Текст книги "Бал Сатаны"

ГЛАВА 18

ДЭНИ. 1965

– Я беременна, – сказала Дэни, чуть не плача.

– И зачем ты это мне говоришь? – Анджела не проявила ни малейшего сочувствия. – Ты бы лучше сказала тому трахалю, который тебя обрюхатил.

– Но я… Но мы… Мы с ним с тех пор больше не виделись. – По щекам девушки скатились слезы.

Майкл лишил ее невинности и с тех пор не давал о себе знать. Пусть у него много дел в Нью-Йорке, но позвонить-то он мог?

– Мужчины! – презрительно фыркнула Анджела. – Все они одинаковые. Эгоисты. Потребители.

– Но есть ведь и хорошие.

– Шутишь? – Анджела сухо рассмеялась. – Все они крысы, а сейчас наша задача – твою крысу отыскать.

– Зачем? – встревожилась Дэни.

– Чтобы этот подонок оплатил аборт.

– Но я… я не хочу делать аборт.

– Детка, спустись с небес на землю, – нахмурилась Анджела. – Это для тебя единственный выход, если только ты не собираешься родить ребенка, чтобы потом его продать. – Она задумалась. – А что, это не такая плохая идея! Найдутся богатые пары, готовые выложить кучу денег за малыша, который будет похож на тебя.

Дэни в ужасе отшатнулась:

– Как ты можешь так говорить?!

– А что такого? Это правда. И тебе лучше взглянуть ей в лицо. Ты не можешь себе позволить иметь ребенка.

– Кто это сказал?

– Ты сама это знаешь. У тебя ни сбережений – ничего. Как живот начнет расти – и с работой придется завязывать. И что тогда?

– Найду другую работу, – быстро проговорила Дэни. – Такую, где не будет иметь значения, как я выгляжу.

– Милочка моя, это же Вегас! Куда ни сунься – это всюду имеет значение.

К своему ужасу, Дэни поняла, что Анджела права. В Лас-Вегасе работают только симпатичные девушки. Беременность и хорошо оплачиваемая работа здесь несовместимы.

– Полагаю, отец – наш красавчик? – с сарказмом спросила Анджела. – Сразу было видно, что на него надеяться нельзя. Бьюсь об заклад, этот мерзавец даже о резинке не позаботился.

– У меня… у меня это был первый раз, – призналась Дэни. – Я не думала, что могу сразу забеременеть.

– Ха! – фыркнула Анджела. – Какая же ты все-таки дурочка! И что тебе сказал твой красавчик?

– Что скоро опять приедет.

– И сколько времени прошло?

– Семь недель.

– Типичный случай! – Анджела была полна желчи. – Один раз макнет конец в мед – и был таков. Вот потому я и беру с них деньги. Знаю, чего они стоят.

– Но так ведь поступают проститутки! – смущенно проговорила Дэни.

– А ты думаешь, что значит – раздвигать ножки? Опомнись, милочка! Это все один сплошной бартер, и умные девчонки в результате получают не ребеночка, а бабки.

– Он показался мне таким… славным, – с грустью призналась Дэни.

– Когда им надо своего добиться, все они славные.

– Анджела, какая ты циничная!

– Да. Я циничная, а ты – беременная. Вот и скажи, кто из нас умнее?

Дэни вздохнула. Сейчас бы с Эмили посоветоваться. Эмили бы знала, как поступить, Эмили – единственный человек, который ее по—настоящему любил. И, конечно, еще Сэм, о котором, кстати, уже давно ни слуху ни духу. Несколько раз Дэни ему звонила, но ни разу не застала. И она решила, что после сегодняшнего выступления съездит к нему и во что бы то ни стало его дождется. Ей необходимо было посоветоваться с близким человеком.

Дэни прождала Сэма на улице два часа. Когда он наконец объявился, то застал ее сидящей на ступеньках у его двери.

Сэм был пьян и не один. С ним была невысокая девица негритянских кровей с обесцвеченными волосами и необыкновенно широкими бедрами.

– Это кто? Твоя жена? – загоготала женщина. Дэни поднялась.

– Сэм, – сказала она, – я пыталась тебе дозвониться, но ты не берешь трубку. С тобой все в порядке?

– Милая моя, – женщина обняла ее за плечи, – сейчас два часа ночи. Почему бы тебе не пойти домой? Этот парень уже занят.

– Дэни, что ты тут делаешь? – спросил Сэм заплетающимся языком.

– Хотела тебя повидать.

– Исчезни! – перебила тетка. – Мы с ним… У нас с ним дела.

– Да-да, иди домой, – подхватил Сэм и неопределенно махнул рукой.

– Это ты мне говоришь? – переспросила Дэни.

– Нет, ей, – уточнил Сэм.

– Интересно, это как я сейчас попаду домой? – взвизгнула проститутка, свирепея от такого поворота.

– Дай ей денег, – быстро проговорила Дэни.

– Да-да, – пробормотал Сэм и достал бумажник. – Денег…

Дэни взяла у него из рук бумажник, достала десятку и протянула женщине. Та ответила злобным взглядом.

– Сэм, тебе же нельзя пить! – ворчала Дэни, помогая ему войти.

– Знаю, – вздохнул он. – Но мне ничего другого не остается.

– Сэм, – серьезным тоном объявила Дэни, когда они оказались в гостиной, – я тут подумала…

– Что именно?

– Ты, пожалуй, был прав. Мне в самом деле лучше быть здесь и смотреть за тобой.

– Ты же сама от меня съехала! – с упреком проговорил он. – Бросила меня – и живи как хочешь.

– Я тебя не бросала. Просто я тогда думала, что нам обоим лучше жить отдельно. – Она помолчала. – Но когда я вижу тебя в таком состоянии, я понимаю, что кто-то должен о тебе заботиться. И… почему бы не я?

– Правда? – с надеждой в голосе спросил он.

– Мы с тобой утром поговорим, когда протрезвеешь, – решила Дэни. – Сходим куда-нибудь позавтракать.

Через несколько минут Сэм уже громко храпел.

Дэни было очень стыдно. Ведь она прибежала к Сэму потому, что беременна, и хотела, чтобы он о ней позаботился. А если бы Майкл вернулся, она бы, наверное, сюда не пришла.

Но Анджела оказалась права: у всех мужчин только одно на уме. А как своего добьются – поминай как звали.

Один Сэм не такой, так что лучше уж жить с ним.

Попробовать, во всяком случае, можно.

Через две недели Дэни и Сэм обвенчались в ближайшей церкви. Она хотела сказать ему про ребенка, но Анджела отговорила.

– Это будет по отношению к нему нечестно, – заявила она. – Выйди за него замуж, начни с ним спать – и пусть думает, что ребенок от него. Так будет честнее.

– Честнее?! Да это же настоящий обман! – возразила Дэни.

– Ничего подобного, – не согласилась Анджела. – Просто удачный ход. И для ребенка лучше, между прочим. Ты же не хочешь, чтобы малыш рос безотцовщиной? Вот и пусть Сэм думает, что ребенок – его.

Дэни не собиралась выходить за Сэма замуж, но когда, протрезвев, он сделал ей предложение, она подумала, что это может стать решением всех проблем. Было ясно, что Майкла она больше никогда не увидит. Он ее использовал, причислил к множеству своих побед – а большего ему и не нужно. Хуже всего было то, что сама она никак не могла его забыть.

В день свадьбы они легли в постель наполовину одетые. И ничего не произошло. Дэни понимала, что лучше, чтобы Сэм овладел ею как можно скорее, но проблема была в том, что он не меньше ее боялся физической близости.

Однако они теперь были муж и жена, и их союз нуждался в подтверждении. И чем раньше, тем лучше.

На следующий вечер Дэни отбросила всякую скромность, не стала надевать ночную рубашку и голая вошла в спальню.

Сэм откликнулся почти мгновенно – набросился на нее, повалил на постель и почти тут же кончил. Потом расплылся от уха до уха и изрек:

– Фантастика, да?

В этой «фантастике» не было ничего общего с тем, что она пережила с Майклом. Все совершилось за пять минут и ни капельки ее не тронуло.

Она кивнула, проглотила комок в горле и мысленно вынесла Сэму свой приговор.

Через четыре недели Дэни сообщила мужу, что беременна. Сэм был в восторге.

А она испытывала ужасные угрызения совести, которые никак не хотели отступать.

ГЛАВА 19

МАЙКЛ. 1970

Десятого февраля 1970 года Майклу исполнилось двадцать пять. Это был памятный день, поскольку последние пять лет он провел в вонючем клоповнике, именуемом тюрьмой, а сегодня выходил на свободу.

У него не было сомнений в том, что его подставили, и теперь предстояло выяснить причину. Он подозревал, что все подстроил Томмазо в сговоре с этим неудачником Роем, двоюродным братом Мейми. Оба его всегда недолюбливали, и он отвечал взаимностью.

Когда Майкла взяли, Вито Джованни прислал к нему адвоката, и тот заверил его, что мистер Джованни ни сном ни духом не знал ни о каком угоне фуры с виски.

– Но он не мог этого не знать! – твердил Майкл. – Ведь он сам приказал мне это сделать.

– Мистер Джованни понятия не имеет, о чем идет речь. Одним словом, для вашего же блага я советую вам на суде ни словом не упоминать о мистере Джованни в связи с этим преступлением.

– Каким, к черту, преступлением? – возмутился Майкл. – Водителя я не трогал. Все, что я сделал, – остановил грузовик и велел мужику выматываться. Этот урод даже драться не полез.

– Но вы махали пушкой у него перед носом?

– Да, – признал Майкл.

– Так вот, окружной прокурор наверняка классифицирует это как вооруженное ограбление и покушение на убийство. Не говоря уже о незаконном ношении оружия.

– Вы должны им объяснить! – запаниковал Майкл. – Я ровным счетом ничего не сделал!

– Вы угнали грузовик под угрозой применения оружия.

– На пять минут! Я и мили не проехал, как меня легавые сцапали. – Он помолчал. – Могу я рассчитывать на залог?

Залог за него запросили, но слишком большой, чтобы его мог внести кто-либо из его друзей. Макс немедленно связался с Винни тот, как истинный отец, заявил, что нимало не удивлен, и помогать отказался. Поскольку мистер Джи на помощь тоже не спешил, Майклу пришлось до суда просидеть в тюрьме.

Суд был недолог, дали ему восемь лет.

Один раз оступился – и на тебе! Все это казалось нереальным.

В тюрьме оказалось даже хуже, чем Майкл себе представлял. Он старался держаться сам по себе, что было непросто. Как новичка, его быстро взяли на прицел закоренелые преступники. Но всякий раз, как к нему цеплялись, Майкл давал отпор и вскоре завоевал себе репутацию крутого парня, доказательством чему служили несколько благоприобретенных шрамов.

Для того чтобы выжить, нужно было стать сильным, и он изо дня в день тренировался в тюремном дворе. Вскоре он сблизился с Гасом, отбывавшим срок за вымогательство. Гас был общительный словоохотливый парень. На воле он работал на Данте Луччезе и сейчас заканчивал отсиживать пятилетний срок.

– Когда выйдешь, обязательно меня разыщи, – напутствовал Гас за пару дней до своего освобождения.

– Непременно, – пообещал Майкл.

Первые два года он работал на кухне и в прачечной, пока не подвернулось более теплое местечко – в библиотеке. Он оказался там в паре с Карлом Эджингтоном, попавшим за решетку за растрату двух миллионов из казны компании на Уолл-стрит, где он работал. Карл был со странностями, непрерывно рассказывал о двух своих кошках и о бесценной коллекции марок. Другие заключенные навесили на него ярлык чокнутого и оставили в покое, но Майкл счел его интересной личностью. Карл был исключительно подкован в вопросах финансов и фондовой биржи и весьма охотно делился с Майклом своими познаниями.

– У меня заначено несколько тысяч, – сообщил как-то Майкл. – Как посоветуете ими распорядиться?

Карл внимательно посмотрел на него:

– Если сумеешь не трепаться и следовать моим инструкциям, заработаешь кучу денег. У меня есть предложение, которое устроит нас обоих.

– Какое же?

– Кое-что взаимовыгодное. Я дам тебе номер телефона, ты позвонишь, как выйдешь, и денежки наши.

Майкл пока не знал, можно ли доверять этому Карлу, но номерок записал и припрятал.

По ночам, когда не удавалось уснуть, мысли его вновь и вновь возвращались к Дэни. У него было сильное желание ей написать, но что это даст? Он теперь заключенный, и лучше ему держаться от нее подальше, не портить девушке жизнь. Дэни осталась сладостным воспоминанием из прошлого – пусть таковой и остается.

Единственный, кто навещал его в тюрьме, был Макс. Старина Макс. Женатый человек, лучший друг и верный товарищ. Макс ни разу не пропустил свидания.

В день его освобождения Макс дожидался Майкла у ворот тюрьмы за рулем подержанного «Мустанга». В модной рубашке с рисунком в «турецкий огурец», брюках клеш, ворсистом полупальто с деревянными пуговицами и с прической в стиле «Битлз», он производил впечатление человека, абсолютно довольного жизнью.

– Что это с тобой? – усмехнулся Майкл. – Что это ты вырядился, как гомик?

– Иди на фиг, – огрызнулся Макс. – Это сейчас модно. Лучше скажи, как тебе тачка?

– Недурно, – похвалил Майкл. Он с наслаждением вдыхал холодный воздух. Воздух свободы. Вот это ощущение! – Похоже, у тебя дела идут неплохо?

– Вот именно! – радостно отозвался Макс. – Отец Тины произвел меня в партнеры своей фирмы по продаже автомобилей, а это значит, что я со дня на день стану во главе компании.

– Непыльная работенка.

Когда они выехали на дорогу, Макс напустил на себя строгости.

– Послушай, ты должен держаться подальше от этих подонков, с которыми раньше путался. Вот до чего они тебя довели. Если опять с ними свяжешься, тут же снова очутишься в тюрьме, глазом не моргнешь.

– Да-да, – согласился Майкл, не имея желания выслушивать лекции.

– Жить пока будешь у нас, – продолжал Макс. – Тина выделяет тебе диван.

– Погоди! – перебил Майкл. – Я не для того вышел на свободу, чтобы спать на твоем вонючем диване!

– Раньше спал – и теперь поспишь, – заявил Макс. Машину он вел как типичный чайник – обеими руками вцепившись в руль. – Это же только пока не найдешь себе пристанище.

– Ну разве что на одну-две ночи, – уступил Майкл. Он вдруг понял, что ему действительно некуда пойти. – Эй, – добавил он, – а в этой консервной банке мотор-то хоть есть?

– Ах ты гад! – возмутился Макс и вдавил педаль. – Еще как есть!

Макс превратился в добропорядочного семьянина. У них с Тиной уже было двое детей – четырехгодовалый Гарри, названный в честь Тининого отца, и Сузи трех лет. С папиной помощью они осилили домик в том же районе, и теперь Макс горделиво вез туда Майкла.

Он поставил машину на улице, похвалившись крохотным газоном перед домом, который сейчас был покрыт снегом и льдом. Тина вышла на крыльцо, неловко обняла Майкла и тут же принялась ворчать на мужа, что натаскал в дом снега. С первого взгляда было ясно, кто в доме хозяин, к тому же она явно желала, чтобы все отдавали себе в этом отчет.

Майкл заметил, что Тина прибавила несколько килограммов. Но это ее не портило, она все так же вкусно пахла, а на ощупь была даже лучше, чем раньше. Он успел забыть, что значит быть с женщиной. С этим тоже придется что-то делать.

– Какие у тебя планы? – поинтересовалась Тина, беря его под руку.

– Не знаю, – туманно ответил он. – Я пока не думал.

– Ну конечно! – встрял Макс. – Просидел пять лет и ни разу не задумался, чем станешь заниматься, когда выйдешь? – Он усмехнулся. – Я, например, знаю, что бы стал делать на твоем месте.

– Макс! – произнесла Тина командным тоном. – Пусть Майкл чувствует себя как дома. И предложи ему выпить.

– Тоже мне, гость нашелся! – возмутился Макс. – Он же мой лучший друг. Ему не нужно ничего предлагать, он сам знает, что в этом доме можно не церемониться.

Тина сердито взглянула на мужа. Ей не нравился его тон, особенно в присутствии ее старинной пассии.

– А где дети? – спросил Майкл, споткнувшись об игрушечный грузовик посреди комнаты. – Я хочу познакомиться.

– Макс решил, будет лучше, если они сегодня переночуют у мамы, – пояснила Тина. – Послушай, а как там, в тюрьме? – спросила она с неподдельным любопытством. – Как в кино показывают?

– Прекрати эти вопросы! – рявкнул Макс. – Не хочет он о тюрьме говорить.

– Все в порядке, – ответил Майкл. – Просто я не знаю, что сказать. Не советовал бы я никому туда попадать.

– Мне жутко интересно, – продолжала Тина, – зачем ты остановил тот грузовик и стал угрожать водителю пистолетом? Ведь это же глупо, правда?

– Да, Тина, – сокрушенно согласился Майкл. – Кажется, для меня это был хороший урок. Впредь буду умнее.

Урок заключался в том, чтобы в следующий раз, прежде чем ввязываться во что-то противозаконное, как следует проверить надежность партнеров и убедиться, что тебя не сдадут.

– Вот и хорошо, – похвалила Тина, старательно изображая из себя жену лучшего друга. – Я тут думала о твоем будущем. Надо тебе с Макса пример брать. Найдем тебе хорошую девушку, поженим, обзаведешься детьми и заживешь нормальной жизнью.

«Угу, – подумал он. – Чтоб меня запилили до смерти?»

На ужин Тина приготовила пасту. Они ели с одноразовых тарелок, сидя перед телевизором. У Макса, судя по всему, развилась та же болезнь, что у Винни, – он без конца торчал перед ящиком.

Еще Майкл про себя отметил, что за телевизором Макс успел заглотить три банки пива и два пакета жареной картошки.

– Пузо отращиваешь? – пошутил он, когда Тина, заскучав, пошла посплетничать с подружкой по телефону.

– Нуда… – засмущался Макс, поглаживая округлившийся живот. – Вот что значит семейная жизнь! Какой смысл следить за своей формой, когда тебя и без того всегда ждут в спальне? – Он подмигнул. – Полагаю, ты займешься этим сразу после того, как съедешь от нас, а? Пять лет без женщин – ужас! Как ты это пережил?

– Тебе это знать ни к чему.

– Собираешься теперь позвонить кому-нибудь из старых подружек?

– Нет.

– Послушай, – оживился Макс, – а что, если нам с тобой завтра, как в старые добрые времена, куда-нибудь закатиться? Тина возражать не станет.

– Против чего Тина возражать не станет? – спросила жена, возникнув на пороге.

– Против того, что я завтра свожу куда-нибудь старого друга. Правда же?

– Я – с вами, – объявила она и понесла пустые банки в мусорный бак.

– Это не то, что ты думаешь! – прокричал ей вслед Макс и состроил Майклу недовольную мину.

– Тогда я буду против, – заявила Тина, возвращаясь в комнату. – Я не хочу, чтобы вы болтались в этих мерзких стриптиз-клубах.

– У нас и в мыслях не было, – невинным тоном возразил Макс. – Так… выпить, посидеть где—нибудь, тряхнуть стариной…

– Отлично, – отрезала Тина. – Если ты это сделаешь, я отправлюсь на девичник.

Это заявление возымело действие – Макс был очень ревнив.

– Ты же знаешь, я этого не одобряю, – насупился он. Началась перебранка.

«Господи! – подумал Майкл. – И так я провожу первый вечер на свободе? После пяти-то лет? Глядя, как ссорятся эти голубки?»

– Что-то я притомился, – пожаловался он, нарушив супружескую пикировку. – Поспать бы…

– Ой, прости, – спохватилась Тина. – Я тебе постелю.

Она принесла подушки и одеяло, постелила на диване, после чего они с Максом пожелали гостю спокойной ночи и удалились.

Майкл долго ворочался с боку на бок. Как странно было оказаться не в запертой камере, где свет гасят и включают по часам! В любой момент можно встать и выйти на улицу, прогуляться, делать все, что вздумается. Свобода!

Оставалась только одна проблема: выяснить, кто его подставил.

Завтра он этим и займется.

– Майки! – воскликнула Мейми. – Глазам не верю!

– Уж поверьте, – ответил тот. – И, пожалуйста, больше не называйте меня Майки.

Они стояли возле дома Джованни. Тротуары покрывал свежий снег, было жутко холодно. Мейми только вышла и направлялась к ожидавшему ее на обочине золотистому «Кадиллаку» с шофером. На ней была богатая шуба, а лицо, как всегда, покрывал толстый слой краски. Мейми Джованни начала стареть.

Вперед шагнул молодой телохранитель.

– Все в порядке, миссис Джованни? – спросил он, не спуская с Майкла глаз.

– Да, Мо, – ответила Мейми и сделала знак не мешать. На ее массивных кольцах блеснуло неяркое утреннее солнце. – Так-так, – усмехнулась она, оглядывая Майкла. – А ты стал совсем большой.

– Пять лет тюрьмы способствуют ускоренному взрослению, – язвительно заметил он. – И еще… Спасибо, что часто меня навещали, это мне придавало сил.

– Я не езжу в тюрьмы, ты же знаешь, – нахмурилась она, взбивая и без того высокую прическу. – Ты с Вито пришел повидаться?

– Хотелось бы.

– А он тебе назначил?

– А нужно?

– Конечно, нужно, дорогуша, – пропела она и направилась к машине.

Молодой охранник угрюмо взглянул на Майкла и открыл хозяйке дверцу. Мейми уселась, мелькнув полной ляжкой из-под полы шубы.

– Пока, Майки, – сказала она. – Я очень спешу.

Как только машина скрылась из виду, Майкл поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открыл еще один незнакомый персонаж – бритоголовый головорез. И наверняка вооруженный.

– Слушаю вас? – Парень недоверчиво посмотрел на посетителя.

– Мне нужно… повидаться с мистером Джованни. Меня зовут Майкл Кастеллино.

– Ждите, – ответил верзила и закрыл дверь перед его носом. Через несколько минут он вернулся. – У мистера Джованни деловая встреча. Он просил узнать, по какому вы вопросу.

М-да. В этом доме умеют закрыть перед тобой двери.

– По личному, – ответил Майкл.

– Так напишите ему письмо, – посоветовал головорез и снова захлопнул дверь.

Что происходит? Когда-то он был у Вито правой рукой, а теперь мерзнет под дверью, как бывший зэк, пришедший просить милостыню! Только он ничего не просил, он лишь хотел докопаться до правды.

Майкл завернул за угол и зашел в кофейню, где залпом выпил две чашки крепкого черного кофе. Официантка с завитыми русыми волосами пыталась с ним заигрывать, но Майкл не обращал на нее внимания. Он закурил и направился назад к дому, а там остановился на другой стороне улицы и стал ждать.

В два пятнадцать показался Томмазо, он двинулся по тротуару с целеустремленным видом. Майкл перешел улицу и пристроился рядом с ним.

– Привет, Томмазо, – сказал он. – Давненько не виделись.

– Господи Иисусе! – Тот вздрогнул. – Я думал, тебе еще сидеть и сидеть.

– Ну ты знаешь, как это бывает, – усмехнулся Майкл. – Дали восемь, отпустили через пять. За примерное поведение.

– Стало быть, ты вернулся, – проворчал Томмазо.

– Похоже на то. – Пауза. – Я… как бы сказать… пытался повидаться с мистером Джи, но мне сказали, что он занят.

– Это правда, – подтвердил Томмазо, нагнув круглую башку. – Теперь мистер Джованни важная птица. С ним надо месяца за полтора договариваться.

– Неужели?

– Да, теперь так, – поддакнул Томмазо, не убавляя шаг. Майкл снова закурил.

– У меня к тебе тоже пара вопросов.

– Да?

– На зоне времени у меня было предостаточно, за пять лет чего не передумаешь. Ну ты знаешь, как это бывает, когда больше нечем заняться…

– Какие вопросы? – резко перебил Томмазо.

– Вот какие, – сказал Майкл и выпустил струйку дыма. – Когда я встречался с адвокатом мистера Джи, мне было сказано, что тот не имел ни малейшего понятия ни о каком деле с грузовиком. Как тебе это?

– А какое такое дело с грузовиком? – изрек Томмазо, глядя прямо перед собой и не сбавляя шагу.

– Угон грузовика, который ты мне поручил, – сказал Майкл. – Забыл?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Томмазо с непроницаемым лицом.

– Не понимаешь, да?

– Ни малейшего представления.

– Ах ты, тварь! – негромким, страшным голосом прохрипел Майкл и сгреб великана за грудки. – Ты меня подставил, чтобы убрать из дела. Почему? Потому что меня слишком приблизил к себе мистер Джи? Так все было? Отвечай: так все было?

Томмазо злобно оттолкнул Майкла.

– У мистера Джованни нет времени возиться с мелочовкой, которая строит из себя умника, – сказал он, наливаясь кровью. – И ему не нравится, когда его к таким делам приплетают. Так что лучше не показывайся ему на глаза. И меня не тронь, иначе тебе и впрямь несдобровать. Помяни мое слово.

– Несдобровать, говоришь?

– Хочешь попробовать?

– Пош-шел ты! – Майкл сплюнул и зашагал прочь, отлично понимая, что на данном этапе ему ничего не светит.

Но он отомстит. Тюрьма научила его терпению. И ума прибавила. В один прекрасный день и Томмазо, и Рой ему заплатят!