Текст книги "Разрыв во времени"

– Хочешь взглянуть на игру? Я кое-что изменил. Давай покажу прямо сейчас. У тебя будет час времени?

Ксено расстегнул сумку и достал ноутбук. Лео подошел к питьевому фонтанчику и сделал большой глоток.

– Ты ее сделал жестче? А то инвесторы говорят, у тебя вечно сплошные любовь, мир, дружба и власть цветов в волшебной стране.

– Да, все правильно. За убийство уличной проститутки у меня очки не начисляются. – Ксено открыл ноутбук и запустил игру. – Она еще не готова, и я буду ее дорабатывать, но уже можно сказать, что я создал кое-что необычное. Я думал об этом несколько лет, думал, как ее сделать… игру всей моей жизни.

– Лучше думай о том, что будет продаваться. Нет кровищи – нет продаж.

– То есть я не могу экспериментировать, потому что тебе не видится быстрая прибыль?

– Так, прекращай философию художника с тонкой душевной организацией. Просто покажи мне игру.

Ксено открыл меню выбора места действия. Иконки городов узнавались сразу: Биг-Бен, Эйфелева башня, Бранденбургские ворота, Харбор-Бридж, Эмпайр-стейт-билдинг…

– Можно выбрать один из девяти городов: Лондон, Париж, Рим, Берлин, Барселона, Нью-Йорк, Гонконг, Сидней, Шанхай. Меня тошнит от черных плащей и утесов над бурным морем. От мрачных разбомбленных пейзажей. Троллей. Тестостерона. Угнанных автомобилей. В этой игре нет никаких автомобилей.

– Никаких автомобилей? Кто купит такую игру?

– Город захвачен темными ангелами. Можно играть на стороне ангелов, можно – на стороне Сопротивления. У ангелов по два крыла, по четыре или по шесть. У некоторых на крыльях есть глаза. У всех ангелов по два члена.

– То есть все ангелы мужского пола? – уточнил Лео.

– Нет. Но у них по два члена.

– И кого они трахают?

– Всех и каждого. Но это не важно. Они стерильны. Ангелами не рождаются, а становятся… как вампирами.

– А в Сопротивлении?

– Там все смертные. По ходу игры получаешь суперспособности. Если сражаешься с ангелом и побеждаешь, его сила переходит к тебе.

– А сюжет?

– Сюжет такой: потеряно самое важное, что есть в мире. Темные ангелы не хотят, чтобы ты это нашел. Если играешь за Сопротивление, тебе надо найти его раньше ангелов. Если ангелы найдут его первыми, они его уничтожат. И город перейдет к ним навсегда.

– И что это?

Ксено пожал плечами.

– Надо выяснить самому. Там есть приманки, ловушки, обманки, фальшивки. Трудно распознать сразу. Но мне кажется, это ребенок.

– Ребенок?

– Да, такое уже было. Того младенца звали Иисусом.

– Не понимаю.

– Вспомни все сказки о похищенных или подменных детях. Вспомни «Омен» или «Чужого». Ребенок-самозванец, ребенок-дьявол и ребенок-спаситель. Как король Артур или Зигфрид. Новая жизнь. Сияющая сердцевина.

– И где он, этот ребенок?

– Растет где-то в глуши, никому не известный. Нужно ее найти…

– То есть это девочка?

– Или его… Главное, не ошибиться и не привести не того ребенка. По ходу игры не тех будет много.

– Думаю, Сопротивлению нужны танки.

– Я так и знал, что ты что-то такое скажешь.

Ксено выбрал иконку в меню.

– Это Париж.

– Это квартира Мими, – удивился Лео. – Что ты там делаешь?

– Там-то все и началось. Во дворе.

Лео бросило в жар.

– Что началось? Почему идет снег?

– Это не снег. Это перья.

– Что вы там делали? Дрались подушками?

– Так размножаются ангелы… но перья должны упасть на воду или в огонь… В игре, конечно, есть несколько уровней. На четвертом уровне само время становится игроком. Оно может остановиться, замедлиться или ускориться. Независимо от того, за кого ты играешь, на этом уровне ты играешь и против времени. Сама игра называется «Разрыв во времени».

– Что еще за название?

У Лео опять запищал интерком. Это была его жена.

Мими вошла в кабинет. Пока Лео огибал стол, чтобы поцеловать жену, к ней уже подошел Ксено. Лео увидел, как Ксено положил руку ей на поясницу, как Мими подалась ему навстречу. Она чмокнула Ксено в щеку, и они обнялись. Всего на пару секунд, и тем не менее.

Мими подошла к Лео и поцеловала его в губы. Она улыбалась и буквально лучилась счастьем в своей поздней беременности. Она забежала сюда по дороге на репетицию к завтрашнему благотворительному концерту. Ксено отправил ей сообщение, что уезжает.

Она узнала об этом раньше меня.

Мими предложила подбросить Ксено до дома.

И по-быстрому перепихнуться на дорожку, подумал Лео, но вслух сказал совершенно иное:

– Уговори его остаться до понедельника. Я честно пытался, теперь твоя очередь.

Мими усадила Ксено на белый диван и присела рядом. Она взяла руку Ксено и развернула ладонью вверх.

– Ксено научил меня гадать по руке, – сказала она Лео.

Кто бы сомневался… подумал Лео, а вслух сказал:

– Очередная нью-эйдж-бредятина?

Мими склонилась над ладонью Ксено, водя пальцем по линиям. Он наклонился вперед, его темные волосы упали на лицо. Волосы упали на лицо. Лео вдруг стало дурно, потому он видел, как падает Ксено… падает и отдаляется от него.

– Я вижу, что ты отправишься в дальнее путешествие, – сказала Мими. – Через океан.

Они оба рассмеялись. Так задушевно, как могут смеяться лишь близкие люди. Очень близкие люди. Лео, белый как мел, с бешено бьющимся сердцем, невидимым снаружи, чувствовал себя лишним. Как будто его здесь нет.

Мими закрыла глаза.

– Mais, je vois un retard. Je vois… что ты останешься в Лондоне на выходные. Je connais… один твой друг будет петь, et voilà!

Ксено взял руку Мими и перевернул ладонью вверх.

– Я вижу красивого, удивительного ребенка, – проговорил он. – Уже совсем скоро.

Когда они оба ушли, забрав с собой Мило, и Лео остался один, он встал у окна и смотрел, как они все садятся в розовый «фиат» Мими.

Как будто они – семья, подумал он.

Он сел за компьютер и открыл страницу Мими в Википедии. Фотография та же самая, что у него на стене. Мими как сгусток чистейшей энергии.

МИМИ

Материал из Википедии – свободной энциклопедии

Гермиона Дюлане, более известная под псевдонимом Мими (род. 6 ноября 1977) – франко-американская певица, актриса и автор песен.

Ранние годы

Мими родилась в Нью-Йорке (США) и выросла в Париже (Франция). Ее отец был французским дипломатом, и семья много ездила по миру. Мать Мими была американкой, так что девочка с раннего детства говорила на двух языках, английском и французском. Свою первую песню собственного сочинения «Une Femme Abandonée» Мими исполнила в шестнадцать лет, после развода родителей. В начале 2000‑х годов начала проявлять интерес к босанове. Выступала в парижских джаз-клубах и очень скоро привлекла к себе внимание крупных фирм звукозаписи. Дебют Мими на театральной сцене состоялся в 2002 году, в Национальном театре Шайо, в постановке Деборы Уорнер по роману британской писательницы Дженет Уинтерсон «Книга силы».

Музыкальная карьера

В 2001 году Мими подписала контракт с «Virgin Records». Ее первый студийный альбом, «Les Fleurs du Mals», вышедший в 2002 году, соединил в себе музыкальные стили новой волны и босановы. В 2005 году вышел второй сольный альбом Мими, «Ярость». Все песни, вошедшие в этот альбом, исполняются почти без аккомпанемента. Альбом получил золотой статус. Считается, что источником вдохновения «Темного ангела», заглавной песни альбома, послужила история французского поэта Жерара де Нерваля, которому приснился сон об ангеле, упавшем с неба и не сумевшем выбраться из узкого двора-колодца. Также есть мнение, что в песне отражены бурные отношения певицы с мужем, Лео Кайзером.

Личная жизнь

В 2003 году Мими вышла замуж за Лео Кайзера. В настоящее время семья проживает в Великобритании.

1 апреля 2014 года у Мими и Лео родился сын Мило.

Лео закрыл страницу. Темный ангел. Темный ангел. Темный ангел.

Новый 2000 год Лео, которому тогда было двадцать пять лет, встретил в Париже, в компании пьяных банкиров из «BNP Paribas». Праздничный ужин обошелся им в четыре тысячи евро на шестерых. Лео почти ничего не ел. В какой-то момент между сменой блюд он вышел на улицу и взял кебаб и кока-колу в передвижном киоске на набережной Сены. В своем костюме от «Хьюго Босс» он уселся на каменные ступени, ведущие к реке. Там был какой-то парнишка с крошечной гитарой, певший песню о том, что ты делаешь, моя малышка, когда лежишь в постели одна? Лео дал ему пятьдесят евро, просто чтобы он заткнулся.

В соборе Парижской Богоматери звонили колокола. Где-то вдалеке гремели пушки. Двухтысячный год. Вроде как приближается конец света?

Лео доел кебаб и встал, чтобы отлить у стены. Чья-то рука легла ему на ягодицу. У него за спиной стояла женщина. Она предлагала себя за деньги. Сколько? Пятьдесят или сотня. Смотря что будем делать.

Не проронив больше ни слова, они зашли под арку Нового моста. В темноте женщина прислонилась спиной к стене и достала из сумочки презерватив. Она расстегнула пальто и вывалила грудь из бюстгальтера. Лео мял ее грудь, пока дожидался эрекции. Женщина задрала юбку и на минуту просто зажала его член между бедрами. Ему это понравилось. Потом она надела на него презерватив и вставила член куда надо. Трусов она не носила. Он смутно осознавал, что здесь и сейчас присутствует лишь его член. Все остальное было не нужно, не важно, где-то совсем в другом месте. И все же она была теплой, тугой и очень даже неплохо двигалась. Он быстро кончил, вжавшись лицом в ее шею. От нее пахло жасмином.

Как только он кончил, она достала из сумочки упаковку бумажных салфеток, одну выдала Лео, подтерлась сама и швырнула использованную салфетку в реку. Он подумал, что станет отцом русалок.

Он расплатился. Она чмокнула его в щеку, пожелала счастливого нового года и пошла прочь, стуча каблуками по каменным ступеням.

Лео хотелось окликнуть ее. Попросить задержаться. Он сам не знал, почему. Наверное, она ему понравилась. Но он просто стоял и смотрел, как она поднимается вверх по ступеням, из темноты к свету. Потом двинулся следом, поддавшись минутному порыву.

Наверху он увидел, как она подошла к другой женщине, намного старше, явно не в деле. Та держала коляску со спящим годовалым ребенком, укутанным в теплое одеяло. К остановке подошел автобус, женщины сели в него и уехали.

Пошатываясь на ходу, Лео вернулся в ресторан. Похоже, никто не заметил, что он уходил. Они говорили о винах Шато д’Икем, вкус которых напоминал Лео кукурузный сироп, смешанный с перегноем.

У него кружилась голова. Ему хотелось домой.

Но его приятели уже загружались в лимузин, чтобы ехать в джаз-клуб. Лео не любил джаз. Он сидел в крошечной темной комнате, пил мексиканское пиво, играл в игры на телефоне и даже не пытался делать вид, что ему нравится это вычурное затяжное соло на расстроенном саксофоне.

Вино и устрицы, съеденные в ресторане, как-то не подружились с кебабом, кока-колой и пивом. Лео подташнивало. Он чувствовал себя несчастным и одиноким, поэтому говорил громче обычного, с шумом отодвигал стул, картинно пил пиво прямо из бутылки, хотя на самом деле ему хотелось выпить воды и лечь спать.

Внезапно раздались аплодисменты и свист, и миниатюрная, худенькая, похожая на мальчишку, молодая женщина с лицом хорошенького морячка, с ярко-красной помадой, в простом черном платье, держащая микрофон так, словно сейчас он скажет ей что-то важное, запела, не дожидаясь аккомпанемента. Фортепьяно вступило только потом. Барабанщик принялся отбивать ритм.

Мими пела. Ее сильный, чувственный голос пробирал до глубин души. Лео не понимал слов, но сидел, подавшись вперед, словно внимал инструкциям по заданию, которое нельзя провалить. Лео буквально физически ощущал, как что-то меняется в его сердце.

Он не подумал, а скорее почувствовал: где это место, где я был счастлив? Надо вернуться туда, даже если придется расстаться с жизнью.

Он вспомнил тот день в скалах. До того, как Ксено упал.

Но время не повернешь вспять.

Ксено упал. И теперь он всегда будет падать. Как бы близки они ни были, как бы они ни пытались сблизиться, теперь их навсегда разделяют те пятьдесят футов.

Лео в больнице, Ксено держит его за руку. Ксено ни в чем его не винил. Он ни разу не заговорил о том случае ни с Лео, ни с кем-то еще. Это сам Лео себя не простил. Это сам Лео установил между ними дистанцию.

Нет, подумал Лео, дистанция была всегда. Я не знал, как сократить этот разрыв, и нарочно его увеличил.

Мими пела:

– Он падает, падает… он влюбляется, как падает в бездну.

Лео помнил по школьным собраниям, что Падение было изгнанием из рая и на страже у райских врат встал грозный ангел с огненным мечом.

Я помню то место, не думал, а чувствовал Лео. Восторг. Уверенность. Узнавание. Радостное возбуждение. Защищенность. Да.

Мысли не дают спать, думай об этом, думай, дай мне день или два, посмотрим, может быть, я надеюсь, не уверен, что да.

Да, да, да, да, да.

Осенью падают листья, деревья стоят голыми и беззащитными. Лео чувствовал себя осенним деревом. Он терял свой покров. Он был голым и беззащитным. Чувствовал, как сквозь него дует ветер. Он был таким легким. Она дула сквозь него, как соленый морской бриз. Хотел бы я, чтоб стала ты морской волной, и вечно-вечно колебалась в движенье плавном[5]5
  Здесь и далее: «Зимняя сказка» Шекспира цитируется в переводе Т. Щепкиной-Куперник.


[Закрыть].

– Я встретил женщину, – сказал он Ксено. – Хочу тебя с ней познакомить.

Ксено был шафером на свадьбе Лео. Вечером, накануне дня свадьбы, они пошли в бар, только вдвоем. Лео хотел, чтобы Ксено повел его к алтарю – чтобы именно Ксено передал его Мими. Но он лишь отдал Ксено кольцо – так положено. Обручальное кольцо невесты должно храниться у шафера, который потом вручит его жениху.

Ксено открыл коробочку и достал кольцо с бриллиантом. Лео не поскупился. Ксено поднял кольцо к свету. Потом надел его себе на мизинец. Лео рассмеялся счастливым смехом.

– Я ее недостоин, – сказал он.

– Докажи, что достоин, – ответил Ксено. – И не толкай ее близко к краю.

Лео хотел заговорить. Он сглотнул, облизнул губы. Ксено наблюдал за ним с кошачьей сосредоточенностью. Потом снял кольцо, протер его о рубашку, убрал обратно в коробку, а коробку опустил в карман. Он подлил им в бокалы вина и поцеловал Лео в губы – так стремительно, словно и не целовал вовсе.

Планета-сводня

Вот же безмозглый мудак!

Камерон установил веб-камеру, но не подключил звук! Лео швырнул в экран белую диванную подушку. И что прикажете делать? Читать по губам?

Там была Мими. Там был Ксено. В ее спальне. Вдвоем.

Ксено лежал на кровати. Он лежал на кровати Мими! Сама Мими стояла посреди комнаты, но, возможно, они уже закончили заниматься сексом в огромной ванной. Нужно будет установить камеру и в ванной тоже.

Мими открыла дверь гардеробной. Она что-то сказала Ксено. Лео швырнул в экран смятую упаковку от шоколадных драже.

ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, СУЧКА?

Ксено встал и вошел в гардеробную следом за Мими.

ЧЕРТ!

Надо установить камеру в гардеробной. Возможно, они там сношаются на меховых шубах. Надо установить камеры по всему дому. Установить камеру у нее во влагалище. Тогда Лео спрячется в ней и увидит, как в нее входит этот маленький член, обрезанный, чистенький и аккуратный. Лео спрячется в ее матке и будет ждать, открыв рот, когда Ксено проникнет внутрь.

Лео попробовал приблизить изображение, но картинка расплылась. Что за дешевое говно приобрел Камерон? А потом Лео увидел, как Ксено приобнял Гермиону. Нет! Он расстегивает ее платье! Лео остановил запись и нажал «Сохранить кадр». Вот оно, доказательство для твердой уверенности. Ха-ха. У Ксено там явно все затвердело. Пока он расстегивал платье его жены.

Лео смотрел. Платье упало на пол. Мими вошла в спальню в одном белье. Боже, какая она красивая! Большая грудь, изящные тонкие руки, аккуратный живот, где зреет ребенок. Ягодицы крепкие и подтянутые – пилатес три раза в неделю. Великолепные ноги. Она надела чулки на резинке. Для него. Нет, она надела чулки на резинке для Ксено. Лео развязал галстук.

Ксено вышел из гардеробной с платьем в руках.

ДАВАЙ, ПИДОР, ЗАПРАВЬ ЕЙ СЗАДИ, ЧТОБЫ Я ТЕБЯ ВИДЕЛ!

Мими смеялась. Надевая платье, она оперлась о руку Ксено. Она с ним так раскованна, так естественна. Человек так раскован лишь с теми, с кем спит. Мими надела платье, расправила его на большом животе и повернулась спиной к Ксено, чтобы тот застегнул ей молнию. Он застегнул молнию и разгладил ткань, сморщившуюся на ягодицах.

УБЕРИ СВОИ ТОНКИЕ НЕЖНЫЕ ПАЛЬЦЫ С ЗАДНИЦЫ МОЕЙ ЖЕНЫ!

(Лео помнил прикосновения этих тонких и нежных пальцев к своей собственной заднице.)

Мими встала перед зеркалом (ИМ НРАВИТСЯ ДЕЛАТЬ ЭТО ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ?), потом обернулась к Ксено, который сморщил нос, обрисовал в воздухе фигуру Мэрилин Монро в виде песочных часов и вильнул – вильнул! – своей пидорской задницей, словно тайский трансвестит.

ЧТО ТЫ ЕЙ ГОВОРИШЬ, ИЗВРАЩЕНЕЦ?

Гермиона кивнула и повернулась к нему спиной. Ксено расстегнул молнию на ее платье и поцеловал ее в шею – лишь на миг приложился губами, но все равно это был поцелуй. Потом Ксено ушел в гардеробную и вернулся с еще двумя платьями, держа их на вытянутых руках, словно двух дохлых кроликов.

Мими указала на одно из платьев, и вся пантомима началась заново. Молния, сморщенная материя, надутые губы, улыбки, смех, зеркало, запрокинутая голова, взметнувшиеся волосы.

ВЫ, БОЛЬНЫЕ, ДАВАЙТЕ УЖЕ, НАЧИНАЙТЕ.

Дверь спальни открылась, и вошла Паулина.

Лео подумал, что его сейчас стошнит. Паулина! Она заодно с ними. Она их покрывает. Они трахаются у Лео под носом, и Паулина об этом знает.

ОНИ ЧТО, РАЗРЕШАЮТ ТЕБЕ СМОТРЕТЬ, СТАРАЯ ТЫ КОРОВА?

Паулина передала Ксено какие-то распечатки. Лео вновь увеличил изображение. Но рассмотрел только какие-то кракозябры, напоминавшие арабскую вязь.

Значит, пока Лео вкалывает, зарабатывая для всех деньги, они собираются устроить оргию у него дома.

У Ксено есть несколько собственных комнат в доме Лео, потому что всем нравится, когда Ксено рядом.

КОНЕЧНО, ВАМ НРАВИТСЯ, КОГДА ОН РЯДОМ, ГРЯЗНЫЕ ШЛЮХИ.

Лео забыл, что Паулина была совладельцем «Сицилии».

МАНДА В КОСТЮМЕ ИЗ «МАРКСА И СПЕНСЕРА», ХОТЯ НА КАЖДОЕ РОЖДЕСТВО Я ДАРЮ ТЕБЕ СЕРТИФИКАТЫ «ЭНН ТЕЙЛОР».

Он забыл, что у Ксено достаточно денег, чтобы остановиться в отеле.

ДАЖЕ НЕ МОЖЕТ СНЯТЬ НОМЕР, НЕТ, ПЯЛИТ МОЮ ЖЕНУ В МОЕЙ ПОСТЕЛИ.

Лео забыл, что у Мими есть свой доход и свой собственный дом.

ВЫШВЫРНУ ТЕБЯ НА УЛИЦУ, ШЛЮХА.

Сводни, шлюхи и воры.

Убил бы всех собственноручно.

ЧТО ТЕПЕРЬ?

Мими была голой. Сняла белье. Голая. Паулина болтала с Ксено, сидя на кровати. Что там у них? «Убийство сестры Джордж»? Паулина – лесбиянка! Это все объясняет! Не может раздобыть себе мужика и сводит баб с мужиками, чтобы потом присоседиться. Уродина, пьяница и лесбиянка. Ну, хорошо. Паулина не пьет. Назовите меня лжецом за бутылкой виски. Трезвая и уродливая лесбиянка.

ЭТО ЖЕ СЕКС ВТРОЕМ!

Сейчас Паулина снимет пиджак и платье из «Маркса и Спенсера». Под платьем будут огромные панталоны, тоже из «Маркса и Спенсера», и бюстгальтер в цветочек на толстых бретельках. Или, может быть, корректирующие трусы от «Спанкс». Лео знал о продукции «Спанкс». Он был одним из инвесторов. Паулина стащит с себя колготы и возляжет своими жирами в сто пятьдесят тонн – ну, хорошо, фунтов – на его жену. Ее обвисшие груди прижмутся к груди Мими – Паулина же будет сверху? Все знания Лео о лесбийском сексе были почерпнуты на порносайтах, но он был уверен, что кто-то всегда должен быть вверху, а кто-то – внизу. Но у Мими живот… Она на восьмом месяце. Она не может заниматься сексом, лежа на спине. Значит, если не может внизу – и вверху тоже не может, потому что она, черт возьми, его жена, – остается только на боку. Лесбиянки занимаются сексом на боку? Наверное, да. Сейчас он все увидит. Его голая жена ляжет на бок, и…

Паулина сбросила туфли, забралась с ногами на постель и принялась рыться в сумке… Что она ищет? И тут до Лео дошло: она ищет вибратор.

Паулина достала из сумки малиновый силиконовый вибратор длиной в восемь дюймов, с креплением на ремешках. Она стянула с себя панталоны, закрепила на поясе ремешки. Малиновый монстр гордо торчал из побитых молью, густых седых зарослей у нее на лобке.

На самом деле Паулина все еще рылась в своей необъятной сумке. Она достала очки, айфон и… какую-то длинную штуку из красной кожи.

ВИБРАТОР РАЗМЕРОМ С ПОДВОДНУЮ ЛОДКУ, ВОТ ЖЕ СТАРАЯ ИЗВРАЩЕНКА!

Это был обыкновенный пенал. Паулина достала ручку и принялась решать кроссворд в «Гардиане».

МАРКСИСТСКИЙ БОЖЕ!

Дверь спальни открылась. Вошла хорошенькая девица, которую Лео видел впервые в жизни. В руках у девицы был пластиковый чехол для одежды, закрытый на молнию.

А НУ БРЫСЬ ИЗ МОЕЙ СПАЛЬНИ, ПРОДАЖНАЯ ТВАРЬ!

Ксено забрал у нее чехол.

ОРГИЯ С ПЕРЕОДЕВАНИЯМИ!

В чехле был синий льняной мужской костюм с приталенной белой рубашкой без воротника. Ксено разложил одежду на кровати и начал расстегивать свою рубашку. У Лео пересохло во рту. Голая грудь его друга, голая спина. Стройная, мальчишеская фигура. Шрам на плече еще виден. Память о том падении со скалы. Паулина рассматривала полуголого Ксено. Крошечное золотое колечко в одном соске. Крошечное золотое колечко в одном ухе. Паулина выпятила бедра. Запустила руку под юбку, схватила себя за промежность. Ксено подошел и взгромоздился на нее. Из гардеробной вышла Мими. Забралась на кровать и прижалась к Ксено. Он обернулся к ней и провел языком ей по горлу.

Но Мими все еще была в гардеробной – и вышла полностью одетой. В маленьком черном платье без рукавов, под которым ее живот казался просто огромным. Словно она собиралась дать жизнь целому миру.

Ксено положил руку ей на живот.

Мими положила руку поверх его руки и вдруг пошатнулась и буквально упала на стул рядом с трюмо. Ксено принес ей воды.

Паулина встала и что-то сказала. Мими кивнула и пошла к кровати.

Мими прилегла. Паулина подложила подушку ей под голову.

Ксено подошел и встал рядом. Его член, выпиравший из тесных брюк, оказался прямо перед лицом Мими.

ДАВАЙ, ОТСОСИ ЕМУ!

Мими положила ладонь на промежность Ксено. Она расстегнула молнию на его джинсах и выпустила член на волю. Ксено не носил трусов. Мими легла на бок, беременная, лицом к Ксено и принялась целовать его член. Ксено гладил ее по волосам. Потом она взяла его в рот целиком.

Лео вдруг понял, что у него эрекция. Стоя перед экраном компьютера, он расстегнул молнию у себя на брюках и принялся наяривать – грубо и жестко. Он кончил прямо на изображение жены, лежавшей на кровати. Его лучший друг ласково наклонился над ней, предлагая стакан воды.