Текст книги "Вторая попытка леди Тейл 2"

Глава 5

– Козочка, ну ты надурила. – Папина рука всегда пахла по-особенному. Дорогим табаком, порохом и немного лошадьми. Я помнила этот запах с самого раннего детства. Он всегда означал безопасность, спокойствие и подарок. Как минимум конфету, которую папа втайне от мамы принес ко мне в спальню после того, как меня лишили сладкого за ужином. За особо «великолепные» подвиги и хулиганства.

– Пап…

– Ну что еще за слезоразлив? Вокруг и так достаточно соленой воды, будь она неладна! – Да, отец никогда не мог выносить моих слез. Именно поэтому я с детства старалась не реветь при нем зря, но, если уж всерьез бедокурила и ждала справедливой выволочки от мамы, всегда бежала к нему и разводила сырость. Папа вздыхал и шел к матери, заступаться за непутевую дочь.

– Роб, иди займись делом. – Мамин голос звучал строго, но я слышала в нем едва заметную дрожь. – Оставь меня с дочерью наедине. Я ее успокою.

Я задохнулась слезами и открыла глаза.

Надо ли говорить, что вместо «успокою» получилось ровно наоборот? Я кинулась маме на шею и завыла так, будто не выдохлась только что.

– Откуда в ней столько воды? – пробормотал кто-то, вроде бы сунувшийся к нам папин бессменный адъютант. Погибнет вместе… Нет, не погибнет, не позволю.

Бесконечные слезы предсказуемо обернулись еще одним обмороком.

Через какое-то время я снова очнулась на койке, укрытая по самый нос суконным одеялом. Со спины я ощутила папин бок. Он, как в детстве, устроился с краю. Головой я лежала у мамы на коленях, и она гладила меня по волосам, а дядя уселся напротив и тяжело вздыхал.

На душе было удивительно спокойно. Истерика куда-то подевалась. Меня сильнодействующим успокоительным приголубили? Правильно… Я хлюпнула носом.

– Опять?

– По новой?

Я, не поднимаясь, помотала головой и крепче вжалась в мамины колени.

Представляю, как я всех напугала. А ведь не хотела, но… Еще раз хлюпнув носом, я собралась и затолкала истерику поглубже. Потом пореву, ночью в подушку. А пока… Я перевернулась на бок, встретилась с мамой взглядом. Ой-ой, кажется, она не так все поняла. В смысле, поняла – меня обидели, но уверена, что меня… обесчестили.

– Я в порядке, – пробормотала я, – теперь в порядке. Успела убежать, – шепотом пояснила я маме.

Она дрогнула, напряглась и тут же расслабилась, взгляд стал мягче.

– Я его кастрирую, – так же шепотом отозвалась она.

Я хихикнула и серьезно возразила:

– Лучше на голову.

– Девочки, о чем вы там шушукаетесь? – влез дядя.

– О каких-то гадостях, – мрачно ответил отец. – Кого, говоришь, надо на голову укоротить? Я займусь. Ох, я займусь…

– Но куда смотрела сестра? – Мамина злость сменилась растерянностью. – А ее муж?!

И я застыла. Вроде бы заранее все обдумала, прикинула разные варианты, даже несколько раз прорепетировала, что сказать по поводу родственников. А тут вдруг все слова вылетели из головы.

Знаю одно: громкий скандал нам сейчас не нужен. А он непременно будет, если рассказать родителям все как есть.

Точнее, был бы, если бы я начала рассказывать дома, когда дядя с тетей за стенкой, но мы-то – я завертела головой – на корабле. Собственно, именно это обстоятельство гнало меня в порт, заставило плыть на утлой лодочке и делать всякие глупости. Я не просто хотела побыстрее увидеть родных, услышать их, почувствовать. Мне нужна была вот эта обстановка, чтобы все обсудить заранее, чтобы самый яркий гнев выплеснулся в воду залива, а не в публичное пространство.

Я села. Вдохнула, выдохнула.

Да, рассказывать всю правду я изначально боялась из-за первой реакции. А еще я эгоистично хотела уберечь их от ужасов, которые пережила, но…

Но надо поступить разумно. Только не как в детстве, словно не было долгих лет взрослой и невеселой жизни, просто зареветь и вылить на родителей все до единой проблемы. И чтобы они все решили, все устроили, всех наказали и защитили…

Нельзя. Защищаться будем вместе, как настоящая семья. Генерал Тейл не зря учил, что сила в единстве.

– Пап, поставь полог тишины, – попросила я, одновременно прощупывая каюту в поисках всевозможных следилок и прослушек, особенно таких трудно обнаруживаемых, как «щупальца», которые я цепляла на Эдвина. Думаю, многие умельцы додумались до таких же приспособ, особенно в военном ведомстве. А нам сейчас точно не нужны лишние уши.

– Дочка?

– Козочка?

Мама сориентировалась первой, сначала пустила очищающую волну, затем набросила защитный купол, укрепила его пологом тишины. Я от себя тоже добавила. А дядя встал и банально запер каюту изнутри. Он в магии не силен, его гений в другом: Эндрю Тейл – один из лучших стратегов поколения.

– Не знаю, с чего начать, – промямлила я и запнулась.

Мне казалось, с чего ни начни, будет звучать недостоверно.

Рассказать про перерождение?

Нет, этого нельзя делать ни в коем случае. Слишком невероятно. И скорее заставит родителей со всех ног бежать к лекарям, таща меня в охапке. Может быть, когда-нибудь потом… если вообще в этом возникнет необходимость. Да и надо ли им знать, как печально закончится по моей вине сейчас еще вполне хорошая жизнь семьи?

– Козочка, если путаешься, вдохни, выдохни и докладывай как по уставу. Я тебя учил, ты сможешь, – предложил дядя. И правда, стоит вспомнить его уроки. Эндрю занимался со мной даже больше, чем отец. И многими, многими своими умениями я обязана именно ему. Стыдно вспомнить, как в прошлой жизни моя неблагодарность и чужие интриги обернулись для него позором, крахом карьеры и смертью.

Так, этого больше не случится! Я не допущу.

Давай, Мелани Тейл. Вдох, выдох… поехали.

Если сейчас я разрушу их устоявшуюся понятную жизнь, переверну все с ног на голову, лишу маму сестры, то буду все время помнить – это ради нашего спасения. Это нам всем на пользу. А сестра маме давно не сестра.

– Все очень сложно. Дядя и тетя нам не союзники. У них свои интересы. Но они не желали мне настоящего зла, пока не появился один человек, – выпалила я на одном дыхании, убедилась, что меня очень внимательно слушают, и продолжила: – Вот этот человек – настоящий враг. И я узнала о нем некоторые вещи, которые требуют пояснения. И прежде всего, пап, скажи… Какое отношение наш родовой артефакт имеет к древней империи?

Ответом мне была немая сцена. Словно на всю мою семью наложили заклинание мгновенного паралича.

Мои слова оказались настолько ужасными? Все еще хуже, чем я думала?

Глава 6

– Дочка, – первым заговорил папа, но перед этим набросил свою защиту в дополнение к маминой. – Откуда ты это взяла?

– Это меня новый союзник Гарльтонов просветил, как и о том, что один родовой артефакт он уже присвоил, поглотил. Я про род Мрансон, если что. Ты знаешь, что под маяком на Коралловом острове руины древнего храма? Алтарь действующий. Предполагалось, что выйду я оттуда полностью подконтрольной марионеткой.

В каюте снова воцарилась тишина.

Правда, продлилась она недолго. Папа разразился самой грязной бранью, мама подхватила, и только дядя, шепотом повторяя те же слова, попытался зажать мне уши. Вот-вот, если бы я поделилась новостями не на корабле, папа бы уже рванул убивать и дядю Освальда, и Эдвина.

Я вывернулась из дядиных ладоней, покачала головой и ввернула пару ругательств.

В каюте в третий раз стало тихо.

– Дочка?! – пораженно выдохнул папа.

– Почему вам можно, а мне нельзя? – пожала я плечами.

– Дочка…

Зато родители немного успокоились. Или, скорее, они были слишком обескуражены.

Вздохнув, я наконец собралась и коротко, но не пропуская важных деталей, изложила все, что знала про Эдвина и его договоренность с Гарльтонами. Упомянула приворот, который не приворот, а «несчастный случай с бедняжкой Кэтрин» из-за не менее случайной ошибки.

– М-да… дела, – только и сказал дядя.

Родители притихли. Точнее, заговорил папа:

– Регалиями власти в империи были пять артефактов. Официально считается, что они были уничтожены в день свержения и убийства последнего императора, но на самом деле артефакты поделили между собой две дочери императора, наследный принц, племянник и племянница. В каком-то смысле ближайшие родственники последнего императора стали основателями новых родов. Мы прямые потомки старшей принцессы… Если все пять артефактов объединить… Дочь, я не представляю. Он собрался превратить острова в новую империю? Но… Регалии не спасли правящего императора. Какой в них толк сейчас?

– Наверняка он считает себя умнее и удачливее прежнего правителя. – Я повела плечами и только теперь заметила, что давно переодета в сухую одежду. И не просто одежду, а мою собственную домашнюю «хулиганскую пижаму», как я когда-то называла этот комплект из пушистой, но не колкой шерсти маленьких горных коз, водившихся только на континенте. Штаны и длинная туника, все прилично, прикрыто, но в то же время невероятно удобно. Хоть по дому ходи, хоть по двору бегай с мальчишками, хоть на стрельбище с отцом или дядей, хоть на конную прогулку с мамой…

– Ну вот. А сейчас по какому поводу слезы? – озадачился и огорчился папочка. – Козочка? Что такое?

– Вы не забыли мою пижаму… даже ее, – сквозь слезы выдавила я, дернулась и уткнулась в маму. – А я свинья неблагодарная! Если бы не случай, так и дулась бы, считая, что вы меня бросили, нарочно отослали и не любите! Простите!

– Ну, козочка… Тебе было тяжело, не расстраивайся.

– Дура была, – буркнула я.

Дядя притянул меня к себе, обнял.

– Козочка, ты к себе несправедливо строга. В каком-то смысле мы тебя действительно бросили. Хотели как лучше, как безопаснее. Мы тебя очень любим.

– Теперь знаю. Я вас тоже люблю, всегда любила, даже когда обижалась и не понимала. На самом деле… – запнулась я.

– Мели?

Возвращение в прошлое звучало слишком фантастически, но, если я умолчу, во-первых, я не смогу рассказать о будущем, а это важно, очень важно, а во-вторых, родители будут воспринимать меня своей маленькой девочкой, не примут как равную, попытаются уберечь.

Я уже видела, как папа хмурится. С него станется решить, что надежнее всего запереть меня в какой-нибудь дальней крепости, почти как принцессу в высокой башне. Он ведь похожим образом уже поступил – отослал от опасности на острова. А мне не надо в башню, мне надо быть с ними.

– Вам известно что-нибудь об артефакте, способном вернуть душу в прошлое? Это ведь не свойство одного из пяти артефактов?

– Нет.

– Точно нет.

Родители сказали это почти хором, а вот дядя поскреб затылок:

– Родовые артефакты, любые, не обязательно императорские, ценны тем, что их совершенствуют поколениями, добавляя и добавляя новые эффекты, новые грани возможностей. Есть легенда, что последний император хотел стать повелителем самого времени. Но он не успел, совершенно точно не успел, иначе бы он не допустил краха всей империи.

Так… что это значит? Сэр Эгоист спас меня с помощью императорского артефакта, который за века «довели до ума», реализовав идею последнего императора? Совсем не факт. Кто-то мог просто вдохновиться древней легендой и сделать то, что когда-то не смог император, быть потомком для этого совершенно необязательно.

– То, что я вам расскажу, очень серьезно, – начала я. – Хочу сразу сказать, что это не бред и не выдумки. И я могу это доказать. Хотя бы тем, что знаю некоторые детали, какие мне знать пока вроде бы и неоткуда. Например, пап, история с комендантом форта Шоадар. Ты ведь даже маме пока не рассказал суть этой интриги.

– Молчи! – быстро приказал отец. Его взгляд мгновенно изменился и стал твердым, стальным. Это был уже не папочка, а генерал Тейл.

– Молчу. – Я кивнула. – Хотя здесь мы защищены от прослушивания очень надежно. И только поэтому я рискну рассказать вам, что со мной случилось. Это… очень странно и почти невероятно. Но это правда.

А дальше… а дальше я задавила внутри все эмоции и очень коротко, даже сухо, касаясь только фактов, поведала родителям и дяде свою историю. Свою настоящую историю.

– И ты говоришь, что тот мужчина с артефактом, – медленно произнес отец, когда я закончила, – отправил тебя, рискнув своей жизнью, в прошлое? И ты даже не знаешь его имени, не разглядела лица?

– Да, папа. Он не представился, а я уже ничего толком не видела, получила удар отравленным клинком. Я слишком быстро умерла. И знаю только то, что он сказал мне напоследок: он слишком большой эгоист, чтобы потерять то, что ему дорого, то есть меня. И что он умрет, если в течение года я не стану частью его рода.

– Какой… – Папа замолчал.

Его явно взбесило, что кто бы то ни было смеет мне навязываться, но в то же время он не мог не быть благодарным за спасение не только моей жизни, но и всей нашей семьи.

Папа пожевал губами и до простого решения додумался в разы быстрее меня:

– Для родового артефакта важно, чтобы ты связала себя с новой семьей магическими узами, и для этого совершенно необязательно выходить замуж.

– Да, – кивнула я. – Па… только сперва Эгоиста нужно найти, а у меня ни малейших идей, кем он может быть.

Мама покачала головой. Дядя пожал плечами.

– Козочка… Кем бы ни был Эгоист, он явно незаурядный человек, а значит, мы его найдем. Обещаю.

Надеюсь…

Времени все меньше. А ведь Эгоиста мало найти, его надо убедить согласиться на ритуал.

Глава 7

Уже вечером в лучшей гостинице портового города я постучалась в комнату своей компаньонки. Моя выходка далась мисс Озии слишком тяжело, и она отдыхала после визита целителя, оставившего ей успокоительные капли.

Горничная открыла и с разрешения мисс Озии меня впустила.

Я застала компаньонку лежащей на диване в гнезде из подушек. Мисс Озия пила чай, на блюде остались последние две фруктовые тарталетки.

– Добрый вечер, мисс Озия. Я сожалею, что причинила вам…

Она изящно махнула рукой.

– Добрый вечер, Мелани. Брось. – Мисс Озия неопределенно покрутила в воздухе кистью. – Леди Вудсток рассказывала о тебе, да и я сама не слепая. Я ожидала чего-то подобного. Хотя да, признаю, что была удивлена и, когда вы приблизились к кораблю, пережила несколько неприятных минут.

– Спасибо, мисс Озия, – улыбнулась я.

Она жестом пригласила меня в кресло, но я качнула головой, отказываясь. После раннего ужина папа и дядя отвлеклись на дела, а мама предложила составить ей компанию.

– Конечно, – понимающе улыбнулась она, и я вышла.

И тотчас едва не столкнулась с одним из офицеров, поселившихся здесь же в гостинице. Мое появление поломало график и стало причиной задержки. Офицер, не скрываясь, бросил на меня неприязненный взгляд. Я не стала реагировать, спокойно дошла до эркера. Родители заняли дальний номер на этаже, самый большой.

Мама ждала меня тоже с чаем, но не с конфетами, а с моими любимыми континентальными золотыми пончиками.

Расчувствоваться я не успела.

– Дочь, ты ведь нам не все сказала, – строго заявила мама.

– А?

Впрочем, ее строгость плохо сочеталась с доброй улыбкой.

– Правильно, что не стала при мужчинах, но теперь… признавайся! Что у тебя с мальчишкой Эмерсоном? Думаешь, я не заметила, какой сладкий туман появлялся у тебя в глазах каждый раз, когда ты упоминала имя своего герцога?

– Мам, я взрослая женщина, которая больше двадцати лет была замужем. – Вздох вырвался сам собой. – Ты не представляешь, как мне хотелось бы стать той маленькой Мелани с настоящим туманом в глазах… но нельзя. В прошлый раз этот туман слишком плохо закончился для всех нас.

Вообще-то, мне совсем не хотелось напоминать маме о том, что я больше не ее маленькая девочка. Точнее, не та девочка, которую она помнит. Вон как она вздрогнула, когда я упомянула и свое замужество, и возраст. По сути ведь мы стали с ней почти ровесницами.

– Для меня ты всегда будешь дочерью и малышкой, даже если проживешь еще две жизни по сто лет. – Мама во время моих размышлений опомнилась и сказала свое слово как всегда твердо. Да, леди Риона Тейл, урожденная Шенон, раз приняв решение, уже в нем не сомневалась и шла до конца.

– Да, мам, – улыбнулась я дрожащими губами.

– И не заговаривай мне зубы, взрослая женщина. Что у тебя с Грантом Эмерсоном?

– Я бы хотела выйти за него замуж. Но пока мой долг перед тем, кто спас нас всех, не оплачен, это невозможно.

– С долгом разберемся, – отмахнулась мама. – Вариантов вступить в чужой род гораздо больше, чем очевидные ритуалы брака, усыновления, братания. Принуждать тебя мы не позволим. Да и какой смысл твоему Эгоисту настаивать на браке, если ты уже выбрала другого? Скрытые мотивы? Муж со скрытыми мотивами нам точно не нужен. К тому же ты сама сказала, что срок получился гораздо больший, чем полагал Эгоист. Возможно, в этом времени он в тебе еще просто не заинтересован? Не торопись, дочь.

Я бы на такой подарок судьбы не рассчитывала.

– Торопиться как раз нужно, – возразила я.

Мама деловито кивнула:

– Я завтра же подниму все записи по родовым артефактам в нашем военном архиве.

Мама принялась барабанить коротко подпиленными ногтями по подлокотнику и мимоходом кивнула на кругляши золотых пончиков, чтобы я не игнорировала гостинец.

Я подхватила с горки верхний, но надкусывать не стала.

– Не думаю, что в архиве что-нибудь найдется, – поделилась я.

– Я тоже не думаю. Но проверить мы обязаны.

– Да, обязаны.

– И дай-ка мне список.

Я забросила пончик в рот, а затем, перебравшись за откидную столешницу секретера, принялась писать. Все фамилии давно были у меня в памяти, я перебирала их каждый день, как бусины четок.

Мама заглянула мне через плечо.

– А где мальчишка? Знаешь, Мели, я одного не поняла. А почему Эгоист вернул тебя, а не вернулся сам?

– Грант погиб до того, как все случилось. Что касается моего спасителя… Я вижу несколько вариантов. Либо ритуал сложный, нельзя провести для самого себя, либо сэр Эгоист знал про приворот и таким образом пытался меня от него избавить.

– Мутный твой Эгоист, очень мутный.

– Ну, какой есть, – вздохнула я и улыбнулась.

Разговаривать на эту трудную тему хоть с кем-то неравнодушным и умным, а главное, точно доброжелательным оказалось огромным облегчением. Я вдруг с новыми силами поверила – все получится. Эгоист найдется, решение отыщется, мы отведем все угрозы и переживем интриганов.

Вот кстати. Интриганы и интриганки.

– Мам, это дело, хотя и спешное, все же можно совсем ненадолго отодвинуть. Сейчас важнее всего предотвратить грязную игру, затеянную против дяди Эндрю.

– Что еще за грязная игра? – встрепенулась мать. – Ты не говорила об этом раньше.

– Мне важнее было передать суть событий. А подробности можно обсудить каждую отдельно. – Я пожала плечами. – И эта подробность никак не терпит отлагательств. Потому что начало всех бед прямо здесь, в порту.

– Хм?

Дядя Эндрю прослыл убежденным холостяком. Нет, он не избегал общения с женщинами, умел быть галантным кавалером, но всегда выбирал для интрижек замужних леди, не обременяющих себя супружеской верностью. Мало кто знал, что истинной причиной была несчастная любовь дяди. Он выбрал бесприданницу из разорившегося рода. Нежная, хрупкая – однажды дядя показал мне ее портрет в медальоне, хранящем ее локон. Жизнь девушки унес несчастный случай – пожар во флигеле, который арендовала семья. Дядя долго тосковал, замкнулся в себе и так и не смог забыть свою фею.

В порту его подкараулит леди, очень похожая на его первую любовь. Дядя именно на внешность и отреагирует, подойдет первым. Леди, как и положено фее, смутится, начнет отнекиваться и вскоре расскажет слезливую историю о потере средств к существованию. Эндрю сперва возьмет находку под крыло, а потом и вовсе очень быстро женится. Впору задуматься, не подливала ли она ему чего.

Беда в том, что мошенница охотилась не за деньгами дяди, не за лучшей жизнью, а за ним самим. Она явно имела что-то общее с Эдвином, и ее целью было уничтожить дядю.

Глава 8

Мама кивнула, на минуту задумалась, поглаживая пальцем свернутый в трубочку список.

– Ты словно… не собираешься предупредить Эндрю?

– Я хотела посоветоваться, мам. Дядю мы предупредим обязательно, но что мы будем делать? Проигнорируем эту актрису или… половим рыбку в мутной воде? Кто-то же подсказал ей макияж, прическу, стиль одежды и поведения. У меня есть подозрения, кто это мог быть, но можно получить какие-то весомые доказательства.

– Ты хочешь воевать с Эдвином в рамках закона? – Мама скептически нахмурилась.

– Нет, совсем нет. Но действовать нужно с оглядкой на закон, это раз. И два… Мам, я уже думала об этом. Эдвин не сам по себе. Несчастный случай не решит проблему. Нам надо вычистить все гнездо гадин, и эта актриса может дать нам несколько имен.

– Я тебя поняла.

Мама спрятала список во внутренний карман жилетки, залпом допила чай и вдруг, хихикнув, резко сменила тему:

– Говоришь, Эдвин теперь в полном подчинении у Кэт и не может ей навредить? И развлекается она… своеобразно?

– Мам! – Я вдруг покраснела как девчонка, жарко и неудержимо. Вот тебе и взрослая женщина. Правда, в запале я выболтала чуть больше, чем хотела, о том, как именно поступила кузина с попавшим в ее власть мужчиной. А поскольку на самом деле я предпочла бы об этом совсем забыть, не то что обсуждать такие темы с… с матерью… то теперь и отреагировала соответственно.

– Ты уже большая девочка, Мелани, – предсказуемо вернула мне мои же слова мамуля. – И знаешь, что муж с женой в спальне не в стратегические игры играют всю ночь. Чего смущаться?

– Ну, не то чтобы совсем не стратегические. – Я послушно взяла себя в руки, усилием воли перестала цвести, как мак по весне, и даже слегка улыбнулась. – А насчет Кэтрин ты права. Вкусы у нее своеобразные. Но это не наша проблема. Гораздо важнее то, что я не уверена в правильности своего решения.

– В каком смысле? – Мамин взгляд потяжелел и стал совершенно серьезным, из него исчезли все искорки смеха до одной.

– Я не уверена, что Эдвин не сможет настроить Кэтрин так, чтобы она не мешала ему заполучить меня, а через меня – наш семейный артефакт.

– Мели, что за глупости, дочка? Конечно, ты поступила правильно! Ты ведь четко про ритуал сказала, и я сама немного в курсе. Остановить ритуал невозможно, можно заменить участников. В идеале было бы хорошо, чтобы полный контроль достался тебе, но раз условием было искреннее удовольствие от происходящего и от власти над жертвой ритуала, то очень повезло, что тебе под руку попалась Кэтрин. Захочет она корону. И что? Гарльтоны в любом случае на стороне Эдвина, этого достаточно. Если бы ты не выбралась, это был бы тактический провал, обернувшийся стратегической катастрофой. Ты вдумайся – ничего не изменилось. Разве в той жизни, из которой ты пришла, Кэт не была на стороне Эдвина?

– Была, – вздохнула я, вспоминая несбывшееся прошлое.

– Вот. Пусть развлекается. Пока она играет в Эдвина, он не придумывает очередную подлость, уже плюс. Меня другое удивляет. Вред – понятие относительное. Что помешает ему под предлогом заботы опоить ее чем-нибудь и запереть, чтобы она банально не могла ему приказывать?

– Ничего, кроме ее родителей, – пожала я плечами. – Конечно, они его союзники, и подозреваю, что рычагов давления на этих людей у Эдвина достаточно. Но все же мне удалось несколько спутать карты и затруднить им всем жизнь. Просто надавить и запереть Кэтрин теперь будет в разы сложнее. Как бы ни был жаден муж твоей сестры, хоть сколько-то влияния леди Гарльтон на своего супруга имеет. И она не позволит просто так куда-то забирать и запирать Кэт. К тому же никто не помешает кузине прямым приказом запретить Эдвину рассказывать о том, что она его хозяйка, и вообще говорить родителям лишнее. Нет, у моего бывшего мужа один выход: еще до утра убедить свою новую хозяйку стать союзницей. И я ставлю на то, что у него получилось.

– Что же, мы в любом случае предупреждены, – кивнула мама. – Значит, пока займемся самым неотложным делом – отведем опасность от моего деверя. Эндрю сильный и честный человек, он заслуживает лучшего. А этой актрисе погорелого театра я все волосы лично выдеру за брата моего мужа!

– Мам, не горячись. – Я невольно улыбнулась. Да, леди Риона не зря стала воином. – Сначала предупредим дядю, а потом поймаем в ловушку того, кто сам пришел ловить нас.

– Да, верно.

За разговором я как-то не заметила, как стрелки часов приблизились к двенадцати. И усталость навалилась тоже незаметно. Все же день выдался слишком ярким на эмоции, и я вдруг выдохлась.

Сама не поняла, как оказалась на диване, лежащей у мамы на коленях. Кажется, она что-то фыркнула про взрослую и состоявшуюся женщину, а потом погладила меня по голове и поцеловала в лоб.

Кажется, папа вернулся очень поздно. Я слышала, как он тихо переговаривался с мамой, но в полусне не разобрала, о чем именно. Кажется, он подхватил меня и, как в детстве, перенес в постель, а мама стянула с меня верхнюю одежду.

А потом мне снился сон, в котором я искала сэра Эгоиста, я бежала к нему и безнадежно опаздывала. Часы отсчитывали последние минуты его жизни, и мне казалось, что еще немного – и я рассмотрю его лицо, узнаю. Достаточно назвать по имени… Но время во сне истекло раньше, чем я успела добежать, раньше, чем я успела рассмотреть, вспомнить. Все, что я увидела, – как он заваливается навзничь и с немым укором в глазах низвергается в пропасть.

Я с криком проснулась на рассвете.

Впрочем, уже через пять минут кошмар оставалось только поблагодарить. Мы с мамой вчера опрометчиво отложили разговор о ловушке для Эндрю на следующее утро. И если бы я не проснулась от страшного сна так рано, дорогой дядюшка успел бы сбежать!

Я и так поймала его буквально в дверях, когда, закутавшись в мамин халат, тихо спустилась по лестнице в холл. Хотела попросить у наверняка проснувшейся служанки теплого молока, но тут же, естественно, об этом забыла.

– Дядя Эндрю! Вы куда?

– Козочка, у меня кое-какие дела в городе. Буду к обеду, – улыбнулся папин брат, уже берясь за ручку двери.

– Нет! – Я слетела с последних ступенек и вцепилась в родственника обеими руками. – Вам нельзя уходить сейчас!

– Козочка? – нахмурился дядя. – Что за глупости? Вряд ли даже такой коварный человек, как… хм… одна известная нам персона, поджидает нас у крыльца с кинжалом за пазухой.

– Он не поджидает, – мотнула я головой. – Там кое-что похуже.

И словно вся вселенная решила, что мое знание будущего – слишком большая фора в этой игре. Потому что дверь потянули с наружной стороны, Эндрю ее тут же открыл и замер: на пороге возникла хрупкая женская фигурка.