Текст книги "Тебе не скрыться от меня"

Глава 4

Не более тысячи шагов отделяли Моргана от замка великой темной колдуньи Гризельды. Высокий, частично освещенный лунным светом, он казался чужим в этом месте. Как будто ребенок неумелой рукой вырезал его из одной картины и приклеил на другую. А еще тот, кто строил этот замок, обожал светлые помещения. Или был влюблен в арочные окна. И вместе с тем боялся нападения с неба. Морган не знал, как еще объяснить такое количество шпилей и арок. Поблескивающие в лунном свете витражи были видны даже на большом расстоянии.

Шпили замка, словно подпирающие небо, не казались ни мрачными, ни зловещими. Они олицетворяли надежду. Как будто стоит демонам просто добраться до этого аккуратного и небольшого в сравнении с Варботроном замка, и в то же мгновенье Хлоя окажется рядом с Морганом. Или Морган рядом с ней… Неважно! Просто ему казалось, что все сразу закончится хорошо.

Надежда – великое чувство! Она возвращает силы падающему от изнеможения и усталости, не дает опускать руки, когда ничего не получается, помогает отчаявшимся душам сделать следующий шаг в направлении мечты. Благодаря надежде у ног младшего наследника из клана Тэлбот словно выросли крылья. Он настолько воспрянул духом, что даже летающие вокруг троих путешественников и мрачно каркающие вороны не могли испортить ему настроение. Для него это была не тысяча шагов по выложенной желтым камнем дороге, которую нужно преодолеть по унылой и пугающе пустой (если не считать воронов) местности. Это была еще тысяча шагов к Хлое.

К тому же Моргана сильно успокаивала мысль, что вряд ли их компании придется увидеть в замке что-то еще более странное, чем в лесу. Золотое правило «Не зарекайся» влюбленный демон благополучно позабыл.

Остаток пути оказался однообразным и очень скучным. На них никто не нападал, не пытался съесть или убить. Даже Пэттон перестал бояться всего вокруг и временами широко зевал, забывая прикрывать рот ладонью. Небольшой замок путники встретили с такой радостью, словно после длительного путешествия вернулись домой.

После приключений в лесу никто бы не удивился, стой у замка серьезная охрана. Освальт даже с придыханием в голосе выразил надежду на то, что врата будет сторожить какой-нибудь дракон. Лучше огнедышащий. Но если такого нет, сойдет любой.

К счастью, надеждам и потаенным мечтам Освальта не суждено было сбыться. Чем ближе путники подходили к стене, окружающей замок, тем сильнее становилось впечатление, что замок давно и уверенно заброшен. Ворота открыты; мост через ров опущен; стены почернели от времени и поросли мхом; ров под мостом заполнен лишь отчасти, к тому же вода поросла тиной и немилосердно воняла.

Возле опущенных ворот демоны и остановились, решив держать совет тут. Странно… Во всем окружающем было что-то неправильное. Сначала их несколько раз едва не убили в лесу, а теперь дверь нараспашку. Заходи кто хочешь, бери что хочешь, делай что душе угодно.

– Может, старейшина переехал? – неуверенно предположил Пэттон.

– Или его уже убили? – выдал то, что казалось ему разумным, Освальт.

– Или это очередная ловушка, – вздохнул Морган.

Магия однозначно начинала утомлять. В мире демонов все просто, как и в бою. Есть противник, известны правила игры. А тут со всех сторон нужно ждать подвоха, и что самое страшное – реальной магии три демона не смогут противопоставить ровным счетом ничего.

Все происходящее напоминало политику. Там тоже нельзя быть уверенным ни в чем из того, что видишь и слышишь. И ни на что нельзя полагаться.

– Что будем делать? – вернул Моргана в реальность голос Освальта.

– Идти вперед, конечно, – как нечто само собой разумеющееся ответил Морган. – Я первый, а вы за мной.

– Че это ты первый?

В отсутствие видимых признаков магии Пэттон вспомнил о том, что он смелый и свирепый демон.

Морган терпеливо пояснил:

– Потому что там может быть ловушка, и если я в нее попаду, то вы будете меня спасать. – Видя, что Пэттон не воспринял этот аргумент, демон с нажимом напомнил: – И потому что я тут главный, а вы должны выполнять мои приказы.

Этого оказалось достаточно, чтобы недавний спорщик сник.

Мысленно произнеся короткую молитву Гайши и заодно Анчете, Морган достал меч из ножен, чтобы иметь возможность в любой момент отразить нападение, и осторожно пошел по мосту. В этом месте можно было ждать чего угодно: что сверху нападет чудовище или что, ступив на мост, ты превратишься в какую-нибудь зверушку… Или что сейчас появится армия, защищающая замок.

Но ничего не произошло.

Даже мост под ногами не провалился, а из давно пересохшего рва не выскочил какой-нибудь тролль, маскирующийся под булыжник, как они любят делать.

Осторожно прощупывая дорогу перед собой, Морган благополучно миновал мост и дал знак товарищам, чтобы те последовали его примеру. Освальт и Пэттон не успели сделать и шага, как в воздухе над ними появилась огромная клетка без дна, но из массивных прутьев, и упала на них. В следующее мгновенье она утащила демонов под землю с такой легкостью, с какой горячий нож разрезает масло.

Все произошло так быстро, что Морган не успел даже сделать вдох-выдох. Демоны своих не бросают, и он тоже не стал прохлаждаться, тут же перебежав мост обратно. Однако там, где только что стояли два демона, не осталось никаких следов их пребывания. Исчез даже запах. Земля в этом месте не была ни рыхлой, ни мягкой. Ничего не говорило о том, что сквозь нее только что пронеслась большая клетка с двумя демонами внутри.

– Да вы, верно, издеваетесь! – в сердцах воскликнул Морган, пытаясь понять, что же произошло. Он даже попрыгал на месте и походил взад-вперед, думая, не скрыт ли там какой-нибудь механизм, который ребята случайно активировали. Но ничего не произошло.

Возможно, Морган еще долго стоял бы в нерешительности, не начни мост подниматься, тем самым подтолкнув демона к радикальным действиям. Ему пришлось очень решительно броситься к мосту и схватиться за его край руками, чтобы потом так же решительно подтянуться и едва-едва успеть перевалиться через край во внутреннюю часть замка. Еще какое-то мгновенье – и мост расплющил бы ему голову, как перезрелый арбуз. Но демонская реакция не подкачала и, перевалившись, Морган уверенно свалился на мощенную камнем внутреннюю часть дворика, ударившись так, что даже дух выбило. Понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя.

Морган сжал зубы. В конце концов, пока учился ездить верхом на грифоне, его спина и побольнее встречалась с землей и другими, не такими мягкими поверхностями, а во время тренировок ему и не так попадало, и не так бился головой и остальными частями тела. Опять же, демоны – от природы крепкие ребята.

Так что когда ночь опять начал освещать лишь свет полной луны, без помощи звездочек, пляшущих перед глазами, Морган отдышался, кряхтя, встал на ноги и направился к двери, ведущей в замок, на ходу разминая руки и плечи. Повезло, что он демон, иначе завтра у него появился бы отвратительный синяк на полтела.

Теперь проблем прибавилось: помимо поисков пропуска, чтобы добраться до Хлои, нужно было найти Освальта и Пэттона. В том, что эта парочка еще жива, демон не сомневался. Хотели бы убить – убили бы, а не похищали таким оригинальным способом. А так больше похоже на то, что с ними попросту играют. Или заманивают в ловушку его самого. Хотя последнее тоже маловероятно. Зачем устраивать ловушку тому, кого можно похитить более эффективным способом? Как, например, Освальта и Пэттона?

Дверь, ведущая непосредственно в замок, была сделана добротно: мореный дуб, массивные кованые петли, замки. Но больше всего привлекал внимание небольшой молоточек, висящий как раз на высоте роста демона. Этот молоточек являлся частью вырезанного из дерева лица неизвестного существа: вполне себе человеческие глаза, но лисьи уши, а нижняя часть лица – ослиная или лошадиная. Точнее Морган сказать не мог, не будучи силен в таких вещах. Однако все детали этой деревянной рожи были вырезаны с такой тщательностью и мастерством, что демон так и не рассмотрел ни сколов, ни других дефектов, которые неизбежно появляются во время изготовления. Да что там во время изготовления! Он не видел никаких дефектов от использования! Как будто эту деревянную рожу с молоточком только что повесили.

Внезапно рожа ожила и спросила:

– Долго еще глазеть собираешься?

Морган отскочил от нее как ужаленный. Он не сразу вспомнил, как нужно говорить, но когда дар речи все же вернулся, первым вопросом, сорвавшимся с губ, было:

– Ты что, разговариваешь?

В тот же миг, как звуки соединились в слова и прозвучали как единое предложение, Морган о них пожалел. Еще до того, как «рожа» закатила глаза, стало вполне очевидно, какую глупость он сморозил.

– Ну, умею. И что дальше?

– Но… но… но…

Морган все еще был под впечатлением и никак не мог облачить в слова тот хаос из мыслей, что поселился в голове. Хотя, справедливости ради, кто бы смог? С ним говорила вырезанная из дерева рожа ослоподобного существа, у которой вместо кольца в носу висел молоточек! И это оказалось бы значительным потрясением для любого живого существа. Не только для демона, в мире которого практически отсутствовала магия.

– Что «но»? – начала терять терпение рожа. Нет, не так: Рожа.

Моргану показалось, что, будь у нее руки, ноги и другие части тела, она (хотя, судя по голосу, скорее «он») сейчас бы стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо притопывая ногой.

Моргану наконец удалось выдавить мало-мальски разумный вопрос:

– Как такое возможно?

– Ты во владениях одной из самых могущественных из ныне живущих ведьм – Гризельды, – фыркнул Рожа в ответ. – Чему удивляешься?

– Это она тебя оживила?

У Моргана округлились глаза. Он даже не слышал о подобном! Не говоря уже о том, чтобы увидеть нечто такое своими глазами. Но его ждало разочарование.

– Нет, – серьезно ответил Рожа. – Живым меня на свет мама родила. А Гризельда всего лишь поймала на попытке украсть один из ее артефактов и превратила в стража, охраняющего вход в донжон.

У Моргана снова вместо слов нашлись только междометия. А Рожа, видя, что собеседник не может ответить ничего, кроме «Э-э-э…» и «Ы-ы-ы…», продолжил горестно делиться своей историей.

– Какая ирония, правда? Я, один из лучших воров в мире, теперь превращаю в камень всех желающих попасть в дом, защищая имущество ведьмы от воровства. А ведь я в свое время ограбил столько домов в Форсификее! Мой схрон забит сокровищами! И вот вместо того чтобы наслаждаться жизнью где-то там, вишу тут, под дождем и солнцем! Такой талант пропадает!

Из всего услышанного демон смог вычленить главное:

– Форсификея? Так ты был человеком? И как это – ты превращаешь всех в камень?

Рожа выругался, видимо, поняв, что сболтнул лишнего, и принял абсолютно неподвижный вид, снова изобразив неодушевленный предмет.

– Э, нет! – покачал пальцем у него перед носом Морган. – Даже не пытайся отмалчиваться. Я и не таких раскалывал!

Рожа не удержался и, закатив глаза, насмешливо спросил:

– Я и так превращен в деревянную статуэтку. Что еще ты можешь мне сделать?

Морган принялся загибать пальцы:

– Разрубить на куски, сжечь, скормить термитам, взорвать…

Конечно, «скормить термитам» и «взорвать» – это был блеф (где бы он нашел термитов?), но угрозы подействовали, потому что упрямец рассерженно перебил:

– Ладно-ладно! Что все нервные такие? – Немного помолчав, Рожа все же нехотя рассказал: – Я действительно тут за охрану. Любой, прикоснувшийся ко мне, превратится в камень.

– И многих ты уже превратил? – полюбопытствовал Морган.

– Никого, – нехотя признался «охранник». – Кто в наши дни стучит в парадную дверь? Воры залазят через дымоходы и заднюю дверь, слуги летают через окна, гости к Гризельде не ходят. Ты вообще первый, кто пришел ко мне за последние несколько столетий.

– Скучно тебе тут? – посочувствовал Морган.

На лице Рожи отобразилась вся мировая скорбь.

– В корень зришь, братишка, – вздохнул «страж», но тут же воспрянул духом: – Но Гризельда обещала за хорошее поведение скостить мне срок наказания и расколдовать досрочно. Так что, если все будет хорошо, лет через шестьсот я смогу ходить на двух ногах! И эти ноги унесут меня отсюда так далеко, как это вообще возможно!

– Буду держать за тебя кулачки, – пообещал Морган. Рожа казался неплохим парнем, поэтому Моргану захотелось подбодрить его. Немного смущаясь, он сказал: – Но в твоем положении есть и свои плюсы. Например, ты увидел много чудес за то время, пока тут висишь. Да и проживешь жизнь более долгую, чем любой другой человек.

Рожа фыркнул:

– Что это за жизнь? Да у любого человека за пятьдесят лет больше событий произойдет, чем у меня за тысячу! Но кому я об этом говорю! Демоны…

Морган отчетливо представил, как Рожа махнул на него рукой, хотя рук у него не было. И его это вдруг задело.

– А что ты имеешь против демонов?

Рожа закатил глаза.

– В общем, вы нормальные ребята, когда не забываете, что другие расы не такие любимчики изначальных стихий, как вы! – Моргану представилось, как он пожал плечами и фыркнул: – Раса со всеми дарами.

Морган сложил руки на груди.

– Что ты имеешь в виду?

Рожа охотно объяснился:

– Вы любимчики Гайши, потому что вас он создал первыми. И другие стихии наделили демонов многими дарами: сила, ловкость, ДОЛГОЛЕТИЕ, – последнее слово он намеренно выделил голосом. – И вы меряете всех по себе. Что для тебя полстолетия, если ты живешь несколько тысяч лет? А для людей полстолетия – это целая жизнь.

– Да, – согласился Морган, – мы долгожители. Но хочу тебе напомнить, что каждую созданную Гайши расу стихии одаряли одинаково. Люди тоже были долгожителями, но они использовали дары стихий слишком… – тут он замялся, подбирая правильные слова, – …неразумно и легкомысленно.

– Почему это люди неразумны и легкомысленны? – взвился Рожа. – Приведи хоть один пример!

– Ты попытался ограбить старейшину долины Три Дуба, – напомнил Морган.

Рожа мгновенно сник.

– Ну… каждый может разочек ошибиться…

Морган решил не разжигать спор и предложил перемирие:

– Зато ваша жизнь насыщеннее, чем жизнь долгожителя.

– Да?

Эта фраза застала Рожу врасплох.

– Конечно, – заверил Морган, не желая еще больше расстраивать беднягу, и так застрявшего в нехорошей ситуации. – Ваша жизнь конечна, каждое мгновение неповторимо. Из-за этого каждое чувство и каждая эмоция острее. Вы спешите жить и брать от жизни все, что успеете. Мы, долгожители, в какой-то момент устаем от всего: жизнь теряет краски, чувства притупляются и пропадают. Все закаты и рассветы сливаются в один день и одну ночь, потому что все повторяется. Еда становится безвкусной, ничто не вызывает эмоций. Мы не живем, мы существуем.

– Я никогда не думал об этом с такой точки зрения, – задумчиво пробормотал Рожа.

Морган умолчал о том, что Гайши понял свою ошибку и исправил ее, дав каждому демону истинную пару-спутника, партнера и возлюбленного. Пары делят все: радости, печали, дни и ночи. У них все едино, и пары черпают друг в друге силы, чтобы идти дальше по жизни. Никакое золото или знание не может быть ценнее, чем суженый или суженая для демона.

Моргана ждала впереди весьма и весьма насыщенная жизнь с такой парой, как Хлоя. Ее любопытство, жажда познания, непредсказуемый характер и живой ум – все это обещало века и тысячелетия, в течение которых покой Моргану будет лишь сниться, ведь ведьмы, хвала Гайши и Рэйгане, тоже долгожители.

Воспоминания о колючей рыжей ведьме напомнили ему, зачем он пришел сюда, и Морган постарался вернуть разговор в нужное русло:

– А много в этом замке таких вот… – он замешкался, подбирая необидное слово, – охранников, как ты?

– Откуда мне знать? – огрызнулся тот в ответ. – Я же постоянно вишу здесь.

– Тоже так, – немного расстроился демон, но у него еще были вопросы, и он решил не тратить время зря. – Я пришел сюда с друзьями, но их утащила под землю огромная клетка возле ворот. Как думаешь, где мне их искать?

– У-у-у… – протянул страж и сочувственно сказал: – Я бы на твоем месте не искал их, а шел сразу к Гризельде. Она знатная фантазерка. Может сделать из них абажур. Или еще что-нибудь. А если будут вести себя неуважительно, то превратит в какое-нибудь безобразное чудище и отправит в свой лес.

– То есть монстры, которых мы встретили в лесу, были людьми или демонами? – ужаснулся Морган.

– Дураками они были, раз полезли сюда, – фыркнул Рожа в ответ, и в нем тут же проснулось любопытство. – А ты за каким сюда пришелестел? Небось тоже какой мощный артефактик ищешь?

– Да сдался он мне! – отмахнулся Морган. – Мне нужен пропуск в Три Дуба.

Рожа расхохотался.

– Да, брат, ты недалеко отошел от тех, кто пытался ограбить Гризельду… – Но сжалившись, все же пояснил: – Я тут сравнительно недавно, всего лет четыреста-пятьсот. Но на моей памяти тут проходили двое безумных самоубийц, которым потребовался пропуск в Три Дуба. И знаешь, что с ними стало?

Рожа посмотрел по сторонам, прежде чем тихо добавить:

– Гризельда их на опыты пустила. Я помню, как те бедолаги кричали. Жуть! – Он смерил демона оценивающим взглядом и дружески посоветовал: – Брось ты это все! Если сейчас повернешь назад, то, может, еще и сможешь убежать…

– Не могу, – покачал головой Морган. – Мне нужно попасть в Три Дуба в кратчайшие сроки. Иначе мне не жить.

– Что, все так плохо? – проникся страж и, немного помолчав, все же дал совет: – Тогда вот что. Гризельда страсть какая азартная. Поспорь с ней на что-нибудь. И постарайся не продуть.

– Спасибо за совет, – искренне улыбнулся Морган. – А как мне найти ее?

– Судя по тому, что вокруг все такое унылое и мрачное, Гризельда сейчас в своей лаборатории, – ответил Рожа. – Когда у нее не получается сварить зелье, всегда так.

– То есть тут все зависит от ее настроения? – изумился демон.

– А ты как думал? – Рожа снова посмотрел на него, как на дурака. – Это же Гризельдино измерение. Оно подпитывается ее силой и эмоциями. Конечно, все зависит от того, насколько довольна жизнью эта ведьма.

– И как мне найти ее лабораторию? – вернулся к важным вопросам Морган.

– Видишь вон ту башню? – подбородком указал нужное направление Рожа. – Туда и иди.

– Спасибо, – дружески поблагодарил его демон. – Ну, я пошел.

– Пусть к тебе благоволит Анчета! – крикнул ему в спину Рожа, но Морган не стал оборачиваться, ограничившись тем, что поднял руку и махнул на прощанье. В одном этот заколдованный бедняга прав: помощь Анчеты, крылатой стихии, приносящей удачу, будет нелишней.

По дороге он, как мог, постарался рассмотреть башню, освещенную луной. Нападения стражи можно было не ждать, но если там тоже есть скрытые ловушки вроде Рожи, лучше постараться рассмотреть их сразу. Хотя… что он знает о магии? Как поймет, что вещь заколдована? Да никак. С неудачливым воришкой ему просто повезло, потому что Морган засмотрелся на молоток. Но надеяться на помощь Анчеты и защиту Гайши все время нельзя. Но… какой у него выбор? Назад не повернуть. Придется рисковать.

Морган быстро пересек небольшой внутренний двор, огибая оставленный кое-где мусор и стараясь не наступить на остатки жизнедеятельности хозяйственных животных. Что примечательно – самих животных не было ни видно, ни слышно.

Вскоре перед ним буквально выросло каменное строение, на которое указывал Рожа. Одна из четырех угловых башен. Дома, в Варботроне, тоже такие есть. Как и в любом замке. Только резиденция клана Тэлбот была намного лучше укреплена, чем этот замок. В Варботроне шесть башен, и построены они не для красоты, а как часть наружной стены. В случае атаки на них можно обустроить дополнительные наблюдательные пункты или укрепления, из которых лучники могут обстреливать нападающих. Или еще как приспособить к обороне. В этом же замке башни построили практически за стеной, поэтому не могли использовать для защиты. Зачем вообще было строить? Чтобы ведьма сделала в одной из них лабораторию? Или тот, кто проектировал замок, знал, что башни должны быть, но не представлял, зачем и как правильно их строить?

Качая головой, Морган подошел к двери. Еще одно отличие от родного дома, замеченное по дороге, – царящая вокруг тишина. Варботрон день и ночь переполнен звуками. Демоны, слуги, животные со скотного двора, грифоны – все постоянно издавали какие-то звуки, которые ассоциировались у Моргана с обитаемостью и жизнью. В этом безымянном замке все наполнено тишиной. Ничто не говорило о том, что здесь кто-то живет. Не было даже запахов, которые обычно сопровождают жилые помещения. Не пахло не только животными, но даже едой, готовящейся на кухне. Ни единого признака того, что замок обитаем.

Неужели ведьма живет тут совсем одна?

Тут ему вспомнилось, что Рожа упоминал слуг. Логично. Должен же кто-то обустраивать быт ведьмы, пока она занимается колдовством? Ну, готовить там, стирать, убирать. Но где же эти слуги? Почему ими даже не пахнет? Возможно, они тоже порождение здешней магии? Или черной колдунье служат призраки? После говорящей Рожи Морган ничему не удивился бы.

Отец учил его решать по одной проблеме за раз. Если проблем много, то нужно выбирать одну, максимум две. Есть ли у него проблемы со слугами? Нет. Значит, эту проблему пока можно отложить. Нужно ли ему встретиться с ведьмой? Да. Значит, этим нужно заняться в первую очередь.

Морган постучал в дверь и только после этого отдернул руку, запоздало вспомнив, что дверь может быть зачарована и вполне способна во что-нибудь его превратить. Несколько мгновений демон напряженно прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь уловить хоть какие-то изменения, свидетельствующие о том, что он во что-то превращается. Но ничего, кроме легкого голода, так и не ощутил.

Возня, послышавшаяся за дверью, мгновенно выветрила из его головы все посторонние мысли, заставив сосредоточиться на том, что сейчас важно: спасти друзей, добыть пропуск, поскорее попасть к Хлое. Дверь распахнулась, но за ней никого не было. Морган напряженно всматривался во тьму, укрепляясь в мысли, что ведьме служат призраки.

– Кхм, – послышалось снизу, и Морган опустил глаза. На мощенном черными плитами полу стояла летающая мышь в черно-белом фраке, ростом чуть выше его колен. Все, что удалось рассмотреть в царящей вокруг полутьме, – уродливую мордочку с короткими ушками, черные глазки-бусинки размером с монету, в которых отражалась уменьшенная версия луны, выпирающую нижнюю челюсть и небольшие ослепительно-белые клычки, торчащие из пасти. Они почему-то особенно привлекали внимание.

Морган смотрел на летающую мышь, та смотрела на него. Оба ждали. Один напрягся и ждал нападения или других враждебных действий. Второй просто терпеливо ждал, пока незваный гость, наконец, поведает, зачем вообще постучал в эту дверь, потревожив покой здешних обитателей. Мышь не выдержала первой и тонким голосом спросила:

– Чем могу помочь?

Голос у мыши был мужской. Демон потер шею. Чувство нелепости происходящего не отпускало. Пока он мялся, вспоминая слова, которыми можно поведать о том, волею каких обстоятельств его занесло в личное пространство Гризельды, снизу послышалось поцокивание, оглушительно звонкое в царящей тишине. Это мыш постукивал когтистой лапкой по каменному полу, сложив коротенькие лапки крест-накрест, на человеческий манер, отчего фрак почти полностью спрятался за кожистыми крыльями.

Морган прочистил горло и сказал:

– Мне бы Гризельду… поговорить.

Ему и самому было стыдно за это бормотание, но он ничего не мог с собой поделать.

Мыш деловито кивнул, давая понять, что все понял, щелкнул коготками – и тут же коридор наполнился звуками хлопающих крыльев, а через мгновение Морган увидел отдаленный свет, быстро приближающийся к ним. Первой мыслью было: «Еще одна летающая мышь во фраке?» Но нет, это был ворон, держащий лапами фонарь. Хвала всем изначальным стихиям – без фрака. Морган вряд ли мог объяснить, почему именно эта деталь показалась ему самой странной.

– Прошу за мной, – вежливо попросил мыш и пошел вперед. Морган медленно поплелся следом. Во-первых, трудно идти быстро за тем, кто делает четыре крохотных шага, пока ты – один большой. Во-вторых (и он ничего не мог с этим поделать, взгляд то и дело возвращался к ворону. Птица была больше и массивнее, чем любой представитель этого вида, виденный Морганом ранее. Не то чтобы он сравнивал, просто все в ней выглядело неестественно. Как будто кто-то дал ей в лапы фонарь, а потом вытянул тело настолько, насколько было нужно, чтобы птица могла его поднять и летать с ним. Впрочем, птица, кажется, ничего не имела против. У нее было самое спокойное и равнодушное лицо (или морда? – Морган так и не определился) из виденных им ранее.

Глядя на ворона и мыша, Морган постиг всю суть слов Рожи, говорившего, что слуги летают через окна. Если у путника по какой-то причине все еще оставались сомнения в том, что он попал в замок колдуньи, глядя на то, как по щелчку коготков летающей мыши, одетой во фрак, разъезжаются двери и стены, бедняга лишился бы не только их, но в некоторых случаях и рассудка.

Из-за того что Морган шел по замку медленно, ему удалось неплохо рассмотреть строение. Прекрасная память помогла запомнить каждый поворот, каждую лестницу и каждый коридор, каждую трещину и каждую неубранную паутинку, за которую Фиона Тэлбот велела бы выпороть слуг. А хозяйке этого замка, кажется, было абсолютно все равно, есть ли пыль или паутина по углам, убран ли мусор во дворе, сколько факелов зажжено и портит ли это интерьер, ведь факелы немилосердно чадят. В Варботроне пользовались свечами или лучинами из топленого животного жира. Поэтому стены и потолки не были такими закопченными, и глаза не слезились от дыма.

Мама скорее сожгла бы свой дом, чем позволила ему дойти до такого состояния. Фиона Тэлбот любила, чтобы в доме было чисто, поэтому в замке Варботрон капитальная уборка проводилась не реже чем раз в три месяца. В то время как в окрестных замках – в лучшем случае раз в год.

Присмотревшись, Морган внезапно понял, что пыль в углах, похоже, живая, потому что при приближении слуг она медленно уползала подальше в углы. Да и паутина какая-то необычная: как ни силился, демон не мог вспомнить, чтобы дома паутина бросалась на мух или сама себя сплетала после того, как ее случайно порвет пролетающий мимо ворон.

Морган привык к чистоте и в этом замке чувствовал себя неуютно. Конечно, то, что он был насквозь пропитан магией, тоже сыграло свою роль. Но об этом демон старался не думать. И не вникать в то, как все в этом мире и замке взаимосвязано и функционирует. Морган постарался сосредоточиться на пропуске в Три Дуба и спасении товарищей.

Пусть и медленно, но мыш все же провел гостя на вершину башни, туда, где его хозяйка устроила лабораторию. В пути Морган пытался представить, какой будет ведьма: красивой и молодой, как Хлоя, или старой каргой с бородавками, зеленой кожей, горбом и гнездом, которое птицы свили у нее в волосах? А может, она окажется чем-то вроде этих мышей? А что? Мужчину со свиным рылом демоны уже встретили. Кто их знает, этих ведьм? Может, это у них сейчас последняя мода!

Мыш застыл перед небольшой деревянной дверью и сосредоточенно уставился на нее. Морган на всякий случай сделал то же самое. Прошло добрых полминуты, прежде чем демон понял, зачем они это делали: древесина, из которой была сделана дверь, начала медленно плыть, как вода в водовороте, пока не сформировалось подобие мужского лица. Мыш тут же доложил:

– Визитер, просит аудиенцию. Доложи госпоже и узнай, что с ним делать.

Лицо кивнуло и растаяло, как и не бывало вовсе. Морган так изумился, что шагнул к двери и прикоснулся. Под руками была обычная древесина.

– Г-гм, – привлек к себе его внимание мыш и, как только демон посмотрел на него, кивнул, чтобы гость отошел.

Морган тут же послушно отступил.

Прошло еще с полминуты, прежде чем лицо снова появилось. Глубоким голосом, звучащим как будто из бочки, «лицо» спросило:

– Цель визита?

– Мне нужен пропуск в долину Три Дуба. И у вас в плену два моих товарища, я бы хотел их освободить, – быстро ответил Морган.

«Лицо» снова растаяло. В этот раз оно появилось почти сразу и обратилось уже к мышу:

– Проводите визитера в Обсидиановый зал.

Мыш кивнул и, повернувшись, пошел по коридору.

Вопросы Моргана:

– Куда мы идем? Что это за Обсидиановый зал? Гризельда будет ждать нас там? – остались без ответа.

В конце концов демон перестал спрашивать. Он предвидел очередную неспешную прогулку по неубранному замку, но ошибся. Мыш подвел гостя к большому зеркалу в человеческий рост и первым шагнул в него. Поколебавшись, Морган зажмурился и мужественно ступил следом. Он сделал шаг, затем, нащупывая одной ногой дорогу, второй, третий и уже собрался сделать четвертый, как его остановил заинтересованный женский голос:

– У демонов оригинальный способ передвижения.

Морган от неожиданности открыл глаза и посмотрел вокруг.

Ведьма оказалась совсем не такой, какой он ее представлял. Вряд ли кто-нибудь из живых существ вообще мог представить себе такую ведьму. Высокая, насколько он мог судить, в длинном черном платье. Черные волосы уложены в прическу, спрятанную под высокой короной черного цвета, усыпанной такими же драгоценными камнями. Руки заканчивались то ли когтями, то ли длинными черными ногтями (с такого расстояния не рассмотреть), на ногах черные же туфли. И как контраст всему этому – белая маска, на которой схематически нарисованы глаза, нос и губы. Вишенкой на тортике было то, что маска выражала заинтересованность. Присмотревшись, Морган увидел, что маска треснула в уголке.

Ведьма сидела на троне, размещенном на небольшом возвышении.

Морган внезапно понял, как абсурдно и по-идиотски выглядит со стороны. Он так и застыл в полуприсяде и с ногой, вытянутой для ощупывания дороги, пока беззастенчиво рассматривал хозяйку замка. Понимая, что произвел не самое лучшее первое впечатление, демон выпрямился, встал ровно, поправил одежду, прочистил горло и представился:

– Доброго здоровья госпоже этого замка. Разрешите представиться – Морган Тэлбот из клана Тэлбот. Я и мои товарищи, которых вы по недоразумению взяли в плен, прибыли сюда из Кестекера, чтобы попросить у вас пропуск в долину Три Дуба. Если вы, конечно, будете так любезны, чтобы нам его дать.

Он говорил уважительно и вежливо. Хукс Тэлбот мог бы гордиться младшим сыном. Но, к сожалению, на ведьму это не произвело впечатления. Она подняла руку, стукнула пальчиком по маске, и та приняла скучающий вид. Таким же скучающим тоном Гризельда сказала:

– Нет.

Мыш как будто только этого слова и ждал. Повернувшись, он уперся лапками в колени демона, пытаясь сдвинуть «визитера» с места и вытолкать за дверь. С таким же успехом бедняга мог упереться в стену замка, чтобы передвинуть.