Текст книги "Тебе не скрыться от меня"

– Нет? – изумился Морган и немного обиженно спросил: – Во имя всех изначальных стихий, почему?

Гризельда снова стукнула коготком по маске, и та сменила выражение на раздраженное:

– Долина не место для увеселительных прогулок заскучавших демонов.

Не обращая внимания на мыша, сменившего тактику и начавшего колотить по коленям в попытках направить гостя к выходу, Морган постарался как можно спокойнее объяснить:

– Клянусь Гайши! Я не от скуки собрался в долину. Во время махвана Милестида послала мне встречу с моей суженой. – Он увидел, как ведьма снова стукнула коготком по маске, и та приняла заинтересованное выражение. Решив, что он на правильном пути, Морган удвоил старания. – Это молодая ведьма по имени Хлоя Грейс Уайли. Она живет в долине Три Дуба. Мне нужно найти ее и убедить выйти за меня замуж. Пропуск мне нужен только для этого.

Несколько секунд Гризельда раздумывала, затем снова стукнула коготком по маске, и та приняла уверенное выражение:

– Нет, – решительно ответила она. – Найди себе другую суженую.

– Я не могу найти другую! – в отчаянии воскликнул демон. – Я люблю Хлою! Я не смогу жить без нее!

– Все влюбленные так говорят, – отмахнулась от его доводов ведьма, предварительно стукнув ноготком по маске, чтобы та приняла скучающее выражение.

Морган не знал, какими словами донести до Гризельды отчаянность своего положения.

– Я не просто влюблен! – Он принялся с жаром объяснять. – Хлоя – моя суженая! СУЖЕНАЯ! Я не смогу полюбить другую, не смогу забыть ее, не смогу жить без нее. Понимаете? Я сойду с ума от неразделенной любви и ревности, если не смогу быть рядом, любить, защищать и обеспечивать всем самым лучшим свою суженую и наших детей.

Гризельда снова подняла коготок и стукнула по маске, придав ей заинтересованное выражение. Морган воспрянул духом, а старейшина долины Три Дуба побеспокоилась о том, чтобы он недолго оставался в блаженном неведенье. Слегка наклонившись вперед, колдунья вкрадчиво спросила:

– И на что ты готов ради своей возлюбленной ведьмы?

– На все! – пылко воскликнул Морган, едва удержавшись от того, чтобы стукнуть себя кулаком в грудь.

Ведьма медленно откинулась на спинку трона, стукнула коготком по маске, и та приняла удовлетворенный вид.

– Чудненько, – довольно сказала Гризельда, а Морган невольно сравнил ее с мурлыкающей кошкой и запоздало начал переживать о том, на что такое только что подписался.

Как жаль, что он не Хаупта – двуглавая стихия, одна из голов которой видит все хорошее в душе, на которую смотрит, пока другая видит только все плохое. Ему бы сейчас пригодилась эта способность. Что задумала колдунья? Хотя что толку беспокоиться? Разве у Моргана есть выбор? На кону его встреча с суженой и жизни двух близких соратников. Колдунья точно знает, что может потребовать луну с неба и Моргану ничего другого не останется, кроме как поймать жар-птицу или сгинуть, пытаясь.

Гризельда снова стукнула коготком по маске, и на той появилось серьезное выражение.

– Вот уже несколько столетий я бьюсь над приготовлением одного зелья. Тебе не нужно знать ни какое это зелье, ни для чего оно мне. Важно лишь то, что для его приготовления необходим корень мандрагоры.

– Так, – сказал Морган по привычке. Он всегда так делал, когда внимательно слушал и старался запомнить каждое слово.

Ведьма продолжила:

– Я пыталась заменить чем-то этот проклятый корень. Но эксперименты не привели к желаемому результату. – Она снова наклонилась вперед, чтобы ее лучше было слышно. – Добудь мне корень мандрагоры и получишь пропуск.

– Понял, – кивнул демон и спросил: – Где мне его найти?

Ведьма продолжила:

– Это не такое легкое задание, как тебе могло показаться. Корень, который мне нужен, растет на земле Форсификеи, там, где когда-то казнили четыреста преступников. Когда-то давно, во времена, которые не помнят даже родители твоих родителей, в одном из тех человеческих королевств, которые разрастаются, достигают пика своего могущества и уходят в небытие за срок столь короткий, что кажутся лишь одним из бесконечных снов Гайши, появился отряд разбойников из сорока человек. Они нападали на купеческие караваны и поселки, грабили, убивали и насиловали. В общем, делали все, что обычно делают разбойники. Однажды на дороге, ведущей из одного ныне забытого всеми места в другое, также погребенное в памяти давно умерших свидетелей тех дней, этой банде повстречался одинокий путник. Его хотели убить, чтобы ограбить или наказать за какую-то обиду. Или просто смеха ради. В памяти тех, кто пересказывал эту историю, такие подробности не сохранились. Да это и неважно. Важно то, что он оказался каким-то там магом средней руки.

Колдунья внезапно прервалась и, подняв руку, стукнула коготком по маске, придавая ей ироничное выражение. Когда она снова заговорила, в голосе звучали ирония и некоторая ностальгия.

– Не удивляйся, Морган Тэлбот из клана Тэлбот. Ты слишком молод и не представляешь себе мира без купола, прячущего всю магию и всех волшебников. Но мир, созданный изначальными стихиями, знавал и другие времена. Ведьмы и маги исследовали его, творили чудеса, творили волшебство с благими целями или во вред. – Моргану показалось, что сейчас в ней говорит больше старейшина, вспоминающая былые времена, из-за доли грусти, появившейся в ее голосе. – Наши возможности были велики и ограничивались только внутренней силой мага, задумавшего колдовство. Впрочем, нас уже тогда не любили. Ведьмы и маги посвящали жизнь тому, чтобы познавать неведомое, учиться, развиваться, совершенствоваться. Но другие расы во главе с людьми не приветствовали этих устремлений. Всем вам казалось, что наш путь – это путь к чему-то ужасному и разрушительному. Стуканцы и тролли упрекали нас в попытке магическим путем присвоить их богатства, оборотни и вельвизы боялись, что маги заберут их территории, варги и баньши в принципе никого не любят. Мы смогли ужиться только с альвами и пикси, и то лишь потому, что защищали их от людей и фенке. Люди были так же опасны для них, как и для нас, хотя и убеждали всех, что корень зла – это магия.

Колдунья стукнула коготком по маске, и та приняла презрительное выражение.

– Как будто вам всем для того, чтобы сеять хаос и разрушение, требуется магия. Демоны, люди, стуканцы… Вы настоящее бедствие. Ваши бесконечные войны, изнурительная для земли добыча металлов, ваше варварское ведение хозяйства – все стремительно разрушает этот мир! А жадность стуканцов и варгов – топливо, в котором все вокруг сгорает. Это пороки, подаренные всем расам Мальбоной.

Гризельда покачала головой.

– Запомни мои слова, Морган Тэлбот из клана Тэлбот, ведь это пророчество, которое может сбыться еще на твоем веку… – Ее голос стал глубже, а свет в зале потускнел, будто уползая, прячась по углам, подальше от страшных слов, произносимых хозяйкой этого дома. – Однажды стены купола падут. Ведьмы и маги выйдут в этот мир, но их встретит лишь пустота и разруха. Стуканцы и люди в своем стремлении разбогатеть, в желании подчинить себе все вокруг уничтожат не только друг друга, но и все живое. Пикси, альвы, селки и финфолки погибнут намного раньше, ведь люди плодятся как саранча. Наступит момент, и им станет мало места. Сначала они уничтожат мирных пикси, которые даже сопротивляться этому не будут. Потом стуканцы доберутся до альвов. Те, конечно, попытаются дать отпор, но их задавят числом. Жадность горных жителей неистребима. Им потребуется больше и больше. Я уже говорила, что они как саранча? Так они и продолжат себя вести: истощать одни земли, оставлять после себя голую пустыню и двигаться дальше. Пока не доберутся до твоего любимого Кестекера.

– Демоны им не по зубам, – уверенно сказал Морган. – Мы встретим их у порога нашего дома и навсегда отобьем охоту возвращаться…

Его перебил заливистый смех колдуньи. Когда он стих, Гризельда снисходительно пояснила:

– Люди и стуканцы очень избирательны. Они пробуют разные способы борьбы. У них хватит живой силы для экспериментов. Умрут одни люди, а на их место встанут другие. За время, что потребуется одному демону, чтобы повзрослеть до такого возраста, когда он сможет держать в руках меч, сменится два поколения людей и три поколения стуканцов.

Гризельда встала и практически нависла над Морганом.

– Они будут выжигать ваши леса и поля, травить воду в реках, убивая ваших женщин и детей. Кестекер дрогнет и отступит, с большими потерями отдавая каждую пядь своей земли. Твоя страна будет умирать, вы начнете понимать, что происходит, но ничего не сможете сделать. Люди и стуканцы уничтожат вас, одного за другим. А потом уничтожат и друг друга!

Внезапно колдунья словно опомнилась, вспомнив, где находится и с кем говорит. Она села, удобно устроившись на троне. Ненадолго задумалась, как бы вспоминая, зачем вообще говорила с демоном, и продолжила рассказ так, словно и не напророчила только что страшную гибель целому миру.

– Так вот, что касается того мага. Ему хватило сил убить и проклясть нескольких нападающих, а остальных напугать. К сожалению, их предводитель понял, что маг израсходовал все свои силы и его легко добить. Но не стал торопиться с этим делом. Главарь пообещал отпустить мага, если тот поделится секретом бессмертия. Чтобы спасти свою шкуру, маг недолго думая рассказал главарю историю о невероятном корне мандрагоры, который может вырасти там, где насильственной смертью умрет не меньше тысячи душ.

Колдунья замолчала, задумавшись о чем-то своем. Морган все еще находился под впечатлением от услышанного, поэтому спросил, просто чтобы заполнить образовавшуюся паузу:

– И как?

– Маг стал первой жертвой из тысячи, – равнодушно ответила Гризельда и только после этого поняла, что демон спрашивал не об этом. – У них и правда получилось вырастить мандрагору. Презабавнейшая вышла история… – Тут ведьма заметно оживилась. – Они успели замучить насмерть шестьсот душ. За это время численность их банды выросла до четырехсот человек. Всем хочется жить вечно, знаешь ли. И тут разбойников накрыла посланная по их следам армия. Их окружили и перебили, всех до одного, как раз на том месте, где они убивали людей, чтобы вырастить корень. А там, где это произошло, выросла мандрагора.

До рассказа ведьмы о судьбе мира эта история могла показаться Моргану забавной. Сейчас же он серьезно спросил:

– Как мне найти это место?

– Я зачарую для тебя зеркало, – сказала Гризельда. – Такое, как то, через которое ты пришел в этот зал. К завтрашнему дню будет готово. С его помощью ты пройдешь прямо туда и быстро вернешься с корнем назад.

– А мои товарищи? – не мог не спросить Морган.

– Погостят пока у меня, – голос колдуньи снова начал вызывать ассоциации с мурлыкающей кошкой. – Не переживай, с ними ничего не случится до ближайшего полнолуния.

– А это?.. – с намеком спросил демон, пытаясь уточнить, сколько у него времени.

– Завтра вечером, – жизнерадостно сообщила Гризельда, стукнув коготком по маске и придав ей не менее радостное выражение.

– Примерно так я и думал, – безрадостно усмехнулся в ответ Морган, но не стал уговаривать ведьму отпустить пленных демонов. Нет сомнений, что Гризельду бесполезно просить поверить слову чести демона. Ей нужен корень? Ну так Морган добудет его. А потом получит пропуск, освободит товарищей и поедет дальше, забыв про эту ведьму, про страшное пророчество, про созданный ею мрачный мир и этот замок, как про страшный сон.

Голос Гризельды вернул его в реальность.

– Тебя разместят на ночь в гостевых покоях. Отдохни и приготовься к завтрашнему путешествию.

Морган посмотрел вниз, на мыша во фраке. Тот поклонился своей хозяйке и царственно прошествовал к выходу. Демон несколько мгновений наблюдал за ним, затем спохватился и пошел следом. Он чувствовал себя крайне неловко, потому что прошла добрая минута, прежде чем мыш доцокал своими коротенькими лапками до выхода.

Морган преодолел это расстояние в два шага. И на прощание еще разочек поклонился хозяйке замка. Все прошло намного лучше, чем он ожидал. Его ни во что не превратили. Освальт и Пэттон пока живы-здоровы. И не иначе как благодаря заступничеству Гайши у него есть вполне реальный шанс освободить друзей и получить желаемое.

Мыш проводил Моргана выше по ступенькам, в глубь башни. По дороге демон едва сдержался, чтобы не предложить своему провожатому взять его на руки и понести – так медленно тот двигался. Такими темпами можно было дойти до покоев, развернуться и отправиться назад к Гризельде.

Хвала всем изначальным стихиям, дорога не была бесконечной, иначе демон за себя не ручался. Мыш привел его к узким и высоким деревянным дверям и, церемонно поклонившись, сообщил:

– Можете расположиться на ночлег в этих покоях.

Только в этот момент Морган впервые задумался, как же все-таки этот огромный летучий мыш умудряется разговаривать? Может, он тоже зачарованный человек или демон? Вдруг все, кого он видел, зачарованные разумные существа?

От этой мысли стало страшновато и неуютно.

Морган внезапно понял, что все еще стоит на месте, а мыш терпеливо ждет, когда гость зайдет внутрь. Почувствовав себя очень глупо, он потянул за служащее ручкой металлическое кольцо и открыл дверь. Взору открылись невероятно просторные покои, посредине которых стояла большая, почти исполинская кровать. Над кроватью, прямо к потолку был прибит балдахин, в данный момент подвязанный прикрепленными к тому же потолку широкими лентами.

Дома в Варботроне у Моргана было большое спальное ложе, но оно и в подметки не годилось этому гиганту. Он ожидал увидеть в ногах кровати хотя бы один сундук для одежды и разной домашней утвари вроде полотенец или сменного постельного белья. Но ничего подобного тут не было. У окна расположились дубовый письменный стол и стул с резными ножками, а у противоположной стены – большой камин. Это место выглядело бы уютно, если бы не размеры. Из-за них комната казалась пустой.

– Господину гостю что-то нужно? – вежливо поинтересовался мыш откуда-то слева снизу.

Морган опустил голову и внимательно посмотрел на него, прежде чем ответить. Как это создание умудряется выглядеть совершенно невозмутимым и в то же время буквально излучать неприязнь к нему?

– Я не буду ужинать, но утром принесите мне плотный завтрак, – немного подумав, попросил он и, быстро преодолев расстояние до кровати, упал на свежезастеленное белье, пахнущее ветром и полевыми травами. Его телу нужно отдохнуть, а разуму – обдумать происходящее и то, что делать завтра.

«Интересно, как там Хлоя?» – с тоской и тревогой подумалось Моргану.

Демон хорошо помнил и осознавал то, что произошло дальше. Он увидел небольшую бабочку яркого оранжевого цвета с полупрозрачными крыльями, будто сотканными из зеленоватой дымки, затем его тело налилось свинцовой усталостью, веки отяжелели и сами собой закрылись.

Впервые за всю свою жизнь Морган погрузился в крепкий, здоровый сон.

Глава 5

Хлоя никогда не обладала сильным ведьмовским даром. Поэтому бабушка, единственная ведьма, решившаяся взять ее в ученицы, обучила свою младшую внучку зельеварению и ритуальной магии. Это не то, что поможет в открытом бою и что можно использовать для достижения сильного или мгновенного эффекта. Но это то, что расширяло возможности слабой ведьмы.

Благодаря урокам любимой бабули Хлоя знала, как доставить зелье к демону. По зрелом размышлении она даже придумала, как его найти. Раз этот умалишенный явился к ней в сон, значит, между ними есть связь. Если настроиться на нее, бабочка найдет его, где бы он ни был.

Проблема, с которой столкнулась девушка, была совершенно другого рода. Хлоя долго думала над тем, как заставить демона спать. Так, чтобы сварить зелье, которое усыпит ведьму, нужна болотная травка под названием «ведьмина зевота». Также можно сделать очень слабый отвар белладонны. Для усыпления людей больше всего подходит сон-трава, золототысячник, чертополох. Но бабуля никогда не говорила, чем можно усыпить демона. Возможно, она и сама не знает.

Перебрав в голове все варианты, Хлоя остановила выбор на тимьяне, душице и страстоцвете. Бабушка учила, что, если добавить в зелье несколько растений, имеющих схожее действие, результат усилится в несколько раз. Главное, чтобы травы между собой не конфликтовали, а то все закончится в лучшем случае взрывом. При правильном дозировании выбранные растения оказывают сильное снотворное действие. Не подействует одно – подействует другое. Страстоцвет вообще считался универсальным снотворным для всех, кто жил в Трех Дубах.

Также Хлоя добавила дурман и сколопию, ведь они помогают подавлять волю и изменять сознание. Если повезет и они подействуют, можно навязать демону любую мысль. Сначала юная ведьма собиралась вдоволь поиздеваться над беспомощной жертвой, а напоследок внушить ему, что он больше не влюблен и не хочет ее искать.

Пока она занималась зельем, в голове промелькнула мысль: если сработает, нужно использовать его на Хейнтлине и Дайчене, чтобы оставили ее в покое. Тут Хлоя впервые пожалела о чаепитии с грибным пирогом. После этого «женишки» будут начеку, и их трудно будет заставить выпить что-то из ее рук. Но это всего лишь временные затруднения: она придумает, как их решить.

Юная ведьма оставила зелье готовиться на малом огне и принялась выкладывать на полу пентаграмму. Если бы бабушка сейчас видела, с каким старанием внучка воплощает в жизнь все, чему научилась, то могла бы гордиться. Хлоя собиралась создать посланника, который перенесется по воздуху, поэтому для формирования пентаграммы взяла воздушный элемент. В данном случае – тополиный и куриный пух. Девушка с предельной осторожностью выложила в центре получившейся фигуры знак воздуха и поместила туда же сухую бабочку, предварительно украденную из коллекции Калисты.

Как только зелье было готово, Хлоя полила им бабочку и прочитала заклятие, после чего повелела:

– Лети к тому демону, который коснулся моей души и связал нас незримой нитью.

Затем выпила этого же зелья сама, предварительно положив рядом противоядие, чтобы не застрять в собственном сне. Не стоит зависеть от чужой воли. Иначе вновь окажешься в том мрачном лесу. Веки отяжелели, тело медленно налилось свинцовой усталостью, сердце замедлилось, и разум погрузился в глубокий крепкий сон.

Когда в следующий момент девушка открыла глаза, комната вокруг была другой. И Хлоя больше не была одна. Она лежала на огромной кровати. Стоило перевести взгляд в сторону, взору открывался большой камин. А напротив было окно, завешенное легкими занавесками из материала, который опознать не удалось.

Взгляд юной ведьмы пробежался по комнате и остановился на второй половине кровати. Точнее, на том, с кем она ее делила – на нахально улыбающемся демоне, лежащем на боку и подпирающем голову рукой.

– Морган, – вспомнила его имя юная ведьма.

Демон улыбнулся шире.

– Соскучилась по мне, Хлоя?

– С чего ты взял? – фыркнула она в ответ и тоже перевернулась на бок, копируя его позу.

– Как иначе я оказался бы в твоем сне? – попытался пожать плечами Морган, не сводя глаз с Хлои. Он почувствовал момент, когда его тело непривычно отяжелело, как после очень изнурительных тренировок. Веки стали слишком тяжелыми. Так как такое состояние демонам не свойственно, Морган решил, что это козни Гризельды. Зачем? Да мало ли! Может, это хорошо расставленная ловушка. Или ведьма защищает свои секреты и не хочет, чтобы гость ночью начал бродить по замку? Паниковать он не стал. Вряд ли ведьма хочет его убить. Хотела бы избавиться от него – уже избавилась бы.

Что бы его ни усыпило, бороться с этим было невозможно. Но стоило открыть глаза, и рядом оказалась совсем другая ведьма: рыжеволосая, зеленоглазая и… спящая. Он наслаждался мгновением. Как же приятно, что Хлоя так хотела увидеть его, что нашла способ погрузить Моргана в сон и войти в него! Или все наоборот и это ее сон?

Прежде чем демон сломал мозги, пытаясь понять и рационализировать происходящее, Хлоя проснулась. Первая эмоция на ее милом личике заставила Моргана расплыться в улыбке. Любопытство. Это привело его к неожиданным соображениям. Судя по всему, Гризельде уже не одна сотня лет, а она продолжает готовить новые зелья, добывать новые артефакты. Хлоя молода, но и ей все интересно. Кажется, эта жажда познаний – расовая черта всех ведьм. Ведьм называют дочерями Рэйганы – стихии, породившей всю магию и колдовство этого мира. Что ж, в таком случае их отцом можно смело называть Бакури – стихию, воплощающую любопытство. Нужно следить, чтобы Хлоя не пополнила ряды тех, кого Бакури погубил, сшив потом из их кож свой плащ.

А потом рыжеволосая колючка увидела его и, как и полагается колючке, начала колоться.

Хлоя не стала отпираться, утверждать, что это не ее сон и колдовство не ее рук дело. Вместо этого девушка коварно улыбнулась и спросила:

– С чего ты взял, что тоска – единственная причина, по которой я могла найти тебя?

Юная ведьма поднесла к губам ручку, сжатую в кулачок так, как если бы собиралась послать демону воздушный поцелуй. Но вместо этого она разжала пальцы и дунула на ладонь. Моргана окутала золотистая пыльца.

– Теперь ты в моей власти! – злорадно и в то же время по-детски радостно заявила Хлоя, потирая руки.

Морган не чувствовал изменений, но ему стало интересно, что она станет делать дальше. Слова «в моей власти» внушали некоторые, весьма сладостные надежды.

Девушка вскочила с кровати, несколько раз нервно обошла комнату и снова остановилась перед ним. У Моргана сложилось впечатление, что Хлоя сама не ожидала, что задумка сработает. Или она что-то забыла и сейчас импровизирует. Вскоре стало понятно, что именно: Хлоя взялась за тяжелый деревянный стул и, пыхтя, вытащила его на середину комнаты. Выпрямившись, слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся ведьмочка командным тоном велела:

– Сядь сюда!

Дико заинтересованный происходящим, Морган выполнил приказ. Хлою это привело в такой восторг, что она запрыгала на месте, как ребенок при виде конфет. И не менее радостно захлопала в ладоши. Моргану стоило больших усилий не улыбнуться. Почему-то казалось, что это пойдет вразрез с планом ведьмочки, каким бы он ни был, и ее настроение испортится. А демону хотелось, чтобы возлюбленная как можно дольше оставалась в таком радостном возбуждении.

После вспышки радости ведьма вспомнила, что пора приступать к следующему этапу. Ее личико сосредоточилось, и девушка начала изучать комнату. У Моргана язык так и чесался спросить, что она ищет. Пришлось взять себя в руки. И его терпение было вознаграждено. Хлоя увидела веревку, которая связывала тяжелые шторы у карниза. Воровато оглянувшись, ведьмочка ткнула в нее пальцем и произнесла:

– Эсентанжени!

У Моргана глаза стали размером с блюдце, когда он увидел, что веревка, подобно змее, сползла с карниза и, подлетев к Хлое, улеглась у ее ног аккуратными кругами. Упавшие шторы произвели на него меньшее впечатление, чем эта веревка. Инстинкт требовал отбросить заколдованную вещь от своей пары, требовал защитить от опасности. Разум уверенно возражал: в чем опасность, если Хлоя сама эту веревку и заколдовала?

Все сомнения разрешила ведьмочка. Взяв веревку, девушка принялась деловито связывать Моргана, делясь интересными подробностями:

– Наша встреча – просто снег на голову. Я его никогда не видела, но думаю, употребила выражение правильно. Из-за тебя я поступила необдуманно, и теперь меня выдают замуж. Так что ты мне за это заплатишь! За все, за все заплатишь! В чем виноват и не виноват! Все равно заплатишь!

Морган слушал не перебивая. Значит, Хлою выдают замуж, а он застрял здесь, с заданиями от Гризельды. Предаться отчаянью демону помешало то, что он отвлекся на веревку. Точнее, на то, КАК ИМЕННО его связывала юная ведьмочка.

Пока Морган рассматривал путы, Хлоя закончила и склонилась к нему.

– Теперь ты в моей власти, демон, и я буду делать с тобой, что захочу!

Морган с удовольствием посмотрел бы, что будет дальше. Но если Хлою и правда выдают замуж, пора действовать.

– Хлоя, – ласково и почти нежно произнес Морган, стараясь голосом передать все то, что было у него на сердце. – Если я тебя обидел, прости меня. Я люблю тебя. Люблю, когда ты улыбаешься, люблю, когда увлеченно чем-то занимаешься. Ты самое дорогое, что было послано мне судьбой. И больше всего на свете я хочу оберегать тебя от переживаний и обид, а не становиться их причиной.

Ведьмочка была сбита с толку. Она ожидала, что, осознав свою беспомощность, демон начнет молить о прощении. Или настолько испугается, что даже заплачет. Ее бывший ухажер, сосед Дэйл, оказавшись в подобной ситуации, плакал. Хлоя пощадила самолюбие парня и не стала никому об этом рассказывать, поэтому все думают, что парень перестал за ней ухаживать из-за того, что она напугала его лошадь на конной прогулке. Но ведьма никак не думала, что демон не только не испугается, но и не перестанет смотреть на нее такими влюбленными глазами. Его слова… даже не слова, а то, как он их произнес, казались настолько искренними, словно перед ней обнажили душу. И в этой душе Хлоя увидела себя.

Это сбивало с толку, пугало и вызывало желание сбежать.

Морган почувствовал ее смятение и перешел к решительным действиям: встал со стула и снял веревку, которую неопытная Хлоя просто намотала. Девушка попятилась. Демон наступал, пока она не уперлась своей филейной частью в стол. Морган подошел и обнял не сопротивляющуюся рыжеволосую колючку.

– Неужели ты еще не поняла? – Он поцеловал ее в макушку, а руки начали успокаивающе поглаживать девушку по спине. – Тебе не нужны веревки. Я и так всегда в твоей власти.

Морган сердцем ощутил момент, когда Хлоя расслабилась. В этот раз он не торопился, смакуя каждое мгновение. Демон медленно наклонился, чувствуя, как гулко стучит у его груди маленькое девичье сердечко. Мысль о том, что Хлоя неопытна не только в вязании узлов, заставила и его сердца биться не менее сильно.

Наконец губы демона нашли ее в медленном, соблазняющем поцелуе. Морган боялся, что Хлоя его оттолкнет, как тогда в лесу, боялся, что он напугает ее, если проявит такую же пылкость и страсть. Но когда две тонкие девичьи ручки вцепились в одежду демона, притягивая к себе, сдержаться не было сил.

Не прерывая поцелуй, он опустил руки и, подхватив девушку за ягодицы, сначала прижал к себе, чтобы она ощутила, как сильно он ее хочет, затем приподнял и посадил на стол, разведя ее ноги и встав между ними. И только сейчас вдруг опомнился.

Инстинкт говорил ему взять свою пару, сделать ее своей прямо сейчас. А разум утверждал: Хлоя достойна большего, чем потерять невинность на дубовом столе.

Решив уступить инстинкту и разуму одновременно, Морган прервал поцелуй и уперся руками в стол возле Хлои. Это правда, его пара достойна большего. К счастью, рядом есть прекрасная кровать. Ему лишь требуется небольшая передышка. Нужно совладать с собой, чтобы донести Хлою до кровати и не взять ее просто на столе или полу.

– Ах, Хлоя… – Он потянул вниз платье, оголяя ее плечо, и проложил серию мелких поцелуев вдоль ключицы и шеи, прежде чем сказать: – Ради того, чтобы быть с тобой, я достану Гризельде миллион корней мандрагоры. – И снова потянулся, чтобы поцеловать свою возлюбленную.

Вместо того чтобы ответить на поцелуй, Хлоя внезапно уперлась кулачками в его плечи и оттолкнула. Не понимая, что случилось, Морган отодвинулся и в недоумении уставился на нее. Что опять он сделал не так? Вроде женщинам нравится, когда в их честь совершают подвиги?

– Что? – потрясенно спросила Хлоя.

– Что? – чувствуя себя глупо, переспросил Морган, все мысли которого были сосредоточены на том, что почти произошло.

– О чем ты сейчас говорил? – чеканя каждое слово, максимально серьезно спросила Хлоя.

– Я готов совершать ради тебя подвиги? – Морган вопросительно приподнял бровь. – Или ты про то, как я взялся выполнить задание Гризельды?

Хлоя прикрыла глаза, чтобы не видеть демона, досчитала до десяти, затем снова открыла и очень спокойно сказала:

– Я о том, что ты законченный идиот! – На большее спокойствия ей не хватило, и она прошипела: – Да как ты только додумался согласиться пойти за корнем мандрагоры?!

Морган и разозлился на несговорчивую ведьму, и обрадовался одновременно, так как ее реакция лучше всяких слов говорила, что она беспокоится за него. Значит, что бы Хлоя ни говорила, какие-то чувства к нему уже успели пустить корни в ее сердце. Осталось лишь укрепить их. Для этого нужно сейчас не поссориться. Интересно, как это сделать? Морган взглянул в лицо девушки. Зеленые глаза ведьмочки просто горели жаждой разорвать кого-то в клочья. И у Моргана были серьезные подозрения насчет того, кого именно.

Глубоко вдохнув и выдохнув, демон как можно спокойнее спросил:

– Хлоя, милая, скажи, пожалуйста, что тебя так обеспокоило. И клянусь, я придумаю, что с этим делать.

Ведьмочка оттолкнула его, спрыгнула со стола и начала приводить свою одежду в порядок, попутно рассказывая:

– Ты растерял последние мозги от своей любви, раз на такое подрядился. Да чем ты только думал, Морган-не помню-как-там-тебя-дальше? Корень мандрагоры растет…

– …на земле Форсификеи, там, где когда-то казнили четыреста преступников, – скороговоркой закончил за нее Морган, давая понять, что эту часть он знает и ее можно пропустить.

Девушка резко повернулась. У нее было такое выражение лица, будто демон над ней издевается.

– Ты что, не понял? – в отчаянии воскликнула Хлоя и ударила его кулачками в грудь. – Да Гризельда просто послала тебя на смерть! Решила убить поинтереснее!

– Хлоя… – попытался успокоить ее Морган, но ведьмочка еще не закончила.

– Те души, которые погибли, чтобы вырос корень мандрагоры, не смогли покинуть этот мир. Они все еще там и охраняют корень. Даже если тебе удастся справиться с тысячей кровожадных вендиго и ты доберешься до корня, ты обязательно погибнешь, когда начнешь вырывать его. Мандрагора в этот момент неистово кричит, люди глохнут и сходят с ума от этого крика, но не перестают его слышать. Постоянный вой вынуждает их сводить счеты с жизнью. Но даже после смерти они не прекращают слышать крик мандрагоры.

– Они что, обречены на вечные муки? – недоверчиво переспросил Морган.

– Почти. – Хлоя неохотно пожала плечами. – Их мучения прекратятся, если кто-то в конце концов вырвет этот проклятый корень.

– Ну… – Демон попытался сказать что-то ободряющее, но ведьмочка перебила его, снова заговорив тем же отчаянным тоном:

– А если ты вырвешь корень, то не сможешь его довезти, потому что он ссохнется и умрет, как только ты его отпустишь. А ты его отпустишь, – с нажимом добавила Хлоя, видя, что демон снова пытается ее перебить. – Потому что рука, достаточно долго удерживающая корень, чернеет, покрывается язвами и сгнивает заживо!