Текст книги "Темная страсть"

С этими словами Легион растворилась в воздухе.

– Ну, что скажешь?

Оливия неловко вертелась перед огромным, во весь рост, зеркалом, рассматривая свой наряд: черные сапоги до колен, едва прикрывающую ягодицы юбку и топ небесно-голубого цвета. Из-за пояса юбки выглядывал край голубых, в тон топу, стрингов, кричащих об испорченности своей владелицы. Никогда прежде Оливия так не обнажалась. Даже находясь наедине с самой собой. В этом просто не было надобности.

Впрочем, она сама об этом попросила.

– Сделай меня красивой, – обратилась она к Кайе, едва Аэрон, печатая шаг, покинул крепость.

– Ах, чудненько! Создадим тебе образ развратницы, – объявила гарпия.

Заслышав это, Уильям и Парис застонали. Напевая себе под нос «Ску-у-укота-а», Парис удалился. Уильям уходить не спешил, пытаясь предложить свою «помощь», но Кайя пригрозила, что сделает себе серьги из его яиц, и он тоже ретировался.

Выпроводив воинов, гарпия удивленно посмотрела на Оливию:

– Хочешь, чтобы Аэрон осознал свою ошибку, а?

– Именно.

Более того, ей хотелось радикально изменить ангельский образ. Раз и навсегда. Оливия решила, что, сбросив платье, она с такой же легкостью избавится от страха и нерешительности. А облачившись в вызывающий наряд, обретет уверенность в себе и напористость.

Второй раз повернувшись спиной, чтобы рассмотреть себя сзади, Оливия поняла, что не ошиблась. Ну, вернее, она поняла это, когда у нее перестала кружиться голова. К счастью, она наконец-то стала привыкать к собственным ногам и сумела не упасть.

– Мне нравится, – усмехаясь, провозгласила она.

Теперь Оливия выглядит совершенно по-иному. Почти как человек. Более того, она буквально сияет и купается в этом сиянии, как в море энергии.

«Я сильная. Я красивая».

Что подумает Аэрон? За все то время, что Оливия за ним наблюдала, он никогда не обращал внимания ни на одну женщину – за исключением ее самой в течение нескольких ночей и сегодняшнего утра. Так что она не была уверена, какой тип женщин он предпочитает.

Оливия решила, что это и к лучшему. Так ей не нужно будет притворяться тем, кем не является. В противном случае до сих пор сидела бы на небесах. Так что Аэрону придется полюбить ее такой, какая она есть. Именно этого ей больше всего хотелось. Если же он не сумеет – что ж, тогда не стоит тратить на него время.

«Ты ему понравишься. Как же иначе?»

Как приятно ощущать уверенность.

– Это прикид в духе «заставь мужчину умолять», точно тебе говорю, – уверяла Кайя. Рыжеволосая гарпия битый час рылась в своем гардеробе, чтобы одеть Оливию должным образом. – Я стырила его в одном маленьком магазинчике в городе.

Секундочку.

– Ты не платила за эту одежду?

– Нет.

– Правда?

Оливия с удивлением обнаружила, что от этого признания почувствовала себя еще сексуальнее. Неужели она становится такой же плохой, как демоны? Не отправить ли в магазин немного денег? «У тебя их нет». Может, тогда послать в магазин деньги Аэрона?

– Теперь садись, – скомандовала Кайя, кивнув в сторону кресла у туалетного столика.

Камео застонала.

– Ты еще не закончила? – Сидя на кровати, она нетерпеливо дожидалась конца превращения Оливии в распутницу. – У меня столько вопросов.

– Так задавай их, пока я буду заниматься ее макияжем, – пожала плечами Кайя.

Оливия устроилась на плюшевом сиденье, как ей было велено, а гарпия присела перед ней на корточки, вооружившись кисточкой и коробочкой с тенями лазурного цвета. Оливия никогда прежде не красилась и потому не была уверена насчет такого насыщенного оттенка, но возражать не стала. В конце концов, это одна из причин, по которой она здесь. Попробовать все, что только может предложить ей мир.

– Закрой глаза, – велела Кайя. Оливия подчинилась и почувствовала, как кисточка мягко запорхала по векам. – Начинай, Камео.

Повторного приглашения не потребовалось.

– Ты сказала, что знаешь, где живут другие одержимые демонами бессмертные, – заявила Камео, сразу переходя к делу.

– Да.

И снова молния не поразила Оливию и армия ангелов не появилась.

– В ту ночь, когда Аэрон спас тебя, он встретил девушку. Ее окружали кричащие тени, что бы это ни значило. Ты ее знаешь?

Оливия кивнула, будучи не в силах сдержаться.

– Сиди смирно, – прикрикнула на нее Кайя. – Теперь мне придется заново красить тебе глаз, а то сейчас он выглядит так, будто я тебя ударила. Лично мне так очень нравится, а вот Аэрон, боюсь, не оценит.

– Извини. – Оливия распрямила спину, стараясь больше не шевелиться. – Это Скарлет, дочь Реи. Да, на случай, если вы не в курсе, Рея – самопровозглашенная мать всей земли и озлобленная жена Кроноса.

– Что? – ахнула Камео. – Девушка-из-Тени – дочь богов? Да не каких-то, а Верховного бога титанов?

– Вообще-то она дочь только богини. Кронос ей не отец. Впервые разругавшись с ним, Рея предалась запретной любви с воином-мирмидонянином.

– Из-за чего они с Кроносом поссорились? – спросила Кайя. – Я вроде как должна знать ответ, но никогда толком не следила за небесной политикой.

Это довольно легко объяснить.

– Кронос собрался заточить богов-олимпийцев в Тартар, так как Всевидящее Око предрекло, что они узурпируют его власть. Рея же хотела просто сослать их на землю. Кронос, однако, сделал по-своему и все же засадил их в тюрьму.

Камео задумчиво хмыкнула и добавила:

– Значит, эту Скарлет зачали… когда?

Такой печальный голос… Сердце Оливии обливалось кровью, сжимаясь все сильнее и сильнее с каждым произнесенным Камео словом.

– Рея завела интрижку, пока придумывала способ помочь олимпийцам сбежать из Тартара и свергнуть Кроноса. Ее любовник даже помог ей осуществить этот план, за что и поплатился жизнью. Олимпийцы же в конце концов обрели свободу. Рея думала, что по-прежнему останется у власти, но Зевс побоялся, как бы со временем она не переметнулась на сторону Кроноса, поэтому заточил и мать вместе с отцом. Скарлет родилась и выросла в тюрьме.

Пока Оливия рассказывала, кисточка, спонж и помада порхали по ее лицу. Нервничая, она почувствовала, как болезненно скрутило желудок. Ей оставалось только надеяться, что она не будет похожа на клоуна, когда Кайя закончит с макияжем.

– Значит, эта Скарлет одержима демоном… Тени? – спросила Камео. – Темноты? В таком случае не пойму, как эти явления связаны со злом? Они больше походят на дар, чем на проклятие. Всегда иметь возможность спрятаться… напасть на врага незамеченным…

– Ты мыслишь абсолютными понятиями, – пустилась в объяснения Оливия. – Твоего демона, Печаль, тоже не обязательно следует воспринимать как проклятие, ведь без боли нет и радости. Подумай над этим. Каждый должен в какой-то мере испытать темные эмоции, чтобы иметь возможность по достоинству оценить то, чем обладает. Твой демон лишь крайняя степень проявления эмоций, как и у других Владык. Что касается Скарлет, то ее демон не темнота и не тень. Это Ночные Кошмары.

– Ух ты! – воскликнула Кайя. – А я-то считала наших парней счастливчиками. У этой Скарлет наикрутейший демон.

Ночные Кошмары наикрутейшие? Вряд ли.

– Темнота, вызываемая Скарлет, есть полное отсутствие света. Она носит в себе настоящую бездну, бесконечное царство тьмы. А во тьме скрываются самые жуткие людские страхи.

Услышав шорох одежды, Оливия представила, как Камео перемещает вес тела на кровати, подаваясь вперед.

– Откуда ты столько про это знаешь?

– За столетия я сталкивалась со многими демонами. Как бывший вестник радости, я знаю, как и почему демоническое воздействие разрушает человеческие жизни.

– Ух, впечатляет. И что ты делала с этими демонами? – поинтересовалась Кайя. – Начни с того, как давала им хорошего пинка под зад, и закончи тем, как подтирала кровь.

Милая гарпия, она всерьез думает, что Оливия так сильна.

– Я не сражалась с ними лично. Если мое присутствие само по себе не заставляло их обратиться в бегство, приходилось звать ангела-воителя, чтобы он с ними разобрался.

– Давай-ка вернемся к прежней теме, – сказала Камео. – Едва ли опыт такого рода поможет узнать, где Скарлет находится и на что способна.

Поймана с поличным! Щеки Оливии вспыхнули.

– Понаблюдав за Аэроном некоторое время, я узнала, что он хочет встретить других себе подобных. Тогда я отследила тех, кто находится поблизости, – а ближе всех оказалась именно Скарлет. Еще несколько крутятся неподалеку, но большинство прячется по всему миру.

– Как интересно. Они…

– Нетушки! Моя очередь спрашивать, – вмешалась Кайя. – Так эта Скарлет хорошая или плохая?

Оливия задумалась.

– Зависит от того, что ты понимаешь под «хорошим» и «плохим». Она ведь выросла в тюрьме среди преступников. Они единственные, кого она знала, прежде чем в нее вселили демона и отправили на землю. Все ее последующие действия были направлены на выживание.

– Как и у всех нас, – пробормотала Камео.

Оливия могла бы с этим поспорить. Сама она в последнее время действовала исключительно в собственных интересах. Наверное, ей следовало бы испытывать чувство вины, но… не получалось. Узнав путь к своему счастью, она могла бы найти и дорогу к счастью для Аэрона.

«Никаких „могла бы“!», – воскликнула ее новообретенная решимость.

Закончив наконец наводить красоту, Кайя отложила кисточку, захлопала в ладоши и присвистнула.

– Готово! А я, черт возьми, молодец!

Оливия медленно открыла глаза, посмотрела на свое отражение в зеркале… и у нее перехватило дыхание. А она-то еще думала, что сияет… Глаза, оттененные лазурью, сделались притягательными. Черная тушь настолько удлинила ресницы, что они почти достигли бровей. На щеках играл румянец, будто она только встала с постели, а кроваво-красная помада сделала губы манящими.

– Не стоит предлагать мне в благодарность своего первенца, – сказала Кайя. – Только наличными. А теперь, если хочешь, можем отправиться в город, разыскать Анью – думаю, она еще там, – взять пива и мужчин и продолжить твое развращение.

Все еще очарованная увиденным, Оливия наклонилась вперед и коснулась пальцем темных нижних ресничек. Взгляд стал загадочным, страстным. Идеально.

«Посмотрим, Аэрон, как ты теперь станешь мне сопротивляться, – подумала она. – Я бросаю тебе вызов».

Уверенность в себе оказалась не просто приятной, она буквально грела душу.

– Ты не можешь уйти, – запротестовала Камео. – У меня еще столько вопросов.

Кайя закатила глаза.

– Задашь их в городе, пока будем напиваться до потери пульса. Меня мучит жажда, а Анья оторвет нам голову, если мы не позовем ангела с собой.

– У тебя на все готов ответ, – проворчала Камео.

– Знаю. Разве это не здорово?

– Едва ли.

Пока они шутливо препирались, Оливия коснулась пальцами губ. Вскоре она узнает, каков на вкус поцелуй Аэрона. И опять же, никаких «может быть». Он не устоит. Она сама едва сдерживается. Будут ли его губы твердыми или мягкими? Настойчивыми или нежными? Впрочем, не важно. Главное, она наконец-то добьется того, чего ей так сильно хочется.

– Она здессь? Это она? Ззнаешшь что? Ты умрешшь, ангел, – внезапно раздался новый голос, в котором было достаточно ненависти, чтобы уничтожить целую армию.

Оливия вздрогнула и обернулась, едва удержавшись на ногах. Посреди спальни стояла крошечная демонесса, злобно сверкая ярко-красными глазами. Когти ее удлинились для атаки, острые зубы – оскалились. Даже зеленые чешуйки заострились и встали дыбом, похожие на осколки стекла, – того и гляди, порежут.

На этот раз не Оливия низверглась в ад. Ад сам пришел к ней.

«Нет!» Зародившийся в груди крик не успел вырваться наружу, но комом встал поперек горла, и Оливия смогла выдавить лишь испуганный вздох.

«Тише, успокойся. – Следя за Аэроном, она несколько раз мельком видела это существо и знала, кто к ним пожаловал. Легион. – Не нужно бояться».

Распрямив плечи, Оливия попыталась раскрыть крылья для равновесия – и вспомнила, что их больше нет. Она сглотнула.

– Привет, Легион. Меня зовут Оливия. Я… я не причиню тебе вреда.

– Проссти, не могу пообещщать того жже.

– Тише, тише. – Камео метнулась вперед и оказалась между Оливией и Легион, закрывая собой ангела. – Ничего подобного не будет. Мы все здесь друзья.

– Я и тебя убью, если всстанешшь у меня на пути, – прорычала Легион. – Проччь! Ангел мой!

Кайя поспешила присоединиться к Камео. Вдвоем они образовали не просто живой щит, но настоящую стену.

– Тогда тебе придется убить и меня тоже.

Они ее… защищают? Охраняют? Несмотря на страх, сердце Оливии исполнилось радости. Ни Кайя, ни Камео толком ее не знают, но обращаются с ней как с подругой. Словно она уже стала частью семьи.

– Так что? – спросила Кайя. – Как поступим, демонесса?

– Я убью и тебя тожже.

Затем Легион… пропала.

Хорошо. Учитывая ее угрозы, с исчезновением Легион можно вздохнуть спокойно. Но почему…

Легион снова появилась между двумя воительницами. Прежде чем они успели увернуться или перейти к обороне, она молниеносно укусила в шею сначала одну, потом вторую. Обе рухнули на пол, извиваясь и крича от боли.

Оливия едва успела осознать увиденное.

– Как ты могла так поступить! Я думала, они твои друзья. Они ничего тебе не сделали, а лишь защищали меня.

На нее уставились два красных глаза, ненависть в которых разгорелась еще сильнее.

– Аэрон мой. Ты его не получишшь.

– Что ж, боюсь, не могу с тобой согласиться.

Хотя Оливию била дрожь – она осталась совсем одна, безоружная, беззащитная, с трудом стоящая на ногах, – отступать не намерена.

– Аэрон будет моим. – Так или иначе, Оливия не собиралась лгать о своих чувствах, даже ради собственного спасения.

Между острыми зубами демонессы мелькнул раздвоенный язычок.

– Ты заплатишшь за это, ангел. Ссвоей жжизнью. И Легион бросилась на Оливию.

Глава 7

Семь дней. Семь треклятых дней – и никакого результата. Страйдер, одержимый демоном Поражения, отер полотенцем вспотевшее лицо. Прислонясь спиной к колонне, он обозревал окрестности. Солнце светило ярче и жарче, чем когда-либо в Буде. Кристально чистые воды лениво омывали берега находящегося недалеко от Рима островка, и тихий плеск волн был подобен бальзаму для души.

От храма Неназываемых остались лишь обветшалые колонны вроде той, на которую он оперся, – одни рухнули, другие пока стоят – да еще заляпанный багряными пятнами алтарь. Воздух вокруг этого места вибрирует энергией, от которой у Страйдера волосы встают дыбом. Тем не менее, несмотря на алтарь и силу, он чувствует странное родство с этим местом. В конце концов, многие люди считают неназываемым его самого. Злобным и ненужным.

Страйдер не мог с ними согласиться. Из-за сидящего внутри его демона Поражения ему нельзя проигрывать ни малейшего брошенного ему вызова, в противном случае страдания не заставят себя ждать. Ну и в чем тут зло? Словно он, не раздумывая, бросится убивать только ради победы в компьютерной игре или чего-то в этом роде.

Как бы то ни было, когда Страйдер приезжал сюда в прошлый раз, археологи обшаривали все уголки и трещины. Среди них были и охотники, надеявшиеся отыскать один из могущественных артефактов Кроноса или даже сам ларец Пандоры. И больше они сюда не заглядывали. Почему, спрашивается?

Хотя храм поднялся из моря всего несколько месяцев назад, здесь уже успели вырасти деревья, высокие и с густыми зелеными кронами. Они кольцом обступили место, где некогда гордо возвышалось святилище, но не росли рядом с развалинами. В действительности их стволы изгибались в противоположную от руин сторону, будто страшась подобраться слишком близко.

Чего не было во время его последнего приезда сюда, так это костей. Человеческих. Похоже, они принадлежат археологам. Страйдеру оставалось лишь гадать, что их убило. Нигде не видно ни плоти, ни крови. Да, за несколько месяцев, минувших со времени его прошлого визита, тела людей могло сожрать какое-то животное, но в таком случае хоть где-то должны были обнаружиться остатки страшного пира. Помимо костей, разумеется. Пятна крови, например, или куски сгнившей плоти. Следы ногтей, оставленные пытающимися вырваться людьми. Отпечатки ног в попытке убежать.

Ничего не было.

Итак, что же могло так аккуратно поглотить археологов? Не иначе как божественное чудище.

Анья, полубогиня Анархии и будущая (уже почти) жена Люсьена (кошмар из кошмаров, маленькая испорченная лисица, решила сама заняться подготовкой собственной свадьбы) почти не располагала сведениями о Неназываемых, поэтому догадка, что именно они перекусили смертными, так и осталась неподтвержденной. Анья сказала, что боги никогда о Неназываемых не упоминали, поэтому она точно не знает, на что те способны. Тем не менее боги их боялись.

И все же Страйдер не собирался уезжать. Он должен найти артефакты. И ларец Пандоры. Должен, наконец, уничтожить охотников. От этого зависит его жизнь. Черт возьми, и его душевное спокойствие тоже. С каждым днем голос Поражения в его сознании становился все громче, напоминая о первых днях одержимости – о времени, которое он хотел бы забыть.

Тогда демон рычал и бесконечно завывал в голове, а всепоглощающее желание побеждать каждого встречного сводило Страйдера с ума. И плевать на последствия. Убить друга? Без проблем. Если такова цена победы.

Страйдер тогда себя ненавидел. Наверное, и друзья его тоже ненавидели. Хотя нет, неправда. Они были одержимы своими демонами так же, как и он. На то, чтобы овладеть искусством самоконтроля, понадобилось не одно столетие. Но теперь, когда остальные смогли обуздать темные стороны своей натуры, он готов вот-вот сорваться.

– Похоже, кто-то решил передохнуть, не дожидаясь остальных, – произнес за его спиной хриплый насмешливый голос.

Страйдер обернулся. К нему приближалась Гвен, рыжеволосая красотка-гарпия, которая была сильнее и опаснее любого из Владык. Она бросила Страйдеру запотевшую бутылку воды, и он с легкостью поймал добычу и, не мешкая ни секунды, залпом осушил. Боги, как это приятно – освежить пересохшее горло холодной водой.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Гвен медленно улыбнулась, и Страйдер понял, почему Сабин влюбился в нее. Дерзкие женщины всегда властвуют. – Я украла ее у Сабина.

– Я все слышу, жена, – отозвался тот, выходя из-за колонны напротив. Быстрым шагом подойдя к Гвен, он обнял ее за плечи.

Она тут же прильнула к нему и переплела свои пальцы с его. Гарпия даже положила голову ему на плечо, позволяя поддерживать и оберегать себя. Они могли с удовольствием соревноваться друг с другом, но оставались единым целым, что было ясно без слов.

Честно говоря, поначалу их союз поразил Страйдера. Гвен как-никак приходится дочерью Галену, предводителю их злейших врагов. Более того, Сабин был одержим демоном Сомнения, а Гвен при первой встрече казалась тихой серой мышкой. Демон должен был сожрать ее живьем.

Сейчас в мире не сыскать более уверенной в себе женщины. Как эти двое добились такого, Страйдер не знал. Он просто радовался, что сам не связал себя обязательствами. Он любит женщин – даже скромниц, – но не настолько сильно, чтобы вступать с ними в серьезные отношения.

За последние годы у Страйдера было несколько подружек, и поначалу ему даже нравилась такая жизнь. Нравилось быть привязанным к одной-единственной женщине, нравилась эдакая эксклюзивность. Но когда любовницы обнаруживали его страсть к победам, большинство из них старались извлечь из этого выгоду.

«Спорим, что ты не сможешь влюбить меня в себя». Или: «Тебе никогда не убедить меня, что мы будем вместе навечно».

Страйдер столько раз играл в эту игру, завоевывая сердца, что победы ему наскучили. Теперь он мог провести с женщиной ночь. Может, две. От силы – три. А потом – прощай, бывшая подружка, здравствуй, новая.

– Что за разговоры о досрочном перерыве?

Сабин усадил Гвен на алтарь, а сам, прислонившись к камню бедром, примостился за ее спиной и снова крепко обнял, так, что теперь ее голова лежала у него на груди.

Страйдер пожал плечами:

– Я размышлял.

Вместо того, чтобы, как было велено, проверять камни на наличие символов или посланий.

Для Страйдера Сабин всегда был главным. Верно, это Люсьен командовал элитной армией богов, когда они жили на небесах, но именно к Сабину Страйдер обращался за советом и напутствием. До сих пор. Сабин обезглавил бы родную мать, если бы это помогло выиграть битву. Не то чтобы у кого-то из них была мать. Их создали сразу взрослыми. Но Страйдер ценил такую приверженность.

– Мне послышалось или кто-то говорил про перерыв? – с улыбкой спросил Кейн, одержимый демоном Бедствий, появляясь из-за угла.

Его волосы, одновременно каштановые, черные и золотые, равно как и карие глаза, блестели в янтарном свете солнца.

Страйдер задумался: всегда ли друг так сиял? Они провели вместе целую вечность, но, кажется, никогда еще Кейн не выглядел настолько… счастливым. Сейчас же он светится от радости. Может, храм гармонирует с его сутью?

Внезапный порыв ветра зашелестел кронами деревьев. Одна ветка отломилась и упала на мужчин. И конечно же стукнула Кейна по затылку, но он настолько привык к подобным несчастным случаям, что даже не замедлил шага. Может, храм все же плохо с ним гармонирует.

Страйдер негромко рассмеялся. Это точно не последняя из напастей Кейна. Где бы он ни появился, камни тут же начинали осыпаться, а земля трескаться.

Заслышав хруст гальки за спиной, Страйдер обернулся. К ним приближались Аман, Рейес и Мэддокс – остальные участники команды.

– Перерыв? – спросил Аман грубым от редкого использования голосом.

С головы до ног одетый во все черное, одержимый демоном Секретов редко разговаривал из опасения выдать ошеломляющие подробности, узнать которые остальные Владыки не готовы. Но недавно, чтобы успокоить ярость Гидеона, Аману пришлось выболтать многие из этих тайн, и теперь он сделался чуть более разговорчивым.

Такая перемена порадовала Страйдера.

– Похоже на то, – отозвался он.

Сабин закатил глаза.

– Посмотри, что ты натворил.

– А что плохого в перерыве? Я устал. И, боги свидетели, мы не продвинулись ни на шаг в своих поисках, – подхватил Мэддокс, считающийся самым опасным в их компании.

По крайней мере, так было до того, как он встретил Эшлин. Теперь в его фиолетовых глазах светится особая мягкость, какой не сыскать ни у одного из Владык.

Жаль, что эта мягкость распространяется только на хрупкую Эшлин. Мэддокс одержим демоном Насилия, и когда его демон вырывается на свободу… Ох. Страйдер тоже раз или два сталкивался с неудержимым желанием друга бить и калечить всех, кто попадался под руку, но даже тогда выигрывал, нанося Мэддоксу больше ударов, чем получал сам. Просто ничего не мог с собой поделать.

– Мы прочесали территорию, просветили рентгеном камни в надежде найти что-то внутри их и пролили свою кровь в качестве жертвы, пытаясь вызвать Неназываемых.

Рейес, такой же угрюмый, как Аман, но гораздо более напряженный, развел руки, на которых еще виднелись кровоточащие порезы после последнего жертвоприношения. Или после самоистязания. С Рейесом никогда не знаешь ничего наверняка.

– Что еще нам остается делать?

Все посмотрели на Сабина.

– Именно они сказали нам, что Даника – Всевидящее Око. Я не понимаю, почему бы им снова не прийти к нам на помощь! – воскликнул воин, не скрывая разочарования.

Всевидящее Око может заглянуть в рай и ад. Ей известны планы и богов, и демонов, равно как и последствия их решений, но не обязательно своевременно. Видения приходят к Данике спонтанно и без четкой последовательности.

– Все, что нам нужно, – это узнать, где оставшиеся два артефакта. Разве мы многого просим?! – крикнул Сабин в пустоту.

– Просто помогите нам, дьявол вас разбери, – поддержал друга Кейн, обращаясь к духам.

– В противном случае я на этом острове камня на камне не оставлю – все в море покидаю, – добавил Мэддокс.

– А я ему помогу, – пообещал Страйдер. – Но прежде еще и помочусь на них.

Когда его голос эхом отозвался от камней, воздух вокруг, казалось, загустел от брошенного вызова. Даже насекомые в листве притихли.

– Ух… Может, не стоило угрожать осквернением их собственности, – пробормотал Рейес.

Ой-ой.

Мир вокруг поблек, оставив в зоне видимости лишь храм и алтарь. Но теперь все до единой колонны стояли целые, а беломраморный алтарь сверкал, очищенный от мусора.

Не понимая, что происходит, воины напряженно выпрямились и схватились за оружие.

Страйдер одинаково хорошо владел и огнестрельным, и холодным оружием, но обычно предпочитал кромсать противника ножом. Сегодня, похоже, придется воспользоваться пистолетом. Он держал оружие стволом вниз, что ничуть не умаляло его опасности. Прицелиться и выстрелить Страйдер мог в мгновение ока.

– Что происходит? – прошептала Гвен.

– Не знаю, но будь готова ко всему, – предупредил ее Сабин.

Любой другой воин закрыл бы любимую женщину собственной спиной, пытаясь уберечь, но не Сабин. И с мужчинами, и с женщинами он ведет себя одинаково и, хоть и любит Гвен больше жизни и желает защитить ее отчаяннее, чем жаждет победы над охотниками, все понимают, что гарпия – самая сильная. Она уже спасла жизнь не одному Владыке.

Тем не менее Страйдер стал медленно пробираться вперед, чтобы оказаться перед нею, перед ними всеми. Чувство соперничества… Именно он должен победить в этой заварушке.

Его демон уже увещевал в голове: «Победить… победить… нужно победить… нельзя проиграть».

«Знаю, – мысленно прорычал Страйдер. – Я выиграю».

Он озирался по сторонам, обшаривая взглядом храм в поисках противника и наконец заметил добычу. Огромный мужчина… хотя нет, это существо нельзя назвать мужчиной. Огромное чудовище материализовалось между двумя колоннами.

У Страйдера сжался желудок, когда он оценил размеры монстра. Существо было не одето, да и не нуждалось в покровах. Его кожа напоминала лошадиную шкуру. Вокруг головы вместо волос извивались и шипели тонкотелые змейки, а над нижней губой нависали два длинных клыка. Руки твари выглядели как человеческие, а на ногах вместо ступней были копыта.

Торс представлял собой нагромождение мускулов, в сосках торчало по широкому серебряному кольцу. Цепи обвивали шею чудовища, запястья и лодыжки, приковывая его к колоннам.

– Кто ты? – спросил Страйдер, хотя уродливая сущность монстра была видна невооруженным глазом.

Не то чтобы он ожидал ответа, просто хотелось нарушить раздражающее молчание.

Тут между двумя другими колоннами появился еще один монстр, и Страйдер удивленно заморгал при виде такого подкрепления в стане противника. Этот тоже был мужского пола, но красноватая шерсть покрывала только нижнюю половину его туловища, а на груди красовались множественные шрамы. Его тоже удерживали на месте цепи. Которые, однако, не уменьшали ощущения опасности, исходившего от обоих чудищ.

– Боги всемогущие! Смотрите, – выдохнул Кейн, указывая туда, где возникла третья тварь, на этот раз женского пола.

Как и у монстров-мужчин, торс ее был обнажен, выставляя на всеобщее обозрение огромные груди, также с проколотыми сосками, только кольца скорее сверкали бриллиантами, чем отливали серебром. Ее бедра были обтянуты кожаной юбкой. Тварь стояла в профиль, и Страйдер заметил небольшие рога, выступающие из ее хребта. Вообще-то наличие таких рогов его всегда радовало – будет за что ухватиться, когда чудовище выйдет из себя. На лице монстра виднелся клюв, как у птицы. А не свалить ли ее выстрелом на землю? Нет, не получится. Она тоже покрыта шерстью и прикована.

Один за другим появились четвертый и пятый монстры, оба высокие и огромные, будто ожившие горы. Змей вместо волос у них не было, зато имелось кое-что похуже. У одного сквозь поверхность лысого черепа просачивались тени: густые, гнилые, черные. Голова другого была сплошь утыкана лезвиями. Небольшие, но острые, они выступали из его скальпа, и на каждом блестела прозрачная жидкость.

Неназываемые.

В том не может быть сомнений. Страйдер выдохнул. Жаль, что они не Невидимые в придачу. Черт.

«Победи».

«Никто еще не бросал никакого вызова, придурок! – ответил он своему демону, а про себя добавил: – И слава богам».

Смог бы он победить этих тварей?

Женщина шагнула вперед, и ее цепи зазвенели. Никто из Владык не отступил, и это, казалось, ей понравилось. Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, острые как бритвы. К счастью, прикованная к колоннам, она не могла двинуться дальше и достать воинов.

– Снова вы запятнали наш порог. – В ее голосе слышались крики тысяч душ, запертых в аду и безуспешно пытающихся вырваться на волю. Их горестные вопли эхом разносились по храму, и Страйдеру вдруг показалось, что он омыт их слезами. – А мы снова почтили вас своим присутствием. Но не надейтесь, даже на миг, что появиться нас заставили ваши угрозы. Хочешь осквернить наш храм? Валяй. Однако предлагаю сразу попрощаться со своим членом, потому что ты его однозначно лишишься.

«Победи!»

«Это не вызов, не вызов, ни хрена не вызов. Пожалуйста, пусть это будет не вызов». Страйдер понял, что тварь не шутит. Если он позволит своему демону вырваться наружу, то потеряет над ним контроль, что обернется большой трагедией. Спросите любого, кто с ним сталкивался.

– Тогда примите наши извинения, – сказал Сабин, пытаясь смягчить ситуацию.

– Принято, – тут же отозвалась тварь.

Эта легкость казалась неестественной. Фальшивой.

Проклятье. Где Гидеон, когда он так нужен? Будучи хранителем демона Лжи, парень мог определить, говорит ли его собеседник правду или врет. Когда монстры появились, Страйдером овладело дурное предчувствие, а теперь он задался вопросом: на чьей они стороне? Эта мысль превратила его опасения в нараставший с каждой минутой страх.

– Давайте-ка поговорим о причине нашего появления, – продолжила Неназываемая. – Ваша решимость победить врага поразительна, и мы решили вознаградить вас за нее.

Награда? От этих чудовищ? Завязавшийся узлом желудок Страйдера принялся исполнять замысловатый танец: поворот-поворот-сжатие, поворот-поворот-сжатие.

«Фальшивка», – снова подумал он.

– Так вы нам поможете? – спросил Рейес. Легковерный дурак. – Поможете нам в конце концов одолеть охотников?

Тварь расхохоталась.

– Как вы сами сказали, мы уже помогали вам. И сделали это, ничего не попросив взамен. – Ее взгляд походил на темный провал, и Страйдер почувствовал себя так, будто падает в пропасть. Глаза твари скользнули по нему, пригвождая к месту. – Разве не так?

Наконец забрезжило понимание ситуации. Если хочешь подсадить кого-то на наркотик, дай ему попробовать первую дозу бесплатно. Помощь монстров как раз и явилась таким пробником, и Владыки попали в зависимость.

А вот за каждое последующее содействие придется платить. И немало. Динь-динь-динь. Наконец-то он понял правду.

– Возможно, мы могли бы помочь друг другу, – предложил Кейн, и земля треснула у него под ногами. Он отскочил в сторону, чтобы не провалиться в яму, виновником появления которой сам и являлся.