Текст книги "Анна К"

Раздраженная, она наконец огрызнулась, что ей плевать на идеальные оценки Дастина, он ей нравится только как друг – и все.

Лолли, зная настоящую причину, по которой Лолли не интересовалась Дастином, возразила:

– К твоему сведению, Вронский бросил половину девчонок Спенса.

Не желая оставлять последнее слово за сестрой, Кимми ответила:

– Разве они не станут все завидовать тому, что я – его новая девушка?

Кимми сразу пожалела о том, что поделилась своим тайным желанием с сестрой, но, по крайней мере, та вернулась к укладке волос и не сказала больше ни слова.

Водитель открыл заднюю дверь, и Кимми услышала возгласы фотографов. Она была готова начать лучшую ночь в своей жизни.

XXI

Пока они шли по ковровой дорожке в сопровождении охранников, а потом ждали, когда их впустят, Дастин вновь сказал Кимми, как потрясающе она выглядит. Это заставило ее почувствовать себя счастливой, и она ответила на комплимент, заметив, что ей тоже нравится его прикид. Она уже загуглила «стиль хип-хоп», и Дастин был одет прямо как некоторые парни на фото.

– Выглядишь очень аутентично. Как будто только что прибыла из девяностых… прямо как Терминатор.

Ей захотелось быть с Дастином еще милее: ведь ему наверняка будет тяжело смотреть, как она целую ночь напролет танцует с Вронским.

– На самом деле в оригинальном фильме Шварценеггер прибывает из будущего обнаженным. – Дастин тотчас пожалел о своих словах. Зачем он заговорил о наготе? Он попытался исправиться, добавив: – А ход с наготой был элементом комедии, чтобы внести некоторую живость в серьезную тональность фильма. – А вот теперь он жалел о том, что треплется, как кино-задрот. – Эй, ты потанцуешь со мной? Когда – или если – мы попадем внутрь?

– Удивлена, что ты любишь танцевать, – пробормотала Кимми. – Извини, прозвучало странно. Мне казалось, что, когда речь заходит о гениях, как-то не думаешь о танцах.

– Очевидно, я не гений, потому что я и правда хочу потанцевать с тобой.

Теперь Дастин понимал, почему у него развязался язык: он мог нести любой бред и околесицу, не задумываясь о последствиях. Раньше ему не хотелось пробовать наркотики, но Стивен убедил друга, что одна-две полоски – как раз то, что нужно, чтобы выбросить любые здравые мысли из головы. Он чувствовал себя глупо, пойдя на поводу у сверстника, но весь день был на взводе из-за встречи с Кимми и, посмотрев на Стивена, понял, что отчаянно хочет расслабиться. Теперь он даже не думал ни о своих личных перспективах, ни о будущем, хотя подозревал, что причина тому – наркотики.

Кимми согласилась потанцевать с ним, и она действительно намеревалась сделать это. Она любила танцы и не хотела быть одной из тех девиц, которые отплясывают лишь с другими девушками. Ей всегда было жаль их. Ей также казалось, что будет неплохо показать Вронскому, что она не станет стоять в стороне и ждать его.

Танцпол был уже переполнен: когда они вошли, из динамиков ревел какой-то ремикс на трек Крейга Мака «Крутотень тебе прямо в ухо»[27]27
  Имеется в виду сингл американского рэпера Крейга Мака Flava in Ya Ear (англ.) (1994).


[Закрыть]. Подростковый бар предоставлял выбор безалкогольных коктейлей, проспонсированных «Ред Булл», но казалось, что каждый посасывал фляжку или вейп. Очереди в туалет тоже были длинными, с головой выдавая поклонников более жестких веществ. Стивен спросил Дастина, не хочет ли он туда заглянуть, но парень отрицательно покачал головой. Он уже нацелился исполнить свою миссию потанцевать с Кимми и чувствовал, что ему больше не нужна помощь химии. Он увидел, как Стивен схватил Лолли за руку и повел ее прочь, а, обернувшись, обнаружил, что Кимми протягивает ему два желе-шота.

– Красный или зеленый? – крикнула Кимми, перекрывая музыку.

Он уже собирался ответить, что возьмет любой, какой не нравится ей, но напомнил себе, что девушки предпочитаю напористых мужчин.

– Зеленый, определенно зеленый. – Дастин взял крошечный пластиковый стаканчик, который протягивала Кимми и осушил его.

– С чем это?

Кимми рассмеялась и пожала плечами.

– Понятия не имею! Какой-то парень просто вручил мне их, – сказала она и быстро расправилась с красным желе-шотом.

Она немного нервничала, потому что один бог знает, что там могло бы быть, но с того момента, как они прибыли на вечеринку, беспокойство лишь росло, а ей нужно было расслабиться. В клубе оказалось столько народа, что она не представляла, как Вронский сможет ее найти.

Кимми схватила руку Дастина и повела на танцпол. Вскоре они уже находились в центре, дергаясь под «Живую вещицу», которую начитывал Кью-Тип[28]28
  Сингл Vivrant Thing (англ.) (1999) американского рэпера и актера Q-Tip ((англ.) – псевдоним переводится как «Ватная палочка»).


[Закрыть]. На середине песни Дастин заметил Вронского, стоявшего возле танцпола и пившего из серебряной фляжки. Дастин узнал его, поскольку рыскал в «Гугле» сразу после того, как Стивен упомянул про Графа. Дастин был в курсе, что Алексей хорош собой, но не был готов к подобному. Единственное, что заставляло его чувствовать себя несколько лучше: число фотографий Вронского с самыми разными привлекательными девушками. Логично было, что он заинтересован в Кимми, поскольку та была красивее всех девиц, которых он видел под руку с Вронским, но он надеялся, что Граф, возможно, тот парень, который не остановится на одной пассии.

Когда он увидел Вронского вживую, то сразу подумал, что лучше убраться подальше с танцпола вместе с Кимми, но было уже слишком поздно. Вронский заметил их и, поймав взгляд Дастина, отсалютовал фляжкой. Дастин затаил дыхание, надеясь, что соперник не приблизится к ним, и с облегчением обнаружил, что Граф, похоже, не собирается этого делать. Алексей, казалось, был слишком занят, оглядывая толпу в поисках кого-то еще.

Протанцевав под «Кто вы шибко умные» Джей-Зи и «Самый крутой» «Лордс оф Андеграунд»[29]29
  Имеется в виду сингл американского рэпера Джей-Зи Who You Wit (англ.) (1997), а также трек Chief Rocka (англ.) (1993) американского хип-хоп трио Lords of Underground ((англ.) — «Властелины андеграунда»).


[Закрыть], Кимми захотела посмотреть, не приехала ли Анна, и махнула Дастину, чтобы он шел за ней. Он потянулся к ее руке, счастливый тем, что она позволила ему прикоснуться к себе, пока они пробирались через толпу гостей к главному бару.

– Ты прекрасно танцуешь, Кимми, – пробормотал он ей в волосы, когда их продвижение было остановлено группой людей, наблюдавших, как парень без рубашки отплясывает на танцполе.

Она улыбнулась и кивнула, но не ответила, наблюдая, как мальчишка танцует брейк.

Не желая упускать возможность остаться в толпе, но наедине с Кимми, Дастин продолжил:

– Теперь, когда ты знаешь о моей тайной любви к танцам, ты поймешь, как много я думал о выпускном бале. До него еще несколько месяцев, но я хотел спросить, не пойдешь ли ты туда со мной… пусть даже как подруга, или… – Откровенно говоря, он был влюблен в Кимми и очень хотел начать серьезные отношения, но более всего мечтал о том, чтоб она была с ним на выпускном.

Если сейчас она согласится, это будет уже неплохо. Тогда он проведет следующие несколько месяцев, сближаясь с ней, чтобы на бал она пошла уже влюбленная в него.

Она повернулась к Дастину, ее щеки немного раскраснелись от танцев.

– Дастин, ты мне нравишься. Правда, нравишься. Но ты должен знать кое-что. Я… я люблю кое-кого другого. И клянусь, что пошла бы с тобой на бал… и так мило с твоей стороны – попросить меня об этом, но я просто не могу. Похоже, парень, который мне нравится, не одобрит, если я составлю компанию другому, понимаешь?

Дастина потрясла ее честность, благодаря которой его даже сильнее потянуло к Кимми несмотря на то, что она отказала ему. Что еще он мог сделать, кроме как кивнуть и попытаться сохранять спокойствие?

Несмотря на то, что он был опустошен, ему удалось сказать:

– Вполне понимаю. Все в порядке, просто подумал, ну… что я должен был спросить.

К счастью, они снова двинулись вперед и, держась за руки, продолжили путь сквозь толпу танцующих хип-хоп.

К тому моменту, как Кимми добралась до бара и повернулась, она обнаружила, что Дастина позади уже нет. Его отсутствие огорчило ее на мгновение, но девушка знала, что поступила правильно, когда просто прямо сказала ему, что происходит между ней и Вронским. Кимми взобралась на свободный барный стул, чтобы оглядеть толпу, и наконец заметила Анну, говорившую со Стивеном и Лолли в дальней части клуба. Анна была одета в маленькое черное платье, настолько сексуальное и бьющее наповал, что Кимми невольно задалась вопросом, как она могла думать, что сестре Стивена пойдет лавандовый.

Кимми подозвала бармена: ведь теперь, чтобы пройти через танцпол, ей требовался «Ред Булл».

XXII

Анна почувствовала себя лучше после того, как сделала добрый глоток из фляги брата.

Водка обожгла, но ей хотелось немного расслабиться, чтобы наслаждаться ночью. Она могла подсчитать число ссор между ней и Александром на пальцах одной руки. Это закончилось сегодняшним вечером. Или даже чуть раньше. Она уж точно не собиралась ругаться с бойфрендом, а разговор взбесил именно его. Спокойное общение переросло в склоку, когда она требовательно спросила, почему он – такой эгоист.

– Ты ненавидишь город. Почему ты настаиваешь на том, чтобы остаться?

– Во-первых, я не ненавижу Нью-Йорк. Во-вторых, это дурацкая чайная вечеринка. Почему бы тебе не приезжать и не пить чай с Элеонорой и ее богобоязненными трещотками по три часа кряду в воскресенье? Интересно, тебе это понравится? – Она была ошеломлена своей вспышкой не меньше, чем он, и боролась с желанием немедленно извиниться. Ей не хотелось кричать на Александра, но она не жалела о содеянном. Она чувствовала раздражение уже некоторое время, но не имела мужества признаться в этом. Элеонора была очень мила, но если не добивалась своего, то становилась неимоверно плаксивой и высокомерной.

Александр не кричал в ответ – то был не его метод. Он просто заявил, что они обсудят все позже, когда она вернется из клуба в пентхаус.

– Александр, вечеринка начнется только после полуночи, – ответила она, возможно, неосмотрительно. – Я задержусь допоздна, не жди моего звонка. Я свяжусь с тобой утром.

Он начал возражать, но она перебила его, сказав, что ей пора, и дала отбой. Разговор вызвал у нее легкую тошноту и перевозбуждение. Она разозлилась, поскольку пропустила поездку на лимузине, но обнаружила, что одиночество в «Убере» – именно то, что нужно, чтобы немного успокоиться.

Приехав в клуб, Анна столкнулась с несколькими приятелями, которых знала еще с лета, когда шесть недель провела в Джульярде[30]30
  Джульярдская школа – знаменитое американское высшее учебное заведение в Нью-Йорке, специализирующееся в области музыки и искусства.


[Закрыть]. Один из них был виолончелистом в струнном квартете, в котором она играла. Анна взяла в руки скрипку, когда ей исполнилось пять, и спустя десять лет занятий и ежедневной практики стала опытным музыкантом. Она привлекала пристальное внимание педагогов, которые хвалили мастерство девушки, но беспокоились из-за отсутствия эмоций, когда дело касалось ее выступлений. Замечания всегда раздражали ее, потому что она никогда не была полностью уверена, что именно преподаватели имели в виду, когда учили «чувствовать музыку». Анна любила играть, пока была младше: ей нравились похвалы, и отец был просто счастлив, но, когда она повзрослела, ей стало сложно понимать, нравится ли ей это потому, что у нее хорошо получается, или потому, что ей действительно нравится музицирование.

Такие мысли пришли ей в голову летом, после второго года обучения, когда ее попросили вместе с квартетом принять участие в небольшом европейском турне. Все полагали, что она будет в восторге от поездки, но получилось наоборот. Именно Александр подтолкнул ее поговорить с отцом о своих чувствах, и, хотя Анна настаивала, что «чувства» никогда не обсуждают ни в корейских, ни в истинно-американских семьях, в конце концов она не выдержала.

Ответ отца был, как всегда, прагматичен и заключался в том, что дочери нужно практиковаться вдвое больше, дабы принять обоснованное решение. В начале лета Анна провела шесть недель интенсивных частных уроков со всемирно известным педагогом из Киева и вскоре играла с неподдельными эмоциями. К сожалению, эти чувства переплетались с эмпатией ко всем корейским девушкам, которые обязаны играть на скрипке, тогда как отец разрешил Анне бросить занятия, если ей захочется. А главная проблема была в том, что Анна боялась отправляться в турне и оставлять собак и лошадей в одиночестве.

На красной дорожке виолончелист рассказал ей, что на Рождество у них был концерт в Швеции, и Анна с облегчением поняла, что ничуть не завидует. Они прошли к площадке для групповой фотографии, но Анне было приятно, когда папарацци выделили ее, попросив попозировать соло и наперебой спрашивая ее имя. Как только они поняли, кто ее мать, поднялся небольшой переполох, и, хотя Анна знала, что подобное внимание – это глупо, она все равно находила его волнующим.

Пока она ждала, когда же ее пропустят в клуб, остальные девчонки делали селфи. Анна огляделась, нет ли поблизости знакомых. Впереди сгрудилось еще десять гостей – и он был среди них. Граф стоял в компании парней вместе с Беатрис, самой популярной девушкой Академии. Беатрис и Анна были более близкими подругами в средней школе, а потом Анна начала каждый день ездить верхом, у нее не осталось времени на общение, особенно с Беа, которая оказалась заядлой тусовщицей.

Беатрис всегда была мила с ней и старалась приглашать ее на все вечеринки, но за последнюю пару лет Анна побывала лишь на нескольких мероприятиях.

Анна не могла не почувствовать укол ревности, глядя, как Вронский приобнял Беатрис за шею, делая вид, будто хочет взять ее в захват: братский жест, который сто раз проворачивал с ней Стивен. Внезапно она вспомнила, что у Беатрис есть два кузена, с одним из которых она была очень близка. И этот кузен наверняка Алексей! Конечно же, все сразу стало на места! Отец Беатрис являлся старшим братом Женевьевы Р. Анна с некоторой тоской наблюдала, как Вронский заходит в клуб вместе со своей компанией. Они выглядели так, будто уже были сильно навеселе.

Анне не потребовалось много времени, чтобы найти брата. Она знала, как развлекается Стивен, поэтому направилась к туалетам и скоро обнаружила парня. Она пару раз экспериментировала с таблетками, но Александр был решительно против наркотиков (за исключением его драгоценного «Аддералла»), и казалось слишком хлопотным скрывать от него подобные вещи. Кроме того, ей нравилось сохранять ясную голову: люди, которые под утро напивались до беспамятства, огорчали его.

Глотнув спиртного, Анна решила, что хочет еще.

– Дорогой мой братец, – сказала Анна, сжав челюсти (она делала так, когда хотела спародировать мать), – будь добр, найди мне настоящую выпивку. Что-нибудь вкусное и достойное нашей фамилии.

Стивен, всегда готовый напоить кого угодно, с радостью принял игривую манеру сестры, которую она редко демонстрировала на публике. Он отвесил ей преувеличенно манерный поклон дворецкого, приняв вызов и ответив, что вернется позже. Анна стояла рядом с Лолли, и девушки разбирали, что из нарядов вокруг им нравится, а что выглядит ужасно. Кимми появилась через несколько минут и выглядела потрясающе. Анна по-дружески обняла ее. Они посмотрели друг на друга, попытались перекричать музыку.

– Ты просто сногсшибательна!

– Нет, ты!

– Нет, ты!

– Ты!

Это продолжалось, пока Стивен не вернулся с тремя бокалами. Анна взяла один и выпила сразу половину.

Затем она скривилась и проворчала:

– Фу, что это?

– «Ред Булл» без сахара и водка! – проорал Стивен, перекрывая музыку.

Он протянул второй бокал Лолли и отдал свой Кимми, сказав, что рыцарство еще живо. Анна допила напиток, хотя и находила его отвратительным, а Беатрис, одетая в «Сен-Лоран», появилась рядом секунду спустя. Обе девушки обнялись и прошли тот же самый ритуал «ты просто сногсшибательна», который Анна исполнила с Кимми всего несколько минут назад.

Когда Беатрис пригласила Анну потанцевать с ней и ее друзьями, Анна отказалась.

– Я не большая любительница танцев. Я лучше постою в сторонке. – Но, как только она сказала это, она заметила Вронского, направляющегося в их сторону. Отчаянно не желая стать свидетелем того, как он пригласит Кимми танцевать, Анна схватила Беатрис за руку. – Какого черта! Мы на танцевальной вечеринке, давай попляшем! – Она оттащила Беа как раз в ту секунду, как к ним подошел Вронский, и сделала вид, что не узнала его, когда порхнула мимо.

Кимми заметила слегка странное поведение Анны, но быстро забыла об этом. Вронский склонялся поцеловать ее в обе щеки и шепнуть, как чудесно она выглядит. Затем он поприветствовал Стивена и Лолли, которые решили, что и им тоже пора выбираться на танцпол. Последовала неловкая заминка, и Кимми затаила дыхание, поскольку казалось, что Вронский не собирается приглашать ее танцевать.

Ночь буквально промчалась перед ее глазами, когда она подумала о подобном исходе, но тут Граф улыбнулся и сказал:

– Ну… мы вдвоем?

Кимми счастливо кивнула и взяла его руку.

Дастин наблюдал за разворачивающейся сценой. Десять минут назад, услышав, как Кимми признается в любви к другому, он почувствовал себя дурно и отстал от нее, направившись в мужской туалет, где плеснул в лицо воды. Он решил, что это, вероятно, из-за наркотиков, но знал, что здесь замешано кое-что еще. Дастин уставился на собственное отражение в зеркале и внимательно посмотрел себе в глаза. Он знал, что должен выглядеть браво, вернуться обратно и присоединиться к тусовке, но ему казалось, что он не сможет сделать ни шага. Если бы не Кимми, он вообще не пришел бы сюда. Теперь, когда с мечтой о ней покончено, какой смысл оставаться?

Он шел попрощаться, когда заметил Вронского. Словно жаждущий наказания, Дастин замер как вкопанный. Нельзя сказать, что он считал, будто Кимми недостойна Алексея. Но такие парни как Граф привлекают внимание всех девушек в мире, так почему же именно она? Со своего наблюдательного пункта Дастин отчетливо видел лицо Вронского, пока тот направлялся к Кимми и остальным. Дастин узнал выражение на лице соперника – то же самое он видел в собственных глазах в последние шесть недель. Вронский был влюблен, а это значило, что для Дастина игра окончена. Поражение подтвердилось меньше, чем через минуту, когда он увидел, как Кимми взяла Вронского за руку и ее лицо озарилось восторгом.

В это мгновение Дастин, скрепя сердце, решил, что ему пора убраться отсюда.

XXIII

Теперь Кимми прыгала вместе с Вронским под знаменитый «трехбуквенный» трек «Найти бай Нэйчарс»[31]31
  Имеется в виду песня O. P. P. (1991) американской рэп-группы Naughty by Nature ((англ.) — «Озорные от природы»). Официально O. P. P. – это сокращенное английское выражение other people’s property, что переводится как «чужая собственность».


[Закрыть]. Она бы предпочла другую песню, особенно после того, как Вронский объяснил, что эти рэперы признавались в особой любви к кискам. Но она постаралась увидеть в ситуации лишь хорошее и сфокусироваться на позитиве. Она обрадовалась, что он не стал одеваться в стиле вечеринки и облачился в черные узкие брюки, рубашку «Гуччи» и пиджак, выглядевший очень дорого. Единственный намек на тему девяностых заключался в крупных золотых часах, висевших у парня на шее на толстой золотой цепи.

И это уже второй раз, когда они танцевали вместе, первый был неделю назад, когда они пошли купить десерт на их третьем свидании, а потом Граф сказал, что ему надо заглянуть в «Ле Бейн», чтобы увидеться со своим приятелем. Они остались в клубе всего на полчаса, но, покинув ВИП-зону после встречи с тем самым другом, молодые люди задержались и станцевали под пару песен. Кимми подозревала: Вронский влюбился в нее именно потому, что в те минуты его руки были повсюду.

А сейчас они двигались в толпе, отплясывая неподалеку от Лолли и Стивена, но Кимми неуклонно сдвигалась вправо, чтобы остаться с Вронским наедине. Она все ждала, что он притянет ее к себе, как делал раньше, но он почему-то не захотел. У него был отсутствующий взгляд, и она уже сомневалась, что между ними что-то было.

– Ты в порядке? – наконец спросила она, ненавидя себя за то, что в ночных клубах постоянно приходится перекрикивать шум.

Он покачал головой и извинился, сказав, что два дня назад всю ночь гулял с кузиной Беа. А накануне устроил повторное шоу с братом Кириллом, вернувшимся с учебы. Он проснулся несколько часов назад и обнаружил, что проспал целый день.

Кимми заставила себя улыбнуться и кивнуть, но не могла не задаться вопросом, как именно они с братом провели ночь – и с кем. Кроме того, она представить не могла, как можно проспать весь день. Когда песня закончилась, она понадеялась, что следующая будет лучше, и так оно и было: Фокси Браун и «Блэкстрит» – «Отвези меня домой»[32]32
  Имеется в виду трек Get Me Home (англ.) (1996) американской рэп-исполнительницы, модели и актрисы Фокси Браун, записанный при участии американской ритм-энд-блюз группы Blackstreet ((англ.) – «Черная улица»).


[Закрыть].

– Обожаю эту песню! – солгала Кимми, стараясь казаться крутой.

Вронский кивнул, взял ее за руку и повел к Стивену и Лолли, которые прекратили танцевать и теперь просто целовались.

– Спасибо за танец, Кимми. Найди меня перед тем, как уедешь, – сказал он и с этими словами повернулся и начал проталкиваться сквозь толпу.

Кимми чувствовала себя ошарашенной. Все случилось так быстро, а у нее не нашлось ни секунды скрывать чувства. Горячие слезы навернулись ей на глаза, и она сердито вытерла их тыльной стороной ладони. Она оглянулась на сестру, которая пропустила эту сцену, и почувствовала некоторое облегчение: рядом не было свидетелей ее унижения. Один дурацкий танец, и он едва смотрел на нее? Вот чего она так ждала? Какого черта?

Не желая портить макияж, Кимми вздохнула. Она должна успокоиться или (что еще лучше) как-то забыться. Она прошла к Стивену и дернула его за рукав нелепого спортивного костюма.

– Я хочу повеселиться, – заявила она. – Что у тебя есть?

Стивен взглянул на Лолли, решив узнать, что она думает.

– Не смотри на нее, она мне не начальник.

Лолли пожала плечами, не желая разбираться с новой проблемой прямо сейчас.

– Конечно, все что угодно. Но если уронишь это в туалет, не приходи выпрашивать еще. – Стивен втиснул что-то в руку Кимми и кивнул в сторону уборных.

Кимми тоже кивнула в ответ и принялась пробираться сквозь толпу, миновав Анну, которая танцевала в кругу девушек, где была и кузина Вронского, Беа.

Пока Кимми стояла в очереди в туалет, она оглянулась в поисках Дастина. Она подумала о том, чтоб написать ему, но знала, что не может так поступить. Не теперь, когда она втолкнула парня в френдзону и сказала, что любит другого. Тот факт, что она открыто призналась в своих чувствах, был весьма наивен, а само произнесенное вслух слово на букву Л едва не заставило ее разрыдаться. Но она не стала плакать. Кимми держала себя в руках и терпеливо ждала своей очереди в туалет, чтоб посмотреть, чем благословил ее Стивен.

Если б она написала Дастину, он все равно бы не получил ничего. Он ехал на метро в Бронкс, решив повидаться с братом. Выйдя из клуба и бесцельно пройдя несколько кварталов, Дастин написал Николасу и попросил его адрес. Когда тот спросил, зачем, Дастин просто ответил: «Потому что прямо сейчас я иду в метро – и мы неплохо оттянемся». Дастин был вынужден ждать всего секунду, прежде чем получить точку на карте.

Если не считать похода в зоопарк в детстве, Дастин никогда раньше не был в Бронксе. Он понятия не имел, что это за район, в котором поселился брат – и безопасно ли там поздно ночью. Дастин подумал, должен ли он написать Кимми о том, что сбежал с вечеринки, но отверг эту идею. Она умная девушка и наверняка знала, что делает, и она обрушила все его надежды. Теперь он должен расстаться со своей мечтой: ведь он тоже умен и понимает, когда не стоит цепляться за иллюзии. Единственная проблема заключалась в том, что он не мог просто взять и выключить свои чувства. Он невольно задался вопросом, сколько потребуется времени, чтобы пережить нечто, что и не начиналось толком.

Он надеялся, Николас даст ему ответ.

XXIV

Анна не часто посещала ночные клубы, поскольку их не жаловал ее парень. Конечно, она бывала на нескольких бат-мицвах и шестнадцатилетиях вроде этого, но на таких вечеринках она обычно оставалась в ВИП-зоне, сидела и смотрела.

Ее поразило то, как весело танцевать с Беатрис и друзьями. Ей нравилось быть частью чего-то большего, словно грохот музыки являлся биением сердца некоего огромного организма, а она представляла собой всего лишь одну из клеток. Она вспотела и не сомневалась, что ее волосы ужасно растрепаны, но было так приятно не обращать на такие мелочи внимания.

Когда Анна почувствовала, как сзади кто-то подошел и начал танцевать в радиусе опасной близости, она позволила этому продлиться несколько секунд, прежде чем повернуться и убедиться в том, что она уже знала.

Рядом с ней был Алексей. Улыбка заиграла на ее губах (она не успела сдержать ее), а Вронский без лишних слов положил руки ей на талию и притянул еще ближе. Она позволила ему это. От него исходил потрясающий запах, ей вспомнилось, как она с отцом и матерью гуляла по Мьюирскому лесу[33]33
  Национальный заповедник США.


[Закрыть] возле Сан-Франциско и заявила, что никогда еще не чувствовала такой чистой сосновой свежести. «Вот так должен пахнуть воздух?» – спросила она тогда. Родители рассмеялись в ответ. Теперь в голове ее звучало эхом: «Вот так должны пахнуть парни?» Она закрыла глаза и продолжила двигаться под музыку: казалось, что у нее нет другого выбора.

Она потеряла счет песням, во время которых они танцевали вдвоем, поскольку каждая плавно перетекала в другую. Она не заметила, что Беатрис и ее подруги исчезли, но в конце концов обнаружила, что они остались вдвоем. Они пока не сказали друг другу ни слова, но на самом деле не существовало слов, которые могли бы выразить то, что происходило между ними. Они оба вспотели, но игнорировали этот факт. Порой руки Вронского лежали у нее на спине, и временами она проводила пальцами по его шелковистым волосам. Иногда он кружил ее, обнимая, уткнувшись лицом ей в шею и обхватив ладонями талию Анны. Они двигались вместе в такт музыке. Каждый из них был в силах выносить это лишь до тех пор, пока они не отодвигались друг от друга немного (что длилось недолго). Любое расстояние между ними казалось слишком большим, и вскоре они прижимались друг к другу, глядя глаза в глаза.

Анна отчаянно хотела поцеловать его, и чтобы он поцеловал ее, но знала, что это – черта, которую она не может переступить. И потому она прижималась лицом к его шее и вдыхала его запах.

Если бы кто-нибудь увидел их танцующих вместе, он увидел бы просто двух красивых тинейджеров, веселящихся на танцполе. Вокруг них плясала сотня других таких же (разной степени трезвости), и всем было плевать. Главное здесь – наслаждаться, веселиться с друзьями и ждать следующей песни.

Лолли указала на них Стивену, хотя сама была уже так пьяна, что едва ворочала языком, и для нее ничего не имело значения. Если бы Лолли спросили об этом на следующий день, она не смогла бы рассказать, что видела: да, казалось, что они танцуют слишком долго и слишком близко, но Лолли чувствовала исключительно счастье. Стивен был в восторге, но не потому, что Анна была с Вронским, но потому, что она выглядела такой счастливой, какой он ее давно не видел. Вот единственное, что имело значение, это было все, чего Стивен хотел от сегодняшней нью-йоркской ночи: чтобы люди, которых он любит, наслаждались жизнью и хоть на время отринули заботы, как и он сам.

Ну а Кимми развлекалась, как могла: в очереди в туалет она встретила несколько стервозных девушек и, использовав навыки, которые имела со времен соревнований, подавила эмоции, приняла лукавый вид и решила включиться в игру. Это представление было следствием обязательств, а она как раз была обязана сегодня действовать в соответствии с собственным статусом (третья в списке среди второкурсниц нынешнего года). И, очевидно, все сработало, поскольку ее заметили, и другие крутые девицы спросили, есть ли у нее что-нибудь. Она кивнула и добавила, что будет счастлива поделиться. И уже через несколько минут четыре пары дизайнерских туфель на высоких каблуках стояли внутри грязной туалетной кабинки, а их владелицы передавали по кругу пузырек с порошком. Троица первый год училась в старшей школе Найтингейла, и благодаря девчонкам Кимми полностью оправилась от болезненного отказа Вронского на танцполе.

Когда они узнали, что она – младшая сестра Лолли, подруги Стивена К., они были более чем впечатлены. Лишь одна из них получила приглашение на новогоднюю вечеринку Стивена, и они с Кимми по очереди и взахлеб рассказывали о той тусовке всем остальным. Перевозбужденная и нервозная Кимми сразу сообщила им, как впервые приняла наркотики, оказавшись в итоге в ванной матери Стивена. Девицы нескладно выли и вопили, слушая ее признание, и в конце концов все четверо выползли из туалета на танцпол.

Кимми поняла, что ошибалась насчет времяпрепровождения в чисто женской компании. Это было гораздо веселее, чем танцевать с парнями, потому что можно было просто отдаться музыке и не думать о том, что ты никогда раньше не слышала этой песни, а твои волосы налипли на губную помаду. Вскоре они начали дергаться под несколько треков подряд, а потом плелись в дамскую комнату, чтобы сделать перерыв.

Когда Кимми в очередной раз взглянула на телефон, было уже начало четвертого утра, и она не могла поверить в это. Она решила, что надо увидеться с сестрой, кроме того, пузырек опустел, а новые подруги начали бормотать, что пора бы уже расходиться. Удар лучше держать вместе, но падать – по одному. Кимми нашла Лолли в главном баре, сидящей и выкладывающей в «Инстаграм» фото с вечеринки. Девушки обнялись, увидев друг друга, и даже сделали редкое сестринское селфи, а затем рассмеялись, зная, что внезапно обретенная сердечная родственная привязанность скоро развеется как дым.

Лолли сообщила, что Стивен проголодался, поэтому план был таков – найти заведение, где подают поздний ужин или ранний завтрак. Кимми ответила, что сыта, но готова составить им компанию. Она начала рассказывать сестре о новообретенных подругах, и Лолли заметила: она рада тому, что Кимми смогла повеселиться.

– В смысле? – спросила Кимми. – Что это значит? Почему смогла?

Отвлекшись, Лолли прищурилась в телефон.

– Я подумала, что ты ушла из-за него.

– Него? Кого его? – спросила Кимми, несколько растерявшись. – Лолли, сконцентрируйся.

Лолли подняла взгляд, теперь раздраженная.

– Кимми, если ты становишься настолько тупой даже на тусовке, мне это совсем не нравится.

– Извини, я просто не понимаю, о ком ты. Что-то случилось с Дастином?

– Дастином? – растерянно переспросила Лолли. – Боже, мы не видели его с тех пор, как пришли сюда. Я думаю, он давным-давно свалил. Я о Вронском. – Лолли указала на танцпол, и Кимми повернулась взглянуть, постаравшись сосредоточиться.

Анна и Вронский танцевали в самом центре танцпола, и между ними не осталось ни дюйма свободного пространства. Похоже, что у них обоих закрыты глаза.

Кимми почувствовала себя дурно, но не могла отвести взгляда. Они танцевали так, будто находились в клубе одни, забыв обо всем на свете. Но дело было не только в этом: их явно притягивало друг к другу, словно магнитом, да так, что разделить казалось невозможно. Она отвернулась лишь когда почувствовала, как по щекам бегут горячие слезы. Кимми схватила со столешницы салфетку, пролепетала Лолли, что ей нужно справить нужду и побежала в туалет. Очутившись в той же кабинке, что и раньше, Кимми выпустила на волю все свои чувства и рыдала, рыдала без остановки.