Книга: Стратегия. Логика войны и мира - Эдвард Люттвак

Книга превысила ожидание - я не ожидал, что стратегия Византии окажется столь любопытной и дающей пищу для разума. Честно говоря, не ожидал даже того, что автору удастся раскрыть тему и представить стратегию "живой", а не существующей лишь в мыслях этого самого автора, как это нередко бывает с крайне вольно написанными "историческими" трудами. Успех книги - в скрупулезном подходе к работе с источниками - их сотни, они детально разбираются и оживляют книгу. Это не повествование "от первого лица", а серьезный труд, внушающий уважение.

Книга не скучная. Единственное исключение - глава о военной стратегии, где будут описаны подробные передвижения войск и ответы на различные угрозы. Несколько скучно, но всё остальное читается легко и приятно.

Полнота раскрытия темы - здесь и география, и политика, и военное дело, и дипломатия, и общее состояние цивилизации, а в самом центре повествования - Византия, которая под влиянием всех этих факторов и рождает свою стратегию. Быть может, не сознательно и не "вертикально", а наоборот - "горизонтально", на всех уровнях, что, однако, делает ее еще интересней для рассмотрения.

Подход автора к описанию стратегии на протяжении всей книги достоин всяческих похвал - он не просто описывает события в вакууме, а и тщательно "обрамляет" их контекстом. Вот тебе ответ Византии на действия гуннов, но сначала - глава о том, кем, собственно, были гунны и вождь их Аттила. После гуннов - авары, мадяры, булгары, туркмены, арабы, и все-все-все. Огромный пласт знаний, которые, быть может, и не относятся напрямую к стратегии Византийской империи, но без всего этого книга была бы жиденьким набором дат и фактов, который имеет свойство улетучиваться из головы сразу после прочтения.

Осторожно! "Стратегия Византийской империи" может вызвать повышение интереса к Византии и непреодолимое желание закупиться парой-тройкой (как минимум) книг для углубления в тему.

p.s. И да, не византийцы, а ромеи, shame on me.

Унаследовав от Древнего Рима военную машину и бюрократический аппарат византийцы столкнулись с совершенно иной внешнеполитической ситуацией, обычно называемой Великим перенаселением народов. Если Рим вел свою имперскую политику как сплошные войны на уничтожение - стенка на стенку, в которой тяжелая римская пехота была абсолютным оружием, а потери римлян не страшили. Достигнув неких оптимальных границ, Рим сосредоточился на обороне их, все той же пехотной мясорубкой, но с ослаблением Рима, появлением новых соперников и развитием военной техники это перестало работать. Византия, столкнувшись в первый век своего существования с нашествием гуннов на Европу поняла, что старая "пехотная" стратегия не работает и нужно придумывать новое. И придумала, повторив опыт многих оседлых цивилизаций перенимавших опыт кочевников. Бюрократический аппарат давал возможность собирать налоги в количествах непостижимых для государств варваров и содержать профессиональную армию, которая стала по-большей части конной, более того - это был конный стрелок со сложносоставным луком применявший кочевую тактику на поле боя, вон он, на картинке справа.

Но главным изобретением в стратегии Византии было как раз недоведение ситуации именно до столкновений на поле боя. Воевать, подвергать земли империи разорению и терять подготовленных воинов всегда дороже, чем откупиться подарками или подкупить врагов своих врагов. Как не странно, Византия была, видимо, первым человеколюбивым государством в истории, не любившим терять ни своих солдат, и не добиваться полного разгрома неприятеля. Корни в этом - как в христианском мировоззрении, так и в понимании рожденным миграциями народов, на место старого врага всегда придет новый, а если не будет старого врага, то кто тогда поможет Империи? Особенно это ярко заметно на балканской политике Византии, когда последовательные волны аваров, славян, мадьяров, болгар, печенегов, половцев позволяли находить союзников в рядах бывших врагов, попутно распространяя христианство. Посольства византийцев доходили даже до ставки Тюрского каганата в Алтае ради союза против Ирана.

Автор подробно разбирает также тактику византийцев непосредственно в походе и на поле боя, на примере нескольких военных сочинений императоров и офицеров. Она любопытно совпадает с моментами из современной практики иных армий, например американским войскам предписывается отступать при равенстве сил - тоже самое делают греческие полководцы соглашаясь на полевое сражение только наверняка, при уверенности в победе, и всегда ища решение по минимизации потерь своих при максимальном поражении соперника. Отсюда - постоянное внимание разведке и шпионажу, тактика малых и больших засад, вдумчивое маневрирование на поле боя - сбить тяжеловооруженными всадниками противника в кучу, а потом атаковать его ливнем стрел. Военные компании получались затянутыми, что особо полезно против варварских вторжений за спинами которых не было крепкого тыла развитой экономики, и которые кормились тем, что могли только награбить и найти для коней на пастбищах. Если ослабленный соперник согласится на переговоры - цель достигнута, военная сила для Византии была не заменой дипломатии, а ее составной частью, чтобы у врагов всегда было понимание о возможных потерях и выгодах при решении жить миром. А потраченное на подарки золото скорее всего опосредованно вернется в казну империи - их потратят на изделия подданных басилевса.

Увлекающимся как историей Византии, так и просто средневековым военным искусством - читать обязательно, тем более автор скомпилировал много интересных фактов, например о ограниченности применения "греческого огня" или о том, как менялась структура армии греков в бесконечных конфликтах с мусульманами после начала арабских завоеваний. Византийская империя давно исчезла, но незримый привкус ее стратегического подхода я вижу и в современной нам внешней политики России.

Если более подробно - то отличие Люттвака от советской школы стратегии и ее трех уровней: тактического, оперативного и стратегического выглядит в том, что он куда более простым языком дал более детальную иерархию: технический уровень, тактический, оперативный, стратегия театра военных действий и большая стратегия на уровне государств и военных блоков с двумя уровнями связей - вертикальными и горизонтальными. На очень известном примере Африканского корпуса в 1941-43 году можно легко разобрать логику Люттвака, вот знаменитые "ахт-ахт", 8,8 cm FlaK, зенитное и противотанковое оружие Вермахта, обеспечивало техническое превосходство немцев в Африке на поле боя, где господствовала логика скорее морского театра - у кого дальнобойней оружие, тот в выигрыше. Но техники мало - немцы превосходили британцев на уровне тактики, действуя пехотой, танками и артиллерией как единым целым, подставляя английские танковые войска под удары зениток, и своими, более слабыми танками действуя против грузовиков и пехоты англичан. Роммель был гением оперативного уровня, с ним немцы были искуснее и быстрее англичан на всем пути от Триполитании до Тобрука, он умело придумывал нестандартные ходы обеспечивавшие Африканскому корпусу победы на протяжении полутора лет войны в пустыне. Но и Роммелю было не под силу справиться с географическими условиями, обуславливавшими весь театр военных действий - как только немцы ушли из под посильного для логистики радиуса доставки военных поставок из Италии, то его поражение становится неминуемым, тем более, что англичане с грехом пополам учились на предшествующих уровнях операций и тактики. Автор вообще ставит под сомнение сам факт, что знаменитый немецкий генерал понимал подобное, ставя уже совершенно нереальные цели все дальше и дальше к востоку от границ Египта. Особняком стоит Гитлер, посылавший Роммеля в Африку с одной целью - поддержать итальянских союзников и не дать Италии выйти из Оси, то есть действующий вообще и только на уровне большой стратегии. Гитлер как в воду глядел - спустя полгода после поражения войск Оси в Африке, Италия выбыла из борьбы как военная держава. Уровень большой стратегии, скажем так, перпендикулярен, вертикально его обеспечивает успех армий на всех предыдущих уровнях, горизонтально - все то, что дополняет военные действия: отношения с союзниками и нейтралами, дипломатия, настроение населения и так далее. Скажем, для Северного Вьетнама было невозможно победить США и его сайгонских марионеток на поле боя, но потери американцев в джунглях боя все больше и больше настраивали против войны американское общество, вынудив Штаты рано или поздно, но уйти из Индокитая. Или недавний пример из истории войны 8.8.2008, когда разгром грузинской армии российскими войсками не смог увенчаться невоенной победой, созданием пророссийского правительства с энной степени зависимости от Москвы. Тактический успех, но стратегически цели конфликта - или скорее, те цели, что должны были поставить себе российские стратеги по ходу развития конфликта - достигнуты не были.

Плюс Люттвак много и интересно рассуждает про современные войны с их требованием по минимизации жертв, что связывает отнюдь не с развитием техники или государственным строем, а с демографическим сдвигом в постиндустриальном обществе. Холодная война и стратегия ядерного сдерживания великих держав тоже не очень вяжутся с традиционными преставлениями на уровне общественного бессознательного. И внимание флотофилам - автор замахивается даже на самое святое, то есть на адмирала Мэхэна и его доктрину господства на море. В общем, это практически настольная книга, которая после штудирования заставила задаваться вопросом "почему я не прочитал это раньше?" и к которой я, видимо, буду еще неоднократно возвращаться в будущем.

P.S.: На сим, серия трудов западных авторов преимущественно о WWII объявляется закрытой, летом буду традиционно читать книги по общей истории человечества. Хотя начну опять же с труда Люттвака о Византийской империи.