Текст книги "Почти прекрасны"

Я направился к женщине. Ее светлые волосы были зачесаны в низкий практичный хвост, на бейдже было написано «Стейси З.», а ниже – «Радиограф».

– Спасибо за помощь, – сказал мужчина.

– Никаких проблем, Джулиан. Хочешь, помогу с телеметрией? – спросила она.

Он покачал головой.

– Дай знать, если что-то понадобится, – проговорила она с улыбкой.

Джулиан хмуро посмотрел на Трентона.

– Только если он снова будет настаивать, чтобы его взяли с собой.

Стейси усмехнулась, направляясь к двери, синие глаза заискрились, когда она повернулась и помахала рукой на прощание.

– Мне кажется, это очень мило.

Трентон заиграл желваками, но смотрел он прямо перед собой, все еще с хмурым лицом. Правая рука лежала на коленях, из белого больничного одеяла соорудили подобие лангетки. Из-под толстого хлопка выглядывал пакет со льдом.

Я взялся за ручки кресла и отвез его в сторону, пока Джулиан устанавливал кровать для Камиллы.

Эбби присела на колени перед Трентоном.

– Эй, – сказала она, окидывая его взглядом.

В его правом глазу лопнул сосуд, оставляя красную линию, а лицо, шею и руки покрывали царапины разной степени тяжести от разбитых в джипе окон.

Я сел на стул Эбби, упершись локтями в колени.

Трентон отвернулся, глаза его стали стеклянными. Джулиан нажал на кнопку в телеметрическом приборе, что пластырем крепился к груди Камиллы, потом кивнул нам и тихо вышел из комнаты.

– Трент, – заговорил я.

– Не сейчас, – сдавленно ответил он.

– Знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказал я, стараясь наполнить голос сочувствием.

– Не знаешь.

Я замолчал, стараясь понять, какие слова помогли бы мне, окажись я в таком положении – если бы на койке лежала Эбби, а не Камилла. Вспомнил, как искал ее в пожаре и отчаянный страх и боль от одной мысли, что я потеряю ее.

Ничего. Ничего не могло улучшить мое состояние в той ситуации, кроме знания того, что с Эбби все хорошо.

Я внимательно посмотрел на лицо Камиллы. Она была невероятно безмятежна, если не считать крови, синяков и бледной кожи.

– Ты прав. Не знаю. Это кошмарно, брат, мне очень жаль.

Трентон снова посмотрел на меня. Его нижняя губа задрожала.

– Я пытался ее остановить.

Я приобнял его за шею, прислоняясь лбом к его лбу.

– Мы знаем. Она знает.

– Она… – Он всхлипнул и несколько раз прокашлялся, прежде чем снова заговорить. – Парень из ее прошлого. Он в городе. Приехал повидаться с ней, и Бишоп их увидел.

– Бишоп? – переспросил я.

– Он работает с нами в «Скин Дип». Бишоп сказал, что тот мерзавец пытался поцеловать ее. Я сказал Кэми, что с меня хватит. Я имел в виду не нас, а просто устал ждать, когда он решит наконец оставить ее в покое. Он знает про меня.

Эбби вздохнула и прикрыла глаза ладонью.

– Она подумала, что я решил расстаться с ней, и это ее сильно огорчило. И она пошла к своей машине. Я запрыгнул к ней и пытался остановить. Умолял ее. Она расстроилась, и все это моя вина. Она как раз собиралась припарковаться, когда в нас врезались. А теперь… – Он посмотрел на нее, его губы задрожали. Трентон поднял здоровую руку и махнул в сторону Камиллы. – Она лежит на этой койке, затерявшись среди своих мыслей, и я не могу добраться до нее.

Папа уставился в пол. Мне казалось, что только я в этой комнате не знал всей истории целиком.

– Пап… – проговорил я. – Почему ты не скажешь?

Он замешкался, но его спасла вошедшая в палату медсестра. От ее широкой улыбки на щеках появились ямочки. Жвачка, которая была у нее во рту, совпадала по цвету с яркими бахилами.

– Всем привет, – шепотом сказала она. – Я Кейти. Слышала, что кто-то к вам едет. Чуть позже принесут еще стульев. А я пока разберусь с рукой Трентона. Слышала, что он отказывается идти в хирургию, поэтому сейчас со всем оборудованием подойдет Рош.

Трентон остался равнодушным.

– А разве не доктор должен заняться его рукой? – спросил я.

Кейти положила снимки на экран и включила свет. Эбби поморщилась, увидев изображения, и я внутренне сжался. Кейти повернулась к нам, ее пепельно-русые волосы подпрыгнули.

– Я ассистент врача, и больше к вам никто не придет. После недавних всплесков Трентона другие врачи отказались иметь с ним дело.

– Слабаки, – фыркнул Трентон.

Порог переступил мужчина в черных бахилах, который привез оборудование, поднос, полный различных приборов, и миску с водой.

– Привет, Рош, – сказала Кейти шепотом, но в ее голосе слышалась ухмылка.

Рош поднял ярко-зеленую ленту для гипса.

– Принес самый лучший цвет, который у нас был.

– Спасибо, – сказала Кейти и опустила подбородок. – Ждем дополнительную койку и анестезиолога.

Трентон покачал головой:

– Нет. Я должен быть в сознании, когда она очнется.

Кейти замешкалась, потом обвела взглядом присутствующих.

– Здесь родственники. И ты тоже будешь здесь, просто не в сознании.

Трентон расправил плечи, выпрямляя спину.

– Я справлюсь и так.

На лице Кейти отразилось сочувствие.

– Если будешь кричать…

– Я, черт подери, не пикну, – сказал Трентон, встречаясь с ней взглядом. – Клянусь.

Кейти на мгновение посмотрела на него, потом кивнула:

– Верю. Хорошо, Рош, давай приступим.

Она помыла руки, вытерла их насухо, надела голубые перчатки, а Рош поставил стул напротив Трентона, проверяя его кресло-каталку и застежки.

Трентон собрался с духом, а Кейти убрала одеяло-шину и лед. Прощупала его руку и кивнула Рошу.

Эбби затаила дыхание, а папа встал и отошел на несколько шагов.

– Пап, сядь, – сказал я.

Он покачал головой, отмахиваясь от меня.

Кейти посмотрела на Трентона исподлобья:

– Готов? Начнем с запястья.

Он кивнул, и Кейти надавила и потянула руку на себя, вправляя запястье.

Лицо Трентона покраснело, он с силой сдавил челюсть.

Я взял его за левую руку, и он впился пальцами в мою кожу.

– Не задерживай дыхание, – тихо сказала Кейти. – Не хочу, чтобы ты потерял сознание и свалился на меня, раз уж ты не лежишь на койке. Почти закончили.

Трентон втянул воздух через нос.

– Вот так. Сосредоточься на дыхании. Ты молодец, – сказала она, двигая его рукой.

Я был с ней не согласен и молился, чтобы он потерял сознание. Но Трентон стерпел боль, решительно настроенный быть в сознании ради Камиллы.

Кейти неторопливо перешла ко второму перелому.

Когда я уж было решил, что Трентон больше не выдержит, его рука выпрямилась, а Кейти дала сигнал Рошу.

– Худшее позади, – сказала она и принялась накладывать ленту, держа его руку зафиксированной. Рош размочил еще гипса и стал обертывать им руку.

– Как красиво, – сказал Рош с широкой улыбкой, распрямляя ярко-зеленую ленту.

– Как только пройдет это несчастье, я первым подпишу гипс, – сказал я. – Даже знаю, что именно напишу.

– Какое же это несчастье, – сказала Кейти. – Это прекрасный гипс.

Папа тихо стоял в углу, и теперь я расхаживал по палате.

– С семьей Камиллы уже связались. Почему никто не приехал? – спросил я.

– С ее семьей… сложно, – сказал Трентон.

– Что может быть важнее, когда происходит нечто такое? – сказал я.

– Это невозможно оправдать, – пробормотал Джим. – Что ж, теперь мы ее семья. Мы позаботимся о том, чтобы другой ей было не нужно.

Трент подъехал к ее койке на кресле-каталке и застыл как статуя, только иногда шепча ей что-то неразборчивое.

В животе у Эбби булькнуло, и она виновато посмотрела на меня.

– Кто-то хочет перекусить ночью фастфудом?

Все подняли руки, даже Трентон.

– Хорошо, я схожу возьму что-нибудь перекусить.

Она быстро поцеловала меня.

– Осторожнее, детка.

– Какие шансы, что двое из нашей семьи сегодня ночью попадут в несчастный случай? – спросила она.

– К сожалению, дочка, с нами шансы не на твоей стороне, – сказал папа. – Пристегнись. Будь начеку. Ты не слишком устала?

Эбби покачала головой:

– Все в порядке. Напишите мне, какую еду взять. – Она указала на папу. – Я не буду проверять сообщения, пока не доеду.

Я целую вечность ждал ее возвращения. Ходил взад-вперед, проверяя телефон, хотя она обещала не посылать сообщений за рулем.

– С ней все в порядке, брат, – сказал Трентон.

– Знаю. Знаю, что все в порядке.

Комната будто стала тише без нее, хотя до этого Эбби не издавала ни звука. Я старался не смотреть на Камиллу – каждый раз, когда взгляд возвращался к ней, меня охватывала паника.

Пиликнул телефон, я прочитал сообщение и вздохнул:

– Она добралась. Ждет заказ.

Папа улыбнулся, устало, но радостно:

– Она вернется очень быстро, сын.

Через двадцать минут она и впрямь приехала, раздавая нам еду. Мы ели молча, в абсолютной тишине, а время растянулось между визитами медсестер и врачей.

Спустя час, после нового забора анализов, нам сообщили, что Камиллу переведут в палату.

– Почему она не приходит в себя? – спросил Трентон.

Врач вздохнула и покачала головой:

– Состояние мозга пока под вопросом. Гематома опускается, но мозг функционирует отлично, это хорошие новости. Она идет на улучшение. Похоже, что мозг блокирует все негативные проявления – тоже хорошие новости. Мы перевели ее в палату четыре четырнадцать. В углу коридора. – Врач подмигнула и кивнула, выходя из комнаты.

Я осторожно похлопал Трентона по здоровому плечу, стараясь приободрить его, а потом пришли медсестры, чтобы забрать приборы, отслеживающие состояние Камиллы, и капельницы. Они действовали быстро, отстегивая ее тележку, чтобы перевезти наверх, мы еле за ними поспевали.

Мы последовали за медсестрами, помахав Кейти и Рошу, когда проходили комнату персонала. Возле лифта все сразу осознали проблему. Тележка Камиллы и кресло Трентона не помещались в одну кабину.

– Встретим вас наверху, – сказала медсестра, ее светло-рыжие волосы еле касались плеч.

Трентон, опираясь на здоровую руку, попытался привстать. Я бросился к нему, чтобы заблокировать колеса, и медсестра округлила глаза.

– Не надо! – сказала она.

Трентон, шатаясь, зашел в кабину лифта и ухватился за перила тележки, чтобы не упасть. Потом кивнул мне:

– Увидимся наверху.

Дверцы кабины захлопнулись, и я только через три секунды снова нажал на кнопку.

Эбби фыркнула.

– Ты все еще злишься? – спросил я.

– Да, прости, но да. Не могу перестать думать, что она не заслуживает этой суеты, которую он развел вокруг нее. Еще и Томас…

– Томми? А с ним что? – спросил я.

– Ему уже стоило бы приехать. Вот и все, что я пыталась сказать, – проворчала она.

Открылась вторая кабина, совершенно пустая. Эбби завела папу внутрь, а я толкнул кресло Трентона.

– Не хотела говорить о ней плохо, когда она практически в коме… Боже, я ужасный человек. Просто… Не бери в голову.

– Голубка, Томми летит сюда. Он быстро прилетит. Наверное, он безумно переживает.

– Это уж точно, – выдохнула она, но я заметил в ее голосе нечто большее.

Я снова хотел защитить его, но заговорил папа.

– Дочка, я понимаю, – сказал он. – Сегодня был непростой день. Иногда лучше обвинять во всем других. Только так мы находим хоть какой-то смысл.

Когда открылись дверцы лифта, мы вышли и увидели Томаса рядом со стойкой ресепшена четвертого этажа.

– Привет! – сказал я.

Брат развернулся и с раскрытыми объятиями подошел ко мне.

– Ты что-нибудь слышал?

– Трент в сознании.

– А Камилла? – спросил Томас.

Я сунул руки в карманы и пожал плечами.

– А она нет.

Я заметил, как поникли плечи Томаса.

– У Трентона двойной перелом руки, – сказал я. – Он нес ее целую милю до ближайшего дома. – Томас покачал головой, глубокая морщина между его бровями немного разгладилась. – Это то, что сказали медсестры. Черт подери. Он тут всего одну ночь, а уже стал легендой.

– Как же здорово, что ты здесь! И так быстро добрался! – сказала Эбби, пожав плечами и невинно улыбнувшись, но я хорошо знал ее. Что-то было не так.

Томас обнял отца и кивнул, явно что-то обдумывая. Он посмотрел на всех нас:

– Можно их навестить?

– Да, – ответил папа. – Ее поместили в палату в конце коридора… четыре-четырнадцать.

Томас помчался до палаты, а Эбби странно посмотрела на меня, прежде чем он распахнул дверь.

Увидев Камиллу, брат замер и прикрыл рот ладонью. Потом провел рукой по пепельно-русым волосам.

– Ты… ты в порядке, братишка? – прошептал он, не отводя взгляда от Камиллы.

– Жить буду, – сказал Трентон измученным голосом.

Эбби закрыла дверь за медсестрами, когда те ушли, и мы увидели, как Томас приближается к койке Камиллы. Он нежно коснулся ее пальцев. Трентон растерянно смотрел на них, его лицо помрачнело.

– Какого черта ты делаешь, Томми? – вдруг насторожился Трентон.

– Мне следовало приехать раньше, – сказал Томас, поморщившись. – Прости, Трент.

Трентон сморщил нос.

– О чем ты говоришь?

– Я не… летел сюда. Я сидел в своей машине, чтобы ты поверил, что летел.

– Что? – сказал я.

Томас ослабил галстук.

– Какого черта тут творится? – спросил я.

Томас поджал губы.

– Я не… черт подери, не знаю. Я сидел там… как идиот, нервничал, терзал себя. Чертова пытка, и я так устал от… прости, – снова сказал Томас, на этот раз обращаясь к Камилле.

– Томми, – сказал я, подходя к нему на шаг. – Брат, ты в порядке?

Томас повернулся к нам, в нерешительности глядя на отца.

– Я был в городе. Приехал из-за пожара, а потом остался…

– Из-за пожара, – сказала Эбби, будто это ее не убедило.

Она вздернула подбородок, изучая Томаса так же, как делала с картами в руках. Ее лицо стало спокойным, будто правда приносила облегчение.

– Просто скажи им, – вздохнула Эбби.

– Томми, – сказал отец. – Может, лучше подождать, пока все не утрясется.

– Что сказать? – спросил Трентон.

Томас выглядел удрученным и виноватым.

– Не могу. – Он указал на Эбби: – Продолжай.

Она замешкалась. Я повернулся к ней:

– Что сказать нам?

Эбби сглотнула ком в горле, будто пыталась проглотить слона, поселившегося в палате.

– Томас Джеймс, – прошептала она. Я нахмурился, сердясь на себя, что ничего не понимаю. Но Трентон, очевидно, понял и тут же побледнел.

– Нет.

– Трент, – взмолился Томас.

– Нет! – повторил Трентон громче, чем все наши разговоры в последние часы.

Он тяжело задышал, борясь за каждый глоток воздуха. Посмотрел на нашего старшего брата, с болью и разочарованием.

– Томми! – сказал он умоляющим голосом. – Скажи мне, что я ошибаюсь!

Эбби подалась вперед и шепнула мне на ухо:

– Парень из Калифорнии, с которым встречалась Кэми… Ти Джей.

Кровь отхлынула от моего лица.

– Бог ты мой!

Томас понуро замер посреди комнаты, таким пристыженным и одиноким я его еще никогда не видел.

Я подошел к нему и тоже остановился, переводя взгляд на Трентона, не зная, что сделать. Такого у нас еще не было.

– Все хорошо, – наконец сказал Трентон. – Все в порядке, Томми. Я понял.

Томас не мог выдержать прощения Трентона.

– Но ты влюбился в нее первым, – еле выдавил он.

– Она была твоей первой любовью, – сказал Трентон и усмехнулся, чтобы скрыть неловкость. – Она пыталась предупредить меня. А я не слушал.

– Потому что я заставил ее соврать. Не ищи мне оправданий, Трент.

Трентон поднял здоровую руку, а потом снова опустил на подлокотник кресла.

– Что мне сказать тут, Томми? Хочешь, чтобы я ненавидел тебя? Кричал на тебя? Ударил? Ты мой брат. Я люблю тебя в любом случае. А Кэми… Кэми тебя тоже любит.

Томас медленно покачал головой:

– Не так, как тебя.

Довольная улыбка коснулась губ Трентона, и он посмотрел на Камиллу.

– Знаю.

– Мы… э… – подала голос Эбби, ожидая меня. Я кивнул. – Уже поздно, – сказала она, беря меня под руку. – Мы едем домой, вернемся утром. Нужно чем-то помочь?

Трентон покачал головой.

– Подвезти тебя, пап? – спросил я. Он тоже мотнул головой.

Я обнял его и Томаса, потом осторожно приобнял Трентона, помахал рукой и повел жену к лифту.

Мы не разговаривали, пока не добрались до машины. Я открыл дверь, перебежал к своей стороне и сел на место водителя. Как только пальцы обхватили руль, я резко выдохнул.

– Ты знала? – спросил я. – Откуда ты знала?

Она распахнула губы, но ничего не сказала.

– Откуда, голубка? Откуда ты знала?

– Я не знала. Пока не услышала. Я пыталась убедить себя, что ошибаюсь, учитывая, что близнецы не смогли приехать, но… потом я подумала, из-за чего они могли ссориться, и на ум пришел Ти Джей. Потом… Томас. Все совпало. – Она дотянулась до моей руки, сцепив наши пальцы в замок. – Ты в порядке?

– Не знаю. Было напряженно, – сказала я.

Я сдал назад, выезжая с парковки и направляясь к квартире.

На часах было 3.47. Наши окна одни из немногих освещали тротуары Икинса.

Мы подъехали к дому и вздохнули, потом поплелись в квартиру. Погладили Тотошку, разделись и забрались в кровать.

Эбби положила голову мне на грудь, водя носом по шее.

– Такой долгий день, – сказал я.

– Да уж.

– Пообещай мне, голубка.

– Сейчас?

– Просто… на будущее.

– Хорошо…

– Не влюбляйся в Томми. Я не смогу выдержать этого так стойко, как Трент.

– Договорились, – сонно сказала она, а потом ее дыхание стало ровным.

Глава 10
Компромисс
Эбби

Мне потребовалось всего три дня, чтобы найти тех двоих парней, которые подошли к нам с Америкой в «Ред» – и которым в итоге надрали зад Трэвис и Шепли.

Я мельком заметила их, когда они шли к двери в конце коридора, удаляясь от моего класса по английской литературе. Я замедлила шаг, чтобы убедиться, что это и правда они, а потом медленно двинулась следом, стараясь оставаться незамеченной.

Как только я добралась до конца коридора, то глянула за угол и увидела Джастина за компьютером. Рики стоял рядом и держал кипу бумаг.

Похоже, он что-то диктовал Джастину.

В комнате, где они находились, царила суматоха. Студенты прыгали от стола к столу, другие что-то печатали, сидя за мониторами.

Я отклонилась назад, чтобы посмотреть, нет ли на двери вывески – может, это какая-то небольшая библиотека, о которой я не знала.

Только я хотела послушать, что говорил Рики, как девушка с моего курса по статистике прошла мимо, задев меня плечом.

– Прости, – сказала она в спешке.

– Подожди! – проговорила я.

Она обернулась, и я увидела на ее лице растерянность и в то же время раздражение.

– Что еще? Я спешу.

– Прости, – сказала я. – Просто перепутала пары и потерялась. Это класс по древнегреческой философии?

– Перепутала пары? В конце семестра? – Хорошо еще, что она не стала дожидаться моего ответа. – Нет, – выпалила она сердито. – Это «Истерн Стар». – Когда она заметила, что я ничего не поняла, то вздохнула. – Газета колледжа.

Я изогнула брови и выговорила одними губами «О!», а девушка развернулась на каблуках и помчалась к своей парте. Я еще пару минут смотрела на парней, потом вернулась по коридору, направляясь на выход.

Итак, Рики и Джастин пришли в «Ред» за информацией, поэтому они поджидали Трэвиса. Повезло еще, что один из них сглупил и оскорбил меня до того, как они задали ему вопросы. Возможно, они писали про Круг. Или, что еще хуже, про причастность Трэвиса к пожару.

Я стиснула зубы, стараясь придумать, как остановить их от распространения истории. Даже размышления на эту тему могли возобновить разговоры между студентами.

Студенты колледжа постеснялись бы разговоров с полицией, а вот любопытный сокурсник мог бы расшевелить память тех, кто выжил.

Я остановилась в центре коридора, отступила на несколько шагов, пока не прижалась спиной к стене, а потом сползла на пол. Поставив локти на колени, я обхватила голову ладонями. Это когда-нибудь закончится? Будет ли Трэвис в безопасности?

Мимо меня проследовали чьи-то ботинки, останавливаясь в дюйме от моих кедов «Чак Тейлор».

– Эбби? – произнес знакомый голос. – Ты в порядке?

Я подняла голову и встретилась взглядом с Рики.

Рядом с ним стоял Джастин. Его щека все еще была фиолетовой от левого хука Трэвиса.

– Как посмотреть, – сказала я.

Джастин и Рики обменялись взглядами.

– На что? – нервным голосом спросил Джастин.

– А куда это вы, парни, шли? – спросила я.

– В… в… – промямлил Рики. – А что?

Я сощурилась, но не успела я что-либо сказать, как Джастин напрягся.

– Ты следишь за нами? Почему ты за нами следишь?

Рики самодовольно фыркнул:

– Мы тебя подловили. Думала, что будешь сидеть здесь посреди коридора, а мы пройдем мимо и ничего не заметим? Мы журналисты, мы все замечаем!

Я не выдала своей растерянности, просто следила за тем, как они становятся все более тревожными.

– Выходит, Трэвис знает, что мы пишем для «Стар»? – спросил Рики. – Слышал, что мы задавали вопросы?

Он тяжело сглотнул.

– И что он… что он будет делать?

Я поднялась, позволив себе тень улыбки.

– Увидите, – сказала я, медленно разворачиваясь, чтобы уйти. Толкнула стеклянные двери и побежала вниз по ступенькам, дрожа от паники. Конечно же, я блефовала.

Они собирали материал на Трэвиса. И собирались расспросить еще больше людей. Если они продолжат копать, то кто-то обязательно расколется.

Я нащупала ключи от машины в кармане куртки. Мысли неслись вперед, я пыталась понять, как со всем этим разобраться. Как остановить Рики и Джастина, не впутывая в дело Трэвиса и не прибегая к шантажу, угрозам и подкупам. В конце концов, что самое важное для студента колледжа? То, чего у меня не было: деньги.

Глубокий голос произнес:

– Эй!

И я врезалась кому-то в грудь.

– О боже, прости, я…

Живот тут же скрутило.

– Привет, Эбс. Надеялся, что встречу тебя. Но не думал, что так стремительно.

– Паркер, – сказала я, будто обвиняла его в чем-то. Хотела обойти парня, но он аккуратно ухватил меня за руку.

– Да ладно тебе, не будь такой. – Он отпустил мою руку и широко улыбнулся, будто и не было последних трех месяцев. – Можем мы просто… поговорить?

– Нет.

– Эбби. Что ты хочешь от меня? Чтобы я умолял тебя? Я сделаю что угодно, лишь бы все исправить. Как насчет обеда? – Я скривилась. – Или просто кофе. Можем обсудить все за кофе?

– Кофе? – переспросила я.

Он кивнул.

Я обернулась и посмотрела на здание, из которого только что вышла. От одной мысли мне стало тошно.

– Что угодно сделаешь? – спросила я, вновь глядя на Паркера.

– Только скажи.

Я сглотнула ком в горле. Разве я не продавала сейчас душу дьяволу?

– Ты в порядке? – спросил Паркер с искренней тревогой.

Я посмотрела на часы.

– У тебя закончились занятия?

– Да, и?

– И чем планируешь заняться?

Паркер очаровательно улыбнулся мне. По сравнению с моим мужем улыбка вышла жалкой. Мой муж. В животе вновь скрутило.

– Хочешь сказать, что ты сейчас свободна, чтобы выпить кофе? Где-нибудь не на территории студгородка?

– Да, так, наверное, будет лучше, – кивнула я.

От этой триумфальной улыбочки мне только больше захотелось его ударить, но он был единственным из знакомых мне людей, кто смог бы убедить Джастина и Рики с помощью денег.

– Моя машина вон там.

Я осмотрелась по сторонам, надеясь, что нас никто не заметит. Потом последовала за ним на несколько ступенек вниз, а Паркер словно намеренно саботировал мои попытки оставаться невидимой.

Когда мы добрались до его «Порше», он как всегда распахнул передо мной дверцу пассажира. Я замешкалась, желая попросить его так не делать, ведь это не свидание, но, конечно, было легче приманивать пчел на мед, а Паркер Хейс определенно был наживкой.

Паркер отвел нас в пафосную кофейню вдали от студенческого городка, наполненную хипстерами и мамочками с занятий йогой.

Мы сели, и я изучила совершенно нелепое меню, пытаясь игнорировать пристальный взгляд Паркера.

– Я просто хочу чертов капучино, – пробормотала я.

– Договорились. Но… да уж… ты проводишь с Трэвисом слишком много времени. Раньше ты так не разговаривала.

Я закрыла меню и сердито глянула на Паркера:

– Разговаривала, просто ты не знал меня так хорошо. И да, я провожу время с мужем в избытке.

Лицо Паркера перекосилось.

– Не понимаю этого. Я, если честно, в растерянности, как ты вышла замуж за кого-то вроде него.

Я скрестила руки на груди и поставила локти на стол.

– Ты сказал, что хочешь поговорить. Ты действительно хотел поговорить о Трэвисе?

– А ты нет?

– Больше о нашей тайной свадьбе.

Он облегченно вздохнул.

– Я так и подумал. Слышал от наших общих друзей, как ты сильно изменилась. Решил, что вдруг ты жалеешь. У моих родителей прекрасные адвокаты в еще более чудесной юридической фирме. Я мог бы организовать быстрое аннулирование брака.

Я чуть не подавилась, закрывая рот ладонью и пытаясь выровнять дыхание.

– Ты… что?

– Ты, должно быть, чувствуешь себя загнанной в ловушку. И мне не хотелось бы такого для тебя. Аннулирование выглядит лучше, чем развод. Будто ничего не произошло.

– Для кого выглядит?

Он замешкался.

– Для тебя, конечно же.

Я уставилась на столешницу, лишившись дара речи от таких наглых слов.

– Паркер, я согласилась поговорить с тобой сегодня из-за моей свадьбы, но имела в виду не это.

– Нет?

– Мы были в Вегасе в ночь пожара.

– Спорно.

Я нахмурилась.

– Паркер, так и было. Клянусь тебе. Но теперь в студенческой газете планируют напечатать разоблачительную статью. Ты сказал, что сделаешь что угодно.

– Так вот что тебя волнует? Но почему? Если вас там не было?

– Добрый день, – подошел к нам с улыбкой официант. Прямоугольные очки в толстой оправе, легкая небритость, пружинистая черная бородка, возможно, были частью его рабочей формы. Некоторые его коллеги могли похвастаться тем же.

– Просто капучино, – сказала я.

– Просто капучино? – растерянно переспросил официант.

– Да, – проговорила я.

– Мне матча латте с соевым молоком и сиропом лесной орех, – сказал Паркер.

Его заказ гораздо больше понравился официанту.

– Отличный выбор!

Я подалась вперед.

– Все знают, что Трэвис участвует в боях. Никто не верит, что его там не было.

– А я слышал, что он там был. Он всегда там, он же главный боец Адама.

– Но не в ту ночь. У нас были более важные дела.

– Как, например, поймать тебя в капкан брака.

Я сердито глянула на Паркера:

– Вообще-то идея принадлежала мне.

Паркер распахнул рот от удивления.

– Эбби, вот этому я точно не поверю. Должен тебе сказать, если ты прекратишь врать, то я скорее помогу тебе с тем, что тебе нужно, если это не адвокат.

– Моя проблема – это Джастин и Рики из «Истерн Стар».

– Эти тупицы? И почему они тебя заботят? – Его лицо в миллионный раз с момента нашей встречи скривилось. – Они не могут остановиться, когда дело доходит до карт. Я забрал у них восемьсот долларов только на прошлой неделе.

– Что ты сделал?

– Они пишут половину курсовых и сочинений в университете, потому что оба помешаны на азартных играх. Должно быть, они лично пришли в тот вечер на бой и видели Трэвиса своими глазами. Точно! Адам вычеркнул их из списка за неуплату.

– И что за карточная игра? – спросила я.

– Вечер покера в доме Сиг Тау. Каждый четверг. Даже думал тебя как-нибудь туда позвать. В основном женщин туда не пускают, но иногда мы приводим их ради развлечения.

Я изогнула бровь. Паркер усмехнулся и поднял руки, ладонями ко мне.

– Шучу, конечно.

– Ага. – Я подняла телефон и стала набирать сообщение. – Спасибо за кофе, Паркер, но это заняло больше времени, чем я планировала. Через пятнадцать минут мне нужно на репетиторство. Прости, но мне пора.

Я поднялась, и Паркер жестом остановил меня:

– Подвезти тебя?

– Я только что вызвала такси.

– Стой! Погоди минутку. Так что ты хотела от меня?

– Ничего. Ничего мне от тебя не надо. Пока, Паркер.

В двух кварталах от кофейни на экране моего мобильника засветилось лицо Трэвиса.

Я коснулась телефона, стараясь выровнять голос и скрыть угрызения совести.

– Привет, дорогой!

– Я только что ушел с занятий. Хочу пообедать вместе, до того как пойду к миссис Пеннингтон.

– К кому?

– Папиной соседке. Она предложила мне целую тонну денег за то, чтобы я прибрался у нее в гараже.

– А… Отлично, Трэв. Я бы с радостью, но я обещала выпить кофе с Финчем.

– Без проблем. Просто соскучился. Увидимся после моей работы, хорошо? Это часов на шесть.

– Конечно. Я тоже по тебе соскучилась, дорогой.

Я повесила трубку, набрала сообщение Финчу и подождала. Как только он ответил, я постучала по плечу водителя такси:

– Мне нужно сменить маршрут, хорошо?

– Конечно, – сказал он, глядя в навигатор. – Знаете, куда мы едем?

– Да, – сказала я, стуча по клавишам.

Через пятнадцать минут мы были у Финча. Я ждала на веранде, наблюдая, как он паркуется на своем белом фургоне.

Он приподнял очки с огромными линзами и покачал головой.

– Почему ты всегда такая растрепанная? Встань, мы же не рабочие.

– Нет времени заходить внутрь, Финч, мне просто нужно… кое в чем признаться.

– Ах да, ты пришла по адресу. Выкладывай.

– Не могу говорить все подробности, но… я встретилась с Паркером за чашкой кофе и соврала об этом Трэвису.

Финч поморщился:

– Ой, хештег «чертов Паркер».

– Знаю, знаю, но есть причина. Я хотела попросить у него денег, чтобы кое с чем разобраться, но потом у меня возникла идея получше. Я ушла, но если Трэвис узнает об этом, то взбесится.

– Это точно. Глупо с твоей стороны. И сколько тебе надо?

– Уже нисколько. Как я и сказала, у меня появилась идея получше.

– И какая же? – спросил Финч, глядя на свои ногти со скучающим видом. На самом деле он наслаждался каждым словом.

– Э… подкуп? Скорее даже шантаж. Но также и обмен.

– Проституция… – кивнул он.

– Что? Нет! Ничего подобного. Хочу, чтобы они задолжали мне денег, много денег, чтобы держались подальше от меня. В общих чертах.

– И кто это они?

– Не могу сказать.

– Спасибо, что потратила мое время, – сказал Финч, поднимаясь по лестнице.

– Финч! – позвала я.

Он остановился, но не обернулся.

– Мне рассказать Трэвису про Паркера?

Финч глянул на меня через плечо:

– Встретиться с бывшим и соврать мужу об этом – это предательство. Что бы какая стерва ни говорила. – Он наконец повернулся ко мне. – А ты не обманщица.

Я со вздохом кивнула.

Финч зашел внутрь, и я вызвала еще одно такси, направляясь в студенческий городок за машиной и домой. Я старалась себя чем-то занять, разбирала посуду, пылесосила, готовила ужин в мультиварке, дописывала сочинение и обсуждала с ученицей ее домашнее задание.

Протирание пыли, стирка и разбор в гардеробе заняли все мое время, пока домой наконец не вернулся Трэвис.

– Где моя девочка? – позвал он с порога.

– Я здесь, – сказала я, выходя из-за угла. – Как прошел день?

Он наклонил меня и поцеловал.

– Длинный день. – Трэвис вернул меня в вертикальное положение и вздохнул. – Я по тебе чертовски скучал весь день. Это была пытка! Но я заработал кучу денег и вернулся сюда.

– Я тобой горжусь. Ужин готов. Ты голоден?

– Лучшая жена! Я дьявольски проголодался!

Я отвела его на кухню, где Трэвис налил две миски рагу с говядиной.

– Господи, какой потрясающий аромат!

– На этот раз добавила грибы, надеюсь, все хорошо.

– Идеально. Ты идеальна.

Он поцеловал меня в лоб, потом отнес наши миски на небольшой столик рядом со стеной, которая отделяла кухню от холла.

Только я набралась смелости заговорить, как Трэвис меня опередил:

– Черт подери, как же это мило. Прийти домой, где тебя ждет горячий ужин, просто сидеть и наслаждаться друг другом безо всяких проблем. Вот как все должно быть.