Текст книги "Мастерицы квиллинга"

Два

На следующее утро Сара сидела в гостиной за столиком, листала газету и тихонько завидовала Мэтту, собиравшемуся на работу. Она слышала, как он ходил наверху, а по шуму за стенкой она знала, что кто-то из шести студентов, снимавших вторую половину дуплекса, тоже куда-то собирались. Ей казалось, что каждое утро всем надо идти куда-то, где их ждут, всем, кроме нее.

– А ты сидишь тут и ноешь. Как будто это поможет, – пробормотала она. Отпила кофе и перевернула страницу, хотя не прочла на ней ни словечка. За стенкой студенты включили стерео, достаточно громко, чтобы басовый диапазон назойливо пульсировал в ее ушах, хотя и не так громко, чтобы Сара с оправданным негодованием имела право постучать в стенку. По опыту она знала, что это гудение закончится к полудню и снова возникнет где-то между половиной седьмого и семью – тогда уж до самой полуночи. По выходным иногда этот порядок менялся, но ненамного.

Возможно, шум и не раздражал бы ее, если бы не скверное настроение. Отсутствие работы перестало восприниматься как отпуск уже больше месяца назад, когда стало понятно, что ей не годятся практически никакие объявления о найме, публикующиеся в местной газете. После восьми недель без работы, четырех унылых собеседований и множества разосланных писем с резюме, на которые ни разу не пришел ответ, Сара начала всерьез опасаться, что она больше никогда не устроится на работу.

Макс сбежал по лестнице, остановился за ее стулом, обнял ее за плечи и поспешил дальше в кухню.

– Есть что-нибудь интересное? – крикнул он, наливая кофе в дорожную кружку.

– Не знаю. Я еще не просматривала объявления.

– Ты ведь всегда смотришь этот раздел раньше других.

– Да, конечно. Просто меня заинтересовала статья о… – Она взглянула на самый крупный заголовок. – О Молочной Принцессе. Только что выбрали новую.

Мэтт возник в дверях и усмехнулся.

– Думаешь, я поверю, что ты забыла посмотреть объявления, потому что тебя так заинтересовала новая Молочная Королева?

– Не Молочная Королева, а Молочная Принцесса. – Сара сложила газету, оперлась локтями о стол и потерла глаза. – «Молочная Королева» – это кафе-мороженое. А Молочная Принцесса… ну, я не знаю, что это такое.

– Может, тебе нужно позвонить ее величеству? Может, она наймет тебя счетоводом, чтобы ты помогала ей считать коров?

– Эй, сегодня ты просто искришься юмором, так?

– Угу, это я, Мэтт Мак-Клур, комедиант. – Он погладил ее по плечу. – Ладно, Сара. Ты знаешь, что рано или поздно ты найдешь работу, которая тебе нравится. Я не говорю, что это будет быстро или легко, но это случится.

– Пожалуй, – без особой уверенности отозвалась Сара.

Мэтт взглянул на часы, потом опять на нее.

– Слушай, мне не хочется оставлять тебя в таком унынии…

– Не говори глупости. – Сара встала и резко отодвинула стул. – Все нормально. Если ты будешь пропускать работу всякий раз, когда у меня будет плохое настроение, скоро и ты тоже окажешься безработным.

Она проводила его до двери, поцеловала на прощание и посмотрела сквозь стекло, как он уехал. Потом заставила себя вернуться к столу и снова взять в руки газету. Через пятнадцать минут чтения в ее душе зашевелилась надежда. В двух новых объявлениях о работе требовалась степень бакалавра в области бизнеса или торговли. С газетой и чашкой кофе она поднялась по лестнице наверх в маленькую комнату, из которой они сделали кабинет. Пожалуй, ей нужно принять философию Мэтта. Возможно, тут нужны упорство и чуточку везения. Если Сара будет и дальше методично продолжать поиски, то в конце концов найдет себе хорошую работу еще до того, как достигнет пенсионного возраста.

Диск «Поиски работы» лежал возле компьютера, там, где она оставила его, когда в последний раз писала резюме. Она внесла пару исправлений, распечатала пару копий, приняла душ и оделась. Через час она уже стояла на остановке и ждала автобус, идущий в деловой центр города.

Уотерфорд, небольшой городок в штате Пенсильвания, насчитывал около 35 тысяч жителей, но когда в Уотерфордском колледже начиналась сессия, население увеличивалось на 15 тысяч молодых людей. Деловой центр граничил с кампусом и, помимо нескольких муниципальных офисов, в основном состоял из баров, странноватых ресторанов и магазинов, обслуживавших студентов. Местные понимали, что их финансовое благополучие зависит от изменчивой студенческой популяции, и многим не нравилась такая зависимость. Иногда коллективное недовольство горожан выливалось в серию предписаний насчет условий проживания и запретов шума, а в ответ студенты устраивали бойкоты и писали саркастические заметки в своих газетах. Сара не могла сказать, на чьей она стороне. Студенты считали ее подозрительной представительницей истеблишмента, а местные видели в ней презренную студентку. Она пыталась компенсировать это своей вежливостью ко всем без исключения, даже к грубым соседям и к владельцам магазинчиков, которые глядели на нее так, словно она сейчас убежит, прихватив с собой половину их товара. Но вежливость ей не помогала.

Она сошла с автобуса у почты. В рюкзачке лежали ее резюме и другие материалы. День был облачный и сырой. Бросив опасливый взгляд на серые тучи, она ускорила шаг. За последние недели она уже накопила неприятный опыт – в этом городке ливни всегда были внезапными и короткими, словно на тебя неожиданно выливали ведро холодной воды. Ей надо было торопиться, чтобы успеть на обратный автобус и не промокнуть.

Дела на почте заняли несколько минут, после этого Сара купила кое-что из бакалеи, и у нее оставалось немного времени. Она возвращалась к автобусной остановке, глядя на витрины и прислушиваясь к далеким раскатам грома.

Тут ей на глаза попалось яркое пятно, она остановилась, чтобы рассмотреть его ближе – и у нее перехватило дух от восхищения. В витрине было выставлено зелено-красное одеяло. Шесть одинаковых ромбов, каждый из которых складывался из шестнадцати мелких ромбиков, составляли большую восьмиконечную звезду. Цвета были подобраны так искусно, что создавалась иллюзия, будто из центра звезды исходит свет. Между концами звезды на основном поле крошечными стежками были вышиты затейливые веночки. Что-то в этом одеяле показалось ей знакомым. Она напрягла память и вспомнила: этот узор был похож на вчерашний, который она видела в гостиной у миссис Компсон.

Сара разглядывала одеяло. Ей захотелось и самой сделать что-нибудь такое же красивое. Ей всегда нравились лоскутные одеяла, чудесным образом преображавшие кровать или диван, нравилось ощущать пальцами их ткань. При виде такого одеяла она сразу вспоминала свою покойную бабушку, и в ее душе шевелилась болезненная смесь любви и тоски. В детстве ее семья ездила два раза в год, летом и на Рождество, в маленький домик, стоявший на Верхнем полуострове Мичигана. Зимние приезды были самыми интересными. Все спали на диване, укрывшись двумя или тремя старыми бабушкиными одеялами, ели пирожки, пили горячий шоколад и смотрели в окно на снега, покрывавшие землю. Некоторые бабушкины шедевры до сих пор украшают родительский дом Сары, но она не помнит, чтобы ее мама когда-нибудь держала в руках иголку. Если изготовление лоскутных одеял было мастерством, передававшимся от матери к дочери, то ее мать оказалась слабым звеном в этой цепочке. Бабушка наверняка научила бы ее, если бы она хотела учиться.

Сара запрокинула голову, посмотрела на вывеску магазинчика и тут же засмеялась от удивления, увидев слова «БАБУШКИН ЧЕРДАК», выведенные золотыми буквами на красном фоне. Она взглянула на часы, потом на автобусную остановку и решительно вошла в магазин.

Все стены и большую часть помещения занимали стеллажи с рулонами ткани, нитками и мелкими галантерейными товарами. В глубине помещения звучал негромкий кельтский фолк. В центре комнаты несколько женщин болтали и смеялись, стоя возле обширного раскройного стола. Одна из них, с короткими, темными волосами, подняла голову и улыбнулась Саре, а Сара улыбнулась ей в ответ. Обойдя кассу, она подошла к витрине и обнаружила, что вблизи одеяло еще красивее. Она стала прикидывать, как оно будет выглядеть на их кровати.

– Я вижу, что наша «Одинокая звезда» очаровала еще одного посетителя, – сказал приятный голос, оторвав ее от раздумий. Сара повернулась и увидела рядом с собой женщину, которая улыбнулась ей только что. Ей было на вид где-то за пятьдесят.

– Оно называется «Одинокая звезда»? Ах, какое красивое!

Женщина стряхнула с рукава обрывки ниток и перевела взгляд на одеяло.

– О да, прелестное, правда? К моему сожалению, его сшила не я, а одна из наших местных мастериц. Оно двуспальное, целиком ручная работа.

– Сколько вы просите за него?

– Семьсот пятьдесят долларов.

– Что ж, спасибо, – сказала Сара, не в силах скрыть свое разочарование.

Женщина сочувственно улыбнулась.

– Да, конечно – очень дорого, правда? Но если вы возьмете эту цену и рассчитаете почасовую ставку, то увидите, что это даже дешево.

– Охотно верю. Вероятно, над ним работали чуть ли не год.

– Многие покупатели любуются этим одеялом, потом слышат его цену и идут в какой-нибудь дискаунтер за дешевым товаром. – Женщина вздохнула и покачала головой. – Люди просто не понимают, что у таких одеял не сразу разглядишь разницу в качестве материала и работы. Но миссис Компсон неплохо получает за работы, которые выставляет здесь.

– Миссис Компсон?

– Да, Сильвия Компсон. Две месяца назад умерла ее сестра, и теперь она живет в особняке Элм-Крик. Энергичная как черт – мне пришлось установить над витриной маркизу, и она только после этого согласилась выставлять в ней свои одеяла. Но она права, конечно. Жалко, если какой-то фрагмент ее шедевра выгорит на солнце. Два ее одеяла хранятся в постоянной коллекции Американского общества квилтеров в городе Падука.

– Это хорошо, да?

– Хорошо? Да я умру от счастья, если мои работы будут приняты хотя бы на ежегодную выставку АОК, – засмеялась женщина. – По-моему, тут у нас все квилтеры знают Сильвию Компсон и ее работы.

– Я встречалась с миссис Компсон, но я не квилтер. Хотя мне очень нравятся лоскутные одеяла.

– Правда? Тогда вам надо научиться их делать.

– Эй, глядите-ка! Бонни сейчас завербует еще одну жертву, – воскликнула одна из женщин.

– Беги отсюда поскорее, милая, – предупредила другая, и они расхохотались. Бонни тоже улыбнулась.

– Окей, признаюсь, что у меня тут свой интерес. Довольны? – Она с деланной строгостью посмотрела на подруг и снова заговорила с Сарой. – Мы в самом деле даем уроки, миссис…?

– Сара. А вы и есть та бабушка с вывески?

– О нет, – со смехом возразила Бонни. – Пока еще нет, слава богу, хотя меня часто спрашивают об этом. Тут нет бабушки. Чердака тоже нет. Мне просто понравилось название. Оно такое уютное, домашнее, правда? Как вы уже слышали, меня зовут Бонни, а это мои подруги, Мастерицы Запутанной Паутины. Мы группа ренегатов, отделившаяся от местной Уотерфордской гильдии квилтинга. Мы очень серьезно относимся к квилтингу – и к самим себе. – Ее тон говорил о том, что в ее словах была немалая доля шутки. Она протянула Саре фотокопию календаря. – Вот расписание занятий. Может, вас это заинтересует. Вы хотели что-нибудь еще?

Сара покачала головой.

– Ну, тогда спасибо, что заглянули к нам. Приходите еще. А теперь, простите, мне пора вернуться к этим девушкам, а то Диана опять спрячет мои круглые ножницы для квилтинга. – Улыбнувшись, она вернулась к раскройному столу.

– Спасибо, – поблагодарила Сара, сложила бумагу и сунула в рюкзак. Она вышла из магазина, потом рысью пробежала полквартала до автобусной остановки и вскочила в автобус, когда на тротуар упали первые тяжелые капли дождя.

Три

У Сары забилось сердце, когда она вернулась домой и увидела, что на автоответчике мигает огонек. Значит, пришло какое-то сообщение. Может, ей позвонили из Уотерфордского колледжа насчет работы консультанта по приему абитуриентов? Бросив на пол пакеты, она нажала на кнопку. Или, может, из Пенсильванской корпорации сотовой связи? Это было бы еще лучше.

– Привет, Сара. Это я.

Мэтт.

«Сейчас я звоню из офиса, но утром был в особняке Элм-Крик и… ну, пожалуй, расскажу обо всем, когда вернусь. Надеюсь, что у тебя нет планов на завтрашний день. До вечера. Целую».

Перемотав ленту, Сара оставила рюкзак на полу в прихожей и отнесла в кухню продукты. Интересно, о чем это Мэтт говорил? Что именно может подождать, пока он не вернется домой? Ей даже захотелось позвонить Мэтту и спросить, в чем дело, но потом она все-таки решила не отрывать его от работы. Вместо этого она убрала в буфет бакалею и прошла в гостиную. Там открыла дверь, чтобы по дуплексу гулял ветерок, растянулась на диване и стала слушать шум дождя.

Чем бы ей заняться? Стиркой она занималась вчера, обед готовить еще рано. Пожалуй, сейчас она позвонит кому-нибудь из школьных подруг. Нет, не получится. В это время все они сидят на работе или учатся в университете.

Вот как все изменилось. В колледже у нее всегда были ясные цели, она выбирала все нужные для нее курсы, участвовала во всех нужных дополнительных занятиях, проходила летом практику. Ее подруги часто сетовали на то, что их карьерные планы были слишком неопределенными или их не было вовсе. И вот теперь все они работали, а она праздно сидела дома и тосковала.

Сара перевернулась на бок и уставилась на пустой телевизионный экран. Сейчас там ничего нет – во всяком случае, ничего приличного. Ей даже захотелось, чтобы у нее нашлось какое-то дело по хозяйству. Зря она не выбрала в свое время другой профиль – маркетинг или, может, менеджмент. Или даже что-то из области науки. Но в старших классах школы консультант сказала, что для бухгалтеров всегда найдется работа, и Сара приняла эти слова всерьез. В их дорме она была единственной, кто знал с первого дня занятий, какой профиль она выберет в конце года. Тогда ей казалось нелепым и лишним спрашивать себя, нравится ли ей бухгалтерское дело, раз она верила в свою успешную карьеру. Эх, лучше бы она послушала тогда свое сердце, а не своего консультанта. Впрочем, она понимала, что ей надо винить исключительно себя одну в том, что у нее нет никакой другой квалификации, кроме бухгалтерской.

Борясь с внезапным приступом отчаяния, она приказала себе не ныть. Да, верно, у нее нет работы, но она не должна хандрить и жаловаться. Так поступила бы ее мать. Саре нужно просто найти себе какое-нибудь сносное временное занятие, пока не подвернется хорошая работа. Переезд в дуплекс отвлекал ее пару недель от всех тревог. Может, ей вступить в местный клуб книголюбов или прослушать курс в Уотерфордском колледже?

Тут ее мысли вернулись к одеялу, которое она видела в витрине. Она вскочила с дивана и сбегала в прихожую за рюкзаком. Расписание уроков квилтинга было на месте, только слегка отсырело, пока Сара бежала под дождем домой от автобуса. Сара развернула его, разгладила и стала изучать названия занятий, числа, часы и цены.

У нее опустились руки. Цены были вполне разумные, но даже такие траты были сейчас неподъемными для их семейного бюджета, ведь она больше двух месяцев не держала в руках платежный чек. Как и многое другое, уроки квилтинга придется отложить до тех пор, пока в семье Мак-Клуров не появится нормальный доход от двух работающих. Но чем больше Сара думала об этом, тем больше ей нравилась эта идея. Занятия квилтингом позволят ей найти новых знакомых, а лоскутное одеяло ручной работы украсит их дуплекс, принесет в него уют. Ей надо поговорить об этом с Мэттом. Может, они как-нибудь найдут для этого деньги.

Она решила обсудить этот вопрос вечером за ужином.

– Мэтт, – начала она. – Я весь день думала вот о чем.

Мэтт положил себе добавку и усмехнулся.

– Ты имеешь в виду мое послание на автоответчик? Я удивляюсь, почему ты не спросила об этом раньше. Обычно ты не любишь, когда я долго держу тебя в неведении.

Сара удивилась – она совсем забыла про звонок мужа.

– Да, верно. Ты сказал, что хочешь о чем-то поговорить со мной.

– Прежде всего скажи, есть ли у тебя какие-то планы на завтра?

Что-то в его тоне насторожило ее.

– А что?

– Да или нет?

– Я боюсь отвечать, пока не узнаю, почему ты спрашиваешь.

– Ну-у… Такая подозрительная. – Но он отложил вилку и нерешительно посмотрел на нее. – Я провел весь день в особняке Элм-Крик, проверял деревья. И нигде ни следа голландской болезни вязов, представляешь? Не знаю, как им это удалось.

– Я надеюсь, ты не попадал под дождь?

– Вообще-то, как только загремел гром, миссис Компсон позвала меня в дом. Даже приготовила мне ланч.

– Ты шутишь! Невероятно! Она не заставила тебя готовить его?

– Нет. – Он засмеялся. – Между прочим, она замечательно готовит. Пока я ел, мы разговорились. Она хочет, чтобы ты завтра приехала к ней.

– Что? Это еще зачем? Что ей от меня нужно?

– Она мне не объяснила. Просто сказала, что хочет сказать тебе об этом лично.

– Я не поеду. Передай ей, что я не могу приехать. Передай, что я занята.

На лице Мэтта появилось выражение, какое появлялось всегда, когда он ожидал неприятностей.

– Я не могу. Я уже сказал ей, что ты приедешь со мной завтра утром.

– Зачем ты это сделал? Позвони ей и скажи – ну, придумай что-нибудь. Скажи, что я записана к стоматологу.

– Не могу. У нее нет телефона, ты забыла?

– Мэтт…

– Давай посмотрим на все так: там гораздо прохладнее, чем в городе, верно? Ты хоть немного отдохнешь от жары.

– Лучше я останусь дома и включу кондиционер.

– Ой, ладно, Сара, что тебе стоит? – Он с мольбой посмотрел на нее. – Пожалуйста! Ведь она важный клиент.

Сара поморщилась.

– Пожалуйста!

– Ох, ну ладно, – со вздохом уступила ему она. – Только в следующий раз, пожалуйста, спрашивай меня, прежде чем втянуть меня в какую-то авантюру.

– Окей. Обещаю.

Сара покачала головой и вздохнула. Она знала своего мужа.

Следующее утро было солнечным и ясным, влажность тоже уменьшилась, не то что была накануне вчерашней грозы.

– Интересно, почему она хочет меня видеть? – снова спросила Сара, когда Мэтт вез ее к дому миссис Компсон.

– В четвертый раз говорю тебе, что я понятия не имею. Вот приедем, и ты все узнаешь.

– Вероятно, она потребует извинений за то, что я рыскала по ее дому. – Сара вспомнила разговор в гостиной. Извинилась она или нет, когда миссис Компсон застала ее? – Что-то я не помню, попросила ли я у нее прощения? Тогда я была слишком ошарашена. Возможно, она хочет прочесть мне лекцию о хороших манерах, вот и вытащила меня сюда.

Ее желудок сжался в тугой узел, когда колеса пикапа зашуршали по гравию на подъезде к особняку.

– Ты сразу извинись, не дожидаясь, когда она сама напомнит тебе об этом, – сказал Мэтт, останавливая пикап. – Старые люди любят, когда с ними обращаются вежливо, любят извинения и все такое.

– Да. Я также слышала, что они не любят, когда их называют старыми, – пробормотала Сара. Впрочем, Мэтт, пожалуй, прав. Она вылезла из кабины, захлопнула дверцу и поплелась за мужем к задней двери особняка.

Миссис Компсон сразу открыла дверь.

– А-а, вы приехали. Вдвоем. Ну, заходите.

– Миссис Компсон, – окликнул ее Мэтт, когда они шли за ней по широкому, слабо освещенному коридору. – Я планировал сегодня поработать в саду. Или вы хотите, чтобы я сделал что-нибудь еще?

Она остановилась и повернулась к ним.

– Нет-нет, займитесь садом. Сара может остаться здесь со мной. – Мэтт и Сара озадаченно переглянулись. – Ах, не беспокойтесь. Сегодня утром я не стану перегружать ее работой. Вы встретитесь за ланчем.

Мэтт неуверенно посмотрел на жену.

– Ты согласна?

Сара пожала плечами и кивнула. Она-то думала, что миссис Компсон захочет, чтобы она приехала, извинилась и ушла, но теперь все затягивается. Сара начинала злиться. Что поделаешь, ведь миссис Компсон важный клиент.

Виновато улыбнувшись, Мэтт тем же путем отправился на улицу. Сара посмотрела ему вслед и решительно повернулась к пожилой женщине.

– Миссис Компсон, – сказала она, стараясь, чтобы в ее голосе звучало сожаление. – Я хотела извиниться за то, что вошла с лимонадом в вашу гостиную и без разрешения потрогала одеяло. Мне не следовало этого делать. Простите.

Миссис Компсон смерила ее удивленным взглядом.

– Извинение принято. – Она повернулась и жестом велела Саре следовать за ней.

Смущенная Сара тащилась за пожилой леди. Неужели этих извинений недостаточно? Но что еще Сара должна ей сказать?

Они дошли до конца коридора, повернули направо и вышли в просторный холл. У Сары захватило дух. Даже сейчас, когда огромные, до потолка, окна были завешены тяжелыми драпировками, она видела, каким великолепным мог быть этот парадный вестибюль при надлежащем уходе. Пол из черного мрамора; слева от Сары мраморные ступени вели вниз к массивным двустворчатым деревянным дверям. Картины и зеркала в резных рамах украшали стены. В противоположном конце виднелись такие же двустворчатые двери, но чуть поменьше, а третьи двери находились справа. Между ними в углу начиналась деревянная лестница; первые пять ступенек, полукруглые, заканчивались клиновидной площадкой, с которой лестница шла на балкон второго этажа, окружавший весь холл. Запрокинув голову, Сара увидела еще одну лестницу, ведущую на третий этаж. С расписного потолка спускалась вниз огромная хрустальная люстра.

Миссис Компсон осторожно спустилась по мраморным ступенькам, подошла к самым большим дверям и, отмахнувшись от помощи Сары, медленно открыла массивную створку.

Сара чувствовала себя туристом, осматривающим королевский дворец. Они стояли на просторной каменной веранде, проходившей по всему фасаду особняка. Высокие, белые колонны поддерживали крышу. В центре веранды начинались две каменные лестницы и грациозным полукругом спускались до земли. Дорожка, начинавшаяся от крыльца, вела к большой скульптуре в виде скачущих коней и огибала ее с двух сторон. Вглядевшись, Сара поняла, что это фонтан, забитый старой листвой и полный дождевой воды. Зеленая лужайка спускалась от особняка вниз, к далеким деревьям. Ее рассекала дорога.

Миссис Компсон поглядывала на Сару, наблюдая за ее изумлением.

– Ну как? Вы поражены? – Она на минуту зашла в дом и появилась оттуда с метлой. Вручила метлу Саре. – Конечно, поражены, как все, кто впервые видит этот дом. Во всяком случае, так у нас было прежде, до того как все пришло в упадок.

Сара стояла в ошеломлении, глядя то на метлу, то на миссис Компсон.

– Сегодня вы одеты подходящим образом, для работы, не то что в прошлый раз. – Миссис Компсон обвела широким жестом веранду. – Приведите тут все в порядок, только тщательно, чтобы в углах не осталось сухих листьев. Я позже приду и посмотрю. – И она повернулась и пошла к двери.

– Подождите, – крикнула ей вслед Сара. – По-моему, тут какая-то ошибка. Я не могу подметать вашу веранду.

Миссис Компсон хмуро посмотрела на нее.

– Неужели такая взрослая девочка не умеет подметать?

– Нет, не в этом дело. Подметать я умею, но только…

– Не любите работать, да?

– Нет, просто я думаю, что тут какое-то недоразумение. Вероятно, вы думаете, что я тоже работаю на фирму Мэтта? Но это не так.

– А-а. Они вас уволили, да?

– Нет, конечно. Меня никто не увольнял. Я никогда там не работала.

– Если это так, тогда почему вы приехали с ним в тот раз?

– Нам было по пути. Мэтт вез меня домой после моего собеседования с работодателем.

– Хм-м. Ладно, хорошо. Но вы все-таки подметите веранду. Раз вы ищете работу, считайте, что вы нашли ее. Радуйтесь, что я не прошу вас выкосить лужайку.

Сара сердито сверкнула глазами.

– Ну, знаете, это уже слишком. – Она отшвырнула метлу и уперлась в бока кулаками. – Я попыталась извиниться, старалась быть вежливой, но вы просто… нет, я не нахожу слов! Если бы вы попросили меня нормально, я, может, и подмела бы вашу веранду в качестве одолжения вам и Мэтту, но теперь…

Миссис Компсон усмехнулась.

– Что вы усмехаетесь? Вы считаете смешной такую бесцеремонность?

Пожилая женщина пожала плечами. Ее явно забавляла ситуация, и это разозлило Сару еще сильнее.

– Просто я хотела проверить, есть ли у вас характер.

– Поверьте мне, есть, – процедила сквозь зубы Сара и быстро пошла к ближайшей лестнице.

– Постойте, – крикнула миссис Компсон. – Сара, пожалуйста, задержитесь на минутку.

Сара вспомнила про контракт Мэтта, вздохнула и остановилась на нижней ступеньке. Обернулась и увидела, что миссис Компсон хочет спуститься к ней. Сара сообразила, что тут нет перил, а каменная стенка слишком гладкая, чтобы служить надежной поддержкой. Миссис Компсон споткнулась, и Сара инстинктивно протянула руки, как бы желая поддержать ее, хотя стояла слишком далеко и в случае падения старушки ничего бы не сделала.

– Ладно, – сказала Сара. – Я никуда не ухожу. Можете не гнаться за мной.

Миссис Компсон покачала головой и все равно спустилась вниз.

– Мне в самом деле нужна помощь, – сообщила она, тяжело дыша. – Я вам, конечно, заплачу.

– Я ищу настоящую работу. Я закончила колледж. У меня есть диплом.

– Конечно, конечно. Но вы могли бы работать у меня, пока не найдете чего-нибудь более приличное. Я не стану возражать, если вы будете время от времени ездить на собеседования.

Она замолчала и ждала ответа, но Сара просто смотрела на нее с каменным лицом.

– Видите ли, я тут больше никого не знаю, – продолжала миссис Компсон, и, к удивлению Сары, у нее дрогнул голос. – Я планирую продать этот особняк, и мне требуется помощь. Я хочу, чтобы кто-то помог мне разобрать личные вещи моей покойной сестры и выполнить перед аукционом инвентаризацию всего имущества. Здесь так много комнат. Я даже понятия не имею, что хранится на чердаке, ведь мне трудно подниматься по лестницам.

– Вы собираетесь продать особняк? – с испугом и удивлением переспросила Сара.

Пожилая женщина покачала головой.

– Такой большой дом мне не потянуть. У меня есть собственный дом в Севикли. – Ее губы дернулись и растянулись в подобие улыбки; казалось, что они отвыкли от этого. – Я знаю, что вы подумали. «Работать на эту вредную старуху? Да ни в жизнь».

Сара старательно следила за своей мимикой, чтобы она ее не выдала.

– Я знаю, что со мной бывает иногда трудно, но я постараюсь быть более… – Миссис Компсон сложила губы трубочкой и покрутила головой, словно подыскивая подходящее слово. – Более мягкой. Как мне вас убедить?

Сара посмотрела на нее, потом покачала головой.

– Мне нужно время, чтобы подумать.

– Хорошо. Можете остаться здесь или на кухне, если хотите, а можете осмотреть территорию. Фруктовые сады на западе, за амбаром, а другой сад – то, что от него осталось – к северу отсюда. Когда вы что-то надумаете, приходите ко мне. Я буду в западной гостиной. По-моему, вы уже знаете, где это. – С этими словами она поднялась по ступенькам и скрылась в доме.

Сара смотрела вслед миссис Компсон и недоверчиво качала головой. Сказав, что ей нужно какое-то время на размышления, она имела в виду несколько дней, а не минут. Но вскоре приняла решение. Она расскажет об этом Мэтту, а как только он перестанет смеяться, заставит отвезти ее домой. И больше она никогда в жизни не увидит эту странную и грубую старуху.

Она обвела взглядом фасад особняка. Миссис Компсон была права: дом произвел на Сару сильное впечатление. Да и кто остался бы равнодушным? Но она сомневалась, что сможет работать у такой взбалмошной хозяйки, как миссис Компсон. Дом, конечно, великолепный, но Сара не мазохистка… Она шла вокруг северной стороны здания, обрамленной липами, и вокруг западного крыла. Шла быстрым шагом, но все равно путь до амбара занял у нее десять минут; еще пять она шла до фруктового сада, где увидела Мэтта, который доставал из кузова пикапа свой рабочий инструмент.

– Ты не поверишь, – выпалила Сара. – Миссис Компсон нужен кто-то, чтобы помочь ей подготовить особняк к продаже, и она хочет нанять меня.

Вопреки ее ожиданиям, Мэтт не расхохотался. Вместо этого он положил инструменты на землю и оперся о задний борт.

– Милая, это замечательно. Когда ты приступишь?

Сара так удивилась, что буквально онемела.

– Когда я что…?

– Но ты ведь будешь ей помогать, правда?

– Вообще-то я не планирую этого, – ответила она.

– Почему не планируешь? Почему ты не хочешь здесь поработать?

– Но ведь это ясно как день. Ты видел, как грубо она обращалась со мной?

– Неужели тебе ее не жалко?

– Жалко, конечно, но это не означает, что я готова проводить рядом с ней каждый день.

– Это ведь лучше, что слоняться целыми днями по дому, правда?

– Не совсем так. Если я начну подметать здесь веранды, я не смогу посылать наши резюме и ходить на собеседования.

– Я уверен, что ты что-нибудь придумаешь.

– Мэтт, ты не понимаешь. Я вложила годы в свою карьеру. По-моему, у меня слишком высокая квалификация для уборщицы.

– Кажется, мы с тобой решили начать все с начала.

– Одно дело начинать с начала и другое начинать с самого дна. Разница есть.

Мэтт пожал плечами.

– Особой разницы я не вижу. Честная работа и есть честная работа.

Сара была озадачена. Ведь он всегда первым напоминал ей, что она должна делать карьеру. Теперь же он практически давит на нее, заставляя согласиться на работу, не требующую даже окончания старших классов школы.

– Мэтт, если я соглашусь на такую работу, у моей мамы будет инсульт.

– Какая разница, что думает твоя мать? К тому же ей все равно. Да она и рада будет, что ты помогаешь старой леди.

Сара хотела что-то ответить, но замолчала и лишь покачала головой. Если бы только он знал. Она уже слышала знакомый вопль: «Я ведь говорила тебе!» Согласившись на эту работу, она подтвердил, что ее мать была права, когда предсказывала, что если Сара уедет ради Мэтта из Стейт-Колледжа, ее карьера неизбежно начнет скользить вниз по спирали.

Тут в ее мысли закралось подозрение.

– Мэтт, что происходит?

– Ничего. Что ты имеешь в виду?

– Во-первых, ты привез меня сюда после моего собеседования. Далее, не посоветовавшись со мной, ты обещал ей, что я приеду еще раз. Ты ничуточки не удивился, когда я рассказала тебе об ее предложении, и теперь подталкиваешь меня, чтобы я приняла его. Ты знал заранее, что она предложит мне такую работу, не так ли?

– Я не был уверен в этом. То есть, она намекала на нечто подобное, но прямо ничего не говорила. – Он посмотрел себе под ноги. – Кажется, мне это предложение нравится больше, чем тебе.

Сара ужаснулась и не сразу нашлась, что сказать.

– Почему?

– Ну, мне будет приятно работать вместе с тобой в одном месте. Мы будем чаще видеться.

– Да, пожалуй, но что еще?

Мэтт вздохнул, снял бейсбольную кепку и провел пальцами по кудрявым волосам, взъерошив их еще сильнее.

– Ты подумаешь, что я глупый.

«Глупый» было более мягким определением, чем те, которые крутились в голове Сары.