Текст книги "Настанет день"

– Так и есть. Мой бывший благоверный посчитал нужным отказаться от моего дальнейшего участия в съемках. Хотя, возможно, дни моего персонажа были и правда сочтены. – И Кэмми, видя в глазах Нанетты интерес и сочувствие, изложила всю горестную историю прощания со столь полюбившейся ей героиней. – Что ж, возможно, все это и к лучшему, – закончила она.

– И чем ты собираешься заниматься теперь? – полюбопытствовала Нанетта.

Кэмми ответила не сразу.

– Пожалуй, прежде чем это решить, я должна сначала разобраться в себе, – сказала она.

Нанетта задумчиво посмотрела в окно. Солнечный апрельский день был в самом разгаре.

– Так же в свое время рассуждал и Тайлер, – промолвила она наконец. – Он оказался на перепутье и стоял перед серьезным выбором.

– На каком перепутье? – робко осведомилась Кэмми.

– На него вдруг в один миг обрушился целый ворох несчастий. Женщина, которой он беспредельно доверял, нанесла ему удар в спину. Подала на него в суд с требованием признать Тайлера отцом её ребенка. Все знали, что Тайлер тут совершенно ни причем. Он и попытался это доказать, и вдруг эта женщина совершила самоубийство.

– Самоубийство! – в ужасе вскричала Кэмми.

– И это ещё не все, – вздохнула Нанетта. – Тайлер не хотел со мной говорить об этом, но я узнала сама. Все подробности мне, правда, выяснить не удалось, но я знаю, что в этой истории замешан Самуэль. И вот… – она беспомощно развела руками. – Ты сама знаешь, чем все это кончилось.

Кэмми впервые поняла, что Тайлеру в ту ночь было, отчего прийти в отчаяние. Не мудрено.

– А он… любил ее? – спросила она дрогнувшим голосом. – Эту женщину. – Кэмми прекрасно понимала, что ступает на скользкий путь, но ничего с собой поделать не могла.

Взгляд Нанетты смягчился.

– Разве ты меня не слушала? – спросила она. – Я же сказала – он любил тебя.

– Да, но ведь на самом деле это вовсе не так, – уныло промолвила Кэмми.

– Дурашка ты, – улыбнулась Нанетта. – Это чистая правда.

– Разве он когда-нибудь вам это говорил? – спросила Кэмми. – Так и сказал: «Я люблю Кэмми»?

– Именно этих слов он не произносил, но я прекрасно знала, что творится в его душе.

Кэмми не ответила. В глубине души она всегда подозревала, что за внешней твердостью Нанетты скрывается романтическая натура, однако так просто принимать на веру её слова не собиралась.

Но тут Нанетта её добила.

– И ты его любишь, – сказала она. – Это я тоже знаю. Надеюсь, ты не станешь возражать?

Сама того не подозревая, Нанетта затронула её самую больную жилку. Грустно вздохнув, Кэмми ответила:

– Это моя мама любила Самуэля Стовалла, хотя он и обращался с ней как с рабыней. Вы, наверное, просто немножко перепутали.

– Мне очень жаль твою маму, – сказала Нанетта. – О очень славная женщина была.

– Да, – вздохнула Кэмми, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Я бы дала тебе адрес Тайлера, – сказала Нанетта. – Но только должна сначала с ним поговорить.

– Да, я понимаю.

– Я просто не уверена, согласится ли он… Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да, – с оборвавшимся сердцем ответила Кэмми.

– Но ты убеждена, что хочешь увидеть Тая?

Кэмми вздохнула. Сердце её учащенно заколотилось. Она поняла, что близка к своей цели как никогда.

– Да, – твердо сказала она. – Очень хочу.

– А вдруг он откажется? – спросила Нанетта.

И тут внезапно Кэмми поняла, что перед разверзлась пропасть. Нет, Тайлер ни за что не должен знать, что она здесь побывала! Это даст ему слишком много власти над ней. Если им суждено встретиться, она должна появиться на его пороге внезапно, как гром среди ясного неба. Нельзя допускать, чтобы на предложение Нанетты Тай ответил отказом.

А он наверняка откажется, в этом Кэмми была убеждена. Она порывисто взяла Нанетту за руку.

– Прошу вас, не говорите ему, что я к вам приезжала! Я не перенесу, если он… если у нас… – Она замялась. – Ну, словом, вы понимаете, что я хочу сказать, да? Пусть живет в мире и покое. Я… Я просто сама не знаю, что на меня нашло.

– Но ведь он может и согласиться, – заметила Нанетта. Однако в голосе её не доставало уверенности.

Схватив сумочку, Кэмми вскочила.

– Нет, прошу вас, не надо! – взмолилась она. – Мне нужно ещё многое понять, прочувствовать. Я бы очень хотела с ним поговорить, но… – Голос её сорвался. – Нет, не говорите ему ничего, ладно?

В улыбке Нанетты отразилось столько сочувствия и понимания, что Кэмми едва не разразилась слезами.

– Присядь на минутку, – предложила Нанетта и, когда Кэмми робко притулилась на краешке софы, спокойно заговорила – нет, не о Тайлере, а о своей жизни на ранчо. О лошадях, собаках, небольшом поголовье скота. Вскоре Кэмми совершенно успокоилась и пришла в себя. Она была безмерно благодарна матери Тая за понимание и душевную теплоту. Прощаясь с Нанеттой, она пообещала, что приедет еще, а сама при этом мысленно обращалась к Тайлеру:

«Тай, милый мой, дорогой, я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Надеюсь, что за время нашей разлуки ты сумел обрести свое счастье. И, где бы ни был, я хочу, чтобы ты вспоминал обо мне с теплотой. Пусть это звучит нелепо, но я до сих пор беззаветно люблю тебя. Люблю больше жизни. Если мне все-таки суждено будет тебя найти, то лишь потому, что я сама так захочу. Я люблю тебя, Тайлер, и в один прекрасный день наберусь смелости и признаюсь тебе в этом.»

На обратном пути, поправляя боковое зеркальце, Кэмми заметила сзади бледный, телесного цвета седан «шевроле». Она невольно подумала, что, должно быть, водитель его едет в тот же район Лос-Анджелеса, что и она сама. Кэмми вдруг осознала, что он уже давно следует за ней.

Однако уже в следующее мгновение, когда неприметный «шевроле» повернул направо и скрылся из виду, Кэмми напрочь позабыла о его существовании. Усталая и преисполненная своих мыслей, она скоро подкатила к своему дому. Возможно, кто-то ещё из родных Тая знал, где его найти. Или кто-то из партнеров по его последнему фильму «Побег из рая».

Когда-нибудь настанет день, и счастье ей улыбнется. Кэмми вдруг уверовала в это.

* * *

Стоя на главной улице Бейрока, небольшого городка в Британской Колумбии, Тайлер задумчиво поскреб небритый подбородок и прищурился, когда его пожилой собеседник выпустил изо рта облачко едкого сизого дыма. Запах дешевого табака был ему неприятен, а дым разъедал глаза.

– Да, парень, земелька у тебя что надо, – пробасил фермер, кивая в сторону владений Тайлера. – Сколько ты хочешь за все сразу?

Тайлера так и подмывало ответить ему: «Тебе не по карману», но он сдержался. Земли его прилегали к заливу, а окрестности были столь живописное, что скорее подходили для привлечения туристов и отдыхающих, нежели под пахотные угодья. Тайлер ни за что не стал бы продавать их, не прими он твердое решение, что пора уже уезжать отсюда. Он и без того уже прожил здесь немало лет.

– Свяжитесь с моей риэлторшей, – сказал он, чтобы избавиться от назойливого покупателя. – Она вам все выкладки покажет.

– Ну хоть приблизительную сумму назвать можете? – не унимался фермер. Докурив вонючую сигарету, он бросил окурок на тротуар и раздавил.

– Я не уверен, что цена вам понравится, – сказал Тайлер. За годы жизни в этом городишке он привык говорить правду – качество, бывшее не только не нужным в Голливуде, но даже бессмысленным, а теперь – совершенно необходимое.

Землю эту – десять акров – он приобрел сразу по приезде сюда; домиком же своим и прочей недвижимостью Тайлер обзавелся уже позже, когда окончательно уверился, что сможет укорениться здесь на годы.

Поначалу он боялся даже появляться на улицах Бейрока; в Канаде его лицо было известно лишь не многим хуже, нежели в Штатах. Поэтому в первые годы он жил на дальней границе своих владений в допотопной развалюхе с печкой, электричество в которую подавали лишь от случая к случаю. Затем, осмелев, Тайлер приобрел домишко на окраине Бейрока. Городок этот, на самом юге Британской Колумбии, отделялся заливом от американского штата Вашингтон. Он изобиловал отелями и мотелями, пестрыми вывесками лавчонок и магазинов, ресторанчиками с весьма недурной кухней. Оказался в нем Тайлер по чистой случайности, остановившись здесь во время поспешного бегства из Лос-Анджелеса. Тогда он был сыт Голливудом по горло. Тихий городишко сразу ему приглянулся. Все, решил он тогда, хватит с него славы. Хватит восторженных поклонниц и льстивых актеров, надеющихся, что он замолвит за них словечко. Со всем этим должно быть покончено.

Разумеется, бежал он только поэтому; бежать его вынудили причины, вспоминать о которых Тайлеру не хотелось даже сейчас, по прошествии стольких лет. Одно он знал наверняка: Голливуд он покинул во имя спасения собственной души. Слишком молод и зелен он был, чтобы выдержать бремя столь внезапно свалившейся на него известности и славы. Тогда, по молодости, Тайлеру казалось, что все это пустяки. Теперь же, оглядываясь назад, он понимал, каким был наивным и глупым. Да и вообще, по большому счету, ему просто повезло. Не говоря уж о том, что присутствие рядом знаменитого отца отнюдь не способствовало возмужанию и становлению личности.

Хотя и сам Самуэль Стовалл был совершенно не той личностью, которой стоило подражать, с гневом подумал Тайлер. И тут же усилием воли заставил себя выгнать эти мысли из головы. Он давно уже приучил себя жить в Бейроке и не вспоминать прошлое.

Или – почти не вспоминать, подумал он, укоризненно покачав головой. Вчера даже работать не мог – такая ерунда в голову лезла!

Тайлер был доволен, что сумел скрыться от отца. Самуэль послужил главной причиной его бед, и только теперь, по прошествии десяти лет, Тайлер в мыслях начал называть его «мой отец», не добавляя привычное «мерзавец».

– Так все-таки – сколько? – не унимался покупатель.

– Пятьсот тысяч, – заявил Тайлер.

У фермера отвалилась челюсть. Наконец он захлопал глазами и пробормотал:

– Слушай, парень, ты что, за простака меня держишь? Я ведь не дурак…

– Разумеется, – поспешно ответил Тайлер, чувствуя, что его собеседник раскипятился. – Поэтому я и говорю – пообщайтесь с моей риэлторшей.

– Совсем сдурел! – процедил фермер. Повернувшись спиной, он направился прочь, качая головой и ворча. Тайлер проводил его взглядом, в котором можно было прочитать одновременно насмешку и сочувствие. Возможно, фермер и прав, со вздохом подумал Тайлер. Вряд ли кто в этих краях приобретет его землю на таких условиях.

Может, именно поэтому ты заломил такую цену, приятель? Потому что не хочешь отсюда уезжать.

Сокрушенно покачав головой, Тайлер вернулся в свой бревенчатый дом с двумя спаленками, стены, пол и потолки которого были построены целиком из ели. Полы были устланы коврами, выделанными вручную индейцами. В домике было чертовски уютно, а из окон открывался захватывающий дух вид на взвихренные ветром воды залива. Но по-настоящему Тайлер наслаждался, когда поднимался в каморку, служившую ему кабинетом. Перед окном с видом на залив стоял компьютерный стол, который он смастерил собственноручно. Порой, случалось, Тайлер часами просиживал перед окном, глядя на противоположный берег залива. Территорию Соединенных Штатов. Случалось ему испытывать и щемящее чувство тоски по родине. Если уж становилось совсем одиноко, то Тайлер не пренебрегал проверенным средством и заливал тоску хорошим виски.

Впрочем, грустить ему приходилось довольно редко, с годами Тайлер все больше втягивался в новый образ жизни. Все реже и реже он вспоминал о брошенной карьере. Порой ему было жаль загубленную актерскую профессию. Жаль было, что не удалось сделаться просто «нормальным» актером, талант которого он в себе ощущал. Слава и толпы поклонниц избаловали его, слишком рано превратили в красавца-идола, фетиша. Тайлер вспоминал об этом с отвращением и стыдом. Как-то раз, например, журнал для подростков украсил его фотографией обложку, а броский заголовок гласил: «Тайлер Стовалл дарит Вам 13 подсказок, как вкусить сладость настоящего поцелуя!»

Удивленный и уязвленный, он позвонил своему агенту и потребовал, чтобы тот выяснил, каким образом журнал раздобыл его фотографию и мифическое интервью. Выяснилось, что фото, как и следовало ожидать, журналу продал какой-то папарацци, а интервью сочинила сотрудница редакции, давно влюбленная в Тайлера.

Эта история изрядно разозлила Тайлера. Вскоре он закончил съемки в фильме с пророческим названием «Побег из рая», а почти сразу случившийся вслед за этим судебный иск со стороны Гейл оказался для него последней соломинкой. Так, во всяком случае, он думал тогда. Знай он наперед, что Гейл наложит на себя руки, он, наверно, повел бы себя иначе…

Тогда же он просто наскоро побросал кое-какие необходимые вещи в дорожную сумку и исчез, ни с кем не попрощавшись.

Поначалу никто даже не заметил его исчезновения. Никаких обязательств перед кем-либо Тайлер не имел, и лишь по прошествии трех недель после его бегства агент, менеджер и он же – представитель по связям с общественностью, вломился в квартиру Тайлера и убедился, что её хозяин пропал. Новость тут же просочилась в прессу и на телевидение, застав Тайлера в Чикагском аэропорту. К тому времени он уже отрастил усы, перекрасил волосы под благородную седину и научился сутулиться. Вдобавок ходил в темных очках. Разумеется, никто его не узнал. Купив за бесценок прямо на улице Чикаго подержанную машину, Тайлер махнул на ней в Канаду, и вскоре очутился в Бейроке. В те дни он поддерживал связь лишь с одним человеком, своим биржевым маклером. Это был его друг, с которым Тайлер учился ещё в школе, и который, прекрасно понимая, что случилось с Тайлером, держал язык на привязи, свято храня его тайну. Брюс умело вкладывал его средства, благодаря чему Тайлер, успевший до исчезновения заработать колоссальные деньги, мог не работать и жить припеваючи до конца своих дней. Правда, Брюс служил в компании, в которой Самуэль Тайлер Стовалл (полное имя Тая) давно числился клиентом, а потому время от времени кто-то из наиболее рьяных сослуживцев пытался задавать ему вопросы о его пропавшем друге. Но Брюс держался стойко. Он даже получал определенное удовольствие, раскрывая очередные уловки, цель которых состояла в том, чтобы хитростью выманить у него секрет о месте пребывания Тайлера. Порой он выбирался к Тайлеру в Бейрок на уик-энд, и тогда они весело проводили время. Катались на лодке, рыбачили, выпивали в баре и вообще развлекались, как умели.

Но после отъезда друга Тай неизменно тосковал. Именно тогда одиночество становилось для него особенно мучительно. Тай начинал мечтать о нормальной жизни. О женщинах. О единственной и неповторимой любимой женщине. Увы, для него это оставалось недостижимой мечтой. Ни одна женщина не смотрела на него просто как на Тайлера Стовалла. Он был для них тем самым Тайлером Стоваллом, знаменитым актером. Отныне и, наверно, навсегда…

Вдруг ему захотелось позвонить матери. Такое нередко случалось, когда сердце щемила тоска. Он потянулся к трубке, и вздрогнул – телефон зазвонил сам.

– Алло!

– Проверь электронную почту, – послышалось в трубке, и тут же раздались короткие гудки.

Брюс. По мобильному телефону. Тай невольно усмехнулся. Его друг все ещё свято верил в бредни про конспирацию и прочие приемы рыцарей плаща и кинжала.

Позабыв о том, что только что собирался звонить Нанетте, Тай подсел к компьютеру, вошел в «интернет» и быстро вывел на экран монитора электронное послание:

«Скверные новости. Кто-то вломился в мою квартиру. Ничего не пропало, но все бумаги разбросаны по полу. Среди них был и твой адрес. Я записал тебя без имени Самуэль. Извини».

Тай нахмурился. Ерунда какая-то. От своего первого имени – Самуэль – он отказался уже давно. Но Брюс, из конспиративных соображений, вел его финансовые дела от имени Самуэля Т. Стовалла, чтобы отвести от Тайлера подозрения. Вполне естественно, что дома он хранил адрес своего друга без его первого имени.

Мог ли какой-то простой воришка-домушник обратить на это внимание?

Да ни за что на свете!

И все же…

Тай быстро набил на клавиатуре электронный ответ:

«Пожалуй, мне пора сматывать удочки. Больше пока ничего мне не отправляй. Я сам свяжусь с тобой, когда переберусь на новое место. Потерпи немного».

Кэмми налила себе чашку кофе без кофеина и призадумалась. Что делать дальше? Она переговорила почти со всеми родственниками Тая, с его бесчисленными сводными братьями и сестрами, но никто из них даже понятия не имел, где искать Тая. К безмерному огорчению Кэмми, ей, скрепя сердце пришлось признать, что сыщик из неё вышел совершенно никудышный.

Несколько раз ей звонила Нанетта. Мать Тая была искренне убеждена, что его сын был влюблен в Кэмми. И возражений Кэмми она даже слушать не хотела. Кэмми понимала, что это вовсе не так, но переубедить Нанетту не могла.

Кэмми со вздохом отпила кофе. Что же ей теперь делать? Может, попытаться закинуть удочку в актерской среде? Вдруг кто-то из снимавшихся с Таем в фильме «Побег из рая» хоть краешком уха слышал, куда скрылся Тай? …

Телефонный звонок прервал её мысли.

– Камилла, – проскрипел в ухо голос Пола, – завтра тебя ждут на студии. Нужно переснять пару эпизодов из последней сцены. Они снова поменяли концовку.

– Хорошо, – отрешенно ответила Кэмми.

– Ну, как, удалось найти Тайлера Стовалла? – поинтересовался Пол.

– Нет.

– Как это – нет?

– А вот так – не нашла, и все тут, – огрызнулась Кэмми. – А завтра утром я появлюсь в студии, чтобы сказать последнее «прости» Донне Дженкинс. Как, кстати, она должна умереть?

– По первоначальному замыслу, её должны запереть в герметичной комнате, и она погибнет от удушья.

– Замечательно, – промолвила Кэмми, поморщившись.

– Только это строго между нами. Мы все дали подписку о неразглашении.

– Я буду нема как рыба.

– Но найдет её доктор Ноугудинг, а раз так, – добавил Поп, – то, кто знает, может ему удастся оживить её. Радости это многим прибавит.

Доктор Ноугудинг, которого все в съемочной группе звали доктор Негодник, был самым эгоистичным и самовлюбленным персонажем во всем сериале. Играл его английский актер, известный больше по комедийным ролям.

При одной мысли, что ей придется навсегда распрощаться с Донной Дженкинс, на душе у Кэмми заскребли кошки.

Распрощавшись с бывшим супругом, Кэмми едва успела положить трубку, как в дверь позвонили. Выругавшись себе под нос, Кэмми подошла к двери и посмотрела в «глазок». За дверью, всем своим видом выражая нетерпение, стоял Самуэль Стовалл.

Кэмми невольно ахнула.

«Нет, только не это, – подумала она. – Какого черта ему от меня надо?»

Сделав над собой усилие, она заставила себя отпереть дверь. Никогда ещё бывший отчим не наведывался к ней домой, а раз так, то очевидно, дело касалось либо Тая, либо «Скалистого дна», либо того и другого. В любом случае, ничего хорошего Кэмми от этого визита не ждала. Сердце её судорожно колотилось.

– Здравствуйте, Самуэль, – поприветствовала она незваного гостя, даже не пытаясь скрыть удивление.

– Привет, Камилла.

В этот миг Кэмми вспомнила, что он всегда называл её полным именем, которое сама она терпеть не могла. Мама нарекла её так, потому что обожала камелии, но Кэмми (терпеть не могла свое полное имя) считала его не только причудливым, но и безнадежно устаревшим.

– Что вас сюда привело? – спросила Камилла, пытаясь придать своему голосу беззаботность. И отступила в сторону, пропуская его.

Самуэль вошел в прихожую и неодобрительно посмотрел на тесную гостиную, к которой примыкала крохотная кухонька. Кэмми прекрасно поняла, о чем он подумал, но обижаться не стала: квартира принадлежала ей и была родной и уютной, а это – главное.

– Как продвигаются поиски Тайлера? – осведомился он.

В ответ Кэмми рассмеялась, и Самуэль недоуменно нахмурился.

Только что звонил Пол, – пояснила Кэмми. – И задал мне тот же самый вопрос. Надеюсь, успех этой операции зависит не только от меня, потому что я не имею ни малейшего представления о том, с чего начать поиски. Кстати, к частным сыщикам вы обращались?

– Да, – последовал ответ.

– Как? – Кэмми не поверила, решив, что ослышалась.

– Разумеется, я к ним обращался, – раздраженно сказал Самуэль. – Речь, между прочим, идет о моем сыне!

– Но он уже давно взрослый, возразила Кэмми. – И, наверное, сам дал бы о себе знать, если бы захотел.

– Понятно, – процедил Самуэль. – Вот, значит, на чем ты стоишь.

– В каком смысле? – недоуменно спросила Кэмми.

– Ты не собираешься активно подключиться к его поиску.

– Ах, вот вы о чем. Нет, я уже пыталась наводить справки, но, похоже, никто ничего о нем не знает.

– Да, я тоже многих расспрашивал, – кивнул Самуэль. Он стоял, подбоченившись и широко расставив ноги, словно готовился вступить в драку. Кэмми невольно признала, что и сейчас, в свои годы, её бывший отчим оставался чертовски привлекательным мужчиной. Да, волосы его местами серебрила седина, но шевелюра оставалась такой же густой и пышной, как и в былые годы, а глаза – сочного серого цвета, – которые унаследовал и Тайлер, по-прежнему оставались неотразимыми. Лишнего веса Самуэль не набрал, был по-прежнему силен и крепок, и, несмотря на свой возраст, – а Кэмми знала, что ему уже лет шестьдесят, – выглядел он на сорок пять – сорок шесть.

– Что ж, – промолвила она, – в таком случае, вы сами знаете, насколько сложна эта задача.

– Да, знаю, – согласился Самуэль, нервно почесывая подбородок.

Кэмми поняла, что он чего-то не договаривает, но не успела даже об этом толком подумать, как своими следующими словами Самуэль буквально огорошил её.

– Я знаю, Камилла, где он находится, – сказал он, глядя на неё в упор. – И все, что от тебя требуется, это – уговорить его вернуться.