Текст книги "Легенда об ангеле. Книга 1. Провидение"

– Я не ангел, – сказал он, явно считая меня полоумной. – Вот мой отец – да; вернее, был, – уточнил Джаред.

– А ты наполовину… – Я запнулась, не в силах договорить слово. Глупо даже в мыслях иметь такое.

– Человек, – подправил он, пресекая возможные варианты.

Вспомнилось, как Джаред отшвырнул мужика на парковке на невероятное расстояние.

– Это кое-что объясняет. Но… – Я покачала головой. Хотелось ему поверить, и это затрудняло достижение остальных целей.

Джаред подошел ко мне, но я инстинктивно сделала шаг назад. Он скривился:

– Я никогда не солгу тебе. Веришь?

Совсем недавно я была решительно настроена не подвергать сомнению любые его слова. Джаред просил меня принять на веру сказку. Он скользил по моему лицу тревожным, выжидающим взглядом и молил поверить. Я стоила того, чтобы он сказал мне правду. На что же решиться? Необходимость снять напряжение пересилила разумные рассуждения. Я прикоснулась к заживающей ранке на его щеке:

– В этом есть смысл, да-да.

Однажды я уже описывала его как ангельское создание. Тогда я не представляла, насколько это близко к истине. Сияющие серо-голубые глаза, необыкновенная сила, безупречные черты лица и движения; чем еще это объяснить? И тут меня вдруг совершенно перестало интересовать, возможно ли это. Я ему поверила.

– У меня остались вопросы.

В глазах Джареда блеснула надежда, и он подвел меня к столу. Я подхватила на ложку кусочек недоеденного торта и прыснула.

– Что тебя рассмешило? – Он выгнул брови.

– Пища ангелов. – Я сжала губы, подавляя смешок.

Джаред усмехнулся и втянул в себя побольше воздуха.

Кажется, он успокоился.

– Пища ангелов очень хороша. – Он попытался изобразить недовольство – не вышло; лицо оставалось ясным.

– Прости.

– Ты прощена, – тут же ответил Джаред. – Ну вот. Теперь ты знаешь.

– Все?

– Очень многое. – Казалось, мой друг наполнился новой энергией. – Но не все. Остальное – логические следствия того, о чем я рассказал, и отчасти… лучше тебе не знать.

– О них?

– Нина, ты слышала истории о тьме и свете. Если я стану вдаваться в детали, это кое-кого привлечет. Ты понимаешь, о чем я?

Мне вдруг стало холодно, плечи сжались, меня передернуло. Конечно, я знала, о ком он, – о демонах. Разумеется, они существуют, коли есть ангелы.

Моя реакция вызвала у Джареда прилив жалости. Он придвинул к себе мой стул, наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Наверное, я недооценил последствия своего обещания раскрыть тебе всю правду. Ты не должна бояться, Нина. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я сделала глубокий вдох и приняла бравый вид:

– Знаю. – Я покачала головой. – Но многого не понимаю.

– Хочешь спросить о чем-нибудь еще? – Он приготовился к новому обстрелу вопросами.

Я посмотрела на часы: почти полночь.

– Не уверена, смогу ли сегодня.

– Ты куда-то спешишь?

– Нет. Просто решила, что иногда тебе хочется спать. Ты ведь спишь, не так ли?

Джаред улыбнулся:

– Сплю. Но мне не нужно так много… всего несколько часов для подзарядки. Мы с Клер спим по очереди. – Он вздохнул и взял меня за руку. – Я должен еще кое за что перед тобой извиниться. Когда Клер позвонила и сказала, что ты выехала из города и застряла на темной дороге, я спал – недолго, всего минут двадцать. Она готова была оставить тебя ждать помощи, но я не мог допустить, чтобы ты сидела на холоде. Прости, я был так… резок.

– Нервы шалят от усталости… ясно. – Я отрывисто кивнула.

Лицо Джареда светилось от радостного облегчения.

– Это невероятно! Годами я мечтал о том, как расскажу тебе все. И вот свершилось.

– И вот я сижу здесь, напротив своего гибридного бойфренда-полуангела, ем торт. Думаю, это победа!

Брови Джареда взлетели вверх, и у него на лбу появились три складки.

– О, вот как. Бойфренд?

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как лицо залила краска, взяла бокал с вином и сделала большой глоток.

– Все в порядке? – озабоченно спросил Джаред.

Я прочистила горло.

– Все хорошо. Я просто… я не имела в виду… о-о-о! – застонала я и закрыла лицо рукой.

– Нина, – недовольно начал Джаред, – можно подумать, что меня ужасает одна мысль об этом. – Он убрал мою руку от лица. – Тут нет ничего постыдного для тебя.

– Просто… забудь о моих словах, ладно? – смущенно сказала я.

– Еще чего! – улыбнулся Джаред.

Я непроизвольно и широко зевнула, прикрылась ладонью.

– Отвезу тебя домой, – сказал Джаред.

– Я не хочу домой. У меня остались вопросы, – возразила я, утирая слезы; сдержаться не удалось.

– У нас очень много времени, дорогая, для вопросов и ответов, – сказал он и заправил прядь волос мне за ухо.

Я улыбнулась, поняв, почему он всегда убирает волосы с моего лица, как только мне самой захочется это сделать.

Я снова зевнула и упрямо покачала головой:

– Порез у тебя на лице?

Джаред прикоснулся к ране двумя пальцами:

– Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть тем, кого в мире моего отца называют полукровками.

Услышав это слово, я сморщила нос:

– Для меня это звучит как ругательство.

– Так и есть. Большинство архов считают, что нас не должно существовать, а остальные видят в нас врагов.

– Кто такие архи?

– Есть несколько типов ангелов: серафимы, херувимы, предстоящие… всего их девять. Архангелы выступают в роли защитников людей. Они передают послания, при случае сражаются с демонами и защищают своих талехов от зла, причиняемого им демонами и людьми. Архи есть у всех людей, архам запрещено обижать людей, даже если их талеху угрожает талех другого арха. Они строгие защитники, но и защита имеет ограничения, налагаемые Законом. Клер, Бекс и я – наполовину люди, и это снимает с нас многие запреты; так было и с моим отцом, когда он решил жить среди людей.

– Значит, Гейб превратился в человека?

– Нет. Он утратил способность перемещаться между планами бытия… – Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Джаред взял паузу. – Не мог больше становиться невидимым. Такова цена, когда остаешься без благословения. На архов налагают заклятие, если они остаются с людьми, и это заклятие распространяется на их потомство, хотя и ослабевает с каждым поколением по мере того, как кровь загрязняется человеческими генами, вот так.

– Что за заклятие? – спросила я.

Слова Джареда рисовали гораздо более мрачную картину, чем мои воображаемые крылья и арфы.

– Архи обязаны защищать своих талехов даже после отпадения, и в связи с тем, что приоритеты отпавшего арха, так сказать, слегка изменились, заклятие налагается, чтобы арх продолжал исполнять свои обязанности по отношению к талеху. Отпавшие и их потомки, как архи, не болеют, и их нельзя убить. Но, в отличие от архов, мы испытываем боль, и срок нашей жизни ограничен. Когда умирает наш талех, мы тут же заболеваем и исчезаем.

– То есть ты потерял отца одновременно со мной, – прошептала я.

Джаред едва заметно кивнул и вытер слезу, скатившуюся у меня из глаза. Я увернулась от его руки:

– Пожалуйста, не делай этого. Не утешай меня, ведь отец умер у тебя.

Джаред покачал головой:

– Не могу видеть твоих слез. Особенно когда я рядом и в силах что-то сделать.

– Прости, Джаред.

Я не могла представить себе, каково это – жить в постоянном страхе не только за жизнь моего отца, но в гораздо большем: ведь в случае смерти Джека должен был умереть и Гейб. Новая мысль пришла мне в голову, и мои глаза расширились.

– Я – твой талех?

– Да. – Джаред выпрямился и сел ровнее; печальное лицо полуангела потеплело от какой-то мысли.

– Как ты узнал?

– Мы это чувствуем. Когда тебе больно, ты сконфужена, напугана, больна, счастлива… сексуально возбуждена… – Он на мгновение опустил взгляд, заметно смутившись. – Мы чувствуем это, но не так отчетливо, как сам талех.

– Ты ощущаешь все это вместе со мной?

– Это трудно объяснить. Наверное, я мог бы сравнить это с жужжанием комара над ухом.

– Значит, если я… ударяюсь бедром об угол отцовского стола…

– Я могу почувствовать это, – подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.

– Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью? – Я вскинула бровь.

– Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков, – сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.

– Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?

– Кабинет твоего отца – единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.

Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.

– А… если у меня месячные?

Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.

Я хихикнула. Как в такое поверить?

– Тебя это мучает?

Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:

– У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.

После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:

– А когда ты узнал, что я твоя? – Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: – Когда ты узнал, что я твой талех?

Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.

– Архам назначают подопечных, а вот полукровки…

– Гибриды… – перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.

Джаред улыбнулся:

– Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.

– Многое против вас, – вздохнула я.

– Но есть и за, – уверил меня Джаред. – У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.

Я посмотрела на заживающий след от раны на щеке Джареда.

– Но у тебя кровь течет.

– Да, но наши раны заживают очень быстро.

– Значит, крылья… – Я зевнула, борясь с усталостью.

– Можешь не бояться, что я вдруг покроюсь перьями, – засмеялся Джаред. – Архи не летают. Они просто появляются там, где им нужно быть. Я сам всегда находил эти картинки довольно глупыми.

– А мне они нравятся, – не поддержала я Джареда.

– Значит, ты разочарована? – Уголок его рта пополз вверх.

Джаред оперся на спинку моего стула и наклонился ко мне.

– Вовсе нет. Я лучше буду сидеть напротив моего ангела без крыльев, чем любоваться на изображение крылатого ангела.

Я ощущала дыхание Джареда на своих губах и придвинулась к нему поближе. Джаред в изнеможении опустился на стул напротив.

– Я знал, что разговор будет непростой, но он оказался трудным по совершенно другой причине. – Джаред вздохнул и провел рукой по волосам.

– Почему же? – спросила я, удивившись его внезапному отступлению.

Он иронически посмотрел на меня:

– Я думал, мне придется удерживать тебя от панического бегства на улицу, а вместо этого вынужден тратить все силы на то, чтобы успеть сказать, что хотел, пока ты не довела меня до состояния, когда я вообще не смогу говорить.

Кровь прилила к моим щекам. Джаред слегка прикоснулся к ним большим пальцем и провел линию до губ.

– Это приятный сюрприз, – сказал он, и палец соскользнул с моего подбородка.

Я выкатила глаза:

– Постараюсь сдерживаться.

– Предоставь это мне, а?

Я изогнула бровь и посмотрела на него, а он прыснул со смеху. Я с улыбкой отметила, что по сравнению с началом разговора его манера поведения улучшилась на сто процентов.

Джаред гладил мои пальцы, словно обводил по контуру, а я сладко зевала; его прикосновения были мне очень приятны. Он неодобрительно посмотрел на меня:

– Нина…

– У меня есть еще вопросы, – откликнулась я. – Ты сказал, что никогда не болеешь. Это правда?

Джаред покачал головой с довольной улыбкой; он явно наслаждался этим интервью.

– А вот еще, насчет смерти вслед за талехом, ты…

– Да.

Я открыла рот от возмущения:

– Но это нечестно!

– Нина, не забывай… Я решительно намерен дожить до старости вместе с тобой. – После этих слов Джаред заключил меня в объятия и посадил к себе на колени. – Я не могу жить без тебя в буквальном смысле слова. Но даже если бы мог, не хотел бы этого.

Я мучительно подыскивала слова для ответа, но на ум ничего не приходило. Лицо Джареда стало напряженным, как будто он почувствовал, что сказал лишнее. Надо было вывести его из затруднения, и я стала придумывать новые вопросы.

– Это ведь очень удобно, правда? Что талехи твоего отца и твой оказались отцом и дочерью? – спросила я в надежде стереть с лица своего друга расстроенное выражение.

– Удобно для поездок в одной машине.

Я старалась не улыбаться.

– Серьезно.

Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.

– Это довольно обычное дело. Архангелы – они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.

Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.

И мы были так близки…

– А сколько таких, как ты? – спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.

– Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко – табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.

– Как же они могут оберегать нас, если презирают? – гневно спросила я.

– Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.

– Дем…

– Не произноси этого слова. Даже про себя, особенно в моем присутствии; у них есть склонность являться по первому зову.

По спине у меня пробежала дрожь, но Джаред прижал меня к себе, и стало легче. Я положила голову ему на плечо, щекой к шее, расслабилась и вновь зевнула.

– Ну ладно, уже утро, пора вернуть тебя домой. – Он встал без всяких усилий, хотя держал меня на руках.

– Я не уйду, пока ты меня не вышвырнешь, – сказала я, чувствуя себя немного пьяной.

– В таком случае, вероятно, ты не уйдешь никогда, – сказал Джаред, поцеловал меня в губы и усадил рядом с собой на диван.

Я прилегла к нему на грудь, обхватила руками за талию и угнездила голову под его подбородком. Джаред молчал; слышно было только жужжание потолочного вентилятора и наше тихое ритмичное дыхание.

Не успела я привести в порядок мысли и сформулировать следующий вопрос, как меня одолела усталость, – веки отяжелели настолько, что их уже было не поднять. Я полностью расслабилась и почувствовала, как сознание ускользает. Ни малейшей тревоги я не испытывала; напротив, мне казалось, что наконец-то я находилась на своем месте. Последним осознанным ощущением было удовольствие: вокруг меня кольцом сомкнулись руки Джареда – и как же стало тепло и уютно.

Глава 7
В западне

Измятое темно-синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала. Подняв голову, я огляделась. Так, я лежу на гигантской кровати, которая стоит у серой стены из шлакобетонных блоков. На ночном столике – будильник; большие красные цифры: девять часов.

Я переместила блуждающий взгляд на металлическую рамку рядом с часами. В ней оказалась моя черно-белая фотография: сделана неизвестно с какого расстояния, лицо приближено с помощью оптики и снято с острого угла. Этот кадр напомнил мне фотографии скрытой камерой из папки «Порт Провиденса».

Перевернувшись на живот, я обняла лежавшую рядом подушку. Она пахла, как Джаред, и я упивалась этим запахом. Неописуемо приятный аромат – высохшее на воздухе после стирки белье, мыло и что-то еще… Так пахнет перед дождем? Я не могла определить.

В верхнем ярусе жилища размещались только спальня и ванная комната хозяина – так я идентифицировала запертую дверь. А стенка с другой стороны кровати оказалась вовсе не стенкой, а металлическими перилами.

Я услышала голос Джареда, доносившийся снизу. Он говорил с кем-то по-французски. Ему отвечала женщина. Они ругались шепотом. Ограниченное знание французского языка позволило мне предположить, что Джаред выговаривает женщине за то, что та меня разбудила.

Это подстегнуло интерес, и я подошла на цыпочках к перилам, чтобы украдкой взглянуть на женщину внизу. Как только я схватилась пальцами за металлическую перекладину, сразу увидела Джареда и Клер. Оба смотрели на меня, задрав голову. Я смущенно помахала им и закусила губу, досадуя на себя: вот дурочка, решила подглядывать за небесными созданиями.

– Доброе утро, милая, – почти что пропел Джаред.

Выражение лица Клер было полной противоположностью добродушию и спокойствию Джареда. Она посмотрела на меня ледяными голубыми глазами, будто хотела вскарабкаться вверх по стене с намерением убить меня. Я отскочила назад и почувствовала себя неуютно.

Уворачиваясь от ее взгляда, я заметила свернутые в тугой рулон постельные принадлежности на краю дивана. Джаред спал внизу.

– Если хочешь принять душ, свежее белье на комоде. Ты найдешь там все, что нужно! – крикнул мне Джаред.

На комоде аккуратной стопкой лежала одежда, а сбоку стояла пара ботинок. Я метнула взгляд на другой край комода и увидела свой набор туалетных принадлежностей. Все из моей комнаты в общежитии.

– Где ты взял это?

– Клер принесла, – объяснил Джаред, поднимаясь по лестнице.

Оказавшись наверху, он привлек меня к себе и поцеловал в шею.

Я глянула вниз, на Клер, которая не смягчала своего убийственного взгляда. Это было не просто запугивание. Если бы Джаред не стоял рядом, я бы всерьез испугалась за свою жизнь.

– Не волнуйся из-за нее. Она тебя не тронет, – успокоил меня Джаред, отводя от перил. – Ты хорошо спала?

Лицо Джареда просто сияло; я не могла припомнить, когда видела его в таком приподнятом настроении.

– Наверное. Я ничего не помню с момента, когда мы сидели на диване.

Я провела руками по его светло-голубой футболке и ощутила рельефные мышцы груди и живота. Он был великолепен. Много я видела атлетически сложенных мужчин на афишах, в кино и на плакатах, рекламирующих спортивные товары, но никогда не встречалась с ними лично, тем более не имела шанса их ощупать.

Джаред обхватил меня:

– Я старался не разбудить тебя. Ты была такая умиротворенная во сне.

– Ты спал на диване? – спросила я, давая выход разочарованию.

– Я менял место… несколько раз, – сказал он, прикасаясь губами к моей щеке.

– Когда она принесла мои вещи?

– Рано. Она много раз приходила и уходила. – Джаред нахмурился. – Она недовольна нашим ночным разговором. Полагаю, с этим надо что-то делать.

Посмеявшись над моей озабоченной миной, он поцеловал меня в лоб.

– Завтрак скоро будет готов. Жду тебя внизу.

Приняв душ, я неохотно поползла вниз. Клер и Джаред наблюдали за моим приближением – оба внимательно, но с разным выражением на лице.

– Ты прекрасна, – сказал Джаред, поцеловал меня в щеку и выдвинул для меня стул.

Клер продолжала сверлить меня сердитым взглядом, пока я усаживалась напротив нее.

– Клер, – строго сказал Джаред, и ее раздражение переключилось на него.

Мне немного полегчало.

– Спасибо, что принесла мою одежду, Клер, – тихо сказала я.

Едва с моих губ слетели эти слова, я подумала, что лучше было молчать. Клер вновь стрельнула в меня холодным взглядом голубых глаз, и я вжалась в стул.

Джаред не спускал с сестры глаз, пока она, неловко поерзав на стуле, не буркнула, глядя в тарелку:

– Не за что.

– Ветчина, грибы, зеленый перец и омлет с сыром… тосты. – Джаред огласил меню, указав на каждое блюдо ножом для масла, после чего сам принялся за еду.

Я съела кусочек омлета. Джаред был прекрасным кулинаром. Все, что он для меня приготовил, полностью соответствовало моим вкусам.

– Мм, как это вкусно. Даже не знала, что я такая голодная, – проговорила я с набитым ртом.

Вилка звякнула по тарелке, с омлетом было покончено. Джаред подпер рукой подбородок, очень довольный моим беззастенчивым аппетитом.

Клер раздраженно вздохнула:

– Тебе следует знать: Синтии известно, что Нина здесь ночевала.

С безразличным видом сестра наблюдала, как лицо брата превращается в злобную маску.

– И откуда же она об этом узнала, а, Клер? – закипел Джаред.

– Я ей сказала, – не стала отпираться Клер.

Джаред стукнул кулаком по столу. Я подскочила, а Клер и глазом не моргнула. Глядя, как они буравят друг друга взглядами, я гадала, как бы убраться с линии огня.

Заметив мое растущее беспокойство, Джаред положил ладонь мне на руку.

– Что именно ты ей сказала, Клер? А что еще важнее, зачем? – процедил он, стараясь сохранять спокойствие.

– Ты не оставил мне выбора, Джаред. После того, что случилось в госпитале и прошлой ночью, Синтии нужно иметь представление о происходящем. Отец поступил бы так же.

– Отца здесь нет, – сказал Джаред надтреснутым голосом; спокойствие давалось ему с трудом.

Клер скрестила на груди руки:

– Это очевидно, Джаред, в противном случае ты не настаивал бы на том, чтобы я закрыла глаза на твои поступки. И часа не прошло, как отец умер, а ты уже нарушил все установленные им правила. Я пыталась сказать тебе, но ты не слушал…

– Можешь сказать сейчас, Клер! – рявкнул Джаред.

Стоицизм Клер пошел на убыль: уж больно строго говорил с ней брат.

– Отлично. Синтия ждет в «Эндрюсе». Может, ей удастся остановить это, пока дело не зашло слишком далеко. – Клер отодвинулась от стола, сгребла ключи и взяла мотоциклетный шлем.

Громко хлопнула, закрывшись за ней, входная дверь; я вся сжалась.

От удара двери о косяк задрожали полки. Я уставилась на Джареда; у него играли желваки.

– Синтия знает о нас, что с того? – спросила я, сжимая его руку.

Джаред ответил не сразу. Он явно взял паузу, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.

– Это… все усложняет, – мрачно сказал он. – Тебе надо вернуться. Чем дольше она ждет, тем хуже все станет.

Я встала и покачала головой:

– Я что-то упустила? Мы ведь говорим о моей матери. Чего ты так занервничал?

Джаред убрал наши тарелки в раковину и сразу направился к вешалке, протянул мне пальто и попытался улыбнуться. Получилась какая-то болезненная гримаса.

– Готова?

Кивнув, я извернулась и влезла в пальто. Хорошо, что он взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до его внедорожника. Еще больше меня порадовало, что он продолжал держать мою руку всю дорогу до «Брауна». Однако он не проронил ни слова, пока мы не доехали до «Эндрюса».

Поставив «эскаладу» на парковку, Джаред посмотрел вперед, отпустил мою руку и навалился на руль.

– Ты не зайдешь? – спросила я.

Джаред покачал головой:

– Меньше всего она хочет видеть меня.

– О… Ладно, – сказала я, не понимая, чем объяснить его поведение.

Джаред признался, что однажды посмел перечить моему отцу, но избегал встреч с матерью.

Я потянулась к дверце, но тут Джаред схватил меня за руку и притянул к себе. В его глазах застыла тревога. Он взял меня за голову обеими руками, нетерпеливо прижался губами к моим губам. Когда он наконец прервал поцелуй, то прижался лбом к моему и закрыл глаза.

– Ты ведешь себя так, будто прощаешься навсегда, – сказала я и вдруг занервничала.

– Я не могу просить тебя идти против матери, Нина.

От удивления я хохотнула:

– Ты думаешь, она запретит мне видеться с тобой?

– Именно это она и сделает.

Я покачала головой:

– Тебе следует принять к сведению, что моя мама уже пыталась повлиять на мои решения – без всякого успеха. Она сама это прекрасно помнит.

– Она умеет добиваться своего. Просто… не слушай ее.

– Ее уловки на мне не сработают. Меня так просто не собьешь.

Джаред улыбнулся уголком рта; вышло натянуто.

– Позвоню тебе позже, хорошо?

Я провела обеими руками по его волосам. Он снова прижался ко мне лбом и шепнул:

– Хорошо.

«Эскалада» стояла на месте, пока я не вошла в здание, после чего медленно тронулась.

Зная, что Джаред все услышит, я поспешила в свою комнату. Мне не терпелось усмирить бурю, бушевавшую в глазах Джареда, даже если для этого придется вступить в схватку с Синтией Грей.

Я открыла дверь и замерла на месте. Синтия стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, готовая к конфронтации. Бет сидела у своего рабочего стола. Она извернулась и бросила на меня сочувственный взгляд.

– Пожалуй, схожу за кофе. Кто-нибудь хочет, чтобы я принесла…

– Нет, спасибо, – перебила Синтия.

Похоже, ее ярость перешла все границы; она никогда раньше не позволяла себе такой грубости.

– Принеси мне, Бет, спасибо, – сказала я, показывая, что ценю ее услужливость.

Бет кивнула, схватила в охапку свое пальто и пулей вылетела из комнаты.

– Где ты была? – вопросила Синтия.

– Ты прекрасно знаешь, где я была, – сказала я и выпятила подбородок, повторяя ее мимику.

Это обезоружило Синтию. Обычно она пользовалась эффектом внезапности. Но Синтия быстро оправилась:

– Ты не должна связываться с Джаредом, Нина. Ты о нем всего не знаешь, поверь мне.

– Знаю достаточно, мама. – Я села на кровать Бет и уставилась в пол. Мне придется тщательно выбирать слова.

Синтия склонила голову и встала прямо передо мной:

– Нина Элизабет, это слишком опасно. Я понимаю, ты уверена, что знаешь его, но это не так.

Я издала короткий смешок:

– Если он так опасен, почему ему платят за то, чтобы он охранял меня?

У Синтии отпала челюсть.

– Это соглашение заключил с ним твой отец. Ты не слышишь меня. Не он опасен для тебя. Это тебе опасно быть… сближаться с ним. У него врагов не меньше, чем у твоего отца.

– Я сама знаю, что делаю.

– Ой ли? Ты хоть знаешь, во что ввязываешься? Не думаю, что у тебя есть хоть малейшее представление о том, куда все это может завести и из чего тебе придется выбирать. Он тоже наверняка об этом не задумывался, в противном случае не лез бы к тебе. Или нет, может быть, он слишком эгоистичен, чтобы его это беспокоило…

– Эгоистичен?! – взвизгнула я. – Как ты можешь о нем такое говорить? После того, что он и его семья вынесли из-за нас, мама?

– Так вот из-за чего все это? Чувство вины? – Синтия мерила шагами комнату, не разнимая скрещенных на груди рук.

– Нет! – Я была в отчаянии. – Ничего подобного! – Мне стало стыдно, что Джаред мог услышать ее слова.

Синтия закрыла глаза и вздохнула:

– Нина… пожалуйста. Я тебя умоляю. Ты знаешь, я желаю тебе счастья… но это… это до добра не доведет. – Мать говорила очень тихо.

Я улыбнулась:

– Разве что-нибудь заканчивается хорошо?

Синтия издала смиренный вздох, но на этот раз он отличался от обычного – был похож на те, которые она применяла в редких случаях, когда в спорах с Джеком у нее не оставалось аргументов.

– Мне бы хотелось, малышка, чтобы сейчас ты – в единственный раз – прислушалась к тому, что я пытаюсь тебе объяснить. Я никогда не боялась так, как в последние месяцы.

С тринадцати лет я стала невосприимчива к печально известным материнским попыткам давить на совесть, но сейчас она сослалась на смерть Джека, и я не могла не испытать чувство вины. Мать всегда стремилась утаить от меня правду, и я решила, что так будет и после потери отца.

Она обманывала меня, держала в секрете отношения между Джеком, Гейбом и другими Райелами. Стоило мне подумать об этом, как чувство вины сменилось гневом.

– Не смей указывать мне, что я должна чувствовать! – Я злобно смотрела на нее.

– Еще не поздно, Нина. Ты можешь спасти себя, – сказала Синтия и приподняла мой подбородок.

Нехарактерное для нее выражение нежной привязанности обескуражило меня, но я сохранила решительность и отвернулась.

– Не надо спасать меня от Джареда.

Синтия шумно втянула воздух:

– Нина…

Я поняла, что она выдохлась – достала из рукавов все тузы и выложила на стол все карты. Ощутив себя победительницей, я представила, как улыбается Джаред, слыша мои слова.

Вернулась Бет и села рядом со мной на постель:

– Арахисовые сливки и «Спленда». – Она улыбнулась, протягивая мне пенопластовый стаканчик.

– Спасибо, Бет.

Синтия смотрела на меня, дыша гневом.

– Я еду домой. Пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Это важно.

– Подумаю. – Я попыталась скрыть облегчение от известия, что она уходит.

Бет закрыла дверь, а потом повернулась ко мне:

– Она говорила с тобой о сексе?

– Что? Нет!

Я скривилась от омерзения. Обсуждать свою сексуальную жизнь с матерью? Аж живот скрутило от одной мысли об этом. У Бет иногда возникают совершенно нелепые идеи.

– Но ты же осталась у него на ночь? – Лицо Бет осветилось восторженной улыбкой.

– Мы пошли к нему на чердак, он готовил…

– Готовил? – перебила Бет.

Я кивнула:

– Он подарил мне цветы, и там повсюду были свечи. Мы говорили до самого утра.

Бет прижала коленки к груди!

– Вау! Я же говорила, он в тебя влюблен. У меня на этот счет шестое чувство.

– Ты удивительная, – благодарно сказала я.

– Спасибо, что обратила внимание, – ответила Бет. Ее глаза весело прищурились. – Когда увидитесь снова?

– Сегодня, попозже – я надеюсь. Утро будто оборвалось на полуслове…

– Из-за Синтии, – сказала Бет.

Я кивнула, и она встала, чтобы собрать свои вещи.

– Через час я иду с Чедом и Такером в больницу. У тебя есть время до встречи с Джаредом?

– Да, – ответила я, мгновенно решившись.

Бет позвонила по мобильнику, чтобы сообщить Чеду, что я поеду с ними. Как только он ответил, Бет понизила голос. Она пыталась навести тень на плетень, но я поняла: не то Чед, не то Такер, а может быть, они оба были не в восторге оттого, что я собралась с ними. В конце концов победа осталась за Бет. Она повернулась ко мне и подмигнула.

Мне позволили приехать в больницу; Такер и Чед не подавали виду, что злятся на меня, но атмосфера в джипе Чеда была наэлектризована. Я не догадывалась, в чем проблема и что означает это скрытое недовольство, пока мы не оказались в новой палате Райана.

Увидев меня, Райан не выказал радости. Напротив, он вел себя так, будто само мое присутствие уязвляло его. Не тратя времени, он перешел к нападению и презрительно бросил: