Текст книги "Американская модель Гитлера"

Вирт был далеко не одинок, цитируя стандартный догмат мировой истории в начале 1930-х. К примеру, по словам Вархольда Драшера, автора красиво отпечатанного тома 1936 года под названием «Верховенство белой расы», Основание стало «первым судьбоносным поворотным пунктом» на пути белых к всемирному господству[76]76
  Wahrhold Drascher, Die Vorherrschaft der Weissen Rasse (Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt, 1936), с. 159–160. На тему Драшера и его «vielbeachtetes, von der Partei jedoch nicht einhellig gutgeheißenes Buch» («широко известной, но не одобренной единогласно партией книги»), см.: Albrecht Hagemann, Südafrika und das «Dritte Reich» (Frankfurt: Campus, 1989), с. 117–118.


[Закрыть]. Америка взяла на себя «руководящую роль среди белых народов» после Первой мировой войны, воплотив надежду многовекового американского расизма[77]77
  Drascher, Vorherrschaft der Weissen Rasse, с. 339.


[Закрыть], и если бы не вклад американцев, «осознанное единство белой расы никогда не было бы достигнуто»[78]78
  Там же, с. 217.


[Закрыть]. Подобные же взгляды высказывал, к примеру, ведущий идеолог нацизма Альфред Розенберг в 1933 году[79]79
  Alfred Rosenberg, «Die rassische Bedingtheit der Aussenpolitik», Hochschule und Ausland, октябрь 1933, с. 8–9.


[Закрыть]. Или, как выразился сам Гитлер в звучной фразе: «Расово чистокровному немцу суждено стать повелителем американского континента, и он останется таковым, пока не падет жертвой расового загрязнения»[80]80
  Hitler, Mein Kampf, с. 313–14. До 1930 года данная фраза выглядела как «bis auch er der Blutschande zum Opfer fällt» («пока он также не станет жертвой расового загрязнения») вместо «solange nicht auch er der Blutschande zum Opfer fällt» («пока он также не стал жертвой расового загрязнения»). Вероятно, Гитлер был больше готов к тому, чтобы рассматривать возможность выживания Америки как расистского государства в данном временном промежутке. См.: Hitler, Mein Kampf. Eine kritische Edition, с. 1:743.


[Закрыть].

Нам определенно приходится сохранять самообладание, встречая подобного рода заявления об Америке (и многие другие, которые я процитирую в дальнейшем). Хотя господство белых в Америке в немалой степени восхвалялось Германией начала 1930-х, распространенным также являлось мнение, что США могут с тем же успехом потерпеть неудачу в своей исторической расовой миссии. Даже наиболее благосклонные к США нацисты сомневались, что могут рассчитывать на американскую дружбу в длительной перспективе[81]81
  Например, Драшер считал, что Соединенные Штаты доказали свою верность белой идее, но она могла отступить за их границы, перестав участвовать в глобальной борьбе за превосходство белой расы. См.: Drascher, Vorherrschaft der Weissen Rasse, с. 294–295; на тему неуверенности в том, останутся ли США верны расистской идее, см. там же, с. 351.


[Закрыть]. К примеру, «Национал-социалистский ежемесячник» опубликовал в ноябре 1933 года специальный номер «США и мы», заявив об определенном сходстве немцев с американцами, но, с другой стороны, высказывалось сомнение о будущем направлении американского развития, а также недовольство нелицеприятными статьями в американской прессе[82]82
  Waldemar Hartmann, «Deutschland und die USA. Wege zu gegenseitigem Verstehen», Nationalsozialistische Monatshefte, 4 (ноябрь 1933 г.), с. 481–94; Hartmann, «Politische Probleme der U.S.A.», Nationalsozialistische Monatshefte, 4 (ноябрь 1933 г.), с. 494–506; Karl Bömer, «Das neue Deutschland in der amerikanischen Presse», Nationalsozialistische Monatshefte, 4 (ноябрь 1933 г.), с. 506–509.


[Закрыть]. Если нацисты и заявляли о своих родственных чувствах к Соединенным Штатам, они тем не менее никогда не были в точности уверены, с чем имеют дело в реальности.

И все же, как бы там ни было, нацистские авторы того периода вполне осознавали наличие расистских черт в американском законодательстве и обществе и порой громко их восхваляли; более того, в эпоху создания Нюрнбергских законов США часто воспринимались не как неизбежный идеологический кровный враг, но как предтеча и даже потенциальный временный попутчик. Глядя на Америку первых лет «Нового курса», нацисты видели в ней страну, где принцип превосходства белой расы пустил глубокие корни, особенно за пределами Нью-Йорка. И хотя неизвестно, сколько «англо-саксонских» американцев благосклонно восприняли бы речь Геринга в 1935 году, наверняка многие из них действительно рассматривали людей, подобных Бродскому, как «заносчивых евреев».

Что касается двух новых нацистских антисемитских мер, которые мы помним сегодня как Нюрнбергские законы, они разрабатывались в атмосфере, отмеченной тем же неуверенным духом родства с Америкой: как бы ни трудно нам было сегодня это признать, Нюрнбергские законы являлись продуктом многомесячных дискуссий и дебатов, включавших систематическое, тщательное и порой восхищенное изучение расового законодательства Соединенных Штатов.

Второй Нюрнбергский закон: определение нацистских граждан

Два антисемитских закона, которые мы сегодня называем Нюрнбергскими и текст которых был зачитан Германом Герингом на Партийном съезде свободы, столь коротки, что их основные положения можно процитировать полностью. Как верно сообщала «New York Times», первый из них, Reichsbürgergesetz, «Закон о гражданине Рейха», обычно называвшийся «Законом о гражданстве», устанавливал различие между «гражданами Рейха» (Reichsbürger) и простыми «подданными» (Staatsangehörige). Целью его было предоставить полные политические права только членам германского Volk, мистически понимаемого национального германского расового сообщества (прилагательная форма völkisch).

«Закон о гражданстве Рейха»

§ 1

1. Подданным [Staatsangehöriger] является любой, чьи интересы подлежат защите со стороны германского Рейха, и несущий в ответ особые обязанности.

2. Подданство [Staatsangehörigkeit] приобретается в соответствии с положением Закона о принадлежности к Рейху и государству.

§ 2

1. Гражданином Рейха является исключительно подданный германской или расово родственной ей крови, демонстрирующий своим поведением готовность и способность верно служить германским Volk и Рейху.

2. Право на гражданство Рейха предоставляется посредством выдачи свидетельства о гражданстве Рейха.

3. Гражданин Рейха является единственным носителем полных политических прав, осуществляемых в соответствии с законом[83]83
  Reichsgesetzblatt (1935), с. 1:1146, https://de.wikisource.org/ wiki/Reichsb%C3%BCrgergesetz.


[Закрыть].

Второй закон, «Gesetz zum Schutze des deutschen Blutes und der deutschen Ehre», «Закон о защите немецкой крови и немецкой чести», обычно называемый «Законом о крови», запрещал смешанные браки и сексуальные отношения между евреями и немцами, а также наем евреями немецких женщин в качестве служанок. В нем содержались два отдельных положения о смешанных браках: во-первых, они объявлялись недействительными с точки зрения гражданского права и, во-вторых, являлись уголовным преступлением. (В «Законе о крови» также имелось издевательское положение, разрешавшее евреям вывешивать свой собственный еврейский флаг. Когда Геринг зачитывал это положение на съезде, собравшиеся депутаты Рейхстага, как сообщалось, «взорвались хохотом»[84]84
  Domarus, Hitler, с. 1:538.


[Закрыть].) Однако «Закон о крови» оставил нерешенным сложный вопрос о том, кого считать «евреем».

«Закон о защите германской крови и германской чести»

Глубоко тронутый признанием того факта, что чистота германской крови является необходимым условием для непрерывного существования германского Volk, и вдохновленный несгибаемой волей к сохранению германской нации на все последующие времена, Рейхстаг единогласно проголосовал за последующий закон, приведенный ниже.

§ 1

1. Браки между евреями и подданными германской или расово родственной ей крови запрещаются. В случае вступления в подобный брак таковой признается юридически ничтожным и недействительным, даже если он заключен за границей с целью обойти данный закон.

2. Необходимые действия по аннулированию подобных браков исполняются государственным прокурором.

§ 2

Внебрачные отношения между евреями и подданными германской или расово родственной ей крови запрещаются.

§ 3

Евреи не вправе нанимать подданных женского пола германской или расово родственной ей крови в возрасте до 45 лет для работы по дому.

§ 4

1. Евреям запрещается поднимать флаг Рейха и государственный флаг, а также демонстрировать цвета Рейха.

2. Тем не менее им разрешается демонстрировать еврейские цвета. Осуществление данного права находится под защитой государства.

§ 5

1. Каждый, кто нарушает указанный в § 1 запрет, подлежит наказанию в виде тюремного заключения или каторжных работ[85]85
  Упростив, я перевел Zuchthaus как «каторжные работы». На тему более полного описания, что представляло собой Zuchthaus, см.: James Q. Whitman, Harsh Justice: Criminal Punishment and the Widening Divide between America and Europe (New York: Oxford University Press, 2003), с. 132.


[Закрыть].

2. Каждый мужчина, который нарушает указанный в § 2 запрет, подлежит наказанию в виде тюремного заключения или каторжных работ.

3. Каждый, кто нарушает указанный в § 3 или § 4 запрет, подлежит наказанию в виде тюремного заключения на срок до одного года и штрафа либо одному из этих наказаний[86]86
  Reichsgesetzblatt (1935), с. 1:1146, https://de.wikisource.org/wiki/Gesetz_zum _Schutze_des_deutschen_Blutes_und_der_deutschen_Ehre.


[Закрыть].

Как сообщала республиканская газета «New York Herald Tribune», одна из немногих в Америке, упомянувших в заголовках неприкрытый расизм Нюрнбергских законов, после того как Геринг зачитал эти чудовищные указы, собравшиеся члены Рейхстага, «шестьсот с лишним человек, большинство в коричневой форме, вскочили на ноги» в порыве энтузиазма[87]87
  «Nazis Bar Jews as Citizens; Make Swastika Sole Flag in Reply to Insult», New York Herald Tribune, 16 сентября 1935 г., с.1.


[Закрыть].

Следует задать вопрос, черпали ли нацисты какое-либо вдохновение у Америки, создавая эту программу расовых преследований. При этом существенна правильная постановка вопроса. Нужно понимать, о чем не говорилось в Нюрнбергских законах и, напротив, о чем говорилось в американском законодательстве той эпохи. Нюрнбергские законы не имели своей целью организовать систему сегрегации или апартеида. Их двойное назначение состояло в том, чтобы создать новый нацистский закон о гражданстве, наряду с новым нацистским законом о сексуальных отношениях и смешанных браках, которые я буду называть американским термином «расовое смешение». Если говорить о США, гражданство и смешение рас были главными в межвоенном американском расовом законодательстве, и сегрегация являлась лишь его частью[88]88
  По теме мнения, выходящего за рамки обычного взгляда на сегрегацию, см.: Ariela J. Gross, What Blood Won't Tell: A History of Race on Trial in America (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2008), с. 5–7.


[Закрыть].

Последнее следует подчеркнуть. Размышляя сегодня об истории своего расового законодательства, американцы обычно проявляют особый интерес к законам Джима Кроу. В 1950-е годы дело «Браун против Образовательного совета» стало той точкой опоры, на которой зиждется наше понимание современного американского расового законодательства[89]89
  347 US 483 (1954).


[Закрыть], и с тех пор мы обычно сводим американские расовые вопросы к конфликту между делом Брауна и делом «Плесси против Фергюсона»[90]90
  163 US 537 (1896).


[Закрыть]. В американской коллективной памяти расовое законодательство в первую очередь означает раздельные школы, раздельные питьевые фонтанчики, сиденья в задней части автобуса и так далее – практики, приведшие к крупным сидячим забастовкам, протестам и жестоким столкновениям эпохи начала борьбы за гражданские права. Неразрывная связь расового законодательства с сегрегацией сформировала всю англоязычную литературу об американском влиянии в Германии; именно потому, что, когда ученые задавали вопрос, повлияло ли американское расовое законодательство на нацистов, на самом деле их интересовала значимость «американских законов о сегрегации»[91]91
  См. Введение.


[Закрыть]. Но американские расовые законы всегда содержали в себе не только положения о сегрегации, о чем прекрасно знали европейцы межвоенного периода; и мы не сможем понять взгляд нацистских юристов на «нордическую» Америку, пока не осознаем этого факта.

Американское расовое законодательство в период до Брауна распространялось на широкий диапазон формально различных юридических областей, включая не только сегрегацию по принципу «раздельные, но равные» в соответствии с законом Плесси, но также закон об индейцах[92]92
  Напр.: James E. Falkowski, Indian Law/Race Law: A Five-Hundred Year History (New York: Praeger, 1992), с. 47–80.


[Закрыть], антикитайское и антияпонское законодательство[93]93
  Ian Haney López, White by Law (New York: New York University Press, 2006), с. 27–28.


[Закрыть] и ограничения гражданских и избирательных прав[94]94
  Напр.: Christopher Waldrep, «Substituting Law for the Lash: Emancipation and Legal Formalism in a Mississippi County Court», Journal of American History 82 (1996), с. 1425–1451, 1426; Bruce Ackerman, Jennifer Nou, «Canonizing the Civil Rights Revolution: The People and the Poll Tax», Northwestern Law Review 103 (2009), с. 63–148.


[Закрыть]. Америка известна созданием новых разновидностей де-факто и де-юре гражданства второго сорта для чернокожих, коренных американцев, филиппинцев и пуэрториканцев[95]95
  См. ниже «Американское гражданство второго сорта».


[Закрыть]. Особо выделялись законы о запрете на смешение рас на уровне штатов[96]96
  Peggy Pascoe, What Comes Naturally: Miscegenation Law and the Making of Race in America (Oxford: Oxford University Press, 2009).


[Закрыть], эти законы были отменены лишь в самом конце эпохи борьбы за гражданские права, после дела «Лавинг против штата Виргиния» в 1967 году[97]97
  388 US 1 (1967).


[Закрыть]. То же касалось законодательства об иммиграции и натурализации на федеральном уровне[98]98
  Haney López, White by Law, с. 27–34.


[Закрыть]. Де-факто основанные на расовом принципе практики просуществовали до принятия Акта об иммиграции и натурализации 1965 года, полностью вступившего в силу лишь в 1968 году[99]99
  Закон об иммиграции и гражданстве 1965 года (Pub. L. 89-236, 79 Stat. 911, вступил в силу 30 июня 1968 г.). По теме границ его либерализации см.: Christian Joppke, Selecting by Origin: Ethnic Migration in the Liberal State (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2005), с. 57–59.


[Закрыть]. Некоторые аспекты обширного американского расового законодательства были близко связаны с евгеникой; в частности, законы об иммиграции и запрете на смешение рас часто описывались как меры, имеющие отношение к евгеническому поддержанию расового здоровья населения[100]100
  Stefan Kühl, The Nazi Connection: Eugenics, American Racism, and German National Socialism (New York: Oxford University Press, 1994), с. 21–22, 38–39.


[Закрыть]. Однако другие аспекты, такие как сегрегация и создание разновидностей гражданства второго сорта, не имели ничего общего с евгеникой как таковой. Они являлись иной формой преследования и лишения прав, никак не связанной с политикой народонаселения.

Во всех этих областях Соединенные Штаты отличались энергичностью и новаторством своего законодательства. Америка начала XX века являлась мировым лидером в отношении расовых законов, которыми восхищались многие, и нацисты в этом смысле не были исключением. Как и во многих иных областях, здесь блистала американская изобретательность.

Америка: мировой лидер в расистском иммиграционном законодательстве

Американский закон о запрете расового смешения мы рассмотрим в следующей главе. Пока же я начну с американских законов об иммиграции, натурализации и гражданстве.

Моменты американской истории, считавшиеся достаточно интересными с точки зрения нацистских юристов, в определенной степени восходят к той же самой эпохе Основания, которой нацистские историки отводили главное место. История американской расовой дискриминации, как было известно нацистским авторам, уходила корнями в самые первые годы Республики. Когда собрался первый Конгресс, среди многих принятых им исторических законов был Акт о натурализации 1790 года, открывавший возможность натурализации для «любого иностранца, являющегося свободным белым человеком»[101]101
  Акт об установлении единых правил натурализации (An Act to Establish an Uniform Rule of Naturalization, ch. 3, 1 Stat. 103 (1790)). По теме исторической важности акта 1790 года см.: David Scott Fitzgerald and David Cook-Martin, Culling the Masses: The Democratic Origins of Racist Immigration Policy in the Americas (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2014), с. 82; по теме его места в более обширной истории основанного на расе закона об иммиграции и натурализации см.: Haney López, White by Law, с. 31; по теме «бесспорного» характера данного закона на момент его принятия см.: Rogers Smith, Civic Ideals: Conflicting Visions of Citizenship in U.S. History (New Haven, CT: Yale University Press, 1997), с. 159–160; Douglas Bradburn, The Citizenship Revolution: Politics and the Creation of the American Union, 1774–1804 (Charlottesville: University of Virginia Press, 2009), с. 260.


[Закрыть]. Как отмечал один нацистский комментатор в 1936 году, закон стал необычной мерой для своего времени: расовые ограничения, хотя и известные в XVIII веке, не были тогда особо распространены[102]102
  Имеется в виду: Heinrich Krieger, Das Rassenrecht in den Vereinigten Staaten (Berlin: Junker & Dünnhaupt, 1936), с. 74. По теме отсутствия каких-либо запретов во Франции см.: Peter Sahlins, Unnaturally French: Foreign Citizens in the Old Regime and After (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004), с. 183–184. Отмечу, однако, что декрет от 9 августа 1777 года запрещал въезд во Францию «noirs, mulâtres et gens de couleur» («черных, мулатов и цветных»), за исключением личной прислуги. Joseph-Nicolas Guyot, Repertoire Universel et Raisonné de Jurisprudence (Paris: Panckoucke, 1778), 23, с. 383–86. По теме контрастирующей с этим атмосферы во время Французской революции см.: Robert Forster, «Who is a Citizen?», French Politics and Society 7 (1989): с. 50–64, и по теме контраста с более обширным атлантическим миром см.: Alan Taylor, American Revolutions: A Continental History, 1750–1804 (New York: Norton, 2016), с. 21–23.


[Закрыть].

Но больше всего привлекала нацистов (а также прочих европейских расистов) Америка конца XIX и начала XX века. Как писал один ведущий нацистский автор, подводя итог истории американской иммиграции в 1933 году, «до 1880-х годов ориентированная на свободу либеральная концепция приводила к тому, что Соединенные Штаты рассматривали себя как убежище для всех угнетенных народов, и, соответственно, ограничения на иммиграцию, не говоря уже о запретах, считались несовместимыми со „свободной конституцией“»[103]103
  Otto Koellreutter, Grundriß der allgemeinen Staatslehre (Tübingen: Mohr, 1933), с. 51.


[Закрыть]. Это вовсе не означает, что до 1880-х вообще не существовало никаких ограничений. В довоенный период ряд штатов, особенно на Среднем Западе, ввели законодательство, нацеленное на запрет поселения для свободных чернокожих[104]104
  См.: Gerald L. Neuman, «The Lost Century of American Immigration Law (1776–1875)», Columbia Law Review 93 (1993), с. 1866–1867.


[Закрыть], в то время как в 1850 году Коннектикут и Массачусетс ввели проверки на грамотность в надежде отгородиться от нежелательных ирландских иммигрантов, формально ничего не запрещая им[105]105
  Tyler Anbinder, Nativism and Slavery: The Northern Know Nothings and the Politics of the 1850's (New York: Oxford University Press, 1992), с. 136.


[Закрыть]. Тем не менее в целом в первые две трети XIX века США были страной открытых границ, что, естественно, привлекало огромное число мигрантов из Европы.

Однако в конце 1870-х годов в американском законодательстве об иммиграции и натурализации произошли изменения, связанные с появлением иммигрантов из Азии[106]106
  См.: Philip P. Choy, Marlon K. Hom, Lorraine Dong, eds., The Coming Man: 19th Century American Perceptions of the Chinese (Seattle: University of Washington Press, 1994), с. 123; M. Margaret McKeown, Emily Ryo, «The Lost Sanctuary: Examining Sex Trafficking through the Lens of United States v. Ah Sou», Cornell International Law Journal 41 (2008), с. 746; Ernesto Hernandez-Lopez, «Global Migrations and Imagined Citizenship: Examples from Slavery, Chinese Exclusion, and When Questioning Birthright Citizenship», Texas Wesleyan Law Review 14 (2008), с. 268.


[Закрыть]. Американские иммиграционные законы конца XIX века были особо направлены против азиатов[107]107
  См.: Andrew Gyory, Closing the Gate: Race, Politics, and the Chinese Exclusion Act (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1998), с.1.


[Закрыть], начиная, в частности, с закона штата Калифорния о запрете иммиграции китайцев в 1870-х[108]108
  См.: Конституция Калифорнии 1879 года, ст. XIX, § 4 (Cal. Const. 1879, art. XIX, § 4) (отменена в 1952 г.); см. также: Iris Chang, The Chinese in America (New York: Viking, 2003), с. 43–45, 75, 119–120, 176.


[Закрыть], а затем на национальном уровне в 1882-м[109]109
  Акт о запрете въезда китайцев 1882 года (Chinese Exclusion Act of 1882, ch. 126, 22 Stat. 58), отменен Актом об отмене запрета въезда китайцев 1943 года (Chinese Exclusion Repeal Act of 1943, ch. 344, § 1, 57 Stat. 600); см. также: Chae Chan Ping v. United States, 130 US 581 (1889) (Дело о запрете на въезд китайцев) (в поддержку Chinese Exclusion Act of 1888, ch. 1015, 25 Stat. 476).


[Закрыть]. Целью их стали также потенциальные японские иммигранты, что в течение многих десятилетий являлось источником опасных дипломатических трений между Японской империей и Соединенными Штатами[110]110
  Sucheng Chan, Entry Denied: Exclusion and the Chinese Community in America, 1882–1943 (Philadelphia: Temple University Press, 1991), с. VII–VIII; Terri Yuh-lin Chen, «Hate Violence as Border Patrol: An Asian American Theory of Hate Violence», Asian American Law Journal 7 (2000), 69-101; см. также: Ronald T. Takaki, Strangers from a Different Shore: A History of Asian Americans (Boston: Little, Brown, 1989), с. 203.


[Закрыть]. Но к концу столетия кампании по запрету иммиграции постепенно начали перемещаться за пределы вполне понятных проблем азиатской иммиграции, сосредотачиваясь также на Европе. Один из особенно важных законов 1896 года имел целью ограничение иммиграции посредством проверок на грамотность[111]111
  Акт об изменении иммиграционных законов Соединенных Штатов (An Act to Amend the Immigration Laws of the United States, H.R. 7864, 54th Cong. (1896)).


[Закрыть]. На этот закон наложил вето президент Кливленд[112]112
  Гровер Кливленд, послание от президента Соединенных Штатов о возврате в Палату представителей без одобрения закона номер 7864 под названием «Акт об изменении иммиграционных законов Соединенных Штатов». S. Doc. No. 54-185, at 1–4 (2d sess. 1897).


[Закрыть], но затем последовал ряд подобных мер уже в XX веке. Первым стал Акт об азиатской запретной зоне 1917 года, который, как следует из его названия, определял обширную область Азии как родину нежелательных элементов, въезд которым был запрещен наряду с гомосексуалистами, слабоумными, анархистами и прочими[113]113
  Акт о регулировании иммиграции иностранцев и постоянного проживания иностранцев в США («Акт о запретной зоне для азиатов»), (An Act to Regulate the Immigration of Aliens to, and the Residence of Aliens in, the United States («Asiatic Barred Zone Act»)), H.R. 10384, Pub. L. 301, 39 Stat. 874, 64th Cong. (1917).


[Закрыть]. Следом за ним были приняты два важных закона, связанных с «национальным происхождением»: Чрезвычайный акт о квотах 1921 года[114]114
  Акт об ограничении иммиграции иностранцев в Соединенные Штаты («Акт о чрезвычайной квоте») (An Act to Limit the Immigration of Aliens into the United States («Emergency Quota Act»)), H.R. 4075, 77th Cong, ch. 8 (1921).


[Закрыть] и Акт об иммиграции 1924 года[115]115
  Акт об ограничении иммиграции иностранцев в Соединенные Штаты и въезда с другими целями («Акт об иммиграции 1924 года») (An Act to Limit the Immigration of Aliens into the United States, and for Other Purposes («The 1924 Immigration Act»)), H.R. 7995; Pub. L. 68-139; 43 Stat. 153, 68th Cong. (1924).


[Закрыть]. Последний из них носил очевидно расистский характер, давая «нордической расе» Северной и Западной Европы преимущество перед «нежелательными расами» Восточной и Южной Европы[116]116
  Mae Ngai, «The Architecture of Race in American Immigration Law: A Reexamination of the Immigration Act of 1924», Journal of American History 86 (1999), с. 69. В имеющей важное значение статье Сон Тьерри Ли и Патрик Вейл показывают, что задача закона 1921 года фактически состояла в том, чтобы в как можно большей степени обуздать расистскую политику. Ly, Weil, «The Anti-Racist Origin of the Quota System», Social Research 77 (2010), с. 45–78. Для моих целей, однако, важно то, что закон 1921 года оставался основанным на расе и нацисты воспринимали его как расистскую меру.


[Закрыть].

Важно отметить, что США были не единственными, кто вводил подобные меры. И об этом прекрасно знали нацисты. Америка являлась частью британского мира в широком историческом понимании. Британский империализм заложил сеть «демократий свободных белых людей» по всему миру, демонстрируя общую преданность сохранению того, что профессор Колумбийского университета Дж. У. Берджесс восхвалял в 1890 году как «этнически однородные» государства[117]117
  John William Burgess, Political Science and Comparative Constitutional Law (London: Ginn & Co., 1890), 1, с. 42, цитируется и обсуждается в: Marilyn Lake, Henry Reynolds, Drawing the Global Colour Line: White Men's Countries and the International Challenge of Racial Equality (Cambridge: Cambridge University Press, 2008), с. 139. См. подробнее там же и в: Aziz Rana, The Two Faces of American Freedom (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2010), с. 3 и далее.


[Закрыть]. В число их входили Канада и Новая Зеландия[118]118
  Lake and Reynolds, Drawing the Global Colour Line, 164, с. 315–20.


[Закрыть], Австралия, родина антикитайских настроений, связанных с аналогичными настроениями в Калифорнии, начавшимися в конце 1840-х годов[119]119
  Там же, с. 17–45 (речь идет, естественно, о колонии Виктория того времени); Charles A. Price, The Great White Walls Are Built: Restrictive Immigration to North America and Australasia, 1836–1888 (Canberra: Australian National University Press, 1974).


[Закрыть], и, естественно, Южная Африка[120]120
  Lake and Reynolds, Drawing the Global Colour Line, с. 71–72, 119–125.


[Закрыть]. Один британский демограф так описывал в 1936 году этот англоязычный мир: «Есть лишь немногие прорехи в сплошном заборе, возведенном в последние 50 лет Соединенными Штатами и Британскими владениями с целью недопущения неевропейцев»[121]121
  Цит. в: Joppke, Selecting by Origin, с. 34, и в целом о Соединенных Штатах и Австралии, с. 31–49.


[Закрыть]. Как мы увидим далее, нацисты хорошо знали о подобных действиях англоязычных стран и искали соответствующие модели не только в США, но и более широко – в британских владениях.

Тем не менее ближе к концу XIX века именно Соединенные Штаты заняли место в авангарде расовых ограничений с точки зрения как немцев, так и других народов. С конца XIX века США стали рассматриваться как «лидер в разработке недвусмысленно расистской политики в отношении гражданства и иммиграции»[122]122
  Fitzgerald and Cook-Martin, Culling the Masses, с.7.


[Закрыть], и американские практики в области иммиграции и натурализации привлекали немалое внимание в Европе задолго до появления нацистского движения.

Часть этого внимания исходила от европейцев с левыми взглядами, осуждавших происходящее в США. Особенно заметны были враждебные комментарии во французской литературе: французских наблюдателей с их собственной республиканской традицией «свободы, равенства и братства» часто повергал в шок откровенный расизм американской демократии. К примеру, когда французский мыслитель Андре Зигфрид опубликовал в 1927 году свое исследование американского общества, он рассматривал иммиграционную политику как фундаментальную основу американского расизма в широком смысле этого слова[123]123
  André Siegfried, Die Vereinigten Staaten von Amerika: Volk, Wirtschaft, Politik, 2-е изд., пер. C. & M. Loosli-Usteri (Leipzig: Orell Füssli, 1928), с. 79–108 и 100 по теме характера американского иммиграционного законодательства. Французский оригинал опубликован в 1927 г.


[Закрыть]. Такой же видели Америку и другие французские авторы[124]124
  Напр.: Jean Pluyette, La Sélection de l'immigration en France et la doctrine des races (Paris: Bossuet, 1930), с. 58–69; M. Valet, Les Restrictions à l'Immigration (Paris: Sirey, 1930), с. 23–24.


[Закрыть].

Но имелись иностранцы, более благосклонно смотревшие на американские эксперименты. Американское иммиграционное законодательство оказало влияние на весь англоязычный мир[125]125
  Lake and Reynolds, Drawing the Global Colour Line, с. 29, 35, 49–74 (влияние Брайса), 80, 119, 129–131, 138–144, 225, 269.


[Закрыть], привлекая и континентальных европейцев[126]126
  См. напр.: Pierre Wurtz, La Question de l'Immigration aux États-Unis. Son État Actuel (Paris: Dreux and Schneider, 1925), с. 259–260.


[Закрыть]. Особенно важно, что американские иммиграционные законы заинтересовали Теодора Фрича, автора одной влиятельной книги – «Руководства по еврейскому вопросу». Именно Фрич ответственен за публикацию немецких изданий – как «Протоколов сионских мудрецов», так и антисемитских сочинений Генри Форда. Фрич, один из ведущих светочей немецкого антисемитизма, описывал Соединенные Штаты на первых страницах своего «Руководства», неоднократно издававшегося в нацистский период. Америка конца XIX века, писал Фрич, была страной, наконец выучившей ошибки, к которым ведет всеобщее равноправие: «Америка, проникшаяся идеями свободы и равенства, до сих пор предоставляла равные права всем расам. Но она вынуждена пересмотреть свое отношение и свои законы, создав ограничения для негров и китайцев»[127]127
  Theodor Fritsch, Handbuch der Judenfrage, 26-е изд. (Hamburg: Hanseatische Druck und Verlagsantstalt, 1907), с. 8–9.


[Закрыть]. Для Фрича история американского иммиграционного законодательства является своего рода иносказанием об опасностях, которыми грозит пренебрежение чистотой расы в пользу глупого равноправия. Как мы вскоре увидим, Гитлер и другие нацисты часто повторяли допускающие разные толкования слова Фрича.

Американское гражданство второго сорта

Законодательство об иммиграции и натурализации являлось лишь частью того, что сделало США ведущей страной конца XIX века. Бок о бок с ним шло американское законодательство о гражданстве. В те же десятилетия конца XIX века Соединенные Штаты разрабатывали некоторые специфические разновидности гражданства второго сорта. Марк Мазовер сводит ряд их воедино, предполагая, что американские законы о второсортном гражданстве могли представлять интерес для нацистских юристов, намеревавшихся создать в Нюрнберге собственные их разновидности для евреев: «Внутри США (чьи расовые законы и евгеническое движение заслужили похвалу Гитлера в 1920-х) коренные американцы до 1924 года рассматривались как „подданные“, но не граждане – привилегия, которую американские комментаторы конца XIX века считали прерогативой „великой колониальной власти“. К пуэрториканцам в соответствии с законом относились примерно так же, как впоследствии в Германии к чехам – они являлись „иностранными постоянными жителями Соединенных Штатов“»[128]128
  Mark Mazower, Hitler's Empire: How the Nazis Ruled Europe (New York: Penguin, 2008), с. 584.


[Закрыть]. Мазовер прав в том, что, как мы вскоре увидим, Гитлер, следуя по стопам Теодора Фрича, восхищался американскими расовыми законами; прав он и в том, что отношение к коренным американцам и пуэрториканцам, подробно обсуждавшееся в немецкой юридической литературе[129]129
  По теме коренных американцев см.: Burt Estes Howard, Das Amerikanische Bürgerrecht (Leipzig: Duncker & Humblot, 1904), с. 35–38; по теме пуэрториканцев см.: Paul Darmstädter, Die Vereinigten Staaten von Amerika. Ihre politische, wirtschaftliche und soziale Entwicklung (Leipzig: Quelle & Meyer, 1909), с. 208.


[Закрыть], предлагало модель гражданства второго сорта, интересовавшую авторов нацистских законов. Но если брать историю целиком, то она еще включает две особо важные группы населения – филиппинцев и особенно американских чернокожих.

Проблема гражданства для черных крайне стара в Америке и имеет слишком долгую и сложную историю, чтобы ее здесь воспроизводить. Для моих же целей основное значение, как в свое время и для нацистских экспертов, имеет процесс создания разновидностей гражданства второго сорта для чернокожих, который опять-таки уходит корнями в последние десятилетия XIX века. В довоенный период чернокожие были лишены статуса граждан посредством одного из самых позорных решений в американской конституционной истории, «Дред Скотт против Сэндфорда»[130]130
  Dred Scott v. Sandford, 60 US (19 How.) 393 (1857), отменено конституционной Четырнадцатой поправкой.


[Закрыть], которое сыграло роль одного из главных поводов для Гражданской войны[131]131
  Stephen Breyer, «Making Our Democracy Work: The Yale Lectures», Yale Law Journal 120 (2011), с. 2012–2013 («Многие историки сегодня согласились бы с тем, что, если бы дело Дреда Скотта могло как-то повлиять на Гражданскую войну, оно скорее повлекло бы ее, а не предотвратило»). См.: Jack M. Balkin and Sanford Levinson, «Thirteen Ways of Looking at Dred Scott», Chicago-Kent Law Review 82 (2007), с. 67 («Сегодня многие считают, что дело Дреда Скотта ускорило Гражданскую войну, хотя… это вовсе не очевидно – возможно, оно отсрочило бы ее на несколько лет»).


[Закрыть]. После победы Севера это решение утратило силу, поскольку гражданский статус для чернокожих в принципе гарантировался Четырнадцатой и Пятнадцатой поправками[132]132
  US Const. Amends. XIV, XV.


[Закрыть]. Но после краха Реконструкции чернокожие (в особенности южане) лишились значимых политических прав посредством множества юридических оговорок конца XIX века, целью которых являлось сохранение конституционных ограничений.

В частности, практически все чернокожие Юга были лишены права голосовать. Используемая методика включала в числе прочего проверки на грамотность, средство, которое впервые было применено в Коннектикуте и Массачусетсе в 1850-х годах с целью введения скрытых расовых ограничений на иммиграцию[133]133
  В 1850-е годы Коннектикут и Массачусетс изменили свои конституции, внеся в них требование грамотности для права голосовать и занимать политические должности. Conn. Const. of 1818, Art. XI (1855); Alexander Keyssar, The Right to Vote: The Contested History of Democracy in the United States (New York: Basic Books, 2000), с. 144–45.


[Закрыть]. Проверки на грамотность стали искусным американским изобретением, которому стали подражать австралийцы в своем собственном расовом иммиграционном законодательстве 1901 года и которое влиятельный Джеймс Брайс рекомендовал для более широкого применения в англоязычном мире[134]134
  Lake and Reynolds, Drawing the Global Colour Line, с. 63.


[Закрыть]. Помимо тестов на грамотность, вводились «дедушкины оговорки»[135]135
  Лишь после 1915 года Верховный суд опротестовал «дедушкины оговорки», освобождавшие от требований грамотности белых избирателей, но не чернокожих, не имевших на то оснований в виде предков. Guinn v. United States, 238 US 347 (1915).


[Закрыть], оставлявшие право голосовать лишь тем, чьи предки голосовали до освобождения, подушный налог и прочее, включая создание системы первичных выборов, гарантировавших исключительное правление Демократической партии Юга[136]136
  См. напр.: Daryl Levinson and Benjamin I. Sachs, «Political Entrenchment and Public Law», Yale Law Journal 125 (2015), с. 414.


[Закрыть]. Верховный суд без колебаний ратифицировал подобные уловки, несмотря на гарантии, даваемые принятыми в период Реконструкции поправками[137]137
  См. напр.: Breedlove v. Suttles, 302 US 277, 283 (1937), overruled by Harper v. Virginia State Bd. of Elections, 383 US 663 (1966); Lassiter v. Northampton Cty. Bd. of Elections, 360 US 45, 53–54 (1959).


[Закрыть]. В итоге американские чернокожие, хотя и являлись де-юре гражданами, де-факто имели гражданство второго сорта.

И это опять-таки взяли на заметку европейцы, в особенности немцы. Собственно, гражданство второго сорта для чернокожих в Америке являлось источником вдохновения для ведущих немецких интеллектуалов за десятилетия до прихода нацистов к власти. Одним из них был Макс Вебер. «В американской демократии, – писал Вебер в газетной статье 1906 года, используя восклицательный знак, чтобы подчеркнуть эмоции, – равное избирательное право принадлежит лишь белым(!), поскольку негры и прочие расовые помеси [Mischlinge] де-факто не существуют для голосования»[138]138
  Max Weber, «Die Protestantischen Sekten und der Geist des Kapitalismus», reprinted in Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie, 2-е изд. (Tübingen: Mohr, 1922), 1, с. 207–36, 217.


[Закрыть]. (Вебер считал данный факт типичным плодом протестантской этики в Америке[139]139
  Там же.


[Закрыть].) Вебер вовсе не был единственным, кто интересовался данным аспектом американского расизма. Эдуард Майер, невероятно эрудированный историк, специализирующийся на Древнем мире, опубликовал книгу об Америке, где подробно объяснялись соответствующие практики: «Используются все средства, чтобы сделать право негров голосовать иллюзорным», – писал он, обозревая мощь изобретенных американцами юридических средств[140]140
  Eduard Meyer, Die Vereinigten Staaten von Amerika. Geschichte, Kultur, Verfassung und Politik (Frankfurt: Keller, 1920), 93; ср., напр.: Otto Hoetzsch, Die Vereinigten Staaten von Nordamerika (Bielefeld/Leipzig: Velhagen & Kalsing, 1904), с. 174.


[Закрыть]. «Англоговорящие белые американцы, – замечал выдающийся социолог Роберт Михельс, – отрицают какое-либо равноправие для негров»[141]141
  Robert Michels, Wirtschaftliche und politische Betrachtungen zur alten und neuen Welt (Leipzig: Gloeckner, 1928), с. 10, и в целом с. 10–12, 29–30.


[Закрыть]; он также подробно описывал юридические тонкости этого момента. Немецкие авторы начала XX века регулярно отмечали, что политические права американских чернокожих относились к числу «мертвых законов»[142]142
  Konrad Haebler и др., Weltgeschichte (Leipzig: Bibliographisches Institut, 1922), с. 250.


[Закрыть]; несмотря на гарантии, даваемые поправками периода Реконструкции, эти политические права были «отменены»[143]143
  Darmstädter, Die Vereinigten Staaten von Amerika, с. 216.


[Закрыть]; южные штаты превратили право черных голосовать в ничто, хотя никогда не заявляли об этом открыто[144]144
  Der Grosse Brockhaus. Handbuch des Wissens, 15-е изд. (Leipzig: Brockhaus, 1932), 13, с. 253, см. «Negerfrage»; и, напр.: Rudolf Hensel, Die Neue Welt. Ein Amerikabuch (Hellerau: Hegner, 1929), с. 106–107.


[Закрыть].

Возможно, фактическое лишение чернокожих гражданских прав являлось самой примечательной стороной расистского закона о гражданстве второго сорта в Америке начала XX века, но далеко не единственной. Важную роль в создании американского гражданства второго сорта сыграл случай (во многом теперь забытый) пуэрториканцев и филиппинцев. Победа в испано-американской войне 1898 года принесла Соединенным Штатам колониальные владения в Пуэрто-Рико и на Филиппинах. Последствием этого стал небольшой кризис в американском конституционном законодательстве. Америка никогда не стремилась к имперской колониальной власти, которую накапливали европейские страны, и казалось, что Четырнадцатая поправка практически не оставляет места для создания класса подданных колоний. Когда Америка приобретала новые территории, предполагалось, что их жители автоматически становятся гражданами США. Тем не менее имелись широко распространенные настроения против предоставления жителям новых территорий полноправного гражданства. В частности, Филиппины, ставшие театром отвратительной американской войны, были родиной тихоокеанского народа, который американцы считали принадлежащим к низшей или по крайней мере в данный момент безнадежно отсталой расе. Посредством ряда решений, известных как «Дела об островах», Верховный суд согласился на создание де-юре разновидности гражданства второго сорта для вновь завоеванных территорий: Конституция, как постановил суд, разрешала считать подданных колоний всего лишь «неполноценными гражданами»[145]145
  На тему сведений начала 1930-х годов см.: Dudley McGovney, «Our Noncitizen Nationals, Who Are They?», California Law Review 22 (1934), с. 593–635.


[Закрыть].

Про «Дела об островах» рядовые американцы сегодня почти не помнят, но в конце XIX и начале XX века эти процессы являлись предметом серьезного интереса, и современные правоведы рассматривают их как ключевое событие в американском расовом законодательстве и создании «Американской империи»[146]146
  См.: Gerald Neuman, Tomiko Brown-Nagin, eds., Reconsidering the Insular Cases: The Past and Future of the American Empire (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2015).


[Закрыть]. Не остались они и без внимания европейцев: борьба демократической Америки с предоставлением статуса подданных народам колоний представляла международный интерес в эпоху европейского империализма[147]147
  См.: David Ellwood, The Shock of America: Europe and the Challenge of the Century (New York: Oxford University Press, 2012), с. 22–25.


[Закрыть]. В частности, немцы начала XX века, включая ряд весьма выдающихся ученых, написали немало книг об американских колониальных законах за десятилетия до прихода нацистов к власти[148]148
  Напр.: Darmstädter, Die Vereinigten Staaten von Amerika, с. 208.


[Закрыть].

Возможно, самым примечательным из немецких исследователей американских законов о гражданстве второго сорта был Эрих Кауфманн, один из наиболее выдающихся немецко-еврейских юристов XX века. Кауфманна, блистательного преподавателя общественного и международного права, в 1920-е годы привлекло крайне правое политическое крыло Германии. Он присоединился к предшественникам фашистов в Веймаре, а после прихода к власти нацистов оставался в нацистской Германии до 1938 года. Пережив войну в эмиграции, он вернулся после 1945 года на преподавательскую работу (хотя американские власти описывали его как «непригодного для обучения немецкой молодежи ценностям демократии»)[149]149
  Цит. в: Frank Degenhardt, Zwischen Machtstaat und Völkerbund. Erich Kaufmann (1880–1972) (Baden-Baden: Nomos, 2008), с. 1; см. далее с. 124–126 по теме его биографии, включая его связи с Меллером ван ден Бруком и Юниклубом. На тему его отношений с Карлом Шмиттом см.: Stefan Hanke, «Carl Schmitt und Erich Kaufmann – Gemeines in Bonn und Berlin», в: Die Juristen der Universität Bonn im «Dritten Reich», ред. Mathias Schmoeckel (Cologne: Böhlau, 2004), с. 388–407; по теме оценки его философии государства см.: Daniel Kachel, «Das Wesen des Staates – Kaufmanns frühe Rechtsphilosophie», в: Schmoeckel, Die Juristen, с. 408–424.


[Закрыть]. Этот представитель зловещего мира межвоенного правого крыла, один из ряда ведущих еврейских интеллектуалов, чьи политические симпатии могли затянуть их «опасно близко в орбиту фашизма»[150]150
  Еще одним примечательным примером является, естественно, Эрнст Канторович с его мистическими правыми взглядами на Рейх. На тему его карьеры, приведшей его «опасно близко к нацистам», и сложностей определения его места в политике см.: Conrad Leyser, «Introduction» to Ernst Kantorowicz, The King's Two Bodies: A Study in Medieval Political Theology, ed. William Chester Jordan (Princeton: Princeton University Press, 2016), с. ix-xxiii, xiii, и в целом xi-xv.


[Закрыть], сделал американский колониальный опыт темой своей первой книги в 1908 году.

Книга Кауфманна во всех подробностях описывала, как Америка, поставленная перед исторической задачей «колониального расширения своих владений и суверенитета»[151]151
  Erich Kaufmann, Auswärtige Gewalt und Koloniale Gewalt in den Vereinigten Staaten von Amerika (Leipzig: Duncker & Humblot, 1908), с. 139.


[Закрыть], столкнулась с вопросом, «можно ли управлять нецивилизованным населением… в соответствии с нормами, гарантированными Конституцией для высших [hochstehenden] граждан»[152]152
  Там же, с. 156.


[Закрыть]. Кауфманн посвятил немало внимания описанию работы Верховного суда над «Делами об островах» и выразил свое глубокое уважение искусству американских судей и «реальной оценке и открытости» в американском прецедентном праве. Начало XX века было отмечено в Германии своего рода культом поклонения закону[153]153
  См., в частности: Gnaeus Flavius [Hermann Kantorowicz], Der Kampf um die Rechtswissenschaft (Heidelberg: Winter, 1906), с. 7–8. Здесь не место для исследования перекрестных течений, на основе которых немецкая свободная школа строила теории идеализируемого прецедентного права, затем оказавшего влияние на американских юридических мыслителей.


[Закрыть], и Кауфманн явно в этом участвовал:

На первый взгляд, образ, который предлагают нам «Дела об островах», выглядит достаточно пестрым и почти сбивающим с толку, особенно для тех, кто привык к германскому прецедентному праву. Однако при более глубоком изучении и беспристрастном размышлении мы вынуждены заключить, что данные решения изобилуют жизненностью и непосредственностью, содержа тщательный интеллектуальный и правовой анализ материала с самых разнообразных точек зрения, проницательное рассмотрение крайне важных вопросов, непредвзятые формулировки аргументов «за» и «против» и воззвание к стоящей за ними живой правовой интуиции американского народа, демонстрирующей высокие юридические и политические таланты, а также образованность народа Союза[154]154
  Kaufmann, Auswärtige Gewalt, с. 11. Естественно, книгу Кауфманна не дозволено было цитировать в период нацизма, так что невозможно сказать, повлияла ли она на восприятие нацистами Соединенных Штатов.


[Закрыть].

Как мы увидим далее, нацистские юристы всегда находили немало поводов восхищаться «жизненностью и непосредственностью» американского законодательного расизма и «живой правовой интуицией» американского народа, на котором тот основывался.

Кауфманн был не единственным видным комментатором американского колониального опыта и его правовых последствий. Двое знаменитых ученых, немец Хуго Мюнстерберг из Гарварда и германофил Эрнст Фройнд из университета Чикаго, опубликовали книги на немецком языке, в которых описывались американские авантюры в области колониальных завоеваний и права[155]155
  Hugo Münsterberg, Die Amerikaner (Berlin: Mittler, 1912), 1, с. 208–209.


[Закрыть]. Фройнд, в частности, объяснял, каким образом США создали новую категорию «подданных без гражданских прав»[156]156
  Ernst Freund, Das öffentliche Recht der Vereinigten Staaten von Amerika (Tübingen: Mohr, 1911), с. 62.


[Закрыть]. Таким образом, по его словам, Америка изобрела новую форму законодательства, близкую к законам штатов начала XIX века, ограничивавшим в правах свободных чернокожих, и законам штатов конца XIX века, ограничивавшим в правах китайцев. Америка являлась первопроходцем в создании ряда ограничений для гражданства второго сорта, основанных на расе[157]157
  Там же, с. 63–64. Стоит отметить, что похожие взгляды высказывались в Четвертом коммунистическом интернационале в 1922 году. См.: Resolutions and Theses of the Fourth Congress of the Communist International, Held in Moscow, Nov. 7 to Dec. 3, 1922 (London: Communist International, n.d.), с. 85–86. Более полный рассказ о месте данного аспекта американского законодательства на международной сцене потребовал бы также упомянуть об участии коммунистов. Но в интересах краткости я опускаю эту тему.


[Закрыть]. Имелся еще один комментарий: за несколько лет до Первой мировой войны один из ведущих немецких журналов, предвосхищая Нюрнбергские законы, сообщал, что пуэрториканцы и филиппинцы имели статус Schutzbürger zweiter Klasse, граждан второго сорта, подлежащих защите со стороны государства, но не обладавших полными политическими правами[158]158
  Wm. Weber, «Die auswärtige Politik der Vereinigten Staaten», Preussische Jahrbücher 145 (1911), с. 345–354, 346. Вебер был пастором в Пенсильвании.


[Закрыть]. Америка с точки зрения данной немецкой литературы являлась лабораторией для экспериментов по сокращению гражданских прав некоторых групп населения.