прибыль.

– Техническая торговля вас привлекала больше, чем фундаментальная?

– Первоначально да.

– Почему?

– Я думал, что фирма хотела, чтобы мы сосредоточились на том, чтобы стать хорошими техническими трейдерами.

– Это связано с тем, что они не хотели, чтобы их люди дублировали одни и те же сделки?

– Да, они хотели большей диверсификации среди своих трейдеров.

– То есть ваше первоначальное сосредоточение на техническом анализе было скорее попыткой угодить начальству?

– Думаю, да. Кроме того, по своей наивности я думал, что если мой босс может торговать таким образом, то смогу и я. Но у него был дар к внутридневной технической торговле, а у меня не было.

– Дала ли вам фирма деньги для торговли?

– На самом деле они не давали нам конкретной суммы. В трудовом договоре значился пункт о потере в размере £10 000. Теоретически, если бы мы потеряли £10 000, с нами бы попрощались.

– Как вам платили?

– Мы получали 50 % торговой прибыли, но нам приходилось платить за аренду места в торговом зале – около £2500 в месяц. Аренда места в торговом зале покрывала такие вещи, как новостная лента от Reuters и торговое программное обеспечение. Впрочем, первые три месяца они предоставляли нам их бесплатно.

Одна важная вещь, о которой я не упомянул, – это то, что со времен средней школы (в возрасте от 12 до 16 лет) я страдал депрессией. Во время симуляционного трейдинга я понял, что смогу достичь хороших результатов, только если буду доволен жизнью. Я рано осознал, насколько психически сложным может быть трейдинг, и подумал, что если я не научусь владеть собой, то у меня не будет никаких шансов на успех в трейдинге. Так что я потратил много времени на поиск психологического равновесия.

– Что вы делали?

– Я прочитал отличную книгу, которую рекомендую всем, кто испытывает проблемы с ощущением счастья, – «Депрессивная болезнь: проклятие сильных» Тима Кантофера. Она была для меня как лекарство и перекликалась с тем, через что проходил я сам. Она позволила мне начать путь к тому, чтобы стать счастливее. В книге автор описывает, как выйти из депрессии. На графике по оси абсцисс откладывается время, а по оси ординат – «уровень счастья». Обычно, выходя из депрессии, вы ведете себя так. [Барг рисует рукой в воздухе восходящую вверх волнообразную кривую.] Иными словами, автор пытается сказать вам, что вы не можете рассчитывать на то, что от нуля до счастья путь лежит по прямой. Для этого нужно время. Вы входите в график, будучи очень несчастным, потом уровень вашего счастья улучшается, затем он снова падает, но на немного более высокий уровень, чем раньше. Что особенно заинтересовало меня, так это наблюдение автора о том, что среди людей, впадающих в депрессию, большинство являются тихими, амбициозными и трудолюбивыми. Это описание очень хорошо соответствует моей личности.

– Можете ли вы вспомнить, что именно в этой книге помогло вам выбраться из своего тяжелого состояния?

– Она позволила мне почувствовать, что я не одинок, помогла понять, что то же самое происходит с другими людьми и есть стратегия выхода из этого состояния.

– Как вы вышли из своих депрессий?

– Я выбрался через грубый внутренний диалог. Помню, как я сидел в автобусе, возвращаясь с работы, и думал: «Ты должен быть счастлив! Ты должен быть счастлив!» Я настроился на то, чтобы выбраться из этого состояния. Я обнаружил, что если бы я этого не сделал, то соскользнул бы назад в яму, а выбраться из нее уже было бы очень сложно.

– Спас ли вас трейдинг от мысли, что вы не добьетесь успеха, если не будете пребывать в надлежащем психическом состоянии? Дало ли вам это мотивацию, которой у вас не было раньше?

– Это определенно дало мне мотивацию.

– Послужил ли трейдинг стимулом к прочтению той книги?

– Да. Мне потребовалось много лет, чтобы полностью исцелиться. У меня не было депрессивных эпизодов уже около трех лет. Однако сама проблема никогда не исчезала целиком, и я должен об этом помнить.

– Каким было ваше психическое состояние, когда вы начали торговать на реальных деньгах?

– Мысленно я все еще был не у дел, в основном из-за того, что не получал зарплату. Суть в том, что у нас есть установка на то, что мы должны зарабатывать деньги в трейдинге.

– Каковы были ваши торговые результаты в первый год?

– В 2012 году я заработал около £20 000, но если учесть все затраты, то в тот год я вышел в минус.

– Вы заработали 20 000 при риске в 10 000. Это действительно неплохо для новичка.

– Думаю, да, но я никогда не смотрел на это с такой позиции. Скорее, я говорил себе, что не очень хорошо разбираюсь в своем деле.

– И все же вы были в минусе только из-за расходов.

– Это и давало мне стимул. Я всегда чувствовал, что если я зарабатываю деньги, то все, что мне нужно делать, – это покрывать расходы. Я видел, что во всем этом есть некий смысл и что у меня есть способности.

– В 2012 году вы зарабатывали деньги, но не покрывали своих расходов. Что произошло в 2013-м?

– В начале года мои боссы обнулили мой счет, чтобы он больше не отображал отрицательной суммы. В первой половине 2013 года моя торговля была прибыльной, но не настолько, чтобы полностью покрывать ежемесячные расходы.

– Поскольку вы не зарабатывали достаточно в трейдинге, чтобы даже покрывать свои ежемесячные расходы на офис, не говоря уже о распределении прибыли, то как же вы оплачивали расходы на проживание?

– Я жил на сбережения. Я копил деньги, заработанные в период летних отпусков в течение многих лет. Поскольку я жил на ферме, у меня не было соблазна много тратить, и я экономил большую часть заработанных денег.

– Чем, например, вы занимались в отпуске?

– Когда мне было 16, я устроился официантом, но для меня это обернулось ужасом. Я был очень неуклюжим. Я ронял на людей грязные ножи и вилки, так что меня вскоре уволили. После этого была работа по установке палаток на увеселительных мероприятиях вроде свадеб. Я очень хорошо справлялся с этой работой благодаря своему высокому росту [185,5 см].

– Достаточно ли у вас было сбережений от работы в летний отпуск, чтобы жить?

– Еще я кое-что скопил, пока работал стажером. Кроме того, мне помогали родители, оплачивая квартиру, а остальные расходы я оплачивал из своих сбережений.

– Кстати, как ваши родители относились к тому, что вы пошли на работу без зарплаты?

– Им не очень понравилась эта идея.

– Пытались ли они отговорить вас от нее?

– Да. К середине 2013-го я израсходовал почти все свои сбережения. Я сказал родителям, что у меня осталось накоплений только на месяц расходов, и они были сильно обеспокоены. Они не хотели финансировать то, что, по их мнению, было игорной зависимостью. Они сказали: «Мы не собираемся содержать тебя далее. Тебе нужно развязаться с этим и найти настоящую работу».

– Какими были ваши результаты на тот момент?

– По состоянию на конец июля моя валовая прибыль составляла £26 000.

– £26 000 при риске в £10 000 – это очень недурной результат.

– Возможно, но есть одна вещь, которую не показывает статистика доходности, – это упущенные сделки. Я зарабатывал деньги, в основном торгуя на событиях, а в условиях продолжающегося европейского долгового кризиса было много возможностей заработать на событийной торговле. В те дни денежно-кредитная политика сильно изменилась: была введена стратегия обнародования планов и возобновилось количественное смягчение. Было так много удобных событий для торговли, а я продолжал допускать промахи. Я не был готов к подобному облому: пропустить хорошую сделку, почувствовать себя полным дерьмом из-за этого, а затем еще и наблюдать, как все остальные зарабатывают на той самой сделке кучу денег.

– Итак, вы чувствовали себя неудачником в тот момент?

– Полнейшим неудачником.

– Это выглядит грустной иронией, потому что, объективно говоря, вы очень хорошо работали с точки зрения процентной доходности.

– Мне представляется, что у людей все всегда относительно. Вы постоянно сравниваете себя со всеми.

– Если вы чувствовали себя неудачником, то почему не хотели отказаться от трейдинга и заняться чем-нибудь другим?

– Даже когда я чувствовал себя неудачником и плохо торговал, я никогда не мог придумать ничего более подходящего. Мне по-прежнему очень нравился трейдинг, и я хотел добиться в нем успеха. Было тяжело находиться в ситуации, когда у меня почти не было денег и я чувствовал, что даже мои родители отказываются от меня. Мне не годилась и работа на неполный рабочий день, потому что я тратил всю свою энергию на трейдинг. Я чувствовал, что если бы я устроился на такую работу, то в трейдинге ничего бы не достиг.

– И что же вы предприняли?

– Я поговорил с боссами и прямо рассказал им о своей ситуации. Я сказал: «У меня закончились деньги, и я не знаю, сколько еще я смогу продолжать заниматься этим. Можете ли вы чем-нибудь помочь мне?» И они помогли. Это было просто невероятно. Они сказали: «Мы будем платить вам зарплату. Какая сумма вам нужна?»

– Какую зарплату они вам дали?

– Они дали мне зарплату, которой хватило на покрытие моих ежемесячных офисных расходов. Позже я узнал, что мои боссы пригласили на обед Амрита узнать его мнение обо мне. [Амрит Сейл, интервью с которым можно прочесть в следующей главе, начал работать в той же фирме несколькими годами ранее.]

Они сказали: «Похоже, он испытывает трудности. Мы не совсем уверены в нем. Что нам делать?» И Амрит сказал им: «Думаю, он справится». Именно одобрение Амрита убедило их выплачивать мне зарплату. Получив эту зарплату, я понял, что у меня есть средства до Рождества, что подтолкнуло мою торговлю на более высокий уровень, чем просто покрытие ежемесячных затрат. И, к счастью, у меня получилось. [На следующий день, когда я брал интервью у Амрита, я упомянул об этом эпизоде и спросил, почему он поверил, что Ричард добьется успеха. Он ответил: «Ричард – усердный работник. У него потрясающая трудовая этика. Если вы так привержены чему-то и сосредоточиваетесь на одной конкретной задаче, то вопрос о том, когда она начнет давать отдачу, – это лишь дело времени. Он парень еще тот. Он старается изо всех сил. Он активно борется со всем, что его сдерживает».]

– Почему они спросили Амрита?

– Амрит был одним из их самых успешных трейдеров, и, думаю, они ценили его мнение. В то время я фактически не был с ним знаком, потому что он сидел в другой части офиса. Я почти не разговаривал с ним.

Однако через несколько лет Амрит стал моим наставником. Он помог мне убедиться в важности мышления в трейдинге, дал понять, что я нахожусь на правильном пути. Я всегда был пессимистичным парнем и постоянно ругал себя за ошибки, Амрит же все время поправлял меня: «Послушай, нельзя так думать. Ты сможешь хорошо торговать, только если у тебя будет хороший психологический настрой».

– Уменьшилось ли ваше беспокойство по поводу пропуска хороших сделок, когда вы начали получать зарплату?

– Не сразу. Я думал, что выиграл немного времени и до Рождества должен подтолкнуть свою торговлю к уровню, превышающему покрытие моих ежемесячных расходов. К концу октября я заработал около 40 000, что может показаться нормальным, но я совсем не чувствовал, что этого достаточно, потому что мой счет все еще был в минусе с учетом расходов на офис и зарплату. Я думал, что у меня остается совсем мало времени.

– Итак, в конце октября 2013 года вы все еще думали, что ваша торговая карьера может закончиться в том же году.

– Да, разве что случилось бы чудо.

– И оно случилось?

– В ноябре 2013 года общие рыночные ожидания заключались в том, что Марио Драги, президент Европейского центрального банка (ЕЦБ), снизит процентные ставки только в декабре (а не в течение ноября); я же просто молился о том, чтобы он снизил ставки в ноябре.

– Потому что это было бы для всех сюрпризом?

– Да, потому что это было бы сюрпризом, и я думал, что смогу хорошо на этом заработать. Знаю, что это звучит банально, но помню, как я подумал: «О Боже, если ты есть, дай мне, пожалуйста, этот последний шанс». Когда Драги объявил о снижении ставки после ежемесячного заседания ЕЦБ, я немедленно купил несколько сотен европейских фьючерсных контрактов на краткосрочную процентную ставку.

– Как вам удалось открыть такую большую позицию, учитывая вашу скромную линию риска?

– Мои боссы устанавливали лимиты позиций, исходя из их уверенности в трейдере и уровня, который, по их мнению, трейдер может выдержать. Они увидели, что я зарабатываю деньги в течение года, и увеличили свой лимит. Эта сделка была простой. Я агрессивно покупал фьючерсы на краткосрочную процентную ставку и закрыл позицию, когда снижение ставки стало заложено в цену. На этой сделке я заработал почти £90 000.

– Возможно, это было просто, но это была идеальная сделка. Вы ожидали такой возможности. Вы использовали методологию, в которую верили, – делая ставки на событие, – вместо того чтобы использовать технический анализ. Вы были готовы к сделке и открыли максимальный размер позиции. Вы все сделали правильно в этой сделке. Это была ваша первая крупная прибыльная сделка. Какое ощущение у вас было?

– Это было невероятно. Помню, я подумал: «Я спас себя. Теперь я могу превратить это в карьеру». Удивительно – и поэтому это было так мило, – что в ту же ночь ко мне приехали мои родители. И я пригласил их поужинать.

– Они ничего не знали до ужина?

– Нет.

– Знали ли они что-либо вообще?

– Нет, они просто знали, что мне оказывают финансовую поддержку парни на работе.

– Ваши родители, вероятно, думали, что вы вот-вот бросите свою торговую деятельность.

– Да.

– Как вы рассказали им о том, что случилось?

– Я просто сказал им, что в тот день заработал £90 000. Они не могли поверить. Это было великолепно.

– Изменило ли это их взгляд на трейдинг?

– Думаю, да, но я больше не говорю с ними о трейдинге, потому что моя мама до сих пор очень беспокоится на эту тему.

– Почувствовали ли вы после этой сделки позитивный настрой?

– Да, но каждый раз, когда я вступаю в эту игру, на меня внезапно обрушивается нечто, заставляющее меня отступить от своего решения.

– Рынок любит делать подобные вещи. Способствовала ли эта сделка вашему отказу от технического анализа или вы по-прежнему пытались заставить его работать?

– Я все еще пытался заставить технический анализ работать, но к тому моменту я больше всего сосредоточился на том, чтобы лучше понять фундаментальные данные. В теории этот метод действительно прост. Вы решаете, что именно будет двигать рынками. Вы находите свою сделку и исполняете ее. Что мешает трейдерам хорошо работать, так это они сами. Большая часть моих проблем была из области психологии. У меня мог быть хороший день, я расслаблялся, а затем терял готовность к следующему событию, которое оказывалось отличной возможностью для торговли. Я торговал бессистемно.

Сейчас мои дела идут намного лучше, зато и возможностей, увы, гораздо меньше, чем в 2013 и 2014 годах. Тогда многие вещи были еще относительно новыми, например количественное смягчение и стратегия обнародования дальнейшей финансовой политики. В те времена существовала бóльшая неуверенность в том, что собираются делать центральные банки и как они собираются это делать. А сейчас рынки настолько сильно зажаты в рамки, создаваемые центральными банками, что остается не так уж много возможностей заработать на действиях этих банков. Нынешние рынки хорошо умеют определять цены на события до того, как те произойдут. Я же зарабатываю деньги на неожиданном ценообразовании, а чем меньше сюрпризов, тем меньше возможностей. Вы пока что еще можете зарабатывать на этих событиях, но делать это нужно уже по-другому.

– Можете привести какой-нибудь пример?

– Я бы не хотел вдаваться в такие подробности для книги.

– Согласен. Вы упомянули, что в более поздние годы Амрит выступал в качестве вашего наставника. Были ли у вас в фирме и другие наставники?

– Вы будете брать интервью у Далджита, не так ли?

[Далджит Даливал, интервью с которым приводится в главе 5, тоже начинал карьеру трейдера в этой фирме – за пару лет до Барга.]

– Да.

– Я сидел в офисе рядом с Далджитом. В те первые годы торговли он был единственным человеком, с которым я разговаривал.

– Помог ли он вам своим примером?

– У него были как положительные, так и отрицательные стороны, но в целом я бы сказал, что положительных было больше.

– Что у него было положительного, а что отрицательного?

– У Далджита просто невероятная мотивация. Не думаю, что я когда-либо встречал кого-то более мотивированного, чем Далджит. Он очень хорошо понимал, что приводило в движение рынки. Он дал мне массу ценных советов, которые мне очень помогли.

– Например?

– Поскольку он проводил интенсивные фундаментальные исследования, то очень хорошо предвидел рыночные события. Он говорил нечто вроде: «Скоро начнется согласованное снижение ставок. Будьте готовы к этому». Я в то время, как вы помните, был больше сосредоточен на технических аспектах торговли, поскольку мои боссы советовали мне избегать фундаментальных данных. Однако без зарабатывания денег на фундаментальных данных то тут, то там благодаря помощи Далджита я бы не получил большей части той прибыли, которую заработал на первых этапах.

– Все это звучит очень позитивно. А что было негативной стороной в наставничестве Далджита?

– Я бы не стал приписывать это лично Далджиту, но нас поощряли к агрессивным действиям в группе. Для увеличения своего счета вы должны были быть агрессивными. Далджит всегда подталкивал меня к увеличению размеров позиций. Я воспринял его совет в буквальном смысле, но если бы я открыл позицию на 30 лотов по бундам, то сидел бы в ужасе, потому что в случае ошибки меня бы порвали на части. Мне тогда следовало торговать, скажем, пятью лотами и лишь со временем укрупнять позиции, не теряя уверенности.

– Вы стали открывали сделки более крупного размера вследствие влияния Далджита?

– Все было с точностью до наоборот. В итоге я не стал много торговать. Я чувствовал, что когда открываю сделку, то просто обязан делать ее большой, но когда наступал момент совершать сделку, я просто не мог пошевелиться.

– Потому что перед вами стоял выбор: открыть сделку очень крупного размера или бездействовать?

– Именно. Я ничего не делал, потому что боялся потерять. Я не виню в этом Далджита. Он много торговал и многому учил. Я сожалею лишь о том, что не торговал бóльшим размером позиций. Я каждый раз доводил их размер до уровней, с которыми не мог комфортно справиться, что вызывало во мне страх действий. И я не открывал позиции и не получал никакого опыта.

– Интересно, что вы, Амрит и Далджит все знаете друг друга и я беру у вас троих интервью для этой книги. Не думаю, что ранее у меня было подобное обстоятельство, за исключением Маркуса и Ковнера в моей первой книге.

– И Сейкоты в том числе.

– Да, вы совершенно правы. Сейкота был наставником Маркуса, а тот позже нанял Ковнера. Это был еще один пример трех связанных трейдеров в одной книге.

– Недавно я перечитал интервью Маркуса, чтобы понять, как вы пишете. Интересно, как всплывают новые вещи, когда перечитываешь эти интервью спустя годы. Кажется, что, располагая бóльшим опытом, вы видите вещи в ином свете. Одной из сделок, которые Маркус обсуждал в этом интервью, была длинная позиция по соевым бобам, из которой он вышел рано, а Эд Сейкота остался, а затем цена на соевые бобы продолжала расти день за днем.

– Да, я хорошо это помню. Хотя Маркус неоднократно терял деньги в первые годы своей торговли, у меня сложилось впечатление, что его самым болезненным опытом была не какая-то из его убыточных сделок, а скорее упущенные возможности.

– Я никогда не придавал большого значения переживаниям об упущенных возможностях, пока сам не испытал такое. Однажды у меня случился день, когда я получил просадку в 12 %, но даже и это не выглядело настолько плохо. Совсем другое ощущение, когда вы упускаете отличную возможность для торговли. Это ужасно. Это доставляет мне массу отрицательных эмоций.

– Была ли у вас такая пропущенная сделка, которая была для вас особенно болезненной?

– Я упоминал о ней ранее: это был период, когда я еще работал на симуляторе, а Швейцарский национальный банк привязал свою валюту к евро. Что ж, по иронии судьбы я с таким же успехом пропустил момент, когда они отвязали свою валюту в январе 2015 года. До этого момента я работал с 6:30 до 16:30 как часы. Я почти никогда не выходил из офиса днем. Я даже приносил еду и ел за своим столом. В тот вечер я должен был вылететь в Америку на торговую конференцию. Когда открылся банк, я вышел из офиса, чтобы снять немного долларов. Возникла проблема с моей картой, и в поисках ее решения я провел в банке около часа. Когда я вернулся в офис, все выглядели совершенно потрясенными, и коллега, сидевшая рядом со мной, рассказала мне, что произошло. Это была одна из лучших возможностей для открытия сделки с отличным соотношением риска к прибыли, и я ее упустил. Я просто был убит горем.

– Вы упомянули, что Далджит был одним из ваших первых наставников. Давал ли вам советы кто-нибудь из трех ваших боссов?

– Они использовали принцип разумного невмешательства, хотя и делали ежемесячные обзоры.

– Что они вам говорили?

– Они начинали на площадке LIFFE, после чего перешли на торговлю на экранах компьютеров, но опыт прежней деятельности все еще оказывал влияние на них. Они говорили нечто вроде: «Вам нужно быть более последовательными. Попробуйте зарабатывать £100 в день». Я никогда не думал, что именно так работает трейдинг. Это больше похоже на то, что какое-то время ты ничего не имеешь, а потом наступает рывок.

– В конечном итоге именно так выглядела ваша статистика. В этом вы совершенно правы. А что приносило вам прибыль в те ранние годы?

– У меня было несколько эпизодов получения крупной прибыли. Первым оказалась короткая позиция по сырой нефти. В то время цены на нефть были очень высокими, и я ожидал выхода новости по стратегическим запасам нефти и нефтепродуктов США. Я не мог дождаться, когда это наконец произойдет. Не помню, опубликовали ее или просто говорили о ее выпуске, но эта новость заставила цены на нефть упасть на несколько долларов. На этой сделке мне удалось заработать £7000. Помню, как я пришел домой и сказал своей девушке (которая, кстати, сейчас является моим помощником по финансам): «Я только что заработал £7000!» Впрочем, я быстро научился, приходя домой, не рассказывать ей о своих прибылях и убытках. Мне не хотелось будоражить ее. Вскоре после этого я получил еще одну крупную прибыль. Некоторые европейские экономические данные оказались ужасно плохими, поэтому я купил бунды и заработал еще £4000.

– Как ни странно, но все эти сделки основывались на фундаментальных данных.

– Знаю. Знаю. Думаю, я учился слишком медленно. Мне потребовалось много времени, чтобы все уложить в своей голове. Но как только я обучился этому, у меня стало получаться великолепно. Думаю, отчасти это связано с тем, что, поскольку я верю в науку, мне нужно иметь много доказательств. В идеале я бы хотел увидеть десять примеров выпусков новостей по стратегическим запасам нефти и нефтепродуктов США.

– Вероятно, это еще одна вещь, которая препятствовала усвоению вами фундаментального анализа: вы не получаете статистически значимого количества наблюдений.

– Вот именно. Я испытывал сложности с этим. Еще меня травмировало то, что я слишком высокомерен.

– В чем же вы были слишком высокомерны?

– Я не умею слушать.

– А что вам говорили люди, которых вы не слушаете?

– Они говорили, что я должен уделять больше внимания фундаментальному анализу.

– Но я думал, что ваши боссы велели вам уделять больше внимания техническому анализу.

– Да, они хотели от меня именно этого, но мои коллеги имели в корне противоположное мнение.

– Вы получали противоречивые советы. По определению вы могли слушать только одну сторону.

– Знаю, но я сам не думал об этом. Надо было, конечно, сесть и поразмышлять обо всем. Я ни разу этого не делал. Большая часть моей умственной энергии тратилась на беспокойство о том, достаточно ли я хорош и не уволят ли меня. Вместо этого я должен был сосредоточиться на процессе. Это заняло у меня некоторое время, но в конце концов я действительно понял, что мне нужно больше фокусироваться на фундаментальных данных.

– Базируется ли теперь вся ваша торговля исключительно на фундаментальных данных?

– Нет, по иронии судьбы по прошествии всех этих лет я снова использую технический анализ, но с его помощью я торгую на более длительных промежутках времени. Я торгую не только на одном техническом анализе – я совмещаю его также со своими знаниями фундаментального анализа.

– Что побудило вас вернуться к техническому анализу?

– Минус событийной торговли заключается в том, что если нет событий, то не на чем торговать, и это действительно скучно. Вы прямо-таки чувствуете, что проживаете жизнь впустую.

– Полагаю, что именно от скуки у вас может возникнуть соблазн совершить сделку, которую на самом деле не стоит совершать.

– Естественно. Я обнаружил, что торгую намного лучше, когда у меня есть сторонний проект. Если мне больше нечего делать, кроме как торговать на событиях, и нет событий для торговли, мой разум пребывает в «первобытном» состоянии. Мне нужно на чем-то сфокусировать свое внимание; в противном случае я буду фокусироваться на неверных вещах.

Пару лет назад я начал изучать системы следования за трендом и тестировать некоторые из них. Я хотел лично убедиться, работают ли они. Я протестировал на демотрейдинге множество различных параметров и периодов. Я поиграл с различными размерами стоп-лосс и тейк-профит, чтобы увидеть, какой результат дадут эти изменения.

– Как вы выполняли это тестирование?

– Я писал программы на Python.

– Какие системы следования за трендом вы тестировали?

– Я тестировал системы типа Дончиана и скользящих средних.

[Ричард Дончиан был одним из первых, кто торговал по тренду. Основное правило разработанной им системы заключалось в том, чтобы покупать, когда рынок закрывается на новом четырехнедельном максимуме, и продавать, когда он закрывается на новом четырехнедельном минимуме. Такой тип системы называется пробойным. Базовые системы скользящих средних сигнализируют о покупке, когда рыночная цена или скользящая средняя с коротким периодом поднимаются выше скользящей средней с длинным периодом; обратная ситуация будет сигналом для продажи.]