Текст книги "Настанет день"

– Я тебя понимаю! – хохотнул Брюс. – Кстати, я хотел тебя предупредить, но ты, видимо, отключил свой «мобильник».

– Да, я по ошибке уложил его в чемодан. Но сейчас это уже не важно.

– Ну и как ты ощущаешь себя в Калифорнии? – с любопытством спросил Брюс.

– Чертовски странно. – Когда приедешь?

– Сначала я позвоню Кэмми, потом приму душ и подумаю, чем заняться. Созвонимся позже.

Однако, положив трубку, он передумал. Лучше сначала принять душ, а потом уж звонить.

Десять минут спустя Тай, облачившись в белоснежный махровый халат, вышел из ванной. Набирая номер Кэмми, он в то же время рассеянно нажал кнопку пульта дистанционного управления и включил телевизор. Как раз начинался пятичасовой выпуск новостей. На улицах Лос-Анджелеса пробки – это и были главные новости.

– Тоже мне, новости! – хмыкнул Тай.

– Алло? – послышался в трубке голос Кэмми.

– Привет, малышка! – весело сказал Тай. – По губам его скользнула озорная улыбка. – Между прочим, сейчас у меня перед глазами возник твой мысленный образ. Не поверишь, но на тебе ничего нет!

– Ничего подобного! – с горячностью возразила Кэмми, едва удержавшись, чтобы не прыснуть. – Кое-что на мне все же есть. Я только что намазала ногти на ногах алым лаком!

– Чудовище! – прорычал Тай, когда смех улегся. – Только подожди, пока попадешь ко мне в лапы!

– А где ты?

Тай рассказал. Потом добавил:

– Давай через час встретимся у Брюса. Ты ведь знаешь, где он живет?

– Да, адрес у меня есть. Но, послушай, Тай, я хочу тебе кое-что сказать о твоем отце.

Тай застонал.

– Давай попозже, Кэмми. Когда встретимся. Мне ещё много надо успеть.

– Но, Тай, это очень срочно, – сказала Кэмми. – И… боюсь, что тебе это не понравится.

– Не удивительно, – проворчал Тай, – коль скоро это касается моего папаши… – И вдруг, взглянув на телевизор, осекся. Во весь экран всплыло его лицо. Фотография десятилетней давности. Тай выругался сквозь зубы и сделал звук громче.

– Включи телевизор! – крикнул он в трубку. – Похоже, вакханалия уже началась!

* * *

Поездка к Брюсу, дом которого располагался на самой окраине Беверли-Хиллз, превратилась для Кэмми в настоящий кошмар. Ее мучила совесть за так и не высказанные Таю слова по поводу коварного умысла Самуэля. Понятно, что, увидев на экране телевизора пространные комментарии насчет своего возвращения, Тай наотрез отказался её выслушать.

Да, пресса проявила завидную оперативность.

Пальцы Кэмми стиснули рулевое колесо. Весть о возвращении Тая в Голливуд мгновенно облетела все средства массовой информации. Встречена она была с радостью, восторженностью, и тут же обросла всевозможными домыслами. Одна журналистка докопалась до истории с Гейл, и пара телевизионных каналов уже вовсю обмусоливала версию, что внезапное бегство Тая из США было напрямую связано с её самоубийством.

Причем, слова журналистки звучали столь убедительно, что Кэмми, слушая радио, зябко поежилась; она представила, каково Таю слушать такое.

Как жаль, что нам не хватило времени, – подумала она. – Мы не успели все обдумать, прежде чем соваться в это змеиное логово.

А теперь было поздно – ящик Пандоры уже открыли. Свернув на улицу, ведущую к дому Брюса, Кэмми ахнула: она была буквально запружена фургонами телевидения, оборудованием для съемки, а репортеры просто кишели. Полицейский нетерпеливо махнул, чтобы она проезжала. Кэмми пришлось оставить автомобиль в нескольких кварталах от дома Брюса, а дальше идти пешком.

Самуэль Стовалл, – подумала она. – Это он вызвал сюда всю эту свору!

Кэмми протолкалась сквозь толпу к небольшому двухэтажному дому, но перед самым входом её остановил полицейский.

– Извините, мисс, но посторонним сюда нельзя, – сурово сказал он.

– Мне назначено, – сказала Кэмми, обводя взглядом скопище репортеров с камерами, юпитеры, провода и прочее телеоборудование.

– Что? – недоуменно переспросил полицейский.

– Мистер Кремер и его гость меня ожидают.

– Ваша фамилия?

Кэмми назвалась, и полицейский направился к парадному, чтобы получить подтверждение. Кэмми последовала за ним.

На неё бросали любопытные взоры. Неожиданно перед лицом Кэмми возник микрофон. За ним ещё один, а потом ещё и еще…

– Это правда, что там Тайлер Стовалл? – спросил нетерпеливый женский голос.

– Вы знаете мистера Кремера? Это верно, что все эти годы он хранил в тайне местонахождение Тайлера Стовалла? – выкрикнули ей в ухо, пытаясь перекричать шум и гам, царившие перед входом в дом.

И тут же на Кэмми обрушился град вопросов.

– Вы тоже участвовали в этом заговоре?

– Как вас зовут?

– Вы можете сделать заявление…

– Скорее, снимайте её, прежде чем она отвернется! – завопил кто-то, когда Кэмми попыталась проскользнуть под защиту полицейского.

Тот обернулся к толпе, жестом сделав Кэмми знак, чтобы она позвонила в дверь.

– Отойдите все! – проревел он. Но репортеры, в глазах которых светился охотничий азарт, не шелохнулись.

Кэмми позвонила и услышала, как где-то внутри задребезжал колокольчик. В следующий миг дверь приоткрылась, и кто-то буквально втащил Кэмми внутрь. Толпа рванулась вперед, но дверь уже захлопнулась.

Спасителя своего Кэмми в лицо не знала.

– Вы – Брюс? – робко спросила она.

– Да. А вы – Кэмми?

Они поздоровались за руки и обменялись приветливыми улыбками, и тут дверь, ведущая в кабинет, как успела заметить Кэмми, распахнулась, и в проеме возник Тай. Он подскочил Кэмми, обнял её и расцеловал.

– Господи, как же я по тебе соскучился! – прошептал он ей на ухо.

– Я тоже, – ответила Кэмми. – Но, почему тут такой бедлам? Как они разнюхали о твоем приезде?

– Я едва успел сюда добраться, когда они слетелись сюда, как стервятники на падаль.

– Это наверняка работа Самуэля! – в сердцах воскликнула Кэмми.

– Не исключено, – кивнул Тай. – А мой джип со всеми пожитками стоит перед входом. Я даже носа на улицу высунуть не могу. Хорошо еще, что Брюс вызвал полицию, не то эти чертовы журналюги уже в дом вломились бы.

Чувствовалось, что он обескуражен и раздосадован.

– Мы с тобой предполагали, что тебя встретят именно так, – напомнила Кэмми. – Жаль только, времени не хватило, чтобы как следует ко всему подготовиться.

Брюс осторожно приоткрыл жалюзи и выглянул в образовавшуюся щель на улицу.

– Они кишат, как пираньи, – заметил он.

– Тай, я хотела поговорить с тобой насчет твоего отца, – промолвила Кэмми.

– Ах, да, – рассеянно сказал он. – Что там еще?

– Похоже, что он не зря так старался выманить тебя сюда. Я подозреваю, что ему могли предложить роль отца Норма Франклина в «Ущелье разбитых сердец».

– Что! – взвился Тай. Затем он громко выругался. Душа Кэмми ушла в пятки. Может, зря она это сказала?

Неожиданно Тай успокоился. Проведя рукой по шевелюре, он покачал головой и произнес:

– По большому счету, мне на это наплевать. Я вернулся, и это главное.

Кэмми прекрасно понимала, каково ему, и была благодарна Таю за терпеливость. Особенно по отношению к ней. Похоже, он и правда стал верить ей.

– Может, позвонить Сюзанне? – предложила Кэмми. – она – мой агент. Она поможет нам избавиться от этой братии. – И указала на толпу репортеров.

Поскольку выбора не было, Тай с Брюсом согласились. Оказалось, что Сюзанна занята переговорами с Самуэлем Стоваллом и четой Коннелли, но Тери, узнав о беде Кэмми, пообещала, что Сюзанна скоро ей перезвонит.

Ждать звонка пришлось минут двадцать. Наконец телефон зазвонил, и запыхавшаяся Сюзанна попросила позвать Кэмми.

– Я приехала на встречу с Таем, – объяснила Кэмми, – но дом Брюса осадили…

– Шакалы, – подсказал Брюс.

– … репортеры. Ты не смотрела пятичасовой выпуск? Нас со всех сторон обложили.

– Чего и следовало ожидать, – философски рассудила Сюзанна.

– А что вы обсуждали с Самуэлем и Коннелли? – спросила Кэмми. Уголком глаза она увидела, как вздрогнул Тай. Однако он сдержался и промолчал.

– Как – что? «Ущелье разбитых сердец», конечно. Все они просто на иголках. Джеймсу и Норе не терпится познакомиться с Тайлером. Кстати, – спросила она внезапно изменившимся голосом. – У него агент есть?

Кэмми рассмеялась.

– Агент? Нет, не думаю.

– Скажи ей, что я согласен её взять, если она сумеет избавить нас от этой своры, – заявил Тай.

Кэмми тут же передала слова Тая Сюзанне, которая пообещала прислать лучших специалистов по связям с общественностью, чтобы те помогли организовать пресс-конференцию.

– А сейчас мне нужно бежать, – закончила Сюзанна. – Приезжай ко мне вечером. Я познакомлю тебя с Карен Уолтерс. О лучшем имиджмейкере и мечтать нельзя. А тебе это сейчас крайне необходимо. Кстати, захвати с собой нашего героя. А о своре у дома мистера Кремера я позабочусь, можешь на меня положиться. Ну, пока!

Кэмми положила трубку. Разговор с Сюзанной добавил ей уверенности.

– Полиция их уже понемногу оттесняет, – прокомментировал происходящее Брюс, который стоял у окна и время от времени посматривал на улицу.

– Предлагаю встретиться с противником лицом к лицу, – неожиданно сказал Тай.

Кэмми и Брюс уставились на него.

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно осведомилась Кэмми.

– Нужно выйти к ним и сделать заявление, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Не могу же я вечно прятаться. Как будто я какое-то преступление совершил!

– Может, стоило бы сначала с хорошим имиджмейкером проконсультироваться? – спросил Брюс. – Сюзанна как раз собирается сегодня вечером познакомить нас с классной специалисткой, – сказала Кэмми.

Тай помотал головой.

– Я и сам знаю, о чем говорить. – Он посмотрел на Кэмми. – Ты меня поддержишь?

– Конечно, – мгновенно ответила Кэмми, пожав плечами.

Тай церемонно предложил ей согнутую в локте руку, Брюс отомкнул дверь, и Тай с Кэмми вышли на широкое каменное крыльцо. Со стороны отступающей толпы послышались изумленные крики и возгласы. Отдельные репортеры пытались прорваться через кордон полиции, но стражи порядка держались стойко. Тай с Кэмми под руку приблизились к ним.

– Вы – Тайлер Стовалл? – выкрикнул кто-то.

Мгновенно наступила могильная тишина.

– Да, – коротко ответил Тай.

Тут же грянул хор голосов. Замелькали микрофоны, потянулись руки, градом посыпались вопросы.

– Я хочу сделать заявление! – прокричал Тай, силясь перекрыть этот пандемониум. – Постарайтесь не шуметь, потому что больше я ничего не скажу.

Выждав несколько секунд, он заговорил в наступившей тишине:

– Десять лет назад причины личного характера побудили меня уехать. Никакой особой тайны здесь нет. Теперь я решил, что пора вернуться. Да, я обсуждаю с продюсерами возможность съемки в фильме, но окончательное решение ещё не принято.

И снова посыпались вопросы.

– С какими продюсерами?

– Где вы скрывались все это время?

– Чем вы зарабатывали на жизнь?

– Скажите, это верно, что у вас роман с мисс Меррил? – послышался громкий возглас.

Хотя Кэмми и знала, насколько быстро распространяются новости в этой среде, её поразило, что кто-то уже про неё проведал. Тай попытался пропустить вопрос мимо ушей, но его задали снова. Тогда, кинув на Кэмми красноречивый взгляд, Тай ответил: «Да». После чего несколько рук с микрофонами поспешно втянулись в толпу, которая заметно поредела. Не терпится поделиться «свежатинкой», – с отвращением подумала Кэмми.

– Прошу вас впредь не беспокоить моего друга, – сказал Тай, кивком указав на Брюса. – Это, между прочим, его частное владение. – Внезапно он усмехнулся. – А за любыми интересующими вас сведениями обращайтесь к моему отцу, Самуэлю Стоваллу.

Тай круто повернулся и увлек Кэмми назад, в дом. А несколько часов спустя, когда у подъездной аллеи осталась лишь горстка самых терпеливых папарацци, Кэмми усадила Тая в свой «БМВ» и увезла к Сюзанне.

Карен Уолтерс, высокая и статная женщина, встретила их приветливой улыбкой и не по-женски крепким рукопожатием. Кроме того, Кэмми не преминула заметить, что Карен беременна, и её округлый животик пробудил в её голове печальные воспоминания.

Почувствовав перемену её настроения, Тай тихонько спросил:

– Что-нибудь не так?

Но Кэмми, опасаясь расплакаться, только покачала головой.

В углу комнаты мерцал экран телевизора; звук, однако, был выключен.

– Карен удалось избавиться от папарацци, – сказала Сюзанна, глядя на телевизор, – но вам все равно придется выступить на пресс-конференции.

– Тай уже сделал заявление для прессы, – сказала Кэмми.

Карен с Сюзанной изумленно переглянулись, и имиджмейкер неодобрительно покачала головой. Тай вкратце пересказал то, о чем сообщил репортерам.

– Что ж, посмотрим в одиннадцатичасовых новостях, как они это изложат, – промолвила Карен. Чувствовалось, что она озабочена словами Тая.

– А у вас и правда роман? – полюбопытствовала Сюзанна.

Кэмми в ответ робко кивнула.

– Могла бы и раньше сказать, – с напускной обидой в голосе промолвила Сюзанна. – А ещё подруга называется. – И обратилась к Таю: – Коннелли хотят с вами встретиться, и просят не слишком мешкать.

– Да, я тоже не прочь с ними побеседовать, – ответил Тай. Затем, смерив Сюзанну взглядом, добавил: – Поскольку вы теперь мой агент, то прошу вас это организовать.

Сюзанна расцвела.

– С удовольствием!

И направилась к телефону.

– Насколько серьезны ваши отношения? – поинтересовалась Карен, переводя взгляд с Тая на Кэмми.

Тай и Кэмми переглянулись. События развивались с головокружительной быстротой.

– Очень серьезны, – сказал Тай. Он уселся в кресло и потянул за собой Кэмми, которая, потеряв равновесие, плюхнулась к нему на колени. Сюзанна сдавленно вскрикнула, и смахнула с глаза слезинку. Потом она успела лишь послать Кэмми воздушный поцелуй, когда на другом конце провода ответили.

Кэмми почувствовала себя на седьмом небе. Она уже забыла про свои огорчения. Да и – какого черта? Ведь сейчас весь мир лежал у её ног!

Карен достала из сумочки блокнот и ручку.

– Что ж, давайте займемся делом. Для начала я организую вам парочку интервью. Утром и поздно вечером. Сейчас набросаем сценарий. На вопросы отвечайте точно и подробно, но постарайтесь создать впечатление, что жизнь ваша была достаточно пресной. Чтобы, по возможности, избежать сплетен.

– Хорошо.

– По словам Сюзанны, вы все это время жили в Бейроке, в Британской Колумбии. Там у вас много знакомых? Им известно, кто вы такой?

– Нет, я жил там под именем Джерри Мерсера. Человека, похожего на Тайлера Стовалла.

– Тогда вам пора сказать этим людям правду. Бейрок скоро в осаду возьмут. Есть в вашей тамошней жизни какие-нибудь тщательно оберегаемые тайны?

– Нет, я жил достаточно скромно.

– Как насчет женщин?

Чуть поколебавшись, Тай признался:

– Я вел не вполне монашеский образ жизни.

– Все это непременно выплывет наружу, – предупредила Карен. – Вы должны быть к этому готовы. Для обитателей Бейрока настал звездный час…

По мере того как предостережения Карен множились, настроение Тая и Кэмми падало. Вдруг Сюзанна вскрикнула: «Смотрите!» и указала на экран телевизора.

Кэмми ойкнула, увидев Пола Меррила. Карен быстро включила звук.

Пол объяснял репортерам, что пока не уполномочен раскрывать все подробности операции, с помощью которой удалось «выманить Тайлера Стовалла из его убежища». Однако своей роли при этом он не скрывал. Что касается Камиллы Меррил, то да, мол, она – его бывшая супруга.

Тайлер смотрел на него с любопытством.

– Вот он каков, твой Пол, – заметил он.

– Да, и это он добился моего изгнания со съемок «Улицы цветущих вишен», – напомнила Кэмми.

– Зато теперь он пыжится от гордости, – усмехнулась Карен. – Знаменитостью стал.

– Вот уж не думал, что это может оказаться настолько интересным, чтобы поднимать такую шумиху, – сказал Тай.

– Вы – настоящий гвоздь сезона, – с улыбкой сказала Карен. – Главная сенсация со времен Моники Левински. Причем продлится все это довольно долго, так что запаситесь не только терпением, но и чувством юмора – оно вам ох, как пригодится!

Глава 18

«… показания Уоррена Галлоуэя о шантаже и вымогательстве пролили новый свет на причины, побудившие Тайлера Стовалла уехать из Голливуда. Мистер Галлоуэй настаивает, что в деле о самоубийстве Гейл Малдун ясно ещё далеко не все. Тем не менее, в полиции считают, что следствие по этому делу завершено. Поговаривают также, что Самуэль Стовалл приложил большие усилия, чтобы замять дальнейшее расследование…»

Тай с отвращением выключил телевизор. Вот уже несколько недель средства массовой информации, словно сговорившись, обсуждали и смаковали одну-единственную тему: его возвращение, и всевозможные, мало-мальски связанные с ним подробности.

Впрочем, самое страшное, как надеялся Тай, осталось позади. Первые четыре дня после его приезда в Лос-Анджелес были попросту невыносимы. Он не смел даже носа высунуть из своего номера в отеле «Беверли-Хиллз». Но теперь, когда главная шумиха улеглась, внимание прессы и телевидения сосредоточилось на громких заявлениях Уоррена Галлоуэя, который из кожи вон лез, чтобы привлечь к себе внимание репортеров. Самуэль Стовалл был прав: этому человеку оказалось мало выплаченных ему денег; он жаждал славы. Любой ценой.

Карен наказала Тайлеру оставаться в отеле и стараться, во избежание ненужной огласки, временно избегать встреч с Кэмми. Тай, скрепя сердце, согласился, хотя по ночам ворочался в постели, мечтая о Кэмми. В глубине души оба они понимали, что Карен права.

На встрече с Коннелли, где кроме Джеймса и Норы, присутствовали ещё только агенты с обеих сторон, Таю удалось добиться достаточно выгодных условий. Пробегая мимо поджидавшей в приемной Кэмми, Сюзанна улыбнулась и показала ей поднятый большой палец, но больше, за исключением оброненной на бегу фразы «Тай тебе все расскажет», не произнесла ни слова. Сюзанна вообще очень строго соблюдала профессиональное правило не делиться с кем-либо сведениями о контрактах своих клиентов.

Позже, когда они, наконец, оказались в постели и досыта насладились друг другом, Тай рассказал Кэмми все подробности этой встречи.

Теперь же, глядя из окна своего номера, Тай скучающим взором смотрел на бледно-голубое небо над Лос-Анджелесом. Многочисленные папарацци по-прежнему ошивались вокруг его отеля, но буря, вызванная его возвращением в Голливуд, уже поутихла. И Тай был безмерно этому рад.

Как и предсказывала Карен, всех его друзей и знакомых по Бейроку тщательнейшим образом расспросили. Обитатели городка были поражены, что «Джерри Мерсер» оказался «всамделишным Тайлером Стоваллом». Городок бурлил несколько дней. Когда по телевизору показывали первое интервью, взятое у Мисси, Тай внутренне напрягся, приготовившись к худшему, однако, по счастью, Мисси его не подвела. Она была настолько ошеломлена тем, что была подругой знаменитого актера, что на все вопросы досужих репортеров отвечала только? «Господи, до сих пор не могу в это поверить!». В результате, так и не дождавшиеся сенсации репортеры, отправились на поиск новых жертв.

За что Тай был ей безмерно благодарен. А вот, внимательно слушая интервью с Рыжим и посетителями бара «Родео», Тай перевел дух. Там про него говорили только хорошее.

– Славный он малый, – поведал Рыжий. – И мне совсем не важно знать, актер он или нет. Эй, Джерри! – сказал он в камеру, поднося к губам кружку. – Я пью за тебя, дружище! За твои успехи. Будь здоров!

Тай грустно вздохнул. Он с удовольствием слетал бы в Бейрок и обнялся с Рыжим, но сейчас все его помыслы были сосредоточены на съемках «Ущелья разбитых сердец».

И тут, как гром среди ясного неба, последовала серия разоблачительных интервью Уоррена Галлоуэя. Карен сразу устроила срочное совещание, чтобы оценить обстановку. Ей пришлось просить Тая рассказать ей всю правду, без утайки. И Тай был вынужден, скрепя сердце, открыть ей все обстоятельства смерти Гейл. И тогда Карен предложила ему сменить тактику, и на любые вопросы отвечать: «Без комментариев». Но сделать это было сложно, особенно после того, как Уоррен, выступив в одном из популярных ток-шоу с подробным изложением истории о самоубийстве и последующих за ним небезуспешных попытках вымогательства со стороны своей матери, не только заклеймил обоих Стоваллов – старшего и младшего – как настоящих монстров, которые сговорились, чтобы довести бедненькую беременную Гейл до самоубийства, но и впервые обвинил Самуэля Стовалла, который пытался замять эту историю. История эта была настолько трагичная, что, несмотря, на очевидные противоречия, надолго завладела не только газетными полосами, но и умами читателей.

Потом шумиха, конечно, улеглась, но время от времени кто-то из особо рьяных писак вновь принимался ворошить прошлое. Прав был Самуэль: Гейл словно поднималась из могилы, чтобы отомстить им.

Однажды, уже совсем доведенный до ручки, Самуэль позвонил сыну и сказал:

– Извини, но я хочу созвать пресс-конференцию. Меня уже вконец достали. Я хочу, чтобы тоже присутствовал там и помог мне отвечать на самые скользкие вопросы.

Но Тай вместо ответа бросил трубку.

– Хватит с меня! – загремел он в ответ на вопросительный взгляд Кэмми, которая сидела на подлокотнике кресла его гостиничного номера. – Мне самому бесконечно жаль Гейл и её погибшее дитя, и очень досадно, что Самуэль поддался на вымогательство и уступил шантажистке. Но будь я проклят, если пойду на пресс-конференцию, чтобы оправдываться перед клеветниками! Самуэль влип в эту историю, пусть сам и выпутывается!

Между тем историю эту раздували не только в газетах, но и во всех прочих средствах массовой информации. Уоррен охотно раздавал интервью, выступал в ток-шоу, а также, по слухам, подписал договор на книгу воспоминаний.

Таю казалось, будто его выкупали в грязи.

Кэмми от души сочувствовала ему.

– Они хуже стервятников, – говорила она. – Как можно смаковать человеческую трагедию?

Неожиданно для себя, Кэмми расплакалась, и Тай уже сам устыдился своей вспышки.

– Извини, малышка, – сказал он, привлекая её к себе. – Не следовало втягивать тебя в эту историю.

– Это ты меня извини, – выдавила Кэмми сквозь всхлипывания. – Стоит мне только представить, как она… – И она осеклась, не в силах выговорить страшных слов.

– Умертвила собственного ребенка, – мягко закончил за неё Тай, ласково гладя Кэмми по волосам.

– Господи, чего бы я только ни отдала за счастье завести своего ребенка! – сквозь слезы проговорила Кэмми. – И кто им только дал право ворошить эту трагедию? Судить их мало!

Тем временем показания Уоррена обрастали самыми невероятными слухами, и Карен пришлось пойти на попятный. Она уже сама поняла, что в такой ситуации завеса молчания бесполезна. Газеты наперебой обсуждали, кто из Стоваллов – Самуэль или Тайлер – был отцом не родившегося ребенка Гейл. Тай пытался было протестовать, считая, что не стоит полоскать грязное белье на людях, но Карен настаивала на своем.

– Молчать больше нельзя, – говорила она. – Это только подбрасывает масла в огонь. Вы должны выступить и объясниться. Скажите, что ребенок был ваш, но что узнали вы об этом лишь после смерти Гейл, и именно это послужило причиной вашего отъезда.

Таю невыносима была даже сама мысль о том, чтобы открыть душу перед гиенами из желтой прессы. Нет, не мог он на это пойти. Он ещё сильнее возненавидел Самуэля, который втянул его в эту историю. И не мог простить Гейл за то, что та из чувства мести унесла в могилу сразу две жизни. Ведь именно её предсмертная записка Самуэлю и послужила основанием для шантажа, длившегося столько лет.

Тай надеялся, что со временем шумиха уляжется, однако это оказалось не так. Даже в первый день съемок «Ущелья разбитых сердец» некоторые газеты вышли с напоминанием о случившемся. И вот тогда, кляня себя за малодушие, Тай все-таки уступил бесконечным просьбам, и согласился дать интервью одному, особенно назойливому журналисту из «Окончательной истины», часовой телевизионной программы.

Кэмми во время этой записи оставалась дома, а после съемки, прямо из студии, Тай приехал к ней. Выглядел он как выжатый лимон.

– Черт бы побрал этих писак! – с чувством выругался он, обнимая Кэмми. – Я их готов собственными руками растерзать. Всякий раз, как мне под нос подсовывают микрофон, мне хочется послать их всех куда подальше.

– Думаю, что большинство людей по достоинству оценили бы этот твой шаг, – засмеялась Кэмми.

– Пожалеют ещё они все, что я не остался в Бейроке, – прорычал Тай.

– Не все, – уточнила Кэмми, и её изумрудно-аквамариновые глаза наполнились такой нежностью, что Таю захотелось утонуть, раствориться в них.

– Женщина, ты меня с ума сводишь! – прорычал он. – Я тебя хочу!

– А вам идет такой стиль, мистер Стовалл, – проворковала Кэмми.

– Да ну?

– Отнеси меня в постель!

Тай вопросительно изогнул бровь.

– Если я верно понял намек, ты хочешь, чтобы я тебя…

Он не договорил и, ловко уклонившись от кулачка Кэмми, обнял её и жадно поцеловал в губы. Затем, повинуясь требованию Кэмми, на руках отнес её в спальню, и они предались любви с такой бурной страстью, какой Кэмми давно уже не испытывала. Потом, когда все было закончено, Тай бессильно раскинулся на спине, а Кэмми свернулась калачиком и опустила голову на его грудь. Тай расслабленно перебирал шелковистые пряди её волос.

– Я старался не отвечать на самые каверзные вопросы, – признался он. – Не знаю только, как это у меня получилось.

Кэмми открыла глаза. В спальне царил полумрак.

– Как вообще все прошло? – спросила она.

– По-моему, нормально, – ответил Тай. – Конечно, всего того, чего они хотели, я им не сказал, но от главного факта – самоубийства Гейл – деться было некуда. В Канаду же я решил уехать, потому что просто сил не было жить здесь с таким грузом. Вот, вкратце, и все.

– Надеюсь, теперь они от тебя отстанут? – промолвила Кэмми. – Дадут, наконец, вздохнуть полной грудью.

– Будем надеяться, – вздохнул Тай.

Программу эту пустили в эфир через неделю. Хотя Тай и заверил, что все будет нормально, Кэмми все это время не находила себе места. Когда ведущий возвестил о начале, она принялась нервно кусать ногти. Сюзанна, в кабинете которой это происходило, видя волнение Кэмми, даже не стала подтрунивать над ней по этому поводу. Лишь по завершении программы, ограничилась лаконичным:

– Тай был просто великолепен!

А Кэмми вздохнула с облегчением.

Сам Тай был в это время на съемках «Ущелья разбитых сердец». Согласно сценарию, героиня Кэмми появлялась в фильме позже, и Кэмми до начала съемок оставалась ещё целая неделя. Заучивая роль, она донимала Сюзанну, отрабатывая жесты и разные интонации. «Главная героиня» – звучало, как оказалось, преувеличено, ибо на поверку роль Кэмми была довольно незначительной. Весь сценарий был выстроен под Норма Франклина – героя, которого играл Тай. Кэмми отводилась лишь роль пускового механизма, круто изменившего привычный образ жизни безмерно одинокого Норма Франклина.

Самуэль же, вопреки опасениям Кэмми, держался в тени. Тай, конечно, упрекнул его и высказал немало резких слов по поводу закулисной игры, которую вел Сэм, чтобы заполучить роль отца Норма. Но Сэм, как ни в чем не бывало, ответил:

– Хватит тебе искать врагов и раздражаться по пустякам. Пришла пора делом заниматься.

И на этом их спор завершился.

И вот теперь Тай, готовясь к очередному съемочному дню, выбросил из головы неприятный разговор с отцом. Он любил сниматься, и ещё любил Кэмми. Все остальное ничего для него не значило.

* * *

Выйдя из своего «БМВ», который оставила перед парадным дома, где располагалась контора Сюзанны, Кэмми прошла через вестибюль и вызвала лифт. Войдя в кабину, нажала кнопку второго этажа. Лифт рванул вверх, и Кэмми вдруг почувствовала прилив невыносимой тошноты. Когда дверцы раздвинулись, она с трудом, держась за живот, выбралась из лифта и, пошатываясь, побрела к двери офиса Сюзанны.

– Привет! – весело прощебетала Тери, завидев её. В следующее мгновение лицо её омрачилось. – Что с вами?

– Воды… – прохрипела Кэмми.

Тери, поддерживая Кэмми за руку, ввела её в кабинет Сюзанны. Та, как всегда, разговаривала по телефону, но, едва взглянув на смертельно бледное лицо Кэмми, что-то отрывисто сказала и бросила трубку.

– Господи, Кэмми, что случилось?

– Мне плохо, – выдавила Кэмми.

– Тери, давай-ка её в ванную отведем! – скомандовала Сюзанна.

Подхватив Кэмми с двух сторон, женщины помогли ей добраться до ванной, и Кэмми едва успела склониться над унитазом, как её жестоко вырвало…

Прошло немало времени, прежде чем Кэмми, измученная и опустошенная, умылась и осмелилась взглянуть на себя в зеркало. И… ахнула, увидев свое зеленоватое лицо с кругами под глазами. В довершение беды, она услышала, как в дверь офиса позвонили – Сюзанне пришел новый посетитель.

– О Господи! – простонала Кэмми. Не хватало лишь, чтобы кто-то увидел, в каком она состоянии.

Состоянии…

Кэмми похолодела, но уже в следующее мгновение кровь бросилась ей в лицо. Неужели? Не может быть! С другой стороны, почему бы и нет? Поначалу она, правда, испугалась, что подхватила грипп, но теперь, поскольку никаких других симптомов, кроме тошноты, у неё не было, поняла, что дело совсем в ином. Вспомнив, как протекали все её предыдущие беременности, Кэмми с неожиданной радостью осознала, что именно так чувствовала себя и тогда.

Ребенок. Семья. Жизнь с любимым человеком!

Все эти мысли вихрем пронеслись в её мозгу. Но затем сменились унынием и даже страхом. Господи, ну что за бред? Ведь и прежде проблема её заключалась вовсе не в том, чтобы забеременеть. Напротив, это получалось у Кэмми легко. Беда была в том, что ей не удавалось доносить свой плод до положенного природой срока наступления родов.

Кэмми была близка к отчаянию.

Что же делать?

С доктором Кроули после своего возвращения из Бейрока она не встречалась ни разу. Слишком поглощена была хлопотами, связанными с приездом Тая. Что ж, нужно непременно записаться на прием. И побыстрее, не откладывая дела в долгий ящик.

– Ну, как ты? – озабоченно спросила Сюзанна, когда Кэмми вошла в кабинет.

Кэмми уже открыла было рот, чтобы ответить, но запнулась. Развалясь в кресле, как у себя дома, сидел Пол Меррил, её бывший муж. Смерив Кэмми изучающим взглядом, он произнес:

– Ну и вид у тебя! Сюзанна сказала, что тебя подташнивает. – Он нахмурился и, к вящему ужасу Кэмми, тут же задал вопрос не в бровь, а в глаз. – Надеюсь, ты не беременна?

– Сам понимаешь, что это невозможно, – слабым голосом ответила она. – А что тебя сюда привело?

– Вообще-то я хотел с тобой повидаться, – признался Пол. – Похоже, мне дали пинка под зад. Я имею в виду то, что касается «Ущелья разбитых сердец». – Голос его гневно задрожал, что было на руку Кэмми. Пусть злится, лишь бы про неё забыл! – В моих услугах, видите ли, больше не нуждаются! Именно так, вежливо, но весьма настойчиво и недвусмысленно, Коннелли меня вышибли.

– Ничего удивительного, – заявила Сюзанна. – Проект этот – их детище. Ты им, конечно, помог, спору нет, но они – продюсеры, и только им решать, что и когда делать. Ты должен был изначально этого ожидать.