Текст книги "У мертвых не спросишь"

– Собираетесь туда вскоре наведаться?

Крид разглядывал карту, почесывая голову.

– Да, думаю, лучше с этим не тянуть. У одного из моих ребят есть акваланг. Он обыщет озеро, и, если что-то обнаружит, мы соорудим нечто вроде лебедки. Бочка с цементом весит немало.

– Тогда я отложу поездку, капитан. Не хотелось бы пропустить самое интересное. Если мы найдем труп, это станет сенсацией. Когда вы начнете?

– Не раньше завтрашнего утра. День уже в самом разгаре, а толпа ротозеев нам ни к чему. Приступим к поискам завтра на рассвете, в шесть часов.

Это означало, что проснуться придется около пяти – при мысли об этом я содрогнулся, но благоразумно придержал язык.

– О’кей, ровно в шесть буду на месте.

2

Когда я подрулил к двум машинам на берегу водоема, известного как озеро Болдок, солнце еще касалось верхушек деревьев. Местечко выглядело весьма живописно. Плакучие ивы склонялись к самой воде, и их пышные зеленые кроны отражались в неподвижной озерной глади.

Прислонившись спиной к толстому древесному стволу, Скейф безмятежно курил.

– Красиво здесь, правда? – вздохнул он, с наслаждением затянувшись сигаретой. – Могу поспорить, ты с трудом вылез из постели в такую рань.

– Так и есть. Хотя оно того стоило: я даже не представлял, что воздух может так приятно пахнуть.

У самой воды Крид с двумя полисменами окружили парня, который натягивал на себя акваланг.

– На твоем месте я бы сейчас к ним не лез, – заметил Скейф, перехватив мой взгляд. – Старик и так по утрам обычно не в духе, а в этот раз он еще и не спал до трех часов ночи.

Я уселся на берегу, настраивая миниатюрный фотоаппарат.

– Мне, видишь ли, нужно сделать пару снимков для журнала. Но это, конечно, не к спеху.

Тем временем Крид, полисмены и аквалангист загрузились в небольшую весельную лодку. Полисмены дружно взмахнули веслами, направляя лодку к середине озера, и вскоре аквалангист, перевалившись через борт, ушел под воду.

– Вода наверняка ледяная, – зябко поежился Скейф, плотнее запахивая пальто. – Хорошо, что я не проболтался капитану, чем мне доводилось заниматься во время войны. Память у него как у слона. Харрис, когда хвастался перед стариком армейскими подвигами, небось на повышение рассчитывал, а оно вон как вышло – а прими-ка холодную ванну, эх!

Я склонился над водой и сунул в нее палец.

– Да ладно, все не так уж и страшно. Тут градусов пять, не меньше.

Скейф безжалостно расхохотался:

– Ничего, это пойдет ему на пользу.

Мы сидели на берегу, почти касаясь плечами, и курили, наблюдая за покачивающимся на волнах суденышком. Минут через двадцать на поверхности показалась голова Харриса. В несколько гребков он достиг лодки, схватился за борт, подтянулся и влез внутрь. С минуту они с Кридом что-то обсуждали, потом полицейские схватились за весла, и лодка заскользила к берегу.

– По-твоему, он что-то нашел? – Я вскочил на ноги.

– Скорее всего. А то бы Крид снова отправил его в воду.

Мы затрусили вдоль берега к причалу.

– Там, на дне – бочка! – возбужденно крикнул Крид. – Это точно она, никаких сомнений, причем набита цементом.

Вдобавок к десятку снимков озера я пару раз щелкнул Харриса, который изо всех сил пытался не клацать зубами.

– Поднимете ее прямо сейчас? – спросил я Крида.

– Вечером. Не хочу, чтоб здесь собрался весь город. Так что не вздумайте болтать лишнего. Думаю, девушка в бочке, но пока мы не будем знать наверняка, шумиха мне ни к чему.

Он прыгнул в машину, и она с ревом рванула с места.

– А я предупреждал, чтоб ты к нему не совался, – ухмыльнулся Скейф и пихнул локтем Харриса. – Как сегодня водичка?

Ответ Харриса заставил бы покраснеть сапожника.

В город мы со Скейфом возвращались на моей машине.

– Даже если мы поднимем со дна девушку, – размышлял я по дороге, – к ее истинному убийце это нас не приблизит ни на шаг. Пусть расправился с ней Флемминг, но кто-то ведь ему за это заплатил, верно?

– Угу. На кой бы ему убивать ее по собственному почину? Радует, что это не моя головная боль. С простого сержанта взятки гладки. А вот на месте Крида я не хотел бы сейчас оказаться. Мы же об этой девице толком ничего и не знаем. Зачем кому-то захотелось от нее избавиться? Судя по тому, что нам удалось выяснить, она была безобидным созданием, но кто может за это поручиться? В тихом омуте черти водятся.

– Продолжай в том же духе и превратишься в писателя, – усмехнулся я. – Тогда на своей шкуре почувствуешь, как люди горбатятся, чтобы заработать на пропитание.

Мы остановились у полицейского управления.

– Ну что, до вечера?

– Подъезжай к озеру к девяти, там и встретимся. Тащить бочку из воды – работа нелегкая. Лишняя пара рук нам не помешает.

Скейф вылез из машины и помахал рукой:

– До встречи, писатель.

Никаких срочных дел у меня не было, а ночь предстояла утомительная, поэтому, добравшись до отеля, я тут же завалился в койку.

Проспав до трех часов дня и не придумав ничего лучше, я снова отправился в управление.

Скейф сидел в закутке, который он гордо называл кабинетом. Он изучал досье Бенсон, причем, судя по набитой окурками пепельнице, занимался этим с самого утра.

– Раскопал что-нибудь? – Я плюхнулся на колченогую табуретку, притулившуюся у стены.

– Явился не запылился, – буркнул Скейф, откидываясь на спинку стула. – Что я раскопал? Ровным счетом ничего. Надеюсь, мы не найдем в озере девушку. В противном случае нам не позавидуешь. Ни единого намека на причины, по которым кому-то понадобилось заказывать ее Флеммингу, в этих бумажках не содержится.

– А тебе не кажется, что убийства Джоан Николс и Фармера тоже его рук дело?

Скейф кивнул:

– Похоже на то. Хотя доказательств у нас нет.

– Можно понять, почему избавились от Фармера, – снова заговорил я. – Каким-то боком он был замешан в похищении. Как, впрочем, и Хессон. Но ума не приложу, зачем было убивать Джоан Николс.

– Коронер посчитал, что ее смерть – результат несчастного случая, – устало заметил Скейф.

– Никогда в это не поверю! – взорвался я. – Джоан Николс расспрашивает о Фэй Бенсон, потом возвращается домой и ломает шею. Наша единственная ниточка к Фэй оборвана. Тебя не смущает такое странное совпадение? Вы уже занялись этой Николс?

– Нечем там заниматься. Крид решил не тратить на нее время, пока не обнаружится ее связь с нашим случаем. Если такая связь вообще когда-нибудь обнаружится.

– Что вы выяснили насчет тех восьми девушек, которые ездили в Париж? Они местные?

– Одна оказалась из наших мест. – Скейф бегло пролистал страницы досье. – Джанет Шелли, проживает на Аркадия-драйв, двадцать пять.

– Вы ее допросили?

– Нет еще. Ловим рыбку покрупнее. Но дойдет дело и до нее.

– Все-таки зря вы не захотели покопаться в прошлом Николс. Я нутром чую, что она сыграла важную роль. Ну, ваше дело. Знаешь, до вечера мне совершенно нечем заняться. Может, сгонять побеседовать с Шелли? Есть возражения?

– У меня-то? Абсолютно никаких. Валяй, беседуй, коли охота. Только на меня ссылаться не вздумай, – хмыкнул Скейф. – Ладно, некогда мне с тобой лясы точить. Старик до сих пор мрачнее тучи. Заметит, что я вместо работы с тобой прохлаждаюсь – чертям жарко станет.

Я поднялся.

– Узнаю что-нибудь полезное, непременно сообщу тебе.

– Ты настоящий друг! – провозгласил Скейф с комичной торжественностью и уткнулся в бумаги.

3

Аркадия-драйв оказалась захолустной улицей на самой окраине города. Вереница бунгало выходила окнами на широкий, заросший сорняками пустырь с торчавшими там и сям рекламными щитами.

Должно быть, когда-то домики радовали глаз, однако их лучшие дни давно миновали, и теперь они напоминали бедняков, выбивающихся из сил, чтобы сохранить пристойный вид, но сознающих, что время не на их стороне.

Кое-кто из владельцев уже махнул рукой на былую принадлежность к среднему классу. В двух палисадниках сушилось на веревках белье, а пожухлые газоны не многим отличались от пустыря напротив.

Дом номер двадцать пять все еще мужественно боролся с судьбой. Лужайку перед ним недавно постригли, и хотя штукатурка на стенах местами облупилась, окна были занавешены опрятными пестрыми занавесками.

Я вдавил большой палец в кнопку звонка, и немного погодя входная дверь распахнулась. На пороге стояла яркая блондинка, того типа красавиц, какой обычно наводняет музыкальные шоу, и вопросительно смотрела на меня. На ней был голубой домашний халатик, туго стянутый в талии, и синие атласные тапочки.

– Мисс Шелли? – осведомился я, приподнимая шляпу.

– Да, это я. Не надейтесь мне что-то всучить, только время зря потеряете, – быстро сказала она. – И не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– Я ничем не торгую. Меня зовут Чет Слейден, я журналист из «Криминальных фактов». Не доводилось читать наше издание, мисс Шелли?

– Я не люблю ничего криминального.

– И вас можно понять. Мне бы хотелось задать вам пару вопросов. Вы не против? Я пытаюсь найти какую-нибудь информацию о прошлом Джоан Николс.

Ее хорошо очерченные светлые брови приподнялись в удивлении.

– Но Джоан мертва. Она умерла больше года назад.

– Это верно. Может, все-таки будет удобнее поговорить в доме? Надолго я вас не задержу.

Немного поколебавшись, она сделала шаг назад.

– Если вы сочинили эту историю, чтобы меня ограбить, вас ждет жестокое разочарование. В доме шаром покати.

Я достал из бумажника визитку и протянул ей.

– Коль скоро я внушаю вам такое недоверие, позвоните сержанту Скейфу в управление полиции. Он за меня поручится.

Блондинка прыснула:

– Ну, знаете, в газетах всякие случаи описывают. Входите. К сожалению, не могу угостить вас выпивкой.

Она провела меня в чистенькую, хотя и просто обставленную гостиную.

– Пожалуйста, садитесь. Надеюсь, наш разговор и в самом деле не займет много времени. Мне уже пора выходить.

– Несколько минут, не больше, – успокоил я ее, усаживаясь в удобное на вид кресло. Увы, его внешний вид оказался обманчивым: я бы не удивился, если бы выяснилось, что оно набито гравием. Я протянул Джанет Шелли снимок Фэй Бенсон. – Вам знакома эта девушка?

Она рассмотрела фотографию и, покачав головой, вернула мне.

– Нет, я ее не знаю. Лицо кажется смутно знакомым, но это ничего не значит. Многие девушки в шоу-бизнесе выглядят примерно так же.

С этим было трудно не согласиться: то же самое пришло в голову и мне, когда я изучал миловидное личико Фэй.

– Вы уверены, что она не из той труппы, с которой вы ездили в Париж?

– О, в этом нет никаких сомнений.

– А Джоан Николс была с вами?

– Да, она из нашей труппы. Послушайте, может, если бы я понимала, к чему все эти расспросы, наши дела пошли бы бодрее?

– Простите. Вы, конечно же, правы. Если коротко, то история такова: девушка с фотографии, Фэй Бенсон, исчезла при загадочных обстоятельствах четырнадцать месяцев назад. Джоан Николс, похоже, была с ней знакома. Как бы то ни было, через три дня после исчезновения Фэй в гостиницу, в которой та проживала, наведалась Джоан и попросила портье дать ей знать, если она объявится. Потом вернулась домой и, упав с лестницы, сломала шею.

– Я знаю, что она упала с лестницы. Это ведь был несчастный случай? – В глазах Джанет Шелли мелькнула тревога.

– Именно таким был вердикт коронера, так же думает и полиция. Но я в этом совсем не уверен. Я считаю, что упасть с лестницы ей помогли.

– Но почему… с чего вы это взяли?

– Это долго объяснять, мисс Шелли. Конечно, я могу ошибаться, но вероятность этого ничтожна. Сейчас я пытаюсь выяснить, были ли Джоан с Фэй случайными знакомыми, или их связывала близкая дружба. Вы не можете мне помочь?

Джанет Шелли покачала головой:

– Джоан никогда не упоминала при мне о Фэй Бенсон.

– Вы с ней дружили?

– Я бы так не сказала. Характер у нее был не сахар, мало кому удавалось с ней ладить.

– В каком смысле – «не сахар»?

Джанет заколебалась, потом пожала плечами:

– Не люблю сплетничать, но ведь Джоан уже ничего не повредит, верно? Она все время нуждалась в деньгах и постоянно пыталась взять взаймы у кого-то из нас. Нам всем приходится несладко – на наши заработки особо не пошикуешь, но Джоан и в голову не приходило в чем-то себя ограничить. Она не вылезала из долгов, клянчила деньги то у одной девочки, то у другой и становилась просто невыносимой, когда наталкивалась на отказ. Видите ли, у нее был довольно острый язык.

– И на что она тратила деньги?

Джанет пожала плечами:

– На что тратят деньги женщины? Она была помешана на обновках. Конечно, ей нужны были роскошные платья – ведь, в отличие от нас, она вращалась в высших сферах. У нее был бесспорный талант заводить друзей среди толстосумов. В Париже, например, она подружилась с миссис Корнелией ван Блейк, женой миллионера. Не спрашивайте меня, как ей это удалось, но факт остается фактом: она дважды навещала миссис ван Блейк в отеле и оба раза оставалась на обед. Чтобы не ударить в грязь лицом, она даже выпросила у меня лучшее платье и умудрилась выцыганить у попавших под руку девушек двадцать баксов. Они так и не получили назад свои деньги, да и с меня семь потов сошло, пока удалось забрать у нее платье.

Эта история меня не очень-то увлекла, но я позволил Джанет выговориться в надежде, что всплывет что-нибудь по-настоящему интересное.

– А вы не видели рядом с ней высокого загорелого парня, лет тридцати пяти, с тонкими гангстерскими усиками? – спросил я с надеждой.

– Нет. Она не водила дружбу с молодыми людьми. Все ее друзья-мужчины были в летах: престарелые денежные мешки, падкие на клубничку.

Для девушки, презирающей сплетни, у Джанет Шелли весьма бойкий язычок, подумал я.

– А вам не встречался кто-нибудь, подходящий под это описание? Парень мог представиться Генри Ратландом. Ездит на кремово-зеленом «кадиллаке».

Она безрадостно рассмеялась:

– Хотелось бы мне повстречаться с таким для разнообразия. У моих приятелей тачек круче «форда» отродясь не водилось.

Продолжать этот разговор было бессмысленно. Он окончательно зашел в тупик.

– Не было ли у мисс Николс каких-нибудь врагов? – напоследок поинтересовался я.

– Я бы сказала, целые полчища. Но все они предпочитали держаться подальше, а не пачкать о нее руки.

– Что ж, спасибо за беседу. – Я с облегчением выбрался из кресла, разминая затекшие бока. – Сожалею, что отнял у вас время, но было приятно познакомиться.

Я оглядел скудную обстановку и неожиданно для себя добавил:

– Не хочу поставить вас в неловкое положение, но мой редактор считает, что люди, согласившиеся пожертвовать своим досугом, чтобы ответить на наши вопросы, должны быть вознаграждены. – Вытащив из бумажника две десятки, я положил их на стол. – Примите от нас небольшой подарок.

Если бы Файетт меня слышал, то лопнул бы от злости, но девушка мне понравилась, и было трудно не заметить, что она переживает не лучшие времена.

Щеки Джанет Шелли окрасились румянцем.

– Ух ты! Я даже не ожидала… – Внезапно она запнулась. – Но ведь я не сообщила вам ничего полезного.

– Считайте это авансом. Возможно, мне понадобится расспросить вас о чем-нибудь еще. А пока – счастливо оставаться.

Не дожидаясь дальнейших протестов, я вышел в прихожую, открыл дверь и затрусил по песчаной дорожке к машине.

Глава шестая

1

Без двадцати восемь я подобрал Скейфа у полицейского управления. Вечер выдался теплым и безоблачным. Лучшей ночи для выуживания со дна озера бочки с цементом нельзя было и вообразить.

– Встретился с этой Шелли? – спросил Скейф, пытаясь поудобнее разместиться на заднем сиденье «бьюика».

– Встретился, но без особого толку. – Я вкратце пересказал ему разговор. – Ты не в курсе, снимали ли с Джоан отпечатки пальцев, прежде чем похоронить?

– Чего не знаю, того не знаю. – Скейф наморщил лоб. – Должны были, но поручиться не могу. А что?

– Думаю, стоит проверить, нет ли у нее судимости. Девушки, ищущие легкой жизни, часто находят неприятности на свою голову.

– Неплохая мысль, – согласился Скейф. – Как только вернусь, спрошу насчет отпечатков. В случае чего пробьем их по базе.

– Эта девушка для меня полная загадка. Она единственная не вписывается в общую картину. Ратланд вполне мог быть любовником Фэй. Хессон и Фармер организовали ее похищение. Флемминг – безусловно, киллер. Тебе не кажется, что за всем стоит Ратланд? Что именно он подрядил остальных на это дело?

– Все это домыслы, а я предпочитаю оперировать достоверными фактами. О чем говорить, если даже неизвестно, мертва эта Бенсон или жива?

– Спорим, что со дна озера мы вытащим именно ее?

– Не буду я спорить, – скривился Скейф. – Но пока у нас нет трупа, забивать мозги фантазиями не намерен.

– Довольно оживленно здесь нынче, – заметил я, пристраиваясь в хвост длинной веренице машин, которая медленно двигалась в сторону озера Болдок.

Скейф смачно выругался.

– Неужели кто-то проболтался? Силы небесные, старик слетит с катушек! Только погляди на это столпотворение!

Обогнать теряющуюся за горизонтом автомобильную процессию не было никакой возможности, и нам оставалось лишь уныло тащиться следом. За четверть мили до озера мы ползли не быстрее улитки. Впереди на дороге, регулируя автомобильный поток, суетились трое полицейских.

– Притормози-ка, я выйду, – скомандовал Скейф.

Я остановил «бьюик» и уставился в окно, дожидаясь, пока Скейф поговорит с полицейскими.

– К настоящему моменту возле озера толпится пара тысяч ротозеев, – мрачно сообщил он, плюхаясь обратно на пассажирское сиденье. – И с каждой минутой их становится все больше. Какой-то паразит растрезвонил о бочке на всю округу. Чтобы справиться с толпой, пришлось вызвать резерв. Патруль нас пропустит, только внимательно следи за дорогой.

Круто вывернув руль, я выехал на встречную полосу и прибавил газу.

Два грузовика и шесть полицейских машин стояли под деревьями на берегу озера. У самой кромки воды суетились репортеры и фотографы. Две бригады орлов из кинохроники деловито распаковывали аппаратуру.

Команда полицейских устанавливала вдоль берега три больших прожектора, направляя слепящие потоки света на темную озерную гладь.

Когда мы со Скейфом спустились к воде, Харрис уже облачался в костюм аквалангиста.

– Ваша работа? – процедил сквозь зубы Крид, глядя на меня с недобрым прищуром.

– Невиновен, капитан. Клянусь, ни словом никому не обмолвился.

– Все вы так говорите. Что ж, молитесь, чтоб мы нашли эту девушку.

Он обернулся на дрожащего от ночной прохлады Харриса и гаркнул:

– Поторапливайтесь!

Харрис поспешно полез в лодку. Два полисмена оттолкнули ее от берега, запрыгнули на борт и, в унисон шлепая по воде веслами, погребли к центру водоема.

На стоящем неподалеку дереве уже была закреплена здоровенная лебедка, на конце стального троса которой топорщился ряд устрашающих зажимов.

Трое полицейских погрузили зажимы в еще одну лодку, оттолкнулись от берега и поплыли вслед за первой, а двое остались на берегу разматывать трос.

Мы со Скейфом, не рискуя попадаться Криду на глаза, следили из-за деревьев, как две лодки медленно движутся к середине озера.

Парочка фоторепортеров поволокла было к воде собственное суденышко, намереваясь, очевидно, наделать снимков Харриса во время погружения, но путь им преградила шеренга полицейских. Один из журналистов, возмущенно размахивая руками, подскочил к Криду, и тот обрушил на него такой шквал злости, что бедняга, спотыкаясь, бросился прочь.

– Если в бочке окажется один цемент, – скривив рот, пробормотал Скейф, – нас ждет настоящее светопреставление. Голову даю на отсечение, это Харрис не удержал язык на привязи. Он душу продаст за рекламу.

Тем временем Харрис нырнул в воду, и толпа на берегу замерла в молчаливом ожидании. Он вынырнул через десять минут и махнул рукой лодке со снаряжением. Гребцы налегли на весла, и вскоре уже вываливали трос с зажимами за борт в указанном месте.

– Теперь ждать осталось недолго. – Скейф прикурил сигарету, переминаясь с ноги на ногу, коротко затянулся и бросил окурок в воду.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем голова Харриса снова показалась на поверхности и он замахал руками.

– Тащите, – отрывисто скомандовал Крид двум полисменам у лебедки.

Кряхтя, они налегли на рукоятки, заставив трос натянуться. Крид отдал распоряжение, и еще двое поспешили к ним на подмогу.

Барабан начал медленно вращаться, наматывая на себя трос. Через десять минут Крид поставил у лебедки свежую четверку, а выдохшиеся полисмены, тяжело дыша и утирая вспотевшие лица, отошли в сторону.

– Давай-ка сдадим назад, – шепнул Скейф. – Со старикана станется поставить к лебедке и нас. А от такой работы уж точно кони дохнут.

Мы отступили поглубже в тень.

Больше часа вращали потные полисмены барабан лебедки, пока на поверхности озера не показалась массивная бочка.

Ликующим воплем приветствовала толпа четырех удальцов, которые, поднимая тучи брызг, вошли в воду и выкатили бочку на берег. Лучи прожекторов скрестились на бравой команде полицейских, и репортеры яростно защелкали фотоаппаратами.

Журналисты окружили Крида плотной стеной, упрашивая попозировать рядом с бочкой, но он наотрез отказался. Он не был бы столь категоричен, подумал я, если бы не боялся выставить себя дураком, когда трупа внутри не окажется.

Подъехал темный фургон, похожий на машину «скорой помощи».

– Это катафалк, – объяснил Скейф. – Крид не станет рисковать, вскрывая бочку здесь. Ладно, пора отсюда сматываться. Двинули в морг – там будет происходить самое интересное.

Протолкавшись сквозь возбужденную толпу, мы добрались до места, где оставили «бьюик», и ахнули: дорога была плотно забита машинами. Я с трудом выбрался из затора, маневрируя и оглушительно сигналя. Наконец, выпустив из выхлопной трубы струю сизого дыма, «бьюик» рванул по направлению к городу.

Морг располагался сразу за управлением полиции. Я поставил машину на полицейской стоянке, и мы отправились к зданию морга.

В облицованном кафелем коридоре нам встретился низкорослый плотный мужичок в прорезиненном фартуке и резиновых перчатках.

– Добрый вечер, сержант. – Его плохо выбритое лицо осветилось улыбкой. – Как продвигается операция? Они ее подняли?

– Привет, Джо, – пророкотал Скейф. – Все тип-топ. Они появятся через полчаса.

– И что там внутри?

– Цемент. Насчет остального пока неизвестно. Старик собирается вскрыть ее здесь.

– Последний свой случай с цементом, – вздохнул Джо, – я вспоминаю как кошмарный сон. Парень пролежал на дне шесть месяцев. Это надо было видеть!

– Наша красотка находилась в воде четырнадцать месяцев. Думаешь, там еще осталось, на что поглядеть?

– Смотря сколько того цемента, – пожал плечами Джо. – Если он покрыл ее полностью, как скорлупа, – она будет в порядке. Не скажу, что долго, но времени на опознание хватит.

От их болтовни я почувствовал подступающую к горлу тошноту и уже не был уверен, что присутствовать на вскрытии бочки такая уж замечательная идея.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – предложил Джо, – у меня припасена бутылочка, она поднимет вам настроение. Верное средство, поверьте моему опыту.

Мы с трудом разместились в узкой комнатушке, дожидаясь, пока Джо достанет из шкафчика стаканы и бутылку скотча.

– Знакомься – Чет Слейден, парень из «Криминальных фактов», – наконец удосужился представить меня Скейф. – Собирается писать об этом деле.

– Читал я кое-что из ваших вещей, мистер, – кивнул мне Джо. – У нас вы получите убойный материал. А фотографии делать не будете?

– Думаю, буду.

Джо просиял и придвинулся к свету.

– Может, вам и мое фото пригодится?

– Вряд ли его камера застрахована, Джо, – хохотнул Скейф.

Я несколько раз щелкнул коротышку. Освещение было так себе, и на хорошие снимки надеяться не приходилось, но раз уж я собирался подорвать его запасы спиртного, было бы по-честному сделать что-то приятное взамен.

Несколько раз мы наполняли стаканы виски, не утруждаясь запивать его водой, и когда со двора донесся гул мотора, я почувствовал, что мне сам черт не брат.

Джо торопливо спрятал бутылку и стаканы, вытер тыльной стороной ладони рот и помчался открывать двери морга.

– Ну что, – ухмыльнулся Скейф, – проверим, насколько крепкий у тебя желудок?

В сопровождении полицейского врача появился Крид и окинул меня хмурым взглядом:

– А вы, конечно, тут как тут.

– Почему бы и нет? Это по моей подсказке вы ее обнаружили, – заметил я.

– Ну разумеется, – фыркнул он и отвернулся, сердито отдавая приказы группе полисменов, которые загружали бочку в четырехколесную тележку.

– Я едва ноги унес от этой стаи стервятников, – желчно продолжал он. – Найди я того, кто проболтался об операции, я бы ему шею свернул.

– Неужто вам это не по силам? – поддел я его. – Вы же коп.

Состроив зверскую рожу, Скейф пихнул меня локтем в бок.

Всей гурьбой мы ввалились за тележкой в морг, где уже дожидались Джо и два его ассистента, облаченные, как и он, в прорезиненные фартуки и перчатки.

– Приступайте, – скомандовал Крид. – Посмотрим, что тут у нас.

Он подал знак, и четыре полисмена, прикатившие тележку, вышли из комнаты.

Отступив к стене, я принялся вкручивать лампу для фотовспышки в патрон. От волнения мои потные пальцы ходили ходуном, и лампа едва не выскользнула на кафельный пол.

Ловко орудуя стамесками, Джо с ассистентами отдирали деревянные клепки бочки от цемента.

– Это именно та бочка, которую Сперри продал Флемингу. Видите дырки для рассады? – повернулся ко мне Крид, с трудом сдерживая нетерпение. – Тело должно быть там.

Джо оторвал последнюю разбухшую клепку, и нашим глазам предстала цементная глыба бочкообразной формы, выглядевшая на редкость зловеще в жестком электрическом свете.

– Профессионал постарался – сработано без халтуры, – крякнул Джо, утирая рукавом взмокший лоб. – Том, принеси-ка пару клиньев.

Пока Том бегал за клиньями, я настроил вспышку и сделал снимок цементного блока.

– Начнем понежнее, – предупредил Джо ассистента, прежде чем они принялись вбивать в цемент клинья.

Минут десять мерно стучали молотки, наконец цемент треснул, и Джо уставился в образовавшееся отверстие. Крид отодвинул его в сторону, заглянул внутрь, поморщился и сделал шаг назад.

– Это она, – проговорил он сипло. – Я заметил блестки на одежде. Продолжай, Джо.

Молотки стукнули еще несколько раз, и цементная оболочка распалась на части, как пасхальное яйцо. Я заглянул через плечо Джо и отпрянул.

Словно издалека, до меня донесся глухой голос Крида:

– Она вся ваша, док. По крайней мере, то, что от нее осталось.

Что ему ответил док, я не услышал, потому что пулей выскочил из помещения. Не жалуюсь на желудок, но задержись я там еще немного, меня бы вывернуло наизнанку.

Ворвавшись в кабинет Джо, я схватил бутылку скотча и прильнул к горлышку.

– Мне-то оставь, – в комнату ввалился Скейф, отнял у меня бутылку и от души плеснул из нее себе в стакан.

– Тьфу! Ни за какие коврижки я не согласился бы потрошить трупы. Зато теперь доподлинно известно: это наша пташка.

Через несколько минут к нам присоединился Крид.

Я налил ему виски. Он молча сел за стол у окна и отхлебнул из стакана, хотя по виду выпивка ему не требовалась. Глаза Крида горели от возбуждения.

– Наконец-то у нас есть что-то конкретное. Вы двое держитесь поблизости. Я собираюсь сделать заявление прессе. В том, что это Фэй Бенсон, нет никаких сомнений: как и у нее, у трупа мизинец одной руки искривлен. Теперь дело за малым: надо выяснить, почему ее убили.

Допив виски, он поднялся из-за стола и вышел за дверь, навстречу гудящей толпе репортеров.

Скейф затянулся сигаретой.

– «Дело за малым», – угрюмо передразнил он Крида. – Самое трудное только начинается. С ног собьемся, пока разыщем этого Ратланда.

Я решил воспользоваться местным телефоном и позвонить в Нью-Йорк Берни. Меня соединили с ним через десять минут. Удивительно, что вообще удалось застать его дома в полпервого ночи.

– Я сейчас не могу долго разговаривать, – забухтел он. – Клэр закатила вечеринку, и мне приходится потчевать этих паразитов своим лучшим виски. Что случилось?

– Приготовь записную книжку, – велел ему я. – У меня горячие новости, так что поторопись.

– Давай отложим разговор до утра, – простонал Берни. – Клэр не выносит, когда я оставляю гостей одних. Я сказал «гостей»? Вот странно. Они куда больше похожи на шакалов.

– Слушай, ты, проспиртованный бабуин! Хватай записную книжку и держи свое ухо у телефонной трубки! Мы нашли Фэй Бенсон!

– В самом деле? Это уже кое-что. Ну и как она?

– Мокрая, холодная и абсолютно мертвая. Тащи блокнот!

После паузы, которая тянулась вечность, он вновь запыхтел в трубку.

– Клэр разбушевалась не на шутку. Ради всего святого, давай быстрее.

– К черту твою Клэр! – вскипел я. – Сосредоточься!

Размеренным голосом я начал диктовать текст. Одним из самых значительных профессиональных достижений Берни была способность писать под диктовку с невероятной скоростью, используя собственные стенографические знаки. Я изложил ему события предыдущего дня и предупредил, что отправлю свежие фотографии с утренним рейсом.

– Договорись, чтобы встретили самолет. Этот материал станет настоящей бомбой.

– Сделаю. Завтра статья будет полностью готова. Отличная работа, Чет.

– Весьма польщен. Держись поближе к телефону, с минуты на минуту появится новая информация. Мы ждем заключения медика.

– Только не звони мне больше сегодня. – В голосе Берни зазвучал ужас. – Клэр…

– Знаю, знаю, Клэр это не понравится. Тьфу на нее! – прорычал я и повесил трубку.

Крид вернулся довольный, как сожравшая канарейку кошка.

– Дело как раз во вкусе этих упырей. – Он с размаху опустился на шаткий стул. – Так что завтра мы будем на первых полосах газет. От дока никаких известий?

Скейф покачал головой.

Полицейского врача пришлось ждать еще десять минут. С невозмутимым видом он вошел в комнату и, отказавшись от выпивки, принялся неспешно набивать табаком трубку.

– Причиной смерти стал удар по затылку. Предположительно, девушку ударили рукоятью револьвера. Больше ничего определенного сказать не могу: вода хорошо над ней поработала. Но когда ее заливали цементом, она была уже мертва.

– Спасибо, док. – Крид поднялся и, повернувшись к Скейфу, добавил: – Не будем терять время, у нас есть чем заняться.

Дождавшись, пока все трое выйдут из комнаты, я снова позвонил Берни.

2

На следующий день, где-то около одиннадцати, я заглянул к Криду. С утра я успел расплатиться с отелем, упаковать свой нехитрый скарб в дорожную сумку и теперь с нетерпением предвкушал двухсотмильный автопробег до Тампы.

На пороге управления меня встретил Скейф, который сообщил, что Крид отлучился по неотложным делам, но просил непременно его дождаться.

– Старик появится минут через двадцать. Посидим пока у меня – хочу рассказать тебе кое-что интересное. Ты оказался прав: у Джоан Николс таки имелась судимость. В сорок восьмом она получила срок за шантаж.