Текст книги "Девушка с Косой"

– Хм, не очень, – честно признался я, – всё же одно дело, когда у тебя столетие впереди, а другое – если есть лишь пару лет. И ты половину этого срока хочешь убить на то, что уже нигде не понадобится… ммм… чисто из принципа?

Ирина улыбнулась, вручила мне тупой нож и луковицу местного растения, а сама занялась какими то коричневыми клубнями. И задумчиво пояснила, глядя, как аккуратная тонкая ленточка грязной кожуры стекает из под ножа в пакет:

– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты не сон. И вообще все это не сон. Умом понимаю, но… как тебе сказать. С одной стороны про два года – это как страшилка, и все время ощущение, что… ну выкручусь как-то. С другой – ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. Вот меня и колбасит. А институт и языки – это такое все реальное, вещественное. Знакомое и понятное. Как там дальше сложится я не знаю, а вот диплом – это всегда гарантия спокойной и сытой жизни.

– Понятно, что ничего не понятно, – тяжело вздохнул я, пиля взглядом луковицу. – А что с ней делать-то?

– Почистить и порезать полукольцами, – Мастер отобрала у меня луковицу, нож, дощечку и быстро показала, как потрошить этот зверский корнеплод. – Вот, еще штук пять так и довольно.

Принцип я понял, но появилась другая проблема – это ржавая фигня щипала глаза! А ещё Ирина не успела предупредить меня, что тереть их руками, испачканными соком идиотского овоща категорически нельзя…

В результате, все время, пока ржавый суп варился, я просидел в том шкафу, что тут называется ванной, и плескался в холодной воде как неведомая “утка”. И мне даже не было интересно, что это за тварь, потому что этой луковицей, ржа ее побери, можно пленных пытать – сами все расскажут. Надеюсь, хоть не зря страдал и суп действительно будет «офигительно вкусным».

Сидел я там до победного, чтоб еще раз не припахали. И вылез только тогда, когда по нашей норе поплыл приятный запах. Мокрый, как только что родившийся цвирчонок, раздетый по пояс… зря только укладку делал. Теперь волосы снова в колечки завьются… бесит!

Но вопреки всякой логике, увидев меня такого, Ирина сначала восторженно запищала, потом кинулась обниматься и тискать, а потом вдруг жутко смутилась и стала похожа на плод кирина… перезревший. Это выглядело неожиданно… мило, захотелось даже обнять девушку покрепче и потрепать по ненормально коротким волосам, но я быстро скинул с себя это наваждение. Она – Мастер, а не дворовая девчонка, и нужно уже сейчас дать ей привыкнуть к этой мысли. И вести себя соответственно! А шампунь для роста волос в одном из миров зеленой спирали надо будет заказать… дорого, но эльфийские бальзамы своих денег стоят, три дня и будет у нее нормальная коса до пояса, как у любой уважающей себя аристократки.

В том, что моя Мастер аристократка, просто потерянная и невоспитанная, я уже не сомневался. То, как она вчера интуитивно расправилась с тварью скверны говорит само за себя… Это явно кровь играет. Хорошо бы ещё выяснить, кто из родовитых так погулял двадцать лет назад? Но это потом, в перспективе… Надеюсь, я не тешу себя ложными надеждами.

Суп действительно оказался вкусным, наваристым и очень сытным. Тем более что Мастер постоянно подкладывала мне сваренные отдельно куски мяса. Правда откуда-то из под потолка на запах слезла ее черная кошка-цвирколовка и потребовала свою порцию, но Ирина с непреклонным видом отогнала нахалку от стола и насыпала ей полную миску сухого корма. Кошка помяукала, но смирилась и захрустела. Похоже это сухие хлопья ей не слишком нравятся. Из чего их вообще… оу… лучше бы не смотрел. Гадость какая. Надо будет потом ей нормальной еды дать.

А девушка вернулась за стол и стала расспрашивать, как нам жить дальше.

– Постоянно брать чернушку не лучший вариант. Хоть, как я уже сказал, за эти задания и платят больше, но официально они нигде не регистрируются, – я протянул тарелку за добавкой. – А нам нужна как минимум сотня мелких охот для получения лицензии Мастера. Пока ты вообще по сути никто. Вот после первой официалки получишь карточку стажера-практика. Это самый низкий ранг, какой можно придумать, но он дает право набирать очки для сдачи экзамена на пятую ступень, – я снова отхлебнул горячего. – За официальные задания такого уровня, если у тебя нет диплома академии платят буквально копейки. Так что, думаю, где то в течении полугода, будем брать то одни – то другие. На самом деле, достаточно распространённая практика у тех, кому не хватает денег на образование.

– Мелкие – это такие, как со вчерашним тараканом? – Ирина тоже навроачивала за обе щеки и одним глазом косилась на экран ноутбука. – мне показалось, или вчера ты не ожидал такого? Он меньше должен был быть?

– Нет, мелкие и официальные это по два-три куба скверны, с такими кроме стажеров никто и связываться не станет. Причём артефакты если и выдадут, то только казённые, которые надо обязательно вернуть в целости, иначе и этих крох лишат, а то и вовсе должен останешься. А про вчерашнее… нам «повезло», тварь оказалась не намного больше обещанной, но и за это нам выдали «компенсацию». Потому, с учётом покупки артефактов и сумма… приемлемая.

– А все равно страшно было, – призналась Ирина, перебираясь от стола на диван и зябко кутаясь в одеяло. – И бабушку жалко…

– К этому просто надо привыкнуть. На сотом задании уже перестанешь воспринимать всё так близко к сердцу, – вторая порция супа закончилась быстро, порадовав, наконец, чувством насыщения.

– Не знаю… мне кажется, это немного нечестно – не жалеть и не принимать близко к сердцу. Но тут уж как получится, – вздохнула девушка, скидывая одеяло. В полной тишине, она ловко и быстро собрала и помыла тарелки в малюсенькой раковине, навела относительный порядок на столе и приползла обратно на диван, где уже успел устроиться я. Поёрзала, посмотрела на меня как-то странно, исподлобья, а затем внезапно опять засмущалась и отвернулась. Судя по эмоциям, моя Мастер снова не прочь ощутить близкий контакт… не удивительно, ведь от слабости у нее заметно подрагивали руки, еще когда она прибиралась.

– Чувствую себя маньячкой, – пожаловалась она потертому коврику с неведомыми зверушками.

– Твоему телу не хватает жизненных сил, и оно просто подсказывает тебе самый быстрый, приятный и безопасный способ их восстановить, – я притянул Ирину к себе, заключая в кольцо рук. – Глупо этого стесняться. Если хочешь, тебе достаточно попросить.

Ирина вздохнула и по мысленному каналу до меня долетел дикий коктейль эмоций – она сердилась, на меня и на себя, она хотела… меня, смущалась, и одновременно радовалась, и… еще куча всего, непонятного. Ржа ногу сломит в этих женских чувствах!

Глава 12

Ириска

Да чтоб ему этой энергией одно место припекло! И я тоже хорошо – идиотка обыкновенная, подвид безмозглая. Я-то когда успела втрескаться?!

И в кого? В ржавый дрын. Ну, то есть, уже почти не ржавый, но надменный, занудный и… и… бли-ин, какой же он красивый…

Самое противное, что я согласна даже на два года жизни, только бы с ним рядом. Умом понимаю, что это ненормально, а толку-то?! Я же его как только увидела, вот таким, элегантно отутюженным, одетым, как на показ мод… так с порога бы и кинулась. Раздевать.

Совсем мозги растеряла. Он мне про лицензии и охоты, а я просто сидела и слушала его голос, особенно не вникая в содержание. И вспоминала, как он вышел из ванной, мокрый, встрепанный и непостижимым образом еще более элегантный, красивый и сексуальный, черт побери! Даже с красными от лука глазами! А-а-а, спасите-помогите!!!

Это ужасно, чувствовать себя мышью-замарашкой рядом с принцем. Никогда не комплексовала из-за своей внешности, а тут… И даже то, что он готов дать мне желаемое по первой же просьбе, не утешало. Это не по-настоящему. Просто из чувства долга и все такое.

А может он прав? И все мои переживания не более, чем инстинкт… выживания? И как только кусочек души ко мне вернётся, и надобность в «батарейке» отпадёт, чувства тоже увянут?

Да нет, себя-то к чему обманывать. Одно дело слабость и физическое желание, а другое… нет, не так. Я его хочу все время, а не только когда от недостатка энергии начинают трястись руки.

И что мне теперь делать? Да нафиг! Дают – бери! Вот он, теплый, гладкий, вкусный… и пахнет чуть разогретым металлом. Никогда не думала, что это такой возбуждающий запах, а теперь мне от него просто крышу сносит. Хочу! Мое!

– Ну и к чему тогда все эти сложности? – проворчал Мик, опрокидывая меня на подушки, и, лаская губами мочку уха, запустил руки под футболку. – Пока мы не нашли часть твоей души, я – Твоё Оружие, это никто и ничто не изменит. А вот когда найдём, ты уже сама, на трезвую голову, решишь, нужен ли тебе… мммм!

– Ох, лучше молчи! – рыкнула я, притянула его к себе и попросту заткнула рот поцелуем, чувствуя при этом одновременно нежность и злость. Птица говорун отличается умом и сообразительностью… пока клюв не откроет!

Очень скоро стало так легко себя обманывать… насчет того, что мой принц, то есть Кос хочет меня, а не свое чувство долга. Ведь вряд ли для передачи энергии нужно выцеловывать мой живот, мягко оглаживать бёдра или покусывать пальцы на руках. Я, наивная, думала, что возбудиться сильнее просто нельзя. Как же я ошибалась!

Он ведь ничего такого уж запредельного еще и не начинал, а у меня в голове уже переплетались радуги, а по телу волнами гуляла расплавленная карамель, обжигая и снося напрочь все мысли.

Мое тело уже давно зажило какой-то отдельной, своей жизнью. Оно никакими вопросами взаимности не заморачивалось, и делало все, что только хотело: терлось об него, извивалось, ловило ладонями выпуклость его ягодиц под жесткой тканью джинс, неистово рвало пальцами пряжку ремня, но вдруг новое желание заставляло его со стоном выгибаться навстречу мужским рукам, и хвататься за его плечи, просто чтобы не сорваться в пропасть.

– А знаешь, – этот негодник воспользовался тем, что я уже почти не способна сопротивляться и задыхающимся голосом выдал: – Секс, сам по себе, – тут он чуть прикусил ключицу, заставив меня застонать, – лишь одна из форм взаимодействия…

Я даже не успела осмыслить его слова, не то что ответить… я его так ждала и хотела, что он, почувствовав это, сам не выдержал и застонал:

– Ржааа, да что ж такое?! – а затем прижался как можно ближе, буквально сливаясь со мной телами. – Не спеши…

Его одежда мешала и раздражала, поэтому я снова потянулась к ремню, но мои руки деликатно убрали.

– Поверь, это ВСЕГДА успеем, – он переложил мои ладони себе на спину, и я мгновенно забыла обо всем, чувствуя, как под шелковистой кожей перекатываются сильные мышцы.

Будто в замедленной съемке, он, не теряя контакта тел, аккуратно развёл мои ноги, а затем, так же осторожно подхватил меня на руки, усаживая верхом на своё бедро.

– Не отпускай, – шепнул Микаэль мне на ухо и вдруг совершил характерное для секса движение, отчего мое тело буквально прошило вспышкой чувственного наслаждения. Я вскрикнула и уткнулась лицом в его плечо.

Самое невероятное, что мы оба были еще полностью одеты, но тело уже горело так, что каждое, даже мимолетное прикосновение отзывалось острым, как чье-то лезвие, удовольствием.

Почти не соображая от возбуждения, я одной рукой обняла Микаэля за шею, а другая рука, совершенно помимо моего сознания, скользнула к его ширинке и погладила натянутую от напряжения ткань.

– Ирррина, – тихий рык отдался вибрацией где-то в позвоночнике, но он тут же сменился лёгким смехом. – Ладно, уговорила… сегодня никакой теории, всё «по старинке».

– Хм, – это мой такой довольный смешок был? Хищный такой?! – Не-ет уж… ты сам это начал! – и снова погладила, безошибочно находя дрожащую от возбуждения плоть под плотной джинсой. – Теперь только та-ак! – И сама качнулась на его бедре, вскрикнув от наслаждения.

– Женщина… – выдохнули мне в шею, но поддержали мое движение. – Ты сама не знаешь, чего хочешь…

– Знаю. Тебя! – я легонько прикусила Мика за мочку уха, чутко ловя его стон и впитывая его всем существом.

Микаэль уже окончательно подчинился моему требовательному ритму, двигаясь навстречу и моим пальцам и моим бедрам, а его рука прямо через футболку нащупала мою грудь и легонько сжала, лаская и поддразнивая.

Через несколько минут такого безобразия снежным комом нараставшее возбуждение стало совершенно непереносимым и наконец выплеснулось огненой лавой, затопило с головой, растворило в себе… я не выдержала и закричала в голос, смутно понимая, что кричу не одна и с этой вершины падаю тоже не одна.

– С ума сойти… – прошептала я миллион лет спустя, когда удалось немного отдышаться. – Такого со мной еще не бывало…

– Уху, – красноречиво подтвердил бессильно раскинувшийся на мне мужчина. – Повторим?

– А может разденемся для разнообразия? – хихикнула я и потянулась за поцелуем.

– Ну разве что для разнообразия… – ааа, эта хитровато-сумашедшая улыбка из под растрепавшейся шевелюры снова заставила меня чуть ли не умирать от восторга, а проворно нырнувшие под футболку руки… если я умру уже завтра – все равно не жаль!

Я лежала, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в мужское плечо, и смотрела, как за окном в синих Питерских сумерках знакомая ворона играет с фантиком от чупа-чупса. Птица то подбрасывала пеструю, блестящую бумажку в воздух, чтобы поймать с радостным карканьем, то вдруг начинала яростно утрамбовывать хрусткую добычу в малюсенькую трещину на озябшей липовой ветке… вороне было хорошо с ее разноцветным счастьем.

А мне было хорошо просто так. И даже всякие умные мысли временно отступили и не водили в голове нескончаемые шаманские хороводы. Что там было раньше? Что будет завтра? Какая разница? Доживем – увидим…

Теплое и шелковое рядом со мной вздохнуло и заворочалось, подгребая меня поближе. И выдало чуть невнятно, в подушку:

– Я там, пока тебя не было, в официалке покопался. Выбрал кое-что… Ближайшее задание будет как раз через… – он приподнялся на локте и глянул на экран открытого ноутбука, – сорок минут, пойдём? – вопреки своим же словам сам он от вылезать из под одеяла не спешил.

– Поползем, – согласилась я, закапываясь еще глубже. Потом не выдержала и пощекотала скрытые под пластами мышц ребра – еще и не дощекочешься, здоровый же какой! Но хихикнул и дернулся как нормальный.

– Ты чего хулиганишь? – притворно недовольно взглянул он, оторвав от подушки один глаз. – Если уж полностью проснулась, то лучше завари кофе. Там… в коробке под столом… – он заразительно зевнул, – я турку купил.

– Мне лениво одной, – призналась я, чуть повозившись. Хотя мысль о настоящем кофе, не том, который вся таблица Менделеева в одной кружке, а именно настоящем, сваренном в турке, внушала некоторый оптимизм. – Вместе пошли.

– «И где хотя бы «спасибо»» – мысленно донеслось до меня чужое ворчливое негодование, несмотря на то что в лице Микаэль так и не изменился. Видимо эти мысли снова для меня не предназначались, – «Весь день носился, как за зад укушенный, пока она ненужной дурью маялась, а потом пол-рынка перелопатил в поисках того, от чего этот цвирчонок хилый не скопытится…”

Я так удивилась, что привстала на четвереньки, склонилась над ним и сверху вниз заглянула ему в лицо, и от того же удивления, видимо, перешла на мысленную речь, хотя до этого всегда отвечала вслух:

– “А ты разве не почувствовал?” – как смогла, постаралась передать ему его же образ своими глазами, такой зашибенно клевый и потрясающий, что все чувства шли одним клубком, и благодарность с большим трудом можно было отделить от просто восторга, радости, умиления, любования… желания. – “Ну прости-прости! Спасибо-спасибо-спасибо!” – я и не стала отделять, отправляя всем “клубком”, а потом целовать кинулась, как восторженный, расшалившийся щенок.

– Не… не делай так больше, – через какое-то время постарался отдышаться Микаэль. – Должен же из нас хоть кто то оставаться адекватным! – засмеялся он мне в волосы. – А после твоих эмоциональных коктейлей можно легко поехать крышей… особенно если пытаться их разобрать. Но, я вроде понял…

– Муррр! – согласилась я и нехотя слезла с него, а потом и с дивана. – Я в душ быстро! А потом кофе, хорошо?

Из дому мы выскочили почти вовремя, но уже бегом. И пока мчались в сквер, я все мысленно прикидывала, как скоро народ заинтересуется, кто это каждую ночь дырявит главную дорожку? И не устроят ли энтузиасты засаду на НЛО-вредителя, оставляющего круги на асфальте?

«Я выменял новый телепорт, забыла?» – раздался уже привычный голос в голове, – «или… я тебе не говорил?»

– Говорил, только кто его знает… вдруг этот просто делает круги большего диаметра? – хмыкнула я.

– «Нет, этот просто переносит только сам объект, вместе с тем что он держит в руках» – пояснил Кос, крутанувшихся в моих руках и демонстрируя железную фенечку на навершии.

– А, хорошо! – я, вопреки собственному бодрому настрою, зябко поежилась и покрепче ухватилась за древко. – Слушай, а куда сегодня? Опять к какой-нибудь старушке?

– “Нет. В этот раз у нас «белая» официалка, самая пустяковая и мало оплачиваемая, но увы, нужная ради получения карты стажера. Там даже не человек, а животное, скверны капля. Но выполнив это задание, мы получим хоть какой то статус и доступ к малому тренировочному полигону.” – Микаэль чуть задумался. – “Это ерунда и халтура, конечно, хорошие и серьезные тренажеры доступны только родовитым или статусным Мастерам, но с твоим уровнем сейчас большего и не нужно.”

– Животное? – я уловила главное и резко остановилась. Как раз в кустах на краю сквера. – А разве… а какое животное? Надеюсь, не кошка?!

– “Собака. Для вашего мира вроде крупная.” – непонимающе пояснил Микаэль.

– Мама! – пискнула я, вростая в землю по самые щиколотки. – А отказаться от этого задания можно?!

– “Ты чего пищишь? Боишься животного?” – удивился Кос, – «Так оно при смерти мучается уже минут двадцать как, мы немного опаздываем.”

– Почему… мучается? – с трудом выдавила я сквозь пересохшие от страха губы. Собак я боялась до физиологического конфуза, больше, чем маньяков. Особенно больших… был у меня слишком неприятный опыт в жизни. Слишком… Но вот это “мучается” все же не оставило равнодушным.

– “Скверна удерживает душу на земле,» – как само собой разумеющееся констатировал Микаэль.

– Ну какая скверна может быть у собаки? – вздохнула я, судорожно отлепляя стиснутые добела пальцы от древка и делая шаг вперед. – Они хоть и страшные, но… ладно, идем.

– Да в том-то и дело, что почти никакой… крохи. Но животным хватает, – вздохнул Мик и скомандовал: – «Перенос».

Фенечка на косе вздрогнула, зазвенела и пейзаж перед глазами изменился.

Второй раз и опять какие-то трущебы. Еще и запах такой, что меня сходу чуть не вывернуло. Даже не разобрать, что за смрадом несет – псиной, экскрементами, тухлятиной, кровью… ой, мама!

Так еще и темно, а злостное воображение нарисовало вокруг стаю невидимых зубастых монстров.

Я вцепилась в Мика что было сил, попробовала дышать ртом и досчитать хотя бы до десяти, прежде чем устроить истерику. Но когда досчитала, поняла, что истерить вроде уже не хочется, к тому же глаза привыкли к полутьме и я разглядела, куда нас занесло.

Я такое в интернете видела, на сайте защитников животных. Похоже, где-то тут поблизости проводят собачьи бои. А в этот вонючий сарай бросили умирать проигравшего свою последнюю схватку пса… здоровенного, полосатого как тигр, страшного до ужаса. Окровавленного, изорванного чужими клыками, измученного…

Он жалобно поскуливал и тяжело дышал, лежа прямо в луже мочи и крови около проволочной клетки. Очевидно, его хозяева решили, что запирать полутруп бессмысленно, и так сдохнет вот-вот, зачем клетку пачкать.

У меня комок подступил к горлу. А страх не пропал, нет – там клычищи были с мой палец! Но почему-то, вместо того, чтобы оттолкнуть, этот страх заставил меня опуститься на колени рядом с собакой и протянуть руку, чтобы… чтобы что?!

Я буквально окаменела, когда горячий, влажный язык вдруг облизал мои дрожащие пальцы, а почти мертвая собака, жалобно застонав, приподняла голову и пару раз стукнула о гулкие доски пола хвостом. И заглянула мне в глаза…

– “Ты совершенно ненормальная…” – сказал Мик в моей голове, когда я вдруг обнаружила себя сидящей на полу в обнимку с призрачно-зеленым псом, таким же израненным, как его уже остывающее земное тело. – «Проведи мной вдоль его души со всех сторон, я уберу удерживающие нити скверны. Ее настолько мало, что она даже не способна оформиться во что-то иное».

Я всхлипнула и торопливо кивнула, наклоняя Косу над собакой. И даже с удовольствием смотрела, как исчезают следы ран, а пес на глазах становится моложе. Вся его скверна была на самом деле человеческим предательством…

Внезапно что-то толкнуло меня под руку и по уху прошлось нематериальным и холодным. Я почему-то даже не испугалась – наверное, больше некуда было. Обернулась и увидела еще одного призрачного пса – близнеца первого, из тех, у которых пасть как у крокодила. Только без тигровых полосок.

Собака виляла хвостом и смотрела вопросительно. Я протянула руку и погладила зеленовато-прозрачный бок, чуть погружая пальцы в непонятную субстанцию. Понятно… это победитель. Тоже израненный и тоже отбракованный, ему порвали сухожилия на обеих задних лапах, так что к боям он стал непригоден. Но выжил и жил бы дальше какое-то время… только не захотел. И выполз из своего угла поближе ко мне… вон лежит его тело, в паре метров. А я даже не слышала, как он полз…

Отвлекло меня чувство глобального охренения и почему-то страха, которое Мик пытался скрыть. Но эмоции были такими сильными и яркими, что отголоски то и дело прорывались.

– Мик, – обеспокоено спросила я. – Что случилось?

– Ты забрала неучтенную жизнь. Он не должен был умереть сейчас… но ты забрала, не убивая физически! – древко в руке завибрировало. – Кто ты?!

– Здрасте, приехали, – я мрачно шмыгнула носом и покрепче ухватилась за этого паникера. – Ирина Самгина, знакомились вроде уже… а вообще, ты не видишь что ли – он сам хотел уйти. Ему так лучше. Вон, смотри, – в доказательство я ткнула древком в помолодевших до щенячьего возраста и уже совсем не страшных собак, которые, играя и радостно взлаивая, носились по темному сараю.

– Действительно, не понимаешь, – Мик снова постарался полностью от меня закрыться. – Уходим. Как можно быстрее. Нас могут… принять за дикарей.

– Сейчас… – согласилась я, но вопреки своим же словам, сначала подозвала расшалившихся псов, подхватила обоих за призрачные ошейники и вывела из сарая. И досмотрела, как они превратились в маленькие солнечные зайчики, растаявшие в темноте.

– Вот теперь домой! – я уже чуть ли не привычно встряхнула фенечкой на конце косы и не успела сморгнуть, как мы вернулись в знакомый сквер.

Микаэль

До дома мы добрались в полнейшем молчании, что позволило мне немного побороть приступ паники. Руки тряслись, мысли в голове путались, дышать становилось всё труднее.

– Ты поступила глупо, – начал я свой разговор, как только мы вернулись в нору. – безрассудно, безответственно и глупо. Собачек ей, видите ли, жалко! А нас не жалко? – я еле удерживал себя от того чтобы сорваться на крик. – Мы и так никто и звать нас никак, а если кто-то заметит как ты неучтенные души у тела без веской причины отпускаешь, то нас заклеймят, как дикарей! И похер всем будем, что ты ее не сожрала!

– Погоди, не кипишуй, – Ирина устало потерла виски пальцами и присела на диван, оставаясь какой-то чересчур спокойной. – Я вообще ничего не далала. И ничего не поняла… наверное. Кроме того, что пес сам решил уйти. И попросил о помощи.

– А ты как истинный воин милосердия, ржа, кинулась помогать! Дура! – внутри меня клокотал страх, ведь чем больше я думал, тем больше понимал, что мы прошлись буквально по краю. – Слава всем известным богам спирали, что это было всего лишь животное, такое спишут на неполадки в системе или на недосмотр Искателей. А если бы ты так человека пожалела? Да у ближайших хранителей тут же все сирены бы завыли, и бегали бы мы по всем мирам от твоего «бобра».

– Погоди, не части! – перебила девушка, и нахмурилась. – Что-то я не понимаю. Эта вся ваша система для чего была придумана? Чтобы душам помогать, или чтобы что? Просто зарабатывать, желательно не высовываясь из толпы?

– Мы очищаем миры от скверны! – эта девчонка меня бесила. Ведь она заявила буквально прямым текстом, что весь наш вид, всё наше существование только ради того чтобы… пожрать!? – Это вы, люди, живёте лишь ради удовлетворения собственных низменных потребностей, по мере существования отравляя своим негативом мир вокруг, – я, кажется и сам не понимал, что говорил.

– То есть, сами Мастера и Оружия никогда ни на кого не злятся, не лгут, не завидуют, не причиняют боли, да? – сердито прищурилась эта…

– Мы хотя бы за собой прибираем, – рявкнул я ей в лицо, и… нет, не могу больше. Гнев буквально сдавливает виски.

– Ага, себе в карман, – горько усмехнулась девушка, вставая и сжимая кулачки. – У вас на это силы есть! И знания! И обязанность помогать, иначе зачем вы вообще?! Помогать тому, кому НУЖНА ПОМОЩЬ, а не тому, кого успели в базу внести и обсчитать, сколько с него можно поиметь!

Я хотел ее ударить. Впервые хотел ударить женщину. Но…

– Вещи можешь оставить себе, карточку стажера закажешь на сайте, а Оружие… возьмешь на складе еще одно, скажешь, я развалился окончательно. – сквозь зубы выдавил я, накидывая пальто.

– Ну и вали, – Ирина резко отвернулась к окну, явно что-то еще хотела сказать, но удержалась, только мысленно злобно хлопнула дверью.

Я же хлопнул ей в реальности.

Тоже мне, возомнила себя светочем знаний, клуша мосластая с вшивой головой. Живём мы, оказывается, неправильно, и она, которая второй раз в жизни в руках Оружие держит, да никаких основ мироздания не знает, учит меня как с душами обращаться! Да пошла она во ржу, цвирк драный, пусть сама теперь ищет идиота который бы ее из жопы жизни вытаскивал, так еще и постельной грелкой подрабатывал!

Это Мастер должен заботится о состоянии Оружие, а не Оружие за Мастером сопли подтирать! Во всяком случае во всех цивилизованных кланах это именно так. Тем более, что я ей ничего не должен!

Холодный порыв ветра растрепал волосы и раскрыл полы пальто. Бррр. Только сейчас понял, что чуть не вышел на переполненную машинами дорогу. Прохожие сворачивали шеи, оглядывались, но встречаясь с раздраженным выражением лица подходить опасались. Ужасный мир. Мало того что холодно, так еще и перенаселен и отправлен.

А с чего я вообще полез со своей помощью? Она мне никто и звать никак, на секс что ли повелся? Да нееет, с моим настоящим Мастером было намного лучше, а уж когда и Микаэлла подключалась… Ржа, опять хочется выть в голос! Что за дикие перепады настроения!?

А вообще-то… Знаю. Я хотел хоть так расплатиться за своё бессилие. Думал, что если спасу эту девочку, то хотя бы часть вины упадёт с души. Наивный… такое ощущение, что только хуже стало. Нашел замену, называется! Уж лучше б я на том складе тихо сгнил!

С другой стороны… на полпути бросать как-то не правильно, да и я сам вёл себя не слишком соответствующе. Надо было не делать за неё всё самому, а только показать, дальше пусть сама трепыхается. И задания сама ищет, и тренируется, и энергетический баланс поддерживает и руны рисует. Ещё лучше заказать ей пару книг-учебников и самоустраниться. А если уйду сейчас, то сдохнет ведь.

Что ж, так и быть. Остужу еще немного голову и вернусь. Но только для того, чтобы заказать ей пособие для дебилов. И… и жилет заберу. Пусть хоть что-то, подаренное Мастером, у меня останется… в нём и умирать будет не страшно.

Дорога обратно заняла, кажется, вдвое больше времени. Хорошо ещё, что бегая днём по магазинам, я удосужился запомнить адрес – местную идентификацию у домов, иначе бы так и заплутал во сгустившихся сумерках.

Но чем ближе я подходил к дому, тем неуверенней себя чувствовал. Ирина ведь может даже на порог не пустить, обиженные женщины не отличаются здравым смыслом. Из принципа ведь во ржу пошлёт, плюя на собственную жизнь, упрется, как с этой местной академией. Ладно, во всяком случае, совесть моя будет чиста: я пытался.

Дверь в нору оказалась незапертой, что сразу вызвало подозрения. Я, словно вор, опасливо заглянул внутрь, прислушиваясь к доносящимся звукам. Ти-ши-на. Ушла, что ли? Или, осознав свою ошибку, пошла искать меня? Наверно, так даже лучше. Быстренько закажу учебники, заберу пару вещей, оставлю записку и уйду.

В комнате действительно никого не было, разве что местная боевая кошка лежала на клубке из сброшенного на пол одеяла, да занавеси на окне чуть шевелились от сквозняка.

Спрыгнув со своего насеста, кошка окинула меня выразительным взглядом и не дала подойти к ноутбуку на кухонном столе, сначала пихнула головой в голень, а потом и вовсе нагло улеглась прямо на клавиатуру. Ну да, животина, прогнавшая цвирка вряд ли может быть тупой. А этой… колбасе выгодно чтоб я остался. Тогда сначала жилет из шкафа…

Но стоило мне обойти спальное место, как я застыл в недоумении. За кроватью лежал не просто клубок из одеял, а сама хозяйка норы. Девушка свернулась калачиком на полу так, что было видно лишь светлые короткие волосы, торчащие во все стороны.

– Кхм, – опешил я, – Мас… Ирина? – но клубок никак не отреагировал. Заснула на полу? С открытой дверью и окном?

– Ирина! – позвал я уже более настойчиво, но кокон даже не дёрнулся.

«Да ржа! Во что этот цвирк новорожденный снова вляпался!» – только и мог думать я, когда подхватил ее на руки, чтобы переложить на постель. Она была буквально ледяная!

– Кто спит на полу с такими сквозняками, самоубийца доморощенная! Ты ж вроде жить хотела, это я тут суицидник! – зарычал я на чуть приоткрывшую странно опухшие глаза девушку, разместив ее на лежанке. – Идиотка малолетняя!

Окна и двери я закрыл, а потом поймал себя на том, что уже снимаю рубашку. Ну да… надо ее хоть согреть. Где та штука, которой она кипятила воду?

«Какая ирония, не правда ли… тьфу, ржа!» – проносилось в мыслях, пока я делал горячий чай, а потом устраивал у себя на коленях и прижимал к себе замерзшее тело своего маленького глупого Мастера.

Раньше именно я всегда был тем, кого опекали, учили, оберегали. А теперь вот, как снег на голову, да с крыши, на меня самого свалилось это… дитятко. И не важно, что телом взрослая, по уровню знаний – как бы не меньше, чем у меня в мои шесть лет, когда от мамкиной титьки забрали. Ну дам я ей учебники, она там ни ржи не поймёт, забросит их куда подальше и продолжит в местной академии дурью маяться. Я бы и сам их в своё время не взял, но ремень стимулировал.