Текст книги "Малоежки. Как помочь ребёнку, который слишком разборчив в еде"

В итоге мы пришли к компромиссу: по мере того, как Райдер начнет добавлять в свой рацион все больше продуктов, Эли должна отступить на второй план, предоставив ему большую свободу. А пока я рекомендовала ей начать есть вместе с Райдером, пусть даже в течение нескольких минут. Как правило, Эли ела отдельно, потому что она не могла одновременно принимать пищу и кормить Райдера, следовательно, ребенку не хватало примера, как есть самостоятельно. Таким образом, у Райдера появилась бы возможность подражать поведению матери. Я заверила Эли, что, если ребенок начнет терять вес или демонстрировать любое другое тревожное поведение, мы проведем повторную оценку.

Эли согласилась опробовать практику приема пищи без планшета. Хотя Райдер привык ассоциировать просмотр видео с едой, в первый вечер он не протестовал, когда сел за стол, а планшета там не оказалось.

– Он не возражает, – сообщила Эли, – но его внимание ослабло.

Без планшета Райдер больше интересовался едой, даже несмотря на то, что Эли продолжала его кормить. На видео, снятом Эли во время одной из их трапез без отвлечения внимания, я заметила, что Райдер рассматривает свою еду и поддерживает зрительный контакт, а не смотрит поверх нее, как это происходило, когда он смотрел в планшет. Поскольку ребенок больше не отвлекался на планшет, забывая о том, что он делает за столом, его приемы пищи, естественно, стали короче, что является побочным эффектом, на который я, собственно, и надеялась. До начала нашей совместной работы Райдер ел в течение часа, что считается слишком долгим процессом. Для большинства детей акцентировать свое внимание на приеме пищи дольше тридцати минут – сложная задача. Поэтому я обычно советую родителям стремиться к тому, чтобы прием пищи длился от двадцати до тридцати минут, что является разумным временем для детей, чтобы они могли сосредоточиться и наесться досыта.

Теперь, когда мы развеяли беспокойство Эли по поводу приема пищи Райдером и он начал есть, не отвлекаясь, мы могли заняться его ограниченным рационом. В начале нашего разговора Эли сказала, что не решается даже думать о том, чтобы предлагать Райдеру новые продукты. После того как она поняла, что ребенок постоянно отказывается есть что-либо, выходящее за рамки узкого круга предпочитаемых им продуктов, она просто прекратила попытки. Эли ненавидела тратить еду впустую, а Райдер, похоже, не собирался ничего менять, поэтому она не видела в изменениях никакого смысла. Я уже обсуждала с Эли необходимость многократного знакомства с пищей, но ей требовалось больше информации и времени, чтобы ее осмыслить.

Наш план по введению новых продуктов состоял из нескольких частей. Во-первых, мы должны определить ключевые продукты для включения их в рацион Райдера, которые восполнили бы существующие пробелы в его питании (белок, фрукты и овощи). Затем я подготовлю рекомендации относительно того, как лучше вводить продукты, чтобы повысить вероятность их принятия Райдером. И наконец, когда мы получим больше информации о том, как он реагирует, я проконсультирую Эли, как мотивировать Райдера попробовать новые продукты. Я ожидала, что на это уйдет несколько недель и несколько наших встреч. Тем более что прежде чем приступить к разработке окончательного плана, я должна узнать от Эли подробности, как Райдер реагирует на ситуацию.

Многие родители обращаются ко мне, чувствуя себя растерянными и подавленными, не зная, какие продукты вводить в рацион их привередливого едока. «Какой овощ/мясо/белок/фрукт лучше всего ввести в рацион?» – это вопрос, который мне задают регулярно, будто есть какой-то универсальный овощ, одобренный придирчивыми едоками, о котором они не знают. Если бы такой существовал!

Прежде всего нет никакого волшебного правила относительно того, какой вид пищи следует включать в рацион ребенка.

Любая еда – приемлема. Но при этом намерение и обдумывание того, какие продукты и как именно следует вводить, может дать лучшие и более быстрые результаты. Узнаваемость является важным фактором в решении ребенка есть или не есть тот или иной продукт. В то время как новая пища с большей вероятностью вызовет неофобную реакцию, знакомые и ранее предпочитаемые продукты имеют преимущество в виде устоявшегося опыта и ощущения комфорта. Благодаря такому встроенному чувству комфорта барьер для приема пищи будет ниже. Вот почему повторные попытки так важны для принятия ребенком новой пищи. Таким образом, простым способом решить, какие продукты начать давать Райдеру, было изучение того, что он ел раньше. Райдер любил клубнику, пасту, мини-фрикадельки, соус маринара, макароны с сыром, жареный сыр, нарезанные яблоки, горох, йогурт и стручковую фасоль. Эти продукты и составили наш первоначальный список потенциальных новых блюд, которые мы могли бы предложить Райдеру.

Следующим фактором, который я хотела учесть, были пищевые привычки семьи. Поощрять привередливого едока привыкать к продуктам, которые остальные члены семьи не едят, только ради расширения рациона бесполезно.

Поэтому я обратила внимание на предпочтения, распорядок дня и приоритеты всей семьи. Мы могли бы выбрать продукты, которые облегчат процесс приготовления пищи и упростят готовку одного общего блюда. Можно сосредоточиться на еде навынос, если семья часто употребляла подобную пищу. Для Эли приоритетом была возможность готовить всего одно общее блюдо, которое могла бы употреблять вместе вся ее семья в те несколько вечеров в неделю, когда у них была такая возможность. Кроме того, ресторанная пища являлась постоянной частью их жизни и, следовательно, постоянным источником стресса для нее. Следовательно, уверенность в том, что Райдер мог бы попросить что-то еще, кроме картофеля фри, избавила бы ее от многих проблем.

В конечном итоге мы решили сосредоточиться на томатном соусе, горохе, зеленой фасоли, клубнике, жареном сыре и макаронах с сыром, хотя любые продукты из этого списка, да и вообще любые продукты по-прежнему оставались приемлемыми. Мы выбрали фрукты и овощи отчасти из-за их питательной ценности, а также потому, что их можно было легко включить в перечень блюд, которые ела семья. Жареный сыр и макароны с сыром можно было заказывать из меню во многих ресторанах, и они увеличили бы потребление Райдером белка.

Хотя Эли чувствовала себя лучше, имея на руках список новых продуктов, она была настроена несколько скептически, потому что ранее предлагала Райдеру новые блюда, но безуспешно. Мы уже обсуждали необходимость того, чтобы он пробовал новые продукты более восьми раз, поэтому она знала, что повторное введение новых продуктов было жизненно важным для того, чтобы Райдер в конечном итоге их принял. Я также рассказала ей об общих рекомендациях для достижения эффективности этих действий.

Прежде всего, поскольку дети охотнее пробуют новые продукты, когда они сочетаются со знакомыми продуктами и вкусами, я рекомендую подавать новый продукт вместе с наиболее любимыми ⁴²,⁴³,⁴⁴.

Далее, я советую предлагать небольшую порцию только одного нового продукта за один раз. Небольшие порции и отказ от одновременной подачи двух новых продуктов уменьшат перегруженность и устранят чувство давления, которое могут испытывать дети. Если ребенок стоит перед большим выбором новых блюд, у него снижается желание есть ⁴⁵. Дети приучены думать, что они должны съесть все, что лежит на их тарелке, поэтому сесть за большую порцию нового блюда может показаться им непосильной задачей. Однако съесть маленький кусочек – задача выполнимая. Сохранение небольших размеров порций имеет дополнительное преимущество, связанное с минимизацией неизбежных отходов, которые возникают при кормлении ребенка.

Для детей с сильной пищевой неофобией я советую начинать с порций новой пищи размером с рисовое зернышко.

Это очень маленькая порция, но именно поэтому она так эффективна. Менее чувствительные дети должны быть в состоянии справиться с большей по размеру порцией новой пищи, примерно с горошину или виноградину. Цель состоит в том, чтобы начать с приемлемого размера и увеличивать порцию по мере того, как ребенку станет комфортнее. Я рекомендую сначала увеличить размер кусочков (от рисового зернышка до тыквенного семечка и так далее), а затем общий размер порции (например, пять кусочков размером с одно семечко), пока ребенок не начнет съедать порцию, соответствующую его возрасту.

Я решила, что в случае с Райдером Эли может начать где-то посередине. Если он пробовал макароны с сыром, она может положить ему на тарелку порцию размером с чайную ложку. Когда Райдер самостоятельно приступит к приему пищи, он может выбрать из этой порции то, что ему хочется. Однако пока Эли будет продолжать кормить Райдера, я посоветовала ей предлагать ребенку только одну макаронину за один раз. Если любая из этих порций окажется непомерной – например, если Райдер не сможет переносить их присутствие на тарелке, – я рекомендовала Эли уменьшать размер порции.

Изложив свою теорию Эли на консультации, я отправила ее испытывать этот подход в течение двух недель, до нашей следующей встречи, когда я планировала поделиться дополнительными стратегиями, направленными на стимулирование Райдера пробовать новую пищу. Эли связалась со мной в промежутке между этими встречами, чтобы поделиться своей первой победой. Райдер вернул клубнику в свой рацион не моргнув глазом. Когда Эли в первый раз подала ему одну за завтраком, он взял ее и отправил в рот так непринужденно, будто всегда так делал. Это была двойная победа: Райдер и поел самостоятельно, и попробовал продукт, который не ел уже несколько месяцев.

Знакомство с горохом и макаронами прошло менее успешно. Вначале Райдер взял немного макарон с вилки Эли и какое-то мгновение держал их во рту, после чего, видимо, понял, что это блюдо ему незнакомо, и выплюнул. С горохом получилось еще хуже – он даже не захотел его пробовать. Я не отчаивалась. Первые отказы Райдера не означали, что ему не нравились эти продукты, просто он еще не был готов их есть.

Мы привыкли думать, что прием пищи предполагает два варианта: есть или не есть. Но все не так просто. Приучение к еде может происходить поэтапно. Непроглатывание пищи не является неудачей или признаком неудачи. На фоне обескураженности Эли я рассказала ей о шагах к принятию пищи доктора Кей Туми, которая описывает более тридцати последовательных действий, которые должны совершить дети, прежде чем они начнут употреблять новые продукты в пищу.

Туми выделяет шесть основных шагов – терпимость, взаимодействие, запах, прикосновение, вкус и употребление в пищу – и разбивает каждый из них на микроэтапы, которые дети воспринимают как ступеньки, ведущие их от одного этапа к другому.

Например, дегустация может включать облизывание продукта кончиком языка или, что более существенно, откусывание, жевание, а затем выплевывание ⁴⁶. Если бы Эли могла признать, что даже такие, казалось бы, непродуктивные действия Райдера, как рассматривание кусочка пищи, являются достижением, то она уверилась бы в своих действиях и ей стало бы проще отслеживать прогресс ребенка. Я напомнила Эли о необходимости продолжать предлагать все три продукта и призвала ее с оптимизмом смотреть на процесс обучения Райдера навыкам питания.

В течение двух недель до нашей следующей встречи Эли с облегчением обнаружила, что Райдер терпимо относится к новым продуктам на своей тарелке. Хотя он еще не ел ничего, кроме клубники, он взаимодействовал с новыми продуктами, когда ему предлагали. Наблюдая за видеозаписями их трапез, я заметила, что часто, когда Эли кормила его, Райдер рассеянно брал кусочек новой пищи и держал его во рту несколько мгновений, а затем выплевывал, когда понимал, что это незнакомая ему котлетка или жареная картошка. Еще две недели назад Эли бы это огорчило. Теперь же она знала, что эти действия являлись продуктивными шагами в правильном направлении. Эли понимала, насколько важным было то, что Райдер мог комфортно держать еду во рту, пусть даже всего несколько секунд, и что это было его способом научиться жевать, а затем глотать.

Ежедневное знакомство с ранее предпочитаемыми продуктами давало Райдеру многообещающее начало, но у меня было подозрение, что готовность к употреблению новых продуктов была в значительной степени побочным эффектом его отстраненности во время еды. У ребенка все еще наблюдалась привычка избегать еды. Его прием пищи был не интерактивным опытом, а средством достижения цели. На видеозаписях, которые Эли снимала во время кормления Райдера, я заметила, что он по-прежнему мало контактирует с едой: лишний раз старается не смотреть и не прикасаться к ней. Райдер проявлял более активное внимание, когда Эли поощряла его есть самостоятельно, но большую часть пищи он по-прежнему получал из ее рук. На следующем этапе нашего плана я хотела создать для него возможность больше взаимодействовать с пищей, чтобы он научился чувствовать себя комфортно во время еды.

Когда дети только учатся есть, они знакомятся с новыми продуктами, играя с ними и исследуя их всеми органами чувств. Они нюхают, сжимают или размазывают незнакомую пищу не для того, чтобы уклониться от ее употребления, а для того, чтобы подготовить свой организм к первому кусанию. Райдер ничего подобного не делал. Поскольку ребенок предпочитал твердую пищу и Эли всегда кормила его, он не изучал свою еду. Даже сейчас, когда он все чаще начал самостоятельно справляться с едой, которую можно есть руками, например, куриными наггетсами, еда редко выпадала у него изо рта. Райдер заканчивал прием пищи таким же чистым, каким он был до него.

Отсутствие у Райдера этих формирующих взаимодействий не являлось причиной его проблем с питанием: скорее всего это был симптом того, что их вызвало. Из-за пищевых предпочтений Райдера и его склонности избегать взаимодействия с едой я заподозрила, что у ребенка развился определенный уровень сенсорной чувствительности. По моему опыту, в избирательном питании почти всегда присутствует сенсорный компонент. Дети с тактильной чувствительностью или другими сенсорными дисфункциями отказываются от большего количества продуктов, ведут себя более беспокойно и едят меньше овощей, чем дети без сенсорных проблем ⁴⁷. И хотя проблемы с сенсорной обработкой не являются массовыми для детей, страдающих аутизмом, у 78–90 % детей с расстройствами аутистического спектра наблюдается нарушение способности к сенсорной обработке⁴⁸,⁴⁹.

Я считала, что развитие чувств Райдера и предоставление ему возможности получить практический опыт с едой, которого не хватало, поможет преодолеть неприятие новой пищи. Поэтому, чтобы помочь Эли и Райдеру начать применять практические навыки, мы запланировали сеанс игры с едой. Независимо от степени сенсорных нарушений Райдера, поощрение практического опыта через игру с едой могло только улучшить его отношения к пище и повысить вероятность того, что однажды он станет питаться более разнообразно.

Игры с едой должны быть веселым и органичным занятием. Конечной целью такой игры является поощрение употребления новых продуктов питания, но дети наиболее открыты к этому опыту и добиваются наилучших результатов, когда игра с едой проводится вне времени приема пищи, чтобы у них не возникало путаницы в понимании ее цели.

Когда прием пищи происходит вне обеденного стола, уровень стресса снижается, еда становится доступнее, и перед детьми, страдающими неофобией, открывается возможность познакомиться с новыми продуктами более привлекательными им способами. Эффективная игра с едой стимулирует все органы чувств и естественным образом, шаг за шагом, приводит к полноценному приему пищи. Главное, чтобы игра с едой приносила удовольствие. Все, что побуждает ребенка улыбаться, когда он трогает, нюхает и знакомится с продуктом, является эффективным использованием такой игры.

На первом занятии Райдеру предложили сочетание знакомых и новых для него продуктов. Среди знакомых продуктов были куриные наггетсы в форме динозавров, макароны пенне и соус маринара. Новыми продуктами стали картофель фри и морковные палочки, нитка оранжевого сыра и мини-морковь. Мы организовали нашу первую встречу в игровой зоне Райдера и провели ее между его обычными приемами пищи, чтобы он не был слишком голоден или настолько сыт, что ему было бы неинтересно что-либо дегустировать.

Мы с Эли сели рядом с ним и начали играть. Мы обмакнули картошку в соус и использовали ее как кисточку, чтобы нарисовать извилистую красную дорожку на силиконовых ковриках, которые мы положили перед каждым из нас. Я взяла в руки наггетс и провела им вдоль дорожки. Эли повторила то же самое за мной со своим наггетсом. Мы пригласили Райдера поучаствовать.

– А твой динозавр хочет потанцевать на красной дорожке? – спросили мы его.

Подумав с минуту, Райдер поднял своего динозавра и присоединился к нам. Мы продолжили свою игру уже на нарисованной дорожке. Эли и я наметили пальцами точки, а затем добавили несколько кусочков пенне, чтобы сделать мосты между ними.

Я решила, что моя макаронина была слишком грязной, поэтому я провела по ней языком. Райдер понаблюдал за этим мгновение и отвернулся. Ему было неинтересно. Похоже, что дегустация оказалась для него слишком сложной задачей, поэтому я постаралась сделать следующее взаимодействие менее сложным. На этот раз я поднесла макаронину к губам, как рожок, и начала дуть в нее, извлекая звук. Эли сделала то же самое, глядя на Райдера в знак приглашения. Было заметно, что ему интересно, но он не решался прикоснуться к своим все еще покрытым соусом макаронам. Я продемонстрировала ему, как он может очистить их своим языком. Но он по-прежнему не хотел этого делать. Вместо того чтобы настаивать, мы предложили ему салфетку для того, чтобы вытереть макароны, или взять макароны, не испачканные в соусе. Он выбрал последний вариант и начал дуть в макаронину, как в рожок. Это было большим достижением для Райдера. Он неосознанно попробовал макароны с сыром, когда Эли дала ему их, хотя своими руками до макарон он не дотрагивался уже несколько месяцев.

Райдер робко продолжил занятие. Мы использовали морковку в качестве барабанных палочек, чтобы дополнить наш музыкальный ансамбль, и оторвали немного сырной нитки, чтобы сделать ожерелья, браслеты и усы. Хотя в тот день Райдер не съел ничего незнакомого, он взаимодействовал со своей едой так, как никогда не взаимодействовал с ней раньше, и задействовал при этом все свои органы чувств.

Эли была довольна участием Райдера, но разочарована тем, что он не съел ничего из новых продуктов. Я напомнила ей, что Райдер не избегал еды. Наоборот, он только что взаимодействовал с ней. Процесс употребления пищи скорее всего произойдет после многократного знакомства с новыми продуктами. Благодаря повторяющимся позитивным взаимодействиям Райдер обретал уверенность и комфорт, чтобы наконец-то начать есть, когда он к этому будет готов.

В течение следующих нескольких недель мы с Эли продолжали проводить совместные игровые занятия с едой. Хотя игры были веселыми, Райдеру требовалось некоторое время, чтобы включиться в них. Он не только знакомился с новыми продуктами, но и вступал в более тесный, чем ранее, контакт с едой. Наши совместные занятия никогда не были для Райдера самыми продуктивными дегустациями. Он больше пробовал что-либо во время приемов пищи, но исследовал еду во время игр, что подчеркивало важность того, чтобы он делал и то и другое.

Вскоре Эли почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы самостоятельно проводить игры с едой. Я рекомендовала продолжать их как минимум раз в неделю, а в идеале – чаще. Когда через неделю или две после того, как мы прекратили совместные занятия, я проверила, как продвигаются игры с едой, Эли призналась, что ей с трудом удается их организовывать. Я не хотела, чтобы она перестала уделять внимание отдельным занятиям с едой, и обратила ее внимание на то, что игры с едой во время приема пищи также имеют большое значение. Во-первых, это имитирует типичное исследование, которым младенцы занимаются во время еды. Во-вторых, игровые схемы во время еды стимулируют взаимодействие, которого может не произойти, если ребенок избегает новой пищи, как это часто делал Райдер. Регулярное знакомство с нелюбимыми продуктами во время еды все еще не нравилось ему. Поскольку он не был склонен самостоятельно исследовать или пробовать даже большинство ранее предпочитаемых продуктов, Эли могла добавить игровое взаимодействие в их трапезы, чтобы подтолкнуть Райдера дальше, чем если бы он был мотивирован сам.

Благодаря постоянным игровым занятиям с едой и неоднократному знакомству с новыми продуктами в процессе приема пищи, Райдеру становилось все более комфортно взаимодействовать с едой динамичными способами. Через несколько недель после введения практики игр с едой он стал чаще есть сам, как руками, так и с помощью столовых приборов, и проявлять больший интерес к содержимому своей тарелки, что свидетельствовало об эффективности системы доктора Туми. Несколькими неделями ранее подобные взаимодействия были для Райдера недостижимы – теперь они становились его нормой.

Помимо игр с едой Эли продолжала знакомить Райдера с ранее предпочитаемыми им продуктами во время совместных приемов пищи, используя те три стратегии, которые мы обсуждали. Мальчик делал хорошие успехи. Он продолжал есть клубнику, а также чаще пробовал горох и макароны с сыром. Несмотря на многочисленные неудачные попытки попробовать йогурт, фрикадельки и яблочные дольки, Райдер не отказывался взаимодействовать с другими продуктами питания как во время еды, так и во время игр. Поэтому я договорилась с Эли о последней стратегии – «пищевых мостах», также известных как «пищевые цепочки».

Поскольку предпочтения Райдера в еде настолько укоренились, я подумала, что мы можем использовать их в наших интересах. Я предполагала использовать общие черты в предпочитаемых Райдером продуктах питания как основу для введения новых продуктов, обладающих схожими свойствами. Дети едят те продукты, которые они едят, не просто так – это может быть связано со вкусом, с текстурой, температурой, внешним видом или совокупностью этих факторов. Когда такие предпочтения переносятся на новые продукты, дети будут склонны пробовать и любить то, что они пробуют.

Мы уже знали, что Райдер предпочитает легко пережевываемую, немного кашеобразную пищу с однородной текстурой, которая не меняется при жевании. Когда мы с Эли стали искать закономерности в рационе Райдера, мы также поняли, что ему нравится теплая пища и что его любимые продукты, как правило, бежевого или коричневого цвета. Что касается размеров, то Райдеру было легче справляться с пищей, состоящей из маленьких кусочков, в отличие от больших, которые ему приходилось откусывать. Хотя у Райдера не было строгих предпочтений по форме, Эли была уверена, что ему понравится все, что напоминает картошку фри. Наконец, Райдер любил мягкие вкусы.

Имея четкое представление о том, какие качества привлекают Райдера в его любимых продуктах, мы с Эли составили список потенциальных новых блюд для ребенка, которые мне очень понравились: крахмалистые, мягкие овощи, такие как сладкий картофель, морковь и репа, приготовленные на пару или запеченные; картофель фри с овощами; рыбные палочки и белая рыба в панировке; хумус; овощные наггетсы и печеные яблоки.

Ключ к успешному развитию на основе предпочитаемых ребенком продуктов – не просто предлагать похожие новые ингредиенты. Вместо этого я предлагаю менять предпочитаемую пищу небольшими, но значимыми способами, внося изменения во вкус, текстуру, внешний вид или температуру.

Каждое такое изменение является маленьким шагом, приближающим ребенка к новым продуктам. В конечном итоге постепенные изменения помогают перейти к расширенному рациону. Исследование, в котором оценивался успех цепочки питания, показало, что по истечении трех месяцев очень разборчивые едоки смогли расширить свой пищевой рацион в среднем на двадцать продуктов ⁵⁰.

Те же принципы, которые Эли применяла для введения ранее предпочитаемых продуктов, применимы и к той пище, которая была запланирована в качестве переходного этапа. Мы выбрали рыбные наггетсы, новую марку куриных наггетсов и картофель фри из сладкого картофеля, чтобы попробовать их первыми, так как они были похожи на любимые продукты Райдера. Рыбные наггетсы выглядели почти так же, как куриные, которые он ел ежедневно, и были такими же по цвету, хрустящими снаружи и мягкими внутри. Картофель фри из сладкого картофеля имел знакомую форму и текстуру. Необычными были только цвет и вкус. Важно отметить, что наггетсы и картофель фри были идеальны и обладали большим потенциалом для дальнейшего эксперимента. Как только Райдер включил в свой рацион рыбные наггетсы, у меня возникла идея перейти к рыбным палочкам и в конечном итоге к целой рыбе в панировке. Аналогичные действия были возможны и с куриными наггетсами: со временем можно было перейди на куриные наггетсы в панировке, куриное филе, а в один прекрасный день – на курицу с пармезаном и жареную курицу. Затем он мог бы попробовать сладкий картофель фри, а также тыкву и морковь.

Эли вводила новые продукты во время приема пищи, используя те же принципы, которые она применяла в отношении ранее предпочитаемых продуктов: предлагая только один новый продукт за один раз, сочетая новый и знакомый продукты вместе и начиная с небольших порций. Она также использовала игру с едой в качестве резервного метода, если Райдер игнорировал новые продукты.

Как оказалось, Эли была готова к любым поворотам событий. Райдер без колебаний согласился на кусочек замороженного сладкого картофеля, который был очень похож на его любимую марку картофеля фри. Он даже взял и съел несколько кусочков самостоятельно. Предположение Эли о форме картофеля фри оказалось верным. Он так же благосклонно принял новые куриные наггетсы, а вот рыбные дались ему не так легко. Эли разрезала рыбный наггетс и протянула один кусочек Райдеру на вилке. Она сделала несколько попыток: Райдер брал один или два кусочка, которые на мгновение откусывал, а затем выплевывал. Эли сказала мне во время еженедельной проверки, что была обескуражена: хотя она попробовала всего несколько раз, попытки казались бесполезными. Тем не менее она продолжала регулярно предлагать Райдеру рыбные наггетсы наряду с привычными для него куриными. Эли поощряла его играть с ними во время еды, и Райдер обычно соглашался участвовать в таких играх. В нескольких видеороликах я видела, как Райдер следовал примеру Эли: он целовал рыбные котлетки, постукивал ими по носу и плавал ими перед своими лицом. Но когда Эли засунула кусочек в рот и сказала Райдеру, что рыбный наггетс потерялся в пещере, сын остановился. У его рыбки было свое направление движения, и она предпочитала держаться от пещер подальше.

По прошествии трех недель Эли начала задумываться о том, что у Райдера просто нет тяги к рыбе. Я напомнила Эли, что вкусы всех людей, особенно детей, подвержены изменениям и могут быть приобретены в результате неоднократного знакомства с едой. Не будучи полностью убежденной и, конечно, расстроенная тем, что потратила столько рыбных наггетсов впустую, Эли все же согласилась продолжать свои попытки. Через неделю после нашего разговора она прислала мне короткое письмо. Воспитатели Райдера сообщили, что он ел рыбные палочки в детском саду.

Это был не первый раз, когда мы получали неожиданные новости от воспитателей Райдера.

За последние три месяца нашей совместной работы Эли периодически получала сведения о том, что Райдер больше не игнорирует свой обед и пробует новые блюда в детском саду. Так, за две недели он попробовал яблоко, грушу, сельдерей, красный болгарский перец, помидоры черри и сэндвич с тунцом. Через некоторое время Эли узнала, что Райдер съел часть бутерброда с сыром и кусочек апельсина. Рыбные палочки были последними в списке его достижений.

Узнав о рыбных палочках и увидев улучшения, которые Райдер делал дома, Эли начала верить, что Райдер движется в правильном направлении. Прогресс был медленнее, чем она ожидала, но он определенно наблюдался. Райдер рассматривал, трогал и потреблял больше разнообразных продуктов, чем за последние месяцы.

После нескольких недель следования нашим стратегиям и введения еще большего количества новых продуктов Эли заметила значительные улучшения.

– Он охотнее пробует все новое и дома, и в детском саду, особенно фрукты. Теперь он ест новые продукты, а до того, как мы начали работать с вами, он даже не притрагивался к чему-то новому. Сейчас ему действительно комфортно с новыми брендами, и он без каких-либо проблем употребляет разные сорта предпочитаемых им продуктов, – поделилась со мной Эли.

В частности, Райдер продолжал есть клубнику и картофель фри из сладкого картофеля. Он стал охотнее есть консервированные персики, груши и макароны с сыром, а также вареный сладкий картофель. Не прошло и двенадцати недель с момента нашего знакомства, как Райдер стал регулярно употреблять жареный сыр, порезанный на квадратики.

Конечно, ему еще многого нужно было достичь, но расширяющийся рацион Райдера демонстрировал значительный рост. Теперь он комфортно воспринимал более насыщенную по цвету и аромату пищу и более сложные текстуры. С практической точки зрения его питание улучшилось, и Эли стала чувствовать себя увереннее, когда брала Райдера с собой поесть куда-нибудь. Так, недавно она отправилась с семьей в ресторан и заказала Райдеру жареный сыр с картофелем фри. Она сняла корочку с жареного сыра, порезала его на квадратики и чуть не расплакалась, когда Райдер невозмутимо начал есть без ее помощи. К ее удивлению, Райдер также съел три кусочка равиоли, которые предложила ему сестра.

– Они были немного темноваты, и я думаю, что он сначала не понял, что это было, – сказала она. – Но он съел их!

Было очевидно, что Райдер начинает комфортнее чувствовать себя с новыми продуктами и учится быть менее привередливым едоком.

У Эли были все необходимые инструменты, чтобы поддержать Райдера и расширить его рацион питания. Поэтому примерно через три с половиной месяца мы сделали паузу в наших регулярных занятиях. Когда через несколько недель Эли пришла ко мне, у нее были только хорошие новости: Райдер продолжал пробовать все больше продуктов на занятиях, а Эли продолжала предлагать их дома. Он все чаще ел фрукты, но овощи по-прежнему давались ему с трудом. Я заверила Эли, что это не повод для уныния. Овощи, как известно, сложны для детей, и они не нравятся даже большинству взрослых. Сопротивление Райдера овощам скорее всего было симптомом типичного для малышей привередливого питания. То, что ребенок продолжал пробовать новые продукты, свидетельствовало о преодолении барьеров, которые мешают ему питаться разнообразной пищей. Даже с учетом небольшого количества предпочитаемых овощей Райдер продолжал двигаться в правильном направлении.