Текст книги "Репортер"

Когда Кейд проснулся в следующий раз, было уже восемь часов. Торопясь одеться, оплатить счет и перенести в машину багаж, он забыл о письме Барреде.

Лишь когда любовники были уже на полпути в Мехико, он вспомнил об этом. Кейд подумал о старике и почувствовал угрызения совести. Он посмотрел на Хуану, сидевшую рядом. Кейд видел ее явно счастливую улыбку и с трудом верил, что эта девушка могла безжалостно обойтись с кем-либо, и все-таки ее отношение к старику казалось неоправданно жестоким.

– Я знаю маленький домик, который мы можем снять, – проговорила Хуана, глядя ему в глаза. – Он выходит окнами в парк Чапультепек. Домик очень хороший, хотя немного дороговат. Мы можем арендовать его на неделю, месяц или год. Это лучше, чем жить в отеле, не так ли? Я прекрасно готовлю. Буду присматривать за домом и готовить. Тебе понравится, хорошо?

На ней было дорогое белое платье без рукавов, на ушах сверкали золотые клипсы, а на шее драгоценное колье. Сама мысль о том, что такая красивая и утонченная женщина может заниматься домашним хозяйством и готовить, заставила Кейда рассмеяться.

Хуана нахмурилась:

– Думаешь, я не умею готовить?

– Я этого не говорил, – поспешно ответил он, чтобы она не обижалась. – Уверен, что умеешь, но сколько же слуг тебе понадобится?

– Слуги? – Она поморщилась. – Мне не нужны слуги. Если у нас будут слуги, как же мы сможем заниматься любовью когда захотим, в любое время дня? Кто захочет делить дом любви со слугами?

Кейд был тронут. Все женщины, которых он знал раньше, в первую очередь заводили слуг.

– По-моему, это замечательно, – восторженно сказал он. – Тогда снимем дом.

Хуана погладила его руку и улыбнулась:

– Я обо всем позабочусь. У тебя есть деньги? Они понадобятся, чтобы все устроить. – Она открыла сумку и заглянула внутрь. – У меня всего шестьсот песо. Бедный Мануэль очень скуп.

– Ты мне о нем напомнила. Право, нужно послать ему телеграмму.

– Я спросила, нет ли у тебя денег, – сказала она, отводя руку. – Твои разговоры о Мануэле наводят на меня тоску.

Кейд вздохнул. Он вынул бумажник и дал ей пять тысяч песо.

– Когда мы доберемся до Мехико, я обналичу чек. Это все, что у меня есть сейчас.

– Пяти тысяч достаточно. Ты увидишь, я очень бережлива. – Хуана снова начала гладить его руку, глядя ему в лицо блестящими темными глазами. – Я так тебя люблю. Мы будем невероятно счастливы вместе. Я бы очень хотела заняться с тобой любовью прямо сейчас.

– Я тоже, – отозвался Кейд, беря ее за руку. – Но не думаю, что другим это понравится, правда?

Хуана хихикнула:

– Правда.

Они прибыли в Мехико в двенадцатом часу. Адольфо Крил, представитель Сэма Уонда в Центральной Америке, встречал их. Это был толстый лысеющий человек с вежливыми манерами. На нем была шляпа с изогнутыми полями и поношенный светло-коричневый костюм, который был ему несколько мал.

Крил не скрывал своего восхищения, когда Кейд небрежно представил его Хуане. Крил снял шляпу и поклонился так низко, что Кейд испугался, как бы толстяк не упал.

– Вы достали билеты? – спросил Кейд, после того как польщенная Хуана одарила Крила ослепительной улыбкой.

– Конечно, – ответил Крил. – Вы будете довольны, сеньор. Все так, как вы потребовали.

– Когда я увижу Диаса?

Вежливая улыбка Крила померкла. Он заглянул в шляпу, нахмурился и грустно покачал головой:

– К несчастью, сеньор, это невозможно. Тысяча сожалений. Сеньор Диас никогда ни с кем не видится перед боем, даже с президентом. Он очень религиозный человек. Он молится и молится, прежде чем выйти на арену. Нет, это невозможно.

– Я должен встретиться с ним перед боем, – отрезал Кейд. – Я сказал мистеру Уонду, чтобы вы это устроили.

Крил переступил с одной ноги на другую и ударил себя рукой по толстой ляжке:

– Сеньор Кейд, клянусь, я сделал все возможное. Никто не мог бы сделать больше, чем я, но сеньор Диас твердо держится своих принципов. Он ни с кем не встречается ни до, ни после боя.

– Диас – тупой надутый индюк! – воскликнула Хуана, и ее глаза вспыхнули. – Если ты действительно хочешь его видеть, кариньо[3]3
  Дорогой (исп.).


[Закрыть], я все улажу. Ты увидишь, в Мексике есть много вещей, которые я могу для тебя сделать. А теперь я тебя оставляю. Я должна позаботиться о доме. Мы поселимся в нем завтра. А сегодня давай проведем вечер в «Президенте». Подожди меня там. Я присоединюсь к тебе во второй половине дня.

– Эй, подожди минутку, – произнес Кейд. – Ты действительно хочешь сказать, что можешь устроить для меня встречу с Диасом?

– Ну конечно. Я никогда ничего не говорю зря. – Она обняла его за шею и поцеловала в губы. – Я люблю тебя, кариньо. Позаботься о моем багаже.

С этими словами она исчезла.

Кейд посмотрел на Крила, глупо улыбавшегося своей шляпе. Поймав взгляд Кейда, тот заявил:

– Вам очень повезло, сеньор, что у вас такая красивая леди, которая способна сделать невозможное.

– Да уж, – хмыкнул Кейд и, взяв сумку со своими вещами, направился туда, где его ждал багаж Хуаны.

Поскольку Кейд был простодушным и порядочным человеком, он не переставал удивляться своему непрерывному успеху и всегда благодарил за него небеса. Он часто вспоминал, какое волнующее впечатление произвела на него первая победа: в десятилетнем возрасте он выиграл приз в тысячу долларов за лучшую любительскую фотографию в конкурсе, организованном журналом «Уорлд». С тех пор все в жизни Кейда шло как по маслу. У него никогда не было серьезных болезней. У него всегда водились деньги. Он привык к хорошим автомобилям. Он никогда не был голоден. Он никогда не был несчастен и никогда не чувствовал себя одиноким: рядом всегда хватало красоток, готовых разделить с ним постель.

Возможно, поэтому внезапное появление Хуаны в его жизни не удивило Кейда так сильно, как могло бы удивить менее удачливого человека. Но это не значит, что Кейд не был немного ошеломлен и не оценил этот роскошный подарок богов.

Заказав в баре отеля «Президент» бокал горького чинзано со льдом и глядя на освещенный искусственный водопад, он пытался вспомнить события последних двенадцати часов.

Хуана представляла для Кейда загадку. Эта девушка призналась, что влюбилась в него с первого взгляда, едва увидев его у стойки ресепшен в «Хилтоне». Она навела справки и выяснила, кто он такой и в каком номере остановился. По словам Хуаны, для нее было простым и естественным решением поменять номер в отеле. Она была уверена, что тоже понравится Кейду, и поэтому поселилась в номере по соседству. До сих пор у них не было времени узнать друг друга получше, хотя Хуана, казалось, знала о Кейде гораздо больше, чем он о ней. Но и в этом не было ничего удивительного, ведь он знаменитость, публичная фигура. Их занятия любовью были такими страстными, их так влекло друг к другу. Такого Кейд не испытывал еще ни с одной женщиной. Она была одновременно нежной, распутной и умелой.

Думая о ней сейчас, Кейд с тревогой понял, что серьезно влюблен и что жизнь без Хуаны стала бы для него теперь совершенно невыносимой. Он никогда не испытывал таких чувств ни к одной другой женщине. Раньше Кейд всегда говорил себе, что нужно быть осторожным с женщинами и не попадаться на крючок. Теперь мысль о том, что он поселится с Хуаной в одном доме и будет наслаждаться ее обществом, наполняла Кейда жгучим волнением, которое несколько стихало лишь тогда, когда он вспоминал, как жестоко девушка обошлась с Мануэлем Барредой. Но в конце концов, успокаивал он себя, Барреде было шестьдесят пять. Как мог больной старик соответствовать ее энергичной, требовательной, страстной натуре? Кейд был уверен, вспоминая ее взгляд, поцелуи и объятия, что она влюблена в него так же сильно, как и он в нее, и говорил себе, что такая любовь не исчезает в одночасье.

Закончив с аперитивом, Кейд зашел в ресторан и пообедал в одиночестве, гадая, что она сейчас делает, каким окажется их дом, и скучая по ней. Затем он заставил себя подумать о корриде, назначенной на следующий день.

Крил обещал позвонить вечером, чтобы получить инструкции. У него была машина, которую он предоставил в распоряжение Кейда. Сам же Крил готов был выполнять обязанности гида и шофера Кейда.

Кейд объяснил, что собирается использовать во время корриды три камеры, а потому ему необходимо, чтобы Крил сидел рядом и подавал ту камеру, которая потребуется, чтобы он мог вести съемку нужным объективом. Крил ему нравился. Толстяк настолько стремился угодить, что невольно вызывал чувство симпатии. Именно Крил предложил купить большой букет гвоздик для Хуаны. И именно Крил сбегал за цветами и проинструктировал горничную, куда их поставить: для Хуаны и Кейда были сняты два смежных номера.

После обеда Кейд поднялся к себе в номер и лег на кровать. Он хорошо поел и был расслаблен. К тому же он изрядно устал. Вскоре он уснул.

Когда Кейд проснулся, было чуть больше семи, наступили сумерки. Он встал, чувствуя себя превосходно. Раздевшись, он принял душ, а когда вышел из ванной, зазвонил телефон.

Это была Хуана.

Кейд расслышал мужские голоса, громкий смех и гитарную музыку. Какой-то мужчина пел. Его фальцет заставил Кейда стиснуть зубы.

– Откуда ты звонишь? – спросил он подозрительно и обеспокоенно.

– Из кафе, – ответила Хуана. – Здесь так шумно, просто кошмар! Слушай, кариньо, Диас ждет тебя завтра в половине третьего. Он будет в гостинице «Отель де торо». Тебе это подойдет?

– Да, просто замечательно! Как тебе это удалось?

– Это Ренадо, мой очень хороший друг… Он менеджер всех тореро. Он очень польщен тем, что великий Кейд хочет сфотографировать одного из его подопечных. Теперь Диас тоже польщен… надутый индюк!

«Мой очень хороший друг… Что это могло значить?» – подумал Кейд.

– Замечательно! – повторил Кейд. – Но что ты делаешь в кафе, дорогая? Почему ты не со мной?

– Ренадо здесь. Я ухожу, но вернусь только в десять часов.

– Почему?

– Еще столько всего нужно устроить. У меня уже есть дом, но теперь я должна встретиться с агентом и заплатить аванс. Это займет какое-то время, потому что он жулик и мне придется с ним торговаться. Дом очень красивый. Тебе понравится. Мы сможем поехать туда завтра после корриды. Давай пойдем сегодня вечером в ресторан «Негруи»? Там очень вкусно кормят. Ты его знаешь?

– Нет, не знаю.

– Тогда ты получишь незабываемое впечатление. Закажешь столик? Я должна идти. Мне еще так много всего нужно сделать. Ты еще меня любишь?

– Если бы ты была здесь, я бы продемонстрировал силу своей любви, – проговорил Кейд.

Хуана радостно засмеялась.

– Мне бы тоже этого очень хотелось. Адьос, кариньо, – произнесла она и повесила трубку.

Чуть позже позвонил Крил. Кейд рассказал ему о Диасе. Толстяк воскликнул, что это самая замечательная новость, какую он когда-либо слышал.

– Вы не знаете, сеньор, вы не представляете, как я пытался устроить эту встречу. Диас настоящий сукин сын. Леди правильно сделала, что обратилась к Ренадо. Он играет большую роль в организации коррид. Но к нему трудно найти подход. Должно быть, она очень хорошо его знает, если смогла убедить помочь вам.

Эти слова еще больше растревожили Кейда и его растущую ревность.

Крил пообещал позвонить Кейду в два часа и отвезти его в «Отель де торо».

В начале одиннадцатого Хуана вбежала в номер, где ее ждал Кейд.

Покрыв его лицо нежными и страстными поцелуями, Хуана прильнула к нему и замерла в такой позе, пока Кейд не начал ее обнимать. Затем, смеясь, она отстранилась и покачала головой:

– Нет-нет, кариньо. Я ужасно голодна, но не в том смысле. Мне хочется большого аппетитного стейка. Позже…

Кейд был поражен, насколько быстро Хуана приняла душ и переоделась. Еще не было и половины одиннадцатого, как она была готова.

Еда в ресторане «Негруи» была превосходной. Пока они ужинали, Хуана болтала. Теперь все было устроено. Дом идеален. Она внесла арендную плату за неделю. Они смогут жить там сколько угодно. Он доволен Диасом? Этот человек глуп: тщеславный индюк, не больше, но она слышала, что он очень хорошо ладит с быками. Ренадо полон энтузиазма. Пришлось постараться, чтобы вселить в Ренадо энтузиазм. Он имел дело со многими прекрасными матадорами.

Наконец, когда Хуана остановилась, чтобы перевести дыхание, Кейд сказал:

– Крил говорит, к Ренадо трудно найти подход. Как тебе удалось его убедить?

Разрезая сливочный рулет, Хуана подняла на Кейда глаза и улыбнулась:

– Это хорошо. Ты немного ревнуешь. Мужчина должен ревновать женщину. Это доказывает, что он ее любит.

Кейд отодвинул тарелку.

– Не умничай… Лучше ответь на вопрос!

– Ты сердишься? – Она сверкнула глазами.

– Пока нет, но это вполне возможно.

– Мне нравятся мужчины, которые могут разозлиться. Это показывает характер. Что за мужчина без характера?

– Скажи, пожалуйста, как ты убедила такого человека, как Ренадо, оказать мне услугу? – спросил Кейд с едва сдерживаемым нетерпением.

– Что ж, тут нет никакой тайны. – Хуана закончила резать рулет на ломтики и удовлетворенно вздохнула. – Моим отцом был Томас Рока, один из величайших пикадоров[4]4
  Пикадор – участник корриды, сидящий верхом на лошади и приводящий быка в ярость уколами пики.


[Закрыть] на свете. Он начинал свою карьеру как новильеро[5]5
  Новильеро – матадор, сражающийся с молодыми быками.


[Закрыть], в то время Ренадо пытался стать менеджером тореро. Мой отец нанял Ренадо вести свои дела. Благодаря известности моего отца Ренадо сделался таким богатым и могущественным, как сейчас. Поэтому вполне естественно, что он согласился помочь мне.

Кейд, расслабившись, дотронулся до ее руки:

– Что случилось с твоим отцом?

– Он стал слишком стар, чтобы быть пикадором. Теперь он владеет магазином в Таско. Продает серебро. В Таско много магазинов, торгующих серебром, но мой отец и в этом преуспел – такой уж это человек. У него суровый нрав, он зануда. Он всегда хотел иметь сына. Его можно понять, но это не оправдывает его отношения ко мне. Когда мне было пятнадцать, я сбежала. С тех пор я его не видела. И мою мать тоже. Она тоже суровая, скучная женщина.

– Сколько тебе лет? – спросил Кейд, лаская ее руку.

– Семнадцать.

– И вот уже два года ты живешь вдали от своей семьи?

– Да, независимость – хорошая вещь.

Кейд уставился на нее:

– Но как ты зарабатываешь на жизнь?

– Ты слишком любопытен, кариньо. – В ее глазах появилась тревога.

Кейд вздохнул, потом знаком подозвал официанта и попросил чек.

– Давай вернемся в отель. – Он улыбнулся Хуане. – Я тебя люблю.

Она тут же развеселилась.

– Встреча с тобой – лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни, – призналась девушка.

– Да, и в моей тоже.

Они вышли из ресторана, взявшись за руки, и поехали в отель.

Глава третья

Педро Диас был коренастым коротышкой. Его мускулистое тело, казалось, было создано из стали и бетона. Оно внушало ощущение мощи и жестокой силы. Черты лица Диаса были правильными. Он был красив мужественной красотой, высокомерен и необычайно смугл для мексиканца.

Когда Кейд вошел в большую безвкусную гостиную в номере Диаса, он увидел, что Диас стоит у открытого окна, мрачно глядя на стену находящейся на противоположной стороне дороги арены для корриды, явно позируя для вошедшего Кейда. С Диасом был Реджино Франоко, его оруженосец, который суетился, занятый четырьмя шпагами в ножнах и мулетами, разложенными на изъеденном молью диване.

Реджино Франоко, невысокий и худой юноша, отличался какой-то порочной красотой. Его взгляд был беспокойным и подозрительным, движения – преувеличенными, напоминающими жесты суетливой, невротичной женщины.

Крил предупредил о нем Кейда:

– Он помогает Диасу и хорош в своей работе, но он опасный сплетник. Диас его бог. Но между ними ничего нет: все знают, что Диас отъявленный бабник.

В кресле сидел, улыбаясь, мужчина, рослый, с огромным животом и длинными усами, куривший ароматную сигару. Это и был знаменитый Ренадо, менеджер тореро. Он встал с кресла, пожал Кейду руку и сказал, что горд и счастлив познакомиться с таким известным фотохудожником. На ломаном испанском Кейд ответил комплиментом на комплимент.

Затем Ренадо подвел Кейда к Диасу, который ждал у окна, как король, дарующий аудиенцию. Кейд хорошо научился ломать самые сложные барьеры, и уже через пять минут Диас расслабился и улыбнулся. Кейд понял, что этот человек падок на лесть, и беззастенчиво этим воспользовался.

Крил, ожидавший в дверях, распаковал снаряжение Кейда. Через несколько минут Кейд уже принялся за дело. Он всегда был готов потратить впустую много пленки. Кейд знал, что рано или поздно человек забудется, прекратит позировать и предстанет в истинном свете. Вот и теперь, без конца щелкая затвором фотоаппарата, он получил кадр, которого ждал.

Сперва Диас с удовольствием принялся позировать. Его идеи о том, как лучше всего показать себя, не представляли интереса для Кейда, но он соглашался со всем, что предлагал Диас. И вдруг Франоко, все это время наблюдавший за фотосессией с насмешливо-враждебным выражением лица, с каким неудачники переживают минуту славы своих более удачливых коллег, случайно коснулся прислоненных к стене шпаг, и те с грохотом попадали на пол. Диас повернулся к нему. Его лицо пылало яростью, он закричал:

– Неуклюжий болван! Не можешь постоять спокойно две минуты!

Затвор щелкнул, и Кейд понял, что у него есть желанная фотография, хотя он снял еще около двадцати кадров, прежде чем сказал, что этого достаточно.

– Вы придете посмотреть на бой? – спросил Диас.

Он, казалось, сожалел, что фотосессия закончилась.

– Конечно, – ответил Кейд, давая Крилу знак упаковывать оборудование.

– Для вас это будет великий день, – похвастался Диас. – Вы сможете рассказать внукам, что однажды видели, как великий Диас убил быка.

С лицом, не выражающим никаких эмоций, Кейд сообщил, что сознает, какая честь ему оказана, пообещал прислать Диасу набор снимков, и они пожали друг другу руки. Ренадо также пожал руку фотографу. Потом, повернувшись спиной к Диасу, он подмигнул Кейду.

Когда Кейд и Крил шли через улицу к арене для боя быков, Крил заметил:

– Он глуп, но он великий боец, сеньор. Можно многое простить человеку, если у него есть мужество. Сегодня днем вы увидите его в лучшей форме. Через год или около того он будет уже не тот. В его жизни слишком много женщин. Он пользуется успехом. Но для матадора это не предвещает ничего хорошего.

Кейд не слушал. Он думал о Хуане.

Она покинула отель рано утром. Кейд попросил ее пойти с ним на бой быков, но Хуана сказала, что корриды ей наскучили. Она видела их слишком много раз. Кроме того, ей нужно прибраться в доме. Она будет ждать, когда Кейд закончит дела и вернется к ней.

Диасу достался первый бык – крупный, быстрый и смелый. Крил сказал, что Диасу повезло: такого быка-богатыря теперь редко можно увидеть. Заводчики потеряли сноровку. В наши дни быки стали маленькими. Они подвижны, но им не хватает храбрости. Каким бы хорошим, каким бы умным ни был матадор, ему трудно проявить себя с такими животными.

Хотя Кейд ничего не понимал в искусстве корриды, он быстро догадался, что оказался свидетелем великолепного выступления превосходного, смелого тореро, бьющегося с прекрасным быком. Кейд сделал около трехсот фотографий, работая быстро и умело. Крил подавал камеры, которые требовал шеф, с такой быстротой, что тот не пропустил ни одного момента схватки.

Завершающий выпад шпагой, в который тореро вложил всю свою силу, оставался в памяти Кейда много дней. В нем Диас продемонстрировал всю свою жестокую силу. Направленный его мускулистой рукой, клинок вонзился в тело быка по самую рукоять. Это было сделано так легко, как прокалывают иглой шифоновую ткань. Бык умер еще до того, как упал на песок.

Пока Диас все еще медленно ходил по рингу, высокомерный и гордый, под восторженные крики толпы, Кейд кивнул Крилу, и они покинули арену.

Крил заранее договорился с фотолабораторией, которую в тот день предоставили в их полное распоряжение, чтобы Кейд мог обработать там пленки, и они сразу поехали туда.

Два часа спустя Кейд вышел из темной комнаты с большой стопкой еще влажных фотографий в руках.

Крил и владелец фотолаборатории разговаривали и пили пиво. Увидев Кейда, они выжидательно встали.

– Эти годятся, – проговорил Кейд и начал раскладывать фотографии на прилавке.

Кейд скромничал. Когда все трое рассматривали отпечатки, владелец лаборатории, толстый лысеющий мексиканец, который ненавидел корриду, восхищенно вздохнул:

– Да… Я всегда чувствовал то же самое, но впервые мне показали корриду именно такой.

Крил беспокойно произнес:

– Диасу это не понравится, сеньор.

Кейд собрал фотографии и положил их в большой конверт.

– Какое мне дело? И вообще мне пора домой. Отвезите меня туда.

Когда Крил завел машину, он заметил:

– Диас – опасный человек. Он богат и популярен. Вы об этом не задумывались? Вы ему не польстили. Каким-то образом, хоть я и не понимаю как, вам удалось выставить его искусство неблагородным занятием.

– Таким оно и является, – заявил Кейд, расслабленный и довольный.

– Возможно, Диас так не считает. Он может доставить вам неприятности.

– Если бы меня беспокоило, что кто-то может доставить мне неприятности, я занимался бы другим делом.

– Конечно, сеньор, но я подумал, что должен вас предупредить.

– Благодарю. Поживем – увидим.

Крил смиренно пожал плечами:

– Я все понимаю, сеньор. В вас есть мужество, и этим вы похожи на Диаса.

– О, прекратите! – раздраженно рявкнул Кейд. – Езжайте быстрее. Я хочу домой.

Дом приятно удивил и даже обрадовал его. Большая гостиная, две спальни, две ванные комнаты, современная и удобная мебель, прекрасно оборудованная кухня и гараж на два автомобиля – что еще нужно? А еще сад, полный цветов, маленький фонтан и тенистые деревья.

После того как Кейд с Хуаной обошел дом, она выжидающе посмотрела на него блестящими от возбуждения глазами. До этого момента Кейд ничего не говорил, но теперь притянул лицо Хуаны и поцеловал ее в губы.

– Ты не знаешь, что это для меня значит, – сказал он взволнованно. – Здесь так замечательно, дорогая. Это первый настоящий дом, который у меня есть, и все благодаря тебе. После тебя это самое замечательное в моей жизни.

Она обняла его:

– Я надеялась, что ты это скажешь. Я так счастлива. Это наш дом, кариньо. Твой и мой, и больше ничей.

Лишь когда они вернулись после хорошего ужина в соседнем ресторане – Кейд не захотел слушать возражения Хуаны, что она сама должна готовить для него в этот вечер, – он показал ей фотографии.

Хуана рассматривала их, сидя на диване рядом с ним. Доходящие почти до пола окна в сад были открыты, фонтан издавал тихий, успокаивающий шум.

Хуана молчала, пока не дошла до фотографии, где Диас кричал на Франоко. Кейд почувствовал, как она затаила дыхание. Отодвинув в сторону другие фотографии, она пристально смотрела на дикое, жестокое лицо, так отчетливо запечатленное на снимке.

– Он действительно так выглядит? – спросила девушка.

– Мне пришлось подождать некоторое время, прежде чем он потерял бдительность. Да, это Педро Диас. Не такой, каким он видит себя, и не такой, каким его видит большинство людей, а такой, какой он есть.

Хуана повернулась и уставилась на Кейда. В ее темных глазах показалась тревога.

– Я не хотела бы, чтобы ты меня фотографировал, кариньо, – проговорила она, но, увидев его удивленный взгляд, заставила себя засмеяться. – Я пошутила. Но ему эта фотография не понравится. – Она уронила снимок на диван и встала. – Давай ложиться спать. Это наша первая ночь в новом доме. Важное событие.

– Ты не посмотрела на фотографии корриды, – заметил Кейд. – Они тоже хороши.

– Да, все, что ты делаешь, хорошо. Я это знаю. Давай ляжем спать. – Она призывно улыбнулась. – Разве ты этого не хочешь?

Кейд поднялся с дивана.

– Это будут именины нашего дома, – сказал он.

Кейд обнял Хуану за плечи. Они вместе подошли к двери. Помедлили, когда Кейд выключал свет, а затем нога в ногу поднялись по лестнице.

На следующее утро, когда они пили кофе, Кейд спросил Хуану, умеет ли она водить машину.

– Конечно, – ответила Хуана. – А почему ты спросил?

– Тебе здесь нужна машина. Я поищу. Наверное, смогу найти какую-нибудь подержанную в хорошем состоянии.

Хуана вскрикнула от восторга и бросилась на Кейда, покрывая его лицо поцелуями.

– Эй! Ты меня задушишь, – рассмеялся Кейд, силой усаживая ее к себе на колени. – Так тебе нужна машина?

– Я всегда мечтала о собственной машине.

– Что ж, хорошо, я тебе куплю.

– Но можем ли мы себе ее позволить, кариньо? Этот дом…

– Конечно можем. А теперь мне нужно идти. Я вернусь к четырем часам. Мне надо многое сделать. Если понадоблюсь, то я буду в фотолаборатории у Ольмедо. Мне нужно увеличить изображение. Я должен отослать эти фотографии с сегодняшним самолетом. Ты подождешь, пока я не вернусь?

Она радостно рассмеялась:

– Ну конечно. Я займусь домашними делами и приготовлю замечательный ужин. Сегодня я покажу тебе, какой я хороший повар.

Кейд достал бумажник и положил на стол пачку купюр в пятьсот песо.

– Когда понадобится еще, попроси. Это твои деньги, Хуана. Купи себе платье или что-нибудь еще. Отныне все, что у меня есть, – твое.

Пересадив Хуану со своих коленей на диван, Кейд выбежал из дому, а Крил уже ждал его в своем «понтиаке». Кейд никогда не чувствовал себя счастливее. Он был безумно влюблен и, как все влюбленные, был настроен отдать любимой все, что имел.

Крил встретил Кейда с улыбкой. Когда Крил завел машину и поехал по Пасео-де-ла-Реформа, главному проспекту Мехико, Кейд сказал:

– Мне требуется ваша помощь, Адольфо. Во-первых, мне нужна машина. Сколько здесь просят за «тандерберд»?

Крил на мгновение задумался, а затем ответил:

– Это можно устроить, сеньор. У меня есть хороший друг в автомобильном бизнесе.

– Я хочу получить ее к трем часам дня.

– Если я не смогу найти ее к этому времени, значит ее вообще нет в продаже.

– Будем считать, что у вас получится. Теперь еще одно: мне нужен браслет. Что-нибудь с бриллиантами. Это возможно?

Крил от изумления вытаращил глаза и чуть не задел подрезавшее его такси. Последовала оживленная и непристойная перебранка на испанском между таксистом и Крилом.

– С бриллиантами? – переспросил Крил, когда таксист, истощив запас ругательств, умчался прочь. – Но, сеньор, бриллианты стоят больших денег.

– На деньги плевать, – возразил Кейд. – Так вы можете устроить мне бриллианты?

– В этом городе можно устроить все, были бы деньги, – ответил Крил. – Браслет? У меня есть друг, который занимается бриллиантами. Предоставьте это мне.

Он припарковался возле фотолаборатории.

– Приезжайте сюда в три часа, – сказал на прощание Кейд. – Итак, мне нужна машина и браслет.

– Конечно, сеньор, – ответил Крил, приподнимая шляпу.

Кейд усмехнулся:

– Хороший вы человек, Адольфо. Спасибо.

– Она прекрасна, – проворчал Крил. – Но я практичный человек. Я рад быть полезным, но я также знаю, что даже золото становится немного потертым.

Кейд рассмеялся и вошел в фотолабораторию, где его ждал Томас Ольмедо, владелец.

К половине третьего Кейд успел отпечатать фотографии и упаковать их. Теперь они были готовы к отправке Сэму Уонду. Он также закончил тщательно отобранную партию фотографий для Педро Диаса, лестную для него. Ольмедо пообещал, что передаст отпечатки в «Эль де торо» через своего помощника.

Сидя в кабинете Ольмедо в ожидании Крила, Кейд взял со стола утреннюю газету. Напечатанная в ней фотография Мануэля Барреды сразу привлекла его внимание. Подпись под фотографией гласила: «Мануэль Барреда, известный судовладелец, умер вчера рано утром от сердечного приступа. Сеньор Барреда восстанавливался после предыдущего сердечного приступа в роскошном отеле в Акапулько. Он…»

Кейд выпустил газету из рук, почувствовав холод и тошноту. Этот человек был бы жив, если бы Хуана не ушла от него. В этом Кейд был уверен. Кейд украл ее у него… и теперь был виноват в смерти Барреды. Он позвонил Хуане, и та не сразу, но сняла трубку.

– Ты видела газету? – спросил Кейд.

– Кариньо! Я слишком занята, чтобы читать газеты. А в чем дело?

– Вчера утром у Барреды случился сердечный приступ. Он мертв.

Повисла пауза, потом Хуана произнесла:

– Вот как? У меня на кухне что-то закипело. Мне нужно пойти посмотреть. Ты не будешь…

– Ты слышала, что я сказал? – повысив голос, потребовал ответа Кейд. – Барреда мертв! Это мы его убили!

– Но, кариньо, он был стар и болен. Все старики когда-нибудь умирают. Почему мы должны считать себя виновными в его смерти? В чем дело? Ты расстроен?

Кейд потер вспотевший лоб, уставившись на большую фотографию девушки в бикини на противоположной стене. Хуана была намного красивее незнакомки в бикини.

– Разве ты не расстроена?

– Ну, мне, конечно, очень жаль, но…

– Мы не должны были так поступать с ним, Хуана.

– Но когда-то он должен был умереть, – быстро проговорила Хуана. – Так что выброси это из головы. Я должна идти, иначе твой прекрасный ужин будет испорчен.

С этими словами она повесила трубку.

«Мы все когда-нибудь умрем, но ведь не так же… – подумал Кейд, подавленный и несчастный. – Это может случиться со мной! Какой-нибудь мужчина появится в ее жизни завтра, в следующем месяце, в следующем году, и она будет иметь полное право бросить меня».

Он почувствовал удушающее чувство страха. Теперь, когда он ее нашел, было немыслимо ее потерять. Чего же он ждал? Почему он вел себя с ней так опрометчиво? Он любил ее. Он был без ума от нее, как и она от него. Очевидно, что им необходимо пожениться.

В начале пятого Кейд приехал к себе домой на своем сверкающем алом «тандерберде».

Хуана появилась на пороге, едва он вышел из автомобиля.

В начале седьмого они сидели бок о бок на качелях в саду. Перед этим они успели покататься на машине, выбрав для этого одну из городских окраин. Хуана справлялась с вождением так умело, что удивила Кейда. Она даже немного поплакала от счастья, то и дело целуя Кейда. Теперь он взял Хуану за руку и надел на ее запястье бриллиантовый браслет, который выбрал из пяти привезенных Крилом. Этот роскошный подарок обошелся ему в двадцать тысяч долларов.

В восемь они уже страстно сжимали друг друга в объятиях, обнаженные, стонущие от удовольствия.

В десять они сидели за накрытым столом. Горели свечи, Хуана подала индейку под каким-то особенным соусом. Наследие ацтеков, праздничное мексиканское блюдо, которое она непонятным образом нашла время приготовить между занятиями любовью и пролитием непрошеных слез.

Когда они закончили ужин, Хуана выжидательно посмотрела на Кейда, ее бриллиантовый браслет сверкал при свете свечей, а ее глаза были похожи на звезды.

– Ну, я хорошо готовлю? Пожалуйста, скажи мне.

– Ты действительно чудо, – отозвался тронутый Кейд. – В тебе все прекрасно. Ты лучшая хозяйка в мире.

Хуана вскочила:

– Давай оставим посуду на столе. Я займусь ею завтра. Сейчас мы поедем к пирамиде Луны. Мы просто обязаны посмотреть на эту пирамиду при лунном свете после того, как так любили друг друга.