Текст книги "Книжный магазинчик у озера"

Глава 13

Они приехали в центр Кирринфифа, туда, где их и ожидали увидеть утром в среду. Для Зои это было шансом познакомиться с постоянными покупателями и, может быть, заглянуть в детский сад. Зои прошлась по фургону, вытирая пыль, – она еще на ферме пропылесосила все внутри. Нина уже поняла, как хороша такая помощь, тем более что Зои могла дотянуться до верхних полок, что для самой Нины становилось все более и более затруднительным. Казалось, что каждый раз, когда она вспоминала, где находится ее собственный центр тяжести, он тут же перемещался.

А Зои внезапно ужасно занервничала. Несмотря на то, что ребенка она родила уже несколько лет назад, к старому гардеробу она вернулась не до конца. И самым странным тут было то, что ее вес вернулся в норму. Он, казалось, просто распределился по совершенно другим местам. И это подводило, особенно притом, что денег на новые вещи у нее не было. Зои отправилась в «Примарк» и приобрела простую черную блузку и черные брюки, попытавшись оживить их легким шарфом, принадлежавшим ее матери. Но она явно была не из тех, кто может носить такие прозрачные шарфы, а если ты не из тех, кто может их носить, шарф будет лишь раздражать тебя и мешать, иногда даже забираясь в рот или приклеиваясь к губной помаде. Так что в итоге Зои сняла шарф, а Хари его стащил и превратил в капитанский стяг на своей воображаемой лодке.

– Вы только посмотрите, – сказала Зои. – Он делает вид, что у него собственная ручная змея. Он просто одержим ими.

Нина вежливо улыбнулась.

– Я нормально выгляжу? – спросила Зои.

Нина мельком взглянула на нее. Ей самой пришлось значительно сменить гардероб после переезда в Шотландию, и ее одежда теперь в основном состояла из нескольких тонких слоев, которые можно было быстренько уменьшить в количестве, когда выглядывало солнце, а венчал все яркий желтый плащ, которым Нина восхищалась, а Леннокс считал смешным. Впрочем, плащ все равно ему нравился, потому что, даже когда он вышагивал через холмы, он мог заметить Нину с расстояния во много миль. Теперь же Нина носила самые эластичные из всех футболок, какие только могла найти, и все они уже невероятно растянулись. Однако плащ пока что годился.

– Да, ты отлично выглядишь, – машинально сказала она. Потом, увидев по-настоящему лицо Зои, добавила: – Все будет хорошо. Честно, здесь милые люди.

Зои храбро улыбнулась.

– Ладно, – кивнула она.

Нина открыла заднюю дверь фургона.

Снаружи по небу неслись облака, и Зои на мгновение застыла, глядя на них. В Лондоне она никогда не смотрела на небо. Его заполняли подъемные краны, башни, выскочившие невесть откуда, огромные, пустые стеклянные кубы, ожидавшие черт знает кого, кто пожелал бы в них поселиться.

А здесь небо как будто непрерывно умывалось, как будто полностью меняться было для него так же легко, как встряхнуть игрушку «Волшебный экран». Каждый раз, когда Зои на него смотрела, оно выглядело совершенно другим. Зои почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев. Она оглянулась. Хари преспокойно сидел в кабине, рассматривая книгу, за которую ей почти наверняка придется расплатиться из первого жалованья. Ну и ладно. Зои глубоко вздохнула, когда Нина подложила клинья под колеса фургона, открыла дверь и сменила табличку с «Закрыто» на «Открыто». Зои посмотрела на Нину, надеясь на ободряющую улыбку, но Нина уже смотрела на дорогу.

Первый посетитель подходил не спеша, ровным шагом. Это была пожилая женщина в маленьких бифокальных очках на цепочке вокруг шеи. Вид у нее был слегка суровый.

– Э-э… здравствуйте, – сказала Зои, когда женщина поднялась по ступенькам.

Женщина посмотрела на нее, потом на Нину.

– Это кто? – громко спросила она.

Нина вздохнула. Конечно, первый покупатель и должен был оказаться самым сложным. Так оно и вышло. Миссис Рен, пугающий матриарх «Маслодельни Рен», которой она правила железной рукой, без труда расправляясь с супермаркетами, любителями молока, не переносящими лактозу людьми, местными лавками, любителями соков и вообще со всеми в мире, кто не был коровой. Она делала вид, что интересуется только книгами о коровах, но на деле ее в любой момент было нетрудно повернуть в сторону довольно жестких эротических романов с историческим антуражем, их Нина держала в запасе как раз на такой случай. Хотя, загляни в них кто-то другой, он тут же понял бы, что этим книгам и в самом деле лучше прятаться под прилавком.

– Привет, миссис Рен, – откликнулась Нина. – Это Зои. Она будет мне помогать, пока я буду занята ребенком.

Миссис Рен громко фыркнула.

– Коровы просто выкладывают их, и все, – заявила она. – Роняют – и продолжают заниматься своими делами.

Учитывая то, что коровам приходилось только жевать траву и давать молоко, а Нина должна была заниматься сразу сотней дел, ясно было, что дела у них обстоят по-разному. Нина вежливо улыбнулась и уклончиво произнесла:

– Ну, вам виднее.

– Привет, – сказала Зои. – Рада с вами познакомиться. Вы знаете, что вам хотелось бы найти?

Воцарилось ледяное молчание. Зои моргнула. Она не поняла, что сделала не так.

– Есть ли у вас новые книги? – произнесла наконец миссис Рен. – О коровах.

Зои посмотрела на Нину. Таких книг на полках она не заметила. Но тут ее осенило вдохновение, и она взяла книгу под названием «Все мы совершенно не в себе».

– Вам может понравиться, – сказала Зои. Самой ей эта книга очень нравилась. – Хотя это не о коровах. Она об обезьянке. О девочке, которая считала обезьянку своей сестрой.

Миссис Рен вперила в нее неподвижный взгляд.

– Какая-то девочка… с обезьяной… вместо сестры… – заговорила она наконец с таким видом, словно Зои предложила ей книгу о том, как убивать щенков.

– Она очень забавная, – промямлила Зои. – И немножко грустная. И она просто… очень хорошая.

Миссис Рен повернулась к Нине:

– Девочка с сестрой-обезьяной.

Нина вскинула руки:

– Или! – И она, слегка пыхтя, потянулась к недоступному месту на самой нижней полке и достала книгу.

На черной обложке красовалась грудастая, весьма вызывающего вида молодая женщина с распущенными волосами, в корсете и огромной розовой юбке. На красотку нагло таращился мужчина в солдатском мундире давней эпохи.

– У меня есть… «Невероятная страсть графа-миллиардера».

Зои поморщилась.

– А коровы там есть? – нервно спросила миссис Рен, доставая кошелек.

– Он же миллиардер, – сообщила Нина. – У него все есть.

– Они что, все такие? – спросила Зои, когда миссис Рен ушла.

– Не-е-ет, – слишком быстро ответила Нина.

И тут же увидела полковника Грегора, маршировавшего по улице. Подвижный и подтянутый, он любил покупать дорогие тома военной истории – идеальный покупатель для Нины, твердые переплеты приносили хорошую прибыль. Но он потом возвращался и объяснял, почему в них все не так, иногда с помощью канцелярских принадлежностей, лежавших на ее столе. Оно того стоило, потому что сохраняло для Нины очень хорошего покупателя, но она не была уверена в том, что сумеет объяснить это Зои.

Так что Нина просто стояла и смотрела, как полковник изображает войну 1808–1814 годов на Пиренейском полуострове с помощью скрепок для бумаг, которые изображали солдат Бурбона. А Зои тем временем неловко топталась на месте, и Нине тоже стало неловко. Но потом явились близнецы Кромби и тут же устроили настоящий кавардак, в особенности когда обнаружили в глубине фургона маленького мальчика.

– Мы можем его забрать?! – заорала Бетан, когда Хари не ответил на ее оригинальный вопрос.

– Не думаю, что они продают мальчиков, – сказала утомленная, но вежливая Кирсти Кромби, преподававшая в местной школе. – Привет! Вы новенькая? Он ваш?

– Да, он мой, – усмехнулась Зои.

– О-о, чудесно, всегда приятно видеть новые лица. Привет, малыш. Как тебя зовут?

Хари признательно моргнул.

– У него задержка речи, – быстро, как всегда, пояснила Зои.

– Ох… Но он будет ходить в нашу школу?

– Я не знаю… Тут все новое для нас…

– Отлично! Где вы поселились?

– В «Буковой роще».

Воцарилось гробовое молчание.

Кирсти посмотрела на Нину, но та сделала вид, что очень занята, подбирая книги, которые обычно брала Кирсти, – о том, как отдохнуть от преподавания, о жизни после преподавания и о том, кто нуждается в преподавании. Если бы Кирсти спросили, нравится ли ей быть учительницей, она бы сказала, что просто обожает это занятие, если не брать в расчет детей, администрацию, необходимость выставлять оценки, других учителей, правительство, часы работы и жалованье.

– А… чья это была идея?

Зои посмотрела на Хари, но он вроде не расстроился из-за разговора.

– Это Нина устроила меня туда.

– Вот как? – странным тоном произнесла Кирсти, а Нина густо покраснела. – И как вам там?

– Ну, я ведь только что приехала…

– Кирсти – старший учитель, – вставила Нина, пытаясь сменить тему.

– Скажите, а почему они не в школе? – спросила Зои. – И когда могут туда вернуться?

– Их исключили, – вздохнула Кирсти. – Боюсь, на несколько месяцев. Та девочка… ну… словом, я не могу это обсуждать.

– Мэри Уркварт поколотила Стефани Гиллис! И покусала! – прокричала Бетан из глубины фургона. – Ей пришлось швы накладывать! И Шеклтон поучаствовал! Она такая дурная!

Бетан была похожа на тех старых леди, которые передают друг другу сплетни через садовые изгороди.

Она грустно покачала головой:

– Дурная, дурная!

– Конечно, все понимают, что детям Уркварта приходится нелегко… – проговорила Кирсти. – Но я им отправляю домашние задания. Э-э… Удачи вам.

– Спасибо, – смущенно ответила Зои, когда Кирсти купила «Топси и Тим идут в больницу».

– Стефани Гиллис пришлось отправиться в больницу! – громко заметила Бетан. – Швы накладывать!

Близнецы продолжали говорить об этом, уходя по улице.

Зои повернулась к Нине:

– Ты это знала?

– Если честно, нет, – ответила Нина. – Мне жаль… Я знала, что они трудные дети, но…

– Хари всего четыре, – сказала Зои. – А что, если она его укусит?

– Это ведь большой дом, – поморщилась Нина. – Может, просто держать их подальше друг от друга?

– Ладно, – решила Зои. – Может, я смогу запирать его в другом крыле.

Глава 14

Потом в фургоне наступило затишье, и Зои была весьма рада сбежать, чтобы пойти посмотреть детский сад; ее ум энергично работал. Множество детей кусаются, говорила она себе. Может, не в девять лет, но… Она на мгновение припомнила презрение, отразившееся на лице Мэри. По крайней мере, Хари и самому никогда не нравилось отходить далеко от матери… И возможно, детский сад окажется замечательным…

Она следовала указаниям Нины. Но в Кирринфифе трудно было заблудиться. Здесь имелась центральная мощеная площадь с пабом «Уилли» и военным мемориалом, автобусная остановка и маленький парк с клумбами полевых цветов – городской совет сохранил их, чтобы спасти пчел. Каждый год они жалили детей, и из-за этого возникала суматоха, но пока что пчелы побеждали, а полевые цветы выглядели очень мило.

Четыре улицы от площади – две вниз, две вверх. Те, что шли вниз, уводили к озеру и домам – в основном одноэтажным серым коттеджам, соединенным между собой на древний лад, хотя их тростниковые крыши давно исчезли и многие обзавелись мансардами. А другие улицы уходили вверх, все выше и выше по склону холма, так что почти из каждого дома открывался вид на озеро и постоянно меняющуюся долину, по которой тянулась длинная блестящая железнодорожная ветка. Правда, тамошним жителям приходилось взбираться вверх, возвращаясь из магазинов, но это, скорее всего, шло на пользу здоровью.

Детский сад находился у подножия холма, рядом со школой. Это было небольшое низкое здание, изначально построенное как общинный центр, а теперь основную часть дня служившее центром детского тайфуна, – но вечером там занимались разными делами, включая дрессировку щенков. И нередко мамы и папы, поздно пришедшие за своими чадами, гадали, нельзя ли применить некоторые приемы дрессировки к их деткам.

Руководила центром женщина по имени Тара, и принадлежала она к типу, хорошо знакомому Зои, которая и сама присматривала за детьми: с повелительным голосом, снисходительная к малышам и почти полностью беспомощная во всем остальном. На женщине было пурпурное платье-сарафан, а на голову она повязала яркий розовый шарф с серебряной бахромой.

И конечно же, внутри детского сада царил хаос, толпа малышей носилась туда-сюда.

– Вы англичанка! – прогудела Тара. – Добро пожаловать! Я говорю по-английски, но мое сердце здесь, в пустынной горной Шотландии, это моя родина.

Зои подумала, что Тара и в самом деле говорит так, словно приехала из Суррея.

– В общем, мы здесь даем детям свободу самовыражения.

Краем глаза Зои заметила мальчика лет трех – но очень крупного, коренастого, – который самовыражался, колотя другого ребенка по голове игрушечной машиной.

Тара с жалостью посмотрела на Зои и присела перед мальчиком.

– Эй, Рори, – заговорила она чарующим голосом. – Ты плохо себя чувствуешь сегодня? Ты поэтому используешь машинку не по назначению?

Рори просто буркнул что-то и прижал машинку к себе.

– А не хочешь ли ты просто отдать ее мне и позволить подержать у себя немножко?

Рори явно этого не хотелось.

Другой ребенок, которому досталось, тем временем тихонько плакал, но на него никто не обращал внимания, пока Тара старалась задобрить его мучителя. Зои закрыла глаза и задумалась о том, может ли в такой деревеньке, как Кирринфиф, найтись другой детский сад?

И пришла к выводу: нет.

Хари цеплялся за ее руку, и она знала, что это означает: «Сейчас же уведи меня отсюда!»

– Ладно, милый, я тебе позволю пока оставить машинку, – сказала Тара мятежному Рори. – Но только если ты пообещаешь хорошо с ней обращаться.

Рори ничего подобного не обещал.

Тара поднялась на ноги и махнула рукой.

– Вот здесь мы занимаемся рисованием, – сообщила она Зои, уводя ее в угол, сплошь заляпанный краской.

К ней обратилась молодая женщина, чем-то встревоженная, под ее глазами залегли тени.

– Тара, у тебя есть минутка?

– Я показываю все новой родительнице, – откликнулась Тара. – Наш прекрасный общинный дух! Счастливую обстановку!

В тоне Тары явственно прозвучало предостережение, и молодая женщина вернулась в угол, пытаясь разъединить каких-то девочек, мазавших друг друга гуашью.

Зои хотелось сбежать отсюда в эту самую минуту, в эту самую секунду.

Но потом она посмотрела в огромное окно в задней части здания. Оно выходило в сад.

В детском саду в Лондоне, где она работала, было нечто, называемое садом, но на самом деле это была просто крошечная терраса с несколькими трехколесными велосипедами и полоской травы, где можно было бы слепить снежок, если бы выпал снег, только он никогда не выпадал. Иногда они усаживали детей в ряд трехместных колясок и увозили через дорогу в маленький заброшенный парк на углу, постоянно боясь, что кого-то из детей собьет машина или его похитят, на детей при этом обязательно надевали яркие светящиеся жилеты. А это ведь был дорогой, особенный детский сад.

Здесь же перед ней раскинулась просторная лужайка, уходящая к высокой каменной стене в конце сада. И хотя день стоял не слишком теплый, в саду играли малыши, за которыми как бы присматривала молодая женщина, занимавшаяся своим телефоном. Дети прыгали, смеялись и толкали друг друга в огромную песочницу, наслаждаясь абсолютной свободой. Две маленькие девочки сидели в траве, пытаясь сплести венок из маргариток. Один мальчик забрался на невысокое дерево и сидел на ветке, свесив ножки и заливаясь смехом.

Зои замерла, глядя на все это, а потом посмотрела на Хари, который в полном ужасе прятался за ее ногами.

Это казалось ужасным, почти жестоким. Но ему это было нужно. Необходимо.

Тара привела Зои в большой офис в конце коридора и закрыла за ними дверь.

– Я прихожу сюда, чтобы немного побыть в тишине и покое, – хихикнула она. – Не то чтобы я не любила этих мелких. Нет, всех до единого люблю. У вас есть все нужные документы?

Она внезапно превратилась в деловую особу. Зои уже заранее отправила ей электронное письмо с необходимыми подробностями о диагнозе Хари.

– Вам нужно заполнить вот это, чтобы власти смогли компенсировать нам дополнительные расходы. Он особенный… К нему прикреплена государственная медицинская сестра?

– Нет, – ответила Зои. – Считается, что у него избирательный мутизм, сестра в таком случае не полагается.

Тара надела очки в ярко-красной оправе и склонила голову набок.

– А знаете, – сказала она, – мы уже не называем это так.

– Я понимаю, – ледяным тоном ответила Зои. – Но он молчит не избирательно. Он вообще не говорит.

– Ладно, но в карточку нам придется записать именно «избирательный мутизм».

Зои крепко сжала кулаки и постаралась сделать равнодушное лицо.

Хари во все глаза смотрел на нее. Сердце Зои куда-то провалилось при мысли, что ей придется оставить сына на милость всех тех детей, что носятся вокруг. Но потом она подумала, что все родители чувствуют то же самое, оставляя детишек в садике. Они просто должны это чувствовать. Конечно же.

– И, – доверительно зашептала Тара, – я уверена, что уже знаю ваш адрес. Я права?

Зои кивнула. Тара засияла.

– Расскажите, – попросила она. – Как там? Как он выглядит? Вы уже видели Рэмзи? Как он вообще справляется? Несчастный человек. Это было такое потрясение, когда она сбежала! Все бросила. Большой дом. Такие чудесные детки. Я серьезно… А вам там каково?

– Я пока что лишь раз его видела, мельком, – сказала Зои.

– Такая трагедия! Ну, так говорят. Но никто толком ничего не знает. А ее одежда все еще там? – Тара все так же держала голову немного набок. – А как те мелкие? Знаете, они никогда сюда не ходили. Я этого не могла понять – почему бы не отправить их в прекрасное творческое окружение, как у нас, разве так не было бы лучше? Мы любили бы их как родных. Я всех детей люблю как родных.

– Ну да, – улыбнулась Зои. Потом решила, что лучше всего будет соврать. – Все прекрасно, – сказала она. – Когда я смогу привести Хари?

– Завтра утром было бы отлично, – кивнула Тара. – Странно, знаете ли, но в недавнее время мы лишились нескольких ребятишек. Что ж, всякое случается.

И они вышли из кабинета, чтобы снова пройти сквозь хаос, и Хари так сжимал руку матери, что ей было больно. Зои подумала, что теперь ей придется вернуться в большой дом, с его явно жестокими обитателями, и попытаться приготовить ужин для всех.

А день и так уже был очень длинным.

Глава 15

Зои глазам своим не поверила, когда вошла в кухню. Казалось, никто за весь день не сдвинулся с места. Вокруг царил беспорядок. Шеклтон что-то ворчал, надев наушники и при этом включив на всю громкость древний, заляпанный едой радиоприемник. Выражался он… цветисто. Мэри визжала что-то в свой телефон, а Патрик читал вслух что-то на своем планшете, явно стараясь перекричать этих двоих. Радио играло оглушительно громко, а миссис Макглон нигде не было видно. Потом Зои слегка опомнилась и увидела, что в комнате-прачечной кто-то есть и там работает тяжелый старый ворот для сушки белья.

– Э-э… я вернулась, – сообщила Зои.

Миссис Макглон отпустила рукоятку машины.

– Слава богу, – сказала она, тут же надевая пальто, повязывая шарф и надевая шляпу.

Никаких тебе «рада вас видеть» или «как прошел первый день»…

– Как тут они?

Миссис Макглон пожала плечами.

– Меня это не касается, – бросила она и выскочила в заднюю дверь еще до того, как Зои сняла куртку.

– Попутного ветра, старая ведьма! – крикнула ей вслед Мэри, и двое других засмеялись.

– Ну и ну… – пробормотала Зои.

Она бы сейчас отдала кучу денег за то, чтобы вернуться в свою жуткую комнатушку, как ни отвратительна та была, готова была есть тосты с консервированными бобами, сидеть в обнимку с Хари и смотреть «Щенячий патруль».

Зои умела готовить – ее матушка была отличной поварихой; будучи такой же матерью-одиночкой, как Зои, она поневоле шла трудным путем и убедила дочь, что та должна многому научиться, если, конечно, не поступит в университет, не сделает прекрасную карьеру и не поймает на крючок прекрасного богатого мужа. Сэди и теперь, из Испании, сочувствовала дочери, никогда не признаваясь в том, что ей тяжело видеть обстоятельства, в которых Зои оказалась.

Зои подумала, что Сэди сейчас не стала бы падать в постель. Она бы нашла сковородку и сказала: «Ну-ка, лапушка, давай посмотрим, что у нас тут имеется». Она и сейчас много готовила для туристов, приехавших в Испанию, но желавших видеть все английское.

Зои вернулась в кухню и начала заглядывать в шкафы и буфеты, в холодильник…

Но там абсолютно ничего не было. То есть нельзя, конечно, было сказать, что буфеты пусты, как раз наоборот. Они были набиты битком, только не тем, что можно было бы назвать ужином. Там стояли банки с джемом, много хлеба, пакеты с картофельными чипсами, рисовое печенье… А еще фрукты и десятки коробок с кукурузными хлопьями. Никто не собирался морить детей голодом.

Но там не было настоящих припасов. Не было консервированных томатов. Не было лука, фарша, макарон. Ничего такого, из чего Зои могла бы соорудить настоящий ужин.

Может, здесь есть другая кухня? Дом определенно был велик, чтобы их оказалось две.

– Э-э… Шеклтон! – окликнула она старшего, но тот лишь рыкнул что-то в ответ, и Зои сообразила, что лучше спросить Патрика. – Патрик, а где у вас продукты?

Патрик уставился на нее:

– Да вот же все продукты, Няня Семь!

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Зои. – Что вы едите?

Патрик нахмурился.

– Тосты, – начал он перечислять, загибая пальцы. – Яблоки. Бананы. Сосиски. Ореховое масло. Имбирные бисквиты. Хлопья с отрубями. Джем из ревеня. Чипсы.

– Не может быть! – Зои недоверчиво смотрела на мальчика.

Патрик нахмурился сильнее.

– Ну, – добавил он, – и…

Мэри наконец соизволила включиться в разговор.

– Ты забыл сырные палочки, – прошипела она.

– Сырные палочки! – победоносно воскликнул Патрик. – Всё!

Зои покачала головой:

– Но миссис Макглон…

Дети тут же одновременно изобразили тошноту.

– Никогда не ешь того, что приготовила миссис Макглон! – произнес Патрик предельно серьезным тоном. – Это отрава, Няня Семь. Отрава!

– А как насчет других ваших нянь?

– Они в основном только кричали или плакали.

– Или просто позволяли нам есть тосты, им было все равно, – флегматично заметил Шеклтон. – И нас это устраивает. Нам это подходит.

Зои испуганно моргнула. При таком несбалансированном питании они едва избегали цинги, подумала она. Но тут еще и… о чем вообще думает их отец?

– Ладно, – сказала она. – Почему бы нам сегодня это не изменить?

– А разве тосты с ореховым маслом не годятся, Няня Семь?

Зои чуть не спросила их, что готовила им мать до того, как исчезла, но вовремя остановилась. Перед тем как вернуться сегодня в «Буковую рощу», она попыталась найти что-то об этой семье в «Гугле», но отыскала только заметку о каком-то музыкальном событии, случившемся на этой земле десять лет назад. Зои долго смотрела на маленькую, с плохим разрешением фотографию и подумала, что вроде бы разглядела на ней женщину с младенцем на руках, но точно сказать было невозможно.

– Что ж, – закатывая рукава, произнесла она. – У вас есть какой-нибудь сыр не в палочках?

В конце концов Зои выудила из морозилки немного рыбы – «это Уилби принес нам летом», – немного старой, размякшей картошки для жарки и чуть-чуть замороженного горошка, который ей пришлось буквально отскребать от дна морозилки, а в глубине буфета нашла очень старые панировочные сухари.

Потом она попыталась разобраться, как включить плиту, которая выглядела наполовину электрической, а наполовину газовой, – ее нужно было зажигать спичкой, и она при этом громко пыхала.

– Я ничего такого не ем, – скрестив руки на груди, заявила Мэри.

– Ты еще не знаешь, что это такое, – терпеливо возразила Зои.

– Ну, ты все это трогала, так что…

– Я просто сделаю тосты, – решил Шеклтон.

– Нет, пожалуйста, не надо, – краснея, произнесла Зои. – Думаю, вы уже достаточно…

– Да кого волнует, что ты думаешь?

– А я очень хочу тостов, – встрял Патрик.

Зои раздраженно отметила, что Хари стоит рядом с Патриком и кивает головой, выразительно показывая на свой рот.

– Никто больше не будет есть эти чертовы тосты! – возразила Зои, замечая, что рыба уже подгорает с одного бока, хотя с другого выглядит еще замерзшей.

Запах был не слишком аппетитным.

– А, так ты хочешь уморить нас голодом?

– Не думаю, что вы голодаете, – прошипела Зои, сосредоточившись на рыбе.

– Ох!..

Все разом обернулись, когда в кухонных дверях возникла большая фигура Рэмзи. Он стукнулся головой о косяк. Зои покосилась на него. Похоже, он не слишком часто бывал в кухне, если не знал, какой высоты здесь дверь. Она мысленно проверила свои последние слова. И подумала, что, может, и в самом деле пригрозила уморить детей голодом? Ничего хорошего. Рэмзи неуклюже стоял у двери. Он был невероятно высок – как он вообще справлялся с собственным ростом? Зои смутилась. Она была абсолютно одна в этом огромном доме, с человеком, которого совсем не знала, чья жена таинственно исчезла и о которой Нина тоже ничего не знала…

– Папочка! – взвизгнул Патрик, бросаясь к отцу и обхватывая его колени.

Он был не мелким ребенком, но его голова оказалась лишь ненамного выше отцовских колен.

– Привет, маленький, – сказал Рэмзи, наклоняясь и ероша волосы Патрика. – Что нашел сегодня интересного о динозаврах?

– Динозавры могли быть в длину как семь лондонских автобусов! – тут же сообщил Патрик. – А что такое лондонский автобус?

– Долгая история, – ответил Рэмзи, поднимая мальчика. – Привет, Мэри.

Подойдя к девочке, он осторожно коснулся большой рукой ее волос. Мэри тут же напряглась и отпрянула, глядя в другую сторону.

Зои наблюдала.

– А где миссис Макглон?

– Ушла домой, – угрюмо произнесла Мэри. – Оставила тут вот ее…

– Не говори «ее», – машинально поправил дочку Рэмзи. – Говори…

Толку в том не оказалось: он совершено забыл имя.

– Ты говори «Няня Семь»! – подсказал Патрик.

– Нет, так тоже не нужно говорить, – уточнил их отец.

– Простите, но я вынуждена спросить, – заговорила Зои, прерывая их беседу. – Что вы обычно едите?

– Кто – лично я? – спросил Рэмзи, как будто она интересовалась, не ест ли он траву.

– Ну, все вы.

– Это вы насчет орехового масла? – вывернулся Рэмзи.

– Она собирается все изменить, – сообщила Мэри. – Это всегда смешно поначалу.

– Мэри, уймись! – потребовал ее отец. И почесал затылок. – Миссис Макглон говорит, что не в каждую битву следует ввязываться.

У Зои уже сложилось мнение, что Рэмзи вообще ни в единую битву никогда не ввязывался и явно не намерен начинать.

– Кое-что пахнет ужасно, ужасно, ужасно! – пропищал детский голос, и Зои бросилась к плите.

Она посмотрела на рыбу на сковороде. Та безвозвратно пропала.

– Ох, нет… Извините, но чая не будет.

– У нас кончился чай? – Рэмзи выглядел смущенным. – Деньги в…

– Она имеет в виду ужин, – высокомерно бросила Мэри. – Она не знает, как это называется. И еще она говорит «туалет».

Зои покраснела:

– Это… с этой плитой нелегко справиться, вы это знаете?

На этот раз растерялся Рэмзи:

– Э-э… Правда?

Шеклтон молча встал и пошел к тостеру. Патрик взбодрился, и Хари побежал за ним, радостно подпрыгивая.

Рэмзи не задержался надолго. Он, подумала Зои, до странности не умел общаться с детьми, как будто случайно наткнулся на них в собственном доме. Рэмзи положил на тарелку немного фруктов и снова исчез где-то в глубокой тишине коридоров дома, Зои оставалось лишь гадать, куда он отправился. Наверное, в переднюю часть здания, предположила она, тогда как ей самой полагалось держаться в служебном крыле.

Зои прибрала на столе, как смогла, и подняла уже сонного Хари.

– У вас есть определенное время, когда вы ложитесь спать? – спросила она, уже зная ответ.

Мэри просто фыркнула.

– Нет! – ответил Патрик. – Спокойной ночи, Няня Семь!

Зои, сытая по горло этой публикой, рассеянно махнула рукой в сторону детей и предоставила их самим себе. Уложив Хари и желая лишь забыться – даже сильнее, чем принять горячую ванну. Она оставила двери спальни и ванной открытыми. Зои, конечно, крайне удивилась бы, если бы Мэри вообще знала об этом месте, но ей хотелось быть осторожной, хотя она и чувствовала себя немного странно, снимая одежду, потому что видела угольно-черный коридор снаружи, а водопроводные трубы при этом громко гудели.

Зои была – всегда была – бедной. По-настоящему бедной. Электрический счетчик она включала с помощью специальной карточки, ей приходилось хорошенько подумать каждый раз, когда она собиралась включить электрический чайник.

Но она все же могла принимать ванну почти всегда, когда ей хотелось. И когда из крана потекла чистая холодная вода, это оказалось последней каплей. Зои села на край ванны, зажала рот полотенцем и горько заплакала…