Текст книги "Острые края"

Расслабившись, Бэрт хохотнул:

– Да уж, я понимаю, что вы имеете в виду.

Взяв пакет с покупками, Сайрус небрежной походкой направился к выходу. Юджиния успела отойти от лавки на несколько метров, но Колфакс решил не переходить на трусцу, чтобы догнать ее, ибо мужчина не должен забывать о своем достоинстве. Он тоже вынул из левого кармана солнцезащитные очки.

Обернувшись через плечо, Юджиния прожгла его гневным взглядом.

– Чем вы занимались в этой лавчонке? Предполагается, что вы мой ассистент, а не мой… мой…

– Любовник, если вы забыли слово.

– Не надо говорить за меня.

– Наша легенда не работала. – Сайрус оглядел развещенные вдоль улицы яркие флаги с надписью «Фестиваль Дэвентри». – Вчера в нее не поверил шериф Джоунс, а сегодня она вызвала сомнения у Бэрта.

Мне пришлось на ходу придумывать другую историю.

– Вам следовало обсудить это со мной.

– У меня не было времени.

– Вы больше нравились мне в качестве ассистента, – бросила Юджиния, шагая по тротуару мимо небольших бутиков.

– Возможно, это давало вам иллюзию, что именно вы командуете и принимаете рещения.

– Я говорю совершенно серьезно.

– Юджи, будьте справедливы. У меня просто не было выбора. Предполагается, что я провожу расследование в ваших интересах, поэтому требовалось принять какое-то рещение, и побыстрее. – Сайрус вежливо кивнул людям, стоявшим у почты и с любопытством глядевшим на них. – Вы же слышали Бэрта. Я не похож на человека, имеющего отношение к искусству. Наверное, все дело в рубашке.

– Да, – процедила Юджиния, – возможно, дело в ней. Вы даже пальцем не пошевелили для того, чтобы легенда о моем помощнике выглядела более или менее правдоподобно. Разве не так? Вы нарочно игнорировали ее, заставляя меня играть по вашим правилам. Я ненавижу, когда мной манипулируют, Сайрус, и не потерплю этого.

Ее слова показались Колфаксу странными. Люди редко подвергали критике его рещения, они не всегда и не всем нравились, но в том, что они правильные, мало кто сомневался.

– Мне пришлось обдумывать все в считанные секунды, прямо в лавке.

– Если вы обычно так думаете в экстремальной обстановке, то вы в плохой форме.

– Кажется, я не произвел на вас впечатления?

– Никакого.

– Я ведь с самого начала говорил вам, что история с ассистентом не выдерживает никакой критики. – Напряженная спина Юджинии уже начинала нервировать Колфакса. – К сожалению, мне пришлось импровизировать, не обсудив это с вами, но я думал, вы поймете, что это необходимость. Вы же видели, как Бэрт на меня смотрел, зачем же нам возбуждать в округе излишнее любопытство.

– Ваша легенда еще более не правдоподобна, чем исходная, – взорвалась Юджиния. – Любой болван с первого же взгляда определит, что между нами не может быть ничего… личного.

– Сомневаюсь.

– А я уверена.

Возмущение Юджинии были таким сильным, что в глубине души у Колфакса зажегся огонек надежды. Но, одернул себя Сайрус, возможно, он лишь принимает желаемое за действительное. Да, скорее всего так оно и есть.

– Юджи, простите меня. Но что сделано, то сделано. Нам следует исходить из сложившейся ситуации.

– Вы всегда действуете таким образом?

– Каким?

– Принимаете рещения единолично, ни с кем не посоветовавшись.

Сайруса удивило ее обвинение. Да, он привык сам принимать рещения, с этим нельзя не согласиться, такова его природа. С тех пор как он бросил учебу в колледже, чтобы взять на себя заботу о бабке с дедом, он все решал сам. К этому его приучило осознание того, что на свете есть люди, которые зависят от него.

А в его жизни всегда были люди, которые нуждались в нем. Сначала Бо и Гвен Колфакс, которым он был нужен, чтобы залечить рану и заполнить пустоту в их душах после смерти их единственного ребенка Джессики, матери Сайруса. Затем появились другие люди: жертвы преступлений, клиенты, жена Кэти, Мередит и Таскер, его сотрудники. Список получался очень длинный.

Разумеется, он привык все решать сам, это его обязанность. Именно этого и ждали от него другие. Единственный случай, когда он решил разделить ответственность со своим партнером Дэмиеном Марчем, обернулся трагедией.

– Я сделал то, что счел нужным и наилучшим в сложившейся ситуации, – наконец сказал он.

– Не самый удачный предлог, – огрызнулась Юджиния и на некоторое время замолчала. Колфакс невольно подумал о том, что она, вероятно, тоже привыкла брать ответственность на себя, – Одна из наших с вами проблем состоит в том, что вы тоже привыкли командовать, – заметил Сайрус. – Я намерен с уважением относиться к вашей привычке.

– В самом деле? – промолвила Юджиния издевательским тоном.

– Да. Но если мы хотим добиться своих целей, нам следует научиться работать вместе. – Колфакс сделал небольшую паузу, после чего добавил:

– Обещаю в дальнейшем обсуждать все проблемы с вами.

Колфакс чувствовал, что Юджинию раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, она ужасно злилась на него, но в то же время стремилась добиться своего. Он был уверен, что его спутница не станет отказываться от замысла из-за некоторых изменений в легенде.

– Ладно, назад дороги нет, – сказала она после некоторого размышления. – Но клянусь, если вы еще хоть раз назовете меня Юджи или милой, я за себя не отвечаю.

– Приму к сведению, – облегченно вздохнул Кол-факс.

– В следующий раз, когда вас посетит очередная блестящая идея, пожалуйста, обговорите ее сначала со мной.

Сайрусу еще не приходилось работать на таких условиях, но в конце концов он решил согласиться:

– Договорились.

Юджиния повернулась к нему. Одной рукой она сжимала кожаную сумочку, висевшую на ремне через плечо, другую уперла в бедро.

– И ради всего святого, перестаньте бездельничать. Пора действовать!

– Слушаюсь, мэм.

Колфакс обошел группу туристов, сошедших с парома, и, поравнявшись с Юджинией, зашагал рядом. Она демонстративно не обращала на него внимания.

Они миновали бутик, на витрине которого красовались маленькие, ручной работы, косатки, искусно вырезанные из какого-то твердого материала, затем прошли магазин, торгующий мебелью местного производства из натурального дерева. Сайрус начал подумывать об обеде. Вряд ли Юджиния после их размолвки согласится что-нибудь приготовить. Эта мысль порядком испортила Колфаксу настроение. Он знал, что надолго запомнит вчерашний вечер, поскольку впервые за очень долгий срок кто-то приготовил для него домашнюю пищу.

– Вы слышали, что сказал Бэрт по поводу наркотиков в Стеклянном доме? – осведомилась Юджиния.

– Слышал.

– Это совпадает с тем, что рассказывала мне Нелли.

– Возможно. Хотя вашу теорию о том, что Нелли убили как свидетельницу, можно отбросить.

– Почему? – нахмурилась Юджиния.

– Если бы Дэвентри был замешан в делах, связанных с наркотиками, то вряд ли бы он стал заниматься этим на Фрог-Коув, где каждый чужак сразу бросается в глаза. Он бы закупал товар в Сиэтле или в Лос-Анджелесе, где бы ни он, ни дилеры не привлекали к себе внимания.

– А как насчет тех людей, которые часто приезжали на его вечеринки? О которых упоминал Бэрт?

– Скорее всего они просто члены Клуба знатоков.

– К моему сожалению, в вашем замечании насчет того, что Дэвентри не стал бы заключать наркосделки на острове, есть логика, – вздохнула Юджиния.

– Я всегда стараюсь делать нечто логичное, а иногда – нечто неожиданное и противоречащее всякой логике, – заметил Сайрус.

– Чтобы произвести впечатление на клиентов?

– Верно. – Сайрус остановился возле джипа и распахнул перед Юджинией дверь. – Скажите мне одну вещь. Что вы собираетесь делать, если вам не удастся получить ответы на свои вопросы относительно Нелли Грант?

Брови Юджинии взлетели так высоко, что показались над оправой солнцезащитных очков.

– Я их получу. Я ведь работаю с вами, а вы первоклассный сыщик. Неужели забыли?

– Все правильно. Удивляюсь, как я мог упустить это из виду.

– А теперь я хочу вас кое о чем спросить. Что будет, если вам удастся выяснить, где находится кубок Аида, и выманить Дэмиена Марча из его убежища?

Кол факс пожал плечами.

– Закончив расследование, я верну кубок законному владельцу.

Опершись о борт джипа, Юджиния скрестила руки на груди.

– Если кубок Аида существует – а я по-прежнему в это не верю, – то он является частью коллекции, принадлежащей Дэвентри?

– Нет, – мягко возразил Сайрус. – Не надейтесь получить его для Либрукского музея. Кубок будет возвращен человеку, который три года назад заплатил фирме «Марч и Колфакс» за то, чтобы эта фирма доставила кубок ему.

Юджиния сдернула темные очки и вперила в Сайруса холодный взгляд.

– А каким образом ваш клиент приобрел кубок?

– Он купил его на аукционе.

– Вы видели документы? Чек, подтверждающий акт продажи? Свидетельство владения?

Колфакс чуть заметно улыбнулся:

– Кубок Аида никогда не всплывал на легальном рынке. Люди, которые в разное время им владели, не из тех, кто оформляет документы и проводит оплату через банки.

– В таком случае никаких документов, подтверждающих, что владельцем кубка является ваш клиент, не существует? – быстро спросила Юджиния.

– Не стоит продолжать этот разговор. Я уже сказал, что кубок принадлежит моему клиенту, и я намерен позаботиться о том, чтобы он получил его. Остальным распорядится он сам.

– Из сказанного вами можно сделать вывод, что в прошлом кубок неоднократно воровали. Значит, претензии вашего клиента на обладание кубком Аида, возможно, не более обоснованны, чем претензии Дэвентри. Мне кажется, в этой ситуации Либрук имеет на шедевр все права.

– Забудьте об этом, – тихо произнес Сайрус, наклонившись к ней.

Юджиния не дрогнула.

– Если не возражаете, я обговорю это с Табитой, а заодно посоветуюсь с нашими юристами. Но чем больше я об этом думаю, тем больше я убеждаюсь, что у Либрукского музея очень неплохие шансы получить кубок Аида. Разумеется, при условии, что вы его найдете.

– Ни черта у вас не выйдет. К тому же мы с вами заключили сделку, мисс Свифт.

Юджиния одарила его ослепительной улыбкой.

– Можете не сомневаться, я не собираюсь нарушать условия. Если вы найдете кубок, то получите возможность использовать его для того, чтобы вывести на чистую воду Дэмиена Марча и сдать его в руки полиции. Но я не собираюсь давать вам никаких обещаний сверх этого.

– Повторяю, кубок отправится к моему клиенту. Юджиния поджала губы.

– Пока вы начнете расставлять сети бывшему партнеру, Либрукскому музею придется обеспечивать сохранность кубка.

– В вопросах безопасности я профессионал, так что этим займусь я.

– Позвольте вам напомнить, Сайрус, что три года назад вы со своей задачей не справились.

Колфакс почувствовал, как кровь молотками застучала в ушах.

– Думаю, вам лучше сесть в машину, – процедил он. – Сейчас же.

– Если вам удастся найти кубок, в мире стекла это будет находкой десятилетия. Да что там десятилетия, находкой века. – В глазах Юджинии вспыхнули огоньки. – Пока я вообще не могу поверить в его существование, но если он действительно есть на свете, то… я просто не знаю, что сказать. Я могла бы организовать выставку, посвященную именно кубку. Это же экспонат-легенда! Люди обожают такие вещи.

– Садитесь в машину, черт побери, – прорычал Кол-факс. – Или я запихну вас силой.

– Успокойтесь, Сайрус. – Послав ему ослепительную улыбку, Юджиния скользнула на переднее сиденье. – Видите? Я уже села, теперь вы счастливы?

Тот осторожно захлопнул дверцу с ее стороны, обошел джип и сел за руль. Несколько секунд он размышлял, стоит ли трогаться с места, ведь, по утверждениям экспертов, человек, управляющий автомобилем в состоянии морального дискомфорта или стресса, подвергает опасности и себя, и окружающих. А в данный момент Сайрус Колфакс явно не мог в полной мере контролировать себя.

– Вы правы, когда мне три года назад поручили охранять кубок Аида, я действительно прокололся, – сказал он, уставившись в лобовое стекло. – Но когда я снова заполучу его в свои руки, то намерен очень хорошо о нем заботиться. Разобравшись с Марчем, я верну кубок моему клиенту. Либрукский музей его не получит.

– Понимаю, вы заботитесь о своей репутации, но, мне кажется, будет лучше, если этим займутся юристы.

Колфакс медленно снял темные очки и взглянул ей в глаза.

– У меня для вас еще один бесплатный совет, Юджиния, – четко и раздельно произнес он. – Не становитесь на моем пути.

Юджиния на секунду замерла, но тут же взяла себя в руки:

– Я тоже могу дать вам бесплатный совет. Сайрус понял, что она не отступит. Ему никогда не приходилось иметь дело с такой женщиной, она сведет его с ума задолго до того, как закончится расследование.

– Сайрус, все в порядке? У вас какой-то странный вид. Шум у него в ушах стал нестерпимым. Он был уже не в состоянии различить, где Юджиния бросает ему вызов: в профессиональной или в личной, точнее, в сексуальной сфере? Но сейчас ему это, похоже, безразлично.

– Ничего страшного, я в порядке, – пробормотал он и, крепко обняв ее, впился поцелуем ей в губы.

Глава 8

Совершенно неожиданно по ее телу разлилась предательская слабость. Если бы в этот момент она не сидела, ей наверняка пришлось бы на себе ощутить смысл выражения «подогнулись колени».

Гормоны, черт бы их побрал, подумала Юджиния и вспомнила, что недавно еще раздумывала, не попить ли в качестве общеукрепляющего какие-нибудь витамины или женьшеневый чай. Хорошо, что она этого не сделала!

– Прекратите, – глухо пробормотала она, поскольку Сайрус продолжал ее целовать.

Юджинию еще никогда так не целовали. Ей вдруг стало невыносимо жарко. От невидимой горячей волны невозможно было ни убежать, ни спрятаться. К тому же она почему-то не испытывала ни малейшего желания что-либо предпринимать. Ее охватило невыразимое блаженство и стремление отдаться на волю поднимающегося внутри прилива. Но поскольку он поднимался медленно, Юджиния попыталась взять его под свой контроль.

– Сукин ты сын… – прошипела она, ухватив Сайруса за волосы.

Все закончилось хриплым стоном, ибо Колфакс сильнее сжал ее в объятиях. Видимо, он желает подчинить ее с помощью дещевых сексуальных приемчиков. С его стороны это безжалостно, даже жестоко, впрочем, такого от него и следовало ожидать. Юджиния пришла в бещенство. Подобные штучки с ней не пройдут, она для этого слишком умна и давно уже не ребенок. С другой стороны, ей нравилось, что Сайрус обнимал и целовал ее.

Юджиния обняла его за шею. Теперь ею в значительной степени двигало любопытство. Ни один мужчина не пытался подчинить ее себе с помощью подобной тактики, а если и пытался, то она этого не заметила, следовательно, его попытка оказалась тщетной Сайрус тем временем положил руку ей на спину, чтобы крепче привлечь Юджинию к себе, а другая его ладонь легла на ее бедро.

«Я с ним разберусь, – подумала она. – Но позже». Сайрус вдруг опомнился, и объятия его ослабели.

– Черт, – глухо пробормотал он. – Напрасно я это сделал.

– Думаете, это что-нибудь изменит?

– Поверьте, я сейчас вообще не способен думать, – признался Колфакс.

– И не рассчитывайте, что вам удастся подчинить меня себе с помощью секса.

– Был бы рад попробовать.

Он снова приник к ее губам, властно, требовательно. По-видимому, он все делает не торопясь, но добросовестно, решила Юджиния, кладя руки ему на плечи и чувствуя под пальцами бугры мышц. Сайрус Колфакс тверд как скала, упрям как мул, но притом, несомненно, крепок и надежен. Такие мужчины не отступают, не сдаются, не бегут от женщины, которая не уступает им по силе характера.

Сайрус пробормотал что-то неразборчивое, затем прижал ее к спинке сиденья и склонился над ней. У нее закружилась голова; плохо соображая, что делает, она коснулась рукой его бедер и ощутила некую твердость.

– О Господи, – простонал он.

– Простите.

Юджиния шевельнулась и ударилась обо что-то локтем, и клаксон джипа громко взревел.

– Черт. – Сайрус поднял голову. – Просто не верится.

Юджиния открыла глаза и с ужасом уставилась на группу зевак, которые остановились, чтобы понаблюдать за тем, что происходило на переднем сиденье джипа.

– Боже мой! – Юджиния быстро выпрямилась, одернула рубашку, которая выбилась из-под пояса брюк. – В последний раз я испытала подобный стыд, когда опрокинула бокал с шампанским на члена Либрукского фонда во время ежегодного приема.

– Приятно сознавать, что я стал непосредственным участником одного из происшествий, которые привели вас в смущение, – ответил Сайрус, в глазах у него еще горел опасный огонек.

– Наглец! Ведете себя так, словно я вас чем-то обидела.

Сайрус надел темные очки.

– По-вашему, мне должно льстить, что, поцеловавшись со мной, вы чувствуете стыд и унижение?

По спине Юджинии опять поползли мурашки. Глядя в зеркальные стекла очков Колфакса, она поняла, что перед ней снова страж порядка, который вызывал безотчетное чувство опасности.

– Что вы сейчас делали? – требовательно спросила она.

– Я как раз собирался вам задать тот же самый вопрос.

– Вы первый начали.

– Странная фраза для взрослого человека. Я готов поклясться, что происходившее минуту назад было плодом взаимных усилий.

Да, Кол факс прав. Она никогда не пыталась снять с себя ответственность за свои действия.

– Согласна. – Юджиния нашарила очки и надела их с чувством огромного облегчения. По крайней мере теперь ее глаза тоже скрыты за непроницаемыми для взгляда стеклами. – Ради Бога, поехали отсюда.

– Поедем, как только найду ключи.

– Куда же они подевались?

– Наверное, упали, пока мы тут возились. Сайрус начал шарить руками по полу.

– Тоже мне сыщик, – пробормотала Юджиния, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды прохожих. – Даже ключи не можете найти.

– Вам никто не говорил, что женщин, которые не имеют обыкновения топтать мужское самолюбие, чаще приглашают на свидания?

– Один из моих бывших поклонников как-то сказал нечто подобное.

– Но вы не обратили внимания, да?

– Скажем так: поскольку мне не особенно хотелось продолжать наши встречи, я не видела причин для того, чтобы сдерживаться.

– Знаете, мне его немного жалко. – Раздалось позвякивание ключей. – А, вот они. – Сайрус выпрямился.

– Побыстрее, пожалуйста, – взмолилась Юджиния. – У меня и так уже ощущение, что мы с вами тут как животные в зоопарке.

Она уже собиралась застегнуть ремень безопасности, когда заметила в окне небольшой галереи на другой стороне улицы картину в рамке. Шок разом погасил и смущение, и гнев, и остатки сексуального возбуждения.

– Боже мой, Сайрус.

– В чем дело? – Зеркальные линзы очков угрожающе сверкнули. – Я пытаюсь завести чертов джип, а вы меня отвлекаете.

– Взгляните на ту картину.

Кол факс повернул голову в том направлении, куда указывала Юджиния.

– Которая из них? Их там две.

– Та, где изображен венецианский бокат шестнадцатого века на фоне зеленого стекла. В витрине «Полуночной галереи». Ну, видите?

– Вижу, вижу. Какая-то ваза с маленькой заостренной штучкой на крышке. И что?

– Клянусь, автор картины – Нелли Грант. Сайрус резко повернулся.

– Как, черт возьми, вы можете так уверенно судить?

– Мне доводилось видеть ее работы. Я же занимаюсь искусством, не забывайте об этом.

– Я думал, вы эксперт по стеклу.

– Так оно и есть. – Юджиния нетерпеливо пожала плечами. – Но ощущения, которые вызывают у меня картины одного и того же художника, в целом почти одинаковы, вне зависимости от сюжета.

– О чем вы?

Юджиния нахмурилась, раздумывая, как бы ей понятнее все объяснить.

– Видите ли, у картин любого художника всегда есть нечто общее. Это сродни… ну, скажем, голосу. Если вы один раз его услышали, то всегда будете узнавать.

Сайрус пристально посмотрел на Юджинию.

– Вы уверены, что картина принадлежит кисти Нелли Грант?

– Если это не одна из ее работ, значит, весьма искусная подделка. Но кто станет подделывать работу неизвестной художницы, чьи картины еще не представляют большой ценности с точки зрения коллекционеров? Кстати, насколько мне известно, Нелли так и не успела продать ни одной своей работы.

– Точно?

Колфакс снова взглянул на картину в витрине. – У меня над камином висит подарок Нелли. Она преподнесла его мне в тот день, когда погиб Дэвентри, – сказала Юджиния. – Картина входит в серию под общим названием «Стекло». Я готова прозакладывать все экспонаты Либрукского музея, что картина из той же серии.

– Ладно, не волнуйтесь. Может, «Полуночная галерея» занималась продажей картин Нелли.

– Если бы она начала продавать свои работы через какую-нибудь местную галерею, она бы мне обязательно сказала, – возразила Юджиния, потянувшись к ручке двери.

– Подождите, давайте все обговорим, прежде чем вы… – Сайрус не успел закончить фразу.

– Я хочу выяснить, когда и каким образом она попала сюда, – бросила Юджиния через плечо.

Сайрус пробормотал себе что-то под нос, без сомнения, не слишком для нее лестное. Захлопнув дверь, она направилась к галерее, пробираясь между припаркованными автомобилями. Зеваки, которые с удовольствием наблюдали за бесплатным спектаклем, уже рассеялись, принявшись за разглядывание витрин.

Сайрус быстро догнал ее и схватил за плечо до того, как она успела перейти улицу. Юджиния попыталась стряхнуть его руку, но, разумеется, тщетно. Избавиться от Колфакса – очень непростое дело.

– Первое правило детектива – сохранять спокойствие, – прорычал он ей в ухо.

– Не пытайтесь меня остановить. Я чувствую, что напала на след.

Сайрус крепче сжал пальцы, заставив ее идти помедленнее.

– Не забывайте о сделке. Если вы хотите, чтобы я помог вам выяснить, что случилось с Нелли Грант, вам придется делать по-моему.

– Ладно, я спокойна, – прекратила сопротивление Юджиния.

– Улыбайтесь, – тихо приказал он. – Старайтесь выглядеть обычной посетительницей магазинов и галерей, торгующих живописью, которая заметила на витрине нечто интересное.

– Поняла. – Юджиния выдавила улыбку. – Какие еще трюки мне следует освоить?

– Не бросайтесь сразу к той картине, поначалу сделайте вид, будто вас интересует другая, по соседству.

– Зачем попусту тратить время? А, понимаю. Вы не хотите, чтобы все было слишком очевидно, да?

– Вот именно.

Когда они оказались на тротуаре, Колфакс прикинулся заинтересованным чем-то в витрине «Полуночной галереи»и остановил Юджинию. Та искоса оглядела картину и нахмурилась, поняв, что не может разобрать подпись, маленькую, неразборчивую закорючку в нижнем левом углу холста.

– Не забывайте, мы делаем вид, будто нас интересует другая картина, – тихонько пробормотал Сайрус.

– Я и смотрю на другую, – сказала Юджиния, демонстративно изучая произведение с резвящимися в нереально голубой воде китами и дельфинами.

– Тривиально и совершенно неинтересно, – заявила она.

– Вы не любите китов и дельфинов? – поинтересовался Сайрус.

– Я люблю китов и дельфинов. Только мне не нравится, когда их изображают таким образом, будто они серийно производятся на какой-нибудь фабрике.

– Вы всегда столь критичны?

– Я не могу делать вид, что меня интересует подобная мазня. К тому же уверена, что хозяин галереи знает, кто я такая. После случившегося вчера ночью меня знает, по-моему, весь остров. Хозяин магазина наверняка ожидает от меня более утонченного вкуса.

– Ладно, попробуем по-другому, – терпеливо сказал Колфакс. – Я стану играть типа, который ничего не смыслит в искусстве, а вы, будучи от меня без ума в сексуальном плане, якобы решили заняться моим воспитанием.

Юджиния обернулась, словно ужаленная.

– Простите, как вы сказали? Без ума в сексуальном плане?

– Думаю, после небольшой демонстрации на переднем сиденье джипа это будет вполне правдоподобно. Все посетители, находящиеся в данный момент в галерее, наверняка видели наше маленькое шоу, и мы вполне можем использовать эту легенду. Кроме того, она отлично вписывается в нашу основную историю.

Юджиния испытала сильнейшее желание схватить Колфакса за воротник рубашки, украшенной затейливым узором из ананасов, и хорошенько встряхнуть. Ей стоило большого труда подавить искушение. К тому же Сайрус был слишком велик и тяжел, поэтому встряхнуть его оказалось бы трудновато.

– Но в сексуальном плане я от вас не без ума.

– Ради Бога. Думаю, вам не стоит беспокоиться, нашу легенду все скушают без проблем, – Что вы имеете в виду?

– Раньше вы, кажется, волновались, что никто не поверит, будто у нас с вами роман, мол, любому ясно, что я – мужчина не вашего типа. – Сайрус ядовито усмехнулся. – Теперь все на острове убеждены, что вы влюблены в меня как кошка.

На этот раз Юджиния все-таки ухватила его за ворот. Обеими руками.

– Вам не удастся разыграть здесь сцену из романа «Любовник леди Чаттерлей», – прошипела она.

– Вы помнете мне рубашку, – сказал Колфакс, глядя на нее сверху вниз.

Юджиния почувствовала, что лучше не отвечать, поэтому молча разжала пальцы и направилась к входу в галерею.

– Не забудьте о нашем уговоре, – пробормотал вслед Колфакс. – Сначала посмотрите на другие картины, а потом спрашивайте о той, которую, по-вашему, рисовала Нелли Грант.

– Господи, до чего же все глупо. Впрочем, ни в одном из прочитанных детективов мне не попался по-настоящему умный сыщик. Они бродят, как слепые, действуют наугад, пока случайно не наткнутся на ключ, дающий им возможность раскрыть преступление. Должна заметить, что в работе частного детектива нет ничего трудного.

– Если так пойдет и дальше, к концу расследования у меня не останется ни грамма самолюбия.

– Но вы от этого наверняка не умрете.

Сорвав очки, Юджиния пулей влетела в магазинчик, где находились три человека, которые разглядывали в большом количестве выставленные на обозрение публики довольно-таки невыразительные акварели, в основном изображающие нахохлившихся чаек, сидящих на полузатонувших бревнах.

За прилавком никого не было, вход в соседнее помещение скрывала черная занавеска. Там кто-то ходил, Юджиния отчетливо слышала шаги.

Тем временем Сайрус небрежно приблизился к картине, автор которой изобразил штормовое море и свинцового цвета небо, и принялся рассматривать ее, не снимая темных очков.

– Что ты думаешь об этом, дорогая? – спросил он. – Тебе не кажется, что эта картина будет замечательно выглядеть над моим камином?

Юджиния скрипнула зубами при слове «дорогая», но заставила себя подойти.

– Неужели ты действительно хочешь повесить ее у себя в гостиной? Надеюсь, ты шутишь.

– А что в ней плохого?

«Хороший вопрос, – мрачно отметила про себя Юджиния. – В ней все плохо, если мы говорим о ней как любовники. А вдруг меня и в самом деле тянет к этому человеку?»

Она никогда не испытывала сильного влечения ни к одному мужчине. Ей приятно было находиться в их компании, но она всегда сохраняла некоторую дистанцию между собой и представителями сильного пола, даже когда у нее с кем-то возникал роман.

Врач-психолог наверняка сказал бы, что она боится доверять мужчинам, ибо ее отец был человеком слабым, эгоистичным, и, возможно, оказался бы прав.

В глубине души Юджиния не доверяла людям, старалась не полагаться на них, чтобы потом не испытывать разочарования, избежать душевных травм. Ей приходилось контролировать свои действия, а чтобы добиться этого, она вольно или невольно сооружала вокруг себя нечто вроде защитной стенки.

Только не надо паниковать. То, что произошло в джипе, всего лишь результат долгого подавления сексуальной энергии, вспышки гнева и соответственно мощного выброса адреналина. От этого любой может на какое-то время потерять голову. Но теперь она уже полностью держала себя в руках и поклялась, что ничего подобного больше не случится.

Чтобы отвлечься, Юджиния сконцентрировала внимание на морском пейзаже, которым восхищался Сайрус.

– Ничего плохого тут нет, – пояснила она. – Просто мне кажется, что картина тебе скоро надоест, она какая-то пресная и безжизненная.

– Пресная? – озадаченно переспросил Сайрус. – А мне она показалась очень красочной. И по размеру подходит.

Юджиния поняла, что он нарочно дразнит ее. Интересно, до какой степени неприятным может быть этот человек?

– В качестве декоративного элемента интерьера она, возможно, и неплоха, только необъемная, плоская. Как обои.

– Как обои? – Он склонил голову, чтобы взглянуть на картину под другим углом. – Знаешь, что я думаю, радость моя?

– Нет, дорогой, понятия не имею, – с ледяной улыбкой процедила Юджиния.

– По-моему, ты потеряла способность ценить замечательные картины из-за влияния постмодернизма.

Юджиния ошарашенно взглянула на Сайруса:

– Да?

– Неопределенность и неуверенность, распространившиеся в мире искусства в двадцатом веке под влиянием минимализма и модернизма, – весьма неприятная вещь, – заявил он. – Но сегодня мы имеем целое поколение критиков и экспертов, чье восприятие прекрасного испорчено постмодернизмом.

Юджиния смущенно огляделась по сторонам и поняла, что все в магазинчике слушают их разговор.

– Видишь ли, Сайрус…

– В результате создалось очень сложное положение. До тех пор пока люди, имеющие отношение к прекрасному, не займутся оценкой современного искусства, никто не сможет двигаться вперед. Да, все любят говорить о постпостмодернизме, но как же мне это надоело. Совершенно бессмысленная, пустая концепция. Чистая статика, и больше ничего.

Юджиния представила, как он будет выглядеть с рамой от понравившегося ему морского пейзажа на плечах.

– Кстати, о бессмысленной статике… – опять начал Колфакс, но тут черная занавеска отъехала в сторону, и появилась высокая, прекрасно сложенная, изящная женщина, на вид лет сорока с небольшим.

– Вы сделали очень интересное замечание о постпостмодернизме, – сказала она.

У женщины были резкие черты лица и голубые глаза необычного оттенка. В уголках рта виднелись тонкие морщинки, в длинных вьющихся золотисто-рыжих волосах, стянутых на затылке большой заколкой, проглядывали серебристые пряди. На женщине было широкое, экзотического покроя, одеяние, в ушах покачивались металлические серьги с полудрагоценными камнями, с такими же, как в ожерелье у нее на шее.

Женщина с улыбкой взглянула на Сайруса.

– Проблема определения собственной позиции всегда сложна, не правда ли?

– Что правда, то правда, – ответил польщенный Сайрус.

Юджиния нетерпеливо забарабанила пальцами по раме ближайшей картины.

– Видите ли, мой друг лишь недавно заинтересовался искусством, – пояснила она.

Обходя вокруг прилавка, женщина окинула Колфакса откровенно оценивающим взглядом и улыбнулась Юджинии:

– Побольше бы таких людей, как ваш друг, это очень хорошо для бизнеса. Между прочим, меня зовут Фенелла Уикс. Я – хозяйка галереи.

– Юджиния Свифт. А это мой друг Сайрус Колфакс.

– Рада с вами познакомиться. Вероятно, вы та самая пара, которая остановилась в Стеклянном доме? Значит, это вы нашли Леонарда Хастингса прошлой ночью?

– Так оно и есть, – ответил Сайрус. – Я вижу, новости распространяются здесь очень быстро.