Текст книги "Сезон разводов"

ГЛАВА 31

Полет прошел незаметно. Шелби и Кэт многое узнали друг о друге – одиннадцатилетняя разница в возрасте не помешала им найти множество точек соприкосновения. Кэт поведала о своем наркоманском прошлом, о том, как встретила Джампа и каким крутым он ей тогда показался. Шелби рассказала о начале своей карьеры в Англии, о том, как переехала в Америку и как ее захватила любовь к Линку, едва они познакомились.

– Когда хочет, он может быть замечательным человеком, – заметила она с тоской.

– Я, помню, еще в школе смотрела фильмы с его участием, – сказала Кэт.

– Ну, не такой он и старый! – улыбнулась Шелби. – Ему сорок с небольшим.

– Я знаю, – ответила Кэт. – Но у меня такое чувство, будто он был всегда.

Стюардесса принесла ужин и попросила у Шелби автограф для племянницы, которая оказалась ее тезкой.

– Боюсь, я больше не смогу жить с Линком, – поделилась Шелби, дождавшись, когда стюардесса отойдет, – Он пьет, и это превратилось в настоящую проблему.

– А вы ему уже сказали? – спросила Кэт и захрустела сырным крекером.

– Пыталась. Но он меня как будто не слышит. Представляешь, вчера он объявил, что я должна уйти с картины или добиться увольнения Пита.

– Пита? – Кэт была поражена. – Нашего каскадера?

– Его самого.

– А зачем ему нужно, чтобы Пита выгнали?

– Видишь ли, раньше, еще до Линка, мы с Питом встречались. Я не сразу сказала ему, что Пит работает со мной в одной группе, и когда он увидел фотографию в «Пипл», то совершенно потерял голову.

– Еще бы! Эти папарацци подчас такое снимут – кто хочешь голову потеряет.

– Конечно, мне следовало быть осторожнее. Но я понятия не имела, что нас снимают. Мы с Питом поехали пообедать, все было абсолютно невинно.

– Да, известный человек всегда на виду, – заметила Кэт. – О частной жизни можно забыть.

– Вот именно.

– Все эти телепередачи, желтая пресса, журналы… Думаете, им есть дело до ваших переживаний?

– Конечно, нет.

– В том-то и беда! У человека могут возникнуть жуткие проблемы в браке – а им-то что? Они, не моргнув глазом, печатают сплетни, что вас видели там-то и с тем-то, а что потом – им плевать. Им главное – волну пустить. Черт возьми, мне повезло, что я не такая публичная фигура!

– Не зарекайся! – усмехнулась Шелби. – Ты молоденькая девушка, которая ставит прекрасный фильм. Кроме того, красивая блондинка в стиле Камерон Диас. Тебя обязательно заметят и станут писать.

– Вот уж спасибо. Жду не дождусь.

– Между прочим, из тебя бы получилась неплохая актриса.

– По-вашему выходит, все симпатичные женщины должны двигать в актрисы! – воскликнула Кэт. – Это просто сексизм какой-то!

– Ты же поняла, что я имела в виду.

– Ну да ладно, – вздохнула Кэт. – Итог у нас пока один: мы обе на пути к разводу.

– Но я не говорила, что собираюсь разводиться, – нахмурилась Шелби. – Все очень сложно. Мне надо обсудить это с моим психотерапевтом.

– Вот уж к кому бы в жизни не пошла, так это к психологу, – заметила Кэт, беря горсть орешков. – У всех у них вечно скучающий вид и единственное желание выдавить из тебя слезы.

– У тебя большой опыт?

– О да! Когда мне было четырнадцать, папаша решил, что это будет круто. Ну, не дурак ли?

– Иногда психотерапевты действительно помогают, – мягко произнесла Шелби. – Не все знают – хотя в ряде серьезных публикаций об этом упоминалось, – но у Линка было очень тяжелое детство.

– А что с ним было? – заинтересовалась Кэт.

– Я не хочу сейчас в это углубляться, – уклонилась от ответа Шелби.

– Терпеть не могу людей, которые во всем обвиняют своих родителей. – Кэт сморщила нос. – У меня такие родители, что я должна была бы вырасти абсолютной стервой. Они очень богатые, баловали меня напропалую, но настоящей любви и внимания я не видела. Так в пятнадцать лет я и стала наркоманкой. Жила сама по себе в Нью-Йорке, пока Джамп меня не вытащил. Я только сейчас научилась по-настояшему распоряжаться своей жизнью.

– И это у тебя прекрасно получается, – заметила Шелби. – Должна признать, для своих лет ты на редкость зрелый человек.

– Да, я старая душой, – усмехнулась Кэт. – Мне это все говорят.

В Лос-Анджелесе их встречал персонал авиакомпании, а возле терминала кружили несколько папарацци, жаждущих поживы. Кэт попыталась отойти в сторонку, чем только привлекла к себе внимание фотографов.

– Чертовщина! – проворчала она. – Если Мерил увидит мои снимки в аэропорту, он мне устроит. Хотя… Я же уже в Лос-Анджелесе. В чем тогда дело?

Из аэропорта они поехали в одной машине.

– Увидимся в понедельник на съемках, – попрощалась Кэт.

– Буду ждать, – ответила Шелби.

Кэт не терпелось вернуться к работе. У нее как будто камень с плеч свалился. Вещи из квартиры она забрала, и больше ее с Джампом ничто не связывает. Джамп остался в прошлом.

Она испытывала ни с чем не сравнимое ощущение свободы.

* * *

Лола поехала в больницу на «Скорой». Сельма без сознания лежала на носилках. В нее угодили две пули – одна зацепила висок, другая засела в бедре.

Вечер превратился в кошмар. Стрельба. Полиция. Неизвестно откуда взявшиеся толпы зевак. Непрерывные вспышки камер.

Верзилу Джея ранило в плечо; впрочем, ему это, кажется, было что слону дробина – он оставался на ногах. Тони был невредим, Лола – тоже.

– Поехать с тобой? – предложил Тони, когда Лола забиралась в медицинский фургон.

– Не нужно, – отрезала она, не в состоянии даже смотреть в его сторону. Как он не понимает? Это же все из-за него!

Фельдшеры были в высшей степени учтивы. Ей разрешили сидеть рядом с сестрой и держать ее за руку.

– Она поправится? – все время спрашивала Лола.

– Это может сказать только врач.

– Она не должна умереть! – твердила Лола. – Не должна! Это все из-за меня…

– Как это? – удивился один из фельдшеров.

– Она приехала в Нью-Йорк ко мне. Если бы я ее никуда не потащила, ничего бы не случилось.

– Не нужно себя винить. Насилие на каждом шагу. Вы себе представить не можете, сколько у нас каждый день огнестрела.

– Мне от этого не легче! – рыдала Лола. – Это же моя сестра! И она не умрет, я этого не допущу!

На входе в отделение скорой помощи тоже царила суета. Повсюду были журналисты, то и дело щелкали вспышки – фотографы, как растревоженный улей, вились вокруг и лезли ко всем со своими объективами.

Лоле хотелось их поубивать. Паразиты! Считают себя вправе лезть в чужую жизнь, да еще в такой момент!

С бледным и сосредоточенным лицом она поспешила внутрь вслед за носилками, по-прежнему держа сестру за руку.

Врачи немедленно приступили к делу. Лола понимала, что надо позвонить маме, пока она не узнала все из новостей. Она прислонилась к стене, стараясь взять себя в руки. Затем достала мобильник и дрожащими пальцами набрала номер.

– Мама…. – Лола глотала слезы. – Мама, садись в самолет и немедленно прилетай. Мне… мне очень жаль… Случилось что-то ужасное. Сельма ранена.

* * *

Утром в понедельник вся группа только и говорила, что о нью-йоркском происшествии с Лолой Санчес. Перестрелка с участием знаменитостей всегда становилась новостью номер один.

– У Лолы сестра в коме, – заметил кто-то.

– Умерла, – уточнил кто-то еще.

– Выстрел предназначался Тони Альваресу, – предположил третий.

Разговоры не утихали весь день.

– Приятель моего двоюродного брата работает барменом в том клубе, где все случилось, – поведала ассистент режиссера. – По-видимому, Лола кому-то там не угодила, и он вернулся расквитаться, только уже с оружием. Так что стреляли в нее, а вовсе не в Тони.

В первый момент Шелби испугалась, не замешан лив этом Линк. Звонить ему она не хотела и связалась с его пресс-секретарем Нормой, который заверил, что Линка там не было.

– Норм, как он? – спросила Шелби, очень надеясь на утешительный ответ.

– Ты же знаешь Линка, – как всегда, уклончиво ответил тот.

– Боюсь, что так, – тихо проговорила Шелби. – А еще я знаю, что он снова запил. Так что на какое-то время я исчезну из поля зрения. Это – если вдруг пресса заинтересуется. Ты же знаешь, что в остальном у нас все прекрасно.

– Конечно, Шелби. Буду нем как рыба, пока ты сама все не расскажешь.

– Вот и хорошо. Мы с тобой оба понимаем, как обрадуется пресса, если учует какие-нибудь признаки разлада.

Норм положил трубку и подумал, не подбросить ли эксклюзивный материальчик Лиз Смит в обмен на будущие услуги. Но потом решил не подводить Шелби. Она хороший человек, а какие-то принципы у него еще остались – даже после стольких лет работы с богатыми и знаменитыми.

Шелби старалась не думать о ссоре с мужем и с головой ушла в работу. Когда подошел Пит, она была с ним приветлива, как всегда.

– Ты видела наше фото в «Пипл»? – с улыбкой спросил он.

– Да, видела. И Линк тоже.

– Надеюсь, это не испортило твои выходные в Нью-Йорке?

– Выходные прошли нормально, – настороженно произнесла Шелби.

– И только?

– Пит, я думаю, нам с тобой все же лучше соблюдать дистанцию.

– Я понимаю, Шелби. Но об автомобильном трюке нам поговорить придется.

– Все, что касается работы, – пожалуйста.

– Все еще сердишься, что я отвез тебя в аэропорт, да?

– Если честно – да.

– Линк разозлился? Так это надо понимать?

– Повторяю, – ледяным тоном произнесла Шелби, – будем говорить только о работе.

– Отлично. Я подумал, надо сделать несколько пробных заездов.

– Очень хорошо. Назначь время. Я приду. Душа у Шелби болела, но пока она справлялась.

Все еще под кайфом, Линк был крайне доволен собой. Шелби отстала, и можно делать что хочешь! То есть – нюхать кокс и глушить виски в свое удовольствие. Мужик он или не мужик, в конце-то концов?!

За выходные он успел разыскать нескольких старых дружков и как следует с ними оторваться. Как в старые добрые времена. Покер в номере, красивые девочки, куча выпивки, куча еды – куча всего!

Как ему только в голову пришло; что брак – это хорошо? Вот где настоящая жизнь!

В понедельник он встал с большого бодуна. Черт! В голове опять били молоты, того и гляди череп разлетится. О-о! Надо привести себя в чувство. Сегодня съемка.

Где эта Шелби? Когда нужно – не дозовешься! Он все еще злился, но это не означало, что он не соскучился.

Как она посмела ослушаться и не отказаться от съемок?! Дрянь! Небось спит с Питом, потому и умчалась стремглав в свой Лос-Анджелес.

Ну уж нет, от него уступок не дождетесь. Это он твердо решил. Сама приползет и будет умолять о прощении!

Зная Шелби, Линк был уверен, что она скоро появится.

* * *

– Ты, говорят, в Нью-Йорк летала? – спросил Ник, выпуская струйку дыма прямо в лицо Кэт.

– Кто тебе сказал? – Она отогнала дым рукой.

– Слухом земля полнится. – Он, прищурившись, уставился на нее. – Попросила бы – я бы с тобой слетал.

– Спасибо, мне компания была не нужна, – резко проговорила Кэт. – А кроме того, я бы не хотела отрывать тебя от твоей сверхактивной личной жизни.

– Личной жизни? – Он повел бровью. – Это ни к чему не обязывающий перепихон, не более того. Ты, надеюсь, против ничего не имеешь? Кстати, тебе бы тоже не помешало попробовать, тебе наверняка понравится.

– С тобой? Нет уж, спасибо, – скороговоркой сказала Кэт.

– Это почему же? – он с любопытством взглянул на нее.

– Потому что у тебя наверняка триппер или еще что похуже.

– Как мило, – усмехнулся он. На губе у него, как всегда, висела сигаретка. – И это называется воспитание?

– На себя посмотри!

Днем на площадку заявилась целая команда телевизионщиков из вечерней развлекательной программы. Представительный красавец Марк Штайнс брал интервью у актеров. Шелби уже свое отговорила, теперь настала очередь Ника.

– Следи за речью, тебя будут снимать! – предупредила Кэт.

– О боже! – простонал он. – И это в девятнадцать лет! Можно подумать, тебе все сорок три.

– Было бы неплохо, если бы твое интервью пошло в эфир, – пояснила Кэт. – А если ты через слово будешь материться, то все вырежут.

– Вот еще! Заглушат пищалкой, как это обычно делается.

– Кэт, можно тебя на минутку? – Джонас материализовался неизвестно откуда и бросил на Ника неласковый взгляд. – Когда у тебя будет время, мистер Зандак хотел бы с тобой переговорить.

Чертовщина! Это еще о чем? Неужели пронюхал, что она летала в Нью-Йорк?

– Я ему потом позвоню.

– Он еще в Нью-Йорке и просил очень не откладывать.

– Хорошо, – сказала Кэт в нетерпении. – Я это сделаю быстро.

К ним подошел Марк Штайнс.

– Кэт, а вы? Можно вас попросить к камере?

– Я не даю интервью, – поморщилась она. – А кроме того, у меня сейчас нет времени.

– Ну, пару слов-то вы можете сказать?

– Вы же знаете, я предпочитаю находиться по другую сторону от камеры.

– Вообще-то, мы иногда и у режиссеров берем интервью, – улыбнулся Марк Штайнс. – Тем более у красивых.

– Давайте дождемся выхода фильма, хорошо?

– Согласен, если мы будем первыми.

– Обещаю.

Кэт встала за телекамерой, наблюдая, как Ник дает интервью. Он был наделен особым даром очаровывать и мужчин, и женщин, а выругался всего три раза.

Кэт покачала головой. Ник Логан – тот еще фрукт!

Хм-мм… Фрукт или не фрукт, а знакомиться с ним ближе она не собиралась.

В такой замене она явно не нуждалась.

ГЛАВА 32

Прошла неделя, а Сельма все никак не хотела приходить в сознание. В конце концов Лола поняла, что дела плохи. Каждый день она сидела у постели сестры, держала ее за руку и молилась. Несколько лет назад, к великому огорчению родителей, Лола перестала ходить в церковь. Это произошло после ее второго аборта. Ей показалось, что аборт и католическая вера несовместимы.

Сейчас она думала, не навлекла ли на себя беду, отказавшись от веры. Может, Сельма из-за этого оказалась в коме? Лола вдруг с новой силой уверовала в бога. Если молитвами она поможет сестре, то готова молиться без устали.

Мама прилетела в Нью-Йорк вдвоем с Изабеллой. Обе были безутешны. Бледные и встревоженные, они дежурили теперь у постели больной, а Лолу снедало чувство раскаяния. Она знала, в случившемся все винят ее. Сама же она, в свою очередь, обвиняла Тони. Если бы он не вбил себе в голову, что должен поквитаться с Тайрелом Уайтом, тот не наслал бы на них людей с автоматами. Лола была уверена, что именно так все и произошло. Вендетта! Два мужика с трухой вместо мозгов!

Кошмар никак не кончался. Ее уже несколько раз вызывали в полицейский участок вместе с ее нью-йоркским адвокатом и терзали вопросами.

– Я ничего не видела, – твердила Лола.

– Мистер Альварес не отстреливался?

– У него нет оружия.

– Но его телохранители были вооружены. Они отстреливались?

– Мне об этом ничего не известно, – сказала Лола.

В глазах Фей так и читалось: «Я тебя предупреждала!» Пресса как с цепи сорвалась. Лола никогда не думала, что придет день, когда она будет красоваться на первых полосах. И вот этот день наступил.

С ней связался Элиот Файнерман. Он перекроил график съемок таким образом, чтобы дать ей недельный отпуск. Задержка в съемках стоила студии целое состояние, но Элиот не жаловался. Лола не ожидала от него такой человечности. Это было очень трогательно.

К несчастью, недели оказалось мало – надо было находиться рядом с Седьмой, пока та не придет в сознание. Правда, врачи вообще не были уверены, что это когда-то произойдет, но Лола отказывалась верить в мрачные прогнозы. Она попросила Дженни купить все книги о коматозном состоянии, какие можно найти, а Изабелла прочесывала Интернет. Про себя они решили, что врачи ошибаются. Сельма может очнуться завтра, а может и через два года. Пускай это будет чудо, но чудеса ведь случаются?

Персонал клиники оказался необычайно внимательным и заботливым. Лоле предоставили комнату по соседству с палатой сестры, и они с мамой и Изабеллой каждый день проводили там. Они почти не говорили, только иногда обнимались и плакали. Это снимало напряжение.

После того ужасного дня с Тони она не виделась. Она не хотела его видеть. Она винила его во всем, но не решалась сказать.

Когда он позвонил, Лола была немногословна.

– Я не могу с тобой встретиться, – сказала она. – Мне надо быть в больнице.

– Могу я чем-нибудь помочь? – предложил Тони. – Ты должна питаться. Приезжай ко мне, вместе поужинаем.

Он что, совсем спятил? Неужели он считает, что, пока ее сестра лежит без сознания, она сможет ехать к нему в отель и трахаться? Пусть даже не думает!

Верзила Джей, несмотря на ранение, уже снова был в строю. Руку он носил на перевязи.

– Пустяки, – говорил он. – Мне бы их только найти, я их раздавлю, как червей! – Никогда прежде Верзила Джей не пускался в такое красноречие.

Он все время находился в клинике рядом с Лолой да еще нанял нескольких охранников дежурить у палаты Сельмы.

И повсюду ее преследовали папарацци. Для них это был лакомый кусок – сюжет со всеми необходимыми элементами: стрельба, красавица-актриса, знаменитый режиссер-наркоман, девушка в коме.

Господи, как же она их ненавидела!

Для Клодин и Изабеллы жить в Нью-Йорке оказалось большой нагрузкой, и хотя Лола не хотела, чтобы Сельму увозили куда-то далеко, она понимала, что родным надо ехать домой, а ей – возвращаться к работе. С помощью Элиота Файнермана она договорилась о специальном самолете для отправки Сельмы в один из госпиталей Лос-Анджелеса.

Когда все приготовления были закончены, мама и Изабелла улетели вместе с Седьмой. Лола поехала их проводить. Все трое дружно плакали.

– Как закончится съемка, я сразу прилечу, – пообещала Лола.

– Думаю, ты сама понимаешь, что так будет лучше, – скорбно проговорила Клодин. – Папа там один, Изабелле надо за ребятами смотреть, да и детишкам Сельмы лучше, чтобы мы были рядом.

– Мама, все, что я смогу, я готова сделать, только дайте знать.

– Да, Лючия, мы это знаем. – Клодин обняла свою младшую. – На все воля божья, – негромко добавила она. – Ты себя не вини.

– Но, мама… – зарыдала Лола.

– Нет, Лючия, – строго объявила Клодин. – Себя винить не годится. Сходи в церковь, поговори со священником, он тебе поможет. Тебе надо вернуть себе веру, дочка. Вот увидишь – все снова наладится. Сельма поправится. Мы все будем за нее молиться. И тебе молитва вернет силу.

Они улетели, а Лола осталась. Она была совершенно убита. Весь ее мир богатства, славы и всеобщего обожания разом перевернулся. Все это она готова была отдать, лишь бы Сельма поправилась.

Неужели это ей кара господня? Но за что? Лола уже ничего не понимала.

* * *

На фоне еженедельных журналов нью-йоркские газеты выглядели невинными сплетницами. Один из журналов вышел с заголовком: «ЛОЛУ ЗАСТАЛИ С ЖЕНАТЫМ ПАРТНЕРОМ!» Рядом шла злополучная фотография того самого поцелуя у дверей ресторана. Внутри журнала красовался иллюстрированный разворот. И еще один заголовок: «РАССТАВШИСЬ С МУЖЕМ, ЛОЛА САНЧЕС ПЕРЕКЛЮЧИЛАСЬ НА СВОЕГО ЖЕНАТОГО ПАРТНЕРА? А ГДЕ ЖЕ ЕГО ЖЕНА, КРАСАВИЦА ШЕЛБИ ЧЕЙНИ?»

Текст сопровождала целая подборка красноречивых кадров. Шелби не собиралась читать эту грязь, но на площадке к ней то и дело подходили люди и с извинениями наподобие: «Я понимаю, тебе это неприятно, но ты должна знать», – подсовывали журнал.

Зачем они это делают? Почему не могут сразу выбросить эту гадость в мусор?

Шелби отказывалась читать, но ей хватило и фотографий с заголовками. Она не сомневалась: скандал просочится и в британскую прессу. Родители будут в ужасе.

После ссоры в Нью-Йорке Линк ей ни разу не позвонил. Она была удивлена и оскорблена. Она ожидала, что, протрезвев, он опомнится и, как всегда, кинется извиняться.

Может, это правда – про Лолу Санчес? Может, у него действительно роман с этой знойной секс-бомбой? Потому он так и набросился на нее из-за Пита, что хотел свалить на кого-то вину? А он тогда вроде и ни при чем.

Шелби раздирали противоречия. На этой неделе она была на премьере «Исступления» – и снова триумф. Зал стоя устроил овацию. Критика ее превозносила до небес, если не считать язвительного комментария в «Уолл-стрит Джорнел». Карьера ее вдохновляла, а брак повергал в уныние. Чего она на самом деле хочет? Фантастической карьеры или сохранения брака с Линком Блэквудом?..

Шелби долгие часы просиживала у психотерапевта, которая, похоже, считала разрыв неотвратимым. «Линк человек с очень травмированной психикой, – вновь и вновь повторяла Бренда. – Его гложет чувство вины и боли за то, что происходило с ним в детстве. Алкоголь помогает ему забыться. Когда он пьян, он чувствует себя уверенней. В безопасности. Брак оказался для него слишком большой ответственностью. Он с ней не справился».

Почти все время рядом находился Пит. При этом он всячески старался не болтаться у нее под ногами и вообще никак себя не проявлять – кроме тех случаев, когда этого требовала работа. Порой Шелби ловила себя на том, что исподволь за ним наблюдает. До Линка ему, конечно, далеко, но он симпатичный парень, мужественный и спортивный. Ей вспомнился их недолгий роман. Пит обращался с ней как с королевой. И все же… Она предпочла ему актера, мужчину с морем обаяния. Мужчину, которому спиртное оказалось дороже ее…

К счастью, работа требовала полной самоотдачи, а кроме того, ей очень нравилось общаться с Кэт. Они, как две подружки, хихикали над Ником Логаном и тем, как он увивается за каждой юбкой. Что ни день, к Нику на обед являлась новая девица. Группа даже заключала пари, кто сегодня будет – блондинка, брюнетка или рыжая. Ник заявлял, что не придает значения масти, для него главное было – фигура.

– Я за ним наблюдала, – заметила Шелби. – Он к тебе явно неравнодушен.

– Не смеши меня, – нахмурилась Кэт. – Кому нужен этот оболтус? Это же самый заурядный ловелас.

– Стало быть… мы его считаем оболтусом? – с намеком переспросила Шелби.

– Самое подходящее для него определение, – кивнула Кэт. – Он… как бы сказать… вроде глупого щенка.

– А мне кажется, он тебе симпатичен, – поддразнила Шелби.

– Ничего подобного! – запротестовала Кэт, чуточку слишком энергично.

Шелби обнаружила, что вся группа относится к ней дружелюбно, все оказались крепкими профессионалами. Если бы не семейные проблемы, она бы снималась с большим удовольствием. Роль у нее была необычная и интересная. Такую сильную женщину играть ей еще не доводилось. В этом было какое-то особое удовольствие.

В тот день, когда снималась сцена погони, бразды правления перешли к Питу. Он уверенно давал указания, а все внимательно слушали. У Пита была репутация одного из лучших постановщиков трюков. В этой сцене Шелби предстояло вести машину, на другом автомобиле ее преследовал Ник. Трюк заключался в том, чтобы резко остановиться и развернуть машину на сто восемьдесят градусов, не теряя управления. Так называемый «полицейский разворот».

Они репетировали целую неделю, и Шелби надеялась, что уловила суть. Пит руководил съемкой и вместе с оператором ехал параллельным курсом.

Сердце у Шелби готово было выскочить, но она не хотела разочаровать своего наставника. Она справится! Не может не справиться!

– Мотор! – крикнул Пит, и Шелби тронулась с места.

Все получилось. Она была в восторге. Пит соскочил с операторского фургона и бросился к ней, чтобы помочь выйти из машины.

– Ты лучше всех! – похвалил он. – Молодец. Я тобой горжусь.

– Спасибо.

Она зарделась, как девчонка.

– С одного дубля, Шелби! – Он повернулся к остальной группе. – Поприветствуем нашу героиню! Раздался гром аплодисментов.

– Думаю, тебе надо пойти со мной сегодня на премьеру, – предложил Ник, как всегда, не выпуская изо рта сигарету. – Очень меня обяжешь.

– Правда? – удивилась Кэт. – С чего это вдруг? Возьми с собой одну из своих подружек, их у тебя много, – посоветовала Кэт.

– Я хочу взять тебя. – Он смотрел угрюмо.

– Зачем?

– Затем, что это будет на пользу нашему фильму. Представь себе, мы выходим из лимузина – я и потрясающая блондинка, – и все наперебой спрашивают: «А это кто?» А я им говорю: «Это режиссер фильма, в котором я сейчас снимаюсь. Называется „Взятый с поличным“. А? Как тебе?

– С чего ты взял, что нам нужна такая известность?

– Может, и не нужна. Но будет весело.

Весело? Хм-мм… В последнее время веселья ей явно недоставало, хотя дела, в общем, шли успешно. Мерил был очень доволен ее работой. Когда она в тот день перезвонила ему, то не успела и рта раскрыть, как Мерил принялся рассказывать про уже отснятый материал. «Я тут кое-кому его показал, – объявил он. – Всем очень понравилось. И ты, и твоя работа. У нас масса сторонников, котенок. Когда будет новый сценарий?»

Кэт понятия не имела, что будет делать, когда закончит съемки. Может, взять отпуск и поехать куда-нибудь на острова? Почитать хорошую книжку, посидеть на овощной диете?.. Так или иначе, было приятно знать, что ее нового проекта уже ждут. Хотя Кэт в полной мере отдавала себе отчет, что в случае кассового провала «Взятого с поличным» она мгновенно перестанет кого-либо интересовать.

– О чем ты думаешь? – прервал ее размышления Ник. Он ждал ответа.

– Терпеть не могу этот вопрос. Так я тебе и сказала, о чем я думаю!

– А что?

– Ладно, я думала о том, какой ты обалдуй. Устраивает?

– Знаешь, а в тебе что-то есть, – усмехнулся он. – Ты одновременно старуха и девчонка. Тело девчонки, а язык – старухи.

– Язык старухи? – опешила Кэт.

– Ты поняла, что я имею в виду. – Он раскурил следующую сигарету. – Так что, идешь со мной?

– Зачем ты меня все время куда-то тащишь? У тебя же тысяча знакомых девиц, которые только и ждут, чтобы сбросить штанишки.

– «Штанишки»? – рассмеялся он. – Чудесное старое английское словцо! Я не знал, что ты из Англии.

– Жила там какое-то время.

– Правда?

– Да.

– Я о тебе вообще мало знаю.

– Я о тебе тоже, и, надо сказать, не очень-то стремлюсь узнать больше.

– Ты идешь или нет?

– А что за фильм-то?

– «Дальнобойщик». Экшен первый сорт, тебе понравится. Она вздохнула:

– Даже не знаю…

– Твою мать! – выругался Ник. – Может, хватит волынку тянуть?

– Ладно, – решилась она. – Не могу устоять перед твоими чарами. Только уговор: никаких рук!

– Это еще как понимать?

– Не причисляй меня к своим победам. Я иду с тобой по одной простой причине – нашей картине это действительно не помешает.

– Господи! – проворчал он. – Ну почему у тебя все так сложно?

– Когда сеанс?

– Я за тобой заеду в семь. Надень что-нибудь сексуальное.

– Иди ты знаешь куда?

– Хорошо, хорошо. – Он примирительно поднял руку. – Понял. Одевайся как хочешь. До встречи.