Текст книги "Звёздные Войны. Темный повелитель. Восход Дарта Вейдера"

12

Едва Вейдер повернулся спиной, Шрайн пришел в движение: активно работая локтями, он протолкался сквозь толпу к тому месту, где стояла Старстоун. Плечи девушки подрагивали, она негромко всхлипывала, пытаясь унять боль от потери наставницы. Обнаружив, что Шрайн уже рядом, она повернулась к джедаю и в поисках утешения нырнула в его объятия.

– Твоя наставница теперь в Силе, – сказал он. – Смирись c этим.

Ее глаза сжались в тонкие щелочки.

– Мастер, почему вы ей не помогли?

– Мне казалось, мы договорились избавиться от мечей.

Девушка кивнула:

– Свой я выбросила. Но могли же вы сделать хоть что-то?!

– Ты права. Я мог выйти c этим «повелителем Вейдером» на кулачный поединок. – Его ноздри раздулись. – Твоя наставница поддалась гневу и жажде мщения. Будь она жива, от нее сейчас было бы куда больше проку.

Старстоун отреагировала так, будто ей дали пощечину:

– Вы так бессердечны!

– Не надо путать эмоции c правдой. Даже если бы Бол Шетак смогла одолеть Вейдера, солдаты все равно прикончили бы ее на месте.

Старстоун неопределенно махнула рукой в направлении фигуры в черном:

– Но и этот монстр был бы уже мертв.

Шрайн выдержал ее укоряющий взгляд:

– Мщение – не путь джедаев, падаван. Твоя наставница погибла напрасно.

Заключенные к этому времени уже пришли в движение: солдаты сгоняли их к откидному трапу военного транспортника.

– Попробуем отстать, – шепнул на ухо девушке Шрайн.

Оба замедлили ход, позволяя остальным пленникам обтекать их c обеих сторон.

– Кто этот Вейдер? – спросила Старстоун после недолгих раздумий.

Шрайн покачал головой:

– Это нам и предстоит выяснить. Если только останемся в живых.

Старстоун прикусила губу:

– Простите мои слова, мастер.

– Не бери в голову. Расскажи лучше, как Бол Шетак умудрялась прятать от стражников меч.

– При помощи убеждения Силой, – тихо проговорила Старстоун. – Мы готовились бежать, но наставница хотела сперва узнать, что сделалось c вами. Нас заперли в каком-то сарае и предоставили самим себе. Почти никакой еды, и повсюду солдаты. Я не уверена, что в тот момент мы смогли бы уйти далеко, даже имея в руках меч. Солдаты просто задавили бы нас числом.

– А ты когда-нибудь применяла убеждение Силой?

Она кивнула:

– А как, по-вашему, мне удалось уберечь в сохранности сигнальный маяк моей наставницы?

Шрайн уставился на нее в удивлении:

– Он у тебя c собой?

– Мастер Шетак попросила его приберечь.

– Надо же, как глупо, – в сердцах бросил Шрайн, но затем спросил: – Узнали что-нибудь о ходе войны?

– Ничего. – В голосе девушки читалось волнение. – Вы слышали, как Вейдер говорил о каком-то «императоре»?

– Прекрасно слышал.

– Неужели Сенат нарек Палпатина Императором?

– Похоже на то.

– Но что за Империя у этого Императора?

– Я и сам задаюсь этим вопросом. – Он поднял взгляд. – И видится мне, война окончилась.

Несколько мгновений девушка размышляла.

– Но почему тогда солдатам приказали нас убить?

– Джедаи на Корусанте, должно быть, попытались арестовать Палпатина еще до того, как он был повышен в чине – ну, вернее, коронован.

– Видимо, поэтому нам было приказано залечь на дно.

– Неплохая теория – для разнообразия.

Они были уже близко к откидному трапу, шествуя почти в самом хвосте потока узников. Смирившись c неизбежным, многие из заключенных демонстрировали поразительную безропотность, вследствие чего некоторые солдаты уже покидали занимаемые посты. У прямоугольного люка, ведшего внутрь транспортника, стояли лишь двое охранников; еще трое прохаживались неподалеку от джедаев.

– Мастер, этот Вейдер – ситх, – заявила Старстоун.

Шрайн бросил на девушку измученный взгляд:

– Что ты знаешь о ситхах?

– Еще до того, как мастер Шетак избрала меня своим падаваном, я обучалась у мастера Джокасты Ню в храмовых архивах. Я сдавала экзамены по истории ситхов.

– Мои поздравления. Значит, нет необходимости напоминать тебе, что алый клинок еще не гарантирует, что его обладатель – ситх. Точно так же как не каждое существо, способное направлять Силу, – джедай. Асажж Вентресс не была настоящим ситхом, она была лишь девочкой на подхвате у Дуку. Красный клинок говорит о том, что в эфес встроен синтетический энергокристалл, и не более. Красный – всего лишь цвет, равно как и аметистовый – у клинка мастера Винду.

– Да, но джедаи, как правило, не пользуются алыми клинками, – стояла на своем Старстоун. – И во многом потому, что этот цвет ассоциируется c ситхами. Допустим, этот Вейдер всего лишь очередной ученик графа Дуку. Но почему тогда он служит Палпатину – Императору Палпатину – его личным палачом?

– Ты делаешь слишком много допущений, – заметил Шрайн. – Но даже если ты права, я не вижу, почему в это так сложно поверить, ведь тот же Дуку совершил примерно схожий поступок: уйдя из Ордена джедаев, переметнулся к ситхам.

Оли покачала головой:

– Согласна, поверить в это должно быть несложно. Но это не так.

Он скосил глаза:

– Ладно, сейчас для нас важно не это. Вейдер догадывается, что среди узников на борту корабля окажутся двое джедаев. Рано или поздно он нас вычислит и, скорее всего, убьет – если только мы не пойдем на риск, здесь и сейчас.

– Но что нам делать, мастер?

– Потихоньку отступаем в конец колонны. Я хочу кое-что попробовать – надеюсь, Сила сегодня со мной. Если ничего не получится, поднимаемся на борт, как велено. Ясно?

– Ясно.

Последние захваченные в плен наемники и куривары взбирались вверх по трапу и скрывались в дверном проеме, оставляя двоих джедаев наедине c клонами. На вершине трапа Шрайн сделал короткий взмах рукой, обращаясь к одному из солдат:

– Незачем брать нас на корабль.

Солдат уставился на них сквозь визор шлема.

– Незачем брать их на корабль, – сообщил он сослуживцам.

– Мы вольны возвращаться по домам.

– Они вольны возвращаться по домам.

– Все в порядке. Вам пора на борт.

– Все в порядке. Нам пора на борт.

Дождавшись, пока последний солдат скроется в проеме, Шрайн и Старстоун соскочили c трапа на глиняное летное поле и укрылись за посадочными опорами.

Как только представилась возможность, они выбежали из-под корабля и нырнули в густые заросли, взяв курс на полуразрушенную столицу.

13

В своих личных покоях на борту «Вымогателя» Вейдер изучал повреждения на левом предплечье, полученные в схватке c забракской женщиной-джедаем. Убедившись, что швы костюма герметично сошлись вокруг пореза, он стянул длинную перчатку и высокоточным лазерным резаком удалил частички ткани, которые вплавились во внутренний металлический слой. Световой меч джедая пропорол защитный слой перчатки и проплавил несколько искусственных связок, отвечавших за рефлексы руки. Основательный ремонт подождет до возвращения на Корусант. На данный момент единственное, что ему оставалось, – отдать руку на попечение меддроидам звездного разрушителя.

Его собственный меч лежал неподалеку, но чем дольше он смотрел на него и на почерневшую борозду в доспехах, тем больше поддавался унынию. Будь его рука из плоти и крови, она бы сейчас дрожала. Только Дуку, Асажж Вентресс и Оби-Ван были достаточно искусны в обращении c мечом, чтобы нанести ему ранение. Каким же образом эта неприметная воительница Ордена смогла повторить их подвиг?

«Неужели c потерей конечностей я утратил и часть своей мощи в Силе?»

Вейдер узнал голос человека, задавшего этот вопрос: то был призрак Энакина. Энакина, который твердил ему, что он не настолько могуществен, насколько считает. Маленького мальчика-раба, который прятался, потому что не был хозяином своей судьбы. Мальчик просто жил – в мире, которым заправляли другие, те, кто не обращал на него ни малейшего внимания.

А теперь он снова обращен в рабство.

Он поднял глаза к потолку и издал болезненный стон. Это тупые меддроиды Сидиуса сотворили c ним такое! Замедлили его рефлексы, отяготили тяжелыми доспехами. Он испытывал удовлетворение от мысли, что во время приступа ярости уничтожил их всех до единого.

Или… неужели Сидиус намеренно соорудил для него эту тюрьму?

Вопрос снова задал Энакин – маленький комок страха в сердце Вейдера.

Было ли это наказанием за провал на Мустафаре? Или Мустафар лишь обеспечил Сидиусу предлог, чтобы превратить его в слабого прислужника? Должно быть, обещание взять его в ученики было лишь уловкой, в то время как в действительности Сидиусу просто был нужен кто-то, кто смог бы управиться c его армией штурмовиков.

Второй Гривус? Сидиусу, пожинавшему плоды собственного успеха, нужен был ставленник, не способный посягнуть на его трон?

Размышляя над этим, Вейдер испугался, что подобные мысли могут свести его c ума. В конце концов он пришел к еще более удручающему выводу. Гривуса обманом заставили служить ситхам. Но на Мустафар Энакин был послан по единственной причине: уничтожить последних сепаратистских главарей.

Падме и Оби-Ван – любимая жена и человек, считавшийся его лучшим другом, – вот кто приговорил его к заточению в этом черном панцире.

Их любовь к нему померкла, едва они его предали. Оби-Вану промыли в Ордене мозги настолько, что он был не способен осмыслить все могущество, которое давала темная сторона; Падме превратилась в рабыню Республики и была не в состоянии понять, что действия Палпатина и обращение Энакина к учению ситхов были жизненно необходимы, чтобы восстановить в Галактике мир! Необходимы, чтобы передать власть в руки тех, кто способен обращаться c нею, как дóлжно; чтобы спасти миллионы народов Галактики от самих себя; чтобы покончить c безволием Сената; чтобы уничтожить раздутый, почивший на лаврах Орден джедаев, чьи великие мастера были слишком слепы, чтобы видеть, какую гниль они развели по всей Галактике.

А Избранный видел все это; так почему же они не последовали его примеру и не обратились к темной стороне?

Потому что их образ жизни слишком закостенел; они были слишком консервативны и упрямы, чтобы адаптироваться к новым реалиям.

Вейдер задумчиво опустил взор.

Энакин Скайуокер погиб на Корусанте.

Но Избранный нашел свою смерть на Мустафаре.

Его внезапно наполнила ярость, такая же бурлящая, как потоки лавы на Мустафаре, и эта ярость заглушила уныние. Все, что плыло сейчас перед глазами: бурлящая лава, алый жар, обожженная плоть… Но ведь он всего лишь хотел их спасти! Падме – от гибели, Оби-Вана – от невежества. А они так и не смогли постичь его могущество, просто примкнуть к нему и просто ему поверить: ведь он знал лучше, что для них хорошо, а что плохо.

Вместо этого Падме была мертва, а Оби-Ван – в бегах; как и Вейдер, лишен всего, что когда-то имел: друзей, семьи, конечной цели.

Сжав правую ладонь в кулак, он исторг в адрес Силы проклятие. Что она дала ему, кроме боли? Кроме мук предвидения, кроме снов, свершения которых он не мог предотвратить. Сила заставила его поверить, что он обладает величайшим могуществом, хотя в действительности он был лишь ее жалким слугой.

Но довольно, пообещал себе Вейдер. Мощь темной стороны заставит саму Силу подчиниться ему, служить ему верой и правдой.

Он взял рукоятку меча и покрутил ее в ладони. Он смонтировал ее всего три стандартных недели назад – как и хотел Сидиус – в тени гигантского строящегося орудия террора, и вот теперь этот меч познал вкус своей первой крови.

Сидиус специально выдал ему синтетический кристалл, чтобы придать клинку алый окрас; кроме того, он предоставил Вейдеру свой собственный меч, призванный послужить моделью для сборки. Вейдер не испытывал большого влечения к древностям, и, хотя он по достоинству оценил то, c какой любовью и старательностью была выполнена работа по отделке и инкрустации изогнутой рукояти клинка Сидиуса, сам он предпочитал более массивное, устойчивое оружие. Желая угодить новому наставнику, он хотел сотворить нечто неординарное, но в итоге все свелось к обычной рукояти – вроде той, что он носил более десятка лет, только окрашенной в черное. Рукоять была массивной и рифленой, внутрь были вмонтированы высокопроизводительная диатиевая энергоячейка и двухфазный фокусирующий кристалл, а спереди выступали регулирующие кнопки. Вплоть до скошенного эмиттерного кожуха эфес напоминал тот, что когда-то носил Энакин.

И в этом крылась своя проблема.

Его новые ладони были слишком большими, чтобы скопировать ту свободную хватку, которая была излюбленной у Энакина; правая рука охватывала не только эфес, но и цилиндр c кристаллом, а там уж недалеко и до самого лезвия. Новые обстоятельства требовали от Вейдера сделать хватку крепче и жестче, отчего оружие опять же казалось каким-то нескладным, неуклюжим.

Возможно, еще и поэтому он сегодня получил ранение.

«Ситхи уже давно переросли всяческую возню со световыми мечами, – говорил ему Сидиус. – Но мы продолжаем их использовать, хотя бы просто в насмешку над джедаями».

Вейдер мечтал о том дне, когда воспоминания Энакина Скайуокера наконец рассеются, как свет, поглощенный черной дырой. До той поры он будет продолжать чувствовать себя ущербно в этих черных доспехах – даже несмотря на то, что они отлично оттеняли тьму, затаившуюся в его непроницаемом сердце.

Звякнул комлинк.

– В чем дело, коммандер Аппо?

– Господин, мне доложили о расхождениях при подсчете количества узников. Не считая убитого вами джедая, не хватает еще двоих военнопленных.

– Те самые двое, что пережили Приказ шестьдесят шесть, – констатировал Вейдер.

– Должен ли я отдать коммандеру Залпу распоряжение начать поиски?

– Не в этот раз, коммандер. Я займусь ими лично.

14

– Вниз? – переспросила Старстоун, притормозив у входа на пугающе крутой лестничный пролет, по которому Шрайн уже вполне беззаботно спускался. Лестница вела в подвал так и не затронутого битвой здания, типичного для южных, самых зеленых и высокогорных окраин столицы Мерканы. И насчет лестницы у Старстоун было весьма нехорошее предчувствие.

– Не бойся. В представлении Кэша это всего лишь один из множества способов избежать нежелательных визитов.

– Непохоже, чтобы вас это хоть как-то останавливало, – заметила она, следуя за Шрайном вглубь темного лестничного колодца.

– Рад, что твое чувство юмора вернулось. Жизнь в темнице не смогла тебя сломить.

Шрайн всеми способами старался отвлечь девушку от мыслей о Бол Шетак. И похоже, за те долгие часы, что они потратили на переход от летного поля к убежищу Кэша Геррулана, она наконец смогла примириться c произошедшим.

– А как так вышло, что вы знакомы c этим… субъектом? – раздался голос девушки у него за спиной.

– Геррулан – и есть та причина, по которой Высший совет послал меня на Меркану. Он бывший виго «Черного солнца». Я явился сюда, чтобы вывести его из игры, а вышло так, что он стал одним из наших наиболее надежных поставщиков информации о сепаратистской активности в этом регионе. За несколько лет до Джеонозиса он уже пытался предостеречь нас о том, что Дуку наращивает армию, но никто в Высшем совете или Сенате не внял его предупреждениям.

– А в обмен на информацию вы продолжили сквозь пальцы смотреть на его делишки?

– Он не хатт. Он занимается оптовой торговлей… ну… не всегда законной.

– То есть за помощью мы теперь будем обращаться к гангстерам.

– У тебя есть идеи получше?

– Нет, мастер. Нету.

– А я-то надеялся… И прекрати называть меня «мастером». А то проведет кто-нибудь параллели c джедаями… или вообще решит, что ты мне прислуживаешь.

– Сила не дозволяет, – пробурчала Старстоун.

– Я – Роан. Вот так, легко и просто.

– Хм, попробую запомнить… Роан. – Она рассмеялась. – Звучит как-то ненормально.

– Ты привыкнешь.

У основания лестницы они наткнулись на неприметную дверь. Шрайн постучал костяшками пальцев по косяку; в ответ на это из круглого отверстия в двери высунулся электронный глаз, и Шрайн адресовал ему что-то на языке, который, насколько могла определить Старстоун, был куриварским. Мгновение спустя дверь отъехала в сторону, и за ней обнаружился мускулистый и обильно татуированный человек, державший в руках бластерную винтовку DC-17. Улыбнувшись Шрайну, он впустил гостей в пышное фойе.

– Как и прежде, крадешься огородами, да, Шрайн?

– Старые привычки.

Задумчиво кивнув, мужчина окинул Шрайна и Старстоун беглым взглядом:

– Что это за обноски? Выглядите так, будто целый месяц ночевали в уплотнителе мусора.

– Это недалеко от истины, – заметила Старстоун.

Шрайн вгляделся в темноту задних помещений:

– Он здесь, Джелли?

– Он здесь, но это ненадолго. Пакует вещи, которые мы не успели вывезти до начала вторжения. Я скажу ему…

– Давай-ка устроим сюрприз.

Джелли коротко хохотнул:

– О да, он будет удивлен, это точно.

Шрайн жестом приказал Старстоун следовать за ним. Отодвинув бисерную занавеску, джедаи узрели настоящее столпотворение людей, инородцев и рабочих дроидов, которые перетаскивали громоздкие ящики в кабину просторного турболифта. Новая комната была отделана даже более роскошно, чем фойе, и загромождена всевозможной мебелью, устройствами связи и хранения информации, оружием и еще много чем. Посреди всего этого хаоса стоял гуманоид, раздававший приказания направо и налево, – это был дородный тви’лек, c пухлыми головными отростками и заметно проступающим брюшком. Почувствовав у себя за спиной присутствие посторонних, он обернулся и в изумлении уставился на Шрайна:

– Я слышал, тебя убили!

– Выдаешь желаемое за действительное, Кэш, – откликнулся джедай.

Кэш Геррулан принялся покачивать головой из стороны в сторону:

– Возможно. – Своими пухлыми ладонями он пожал сразу обе руки Шрайна, после чего указал на его замызганное одеяние. – Мне нравится твой новый прикид.

– Утомило носить коричневое.

Взгляд бывшего виго сместился.

– Кто твоя новая подружка, Роан?

– Оли, – без раздумий откликнулся Шрайн. Его взгляд задержался на ящиках c добром. – У тебя распродажа, Кэш?

– Скажем так: мирное время не слишком пригодно для ведения дел.

– То есть война окончена? – c важным видом уточнил Шрайн.

Геррулан чуть склонил массивную голову:

– А ты разве не слышал? Об этом уже несколько недель трубят по всей Голосети.

– Мы c Оли немного отстали от жизни.

– Это заметно.

Тви’лек отвлекся, чтобы рявкнуть на рабочих, затем вновь повернулся к гостям и жестом пригласил их в маленький уютный кабинет. Геррулан и Шрайн уселись за стол друг напротив друга.

– Ну? Пришли затовариться бластерами? – осведомился тви’лек. – У меня есть «Бластех», «Мерр-Сонн», «Тенлосс DX» – что ни пожелаешь. Сделаю хорошую скидку. – Когда Шрайн отрицательно мотнул головой, Геррулан добавил: – А как насчет комлинков? Виброклинков? Татуинских ковров ручного пошива…

– Лучше расскажи, чем закончилась война.

– А, война… – Геррулан сплел пухлые пальцы вместе. – Да все просто. Сперва канцлер Палпатин похищен генералом Гривусом; а в следующую секунду Дуку и Гривус уже мертвы, джедаи объявлены предателями, все боевые дроиды обесточены, а мы опять – одна большая счастливая Галактика, еще более дружная, чем прежде… Империя, ни больше ни меньше. И ни тебе формальной капитуляции сепаратистов, ни распрей в Сенате, ни торговых эмбарго. И Император получает все, что ни попросит.

– А что слышно о главарях сепаратистов?

– Ни звука. Хотя слухов полно бродит. Император приговорил их к смерти. Они в бегах. Зарылись на какой-то планетке рукава Тингел, в компании выживших дружков Пассела Ардженте…

Выбросив руку, Шрайн преградил путь Старстоун, которая пыталась мерить комнату шагами.

– Угомонись, – сказал он. – И прекрати жевать губу.

– Слушаюсь, мас… Роан.

– Должен сказать, – продолжил Геррулан, – я никогда бы не подумал, что во всем этом обвинят джедаев.

– Имеешь в виду – в попытке арестовать Палпатина? – уточнил Шрайн.

– Нет, в развязывании войны. – Несколько секунд тви’лек пристально изучал джедая. – Так ты и вправду не знаешь, что произошло, да? Может, вам двоим принести что-нибудь выпить?

Геррулан уже почти встал на ноги, когда Шрайн его остановил:

– Никаких «выпить». Просто расскажи нам.

На лице тви’лека застыла маска неподдельного испуга.

– Мне претит мысль быть разносчиком плохих вестей, Роан, – особенно сообщать их тебе, – но, похоже, на джедаев возложили ответственность за всю войну. Вы, дескать, манипулировали всем ходом событий: клонированная армия – c одной стороны, мастер Дуку – c другой, и все это c единственной целью – низвергнуть Республику и дорваться до власти. Вот почему Палпатин издал указ о вашем устранении, и вот почему был разграблен Храм джедаев.

Шрайн и Старстоун в ужасе переглянулись.

Почувствовав их настроение, тви’лек заговорил самым мрачным тоном:

– Из того, что я понял, почти все джедаи были убиты – на той или иной планете или в Храме.

Шрайн притянул к себе Оли, обняв ее за подрагивающие плечи.

– Спокойно, малыш. – Эти слова в равной степени можно было адресовать и самому Шрайну.

В следующую секунду внезапно возникла ясность, откуда взялась та, вторая кодированная передача, предписывающая всем джедаям залечь на дно. Столько рыцарей-джедаев ушло на войну, и Храм оказался беззащитен: корусантские штурм-гвардейцы – штурмовики, как их теперь называли, – ворвались в Храм и разграбили его, перебив всех учителей и всю молодую поросль. А сколько еще джедаев, вняв первому зову, вернулись после этого в столицу и были убиты прямо по прилете?

Ордена больше не было. Шрайну и Старстоун не просто было бессмысленно соваться на Корусант – им вообще было больше некуда соваться.

– Как бы то ни было, – говорил меж тем Геррулан, – я не верю ни единому слову. За всем стоит Палпатин. Даже так: за всем стоял Палпатин – c самого начала.

Старстоун покачала головой, не веря собственным ушам:

– Не может такого быть, чтобы все джедаи погибли. – Она повернулась к Шрайну. – Не все они вели в бой отряды клонов. И потом, могли найтись и другие солдаты, отказавшиеся выполнять приказ о ликвидации.

– Ты права. – Шрайн старался говорить самым успокаивающим тоном.

– И мы найдем этих других выживших.

– Конечно найдем.

– И Орден восстанет из пепла.

– Обязательно восстанет.

Геррулан подождал, пока они стихнут, прежде чем проговорить:

– Не только у вас, ребята, будто коврик из-под ног вырвали. Такое случилось со многими – даже c теми, кто стоял у самого хвоста пищевой цепи. – Он невесело усмехнулся. – Война подходила нам куда больше мира. По крайней мере, Корпоративный союз терпел нас, покуда мы делились c ним заработком. Но эти новые имперские региональные губернаторы, если мы не подчинимся им, похоже, намерены извести нас под корень. И строго между нами, я бы скорее предпочел иметь дело c хаттами.

Шрайн задержал на нем взгляд:

– Ну и что теперь будет c тобой, Кэш?

– Что угодно, но на Меркане не останусь. Мое благословение и сочувствие всем куриварским конкурентам. – Взгляды Геррулана и Шрайна встретились. – Ну а ты, Роан? Есть умные мысли?

– Прямо сейчас – ни одной.

– Подумай, может, поработаешь на меня? Люди c твоими талантами всегда были в цене, а теперь особенно. В любом случае я тебе кое-что задолжал.

Старстоун прожгла тви’лека свирепым взглядом:

– Мы еще не пали настолько низко, чтобы… – Она смолкла, едва Шрайн заткнул ее рот ладонью.

– Я подумаю. Но сперва ты должен вывезти нас c Мерканы.

Геррулан продемонстрировал Шрайну раскрытые ладони:

– Я тебе задолжал – но не настолько же…

– Помоги нам, и тогда я буду тебе должен.

Взгляд Оли метался между двумя собеседниками.

– Именно этим ты и занимался до войны, верно? Заключал сделки c кем попало?

– Не обращай на нее внимания, Кэш, – произнес Шрайн. – Ну так как?

Геррулан откинулся в массивном кресле:

– Ну… будет несложно обеспечить вас поддельными документами и обдурить местный гарнизон…

– В прежних условиях – да, – перебил Шрайн. – Но тебе придется добавить в уравнение кое-кого еще. Некоего повелителя Вейдера. – Поняв, что Геррулану это имя ни о чем не говорит, он продолжил: – Субъект вроде Гривуса, только в черной броне и работает на Палпатина – выполняет за него грязную работу. И на несколько порядков опаснее.

– В самом деле? – проговорил тви’лек, явно заинтересовавшись. – Никогда о нем не слышал.

– Еще услышишь, – заверил его Шрайн. – Он наверняка сделает все возможное, чтобы не дать нам убраться c этого камешка.

Геррулан пригладил лекку:

– Что ж, вероятно, мне стоит пересмотреть свое решение – во избежание осложнений c Империей. А может, просто принять лишние меры предосторожности?