Текст книги "Венера"

Глава 6

-Ради Бога, объясни мне, что произошло между вами? – спросил Николас, не сводя с Полли смеющегося взгляда.

– Я сказала ей, чтобы она убиралась к черту, – пробормотала Полли, сама не понимая толком, что на нее нашло. – Она подняла на меня руку, и тогда я… я… выплеснула воду из ушата! – Девушка испуганно посмотрела на Ника. – Я вовсе не хотела облить ее, я просто вылила воду на пол!

– Ах вот оно что! – Ник уже не скрывал своего веселого настроения.

– В этом нет ничего смешного, милорд! Интересно, чему вы так радуетесь?

– Но это же забавно, дорогая моя! Я никогда не видел ничего более смешного. Подумать только, Маргарет с такой безнадежно кислой миной – по щиколотку в грязной воде!

Он скорчил гримасу и расхохотался.

Полли с удивлением смотрела на него. Случившееся означало только одно – что она не может долее оставаться здесь ни минуты, а лорда Кинкейда это, казалось, вовсе не беспокоило.

– Перестаньте! – возмутилась она. – Я не позволю вам насмехаться надо мной!

Полли сердито топнула ногой, а когда увидела, что Николас не желает говорить серьезно, подскочила к нему и принялась что было сил колотить его кулаками. Карие глаза ее гневно сверкали.

– Прекрати, успокойся!.. Ах ты, маленькая скандалистка! – крикнул он, схватив ее за руки. – Я смеялся вовсе не над тобой, а над тем, что ты здесь учинила! – Он улыбнулся, глядя на хмурое личико. – Я понимаю, мое поведение представляется тебе несколько странным, но, право же, ничего не могу с собой поделать!

– Мне нужно как можно быстрее покинуть этот дом, – сказала Полли, почти касаясь его груди и чувствуя, как сердце ее колотится неровными сильными толчками. И затем повторила чуть слышно: – Я должна уйти отсюда.

Не обращая внимания на ее слова, Николас наклонился и поцеловал ее нежным, долгим поцелуем.

– Да, – согласился он чуть погодя. – Ты должна покинуть этот дом, но вовсе не из-за ссоры с леди Маргарет.

– Тогда почему? – произнесла девушка тихо.

– А разве ты не знаешь? – Ник внимательно посмотрел на нее.

Полли, конечно же, знала. Лорду Кинкейду вздумалось наконец сделать ее своей любовницей. Но стать его возлюбленной она должна не здесь, а где-то в другом месте. Непонятно, однако, почему он только теперь решился на это? И зачем так долго медлил?

– Я и тут готова была отдаться вам, но вы сказали «нет»…

– Просто мне не нужны были жертвы с твоей стороны. Я хотел, чтобы ты чувствовала то, что сейчас. – Осторожно откинув локон, упавший ей на лоб, Ник спросил: – Ты понимаешь, о чем я говорю?

Так вот, значит, чем объяснялось столь непонятное поведение лорда Кинкейда по отношению к ней! Тайна была разгадана.

– Я только не могу понять, почему это так важно для вас, сэр? – пожала плечами девушка.

– В таком случае тебе предстоит еще много чему поучиться, чтобы постичь науку любви, дорогая моя, – заключил он, и взгляд его стал серьезным. – Я стану владеть тем, чем не обладал пока что ни один мужчина до меня… – Он коснулся пальцами ее чувственных губ. – Однако такое возможно лишь при условии, что ты и сама будешь счастлива, черпая радость в нашей с тобой близости. – Ник взглянул пытливо на задумчивое лицо девушки. – Ну, детка, что ты скажешь на это?

Взор его светился нежностью.

Лорд Кинкейд говорил о том, к чему Полли так сильно, но пока безрезультатно стремилась. Не будучи в состоянии произнести хоть что-нибудь, она беспомощно смотрела в улыбающиеся глаза Николаса. Длинные ресницы его подрагивали, а в глубине изумрудных глаз мерцал синий огонь.

– Я хочу услышать твой ответ, – настойчиво произнес он. – Ну и как, будешь ли ты счастлива со мной?

Полли понимала, чего добивается Николас, – чтобы она сказала о своем влечении к нему. Он не домогается ее тела в обмен на оказываемое им покровительство. Ему нужна была не продажная девка, а подруга, возлюбленная.

– Да, – ответила она просто, вновь обретя уверенность.

– Уф! – Николас облегченно перевел дух. – Наконец-то!

Он наклонился было к ее губам, но потом выпрямился со смехом.

– Хватит на сегодня, – шутливо заметил он. – Хочу немного разжечь твой аппетит!

Полли разочарованно надула губки, что не ускользнуло от взгляда лорда Кинкейда.

Выпустив ее из своих объятий, он прошелся по комнате и позвонил. В ту же секунду в дверях появился Том, с любопытством косясь в сторону Полли. Все в доме только и говорили о ее ужасном поступке, за который ей придется, вне всякого сомнения, понести суровое наказание. Бриджит сказала, что леди Маргарет собирается даже сообщить в полицию: ведь госпожа подверглась самому настоящему нападению. Уж теперь-то хозяин наверняка будет на стороне миледи!

Однако, насколько Том понял, девушка не проявляла ни беспокойства, ни страха. Мало того, она весело улыбалась.

– Скажи, чтобы через двадцать минут подали экипаж, – распорядился лорд Кинкейд.

– Слушаюсь, милорд, – произнес Том, не спуская любопытных глаз с Полли.

Как только дверь за ним закрылась, Николас выдвинул ящик стола, где хранился небольшой сейф.

– Хорошо еще, что я оказался дома, а то ничто не помешало бы Маргарет пустить в ход свою кленовую трость! – заметил он.

– Вот еще! Признаюсь вам, мне и в голову не пришло бы вести себя подобным образом, не знай я, что вы где-то поблизости!

Открыв несгораемую металлическую шкатулку, Николас вынул из нее кошелек с золотыми гинеями и опустил его в карман.

– Беги наверх, детка, и быстро собери свои вещи! – сказал он. – Сейчас подадут экипаж.

– Мы поедем искать квартиру, да? – спросила Полли, глядя в окно на свинцовые тучи, закрывшие небо. – Смотрите, снег идет…

– Нет, квартиру я уже нашел, – ответил Николас.

– Неужели? – Полли смущенно потупила взор. – Я думала, вы решили… сблизиться со мной… только что… Николас улыбнулся:

– Ошибаешься, любовь моя. Иди же наверх и собирайся. Я не хочу больше откладывать твой переезд.

Выйдя из кабинета, Полли оглянулась по сторонам, боясь встретиться с леди Маргарет, и, убедившись, что в холле никого нет, быстро побежала по лестнице, ведущей в мансарду.

Сборы не заняли много времени, поскольку вещей у нее было не много: одежда, подаренная Ником, гребень и пара лент, купленных ею самой в первый же день пребывания в доме лорда Кинкейда, когда ей удалось побродить по торговым рядам, а также кружева, приобретенные у Большого Роба на последние пенни. Только она аккуратно сложила нехитрый свой скарб, как услышала вдруг легонький скрип двери. Девушка испуганно оглянулась, но то была Сью.

– Ну, как ты, Полли? – Девушка сочувственно посмотрела на нее. – Говорят, что госпожа решила рассчитать тебя без всяких там рекомендаций! Что же ты будешь делать теперь?

– Сью, не беспокойся обо мне: я не нуждаюсь в рекомендациях леди Маргарет, – загадочно улыбнулась Полли. – Подумай только, какая это тоска – жить по правилам, установленным этой занудой пуританкой!

– Полли, что ты говоришь! Это же так непочтительно! – в притворном ужасе воскликнула Сью, прижав ладони к губам.

– Не спорю, – беззаботно ответила Полли. – Когда опрокидываешь на кого-то целый ушат грязной воды, то о каком уважении по отношению к этому лицу может идти речь? Видела бы ты ее лицо, Сью! – Она засмеялась. – Только не спрашивай меня, куда я ухожу. Я все равно не скажу: боюсь, ты не одобришь мое решение.

Произнесенные Сью слова о бесстыжих «шлюшках из Ковент-Гардена» все еще звучали в ее ушах. Кроме того, подопечная Ника понимала, что чувственные наслаждения были для Сью запретным плодом и будут оставаться им, пока она не выйдет замуж.

Сама же Полли пребывала в радостном возбуждении с того незабвенного декабрьского дня, когда ей пришлось по воле рока шагнуть в волнующую неизвестность. Она была всего лишь служанкой в богатом доме, однако за всей кажущейся обыденностью скрывалась совсем иная жизнь – с тайными желаниями, сладостными грезами и невысказанными надеждами. Теперь ее мечты как будто становились явью. Она обретет наконец свободу, оставив позади все грязное, скучное, унылое. И уже сегодня будет спать в другом доме, где испытает то новое и неведомое, к чему стремилась и чего одновременно страшилась!

– О Полли, я боюсь за тебя! – запричитала Сью. – Без рекомендации тебе не найти хорошего места, а это значит, что тебя запросто могут отправить в исправительный дом и даже при случае высечь. Если же ты украдешь…

– …то меня упрячут в Ньюгейт или, того хуже, повесят, так ведь? – прервала ее Полли. – Не волнуйся, Сью, все будет хорошо. Я только сейчас не могу открыть тебе всего. – Она обняла подругу. – Смотри, будь осторожна с Большим Робом и ему подобными! Я уверена, что ты еще встретишь хорошего парня и он заберет тебя отсюда!

– Я так хотела бы уйти с тобой! – в отчаянии проговорила девушка. – Только, конечно, если это можно…

– И мне бы хотелось того же, Сью, но, увы, я должна уйти одна, – сказала Полли и, повернувшись к своей кровати, где лежал узелок, воскликнула: – О Сью, вот было бы здорово, если бы мы вместе покинули этот дом!

Из глаз ее потекли слезы. Еще раз крепко обняв подругу, она взяла узелок и побежала вниз по узкой деревянной лестнице.

В холле девушку ожидало новое испытание. Леди Маргарет, переодевшись в чистое платье и сменив обувь, стояла неподалеку от парадной двери и с неуемной злобой смотрела на Полли. Вместо того чтобы выкинуть эту пакостницу на улицу, лорд Кинкейд собирается везти ее в собственной карете!

– Вы что, хотите поселить ее где-то в качестве личной своей шлюхи? – с лютой ненавистью проговорила она, обращаясь к Нику. – Я думала, вы более разборчивы в таких делах, братец!

Услышав язвительную речь леди Маргарет, Полли побледнела.

Николас, тотчас заметив это, повернулся к девушке.

– Тихо, не надо ничего говорить, – отчетливо произнес он, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Ты не должна отвечать на этот выпад.

– Нет, я отвечу!

– Хотя бы раз сделай так, как тебя просят! – потребовал он.

И Полли, подчиняясь ему, закусила губы.

– Мне кажется, самое лучшее, что вы сможете сделать, это перебраться к своему брату в Лестершир, – сказал вдруг лорд Кинкейд своей невестке. – Само собой, мне нелегко расстаться с вами, но ничего не поделаешь, ведь ваши принципы несовместимы с моими и, следовательно, делают невозможным ваше дальнейшее пребывание здесь.

Николас знал не хуже леди Маргарет, что ее брат, обедневший сельский священник и к тому же отец большого семейства, скорее всего не в состоянии будет дать ей приют в своем доме.

Лицо леди Маргарет исказилось болью.

«Она выглядит как рыба, выброшенная на берег», – подумала Полли. Ей ужасно хотелось отомстить своей мучительнице за все унижения, каким подвергала ее эта дама в последние дни. Однако мысль, что такой поступок только выставил бы ее, Полли, в дурном свете и подтвердил бы, что ждать от невоспитанной девчонки решительно нечего, останавливала девушку. Тем более что оно и ни к чему – добивать поверженного врага.

– Я буду ждать вас в экипаже, – сказала с достоинством Полли и, подобрав юбки, направилась к двери, которую открыл для нее восхищенный Том.

Последовав за ней, слуга помог ей сесть в карету.

– Благодарю! – величественно, словно герцогиня, проговорила Полли и тут же озорно улыбнулась. Затем, выглянув из окна, прошептала: – Старая кошка! Так ей и надо!

Она хотела было сказать что-то еще, но, увидев, что из дома выходит лорд Кинкейд, отпрянула от окна.

– Вы сердиты, сэр? – приняв серьезный вид, спросила Полли.

– Сержусь? На тебя? Видит Бог, нет!

– Тогда позвольте вас спросить, куда мы направляемся, милорд?

В голосе Полли звучали озорные и вместе с тем нежные нотки.

– На Друри-лейн, – ответил он, обнимая девушку. – Да, кстати, хочу заметить тебе, что обращения «милорд» и «сэр» не всегда уместны.

– О! – удивленно воскликнула Полли. – Значит, когда «это» произойдет, я смогу называть вас просто Николас?

Голос ее был по-прежнему нежным, однако в нем отчетливо слышалась ирония.

«Эта юная леди обещает быть изобретательной и веселой любовницей!» – подумал лорд.

– Да, – промолвил он. – Вот именно, когда произойдет «это» и много чего еще.

Глава 7

Когда экипаж наконец остановился, снег, искрясь в желтом свете фонарей, падал уже сплошной стеной.

Спрыгнув на землю, Ник помог Полли выйти из кареты и обратился к кучеру:

– Можешь ехать. Сегодня ты мне уже не понадобишься. Тот, глядя на него, изрек с глубокомысленным видом:

– Кажется, будет метель, милорд.

– Да, так что поторапливайся, дружище, – ответил Николас и повернулся к Полли: – А ну, пойдем скорее в дом, пока ты не превратилась в настоящий сугроб!

Он, обняв свою возлюбленную, легонько подтолкнул ее к парадному входу. Дверь перед ними тотчас отворилась.

– Я уж думала, вы не приедете в такую ужасную погоду! – послышался чей-то веселый голос. – Добро пожаловать! Камин давно растоплен, а в гостиной вас ждет вкусный ужин.

Полли вошла в маленькую прихожую и оказалась лицом к лицу с румяной миловидной женщиной с живыми карими глазами.

– С вами, я вижу, молодая леди, милорд? – сказала дама.

– Да, это госпожа Полли Уайт, – представил девушку Ник. – А это, любовь моя, – миссис Бенсон. Она позаботится о тебе.

Вот так дела! Никто никогда не заботился о Полли, за исключением, может быть, Пруэ, да и та делала это крайне неохотно.

Девушка в смущении молчала, не зная, что ответить.

Миссис Бенсон понимающе улыбнулась.

– Пойдемте со мной, дорогая моя! Я покажу, какие апартаменты снял для вас милорд, – сказала она, поднимаясь вверх по узкой лестнице. – У вас будут две прекрасные комнаты, чистенькие, без всяких там клопов или тех же тараканов.

Хозяйка отперла большую дубовую дверь и распахнула ее. Глазам Полли предстала аккуратная гостиная. В камине жарко горел огонь, у невысокого окна стояло кресло, покрытое льняной тканью. Мебель в комнате была простая, но добротная и отполированная до блеска. Портьеры и покрывала – свежевыстиранные и накрахмаленные. На столе стояли тарелки и чашки, а в воздухе носился аппетитный запах жареного мяса.

– Вот здесь ваша спальня. – Миссис Бенсон открыла еще одну дверь.

Полли увидела просторную комнату, в центре которой разместилась огромная резная кровать. Рядом с ней находился небольшой туалетный столик, а над ним, чуть повыше, висело зеркало. Здесь, так же как и в гостиной, в камине горели дрова.

Полли была несказанно удивлена. У нее одной будут целых две комнаты! И какие прелестные!

– Надеюсь, вам здесь понравится, госпожа, – сказала миссис Бенсон.

– О да… спасибо… – отозвалась, запинаясь, Полли.

– Ну, вот и славно, – произнесла женщина. – Думаю, вы проголодались. Пойду-ка распоряжусь, чтобы подавали ужин.

– Прекрасно! – вступил в разговор Ник, видя, что Полли по-прежнему не может вымолвить ни слова. Поклонившись, миссис Бенсон вышла.

– Полли, очнись! – улыбнулся Николас.

– Неужели я одна буду жить здесь? – спросила, приходя в себя, девушка.

– Ну да. Однако надеюсь быть здесь частым гостем, – шутливо заметил Ник, расстегивая плащ.

– Разумеется, сэр, – сказала Полли и тут же почувствовала, как абсурдно это прозвучало. – Вы… вы, может быть, хотите остаться сегодня?

– Д-да, – изрек он задумчиво. – Если меня приглашают, то я, пожалуй, и в самом деле останусь. На улице так ужасно! Кажется, вот-вот закружит метель.

На губах Полли заиграла лукавая улыбка.

– Прошу вас, милорд, найти приют в моей скромной обители! Я не смогу спокойно спать, если буду знать, что вы в пути в такой буран!

– Я бесконечно вам признателен, мадам! – ответствовал Ник и грациозно поклонился.

Полли так расхохоталась, что, согнувшись от смеха пополам, потеряла равновесие и упала на пол.

Николас помог ей подняться.

– Какое печальное зрелище! – Он придал своему лицу сердитое выражение. – Мне казалось, я учил вас делать реверансы с большим изяществом!

Держа ее в своих объятиях, Ник совсем близко увидел прелестную мордашку.

– Я хочу тебя! – прошептал он вдруг, ощутив гибкость и податливость девичьего тела, и Полли услышала, как в голосе его прозвучала ничем не прикрытая чувственная страсть.

Но тут за дверью послышался звук шагов, а затем раздался веселый голос миссис Бенсон, приглашавшей их к столу.

– Ожидание обычно только усиливает желание, – заметил Николас. – Да и сытный ужин тебе никак не повредит: не пристало заниматься любовью на пустой желудок.

Они прошли в гостиную, где их ждали жареная баранина и солидное блюдо устриц.

Николас подал своей подопечной салфетку, налил вина в бокал и сел напротив. Это был их первый совместный ужин. Поскольку раньше их отношения ограничивались лишь ролью учителя и ученицы или господина и служанки, Полли невольно испытывала некоторую неловкость, как будто то, что происходило сейчас, следствие какой-то ошибки или недоразумения и на ее месте должна была находиться совсем другая девушка, а не она – незаконнорожденное дитя из долговой тюрьмы. Вспомнив, однако, что она прирожденная актриса, обладающая изумительным даром перевоплощения, Полли поборола смущение и, подняв бокал, улыбнулась.

Лорд Кинкейд, с восхищением наблюдавший за девушкой, воскликнул:

– Замечательно! Просто чудесно, как повела ты себя в незнакомой обстановке! У тебя подлинный талант, который, я уверен, будет по достоинству оценен!

У Полли сразу же поднялось настроение. Выковыривая устрицу из раковины, она подумала о том, что лорд говорит так, словно не вырвалось у него только что страстное признание. Но данное обстоятельство ничуть не огорчало ее: всему свое время. К тому же вкусная пища, вино, тепло и приятное общество доставляли ей истинное наслаждение.

Николас с удовлетворением заметил перемену в душевном состоянии Полли. Для него было крайне важно, чтобы девушка чувствовала себя раскованно и забыла о страхах, испытанных ею в прошлом, когда на каждом шагу она сталкивалась с грубостью и насилием. Он никогда не забудет жалобную мольбу не делать ей больно в тот далекий вечер в таверне и то, как с привычной покорностью она готова была тогда отдаться ему, хотя испытывала при этом непреодолимый ужас. Ему хотелось, чтобы сегодня, когда он приоткроет ей мир сладостного блаженства, она почувствовала в полной мере и нежность его, и доброту. У них будет еще время и для бурной страсти, подвластной вожделению.

Лорд Кинкейд выбрал из корзины с фруктами особого сорта грушу – именно этому сорту отдавали предпочтение и сам король Карл, и его венценосная супруга. Нетрудно было предположить, что ничего подобного ни разу еще не доводилось отведывать девушке, которой, если все пойдет по плану, предстояло вскоре вращаться в высших кругах общества. Разрезав плод, Ник положил половинку на тарелку Полли.

– Спасибо, – смущенно произнесла она. – Никогда еще не ела так вкусно!

– Я этого и хотел – накормить тебя как следует, – сказал с улыбкой Ник и, встав из-за стола, подошел к Полли.

– Что… уже пора? – спросила она, подняв глаза.

Этот бесхитростный, наивный вопрос застал его врасплох. Однако что могла знать девушка о тонкой науке искушения?

Он не спеша вынул заколки из ее прически, и тотчас медовые волосы скатились волной на плечи Полли. Николас поднял их и поцеловал девушку в нежную шею. Потом, касаясь одной рукой ее плеча, другой скользнул по высокой ее груди. Полли негромко вскрикнула и машинально поднесла свои руки к руке Николаса. Ей самой непонятно было, чего она хотела больше – разрешить или запретить ему его смелые ласки.

– Пойдем, – прошептал Ник, – я хочу что-то показать тебе!

Глядя на нее страстным взором, он поцеловал ее в губы.

– Теперь мне нужно раздеться, да? – спросила неуверенно Полли.

Николас, улыбнувшись, отрицательно покачал головой. Она была еще так простодушна!

– Не сейчас, дорогая моя, – ответил он. – И я сделаю это сам, если позволишь.

Они вошли в спальню – теплую и уютную. Ник пододвинул ширму, украшенную гобеленом, ближе к камину, а высокие канделябры, стоявшие до этого на туалетном столике, разместил по обе стороны каменной полки, с тем чтобы мягкий свет падал на Полли, зачарованно наблюдавшую за этими приготовлениями.

– А теперь… – произнес Ник, снимая плащ из тонкого сукна и атласный камзол, – теперь мы можем начать…

Он ослабил корсаж ее платья, и Полли увидела совсем близко его руки с изумрудным перстнем на одной из них и золотой печаткой – на другой. Наготу ее прикрывала только прозрачная сорочка, сквозь тонкую ткань которой отчетливо виднелась ее грудь с упругими розовыми сосками. Никогда еще не чувствовала она себя столь обнаженной – даже тогда, когда стояла совсем раздетая в тот вечер в таверне.

Ник снова поцеловал ее и, сняв сорочку, припал губами к девичьей груди. Полли вскрикнула от охватившего ее безумного восторга, по телу ее разлилось несказанное блаженство. Ощутив внезапно горячий жар его груди, она стала дрожащими от нетерпения и страха руками торопливо расстегивать пуговицы на рубашке Ника и, покончив кое-как с этим, прижалась к нему дрожащим телом.

Ник не ожидал от нее подобной смелости. Он полагал, что Полли будет податлива, и только, по крайней мере, в их первый вечер, но ее поведение явилось для него приятной неожиданностью.

Он поймал ее взгляд, полный томления и сладкой муки. Сорочка упала на пол, и Полли стояла теперь перед ним в одних лишь чулках и туфельках. Встав на колени, Николас развязал подвязки и снял чулки. Потом, посмотрев в смущенное лицо девушки, прошептал:

– Ты должна верить мне! Я хочу только одного – чтобы и ты испытала наслаждение!

Полли молчала, опустив глаза.

– Ты веришь, что я не сделаю тебе больно?

Она утвердительно кивнула, зная, что так оно и будет.

– И что во всем, что происходит, нет ничего дурного ни с твоей стороны, ни с моей?

Да и в самом деле, что плохого в этом, думала Полли. Разве могут быть постыдными ласки, если они вызывают в ней сладостное желание? Разве может быть постыдным нежный взгляд, каким взирает на нее Ник?

– Да, я верю всему, что вы говорите, – отозвалась она тихо.

Ник поднял девушку и, пронеся через комнату, опустил на постель. А затем и сам лег с ней рядом и прижал ее к себе так, что Полли ощутила все его сильное и мужественное тело. Откинув с ее груди густые золотистые волосы, он прикоснулся губами к ее соскам. Ласка эта, тихая и нежная, оказывавшая на нее чуть ли не гипнотическое действие, расслабила ее, а искусная игра его пальцев с ее плотью доставила девушке неописуемое наслаждение.

И вот, когда сладкая истома достигла своего предела, заставив Полли возжелать с невероятной силой соединения со своим возлюбленным, Николас вошел в нее резким глубоким толчком и тут же увидел ее глаза, расширенные от потрясения и мгновенного всплеска пронзительной боли. Потом он стал двигаться легко и медленно, и Полли вдруг улыбнулась. Это была восхитительная улыбка, выражавшая одновременно и изумление, и восторг, и Николас засмеялся.

– Я и не думал, что ты можешь стать еще прекраснее, – произнес он шепотом. – Не бойся, и я покажу тебе другой, более прекрасный мир. Ты только доверься мне.

– О, с радостью! – ответила она.

Глаза обоих сияли неземным счастьем. Они словно парили в вечности, в том чувственном космосе, в котором нельзя пребывать слишком долго, ибо он быстро растворяется, вновь уступая место действительности.

Чувство реальности возвращалось к Полли очень медленно. Открыв глаза, она увидела, что Николас улыбается ей. Он поправил локон, упавший ей на глаза, и поцеловал ее.

– Вижу, ты способная ученица, детка!

– Не знаю, – задумчиво произнесла девушка, – зависит ли что-нибудь от меня, если все получается само собой? – Она вдруг лукаво улыбнулась. – За что, впрочем, я должна благодарить только вас!

– Если ты и впрямь хочешь выразить мне свою благодарность, то назови меня просто по имени. Помнишь, я просил тебя?

– Да, но то – печальные воспоминания, Николас…

– В твоих силах исправить все это, – проговорил он, лаская ее бедра и удивительно красивые колени.

«Странно было бы, если б такое совершенство природа испортила хоть чем-нибудь, пусть даже самым незначительным изъяном», – подумал Ник и тут увидел, что на батистовых простынях алеют яркие пятна крови. Он встал и, подойдя к туалетному столику, намочил полотенце.

– Позволь мне немного помочь тебе, дорогая, – сказал он мягко, вернувшись к Полли, и вытер влажным полотенцем ее тело, освежая его и смывая остатки крови – следы невинности.

Это была самая сладкая, самая очаровательная ласка. Полли почувствовала, как слезы неудержимо потекли из ее глаз. И вызваны они были не печалью или радостью, а лишь несказанным изумлением, которое испытала она, ощутив проявленную с такой любовью заботу о себе. Многое испытала она в свои семнадцать лет, но подобной доброты и нежности не встречала до сей поры.

– Не плачь, дорогая моя, – произнес встревожено Николас, не понимая, что так расстроило ее, только что такую веселую и озорную.

– Я ничего не могу с собой поделать, – всхлипывала Полли.

Николас думал о том, как стремительно, с драматической внезапностью изменилась ее жизнь за последние несколько часов.

Он вышел в гостиную и налил стакан вина.

– Это хорошее лекарство, любовь моя, – проговорил он. – Возьми выпей.

Она послушно сделала несколько глотков и слабо улыбнулась.

Николас укрыл ее одеялом и подошел к камину, чтобы подбросить дров. Сквозь полуприкрытые ресницы Полли наблюдала за его грациозными движениями. Николас был отлично сложен – мускулистая грудь, широкие плечи, узкие бедра.

– Вы великолепны, милорд! – прошептала она.

– Нет, вы просто слишком добры ко мне, – шутливо ответил он и, поставив канделябр на ночной столик, лег рядом с ней. – Тебе нужно хорошенько выспаться, дорогая моя. Скоро утро, – сказал он.

И Полли, уютно свернувшись в его объятиях, мгновенно погрузилась в глубокий сон.