Текст книги "Двойная подтасовка"

Глава четвертая

1

Пока я все утро стаптывал ботинки, Хелен тоже даром времени не теряла, хоть и притворялась бездельницей. Узнав, где выступают Сьюзан Геллерт и Дэнни, она выяснила у администратора, как лучше доехать до Виллингтона, купила карту округа, собрала вещи, расплатилась за номер, позвонила в единственную гостиницу Виллингтона и забронировала нам комнату на ночь.

Судя по всему, Виллингтон был обычным провинциальным городком в ста двадцати милях от Лос-Анджелеса. Хелен прикинула, что мы как раз успеем к вечернему представлению в «Палас-театре», если отправимся в путь сразу после обеда.

Я был слишком занят едой и питьем и не успел рассказать Хелен о том, что мне удалось выяснить. Но как только мы, забравшись в «бьюик», поехали по Фигероа-стрит, я подробно описал ей мою встречу с Мосси Филипсом.

– Близнецы! – воскликнула она, когда я закончил свой монолог. – Теперь можно дать волю фантазии. Возможно, это ключ к разгадке, Стив. Я не говорю, что мы имеем дело с мошенничеством. Но теперь нельзя исключать подмену личности.

– Все и так чертовски непросто, – сказал я. – Не усложняй еще сильнее. Мы еще не видели Сьюзан, а Коррин уехала в Южную Америку.

– Ну, это непроверенная информация. Представляешь, как будет здорово, если нас туда пошлют? Всегда хотела побывать в Южной Америке. Говорят, мужчины там замечательные.

– Смотри, куда едешь. А твой муж тем временем вздремнет, – сказал я. – Ты, в отличие от меня, все утро просидела на месте. К тому же я, кажется, переел.

– Я не против, дорогой. Спи на здоровье, – произнесла Хелен, изображая сострадание. – Мне в голову только что пришла одна мысль. Если я сочту ее стоящей, то разбужу тебя и все расскажу.

– Потерпи до Виллингтона, – сказал я, закрывая глаза.

В восьмом часу мы прибыли на место. Городишко был не ахти, но чуть лучше, чем я ожидал.

Единственный отель располагался на ответвлении главной улицы. Умывшись и перекусив, мы отправились в театр; по словам администратора, он находился в сотне ярдов от гостиницы.

– Представь, каково жить в такой дыре, – сказал я, шагая по пыльному тротуару. – Тебе бы понравилось?

– Ну уж нет. – Хелен покачала головой. – Какие планы, Стив? Кого будешь играть за кулисами – следователя или восторженного поклонника?

– Следователя. Узнав об остальных полисах, я слегка тревожусь о безопасности мисс Геллерт. На это и буду давить. Расскажу, какие опасности таятся в страховке на миллион, и напомню, что кое-кто может замыслить недоброе. Будет интересно посмотреть на ее реакцию. Если девушка увидит, что мы подозреваем ее в мошенничестве, она может занервничать и отказаться от своего плана – если такой, конечно, есть. А еще я хочу узнать, кто получит деньги, если с ней что-то случится.

– Мне пойти с тобой или только помешаю?

Я усмехнулся:

– Ты никогда не мешаешь мне, милая. Пойдешь со мной.

Похоже, «Палас-театр» стремился развлечь зрителей по полной. Кроме Хопалонга Кэссиди, там был певец, от которого у меня заныл зуб, и комик, вогнавший Хелен в краску, после чего настал черед Брэда Дэнни. В программке его выступление значилось как «Номер с танцами».

Судя по перешептыванию соседей, все пришли посмотреть на Сьюзан. Я заметил, что мужчин в зале было раз в шесть больше, чем женщин. Когда на табло высветилось имя Дэнни, по залу пронесся нетерпеливый гул.

– Скорей бы ее номер, – пробормотал я, обращаясь к Хелен. – Иначе я сдохну в этой потогонке.

Рев ожившего квинтета заглушил ее ответ. Сцена озарилась огнями, и парнишка в смокинге принялся отбивать стандартную чечетку.

Мы оба с интересом следили за ним. Мальчик был миловидный – типичный парень из колледжа: светлые волосы, широкие плечи, сверкающая улыбка и настороженный взгляд блестящих глаз.

Конечно, до Астера[1]1
  Фред Астер (1899–1987) – американский танцор, певец и актер. – Примеч. ред.


[Закрыть] ему было далеко, но выплясывал он весьма энергично и даже заслужил одобрение вспотевшей публики. Однако выход на бис был встречен с меньшим энтузиазмом.

Зрители пришли посмотреть на Сьюзан и уже начинали проявлять нетерпение.

– Если судить по внешности, вопросов он не вызывает, – сказал я, когда Дэнни подошел к рампе, чтобы раскланяться.

– По-моему, он лапочка, – отозвалась Хелен.

Аплодисменты постепенно затихли, и Дэнни поднял руки.

– А теперь, дамы и господа, – начал он, – я с великим удовольствием представляю вам блестящую танцовщицу, юную, прекрасную и отважную. Дважды за вечер она, рискуя жизнью, дарит вам самый сенсационный танец века! Дамы и господа, приветствуйте Сьюзан Геллерт в номере «Поцелуй смерти»!

Дэнни шагнул назад, а барабанщик, оглушительно жахнув по тарелкам, выдал мелкую дробь. Публика захлопала и затопала, свет медленно погас, и сцена погрузилась во тьму.

Сидя в жаркой духоте, я чувствовал, как по залу захолустного театра внезапно распространилось напряжение сродни электрическому. Такое бывает на бродвейской премьере. Публика замерла, и в театре повисла абсолютная тишина.

Тут зажглись огни. В центре сцены стояла блондинка; на ней были только трусики «танга» и шестифутовая кобра. Допущу, что ее наготу можно описать и получше, но мне это не под силу.

Змея покоилась на плечах танцовщицы. Одной рукой девушка держала кобру за шею, увенчанную шипящей головой, а в другой руке у нее был змеиный хвост.

Секунд двадцать блондинка стояла без движения, барабанщик выбивал дробь, а публика, завывая, хлопала в ладоши. У девушки была красивая миниатюрная фигурка. Все шесть чешуйчатых футов оплелись вокруг неподвижного тела танцовщицы, и от этого зрелища я, как и остальные мужчины в зале, нервно подался вперед.

– Жаль, я не знала, что представление так тебя увлечет, – ядовито заметила Хелен. – Иначе захватила бы бинокль.

– Я бы и сам его захватил, будь мне известно, на что предстоит смотреть, – ответил я. – И помолчи, пожалуйста. Моя линия занята.

Сьюзан начала двигаться по сцене; честно говоря, лучше бы не начинала. Как только она сделала первые шаги, я понял, что танцовщица из нее примерно как из меня, – и это еще мягко сказано. Она не чувствовала ритм; ее движения были неуклюжими; она совершенно не умела танцевать. Но к ней были прикованы взгляды всех мужчин в зале. Недостаток таланта она компенсировала фигурой, способной свести с ума любого скульптора. Зазвучал бодрый вальс, движения девушки ускорились. Она принялась раскачиваться из стороны в сторону, все еще держа кобру за шею на расстоянии вытянутой руки. Внезапно она выпустила змеиный хвост, и тварь, яростно хлестнув воздух, обвилась тугим кольцом вокруг ее руки. Какая-то женщина вскрикнула от ужаса.

Прекрасная обнаженная фигура продолжала извиваться и кружить по сцене. Потом движения танцовщицы замедлились, и я увидел, что шея змеи – сразу за ее зловещей головой – раздулась капюшоном. То был верный знак, что тварь ждет удобного случая для атаки.

Я говорил себе, что змея безвредна, что ей удалили ядовитые железы. Но, даже понимая это, не сводил глаз со сцены, вцепившись в подлокотники кресла. Подойдя к рампе, девушка замерла снова, а омерзительное чешуйчатое тело вилось по ее шее и рукам.

Снова зазвучала барабанная дробь, и блондинка медленно опустилась на колени. Плавно и неторопливо она сняла змею с шеи и положила ее на пол, прямо перед собой.

Стремительно свившись в тугой клубок, кобра подняла голову с раздутым капюшоном. Мелькнул раздвоенный язык, и девушка отпрянула.

Она застыла лицом к лицу со змеей, и это мгновение было нескончаемым.

Затем, очень медленно, блондинка подалась вперед.

– Господи боже, – выдохнул я, утратив контроль над эмоциями. – Если эта тварь укусит ее…

– Тихо! – отрывисто сказала Хелен. По голосу я понял, что зрелище взволновало даже ее.

В темноте раздался приглушенный женский крик. Какой-то мужчина вскочил на ноги, но его одернули сидящие сзади.

Лицо девушки приближалось к злобной шипящей голове. Теперь между ними было не более фута. Барабанная дробь внезапно прекратилась, и повисла мертвая тишина. Девушка перестала двигаться.

Змея также застыла на месте. Хелен впилась пальцами в мою руку. Такая атмосфера бывает на корриде в момент развязки.

Это уже не был пошлый танец с банальной змеей. Внезапно в душный зал театра вошла сама Смерть – и уселась рядом со зрителем. Люди едва дышали, а двое или трое тихонько постанывали, словно с ними случился припадок.

Блондинка снова начала двигаться; дюйм за дюймом она приближала лицо к змее. Мелькнул раздвоенный язык; теперь девушку и змею разделяла пара дюймов. Но девушка не останавливалась. Раздвоенный язык коснулся ее губ. Это было самое жуткое зрелище, что мне доводилось видеть. Очевидно, танец подошел к кульминации: барабанщик грохнул по тарелкам, и все погрузилось во тьму.

Долгое мгновение ничего не происходило. Я откинулся на спинку кресла, измотанный так, словно пробежал десять лестничных пролетов. Единственным звуком в зале было тяжелое дыхание всех зрителей разом. Затем кто-то начал хлопать, один человек засвистел, другой что-то закричал. По этому сигналу раздался рев публики, от которого содрогнулось все здание.

Зажглись огни. Сьюзан стояла на сцене, улыбаясь и отвешивая поклоны.

Кобра исчезла, а на девушке был изумрудный плащ, закрывающий ее до пят.

Минут пять она кланялась и раздавала воздушные поцелуи, а зрители, вскочив на ноги, вопили, свистели и хлопали. Затем занавес опустился, и в зале загорелся свет.

И даже тогда почти все мужчины продолжали свистеть и вопить.

– Пойдем-ка отсюда, – сказала Хелен. – Бррр! Отвратительное зрелище. Просто какое-то извращение.

Я понял, что насквозь промок от пота, а мое сердце, казалось, колотится о грудную клетку. Разумеется, Хелен была права. В этом танце действительно было что-то порочное. По какой-то загадочной причине от него веяло смертью и сексом.

Оказаться на прохладной ночной улице было приятно. Закурив, мы прислонились к стене, чтобы не мешать расходящейся публике.

Зрители, блестя глазами, оживленно переговаривались.

У некоторых мужчин был голодный, звериный вид, и я с тревогой подумал, как сам выгляжу со стороны.

– Сомневаюсь, что в Нью-Йорке получится устроить такое представление, – сказала Хелен.

– И я сомневаюсь. Полиция не разрешит. Но мне кажется, главную роль здесь играет публика. Именно зрители создают такую атмосферу. Пойдем побеседуем с девушкой. Как считаешь, та змея безвредная?

– Ну конечно. Ты же не думаешь, что человек в своем уме станет устраивать такой цирк с ядовитой коброй?

– Хорошо, что змеиный укус – не повод для иска, – заметил я. – Подменить змею было бы несложно. Что ж, давай познакомимся со Сьюзан Геллерт поближе.

2

У служебного входа собралась небольшая толпа. В большинстве своем то были стариканы с окрестных ферм, решившие устроить себе вечер отдыха. Полицейский старался сдерживать их напор.

Я показал копу свою визитку:

– Хочу побеседовать с мисс Геллерт.

Коп посмотрел на меня, затем на Хелен и решил, что мы хотя бы прилично выглядим.

– Пройдите в офис менеджера, – сказал он, открывая дверь.

Нырнув под его руку, мы пошли по тускло освещенному коридору.

Менеджер беседовал с пожилым швейцаром. Когда я вошел в офис, оба уставились на меня.

– Я ищу мисс Геллерт, – пояснил я.

Менеджер покачал головой:

– Не уверен, что она принимает поклонников. У вас есть визитка?

Я дал ему карточку. Взглянув на нее, менеджер передал визитку швейцару:

– Сбегай к мисс Геллерт, Джо. Узнай, примет ли она этого джентльмена.

Швейцар медленно удалился. Сбегать он не мог; когда он ковылял мимо, я почти слышал, как скрипят его суставы.

– Неплохое у вас шоу, – сказал я, предлагая менеджеру сигарету. Это был здоровенный обрюзгший лысый мужик, под глазами – фиолетовые круги.

– Понравилось? Ну да, это что-то. Какие-то слабоумные завалили меня ругательными письмами. Кто-то даже ходил к шерифу, но ничего не добился. Разумеется, по большей части все в восторге от выступления, но не трудятся зайти и сказать спасибо. – Закурив, он с интересом посмотрел на Хелен. – Сейчас у нашего театра золотая пора, первая за всю историю. А вам понравился номер, мисс?

– Боюсь, что нет. Обнаженные женщины меня не интересуют, – ответила Хелен. – Но мне понравился Дэнни.

– Да, он неплох, – равнодушно согласился менеджер. – Дэнни повезло, что мисс Геллерт взяла его на буксир. Эта девушка далеко пойдет.

– Если только не сядет в тюрьму, – язвительно сказала Хелен.

Менеджер с тревогой посмотрел на нее:

– Выступление показалось вам вульгарным?

Заметив, что Хелен собирается отпустить очередную колкость, я торопливо вмешался в разговор:

– Я бы не решился вот так приближать лицо к змее. Хоть она и неядовитая. Все равно мне такая идея не по душе.

На бледном отечном лице менеджера появилось озадаченное выражение.

– Неядовитая? Это еще почему? Вы что, не видели афишу? Мы предлагаем сотню баксов любому, кто докажет, что кобра неядовитая. Каждый может осмотреть ее в любое время.

– И что, кто-то осматривал? – спросила Хелен.

– Конечно. Один фермер назвался специалистом по змеям. Взглянул на нее сквозь стеклянную крышку ящика. Ничего у него не вышло. Змея бросилась на стекло, и на нем остался первосортный яд. Наверное, поэтому люди и заводятся. Ждут, когда кобра ее укусит. Да я и сам не пойму, как эта чертова гадина еще не добралась до хозяйки. – Он вытер лицо грязным носовым платком. – Ага. Номер что надо.

Швейцар вернулся.

– Она вас примет, – сказал он, тыча большим пальцем в коридор. – В том конце, первая дверь направо.

– Спасибо. – Я сунул ему доллар.

Раскланявшись с менеджером, мы снова вышли в коридор.

– Может, у нее две змеи, – буркнул я себе под нос. – Одна – безобидная, а вторая – для проверок.

Хелен ничего не ответила. Она следовала впереди, прямая как жердь.

Наконец мы достигли конца коридора, и я постучал в первую дверь справа.

– Входите, – прозвучал женский голос.

Хелен распахнула дверь, и мы вошли в маленькую неряшливую гримерку – такая есть в любом провинциальном театре. Там было два стула, туалетный столик, занавешенный шторкой уголок, служивший гардеробом, ковровая дорожка и умывальник.

За столиком сидела Сьюзан Геллерт, энергично вытирая только что вымытую голову полотенцем. Не сдержавшись, я ткнул Хелен в спину. Девушка однозначно не носила парика, поэтому предположение Хелен о том, что Коррин притворяется своей сестрой, рассыпалось на месте. Хелен напряглась – она поняла значение этой сцены не хуже моего.

Сьюзан была одета в синий свитер и черные фланелевые слаксы. Она курила сигарету. Макияжа на ней не было, но она все равно выглядела очень свежо и молодо.

– Прошу, – с улыбкой пригласила она. – Вот это сюрприз. – Она взглянула на Хелен. – Вы его жена?

– Да, – ответила Хелен. – Но в данный момент я представляю «Дженерал лайэбилити».

Сьюзан широко раскрыла голубые глаза.

– Ой! – Она взглянула на мою визитку. – А вы из «Нэшнл фиделити»? Боже мой! Что-то случилось? Прошу, присядьте. У нас тут тесновато. – Она пододвинула единственный свободный стул к Хелен, а мне указала на большой деревянный сундук, стоящий у стены. – Простите, я не ждала посетителей. Наверное, видок у меня еще тот. – Не успел я успокоить девушку, как она, повысив голос, позвала: – Эй, Брэд! Иди сюда!

Мы услышали, как где-то дальше по коридору открылась дверь. Секунду спустя в гримерке появился Дэнни. На нем все еще был смокинг, при ближайшем рассмотрении – весьма потрепанный. Увидев нас, Дэнни, казалось, удивился и быстро глянул на Сьюзан.

– Знакомьтесь: Брэд Дэнни, – сказала девушка, улыбнувшись молодому человеку. – Мой партнер, а также импресарио. А это – мистер и миссис Хармас. Мистер Хармас работает в «Нэшнл фиделити», а его жена – в «Дженерал лайэбилити».

Дэнни растерялся было, но мгновением позже с улыбкой произнес:

– Черт возьми! Я не знал, что ваши компании породнились. Что ж, шила в мешке не утаишь. Должно быть, вам известно об остальных полисах?

– Да, – ответил я. – Известно.

Я не сводил глаз с этой парочки, но не заметил на их лицах ни виноватого выражения, ни испуга. Им не хватало уверенности в себе, и они были слегка озадачены. Но в то же время они обменялись улыбками, и я понял, что для них эта ситуация – не больше чем шутка.

– Не знаю, нужно ли было ставить вас в известность, – произнес Дэнни, прислонившись к стене. – Не хотели вас отпугнуть. Никто не спрашивал, есть ли у нас страховки от других компаний, вот мы и решили не распространяться.

– С таким полисом, как у вас, – сказал я, – нет строгой необходимости ставить нас в известность о других полисах. Насколько я понимаю, теперь мисс Геллерт застрахована на миллион долларов.

– Да! – Лицо Сьюзан лучилось радостью. – Разве не чудо? Узнав такие новости, газетчики просто зашатаются. Вам понравился номер? Весь зал был потрясен, ведь правда? И так каждый вечер. Верно, Брэд?

– Совершенно верно, – подтвердил Дэнни, с гордостью глядя на Сьюзан. – Я говорил ей, мистер Хармас, что нужно набраться терпения. Необходимо довести номер до совершенства и уже потом покорять Нью-Йорк. Она хочет ехать туда уже сейчас, но я думаю, что еще месяцок нам стоит покататься по захолустным театрам. Видите ли, на Беллариуса нельзя полностью положиться, и, когда мы начнем выступать по-настоящему, я не хочу, чтобы все сорвалось.

– На Беллариуса? – недоуменно переспросил я.

Сьюзан хихикнула:

– Он про мою змею. Разве Беллариус не душка? Я его отлично выдрессировала. Но, думаю, Брэд прав. Иногда на Беллариуса находит грусть, и он отказывается меня целовать.

Сдвинув шляпу на затылок, я шумно выдохнул:

– Ну, тут печалиться не о чем. Говорят, ваша змея ядовита. А я слыхал, что укус кобры смертелен.

– Ну, наверное, – спокойно сказала Сьюзан, – но он не станет меня кусать.

– Вы очень ему доверяете, – заметил я. – Но почему бы не удалить ядовитые железы – так, на всякий случай? Разве это не разумный ход?

– Но так будет нечестно, – ответила Сьюзан. Казалось, она потрясена. – Люди же почувствуют, что их обманули.

– Понимаю ваше волнение, – сказал Дэнни, заметив, как я поглядываю на Хелен. – Впервые увидев ее номер, я волновался не меньше. Чтобы привыкнуть, мне понадобилось несколько недель. За первые два месяца работы с ней я похудел на четырнадцать фунтов, но теперь привык. Сьюзан полностью контролирует эту кобру. Змея сделает для нее что угодно.

– Так вы не ответили, понравился ли вам номер, – напомнила Сьюзан, расчесывая волосы. – Интересно было смотреть?

– Это еще мягко сказано, – ответил я. – Ваше выступление – чистый динамит. А с чего вы решили, что вам позволят показывать такое в Нью-Йорке?

Оба уставились на меня с изумлением.

– А что, могут не позволить? – резко спросил Дэнни. – Господи! Ни один менеджер – при условии, что он в своем уме, – не откажется от толпы зрителей, которую мы можем собрать в его театре. Конечно же, мы со всеми договоримся. Ведь номер – просто бомба.

– Возможно, последнее слово останется за полицией.

– Ах вон оно что… – Сьюзан смущенно умолкла. – Ну, думаю, в Нью-Йорке придется выступать одетой. Я знаю, номер немного вульгарный. С другой стороны, мы же выступаем в провинции, а здешние жители хотят видеть именно это. Перед Нью-Йорком мы доведем номер до совершенства. Брэд организует мне выступления в ночном клубе.

– Именно так, – подтвердил Дэнни. – Да, номер, конечно, весьма пикантный, но публике нравится. Вот почему я думаю, что ночной клуб будет для нас идеальной площадкой.

– Желаю удачи вам обоим, – произнес я. – Что же касается полиса…

– С ним все в порядке? – встревоженно спросила Сьюзан. – Мистер Гудьир обещал, что все будет хорошо. Разве не мило с его стороны? По-моему, он такой симпатяга. Потратил на нас столько времени…

– С полисами все в порядке, – сказал я, – но компания хочет предупредить вас об опасности, неизбежной, если вы застрахованы на миллион. Честно говоря, беспринципный человек может обернуть эту ситуацию в свою пользу.

И Сьюзан, и Дэнни озадаченно уставились на меня.

– Не понимаю, о чем вы, – призналась Сьюзан.

– Грубо говоря, – пояснил я, – вы застрахованы от случайной гибели. На миллион долларов. Если кто-то решит вас убить, вам придется несладко. И нам тоже.

– Убить ее? – переспросил Дэнни. – Как вы можете такое говорить?

– Миллион долларов – это очень много. Вам может показаться, что я лезу не в свое дело, но мне бы хотелось знать, кто получит страховку в случае вашей гибели, – обратился я к Сьюзан, игнорируя вопрос парня.

– Да никто, – ответила она, с тревогой взглянув на Дэнни. – Мистер Гудьир все нам объяснил. Разве он не рассказывал?

– Да, все это понятно, – заметил я, – но у полиса есть свои слабые места. Там написано, что, если вы погибнете по не указанной в нем причине, нам придется выплатить деньги.

– Но это невозможно, – вмешался Дэнни. – Вот почему у нас такие маленькие взносы. Мистер Гудьир сказал, что учел все общеизвестные риски.

Или передо мной была парочка первоклассных актеров, или эти ребята действительно верили в то, что говорят.

– В этом и загвоздка, – терпеливо произнес я. – Все общеизвестные риски. Но вдруг существует неучтенный нами риск? Тогда ловкий мошенник сумеет извлечь из него выгоду.

– Ох, Брэд! – воскликнула Сьюзан, вскакивая на ноги. – Он меня пугает!

– Слушайте, мистер Хармас, – резко сказал Дэнни. – Не нужно так себя вести. Мы же не учим вас делать вашу работу. Мы доверились мистеру Гудьиру, и он убедил нас, что полис не оставляет пространства для иска. Зачем вы расстраиваете девушку?

Проведя пальцами по волосам, я беспомощно посмотрел на Хелен. Настал ее черед.

– Думаю, мы зря тратим время, – холодно произнесла Хелен. – Давайте не будем спорить, мисс Геллерт. Мы исходим из того, что вы застрахованы на миллион долларов. Допустим, произошло невозможное – не важно как. Просто допустим. Вы погибаете в результате несчастного случая, не оговоренного в страховке, и нам предъявляют иск. Кто получит деньги?

– В чем смысл этого вопроса? – спросила Сьюзан. – Никаких денег не будет. Да и быть не может. Зачем вы меня запугиваете?

– Кто получит деньги? – Хелен повысила голос.

– Я не знаю.

– Вы составили завещание?

– Нет.

– Ваши родители живы?

– Нет.

– Родственники?

– Только сестра.

– Значит, деньги получит ваша сестра?

– Наверное, да. Но я не понимаю, к чему все это. Ничего не…

– Ваша сестра работает в шоу-бизнесе? – спросил я, чтобы разговор не пошел на второй круг.

– Работала, но ушла несколько лет назад. – Сьюзан села на место. Она выглядела взволнованной и поглядывала на Дэнни в поисках поддержки. – У нас был совместный номер. А потом она вышла замуж.

– Буду признателен, если расскажете, где она живет, – продолжил я. – Понимаю, я кажусь назойливым, но в этом нет моей вины. Человек, застрахованный на миллион долларов, должен быть готов ответить на несколько вопросов.

– Да я не против, но я уже сказала вам…

– Я помню. Дадите адрес вашей сестры?

– Вы же к ней не поедете? Она не в курсе нашей затеи. Я хочу, чтобы страховка была сюрпризом.

– Нет, адрес нужен мне только для документов.

– Теперь она миссис Коррин Конн. Живет на Мертвом озере. Это в Калифорнии. В Спрингвилле.

Не выказывая удивления, я все записал, хоть и ожидал услышать южноамериканский адрес.

– Отлично. – Я вопросительно посмотрел на Хелен; та покачала головой. – Похоже, мы закончили. Теперь мы знаем, кто получит страховку, и у нас больше нет причин вас беспокоить. Спасибо, что уделили нам столько времени.

Молодые люди выжидающе смотрели на меня.

– Вы что-то недоговариваете, верно? – спросила Сьюзан. – Ваши слова про убийство… Я до смерти перепугалась.

Я усмехнулся:

– Лично мне не верится в убийство. Но сами подумайте: молодая женщина вроде вас тайно страхует жизнь на миллион долларов и платит за это мизерные взносы. Разумеется, отдел претензий косо посмотрит на такой полис. По большей части вы сами навлекли на себя это расследование. Если бы вы сообщили, что купили страховку в других компаниях, меня бы здесь не было. Но теперь я выслушал ваше объяснение и убедился, что вы приобрели полисы не против своей воли. Так что я удовлетворен. Вот, собственно, и все.

– То есть все будет в порядке? – уточнила Сьюзан. – Для нас это важно. Уверена, страховка будет отличной рекламой, а реклама нужна нам больше всего на свете.

– Почему вы оставили на всех полисах свой отпечаток, притворившись, что это вышло случайно? – неожиданно спросила Хелен.

– Нет, ты слышала? – произнес Дэнни. – Вот это подозрительность. Отпечаток тоже вас тревожит?

– Почему вы сделали вид, что отпечаток появился случайно? – повторила Хелен, не обращая внимания на Дэнни.

– Это и была случайность, – сказала Сьюзан, округлив глаза. – Я поставила кляксу на полис и влезла в нее большим пальцем. По-моему, мистеру Гудьиру это даже понравилось. Вот я и решила оставить отпечаток на остальных полисах.

– Почему вы так решили? – настаивала Хелен.

– Мистер Гудьир сказал, что теперь подлинность моей подписи не вызовет сомнений.

– Если вы так уверены, что ни по одному из этих полисов не предъявят иск, зачем сомневаться по поводу подписи? – резко спросила Хелен.

Я же тем временем внимательно смотрел на Сьюзан. На ее лице не читалось ничего, кроме замешательства.

– Я лишь повторяю его слова. Ведь я не привыкла подписывать важные бумаги – за меня это делает Брэд. Когда мистер Гудьир сказал, что оставить отпечаток – хорошая мысль, я решила, что другим компаниям это тоже понравится. А что, так делать не следовало?

Я видел, что Хелен выходит из себя.

– Ну конечно, – сказала она, – может, это и правда хорошая мысль.

Сьюзан взволнованно смотрела на нее:

– Ну извините, если я доставила вам неудобство. В тот момент мне казалось, что отпечаток выглядит мило.

– Да, очень мило, – произнесла Хелен, направляясь к двери.

Сьюзан умоляюще взглянула на меня:

– Это все, мистер Хармас? Мне нужно переодеваться. Уже поздно.

Я решил выстрелить наугад:

– Еще один вопрос, и мы пойдем. Вы, случайно, не знаете высокого, атлетично сложенного мужчину со сросшимися над переносицей бровями? Он еще носит пиджак в бело-синюю клетку.

Оба непонимающе посмотрели на меня.

– Вроде нет, – сказала Сьюзан. – Не припоминаю такого. А кто он?

– Он вас разыскивает, – произнес я, обращаясь к Дэнни. – Говорят, он уже несколько дней крутится возле вашего офиса.

Дэнни покачал головой:

– Может, какой-то актер ищет работу. По описанию я его не припоминаю. Я ведь новичок в этом деле и не знаю половины из тех, кто ко мне заходит.

– Хорошо. Не буду вас задерживать. – Я открыл дверь, пропустив вперед Хелен. – Было приятно с вами познакомиться. Удачи с выступлениями.

Мы молча проследовали по коридору и вышли на улицу.

– Ну вот и все, – сказал я, когда мы протиснулись через толпу мужчин, собравшихся у служебного входа в надежде увидеть Сьюзан. – Похоже, твоя теория о подмене личности разлетелась вдребезги. На девушке точно не было парика. Не знаю, как ты, но я остался всем доволен. Как и говорил Алан, они вполне милая парочка. Я с самого начала считал это подозрение сумасбродным. Оно могло зародиться только у тараканов в голове Мэддокса. Окажись я на месте Алана, тоже продал бы им этот полис.

– Знаешь, что я думаю? – произнесла Хелен. – Эта парочка кажется слишком уж милой.

– Вот слова настоящей женщины. Выдумала абсурдную теорию и отказываешься признать, что она не выдерживает критики.

– Пока она строила тебе глазки, – холодно произнесла Хелен, – я стащила ее зеркальце. На нем есть пара отличных отпечатков. Хочешь сравнить их с пальчиком на документе?

– Конечно хочу. Какая ты у меня умница. Я и не подумал о том, чтобы снять ее отпечатки.

Вскоре мы прибыли в гостиницу и сразу же отправились в номер. Расстегнув чемодан, я достал фотостат полиса, а Хелен вынула зеркальце, что взяла с туалетного столика Сьюзан. На стекле было несколько четких отпечатков, включая и оттиск большого пальца.

– Одолжишь мне пудру? – попросил я. Хелен протянула мне пудреницу, и я аккуратно нанес немного порошка на поверхность зеркала. – Вот этот просто отличный. Словно по заказу сделан. Давай-ка посмотрим, что тут интересного. Гляди, вот этот выступ уходит налево и раздваивается, а в центре – четко очерченный завиток. – Я поднес полис к свету и сравнил отпечаток с пальчиком чуть ниже подписи Сьюзан. – Да, одинаковые. Вот раздвоенный выступ и завиток. Ну, теперь ты довольна?

– Не совсем, Стив. Думаю, сначала нам нужно взглянуть на Коррин Конн, а уже потом везти отчет Мэддоксу.

– Спрингвилл в паре сотен миль отсюда. Зачем снова тратить время?

– Затем что мы не сможем предоставить Мэддоксу полный отчет, пока не встретимся с Коррин, Стив. Согласна, что ни Сьюзан, ни Дэнни не вызывают подозрений, но я не могу отделаться от чувства, что здесь есть какая-то загвоздка. К ним-то вопросов нет, но ты забываешь о типе в клетчатом пиджаке и о той женщине. Вспомни, что убит консьерж, и его смерть можно с легкостью связать с этими двумя. Чтобы успокоиться, мне нужно повидать Коррин. А еще я хочу взглянуть на ее мужа. Пойми, если Сьюзан погибнет, а Коррин получит деньги, то она будет делить миллион со своим мужем. Возможно, именно он стоит за всем этим фокусом – если речь вообще идет о фокусе.

Я пожал плечами:

– Ну ладно. Раз уж взялись за работу, доделаем ее до конца. Думаю, нужно позвонить Фэншоу. Пусть знает, куда мы направляемся.