Текст книги "Как спасти репутацию"

Дженнифер Эшли
Как спасти репутацию

Глава 1

Март 1820 года

Александр очнулся посреди гостиной, голый и одинокий. Стрельчатые арки над прямоугольными окнами и похожие на пальмы резные колонны, казалось, насмехались над ним. Фальшивки, прикрывающие реальность.

Александр, великий герцог Нвенгарии, уехал в дождливую Англию, чтобы присматривать за ее новым королем, и теперь постепенно сходил с ума. В десятый раз у него случался провал в памяти – на этот раз дольше предыдущих, если верить часам в оправе из резной слоновой кости. Последнее, что Александр помнил, – три часа назад он сидел в своем кабинете. Великий герцог мрачным взглядом оглядел свои расцарапанные до крови руки и преисполнился решимости разобраться, что с ним происходит и почему.

Провал в памяти вызван не пьянством – Александр выпил совсем немного вина и бренди и никогда не был пьяницей. Отравление тоже исключалось. По настоянию камердинера Николая, фанатично ему преданного, был нанят дегустатор, бдительно следивший за приготовлением каждого блюда.

Николай был единственным из штата прислуги, посвященным в тайну провалов памяти у Александра. Остальные пока ничего не заметили: ни англичане, ни нвенгарийцы. Чаще всего забытье длилось полчаса, иногда несколько минут, но случившееся сегодня, безусловно, вызвало бы у них вопросы.

Он невесело засмеялся, представив, как растревоженные слуги везут его в Бедлам. Мало того что Александр жил в мрачном одиночестве вдали от родного дома, по которому безумно скучал, – его раздражала задача удерживать Англию на стороне Нвенгарии. Александр был похож на безжалостный меч, заточенный и направленный на единственную цель, а эти провалы в памяти и странное осознание чего-то нового внутри себя его отвлекали. Александр ненавидел, когда его отвлекают.

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, и поймал свое отражение в огромном зеркале в золоченой раме. Высокий голый мужчина с усталыми голубыми глазами, черные волосы до плеч спутаны, испарина на лбу… Что происходило с ним в последние три часа? О, он бы многое отдал, чтобы получить ответ на этот больной вопрос.

Александр был вторым по значению лицом в Нвенгарии, власть облегала его, как вторая кожа. Он знал, как получить нужную информацию, как склонить людей на свою сторону, как заставить их раскрыться. Он обязательно узнает, кто пытается манипулировать нвенгарийским великим герцогом! Этим наглецам не поздоровится.

Он вышел из комнаты, кипя решимостью. Причудливо разряженный дом, казалось, был пуст, и Александр тихо проскользнул к лестнице. Он надеялся добраться до спальни не замеченным ни своими усердными нвенгарийцами, ни, упаси Бог, английскими слугами, которые вообще не знали, что с ним делать. Он пробежал в свою комнату, умылся и позвонил Николаю, чтобы тот пришел его одеть.

И все же, поднимаясь по лестнице, он заметил фигуру, прятавшуюся в тени одной из колонн, окружавших холл.

– Мин? – тихо окликнул он.

Мин вышел из тени, как будто только и ждал, чтобы его позвали.

Мин – логош, один из легендарных нвенгарийцев из высокогорья, умеющих менять свой облик. Он был ростом с Александра – шесть с половиной футов, – широкоплечий, с крутыми мускулами; у него было широкое лицо с острым подбородком, голубые глаза – странные, как бы светящиеся синим светом; казалось, они схватывали все и ничего не упускали.

– Опять это случилось? – спросил Мин по-нвенгарийски. Мин никогда не говорил Александру «ваша светлость» – единственный, кто это себе позволял.

– Что ты об этом знаешь?

Мин выглядел загадочным.

– Оно начинается.

– Что оно? Расскажи, что знаешь.

– Оно внутри вас. – Мин вскинул голову, его странные глаза неотрывно смотрели на Александра. – Когда вы его примете, оно перестанет вас тревожить.

– Это не ответ.

Мин секунду смотрел на него, потом молча повернулся и пошел, вождь логошей. Александр хотел его окликнуть, но слова застряли в горле. Мин вошел в тень и исчез – сверхъестественным образом, как это умеют делать логоши.

Ругнувшись, Александр поднялся наверх и пошел к себе. Загадочные намеки Мина означали, что Александр имеет дело с магией. Он должен немедленно выяснить, кто этим занимается, и прекратить это безобразие, какие бы жестокие методы ни пришлось применить.

– Быстрее, – прошипела Дейдре, втаскивая Миган за руку в дом.

После всего, что она наслышалась про ведьму по имени Черная Анна, Миган ожидала увидеть какое-то темное, закопченное жилище с развешенными на балках пучками сушеных трав и рептилий. Вопреки ожиданиям они очутились в чистой прихожей. Белые стены с черной каймой, никакого излишества. Обычная горничная в домашнем чепце присела в реверансе и провела их в солнечную комнату, где надлежало ждать хозяйку.

Миган старалась скрыть свое сильное возбуждение и любопытство, поэтому сидела на диване с надменным и подчеркнуто безразличным видом, будто ей каждый день приходилось консультироваться о зельях с колдуньями и им подобными. Отец бы вышел из себя, если бы узнал об их с Дейдре «экскурсии» к ведьме, к которой бегали со своими проблемами дамы высшего света. Но Миган не смогла устоять перед соблазном соприкоснуться с чем-то необычным, а Дейдре после замужества и вовсе потеряла представление о приличиях.

Муж Дейдре – богатый набоб, осыпал жену дорогими нарядами и драгоценными побрякушками в таком изобилии, что Дейдре выглядела вызывающе ослепительной. Даже для сегодняшнего нелегального похода она надела совершенно не практичный бархатный ансамбль – синий с блестящей алой отделкой, – шелковую шаль золотого цвета и по бриллиантовому кольцу на каждый палец.

У Миган, чей отец не обладал избытком средств, на левой руке было серебряное кольцо, подаренное отцом, на правой – золотое с нвенгарийскими сапфирами, подарок лучшей подруги Пенелопы. Платье Миган было из гладкого коричневого сукна, которое очень шло к ее темно-рыжим волосам.

– Сядь, Дейдре, – сказала она, – у меня в глазах рябит от твоей ходьбы.

Дейдре одарила ее взором карих глаз – больших, слегка навыкате; новая мачеха Миган с обычной для нее бестактностью говорила, что Дейдре похожа на огромного настырного зайца.

– Миган, дорогая, это очень большое дело. После нынешнего вечера ты будешь гордиться тем, что ты моя лучшая подруга.

Миган не стала заострять внимание на том, что ее лучшая подруга – Пенелопа, которая прошлым летом вышла замуж и уехала в далекое королевство Нвенгария, чтобы стать гам принцессой.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? Твой муж – добрый человек, я не возьму в толк, почему ты рвешься наставить ему рога.

– Все замужние женщины заводят любовников, а их мужья – любовниц. Я родила Брейтуэйту наследника и теперь получаю награду за то, что связала себя с непривлекательным, скучным стариканом.

Мистер Брейтуэйт был мужчина средних лет, несколько полноватый, но Миган никогда не считала его непривлекательным.

– Какого джентльмена ты хочешь завлечь приворотным зельем? – в десятый раз спросила Миган.

– Не скажу. – Дейдре приняла загадочный вид.

– Ты же знаешь, как я рискую, составив тебе компанию! Мой отец может запереть меня до конца сезона. Я имею право знать хотя бы, на кого ты колдуешь.

Дейдре уже открыла рот, но призадумалась и снова закрыла.

– Скоро все узнаешь.

– Клянусь, Дейдре, быть твоей подругой – великое испытание!

– Смеяться будешь, когда узнаешь! Он могущественный человек. Боже мой, еще какой могущественный! Все джентльмены высшего света его боятся, а новый король Англии ест у него с руки. Может быть, я сумею его уговорить, и он представит тебя одному из своих коллег и устроит тебе хороший брак.

– Это был бы отличный трюк, – сказала Миган.

Ответ Дейдре был прерван приходом дамы, которую они с нетерпением ждали.

И опять Миган почувствовала смутное разочарование. Черная Анна – на самом деле миссис Арабелла Риз – не была морщинистой, горбатой старой каргой. Она оказалась высокой, изящной черноволосой женщиной. Ей самое большее было пятьдесят лет; волосы поседели на висках, тонкие линии пролегли вокруг темно-голубых глаз. На колдунье было простое элегантное платье из серой шерсти, рядом с ней разряженная Дейдре казалась нелепой.

Дейдре кинулась к Черной Анне с протянутой рукой, сверкая всеми десятью бриллиантами.

– Миссис Риз, я так счастлива снова видеть вас! Это моя подруга мисс Миган Тэвисток. Готово?

Черная Анна невозмутимо пожала руку Дейдре, перевела взгляд на Миган; та протянула руку, украшенную единственным кольцом.

– Мисс Тэвисток, приятно познакомиться.

– Миссис Риз, – вежливо откликнулась Миган.

Когда их руки соприкоснулись, Миган ощутила странное покалывание во всем теле. Черная Анна на миг задержала на ней оценивающий взгляд.

Потом кивнула и улыбнулась. Когда она отодвинулась, Миган потерла руку, недоумевая, что это было. Дейдре нетерпеливо застрекотала:

– Я принесла пятьдесят гиней. Можно забирать?

Миган вытаращила глаза.

– Пятьдесят гиней? Боже мой, Дейдре!

– Он почти закончен. Вы принесли последнее?

– Что? Ах да, чуть не забыла. – Дейдре щелкнула замком ридикюля и вынула нечто завернутое в платок. – Я взяла их у своей горничной, а она у его горничных. Правда, умно?

– О да, миссис Брейтуэйт, вы очень умны.

Черная Анна отнесла сверток на стол в углу и позвонила в серебряный колокольчик. Через миг вошла горничная с широкой мелкой корзиной… Миган чуть не свернула шею, завороженно глядя, как Черная Анна вынимает из корзины странные предметы: тряпочные жгутики, золотую проволоку, птичьи перья разных цветов и размеров. Когда на столе собралась куча всякой всячины, Анна отпустила горничную, та сделала реверанс и поспешно ушла.

– Позже она принесет чай, – сказала Черная Анна, как бы извиняясь за недостаток гостеприимства. – Если хотите, можете сесть.

– Что вы собираетесь делать? – с любопытством спросила Миган.

– Изготовлю талисман, который переносит чары. – Черная Анна выдвинула ящик стола и вынула оттуда ножичек, ножницы и кусок бечевки. – Можете наблюдать, у меня нет секретов.

Миган вместе с Дейдре пересели за стол. Миган с иронией подумала, что за пятьдесят гиней они смогут посмотреть отличное представление.

Черная Анна подожгла в камине лучину и тронула ею фитиль толстой свечи на столе. По мере того как разогревалась свеча, в воздухе все острее чувствовался запах воска с какой-то ароматизированной добавкой, он наполнял девушку сладкой апатией.

Ловкими пальцами Черная Анна связывала золотой проволокой перья и жгутики, что-то тихо бормоча; Миган не могла разобрать ни слова. Это был не английский язык, но какой – она не понимала.

Дейдре с блестящими глазами наклонилась к Анне:

– Вы колдуете?

Черная Анна игнорировала ее вопрос. Миган сцепила руки и расслабилась, завороженная монотонной речью Анны и пламенем свечи. Она чувствовала, что невольно покачивается в такт песнопению Черной Анны.

Анна развернула платок Дейдре; внутри оказалась прядь черных волос.

– Это его? – спросила она. – Вы уверены? Нельзя направлять чары не на того человека.

– Уверена, уверена, – нетерпеливо сказала Дейдре. – Моя горничная поклялась, что его.

Анна пожала плечами, как будто это ничего не доказывало. Продолжая читать заклинание, она обмотала прядь волос золотой проволочкой, привязав ее к перьям и лоскуткам, и стала дальше вплетать и добавлять перья, пока не получился продолговатый сверток размером с большой палец Миган. Просто моток причудливых глупостей в золотой обмотке.

– Это все? – разочарованно спросила Дейдре.

– Почти. Мисс Тэвисток, вы не приложите сюда палец? – Анна показала на точку, где пересекались проволочки.

Пребывая все еще в состоянии апатии, Миган с готовностью приложила палец к указанному месту. Анна завязала проволоку узлом и сняла с пальца Миган. Проволока оцарапала ей палец, и перья измазались кровью.

Черная Анна задула свечу. В нос ударил едкий запах, Миган чихнула, и состояние сладкого оцепенения прошло.

– Это будет пятьдесят гиней, – коротко сказала Черная Анна.

Дейдре скептически прищурилась, будто запоздало согласилась с мнением отца Миган о юных леди, которые ходят к шарлатанам.

– Я заплачу, когда увижу, что чары действуют.

Черная Анна быстро накрыла рукой талисман.

– Нет, миссис Брейтуэйт. Плата при получении товара. Если чары не подействуют, вы можете потребовать деньги обратно.

Дейдре открыла рот, чтобы поспорить, но Черная Анна смотрела на нее со спокойной уверенностью – она была куда более сильная женщина, чем глупышка Дейдре. Дейдре вздохнула.

– Ну ладно. Только пусть уж лучше он работает.

– Не волнуйтесь. Просто имейте его при себе, когда в следующий раз встретите мужчину, для которого он предназначен.

Дейдре открыла ридикюль и вынула банковский чек.

– На пятьдесят гиней.

Черная Анна спокойно взяла чек, сложила вдвое и убрала в тот же ящик стола. Она завернула готовый талисман в платочек Дейдре и протянула ей.

Дейдре, задумавшись, посмотрела на него и сказала:

– Миган, подержи его пока у себя. Принеси сегодня на бал к леди Федерстон. Я не хочу рисковать, муж его найдет, если я принесу домой.

– Но это всего лишь перья и проволока, твой муж ни о чем не догадается.

– Он меня спросит. Он всегда спрашивает, когда я что-то покупаю, – что это и сколько стоило. Такой зануда. Он найдет, и что я скажу?

– Не знаю. Скажи, что это средство от прыщей.

Дейдре окатила ее пренебрежительным взглядом:

– Большое спасибо; как будто у меня хоть когда-то были проблемы с кожей. Моя горничная слишком тупа, чтобы спрятать, камердинер мужа обязательно найдет и постарается ее уволить. Он любит лорда больше, чем моих служанок. Ты должна приберечь этот чертов талисман для меня.

Черная Анна протянула сверток Миган:

– Кажется, это единственный способ, мисс Тэвисток.

Миган взяла маленький сверток и подавила в себе желание развернуть платок и рассмотреть талисман поближе.

– Ладно. Но только до сегодняшнего вечера. А если его у меня найдет отец или мачеха, я честно скажу, что он твой.

– Тогда сделай все, чтобы его не нашли. Ну, где же эта горничная с моим плащом? Мне надо домой.

Черная Анна позвонила в колокольчик, и появилась горничная с их плащами. Внезапно заторопившись, Дейдре схватила свой и выскочила из комнаты, ни с кем не попрощавшись. Миган сунула талисман в ридикюль и медлила, не зная, извиняться за Дейдре или уйти просто так. И вдруг услышала:

– Мисс Тэвисток.

Миган оглянулась. Черная Анна смотрела на нее, скрестив руки, глаза у нее были мудрые и даже добрые.

– Я извиняюсь за Дейдре… – начала Миган. Черная Анна остановила ее жестом.

– Она хорошо заплатила, а ее манеры меня не интересуют. Я хотела вам сказать, мисс Тэвисток, – я знала вашу мать.

Миган остановилась; возбуждение от незаконной прогулки стало ослабевать.

– Мою мать?

– Вы на нее очень похожи, дорогая. Должно быть, вы были еще маленькой, когда она умерла?

– Мне было восемь лет. – Миган плохо помнила мать, только добрую улыбку и чудесные карие глаза. Еще помнила, как было спокойно в ее объятиях и что мать любила отца до безумия.

– Да, она рано ушла от нас. Она была милая женщина и хорошая подруга.

Миган посмотрела на стол со свечами и проволокой и вспомнила, как пренебрежительно отец отзывался о Черной Анне и подобных ей шарлатанках.

– Вы дружили с моей мамой? – недоверчиво спросила она. Черные глаза Анны мерцали.

– Дружили, дорогая, хотя я была много старше. Видите ли, она потеряла собственную мать и смотрела на меня как на заместительницу. Прежде чем вы спросите, скажу: да, я сделала ей приворот. Как вы думаете, почему ваши отец с матерью полюбили друг друга?

– Вы дали моей матери любовное зелье?

Это позабавило Черную Анну.

– Дала. Ваша мама пришла ко мне вскоре после своего дебюта, она была расстроена тем, что красавец Майкл Тэвисток даже не смотрит в ее сторону. Она уже влюбилась в него, а у меня было такое чувство, что как только мистер Тэвисток ее увидит, он будет сражен. Я просто дала ей то, что подтолкнуло его в верном направлении.

У Миган было одно сокровенное воспоминание: мать с отцом стояли в обнимку в холле их оксфордского дома, не зная, что Миган сверху смотрит на них. Отец погладил мать по щеке и поцеловал. Мать закрыла глаза и поцеловала его, у нее был тогда совершенно счастливый вид. Это было одно из ее последних воспоминаний о матери.

– Вы заявляете, что любовь, которую они испытывали друг к другу, была просто чарами? Что это было фальшью?!

– Нет, конечно, мисс Тэвисток, не расстраивайтесь. Я говорю, что чары толкнули их друг к другу, что в этом такого? Обоим было хорошо, не так ли?

Миган возмутилась:

– Вы не имели права… Господи, что я говорю? Все это крючкотворство, не правда ли? Ведь вы не ведьма, вы просто делаете талисманы для глупых женщин по пятьдесят гиней за штуку. Вы не имели никакого отношения к тому, что мои отец и мать полюбили друг друга; все это обман, и я сегодня зря рисковала навлечь на себя гнев отца.

Черная Анна молчала.

Конечно, все это дурачество, хитрость, но… В прошлом году сокрушительно красивый принц Деймиен Нвенгарийский заявил, что подруга Миган, Пенелопа, должна последовать магическому предсказанию, дабы спасти его королевство. Кажется, на принца Деймиена и его нвенгарийцев магия подействовала. Миган никогда бы не поверила в наведенные сны, меняющих свой вид логошей, предсказания и целительную магию, если бы не видела это своими глазами.

А теперь Черная Анна объясняет, что сильная любовь между ее отцом и матерью отчасти была обязана магии, похожей на тот клоунский трюк, что Черная Анна проделывала только что на ее глазах? Мать Миган приходила сюда, стояла в этой самой комнате, умоляла о чарах, которые заставили бы мужчину полюбить ее, как сегодня это было с Дейдре? Не может этого быть!

– Вы занятный человек, миссис Риз, – сказала Миган с неуверенной улыбкой. – Я вам почти верю.

– Верьте во что хотите, мисс Тэвисток, – сказала Черная Анна, к ней опять вернулся резкий тон. – Но они были ужасно счастливы, верно? Более любящей пары я не встречала. А я всего лишь зарядила ей пучок волос.

Глава 2

– Не может быть, что ты волшебный, – сказала Миган талисману.

Она сидела за туалетным столиком в чулках и нижней рубашке и смотрела на моток из перьев и проволоки, лежащий на платке Дейдре. В середине поблескивала косичка черных волос – локон мужчины, которого Дейдре рвалась завлечь.

– Бедняга, – пробормотала Миган. – Кто бы ты ни был.

Миган одевалась к балу у леди Федерстон, ежегодному событию, очень популярному в высшем свете. Мачеха Миган ухитрилась раздобыть приглашение. Симона Тэвисток когда-то была женой баронета и теперь без угрызений совести пользовалась старыми связями, чтобы вращаться в обществе. И что еще важнее – чтобы найти Миган жениха.

После свадьбы с Майклом Тэвистоком Симона решила, что смысл ее существования – выдать Миган замуж. По ее мнению, двадцатилетняя Миган миновала тот возраст, когда следовало выходить замуж, и теперь ей грозит быть задвинутой на антресоли. Симона и Майкл хотели, чтобы Миган вышла замуж удачно – в конце концов, собственная дочь Симоны вышла замуж за принца!

Симона с энергией паровой машины взялась за дело. На сезон она заставила Майкла снять дом возле Портман-сквер и вытаскивала Миган на каждый бал, суаре, музыкальный концерт или экскурсию. Миган подозревала, что для такого усердия у Симоны есть и другой мотив: когда Миган уходит из дома, Майкл Тэвисток остается в ее полном распоряжении и падчерица не крутится под ногами.

Ожидая, когда горничная Роуз придет ее причесывать, Миган рассматривала талисман. Он невинно лежал на платке – просто жгутики, проволочка и клок волос. Он не имел никакого отношения к любви, зато был замечательной находкой для выманивания пятидесяти гиней у глупышек вроде Дейдре.

– Надо бы и мне заняться делом, – вслух сказала Миган. – Назовусь мадам Миган, за гинею буду говорить дамам то, что они хотят услышать. Стану жутко богатой. – Она взяла талисман и поднесла его к свету.

Внезапно ее окатила волна слабости, и спальня с желто-голубыми обоями, туалетный столик и кресло исчезли.

Она открыла глаза и увидела себя в объятиях потрясающе красивого мужчины, они сплелись телами и предавались страстной любви в пронизанной солнцем ванной комнате. Миган чувствовала его пальцы на своем теле, горячее дыхание на лице, запах лаванды от воды. И могла чувствовать точную форму и длину его органа внутри себя.

Его губы без разрешения открыли ей рот, язык проник вглубь. «Вот так, любимая». У него был глубокий мелодичный голос с легким акцентом.

Миган резко выдохнула. Он отстранился; в ясных глазах светилось понимание того, что он полностью в ее власти.

У него были горящие голубые глаза и густые черные брови; кожа смуглая, темнее, чем у англичан. Он вызывал воспоминания о цыганах и племенах диких мадьяр на востоке Европы. Черные волосы, откинутые назад, обнажают широкий лоб и квадратное лицо; вокруг бицепса правой руки – замысловатая татуировка.

Миган его узнала! Это был великий герцог Александр Октавиан Лорен Максимилиан, посол Нвенгарии в Англии, представитель принца Деймиена. Она видела его портреты в газетах, замечала в театре и опере, но лично они не были знакомы.

Губы герцога двигались. Она прочла по ним беззвучное: «Кто вы?», – и видение тут же исчезло. Миган снова сидела за столом в нижней рубашке и дрожала. Золотая проволочка любовного приворота блестела под свечой.

Миган уже не была в мраморной ванной, не занималась любовью с потрясающе красивым мужчиной с глазами греховодника. Она смотрела на талисман и все еще чувствовала его руки на своем теле и давление твердого мужского органа.

У нее еще не было мужчины; весь ее опыт – невинные поцелуи одного-двух джентльменов, которым она давала заманить себя в угол террасы на балу. Острая чувственность Александра потрясла ее воображение.

В дверь просунула голову горничная.

– Пора вас причесать, мисс? – весело спросила Роуз. Миган ахнула, вскочила, спрятала талисман в ридикюль, а Роуз уже ворвалась в комнату, готовая услужить молодой госпоже.

Мажордом лорда Федерстона объявил:

– Леди Анастасия Димитри и великий герцог Александр Октавиан Лорен Максимилиан!

Миган готова была поклясться, что температура в зале подскочила на двадцать градусов.

Она прикрыла горящее лицо расписным китайским веером и в щелочки рассматривала мужчину из своего видения; он спускался под руку с красивой женщиной.

О Господи!

Миган возблагодарила небеса за то, что сидела в углу между комнатными пальмами, иначе она просто могла упасть от волнения. Ее смятения вроде бы никто не заметил. Широкий веер давал возможность закрывать пол-лица под тем предлогом, что ей жарко.

А ей и было жарко. Видение вспомнилось так живо, что она покраснела и на лбу выступил пот.

Сон. Просто она заснула, пока ждала Роуз, и ей приснился сон. Дейдре с ее талисманом тут ни при чем. Просто девушка переутомилась, да и Черная Анна ее расстроила.

Наверное, она не так давно видела великого герцога Александра в газете или в городе, и он явился ей во сне, вот и все.

Она никогда не была вместе с ним в ванной, пахнущей лавандой, и никогда ни с кем не занималась любовью.

Удивительно, но ее ощущения в том сне были так реальны, что Миган засомневалась, в своем ли она уме. Она помнила твердые ненасытные губы на своих губах и как его упругий язык вторгся ей в рот… А то безумное чувство, будто он находится внутри ее, вызывало такие ощущения, о существовании которых она даже не подозревала.

Миган смотрела поверх веера, как великий герцог и его спутница идут по полированному паркету под прицелом моноклей и лорнетов. Великий герцог был высок и так широк в плечах, что мужчины помельче уступали ему дорогу. У него была безупречная осанка, не по моде длинные волосы на затылке собраны в хвост. На строгом синем полувоенном кителе блестели медали, сине-золотая перевязь спускалась с правого плеча до левого бедра.

Он шел с небрежной грацией пантеры и все же внимательным взглядом ухватил каждого человека в зале. Женские головы поворачивались ему вслед. Миган могла поспорить, что почти каждая представляла себе, как он идет к ней голый по ее будуару, а она смотрит на него с кровати. То, как он двигался, обещало, что в занятии любовью он будет так же изящен, как в танцах на балу.

О да, в занятии любовью…

Миган оторвала от него взгляд, чтобы рассмотреть черноволосую красавицу, которую герцог держал под руку. Не англичанка, но и не нвенгарийка. Высокая, гибкая, с кремовой кожей и блестящими волосами, в открытом платье, самом изысканном, которое только можно купить за деньги.

Красавица шла уверенно, не замечая повышенного внимания к своей персоне. Она, конечно, прекрасно понимала, что почти каждая женщина в зале стремится занять ее место возле герцога, и это ее забавляло.

Пальмы рядом с Миган затрещали, как под ураганным ветром, и Дейдре, в клубах духов и атласа, плюхнулась в соседнее кресло.

– Это он, – бездыханно произнесла Дейдре. Она была с головы до ног увешана сверкающими бриллиантами. – Александр, нвенгарийский великий герцог. Безумный, скверный герцог, как его называют.

– Кто его так называет? – рассеянно спросила Миган, не сводя глаз с синей спины и широких плеч.

– Да все. Муж рассказал про него прелестную историю: один молодой лорд Мортинсон вздумал за что-то вызвать его на дуэль, герцог отказался, и Мортинсон назвал его трусом. На следующий день великий герцог увез Мортинсона с приятелями на природу и устроил состязание по стрельбе. Герцог выстрелил по мишени три раза и все три раза попал в яблочко. Мой муж при этом присутствовал; он сказал, что Мортинсон просунул палец в отверстие мишени и был таким бледным и испуганным, словно ясно представил себе, что мишенью могло быть его сердце. Потом великий герцог распил с ним бутылочку, и с тех пор Мортинсон молится на него.

Миган представила себе, как Александр прищурил острые голубые глаза над мушкой пистолета, слегка повернул корпус, вытянул длинную руку, твердую, как скала, и безошибочным глазом поймал цель. Она встречала лорда Мортинсона – молодой увалень; наверное, он выглядел комично, когда смотрел на стрельбу Александра разинув рот.

Дейдре наклонилась к ней, пахнув духами из пачулей.

– Сегодня же расстегну мундир этого нвенгарийца и узнаю, что под ним. Принесла приворот?

Миган изящно приподняла руку, на которой висел шелковый ридикюль, расшитый розочками, а в нем лежал талисман, все еще завернутый в платок. После того видения первым порывом Миган было бросить его в огонь, но она справилась с собой. Глупо, к тому же Дейдре потребует назад свои пятьдесят гиней, а Миган негде взять такие деньги.

– Кажется, он пришел не один, – заметила Миган.

Дейдре беспечно махнула рукой.

– А, эта! Она австрийская графиня или что-то в этом роде. Я ее не боюсь.

– Они выглядят прекрасной парой, – сказала Миган, бросив быстрый взгляд на герцога со спутницей. Действительно, замечательная пара – высокий мужчина и высокая женщина, равные друг другу по красоте и холодной самоуверенности, с которой держатся под изучающими взглядами. – Они любовники?

– Конечно, об этом все говорят. Посмотри, как она за ним увивается.

Как раз в этот момент графиня движением собственницы положила пальцы на сгиб руки Александра и посмотрела на него с обожанием. Великий герцог ответил ей очаровательной улыбкой. У Миган кольнуло сердце от ревности, хотя она даже под расстрелом не смогла бы сказать почему.

– Как ты рассчитываешь его от нее оторвать, если они любовники и она красавица?

– А ты мне поможешь.

Миган с трудом перевела взгляд на Дейдре:

– Нет. Пойти с тобой покупать талисман – это одно дело, но помогать тебе наставлять мужу рога я не стану. Он для этого слишком добрый человек.

– Он скучный и не уделяет мне никакого внимания. И ты это сделаешь, иначе я расскажу твоему отцу о том, что ты ходила со мной к Черной Анне, а мы обе знаем, как он на это отреагирует.

Миган разозлилась еще больше. Она знала, что Дейдре падка на угрозы, и хотя Миган могла и сама сознаться отцу и вытерпеть его неодобрение, заявление Черной Анны о том, что она изготовила приворот для ее матери, делало эту тему щекотливой. Она хотела хорошенько все обдумать перед тем, как выслушивать нотацию отца о том, почему невинные девушки должны держаться подальше от женщин типа Черной Анны.

– Ты ничего не скажешь отцу, – прошипела она.

Дейдре злорадно сказала:

– Отлично. Значит, ты мне поможешь.

– О, черт возьми, говори потише!

Миган замахала веером, изо всех сил стараясь не смотреть, как великий герцоге австриячкой идут через зал, а люди взирают на него с восхищением и страхом.

Она чувствовала, что Александр взглядом оценивает каждого встречного и сортирует людей по категориям: «несущественный», «возможный союзник», «враг». Она заметила, что у него нет таких категорий, как «друг», «знакомый», «хотелось бы познакомиться поближе».

Миган не знала, откуда она это знает, но она знала. Кажется, то видение дало ей странное, глубинное понимание: Александр видит в каждом человеке либо угрозу, либо союзника, который вместе с ним будет противостоять угрозе. И все. Она поразилась тому, как это эффективно и как невероятно одиноко.

Интересно, к какой категории относится австриячка. Кажется, у нее много друзей и знакомых, хотя в основном это мужчины. Дамы относились к ней ревниво и даже враждебно.

Миган было странно видеть, что этой леди так комфортно с ним, ведь в ее видении Александр принадлежал ей, и только ей. Миган представила, как австрийская леди или, упаси Бог, Дейдре запускает руки ему под рубашку и гладит по груди, и ей стало плохо.

«Какого черта? Это был только сон. Я для него ничто, и он для меня ничто».

Миган опять посмотрела на Александра и увидела, что его взгляд нацелен прямо на нее.

Она охнула и закрыла лицо веером, но было поздно – герцог пристально смотрел на нее, словно видел насквозь. Взгляд был предназначен именно ей, а не Дейдре, которая прихорашивалась рядом с Миган, и не вдовам, оживленно болтавшим по Другую сторону от нее. Взглядом, острым как бритва, великий герцог Александр оценивал Миган.

Он знал.

Но Господи, как это может быть? У нее был нелепый сон, видение, это не могло быть реальностью. Слава Богу, никто не может знать, какие похотливые мысли бродят у нее в голове.

Миган вспомнила, как Александр в ванной посмотрел на нее сверху вниз, когда вышел из состояния сексуального томления, – взгляд у него был такой же изучающий, как и сейчас. «Кто вы?» – начал он, и вдруг видение пропало…

На другом конце зала Александр наклонился к австрийской графине, что-то ей шепнул, не отводя взора от Миган, скорее всего спросил, кто она такая. Женщина с любопытством взглянула на Миган, ярко-красные губы зашевелились. Миган казалось, что она слышит ее сочный голос: