Текст книги "Валютные войны"

Джеймс Рикардс
Валютные войны

Энн, Скотту, Али, Уиллу и Салли —

с любовью и признательностью,

а также в память моего отца,

Ричарда Х. Рикардса,

ветерана битв за Пелелиу, Окинаву и Китай.

«И серебро истощилось в земле Египетской и в земле Ханаанской.

Все Египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба;

зачем нам умирать пред тобою, потому что серебро вышло у нас?»

Бытие 47:15

Rickards, James

Currency Wars: the making of the next global crisis / James Rickards

Penguin Books Ltd.

Дизайнер обложки Наташа Байдужа

© James Rickards, 2011

Предисловие

15 августа 1971 года, тихим воскресным вечером, президент США Ричард Никсон прервал самую популярную американскую телепередачу для того, чтобы объявить о своей «Новой экономической политике». Правительство ввело контроль над ценами и дополнительный налог на импортные товары, а также запретило обмен долларов на золото. В стране был разгар экономического кризиса, что являлось результатом текущей войны валют, подорвавшей надежность доллара, и президент был убежден, что для решения данной проблемы необходимы жесткие меры.

В настоящее время идет очередная война валют, и надвигается новый упадок доллара. На этот раз последствия будут значительно хуже, чем те, с которыми столкнулся президент Никсон. Процесс глобализации, дериваты и заемные средства последних сорока лет создали финансовую панику, отражающуюся едва ли не на всех аспектах жизни.

Новый кризис, вероятнее всего, начнется на рынке валют, а затем распространится на акционерные капиталы, облигации и на предметы потребления. Когда падает доллар, все зависящие от него рынки тоже разрушаются, и финансовая паника распространяется по всему миру.

В этой связи другой президент США, возможно – Барак Обама, выступит по радио и телевидению с целью объявления о радикальных мерах, основанных на вмешательстве государственных органов в сложившуюся экономическую ситуацию для предотвращения полного упадка доллара. Такие меры могут даже включать в себя возврат к золотому стандарту. В случае использования золота, оно будет иметь высокую цену для поддержания уровня денежных ресурсов и установленного количества золота в запасе страны. Те американцы, которые ранее обращали свои вклады в золото, столкнутся с 90‑процентным налогом на упавшую к ним с неба «сверхприбыль». Европейское и японское золото, хранившееся в Нью-Йорке, будет конфисковано и преобразовано для использования в рамках «Политики нового доллара». Европейцы и японцы, несомненно, получат расписку за свое золото, переводимое в новые доллары, но уже за более высокую цену.

Впрочем, возможна и альтернатива. Президент может отказаться от возврата к золотому стандарту и принять несколько мер по контролю капитала и созданию денежных средств в рамках Международного валютного фонда для стабилизации ситуации. Средства из МВФ будут не в старой (уже неконвертируемой) валюте, а в новой мировой валюте, которую называют SDR (Special Drawing Rights) – специальные права заимствования. Жизнь продолжится, но международная денежная система не будет прежней.

Напрасно читатель думает, что описанная ситуация неестественна – это все случалось и ранее. Бумажные валюты резко падали, капиталы замораживались, золото конфисковалось, а контроль над капиталовложениями неоднократно вводился. США не были неуязвимы – наоборот, Америка была главным виновником снижения ценности доллара с 1770‑х до 1990‑х годов, во время американской Революции, Гражданской войны, Великой депрессии и гиперинфляции при президенте Картере. Факт того, что одно поколение не столкнулось с упадком валюты, значит лишь то, что кризис задерживается. И это не просто догадки – реальные предпосылки заметны уже сейчас.

В настоящее время Федеральная резервная система (ФРС) США, возглавляемая Беном Бернанке, замешана в величайшей авантюре в истории финансов. Начиная с 2007 года ФРС боролась с экономическим кризисом путем отмены процентных ставок и давая кредиты беспроцентно. Постепенно размер процентных ставок достиг нуля, так что показалось было, что у ФРС больше нет каких-либо решений существующей проблемы.

Однако в 2008 году Федеральный резерв нашел новое решение: увеличение количества денежных средств, смягчающее денежно-кредитную политику. Данное решение представило собой простую программу печатания денежных средств – с целью увеличения темпов экономического роста.

ФРС пытается повысить цены активов, товаров и предметов потребления для того, чтобы сбалансировать дефляцию, последовавшую за кризисом. Федеральный резерв ведет упорную борьбу с дефляцией, напоминающую перетягивание каната. Как и в любом «перетягивании каната», поначалу почти ничего не происходит. Команды равны, и некоторое время движения отсутствуют, присутствует лишь напряжение в веревке. Постепенно одна из команд сдастся, и соперники перетянут проигравших через контрольную линию. Таковой и является суть авантюры Федерального резерва. Победа видится ему в том, чтобы уровень инфляции был выше, чем распространение дефляции.

В перетягивании каната каналом, по которому передается напряжение от одной команды к другой, является веревка. Данная книга описывает эту веревку. В борьбе между инфляцией и дефляцией веревкой является доллар. Именно доллар испытывает напряжение, созданное противодействующими силами, и распространяет это напряжение по всему миру. Стоимость доллара говорит о том, кто выигрывает в данной борьбе. И борьба эта на самом деле представляет собой настоящую войну валют, являясь, по сути, нападением на каждый мировой акционерный капитал, актив и предмет потребления.

По представлениям Федерального резерва о лучшем мире, номинальная стоимость активов субсидируется, банки платежеспособны, государственный долг уменьшается, и никто этого не замечает. Однако, печатая деньги в крупных масштабах, Бернанке своей надеждой на лучшее и неготовностью к худшему стал своего рода Панглоссом XXI века.

Существует риск того, что печать денег в таком масштабе может послужить началом гиперинфляции. Даже при условии, что инфляция не отразится на ценах на потребительский товар, она повлияет на цены активов, что отразится на биржах и акциях технологических и жилищных компаний. Федеральный резерв утверждает, что имеет все необходимые средства для того, чтобы избежать негативные последствия, но эти средства никогда ранее не применялись в данных условиях или в таких масштабах. Меры, принятые ФРС – высокие процентные ставки и дорогие кредитные условия, – вероятнее всего, приведут к такому кризису, которого изначально пытались избежать. Экономика США находится на тонкой грани, разделяющей экономический кризис и гиперинфляцию. Миллионам инвесторов, предпринимателей и работников весьма небезразлично, сколько еще в таком состоянии продержится Федеральный резерв.

Что еще хуже: ничто из вышеперечисленного не происходит изолированно. Если бы политика ФРС не отражалась на экономике США, то никаких проблем бы не было, но они зависят друг от друга. Последствия печати долларовых купюр в таких масштабах являются глобальными. Увеличением денежной массы Федеральный резерв объявил войну валют во всем мире. Многие последствия данной экономической политики уже появляются в других странах. Печать долларов в США ведет к высокой инфляции в Китае, повышенным ценам на товары питания в Египте и образованию пузыря на фондовом рынке Бразилии. Девальвация приводит к высокому уровню безработицы в развивающихся странах, так как их поставки становятся слишком дорогими для США. А инфляция также приводит к повышению цен на такие продукты, необходимые для развития экономики, как медь, кукуруза, масло и пшеница. Другие страны начали бороться с инфляцией, созданной США, с помощью введения субсидий, тарифов и контроля за капиталооборотом: война валют распространяется быстрыми темпами.

Печать денег в масштабе миллиардов долларов может показаться новой попыткой решения кризиса, однако война валют давно существует. Войны валют имели место и ранее – дважды только в XX веке, – и они всегда заканчивались плохо. В лучшем случае войны валют приводят к тому, что страны воруют средства у своих партнеров. В худшем – они приводят к постоянным инфляциям, спадам в экономическом росте и поистине агрессивным мерам, которые, в свою очередь, ведут к войнам с целью пополнения ресурсов страны. В настоящее время опасность является еще более высокой, учитывая масштаб и тесную финансовую связь между государствами в мире.

Непостижимым для многих специалистов является факт того, что экономисты неспособны предусмотреть и предотвратить экономические катастрофы последних лет. Их теории не только не смогли предотвратить кризис, но даже обострили войну валют. Недавно найденные экономистами решения (такие, как ввод СДР) представляют новые угрозы, не улучшая при этом экономическое состояние.

Среди новых угроз имеется не только негативное влияние на экономическое состояние США. Можно говорить об угрозах национальной безопасности страны. Каждый новый проведенный анализ финансовых проблем вскрывает новые угрозы – от тайной закупки золота Китаем до имеющихся скрытых государственных фондов. Самую большую угрозу представляет упадок самого доллара. Представители военного и разведывательного сектора начали понимать, что уникальное военное превосходство США может быть установлено только с помощью превосходства доллара на рынке валют. С падением доллара национальная безопасность Америки подвергается риску.

Пока исход войны валют еще не определен, худшие опасения могут сбыться, если экономические лидеры США и других стран не будут учиться на ошибках своих предшественников. Данная книга анализирует войну валют, происходящую в мире в настоящее время, с точки зрения экономической политики, национальной безопасности и исторических прецедентов. Она распутывает паутину неудачных парадигм, выдающих желаемое за действительное, заблуждений и высокомерия, лежащих в основе государственной политики, и указывает на более рациональный и эффективный метод действий. В конечном итоге читателю станет ясно, почему война валют представляет собой сегодня самую значимую борьбу в мире – единственную борьбу, определяющую исход всех остальных.

Часть первая
Военные игры

Глава 1
Предвоенное состояние

«Нынешняя мировая валютная система является пережитком прошлого»^[1].

Ху Цзиньтао, Генеральный секретарь ЦК КПК, 16 января 2011 г.

Лаборатория прикладной физики^[2], расположенная между Балтимором и Вашингтоном (округ Колумбия), из всех секретных научно-исследовательских центров США, специализирующихся в области высоких технологий и разработке оружия, – самая ценная. Она тесно сотрудничает с Министерством обороны и создает перспективные виды оружия, а еще – занимается изучением глубокого космоса. Едва ли не на каждой планете Солнечной системы, или хотя бы около нее, размещено техническое средство, созданное Лабораторией прикладной физики.

Основали эту лабораторию – и очень быстро – в 1942 году, вскоре после атаки на Пёрл-Харбор. С самого начала ее задачей было совершенствование оружия с помощью прикладных наук. Ведь большая часть того, чем располагали вооруженные силы США к началу Второй мировой войны, было либо устаревшим, либо неэффективным.

Изначально лаборатория находилась в здании фирмы, торговавшей ранее б/у автомобилями, – на Джорджия-авеню в Силвер-Спринг (штат Мэриленд). Лабораторию засекретили сразу, хотя секретность сначала и обеспечивала всего пара вооруженных охранников, а не различные датчики и другие средства безопасности, использующиеся в настоящее время. Главной задачей Лаборатории прикладной физики было создание взрывателя неконтактного действия – средства противовоздушной обороны, защищающего военные корабли от воздушных нападений.

С победы во Второй мировой войне программы и финансовое обеспечение лаборатории расширяются и увеличиваются. Крылатая ракета «Томагавк», система противоракетной обороны «Иджис», а также единственные в своем роде космические платформы составляют лишь малую часть перспективных разработок, созданных Лабораторией прикладной физики по заказу Министерства обороны США и НАСА.

Вдобавок к разработке оружия и космических систем, Лаборатория прикладной физики вносит свой вклад в сферу стратегического планирования. Лидирующей организацией в этой области является подразделение лаборатории, называемое лабораторией анализа ведения боевых действий. Близость к Вашингтону (в географическом смысле, хотя…) способствует частому проведению боевых учений на территории лаборатории. По случаю одного из таких учений^[3] (финансируемого Пентагоном) около 60 специалистов из военной, разведывательной и научной областей прибыли в Лабораторию прикладной физики зимним утром 2009 года.

Это военное учение отличалось от всех остальных, ранее проводимых Министерством обороны США. Разыгрываемые боевые действия исключали применение кинетических средств – тех, что взрываются или стреляют. Условия данной военной игры не предусматривали высадку военного десанта, применение сил спецназа или выполнения маневров вооруженного охвата. Единственным разрешенным оружием являлось… финансовое оружие – валюты, облигации, активы и дериваты. Пентагон собирался начать глобальную финансовую войну, применяя валюты вместо военных кораблей и авиации, ведя активные боевые действия на рынках капиталов.

На заре XXI века военное превосходство США в области разработки систем неядерного и высокотехнологичного оружия, а также в области многофункциональной информационно-управляющей системы возросло настолько, что другие государства боятся противостоять Америке. Это, однако, не исключает возможности военных действий. Такое ненадежное государство, как Северная Корея, может воспользоваться небольшим инцидентом для объявления войны, не считаясь с возможными последствиями. США могут быть затянуты в войну с такими государствами, как Иран или Израиль, если их национальные интересы будут под угрозой. Впрочем, военные действия, направленные против США, маловероятны из-за способности Соединенных Штатов быстро подавить потенциального противника. Поэтому соперничающие страны ищут и развивают свои возможности в области ведения кибервойны, применения химического или биологического оружия, оружия массового поражения и даже финансового оружия. Военные игры с применением финансового оружия являются первой попыткой Пентагона понять, каким образом настоящая финансовая война может разгореться и какие уроки из этого можно извлечь.

Проектирование военной игры длилось несколько месяцев, и я принимал участие в совещаниях по разработке стратегии и планированию игры. Несмотря на то, что целью хорошо проработанной военной игры является достижение непредсказуемых результатов и симуляция настоящих военных действий, она, тем не менее, требует некоего фундамента и набора правил для того, чтобы не допустить беспорядков. Группа проектирования Лаборатории прикладной физики укомплектована лучшими в мире специалистами по проектированию военных игр, однако разработка финансовой войны требовала новых подходов, включая доступ к экспертизам Уолл-стрит, чем обычный физик или военный планировщик не обладает. Моя задача состояла в том, чтобы заполнить этот пробел.

Мое взаимодействие с Лабораторией прикладной физики началось в декабре 2006 года в городе Омаха (Небраска), когда я посещал форум по стратегическому планированию, финансируемый Стратегическим командованием США. Я представил работу по новому ответвлению науки – исследованию рынка, включающему в себя анализ фондовых рынков с целью поиска информации о намерениях участников данного рынка, дающей основания для их судебного преследования. Замечу, что хедж-фонды и инвестиционные банки давно использовали такие методы для накопления информации о государственных переворотах и смене политики правительств. Теперь, вместе с моими партнерами Крисом Рэем (опытным менеджером по рискам) и Рэнди Тауссом (ушедшим в отставку работником ЦРУ с тридцатипятилетним стажем), мы разработали новые способы применения данных методов в области национальной безопасности с целью обнаружения потенциальных террористических атак на доллар США. Несколько участников лаборатории анализа боевых действий тоже присутствовали на форуме в Омахе. Они-то позже и связались со мной, чтобы обсудить возможности совмещения моих концепций исследования рынка с их собственными исследованиями.

Так что полученный летом 2008 года звонок с приглашением на семинар по глобальным финансовым системам, спонсированный Министерством обороны США, не был неожиданным. Он планировался на сентябрь того же года, его основной целью являлось изучение воздействия глобальной финансовой деятельности на национальную безопасность. Это был один из семинаров, проводимых Министерством обороны летом и осенью того года в рамках подготовки к тем самым военным играм.

Министерству нужно было знать, возможны ли вообще такие игры. А если «да», то как формировать участвующие в них команды? Представляли бы они собой государства, государственные инвестиционные фонды, банки или смесь всего перечисленного? Им также нужно было обдумать сценарии, разыгрываемые участниками. Нужно было составить список опытных участников и подобрать участников, ранее не задействованных в военных играх. Наконец, нужно было продумать правила для самой игры.

В целях обеспечения секретности процедуры для посетителей лаборатории такие же строгие, как и в любой государственной оборонной или разведывательной организации, начиная с требования предварительного разрешения и проверки биографических данных. По прибытии посетители быстро сортируются на две категории – «сопровождение не требуется» и «сопровождение необходимо», – различимые по цвету бейджей. Благодаря такой системе становится понятно, что посетители группы «сопровождение не требуется» имеют высокий уровень доступа к секретности, полученный от собственного руководства или государственной организации. Все технические средства должны быть сданы у контрольно-пропускного пункта, их возвращают после окончания мероприятия. Сканирующие средства, металлодетекторы, линии безопасности и вооруженная охрана – обычное дело. Раз человек туда попадает, он оказывается в большом пузыре военно-разведывательного комплекса.

На съезде, проведенном в сентябре, присутствовало около сорока человек в общей сложности, включая достаточно большое количество выдающихся академиков, ученых, представителей разведывательных органов и военных. Я входил в пятерку людей, которых попросили выступить с формальным докладом, и темой моего доклада были государственные инвестиционные фонды.

Они представляют собой огромные скопления инвестиций, основанные государствами для вложения избыточного количества финансового резерва, иногда достигающие метки «сто миллиардов долларов» и даже выше. Финансовые резервы в основном состоят из избытков устойчивых валют, обычно долларов, заработанных государствами путем экспортирования природных ресурсов или произведенных товаров. Крупнейшими резервами обладают нефтедобывающие страны, как Норвегия или Арабские Эмираты, а также крупнейшие страны-изготовители, как Китай или Тайвань.

Раньше за эти резервы отвечали центральные банки государств, и делали они это крайне консервативно – инвестиции ограничивались ликвидными средствами с малым риском, например казначейскими краткосрочными облигациями. Данная стратегия обеспечивала ликвидность, но была неприбыльной, концентрируя большую часть всего капитала лишь в одном виде инвестиций. Иначе говоря, страны с избытком финансовых средств складывали все свои яйца в одну корзину и мало получали взамен.

По причине резкого увеличения количества резервов в 1990‑е годы, частично из-за глобализации, страны с избытком финансовых средств начали искать способы получения более высокой прибыли от своих инвестиций. Оказалось, что центральные банки не были подготовленными к такому, так как они испытывали недостаток специалистов по инвестированию и менеджеров по инвестициям, необходимых для отбора акционерных капиталов, прибыли с предметов потребления, прямых инвестиций, фондов недвижимости и хедж-фондов, являвшихся ключевыми факторами в увеличении прибыли. В результате появились государственные инвестиционные фонды, справляющиеся с данной задачей. Самые ранние государственные инвестиционные фонды появились десятки лет назад, но большинство из них возникло около десяти лет назад, когда государство начало выделять огромные средства из резервов национального банка с требованием создания разнообразных инвестиционных капиталов по всему миру.

Государственные инвестиционные фонды являются экономически целесообразным средством получения прибыли. Большинство фондов профессионально инвестируются крупными компаниями и не содержат никаких политических умыслов, однако это не всегда так. Некоторые инвестиции вносятся по причине тщеславия инвесторов. Красноречивым примером могут служить различные спонсорства Ближним Востоком таких гоночных команд «Формулы‑1», как «Макларен», «Астон Мартин» и «Феррари».

Другие инвестиции могут повлечь за собой политические и экономические последствия. Во время первой половины кризиса 2007 года государственные инвестиционные фонды стали основным источником спасательных средств. В конце 2007 и в начале 2008 года именно государственные инвестиционные фонды выделили более $58 млрд на поддержку таких компаний, как Citigroup, Merrill Lynch, UBS и Morgan Stanley. В начале 2008 года Китай собирался инвестировать $1 млрд в компанию Bear Stearns, однако отменил сделку, когда Bear Stearns практически обанкротилась в марте того же года. Когда инвестиционные средства закончились в 2008 году, правительство США было вынуждено использовать средства, полученные от налогоплательщиков, чтобы продолжить поддержание экономики страны. Государственные инвестиционные фонды лишились большого количества денежных средств из-за таких преждевременных инвестиций, однако состояние запасов осталось неизменным.

Моя презентация была посвящена темной стороне вложений государственных инвестиционных фондов. Скажем, тому, каким образом они справлялись с так называемыми отключениями, или подставными организациями, такими как фонды доверия, брокерские счета, частные швейцарские банки и хедж-фонды. При наличии таких организаций государственные инвестиционные фонды могут быть использованы против какой-либо компании с целью кражи технологий, подрыва проектов, подавления конкуренции, привлечения к мошенничеству или управления рынком. Я не утверждал, что такие действия часто имели место, а лишь говорил о том, что они возможны и что США необходимо усовершенствовать систему безопасности в целях сохранения собственных интересов. Помимо перечисленных угроз, я назвал еще одну, более серьезную, возможную угрозу: полномасштабное нападение на западные фондовые рынки. Моя презентация содержала количественные показатели и требования к системам, необходимым для контроля государственных инвестиционных фондов и отслеживания преступной деятельности, чтобы предотвращать будущие нападения на фонды.

К концу мероприятия представители Министерства обороны казались довольными тем, что лаборатория предоставила квалифицированных специалистов, способных проанализировать силы и средства противника для того, чтобы перенести игру на следующий уровень.

Команда специалистов встретилась вновь через месяц для того, чтобы продолжить разработку финансовой военной игры. Помимо представителей из Лаборатории прикладной физики и Министерства обороны, также присутствовали лица из других правительственных организаций, включая Министерство торговли и Министерство энергетики; из ведущих университетов страны, включая Военно-морской колледж; из мозговых центров страны, включая Институт мировой экономики Петерсона и корпорацию РЭНД (стратегический исследовательский центр); из других физических лабораторий, включая Лос-Аламос; старшие офицеры из штаба Объединенного комитета начальников штабов.

В этот момент я заметил, что совершенно нет людей, имевших когда-либо дело с фондовыми рынками. Я был единственным из присутствующих, кто работал на Уолл-стрит в сфере инвестиционных банков, хедж-фондов и биржевых операций. Если мы собирались устроить финансовую войну, то нам были необходимы люди, которые знали, как применяется финансовое оружие, такое, например, как заключение опционных сделок, когда одна из сторон заранее располагает информацией об операциях, конфиденциальной информацией. Или слухи, искусственное раздувание активности с ценными бумагами с целью их частого появления на дисплее. Или «короткое сжатие» и другие трюки, обеспечивающие процветание Уолл-стрит. Нам нужны были люди, готовые пойти на все, когда речь шла о валютных операциях, облигациях и дериватах. Конечно же, у военных в форме и шпионов, находившихся в комнате, не было недостатка тестостерона, но о разрушении страны с помощью кредитно-дефолтного свопа они знали не больше, чем среднестатистический торговец акциями знал о последовательности запуска межконтинентальных баллистических ракет. Если они хотели, чтобы игра была успешной, то мне нужно было убедить представителей Министерства обороны допустить к участию в ней моих коллег, чтобы сделать игру более реалистичной и, в том числе, более ценной для них самих.

Во время октябрьского заседания я выступал с презентацией на тему фьючерсных сделок и дериватов для того, чтобы объяснить, каким образом эти инструменты финансирования могут быть использованы с целью манипуляции базисными рынками наличного товара, включая рынки таких ценных ресурсов, как нефть, уран, медь и золото. Кроме того, я объяснил, как запрет на регулирование дериватов, предложенный сенатором Филом Граммом и подписанный президентом Клинтоном в 2000 году, открыл дверь большому количеству различных крупных финансовых инструментов, которые в настоящее время стерты с балансовых отчетов крупнейших банков, что делает практически невозможным их отслеживание. Завершил я презентацию на том, как подставные организации, государственные инвестиционные фонды и дериваты могут быть совместно использованы для запуска финансового Пёрл-Харбора, к которому США были совсем не готовы. Предварительные заседания начали делать свое: дипломаты и представители военных и разведывательных организаций заметно подтягивались к тому же уровню, что и эксперты по финансам. Картина с угрозой финансовой войны становилась все яснее.

˜

Конечно же, у военных в форме и шпионов, находившихся в комнате, не было недостатка тестостерона, но о разрушении страны с помощью кредитно-дефолтного свопа они знали не больше, чем среднестатистический торговец акциями знал о последовательности запуска межконтинентальных баллистических ракет.

˜

Наше третье по счету заседание прошло в середине ноября. На этот раз среди присутствовавших я заметил несколько новых лиц, включая высокопоставленных представителей из разведывательных органов. Мы больше не рассматривали вопрос, осуществима ли финансовая военная игра; к этому моменту она уже шла полным ходом, и мы придавали особое значение ее проектированию. Я предоставил подробные сценарии финансовой войны и предложил включить непредсказуемые последствия в игру, чтобы удивить и сторону нападения, и сторону обороны сложной динамикой рынков капиталов. К концу заседания представители Министерства обороны и команда разработчиков из Лаборатории прикладной физики получили достаточное количество информации от специалистов, чтобы закончить разработку. Все, что оставалось сделать, это отобрать участников, установить время начала и запустить игру.

После нескольких отсрочек и смены администраций администрация президента Обамы дала добро на претворение плана в жизнь. Формальные приглашения были высланы в конце января 2009 года. Планировалось, что игры будут длиться два дня, 17 и 18 марта, в комнате для постановки военных игр в лаборатории анализа боевых действий при Лаборатории прикладной физики.

Во всех играх есть что-то общее. В них задействованы две (или более) команды, которые обычно различаются по названиям стран или по цветам. Типичная игра включает в себя красную команду, обычно на стороне «плохих», против синей команды, «хороших», хотя некоторые игры могут иметь несколько команд. Самой важной командой является команда белых, которая состоит из руководителя игры и судей. Команда белых решает, по правилам ли играют другие участники, а также кто выигрывает и проигрывает. Обычно разработчики игры ставят определенные задачи каждой команде, после чего участники должны постепенно достигать поставленных целей. Команда разработчиков также пользуется информацией, полученной от политологов, военных специалистов по вопросам стратегии и других аналитиков для определения начальных условий игры. И, наконец, создается система расстановки сил для того, чтобы силы каждой команды были установлены в начале игры, подобно тому, как некоторые армии больше других или как экономика одних стран имеет больший потенциал в начале войны.

Оказавшись в игре, участники каждой команды действуют, а команда белых прибавляет или отнимает очки в зависимости от правильности хода. Еще одной особенностью является уточнение количества дней, в течение которых ведется игра, и количества ходов, выполненных в каждый из этих дней. Это является важным ограничением, так как не многим специалистам удается не ходить на основную работу более трех дней подряд.

Я не был экспертом по военным играм, но я был обозначен как специалист с Уолл-стрит, и поэтому я работал бок о бок с разработчиками военной игры для того, чтобы отсортировать по категориям, временным рамкам, правилам и бюджету, имеющемуся у них, тот мир, с которым я был хорошо знаком. Одной из моих основных задач было удостовериться, что игра допускала нетрадиционное развитие сюжета. Я знал, что настоящая финансовая атака не будет включать в себя такие очевидные вещи, как сброс цен на облигации на фондовом рынке, так как у президента есть все полномочия заморозить любой счет, который попытается подорвать экономику страны данным образом. Финансовая атака будет сопровождаться труднораспознаваемыми «отключениями» и деривативами. Кроме того, финансовая атака будет точно подразумевать наличие доллара. Подрыв доллара станет намного более эффективным, нежели обесценивание других финансовых рычагов, связанных с долларом. Ведь при падении доллара все рынки, связанные с ним, будут подорваны, и способность президента замораживать счета окажется бесполезной. Я хотел убедиться, что игра будет построена так, чтобы разгорелась настоящая война валют, а не просто фондов, облигаций и товарных рынков.