Текст книги "Искательница приключений"

Джек не стал спорить, а ускорил шаг. Элизабет тихонько чертыхнулась: на высоких каблуках не очень-то побегаешь, но делать нечего.

Подъехав к ярко освещенному парадному входу в театр, мотоциклист остановился и поднял руку в перчатке. В руке он держал какой-то предмет цилиндрической формы.

В этот момент появилась Вики Беллами. Ее серебристо-белое платье так и сверкало. Досон, горделиво улыбаясь, шел чуть позади. Вот он на секунду задержался, чтобы перекинуться парой слов с кем-то в черном пальто.

Водитель мотоцикла взмахнул рукой, словно намеревался бросить то, что держал, и вверх взметнулась струя красной жидкости.

– Сука! Проститутка! Мерзавка! – выкрикнул он. Вики испуганно взвизгнула. На подоле платья расплылось алое пятно.

– Ради Бога, остановите его кто-нибудь! – крикнул Досон.

Как же, остановишь его, подумала Элизабет. Мотор взревел, и в следующую секунду мотоцикл вместе с водителем скрылся в ночи. А свидетели происшествия так и остались стоять, разинув рты, недоуменно глядя вслед.

Элизабет, которая только сейчас поравнялась с Джеком, остановилась, тяжело дыша.

Наконец люди опомнились и возбужденно загалдели. Но голос Вики перекрывал все другие голоса.

– Досон, ты только посмотри, что он со мной сделал! За что он меня так ненавидит? Почему позволяет себе говорить мне такие слова?

Обняв жену за плечи, словно желая защитить, Досон успокаивающе проговорил:

– Я еще раз схожу в полицию, моя дорогая. Они должны что-то предпринять. Кто бы ни был этот тип, он ненормальный, а значит, опасен. И, к сожалению, начинает наглеть.

Джек вытащил из шкафа бутылку коньяка, не отрывая от Элизабет взгляда. Скинув туфли на каблуках, она устало опустилась на софу перед камином. Подол черного вечернего платья поднялся, обнажив ноги. Да, у нее красивые ноги, с удовольствием отметил Джек, стройные, с изящным подъемом, невероятно сексуальные, особенно в этих черных чулках, что сейчас на ней.

Раньше Джек обращал на женские ножки не слишком большое внимание. Что ж, с годами вкусы меняются.

Послышался тихий хруст. Черт! Ударил горлышком бутылки о край бокала и отбил кусочек. Руки-крюки.

Из множества самых разнообразных неприятных и непонятных чувств, мучивших его в последнее время, наконец-то выделилось одно, доступное пониманию. Оно светило, как маяк для возвращавшихся в порт кораблей, ярким, призывным светом. И чувство это было самым примитивным. И в самом деле, что же удивительного в желании заняться любовью?

Джек еще раз скользнул взглядом по стройным ножкам Элизабет, и кровь бросилась ему в голову.

Элизабет же хмуро смотрела, как он разливает коньяк по бокалам. Еще недавно она была недовольна тем, что он пребывает в скверном настроении. А как ему теперь вывести ее из мрачного состояния? Не так-то просто будет вызвать в ней ответное желание. Впрочем, с Элизабет вообще все сложно.

– В том, что произошло у входа в театр, есть что-то странное, – наконец заговорила она.

– Это точно. – Взяв бокалы, Джек обошел гранитную стойку. – Такое ощущение, будто присутствуешь на фильме, где все идет наперекосяк и действующие лица все глубже и глубже погружаются в пучину несчастья.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. – Элизабет обвела комнату внимательным взглядом и остановилась на сценарии, лежавшем на журнальном столике. – Как в фильме «Фаст-компани». Но я не об этом. Реакция Вики показалась мне странной.

Подойдя к софе, Джек протянул Элизабет бокал.

– А что в ней такого странного? По-моему, прекрасная работа на публику. Очаровательная кинозвезда – жертва психопата.

– Да, кричала она вполне естественно.

– На то она и актриса, – заметил Джек. Взболтнув коньяк в стакане, Элизабет задумчиво поглядела на янтарную жидкость.

– Да, кричала она, словно и в самом деле была напугана. Но несколько секунд спустя голос ее уже звучал неестественно. «За что он меня так ненавидит? Почему позволяет себе говорить мне такие слова?..» Как-то фальшиво все это… А Досон со своим предложением снова обратиться в полицию выглядел еще хуже.

Джек фыркнул.

– Бьюсь об заклад, Холланд никогда не обращался в полицию по поводу так называемых нападений на свою жену. Если бы он это сделал, старик Олли оказался бы уже без работы. Он не настолько умен и не настолько расторопен, чтобы улизнуть от полиции.

– Если нападения на Вики и в самом деле были организованы в рекламных целях, Досон наверняка предпочитает держаться от полиции подальше. Но я не об этом хочу сказать.

Джек заметил, что Элизабет чем-то обеспокоена.

– Ты опасаешься, что Досон решил избавиться от своей третьей жены, выставив ее жертвой маньяка?

Элизабет нетерпеливо поерзала.

– Мне показалось, что Вики не ожидала сегодняшнего нападения. Интересно почему? Ведь раньше она наверняка была в курсе. У них скорее всего все эти мероприятия расписаны по дням.

– Согласен.

– А знаешь что? – Элизабет взглянула на Джека. – Сегодня точно что-то было не так. Вики быстро пришла в себя, однако она явно не ожидала нападения.

Перед глазами Джека промелькнула недавняя сцена перед театром: Холланд, бережно обнимавший жену и заявлявший во всеуслышание, что нападавший начинает наглеть.

– А Досон ожидал, – заметил он.

– Да.

Элизабет с Джеком посмотрели друг на друга, потом Джек, вздохнув, сказал:

– Ты предупредила Вики. Большего ты сделать не могла. Кроме того, мы можем и ошибаться относительно Холланда.

– Знаю. – Усевшись на краешек софы, Элизабет поставила бокал с коньяком на столик. – Но меня беспокоит еще кое-что. Я по-прежнему считаю, что Тайлер Пейдж безумно влюблен в свою роковую женщину. Что произойдет, когда он поймет, что Вики не собирается сбегать вместе с ним после аукциона? Ведь быть того не может, чтобы Вики пожертвовала всем ради бедняги Пейджа.

– Только не говори, что тебе жаль этого мерзавца, – простонал Джек. – Ведь именно он заварил всю эту кашу.

Лицо Элизабет приняло озабоченное выражение.

– Пейдж скорее всего – человек неуемных страстей. Мне кажется, если Вики его бросит, он натворит глупостей.

– Это еще каких? – сухо поинтересовался Джек. – Заявит в полицию? Как и все, кто замешан в этом деле, он не станет вмешивать власти. Ведь тогда в первую очередь его привлекут к суду и посадят в тюрьму.

– И все-таки Пейдж представляется мне жертвой страстей.

– Жертвой? Ты что, забыла? Этот подонок украл кристалл! – Джек со стуком поставил бокал на каминную полку и направился к Элизабет. – Если тебе так уж приспичило кого-то жалеть, пожалей нас. Если мы не отыщем Пейджа и этот чертов кристалл, «Экскалибур» разорится, моя репутация полетит ко всем чертям, а фонд «Аурора» потеряет кругленькую сумму.

– Все это мне известно, – сдержанно произнесла Элизабет, – но это сейчас не важно.

– Важно, черт подери! – Джек схватил Элизабет за плечи и рывком поставил на ноги. – У нас нет времени отвлекаться от нашей основной задачи.

– Я понимаю.

Беспокойство в глазах Элизабет начало уже раздражать Джека.

– Сделай мне одолжение, не горюй о Тайлере Пейдже и Вики Беллами. Они сами прекрасно сумеют о себе позаботиться. Да и не заслуживают они твоей жалости. И знаешь еще что?

– Что?

– Это вообще скверная привычка – жалеть людей. Пейдж, Вики, Меррик, Камилла Гэллоуэй, Хайден… А вчера на стоянке ты и меня пожалела. На ком этот список закончится?

Элизабет гордо подняла подбородок и резко скинула руки Джека со своих плеч.

– На тебе и закончится. Ты, похоже, считаешь, что теперь во всем решающий голос принадлежит тебе. Потому что я сплю с тобой.

Джек оторопел.

– Это к делу не относится, – пробормотал он, придя наконец в себя.

– Еще как относится! – Глаза Элизабет метали молнии. – Ты считаешь, что я безвольна, как амеба, или безмозглая дура, или и то и другое вместе взятое.

– Это не правда, черт побери, и ты это прекрасно знаешь!

«Просто мне не хочется, чтобы ты меня жалела», – подумал он. Элизабет зло прищурилась. На секунду Джеку показалось, что сейчас она схватит первый подвернувшийся под руку предмет и запустит в него. Но этого не случилось. Гнев, только что бушевавший в ее глазах, исчез. Теперь они приобрели задумчивое выражение, что тоже не понравилось Джеку. Он не мог понять, о чем это Элизабет задумалась. Скорее всего ни к чему хорошему для него это не приведет.

Скрестив руки на груди, Элизабет сказала:

– Если ты не считаешь меня ни безвольной, ни глупой, тогда какая я?

Джек похолодел. Сейчас он опять сделает что-нибудь не то. Ну почему так происходит всякий раз, стоит ему завести с Элизабет разговор не о делах? Он попытался вернуть беседу в прежнее русло.

– Ты как-то спросила меня, что я буду делать, если мне не удастся вернуть «Экскалибуру» кристалл, – начал он, не отвечая на вопрос.

– И ты мне ответил, что разорвешь контракт с компанией Ингерсоллов, выплатишь им неустойку и отправишься на поиски Тайлера Пейджа.

– Относительно этих трех пунктов – верно. А как насчет нас?

Элизабет как изваяние застыла перед камином.

– Ты спрашиваешь, хочу ли я продолжать наши отношения после окончания всей этой истории, чем бы она ни закончилась?

– Да. Я спрашиваю именно об этом.

Не отрывая взгляда от язычков пламени, Элизабет задумчиво произнесла:

– А тебе не кажется, что пока рановато принимать какое-то решение?

Вот черт! Ну и что ему на это сказать? Боясь, что увязнет еще глубже, Джек тем не менее смело бросился вперед.

– Мне кажется, что нас тянет друг к другу. Мы боролись с этим целых полгода.

– Только не последнюю неделю, – криво усмехнулась Элизабет.

– Но зато в последнюю неделю мы наконец убедились, что зря потратили целых полгода.

Элизабет оперлась рукой о каминную полку. Кроваво-красные ногти блеснули в мерцающем свете пламени, словно рубины.

– Знаешь, я думала о том, что произошло между нами с момента исчезновения кристалла.

В душе Джека вспыхнула надежда. Он сделал шаг к Элизабет.

– Я тоже.

Элизабет задумчиво взглянула на него.

– Нас с тобой свели вместе чрезвычайные обстоятельства. Всю эту неделю мы находились в стрессовом состоянии. Молодые, здоровые люди, вынужденные жить под одной крышей, объединенные общей целью…

– Может, ты сочтешь меня глупцом, но я все-таки спрошу. Куда ты клонишь?

Элизабет забарабанила пальцами по каминной полке.

– Принимая во внимание все эти обстоятельства, вполне возможно, что мы преувеличиваем наше обоюдное влечение.

– Неужели? – ехидно бросил Джек.

Элизабет поджала губы.

– Вполне естественно, что нам обоим сейчас необходим секс. Таким образом мы снимаем напряжение, в котором пребываем в последнее время.

– Ну не совсем уж постоянно, – возразил Джек.

– И все-таки мы не должны слишком серьезно относиться к тому, что происходит между нами в этот период.

– То есть ты полагаешь, что у нас с тобой просто короткая интрижка?

– А ты считаешь по-другому? – Элизабет круто обернулась. – Ну как ты не понимаешь! Мы еще и сами не знаем, что почувствуем друг к другу, когда вернемся в Сиэтл. Для начала нам нужно попытаться поддерживать нормальные отношения, а не забивать себе голову их оценкой. Вполне вероятно, что по возвращении к нормальной жизни нам больше не захочется быть вместе.

Жар, разливавшийся у Джека внутри и весь вечер не дававший ему покоя, казалось, вот-вот хлынет наружу. Сделав по направлению к Элизабет еще один шаг, он проговорил:

– Я уже сейчас знаю, что хочу быть вместе с тобой, когда мы вернемся в Сиэтл, к своей, как ты говоришь, нормальной жизни.

– Осторожнее, Джек. По-моему, не нужно настаивать.

– А почему, черт побери, нет?

Выражение лица Элизабет оставалось непроницаемым.

– Хотя бы потому, что я не умею выбирать мужчин.

– Понятно. Ты не доверяешь своим чувствам. – Он понимающе улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что Снежная королева окажется такой трусихой!

В глазах Элизабет вспыхнул недобрый огонек.

– Не смей называть меня трусихой! Я лишь хочу убедиться, что наши отношения не кратковременная интрижка, а нечто большее.

Джек попытался осторожно притянуть ее к себе.

– Чего ты боишься, Элизабет?

– Ничего я не боюсь. – Элизабет уперлась ему в плечи ладонями. – Просто я не хочу еще раз ошибиться.

– Последние шесть месяцев мы с тобой постоянно работали бок о бок, находились друг с другом совсем рядом, как две скрепки в коробке.

– Невероятно поэтичное сравнение, – фыркнула Элизабет. Однако Джек не обратил на ее иронию никакого внимания.

– Теперь мы вместе спим, и это мне ужасно нравится. Так что тебя не устраивает?

– Пока мы здесь, меня все устраивает, – выпалила Элизабет. – Но я не желаю, чтобы меня заставляли думать о том, что с нами будет в Сиэтле. Не хочу заглядывать так далеко.

– А тебе не приходило в голову, что у тебя, как и у меня, нет пути назад.

Элизабет открыла рот, собираясь что-то возразить, однако Джек предусмотрительно закрыл ей рот поцелуем.

Элизабет нечленораздельно запротестовала.

– Ладно, ладно, – прошептал Джек, на секунду отрываясь от ее губ, – в ближайшее время обязуюсь больше не поднимать эту тему. Буду довольствоваться тем, что имею, и помалкивать.

– Да ну? Неужели выдержишь? – спросила Элизабет, запрокинув голову.

– Может быть, у нас действительно только интрижка длиной в неделю, но для меня это самая лучшая неделя за последние полгода. И я не изменю своего мнения, даже если останусь без кристалла и без работы. – Джек принялся расстегивать на платье Элизабет молнию. – И это лишний раз доказывает, какое жалкое существование я до сих пор влачил.

– Значит, говоришь, как скрепки в коробке? – прошептала Элизабет спустя довольно продолжительное время.

– Я глава фирмы, а не писатель.

Глава 23

Она все еще ему не доверяет. А может, не доверяет себе? Впрочем, какое это имеет значение! Суть от этого не меняется.

Положив повыше подушку, Джек взглянул в окно, на подернутое облаками небо. Занимался скучный, серенький рассвет. Рядом, прижавшись к его боку, тихонько дышала Элизабет, такая гибкая и соблазнительная. Хотя совсем недавно Джек и назвал ее трусихой, он понимал, что неопределенность их отношений целиком лежит на его совести.

Какие претензии он может предъявить Элизабет? Да никаких. Он получил то, что хотел: шанс реабилитироваться перед Элизабет в постели.

А теперь, оказывается, ему этого мало, хочется большего.

Но при чем здесь Элизабет? Она согласилась на короткую интрижку, и только. Большего ей не нужно. По крайней мере пока. Вдруг Джек представил себе, как они с Элизабет возвращаются в Сиэтл и она заявляет ему, что между ними все кончено.

Мрачное настроение, частенько посещавшее Джека в течение последнего полугода, вновь охватило его. Но на сей раз в школу борьбы не сбежишь. Она далеко, в Сиэтле. А в отношениях с Элизабет ему необходимо поставить точки над i.

Он должен убедить ее в том, что им необходимо быть вместе.

Нужно отнестись к этому как к работе: хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и выработать стратегию. Он ведь мастер это делать.

Телефонный звонок прервал мысли Джека. Элизабет беспокойно заерзала, и Джек поспешно снял трубку.

– Фэрфакс слушает.

– Позовите, пожалуйста, Элизабет Кэбот.

Сначала он не узнал этот низкий, с хрипотцой голос. И вдруг его как громом поразило. Быстро сев, он спросил:

– Это Виктория Беллами?

– Так могу я поговорить с Элизабет? – спросила женщина после короткой паузы.

– Да, да, конечно. – Джек легонько потряс Элизабет за плечо. – Это тебя.

Открыв глаза, она зевнула.

– Кто?

– Вики Беллами, – ответил Джек, прикрыв рукой мембрану. Элизабет мигом выхватила трубку у него из рук.

– Алло.

Джек молча слушал тишину, а Элизабет – Вики. Удивленное выражение на ее лице сменилось холодным, потом замкнутым.

– Понимаю и вполне владею ситуацией, – резко бросила она в трубку. – Я не настолько наивна, как всем кажется. Зачем вы позвонили?

Снова молчание.

– Понятно. – Элизабет повернулась к Джеку. – Обещаю, что он не станет этого делать.

Еще одна пауза.

– Да, конечно. Я приеду.

Элизабет передала трубку Джеку, и он положил ее на место.

– Что она хочет?

– Она хочет поговорить со мной, но чтобы Досон об этом не узнал.

Джек почувствовал смутное беспокойство.

– А как, черт побери, она собирается это устроить?

– Она знает как, – задумчиво проговорила Элизабет. – У меня такое впечатление, что она тщательно все обдумала, прежде чем мне позвонить. Интересно знать зачем?

– Да уж, очень интересно. – Вдохновленный новым поворотом событий, Джек откинул одеяло, встал и вдруг спросил:

– А что она сказала тебе в самом начале?

– Когда? – рассеянно переспросила Элизабет, беря халат.

– Ты ответила, что понимаешь и владеешь ситуацией.

– Да так, ничего особенного. – Элизабет накинула халат, завязала пояс и, не оглядываясь, направилась в ванну. – Она спросила меня, понимаю ли я, на что иду, когда сплю с тобой.

И она скрылась в ванной комнате, а Джек остался тупо смотреть на закрытую дверь. Так, значит, она владеет ситуацией…

Зал театра «Силвер эмпайр» был освещен лишь тусклыми маленькими лампочками, вмонтированными в ближайшие к проходу кресла. Украшенный богатой лепниной потолок скрывался во мраке. Спускавшиеся к сцене ряды кресел напоминали застывших в строю огромных безголовых роботов. Тяжелые пурпурные шторы казались в темноте почти черными.

– Когда нет зрителей и экран темен, зал выглядит совершенно по-другому, – раздался откуда-то голос Вики.

Элизабет, которая в этот момент шла по проходу, вздрогнула от неожиданности и повернулась на звук голоса. Но глаза еще не привыкли к темноте, и разглядеть Вики ей не удалось.

– И когда в зале не пахнет попкорном, – прибавила она.

– Запах тоже может быть ненастоящим, как и все в кино. – Вики неторопливо поднялась с крайнего сиденья. В дымчато-сером брючном костюме она была похожа на привидение. – Помните, что я вам как-то говорила, Элизабет? И в жизни, и в кино все не так, как кажется на первый взгляд.

– В бизнесе тоже. – Элизабет стала медленно приближаться. – Но мне кажется, вы пригласили меня не для философской беседы.

– – Верно. – Вики едва заметно улыбнулась. – Я хотела спросить, по-прежнему ли фонд «Аурора» поддерживает женщин, собирающихся открыть свое предприятие?

– Фонд за последние годы расширил свое поле деятельности, но началось все именно с этого. Тетя Сибил организовала его, чтобы оказывать финансовую помощь деловым женщинам, если им больше негде ее получить. – За два ряда до Вики Элизабет остановилась. – Вы что, хотите попросить о ссуде на открытие предприятия?

– Что-то вроде этого. Видите ли, я хочу сменить род деятельности. Собираюсь уйти из кино.

– Признаться, ничего подобного я не ожидала.

– Пора двигаться дальше. В этой области мне больше ничего не светит. Для Голливуда я уже слишком стара, а независимым кино я сыта по горло.

– И вы вот так просто собираетесь бросить актерство?

– Ну, просто не получится. – Вики издала короткий смешок. – Я играла всю жизнь. Это единственное, что я умею. Но сниматься я больше не буду. «Фаст-компани»– мой последний фильм.

– И вы хотите, чтобы фонд «Аурора» финансировал ваше новое начинание?

– Лишь оплатил первоначальные издержки. Я всегда знала, что этот день может наступить. – Вики секунду помешкала. – Но не предполагала, что он настанет так скоро. Думала, у меня есть еще немного времени.

Элизабет почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. Она попыталась разглядеть выражение лица Вики, однако было слишком темно.

– Что вы собираетесь сделать?

– Исчезнуть.

Элизабет рот открыла от удивления.

– Исчезнуть? О Господи! Но почему?

– Пора. – Вики задумчиво смотрела прямо перед собой. – Знаете, в старые времена таких женщин, как я, называли искательницами приключений.

– Мне знакомо это определение.

– Слишком мягко, конечно, сказано. Обычно женщины такого сорта добиваются желаемого через постель. Они заманивают мужчин в свою паутину, а потом вертят ими как хотят.

– Роковые женщины, – уточнила Элизабет.

– Да. Неплохая работенка. – Глаза Вики были холодными как лед. – Но исходя из собственного опыта могу вам сказать, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Все время приходится играть. Причем играть на самом высоком уровне. Как кинозвезда.

– Нелегко, наверное, лгать все двадцать четыре часа в сутки, – кивнула Элизабет.

– Самое сложное – это не показать своей потенциальной жертве, что после занятия сексом у тебя одно желание: броситься в туалет и выплеснуть из себя все, что накопилось.

– Да, занятие не из легких. Но вы говорили о том, что собираетесь исчезнуть.

– У меня прекрасно развита интуиция и инстинкт самосохранения, – продолжала Вики. – И уже в течение нескольких месяцев эта интуиция подсказывает мне, что пора сматываться. Я бы это давно сделала, если бы не «Фаст-компани». Раз это мой последний фильм, так уж хотелось получить приз за главную роль в нем. Но после вчерашнего вечера я поняла, что ждать больше нельзя. Я и так слишком долго искушала судьбу.

– Вчерашний вечер? Вы имеете в виду того типа, который облил вас краской? Но я думала, это было сделано ради рекламы. Разве нет?

– Это Досон придумал, чтобы меня обливали краской. Хотел во время фестиваля привлечь ко мне побольше внимания. Но про вчерашнее нападение я ничего не знала. И у меня такое чувство, будто оно не последнее. Мне кажется, что история повторится, и уже не в таком безобидном виде.

Элизабет смотрела на Вики во все глаза.

– Значит, вы считаете, что какой-то недоумок и в самом деле решил на вас напасть?

– Недоумок? – насмешливо бросила Вики. – Хотелось бы мне знать… – Не договорив, Вики пожала плечами. – Впрочем, это не важно.

– Что происходит, Вики?

Вики, похоже, взяла себя в руки – тон ее стал деловым.

– Досон решил, что реклама мне не помешает. Придумал историю с нападениями, тщательно продумал каждое и нанял безработного каскадера для претворения своей идеи в жизнь.

– Парня по имени Олли. В черных кожаных башмаках с металлическими ободками. Верно?

– Вы его знаете? – Вики настороженно прищурилась.

– Мы с Джеком столкнулись с ним и его приятелем как-то ночью на дороге. Они напали на нас и сказали, что это предупреждение. И мы решили, что оно исходит от Досона.

– И предупреждение проигнорировали. – Вики хмыкнула. – Олли сказал Досону, что задание выполнено, однако, похоже, кое о чем умолчал. Имени его вам не нужно было знать. Досон будет недоволен.

– Значит, вчерашнее нападение было для вас сюрпризом?

Вики поджала губы.

– Сценарий его, конечно, как обычно, Досона. Но сказал он мне об этом уже после того, как все произошло.

– Но почему?

– Он заявил, что я стала не очень убедительно изображать испуг. И решил, что если это будет для меня неожиданно, я действительно испугаюсь и сыграю естественно.

Элизабет поморщилась.

– Ну-ну… Представляю себе, что вы почувствовали, когда вас неожиданно облили краской.

– Надеюсь, я была на высоте, – сухо заметила Вики. – Но я ужасно разозлилась на Досона. Он пообещал, что ничего подобного не повторится. Но один раз он уже обещал. Почему бы ему не переписать сценарий заново и не дать другую концовку?

Элизабет затаила дыхание.

– Вы знаете о том, что Холланд вас застраховал?

– Да. – Голос Вики звучал совершенно бесстрастно. – От несчастного случая. Если таковой произойдет, деньги получает Холланд. После нашего с вами разговора я вошла в Интернет и после недолгих поисков обнаружила, что вы были совершенно правы относительно двух первых жен Досона. Ходили всякие слухи, возникали вопросы, однако официального обвинения ему не предъявляли.

– И после вчерашнего вечера вы перестали ему доверять?

Вики тихонько рассмеялась своим хрипловатым смехом.

– Я вообще не доверяю мужчинам. Для искательницы приключений это было бы равносильно самоубийству.

– Наверное, вы правы.

– Я просто приняла решение. Мне необходимо исчезнуть. Однако это будет нелегко. В последнее время Досон ни на шаг меня не отпускает. Вот, например, сейчас он думает, что я у массажистки. Это единственный предлог, который я смогла придумать, чтобы встретиться с вами наедине.

– Чего конкретно вы от меня хотите?

– Я хочу сделать вам деловое предложение, – ответила Вики. – Выгодное для фонда «Аурора».

– Я вас слушаю.

– У меня есть кое-какая информация, которую я могу продать.

Элизабет затаила дыхание.

– Какая именно?

– Она касается некоего предмета, который в скором времени должен быть выставлен на аукцион.

Боясь дышать, чтобы не спугнуть Вики, Элизабет прошептала:

– Продолжайте.

Вики бросила на нее холодный, всепонимающий взгляд.

– Я расскажу вам все, что знаю, о второй, помимо кино, причине, по которой Досон приехал в Миррор-Спрингс. Учтите, мне известно немногое, но вам и вашему другу Джеку Фэрфаксу эта информация может пригодиться. По крайней мере вы придете на аукцион подготовленными.

– А вы считаете, это необходимо?

На лице Вики появилась мрачная улыбка.

– Если вы собираетесь выступить против Досона Холланда, то безусловно. Не знаю, какой предмет собираются выставить на аукцион, но уверена: Досон пойдет на все, чтобы его заполучить.

– Потому что ему нужны деньги?

– Не деньги. Ему нужен сам предмет, чтобы вылезти из дерьма, в которое его угораздило попасть.

Что ж, лишняя информация никогда не помешает, решила Элизабет.

– Сколько вы хотите получить от фонда «Аурора»?

– Не волнуйтесь, я не собираюсь вас слишком уж потрошить. – Вики криво усмехнулась. – У меня достаточно денег, чтобы добраться до Флориды. Но после этого мне потребуется помощь.

– Вы собираетесь покинуть страну?

– За свою карьеру искательницы приключений я много чему научилась, – сказала Вики. – В том числе и тому, как поменять личность и где это сделать. Но это стоит недешево.

– Вы считаете, это вам необходимо?

Вики на несколько секунд закрыла глаза, а затем взглянула на Элизабет в упор.

– Скажем так: пока существует страховка, я бы предпочла, чтобы Досон меня не нашел.

– Понятно. И вы хотите, чтобы фонд «Аурора» дал вам денег на претворение вашего плана в жизнь?

– Считайте это вложением капитала.

Несколько секунд Элизабет обдумывала предложение Вики, а затем кивнула.

– Ладно, согласна. Расскажите мне все, что знаете.

– Сейчас он находится в отчаянном положении, – начала Вики. – И это делает его опасным. Несколько месяцев назад он надул неких инвесторов. Довольно неприятные типы. Из тех, что не станут обращаться в суд, чтобы вернуть свой капитал. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – проговорила Элизабет, поежившись.

– Досон никогда со мной об этом не говорил, а я никогда не давала понять, что в курсе его проблем. Думаю, он выиграл немного времени, пообещав раздобыть для своих кредиторов какой-то весьма ценный высокотехнологичный образец. Это должно решиться здесь, в Миррор-Спрингс, на этой неделе.

– Кстати, что касается предупреждений, – заметила Элизабет. – Следует ли мне предполагать, что нападения на Джека и Холланда Шоу – дело рук Досона, а не ваших?

– Естественно, я ничего подобного не поручала Оллн.

– А как насчет видеокассеты в гостиничном номере Леонарда Леджера?

– Какой видеокассеты? – удивилась Вики.

– Ладно, это не важно. – Должно быть, тоже проделки Холланда. Попытка посеять вражду менаду конкурентами, подумала Элизабет. – Что вы знаете о Тайлере Пейдже?

– Почти ничего, кроме того, что он обожает кино, – ответила Вики. – И еще то, что с самого нашего приезда в Миррор-Спрингс Досон его разыскивает.

Элизабет напряглась.

– Ну и как, нашел?

– Нет. Значит, это суперсовременное сокровище, которое всем так необходимо, украл Пейдж?

– Да, – ответила Элизабет и уточнила:

– Вы хотите сказать, что Холланд не поручал вам соблазнить Пейджа, а потом уговорить его украсть образец?

Вики рассмеялась. Смех ее прозвучал совершенно искренне.

– Нет. Я же вам сказала, что Досон меня ни во что не посвящал. Я встречалась с Пейджем несколько раз на съемках, но разговаривали мы только о «Фаст-компани». На этом наши отношения закончились.

– А мог он украсть кристалл для того, чтобы сделать вам приятное?

– Если вы считаете, что он увлекся мною, то ничего подобного не было.

– Вы уверены?

Вики насмешливо взглянула на нее.

– Поверьте мне, Элизабет, я чувствую, когда мужчина мной увлечен. Так вот, Пейджу я была глубоко безразлична.

– Вот черт! – Значит, ее теория о том, что Вики – роковая страсть Тайлера Пейджа, потерпела крах. – А имя Райана Кендла вам о чем-нибудь говорит?

– Нет. – Вики секунду помолчала. – А должно?

– Не знаю, – призналась Элизабет. – А вам известно что-нибудь о разгроме лаборатории компании «Экскалибур»?

– Нет.

– Так я и думала. Итак, когда мне передать вам деньги и каким образом?

– Я записала номер своего счета во флоридском банке, там же – необходимая сумма. Переведите на него деньги сразу же, как только услышите о моем исчезновении.

Элизабет посмотрела на сложенный в несколько раз листок.

– А что, об этом сообщат?

– Очень на это надеюсь, – хмыкнула Вики. – Так что внимательно слушайте радио. А когда услышите, вспомните о том, что я вам говорила: в кино все насквозь фальшиво.

– Хорошо. – Поколебавшись, Элизабет спросила:

– Могу я задать вам еще один вопрос?

– Только побыстрее, мне уже нужно возвращаться.

– Почему тогда во дворе клуба вы пытались меня предупредить?

– Примерно раз в десять лет у меня возникает совершенно дурацкое желание сделать доброе дело. Сама не знаю почему.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны, – заметила Элизабет.

– Но на сей раз мне можно было не растрачивать свой пыл. Вы ведь не воспользовались моим советом вернуться в Сиэтл? Может быть, в следующем десятилетии я подавлю в себе желание делать добро.

– Она актриса, Элизабет, – сказал Джек. – Тебе не кажется, что сценарий этой истории тоже мог написать Холланд?

Элизабет бросила на него испепеляющий взгляд, призывая говорить потише.

Впрочем, она понимала, что их вряд ли кто услышит. По помещению прогуливались, разглядывая шедевры полиграфии, всего несколько человек, и почти все они находились в другом конце длинного зала.

Удостоверившись, что рядом с ними никого нет, Элизабет снова повернулась к висевшей на стене афише в рамке. Внизу, прямо под фотографией кинозвезд, игравших главных героев, Эдварда Дж. Робинсона и Джоан Беннетт, бледно-желтыми буквами было написано название фильма – «Женщина в окне».

Одного взгляда на многочисленные афиши «черных» фильмов оказалось достаточно, чтобы понять: ярко-желтый цвет был необыкновенно популярен среди художников. Другими доминирующими цветами были кроваво-красный, темно-синий и черный. Густые, насыщенные тона и резкие, бросающиеся в глаза фигуры делали обычные афиши такими неповторимыми. В основном на них были изображены роковые женщины и мужчины с пистолетами в руках, с холодным, пронзительным взглядом, в шляпах, глубоко надвинутых на глаза, – писк моды сороковых годов двадцатого столетия. Цены, указанные на табличках, висевших рядом с плакатами, ясно говорили о том, что коллекционировать их не каждому по карману.