Текст книги "Шансы. Том 1"

ДЖИНО.1924 – 1926

9 июля 1924 года Джино Сантанджело после пятинедельного ожидания в камере предварительного заключения предстал перед судом, который признал его виновным в совершении попытки ограбления, и был приговорен к восемнадцати месяцам тюремного заключения. Он легко отделался. Алдо Динунцио получил два года. Отбывать срок их отправили вместе, в Синг-Синг.

Алдо был убежден в том, что их кто-то предал, он весь кипел от желания отомстить.

– Кому вы проболтались? – не переставая допытывался он у двух парней, бывших на деле рядом с ним. – Кто еще знал о складе?

Оба клялись, что никому не произнесли ни слова. Но Алдо не оставлял их в покое, и как-то само собой всплыло, что один все же похвастался предстоящей работой перед своей сестрой.

Для Алдо этого оказалось достаточно. Теперь он знал, кого винить.

– Сука! – бурчал он. – Она-то и пошла к копам. Когда я выберусь отсюда, она пожалеет, что родилась на свет. Джино пытался успокоить его, но впустую.

– Дай мне только выйти. Как только нога моя перешагнет порог этого заведения – сучка получит свое. Подожди, увидишь.

Джино быстро понял, что, находясь в тюрьме, лучше всего держаться замкнуто и не во что не встревать. Его сосед по камере, пожилой человек, отбывал срок за попытку убийства. Они оба игнорировали друг друга. Это оказалось лучшим способом выжить в условиях совместного проживания.

Старик имел привычку громко мочиться в ведро, заменявшее собой унитаз, и почти каждую ночь он предавался онанизму как раз в то время, когда Джино укладывался спать. Это было омерзительно, но Джино научился не обращать внимания и на это. Он старался заставить себя забыть о женщинах, о сексе, о теплом и ласковом теле. С удивлением обнаружив, что у него почти постоянно стоит, он тем не менее отказывался, в отличие от других заключенных, от самоублажения. Время от времени ему снились влажные сны, и наутро он просыпался раздраженным и разочарованным.

Секса ему не хватало больше, чем чего бы то ни было. Днями напролет Джино мечтал о тех женщинах, с которыми будет заниматься любовью сразу же, как только вновь обретет свободу. Чаще других он представлял себе в мыслях маленькую блондиночку из бара Толстяка Ларри. Он ни разу не разговаривал с ней после того дня, когда та его отшила в присутствии своих подруг, но он знал, что заговорит с ней непременно. И дайте ему только вернуться домой – уж тогда ее волшебный бугорок… да, парень, ничего, потерпи.

Письма от Косты продолжали приходить, и однажды Вера решила все-таки наведаться к Джино. За прошедшее время она не стала выглядеть лучше. На месте двух выбитых Паоло зубов так и зияли безобразные дырки, кожа стала морщинистой, лицо опухло от постоянных выпивок.

– Ты дрянной мальчишка, – жаловалась она. – Память коротка, да? Столько месяцев, а от тебя ни слова. Пришлось самой выяснять, где ты находишься, вот и приехала.

– Ото.

Он почувствовал себя смущенным, не в силах оторвать взгляда от черных дырок у нее во рту.

– Так здорово, что ты выбралась ко мне.

– Ну еще бы. Но что это за приемная мать, если она даже такой мелочи для своего сыночка сделать не может? И вот что я тебе теперь скажу, Джино: я не собираюсь появляться в этой параше еще раз. С меня хватило еще тогда, когда я бегала сюда к Паоло. Сам придешь ко мне, когда выпустят, о'кей?

– Что с отцом?

– Этот подонок забрал все мои деньги и удрал. В тот самый день, когда я вышла из больницы. – Вера ткнула пальцем себе в рот. – Наверное, ему надоел мой портрет.

– Тебе нужно заняться своими зубами. У меня есть деньги, если хочешь, – быстро сказал Джино.

Она рассмеялась вызывающе.

– Спасибо, детка, но, должна тебе сказать, отсутствие передних зубов только помогает бизнесу. Теперь я умею делать такие вещи, что мужики просто обалдевают! – Она придвинулась ближе к разделявшей их частой металлической сетке. – Мы как-нибудь попробуем вместе – когда выйдешь.

Джино улыбнулся.

– Ладно тебе, Вера! Та хихикнула.

– Просто я хочу поднять тебе настроение. Я-то знаю, о чем вы все здесь думаете. Нелегко вам приходится.

– Да уж!

– Черт возьми, а ты ничуть не изменился, тот же шутник! – Она поднялась со стула. – Пора. Да, Джино, спасибо… Ты знаешь, что я имею в виду. У меня раньше никого не было, кто бы обо мне заботился. А это все-таки приятное чувство.

– Как ты узнала, что это был я?

– Ты что, смеешься, что ли?

Ждать окончания срока было тяжело. Джино определили в строительную команду, и хотя работа выматывала все силы, он был доволен. Устанавливались нужные связи, он многому учился, общаясь со старшими, более опытными людьми, которые знали, что к чему в этой жизни.

Месяцы шли один за другим, и через год Джино с удивлением узнал, что за хорошее поведение его освобождают досрочно.

Но еще больше он поразился, придя в тюремную канцелярию перед самым выходом на свободу. Приемный отец Косты Дзеннокотти прислал письмо, в котором приглашал его к ним пожить какое-то время. Похоже, у Джино не оставалось выбора. Выйдя за ворота тюрьмы, ему нужно было срочно нестись на калифорнийский поезд, не имея даже возможности улечься с какой-нибудь красоткой в постель.

Джино чувствовал себя растерянно. Не так уж и хорошо он знал Косту – фактически только по письмам. Вот дерьмо! И кому это только взбрело в голову предложить Джино, такую поездку?

Стоя рядом со своим приемным отцом Франклином Дзеннокотти на железнодорожном вокзале Сан-Франциско, Коста нетерпеливо ждал прибытия поезда. Он чуть подрос, вытянулся и, несмотря на то что для своих шестнадцати лет все еще был маловат ростом, представлял из себя симпатичного и смышленого паренька.

– Не уверен, что это такая уж хорошая идея, – в двадцатый, наверное, раз за прошедшую неделю повторил Дзеннокотти-старший.

– Брось, отец, – ответил Коста. – Ведь мне же ты дал шанс, так? И посмотри, кем я теперь стал.

Франклин не смог сдержать улыбку. Коста был прав. Действительно, стоило посмотреть, кем он стал. Самый способный парень среди своих сверстников. Отличные оценки в школе и безукоризненное поведение дома.

И все же, и все же, одно дело усыновить Косту и совсем другое принимать в качестве гостя его дружка, только что выпущенного из тюремной камеры. Ну ничего, ото только на месяц. А потом, Коста так упрашивал, умолял.

– Он спас мне жизнь, отец, и если мы в состоянии что-то сделать для него…

Никогда раньше Коста ни о чем не просил. Трудно отказать мальчику в его первой и единственной просьбе.

Таким образом, Джино Сантанджело пригласили провести месяц в Калифорнии. Франклин Дзеннокотти очень надеялся на то, что это не станет ошибкой, какой в глубине души он считал затею сына.

С высокомерным видом Джино шагал по платформе. На самом деле своей важной осанкой он старался скрыть охватившую его неуверенность. Пальцы то и дело касались шрама на щеке. Он задирал голову, подставляя ее яркому солнцу.

Сняв свой убогий пиджак, он свернул его и засунул под руку, но тут же, ощутив исходящий от собственного тела острый запах пота, быстро вновь набросил на плечи.

Косту он увидел издалека, а тот все еще не замечал в толпе своего друга. Конечно, ведь Джино, наверное, здорово изменился… А потом, он и в самом деле выглядел гораздо старше своих лет. Со стороны казалось, что ему намного больше девятнадцати.

У Джино было время внимательно рассмотреть Косту и стоящего рядом с ним мужчину. Они стояли там, чуть в стороне, такие… чистые. Именно это слово пришло почему-то ему на ум.

Наконец он направился прямо к ним, и Коста все же узнал его.

– Джино!

Он бегом бросился навстречу, обнял друга. Джино смутился. Черт побери, уж не сделало ли пережитое в приюте Косту гомиком?

– Я так рад тебя видеть! – восторженно приветствовал его Коста. – Пойдем, я познакомлю тебя с моим отцом. – Он потащил Джино к Франклину, который с натянутой улыбкой протянул вперед руку.

Подобное выражение лица Джино было знакомо. Оно как бы говорило: ты мне не понравился. С чего бы это мне нужно разговаривать с тобой?

– Привет, – произнес Джино. – Рад знакомству.

По дороге с вокзала Джино, сидя в машине, выслушал кучу вещей, до которых ему не было абсолютно никакого дела. Праздники на воде, теннисные клубы и, долбать их всех, черт знает что еще. А вот новенький «кадиллак», в котором он ехал, последняя модель, пришелся ему по душе гораздо больше. Как бы он сам хотел сесть за руль такой машины.

Дом располагался прямо напротив киностудий Голливуда. Огромный особняк с чердаками и подвалами, с окнами в свинцовых переплетах. На заднем дворе – плавательный бассейн. Мать Косты суетилась вокруг Джино, предлагала ему то печенье, то лимонад, настойчиво рекомендуя снять пиджак.

Боже, сколько возни!

Он категорически отказался от последнего, по-волчьи проглотил какие-то пирожные, и тут Коста вызвался показать Джино его комнату.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Джино внимательным взглядом смотрел по сторонам: вид из окна, постель, встроенный шкаф.

– Господи! – То и дело восклицал он. – Сколько хлопот из-за меня, малыш!

– Откуда у тебя взялся этот шрам на щеке? – Других слов у Косты не нашлось.

Джино нахмурился, потер лицо.

– Сильно заметно?

– В общем-то нет… – Коста опустил глаза вниз, уставившись на ковер. Надо же было такое ляпнуть! Джино усмехнулся и подошел к зеркалу.

– Да, – негромко сказал он как бы самому себе, – хирург но очень-то утрудил себя штопкой.

– Я едва рассмотрел его, – быстро заметил Коста.

– Чушь! Ты, долбаный, именно про него сразу и заговорил!

– Тес! Отец с матерью выставят тебя из дома, если услышат такие слова.

Глаза Джино сузились. Какого черта он позволил им затащить себя сюда?

Очень быстро Джино понял, что насчет Косты он ошибался. Тот оказался отличным парнем. Таким, что просто слов не найти. И ничего голубого, никаких нежностей. Он еще и не целовался-то ни разу, не говоря ум о том, чтобы лечь с девушкой. Джино посчитал своим долгом восполнить этот пробел. Слишком частые занятия плаванием и теннисом еще никого не доводили до добра. Немножко траханья должно внести некоторое разнообразие в скуку будней.

– Послушай-ка, – обратился он к Косте, – здесь в округе где-нибудь должен быть хорошенький домик с кисками.

Ему нужна женщина, гормоны уже распирали его изнутри.

– Домик с кисками? – Коста покраснел, не успев выговорить фразу до конца.

– Брось, – приободрил его Джино. – Мы отправимся туда вместе. Понимаешь, если мне срочно не стянуть с кого-нибудь юбку, то я просто лопну.

Коста почувствовал прилив возбуждения и какого-то страха. Ему и на самом деле известно, что недалеко от пристани находился публичный дом. Двое его приятелей побывали там, после чего делились с Костой такими рассказами, которым едва ли можно верить, – Сегодня после ужина скажем, что отправимся в кино, – решил Джино.

Коста пришел в неописуемое волнение. За столом мать в торжественной обстановке была вынуждена обратить на него внимание.

– Коста, дорогой мой, ты что-то раскраснелся. Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

– Со мной все в полном порядке, мама, – тотчас же отозвался Коста, бросив тревожный взгляд на Джино. Франклин перехватил этот взгляд.

– Может, лучше вам позабыть о кино и провести вечер дома?

– Нет! – воспротивился Коста. – Я чувствую себя превосходно.

Франклин осторожно утер губы салфеткой.

– Только не задерживайтесь допоздна. То, что я разрешил тебе не ходить этот месяц на занятия, еще не означает, что теперь ты целыми вечерами можешь шляться по улицам.

– Отец, за все время, что Джино здесь, мы с ним только второй раз выходим.

Франклин строгими глазами посмотрел в сторону сына.

– Джино приехал в Сан-Франциско не для того, чтобы бродить по городу, – со значением произнес он. – Он приехал к нам, чтобы с нашей помощью составить себе представление о том, что значит жить в нормальной, приличной семье. Я уверен, что он уже многому научился. – Проникающим в душу взглядом он уставился на Джино. – Разве это не так? Не чувствуешь ли ты, что пребывание у нас помогло тебе глубже осознать, что такое взаимное уважение и забота?

– Эй, – моментально отозвался Джино, – я всегда забочусь о близких мне людях.

– О тех, кого ты грабил? – заострил свою новую стрелу Франклин.

Джино внезапно покраснел.

– Ну… тех я даже и не знал… Это были все шишки, у них там разные страховки. Выходит так, что они даже ожидают… что у них… позаимствуют.

Франклин перевел взгляд на Косту.

– Вот видишь, сын, – тщательно подбирая слова, заговорил он, – какова позиция людей, занимающих в обществе… более низкое положение. А я надеялся, что мы поможем Джино посмотреть на мир с другой точки зрения. Поможем понять, что никто в этой жизни не ожидает, что у него позаимствуют, как это называет твой друг. Что честно и упорно работающий бизнесмен ничем не отличается от любого другого человека.

– Дер… – начал было Джино.

– Простите? – холодно перебил его Франклин. Джино закашлялся.

– Что-то в горле, – смешавшись, объяснил он. Вместе со стулом Коста отъехал от стола, поднялся.

– Нам пора, – быстро проговорил он.

В доме с кисками, располагавшемся неподалеку от доков, их ждало разочарование. Как только они вошли, Джино сразу почувствовал, что ничего хорошего из их затеи не выйдет.

Худшие его опасения подтвердились, как только он увидел женщину, открывшую им дверь. Кожа у той вся в угрях, губы потрескавшиеся, несуразный парик сидел кое-как. Она подмигнула обоим и жестом пригласила их внутрь.

– Двое молоденьких богачей явились провести время, а? – На ней было поношенное платье, расшитое бисером, – оно явно знавало лучшие времена; груди ее колыхались из стороны в сторону. – Десятка с носа, – торопливо проговорила она. – Кто пойдет первым?

– Эй, минуточку, – запротестовал Джино. – А где девушки?

– Была здесь и вторая, – ответила женщина, – пару месяцев назад. Но она вышла замуж и уехала. Осталась только я, красавчик. – Она положила руку ему на плечо. – Идешь?

Джино стряхнул руку.

– Только не я.

Женщина повернулась к Косте.

– Денежки вперед: Покажи их!

Коста лихорадочно стал шарить по карманам.

– Подожди-ка, – вступил Джино. – Мне нужно сказать приятелю пару слов. – Показав женщине спину, он негромко заявил Косте:

– Пошли отсюда к чертовой матери. Она просто животное. Кому нужно вляпываться?

Коста сгорал от нетерпения.

– Мне, – просто ответил он.

– О Господи! – Джино не мог удержаться от смеха. – Если тебе так уж хочется…

Коста занялся подсчетом денег. Женщина схватила его за руку и потащила в соседнюю комнату.

В ожидании Джино принялся расхаживать. Парочка вернулась через несколько минут, женщина поправляла юбку.

– Теперь ты? – спросила она Джино, облизывая губы.

– Как-нибудь в другой раз.

Оба вывалились на улицу, хохоча во все горло.

– Как ты решился? Это же настоящая свинья.

Коста сиял от успеха.

– Все нормально, Джино, честное слово. Мне кажется, с другой у меня бы ничего и не получилось… ну, понимаешь… с хорошенькой девушкой или что-то в этом роде. А так все отлично. Мне плевать, что она думает, поэтому-то все и получилось. – Он засмеялся. – Похоже, мне это понравилось!

Джино хлопнул его по спине.

– Еще бы, ведь ты мой друг, так?

В первую же субботу после приезда Джино в Сан-Франциско они вместе с Костой отправились купаться к пристани. Когда они вернулись домой, в прихожей стояла девушка, самая красивая из всех, каких до этого дня приходилось Джино видеть. Хрупкая фигурка с платиновыми волосами и ясным взглядом светящихся глаз.

– Моя сестра Леонора, – просто сказал Коста. Впервые в жизни Джино забыл о том, что у него в штанах, и не сводил с девушки глаз. Она такая… мягкая. Совершенно не похожа на тех, которых он знал раньше. И мысли у него сейчас совершенно не похожи на прежние.

– Я так рада знакомству с тобой, Джино, – сказала она, протягивая ему свою маленькую руку. – Коста все время говорит только о тебе, даже скучно становится!

– Да? – Больше он ничего придумать не мог. Просто стоял и глазел на нее, как зеленый юнец. Сам себе Джино представлял этот момент самым важным в своей жизни.

В течение двух недель ему удалось встретить ее дважды. Она училась в школе с пансионом, так что домой приходила только на выходные. В такой ситуации трудно рассчитывать на то, что их знакомство получит хоть какое-то продолжение. А Джино так стремился к этому.

Им еще ни разу не пришлось остаться наедине. Собственно говоря, они не имели даже возможности побеседовать друг с другом. И тем не менее… она знала, что именно чувствовал Джино. Он был в этом уверен. Он замечал ее взгляды, которые она бросала на него, сидя за столом напротив: се голубые глаза следили за каждым его движением, изящно очерченные губы подрагивали, рука невольно поднималась к лицу, чтобы отбросить в сторону локон.

Джино вовсе не вожделел ее тела: он испытывал к ней совсем иное чувство. Хотелось защищать ее, заботиться о ней. Может, даже жениться на ней.

Боже! Эта мысль вызвала у Джино улыбку. Да кто он такой, в свои девятнадцать лет только что выпущенный из тюрьмы и не имеющий никаких перспектив? Л после того как он расплатился с адвокатом, которого нанял, чтобы защитить свои интересы в суде, в кошельке у него осталось ровно две тысячи семьдесят пять долларов. Состоянием это не назовешь. Но не так уж, по сути, и мало. Ведь с его честолюбием рано или поздно, законными путями или нет, он добьется своего, он знал это… А когда такой день наступит, Джино хотелось, чтобы Леонора находилась рядом с ним.

В конце концов, ему еще представится случай поделиться с нею своими планами. Через две недели он должен будет сесть в поезд, который доставит его назад, в Нью-Йорк. Миссис Дзеннокотти он пришелся по нраву, а вот с главой семьи дело обстояло совсем наоборот. О, он был вежлив, даже щедр. Но глаза его ясно давали понять, как именно Франклин Дзеннокотти расценивает сложившееся положение. Ему страстно хотелось, чтобы Джино как можно быстрее убрался из его жизни. Это было написано на его лице столь недвусмысленно, что ошибиться Джино не мог.

Леонора Дзеннокотти прекрасно отдавала себе отчет о природе тех взглядов, которые бросал на нее Джино, они смущали и возбуждали ее одновременно.

– Он кажется мне таким привлекательным, – призналась она своей лучшей подруге, Дженнифер. – Но он ни разу мне ничего не сказал. Только смотрит на меня через стол. Что мне делать?

Дженнифер посчитала все это в высшей степени романтичным.

– Хотела бы я, чтобы кто-нибудь так смотрел на меня, – в задумчивости произнесла она. – Коста даже не знает, наверное, что я существую.

– Коста? Да ведь он моложе тебя. Неужели он тебе нравится?

– Всего на семь месяцев, и он мне правится, ты и сама знаешь об этом.

– Тогда приезжай к нам на воскресенье. Повеселимся! Дженнифер и в самом деле приехала вместе с Леонорой на уик-энд, и в тот вечер за столом завязалась оживленная перестрелка взглядами. Мэри и Франклин Дзеннокотти оставались в полном неведении относительно настроений сидевшей в комнате молодежи. К тому же у отца разболелась голова, и он встал из-за стола еще до того, как был подан кофе. Мэри не потребовалось много времени, чтобы последовать за мужем.

Впервые Джино оказался в одной комнате с Леонорой, когда рядом не сидели ее родители, бдительно следящие за его манерами.

– Как дела? – промямлил он. – Как школа? Она провела языком по бледным губам.

– Спасибо, там все отлично. – И после короткого молчания:

– А ты? Нравится Сан-Франциско?

– Он отлично проводит время, – влез Коста. Леонора поджала губы. Как сильно изменился Коста после приезда Джино. Она вовсе не была против того, что се сводный брат расцветал и набирался уверенности в себе, однако ее ничуть не приводило в восторг то, что он лез отвечать на вопросы, заданные его другу.

Установившееся молчание нарушила Дженнифер.

– Почему бы нам всем не пойти искупаться? Здесь так жарко. Это было бы здорово.

– Да, – согласился Джино. – Отличная идея.

– Папа никогда не разрешит… – начала Леонора.

– Папа никогда не узнает, – перебил ее Коста. – Он уже выпил свои пилюли от головной боли, и если мы тихонечко…

– Но почему обязательно в бассейне? – поинтересовался Джино. – Если пойти на пристань, то там нам не придется беспокоиться о том, чтобы тихонечко…

– Конечно же! – Дженнифер любила всякие приключения. – Ну пожалуйста!

– Мы не можем оставить дом, – твердо заявила Леонора.

– Эй, неужели тебе не хочется узнать меня получше? – На нее в упор смотрел Джино.

Она явственно ощутила, как по телу пробежал разряд, и тут же переменила свое решение.

– Мне нужно надеть купальник. Пошли, Дженнифер, я одолжу тебе какой-нибудь из своих. Мы переоденемся наверху, а сверху натянем платья.

– Послушные девочки. – Джино с одобрением кивнул. Не прошло и получаса, как они уже вовсю плавали в черной воде доков.

– Как здорово! – воскликнула Дженнифер. – Коста, давай наперегонки!

Джино подплыл ближе к Леоноре, заколовшей высоко свои роскошные волосы. Они вместе плескались в воде у борта чьей-то рыбацкой лодки.

– Я не очень-то мастер говорить разные слова, – вдруг вырвалось у Джино, – но хочется сказать тебе, что я сейчас чувствую.

У Леоноры участился пульс.

– Да? – едва слышно выдохнула она.

– Ну… знаешь… ну… О Боже! Не представляю себе, на что может быть похожа любовь. Но, Господи! Если это вроде бы как замерзнуть в воде, то я уже замерз – понимаешь? – Он протянул ей руку. – Это правда.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – прошептала она в ответ. – Мне кажется, что у меня такое же ощущение.

– Эгей! – Джино подумал, что сейчас захлебнется от счастья. Никогда ранее не доводилось ему испытывать ничего подобного.

Они плыли к берегу до тех пор, пока не ощутили под ногами дно. Там он очень нежно сжал в ладонях лицо Леоноры и поцеловал. Он старался не коснуться се своим телом, но Леонора прижалась к нему, возвращая поцелуй;

Джино почувствовал, как в него уперлись ее мягкие груди, как теплые бедра соприкоснулись с его ногами. Он знал, что она неизбежно ощутила несгибаемую твердость в его плавках, твердость, с которой даже холодная вода ничего не могла поделать.

– Я люблю, люблю, люблю тебя, – шептал он между поцелуями. – Люблю, люблю, люблю.

– Я тоже, Джино, я… тоже.

Руки его непроизвольным движением легли ей на грудь, и она не оттолкнула его. Он не общался с женщиной с того самого момента, как вышел из тюрьмы, но ведь сейчас рядом с ним Леонора, и ему удавалось держать под контролем свои инстинкты.

– Господи, – негромко проговорил он. – Мне не хочется, чтобы все это было так.

– Почему? Будем делать то, что хотим делать. – Она покрывала его страстными поцелуями. – Никогда мне не было так хорошо.

В этот момент, брызгая друг в друга, к ним подплыли Дженнифер и Коста.

– Давайте с нами, – жалобно сказала Дженнифер, – без вас скучно. Я-то думала, что мы поплаваем наперегонки.

Джино неохотно отдалился от Леоноры.

– Ну конечно.

– Да, – прерывистым голосом согласилась та.

– Плывите сначала вы, а мы следом за вами, – распорядился Джино.

– Мы уже, – ответила ему Дженнифер. – Хочу вместе.

– А может, нам уже пора? – спросил Коста. Он был неспокоен, видя, как приближается нечто, что ему уже стало понятным. Он видел, как Джино и Леонора отпрянули друг от друга в тот момент, когда они с Дженнифер приблизились. Это вовсе не ужаснуло его. Просто его друг пользовался возможностью, а вот это уже становилось не совсем хорошо.

– Да, пойдемте домой, – поддержала его Дженнифер. – Я замерзла, и вода становится все прохладнее. Они выбрались на берег.

– Мы забыли про полотенца, – простонала вдруг Леонора.

У девушек, кроме платьев, ничего с собой не было, Коста и Джино – только в брюках и рубашках. Весь путь до дома они вчетвером дрожали от озноба.

Джино обнимал Леонору за плечи, прижимая к себе, стараясь согреть.

– Слушай. Я знаю, у нас остается совсем мало времени, но я также знаю, кто прав, а правы мы – ты и я. Я понял ото сразу, как увидел тебя.

– Мне кажется, я поняла это одновременно с тобой, – прошептала она. – Когда я смотрю на тебя, то чувствую такую близость, которой у меня не было ни с кем – даже с родителями.

– Я вовсе не ангел, – продолжал Джино. – Мне приходилось делать целую кучу вещей, которых лучше не делать. Но не так уж я, в конце концов, и плох. Знаешь, у меня еще не было рядом человека, которого заботило бы то, что я делаю.

– Меня это заботит, – нежно ответила Леонора. Он легонько сжал ее плечо.

– Мы поженимся, – твердо сказал он. – Будь уверена. Коста оглянулся на них и окинул парочку свирепым взглядом.

– Поторопитесь, – скомандовал он.

– Как? – прошептала Леонора. – Отец никогда не позволит…

– Не беспокойся. Поженимся. Торжественно тебе обещаю это.

Она остановилась, чтобы посмотреть на него.

– Как бы мне хотелось, чтобы это было возможно. Но они начнут говорить, что я слишком молода, а у тебя нет денег и…

Он держал ее лицо в своих ладонях.

– Замолчи, – чуть хриплым голосом попросил он. – Просто замолчи, ладно? Мы поженимся, может быть, и не сразу вот так, но не позже, чем мне удастся заработать нужную сумму. Давай подождем. Придется нелегко, но мы справимся. Правда?

Ее бездонные голубые глаза сияли.

– Правда.

Склонившись, он жадным ртом приник к ее губам. Коста оглянулся еще раз и, рассмотрев в темноте, чем эти двое заняты, бросился со всех ног к ним, чтобы оттолкнуть их друг от друга.

– Эй! – выкрикнул он одно из тех словечек, которых нахватался уже от Джино. – Что такое на вас накатило? Леонора хихикнула.

– Мы влюбились, братик, влюбились друг в друга.

– Не-е-т, – простонал Коста. – Только не это.

– Мы собираемся, – Леонора взволнованно улыбалась, – мы собираемся пожениться.

– Да это же замечательно! – чирикнула Дженнифер.

Джино с удивлением понял, что губы его растянуты в глупую улыбку.

– Я буду женатым человеком! – прокричал он. – Можете вы себе такое представить?

– Нет, я – не могу, – бросил в ответ Коста. – Но знаю, что на вас нашло. По-моему, вы сошли с ума.

– Поздравьте нас, – настаивал Джино. – В конце концов, Коста, я – твой лучший друг, она – твоя сестра, да ведь ты плясать должен от радости!

– Джино. – Голос Косты прозвучал очень твердо. – Подумай здраво. А как быть с моим отцом? Но Джино уже понесло.

– А мы ему пока ничего не скажем. Когда я вернусь в Нью-Йорк и заработаю кучу денег, вот тогда и приеду за Леонорой. Если я стану богатым, он не сможет возразить.

Коста в изумлении покачал головой. Он отказывался поверить тому, что происходило у него на глазах. И происходившее пугало его: ведь единственным результатом всего этого могли стать только неприятности. Он был уже достаточно трезвомыслящим, чтобы понять: если отец всего лишь заподозрит что-нибудь в этом роде, то посадив Джино на ближайший поезд и вышвырнет его из их жизни навсегда.

Леонора, Джино и Дженнифер между тем отплясывали вдоль улицы, смеясь и роняя на землю капли воды.

– Пошли домой, – сухо сказал Коста.

– О, какой же ты зануда! – воскликнула Дженнифер. – Неужели тебе не нравятся приключения?

– Только со счастливым концом, – позволил себе едва заметную усмешку Коста, внезапно ощутив себя гораздо старше своих шестнадцати лет.

– У нашего приключения конец будет именно таким! – заверил его Джино. – Я знаю это. Я – Джино Сантанджело, и когда я знаю что-то – и ты сам в этом убедишься, – то так оно и есть.

Коста кивнул.

– Надеюсь.

В глубине души он знал, что его друг ошибался.

В Нью-Йорк Джино вернулся исполненный самых высоких помыслов. Наконец-то в жизни его появилось нечто – некто, – ради кого имеет смысл работать, не щадя себя. Леонора дождется его. Их будущее в руках Джино.

Время до его отъезда из Сан-Франциско пролетело незаметно. С Леонорой у него состоялась еще только одна личная встреча, за которую они оба глазами сказали друг другу куда больше, чем некоторые люди за всю свою жизнь.

Даже Коста начал понимать, как все это серьезно. В ночь перед отъездом Джино проскользнул в спальню Леоноры, и они проговорили почти до самого утра, строя планы на будущее, которое представлялось им неразделимо общим. Целовались – поначалу торопливо, потом все увлеченнее и увлеченнее.

– Можешь взять меня, если хочешь, – прерывисто дыша, тихо сказала Леонора. – Я ни с кем еще… ты понимаешь. Но Джино, с тобой… ну… мне не хочется, чтобы ты ходил к другим женщинам… Хотя я и знаю, что у мужчин есть кое-какие потребности.

Он заставил себя оторваться от нее.

– Если ты можешь ждать, то могу и я, – просто ответил он ей.

– Но нам нет никакой нужды ждать, Джино. – Щеки ее раскраснелись. – Мы любим друг друга, а когда люди любят друг друга, что не правильного они могут сделать?

Он посмотрел на нее, такую нежную, мягкую и страстную. В эти мгновения она была для него столь желанной, что он стал уже всерьез опасаться за целостность своих распираемых изнутри брюк.

– Ничего не правильного, просто мы должны сохранить это для будущего, – ответил он.

Кто бы мог подумать, что Жеребец Джино станет предаваться таким сентиментальным глупостям? Уж конечно, не сам Джино.

Первое, что он сделал по возвращении в Нью-Йорк – это разыскал себе квартирку. Всего в двух кварталах от прежнего жилья, и тоже в какой-то развалюхе, но ему требовалось всего лишь место для сна, где он мог бы набираться сил, чтобы выполнить все задуманное. Теперь Джино пришлось серьезно задуматься над тем, как экономить каждый цент, каждый доллар. У него сохранился счет в банке, где лежали целых семьдесят пять долларов, но еще большую уверенность в него вселял сейф с двумя тысячами хрустящих новеньких банкнот. Он пришел к выводу, что, прежде чем отправляться за Леонорой, ему потребуется накопить гораздо более солидную сумму. Нужно снять приличное жилье, необходима машина. Нужны деньги – много денег. Франклин Дзеннокотти никогда не отпустит от себя дочь, если не убедится в том, что Джино в состоянии поддерживать привычный для нее образ жизни.

Для начала он прямиком отправился к Ларри, чтобы прояснить обстановку. Стоял ранний вечер, и бар был переполнен, однако ни одного знакомого лица Джино не заметил – одни юнцы, потягивающие молочный коктейль.

– А где старая шайка? – обратился он с вопросом к бармену.

Тот украдкой окинул его взглядом.

– У нас многое переменилось, Джино. Ступай в заднюю комнату и постучи дважды в дверь, что ведет на склад.

В изумлении Джино присвистнул. Бар Ларри превратился в маленькую закусочную. Он прошел указанным маршрутом, спустился на один пролет лестницы в нечто вроде подвала, постучал. Дверь открыли, и он очутился в тускло освещенной комнате с круглыми столами, джаз-группой, что-то наигрывавшей в своем углу, и голенастыми официантками в кокетливых передничках. Все эти перемены, подумал Джино, должны были обойтись недешево.