Текст книги "Верь мне"

Глава 2

– Отвратительно! Публика негодует. – Джульетта Вейнрайт, обтянутая черным леопардовым трико и джинсами, упала на диван рядом со Старком. – Мы обречены.

Старк загородил рукой свою чашечку кофе-эспрессо, спасая ее от Джульеттиных порхающих локонов. Устало он наблюдал прибытие нового представителя Вейнрайтов. Она очень походила на остальных членов многочисленной семьи Дездемоны, с которыми Старк повстречался этим вечером.

Во всех Вейнрайтах было что-то кошачье: высокие, холеные, грациозные, с острыми выразительными чертами лица, янтарными глазами и рыжевато-каштановыми волосами. Все вместе они представляли красивое зрелище. Каждое движение их было выверено, артистично или вычурно.

На взгляд Старка, Дездемона являлась единственным исключением. Он признавал, что она отличалась не столь привлекательной внешностью, как остальные члены семьи. Невысокий рост, движения энергичные и полные энтузиазма, а не ленивой светской грациозностью. Полные нежные губы, огромные бирюзовые глаза, ореол пушистых, вызывающе рыжих вьющихся волос. Ему показалось, что в облике Дездемоны было больше мягкости и притягательности. Среди своих артистических родственников она выглядела, как яркая полосатая кошка, которая случайно попала в стаю леопардов.

Было поздно, и уютное кафе под названием «Театральное» было переполнено Вейнрайтами и другими актерами, большинство которых были из жалкой «Рампы», что находилась неподалеку. Члены труппы и персонал театра перемежались несколькими заядлыми театралами, мужественно пережившими представление от начала до конца.

– Не похоже, чтобы спектакль совсем не понравился, Джульетта, – успокаивающе сказала Дездемона. – Они просто не поняли.

– Они презирают спектакль. – Джульетта страдальчески закрыла глаза. – Зрители сидели как в морге на вскрытии трупа. Рецензии будут ужасны, а спектакль придется отменить через неделю. Я это предчувствую.

В душе Старк с ней согласился, поэтому он потягивал кофе и молчал. Помощь не требовалась. Вейнрайты вполне могли вести беседу без него. А по правде, было бы просто невозможно вставить хоть слово.

– Кому есть дело до рецензий? – заявила Кирстен Вейнрайт с другого конца стола. – Это периферийный театр, экспериментальная труппа. Рецензентам из центра нет до нас дела. Если бы они до него добрались, то это был бы уже не экспериментальный театр.

«По крайней мере, не я один не понял» Муху на стене «, – подумал Старк. Он взглянул на Кирстен. Она не была урожденной Вейнрайт, но со своими эффектными чертами лица, золотисто-каштановыми волосами и карими глазами вполне вписывалась в их стаю. Ее представили как жену Генри, кузена Дездемоны, который тоже сидел за столом.

Диван вокруг стола был переполнен, но, похоже, никто не возражал. Вейнрайты восседали во всевозможных живописных позах, требующих пространства и внимания. Только сидящая напротив Старка Дездемона была зажата, как в скалах, между Генри и Кирстен.

– Плохие рецензии предполагают, что билеты на спектакль никто не покупает и он закрыт, – вопила Джульетта. – Я снова потеряю работу. – Она обхватила голову руками. Грива ее волос ниспадала на плечи и каскадом сыпалась на стол.

– Значит, спектакль переживает некоторые проблемы. Это была премьера, что же вы хотите? – Дездемона протянула руку, чтобы похлопать по плечу кузину. – Не твоя вина, что публика не постигла сути мухобойки.

– Эй, Джульетта, не вешай нос, – посочувствовал актрисе Генри Вейнрайт, симпатичный парень той же масти, что и все. – Ты не виновата, что сегодня зал был набит плебеями из Ист-Сайда.

– Генри прав, – добавила Кирстен. – Каждый знает: обитатели окраин хотят лишь поглазеть на артистов. Публика не та.

Генри сурово продолжил:

– Верно, черт побери. Что они забыли в» Рампе «? Им бы следовало отправиться в театр на Пятой авеню, на свежую постановку какой-нибудь старьевщины.

–» Рампа» без денег, – мрачно объявила Джульетта.

– Еще какие новости? – спросил Генри. – «Рампа» бедствует со дня открытия. Большинство маленьких театров в таком же положении.

– Поэтому Иан Иверс решил заполнить зал таким, по его мнению, удачным способом, – отозвалась Джульетта. – Он предложил им эдакий тур. Вы представляете – обед и шоу в центре Сиэтла, транспортировка входит в стоимость билета.

Дездемона подняла брови.

– Транспортировка?

– Он использовал твой фургон, – Джульетта замялась.

Генри тихонько свистнул.

– Иан Иверс снова удивляет. Целый автобус истсайдеров прибывает полюбоваться периферийным театром. Впечатляет. Похоже, он был в отчаянии.

– Кто этот Иан Иверс? – спросил Старк, слабо заинтересовавшись.

– Иан, владелец «Рампы»– объяснила Дездемона. – Фактически, он и есть «Рампа». Продюсер, менеджер, художественный руководитель – один во многих лицах.

– «Рампа» его ребенок, – сказал Генри. – Предназначение Иана Иверса стать известным на рискованном поприще современного театра Сиэтла.

– Зачем? – удивился Старк.

Все сидящие за столом посмотрели на него как на идиота. Это было новое ощущение для Старка. Он не привык к такому выражению лиц, с которым окружающие уставились на него.

Дездемона сжалилась.

– Для того чтобы иметь возможность перебраться в Нью-Йорк и стать действительно авторитетом.

– Понятно, – вежливо ответил Старк. Дездемона одарила его доброй улыбкой и быстро занялась утешением Джульетты:

– Прости этих бедняг с окраин. Ты играла бесподобно. Совершенно бесподобно. Не правда ли, Старк, это было превосходно?

Старк, неумелый в подобных ситуациях, почувствовал, что должен сказать что-то значительное о роли Джульетты в пьесе, которая скорее походила на неподдающийся расшифровке компьютерный код. Он подыскивал слова. Все ждали.

– Вы самая необычная мухобойка, которую я когда-либо видел, – наконец произнес он.

Джульетта подняла голову с надеждой во взоре.

– Вы действительно так думаете?

– Несомненно, – ответил Старк. Дездемона одобрительно посмотрела на него.

– Особенно в финале, когда она наконец-то прихлопнула муху на стене. Захватывающая сцена. Я даже ощутил себя в абсолютной плоскости, которую, должно быть, почувствовала муха в момент удара. – Старк вежливо загородил свой кофе от вихря Джульеттиных волос.

Во взгляде Дездемоны появилась подозрительность. Старк приподнял плечо. Он был в ударе, но все же чувствовал себя не в своей тарелке.

Сэм ни слова не понял, но больше всего его удивляло то, что он забавлялся, хотя и весьма извращенным способом.

Это все из-за Дездемоны, Старк знал определенно.

Он все еще не понимал, почему разрешил ей затащить себя на кухню «Верного стиля» пообедать с ее темпераментными служащими. Он не мог объяснить, почему отправился с ней и ее родней на шаманское представление в театр, который вместе со сценой, зрительным залом и труппой мог уместиться в его офисе.

С другой стороны, этим вечером выбор у него был невелик. Если бы он не сидел с избранными членами клана Вейнрайтов в Театральном кафе на площади Пионеров Запада, то был бы в данный момент в обществе бутылки дорогого шампанского, козьего сыра и немногословной записки невесты. Именно так он провел свою первую брачную ночь два года назад.

Старк привык к одиночеству после неприятностей.

Соответственно, он привык оставаться один, когда Дела шли хорошо. Он давно уже научился переносить невзгоды и праздновать удачу наедине с самим собой. Это стало его образом жизни.

Когда он понял, что Памела не придет, ему просто захотелось немедленно остаться одному. Его целью стало избавиться от гостей, поставщиков и всего, что связано с этим событием, как можно скорее.

Фактически все, включая Дейна Маккаллума, друга, шафера и вице-президента его фирмы, поняли намек и удалились. Исключением была поставщик, некая Дездемона Вейнрайт. Старк вынужден был терпеть ее общество, когда она заявилась в дом и следовала за ним по пятам, размахивая счетом.

В кабинете он хорошенько ее разглядел. Девушка была одета в безупречный черный смокинг, почти такой же, как его, но более интересного покроя. Старк несколько удивился, заметив, что, несмотря на скверное настроение, он все же обратил на нее внимание и оценил по достоинству.

Дездемона была невысока, размер груди, определенно, не производил эффекта, но нижняя ее часть выглядела более округлой. Для Старка это имело важное значение.

Вначале ее решимость заполучить от него чек удивила его. Он думал, что Памела позаботилась о счете поставщика так же тщательно, как и о прочих деталях свадьбы. Невеста знала, что он ничего не понимает в этих делах и не хочет в них вникать. Бытовая сторона жизни его не интересовала.

К несчастью, быстро растущий финансовый успех втянул Сэма в совершенно новую сферу жизни, где общественные обязанности перемежались с деловыми. Он принял решение, что ему нужна жена, и отправился на поиски.

Он твердо знал, что ему больше всего подошла бы молодая, не эмоциональная, нетребовательная женщина, такая, как Памела Бетфорд. Хотя, судя по результатам, выбор оказался неудачным и он снова ошибся в своих расчетах.

Высокая, тонкая, золотоволосая, голубоглазая Памела была эталоном «холодной блондинки». Она обладала тем отчужденным самообладанием, которое воспитывали в женщинах из семей, чей капитал был такого старинного происхождения, что мог быть помечен особой пробой. Она олицетворяла для Старка образец идеальной безупречной женщины.

Памела была именно той, кого он искал, сказал он себе через три минуты после встречи с ней. С ее воспитанием и родовыми связями она удачно подходила для ведения светских дел, навалившихся на него. Девушка хорошо знала, как обращаться с его влиятельными клиентами, местными политиками и светскими дамами, которые вечно пытались раздобыть у Сэма денег.

Для Старка вести непринужденную беседу на коктейльных вечерах или благотворительных мероприятиях было сущим кошмаром. Памела же, выросшая в свете, где этому учили с пеленок, знала что, как и когда нужно делать. Она казалась такой предупредительной. Старк собирался возложить на будущую жену все дела, не относящиеся к работе.

Бросая своего жениха у алтаря, возможно, она впервые совершала поступок, оскорбляющий госпожу Хорошие Манеры.

Старк подозревал, что Дездемона Вейнрайт, наоборот, была идеальным примером хаотичной динамики. Эмоции менялись на ее лице со скоростью погодных фронтов на непостоянном небе Сиэтла. Не очень хороший признак. Опыт научил его избегать эмоциональных женщин, зная, что такие особы также симпатизировали ему.

Единственным разумным выходом было избавиться от Дездемоны, сказал себе Старк. Он знал, что интуиция его не очень сильна и в людях он разбирался слабо, хотя мог с легкостью высчитать компьютерного вора. Но именно человеческие отношения, а не новейшие математика и физика заслуживали применения популярной теории хаоса.

Фирма Дездемоны располагалась в старом переоборудованном кирпичном складе на площади Пионеров Запада. Там, сидя за одним столом с ее служащими, Старк съел невероятное количество тортеллини и множество пирожков со спаржей, которые так дорого ему обошлись.

Постепенно он обнаружил, что три поколения Вейнрайтов занимались театром.

Сэм всегда считал, что актеры легко возбудимые, финансово нестабильные и темпераментные люди, и то, что он увидел в этот вечер, мало изменило его мнение, но в данный момент это не имело значений Ему нужно было отвлечься от своих проблем, и Дездемона с ее родней хорошо помогли ему в этом.

Он даже готов был признать, что постановка «Мухи на стене», запутанная, совершенно непонятная пьеса, имела удачные моменты.

– Муха в абсолютной плоскости. – Генри задумчиво кивнул. – Это чертовски проникновенно, Старк. Я упустил из виду данную сторону роли Джульетты. Она подразумевала это, не так ли?

Почувствовав себя в опасности, Старк стал обороняться:

– Это произвело на меня большое впечатление.

Глаза Кирстен расширились.

– Совершенно верно. Плоскость. Джульетта, это было то, что надо.

– Ты так думаешь? – с энтузиазмом спросила Джульетта.

– Определенно, – воодушевленно заметила Дездемона. Она начала говорить еще что-то, но замолчала, потому что на стол упала тень. Она взглянула.

– О! Иан, привет. Грандиозный спектакль.

– Мона! – воскликнул прибывший. – Рад видеть тебя. А кто твой друг?

– Это Сэм Старк. Все зовут его просто Старк. Старк, это Иан Иверс.

– Привет, – ответил Старк.

Иан театрально заметил:

– Не тот ли Сэм Старк, что из «Охранных систем Старка»?

Старк отхлебнул кофе.

– Именно тот самый.

– Не возражаете? – Иан улыбнулся и протянул Старку руку. – Рад познакомиться. Не знал, что вы театрал.

– Вовсе нет, – сказал Старк. Иан Иверс ему не нравился.

Иану было за тридцать, невысокий и, как заметил Старк, пожав его руку, с неприятно влажными ладонями. Его подбородок и талия уже расплылись, хотя, возможно, они всегда были такими. Свои длинные волосы, редеющие на макушке, он завязал в хвостик, в ухе у Иана было золотое колечко. Модные просторные, в складку, оливково-зеленые брюки развевались над ботинками, а радужная черная с зеленым рубашка переливалась в неоновых лучах.

– Не мог не подслушать ваше мнение, Старк, – признался Иан с выражением глубокого восхищения. – Генри прав. Джульетта бесподобна. Абсолютная плоскость. И не забудьте о чувстве опорожнения и сексуального удовлетворения, возникающих в момент удара.

Старк незаметно вытер руку салфеткой.

– Боюсь, я не это имел в виду.

– Это было едва уловимо, – заверил его Иан. – послушайте, мне пора отваливать, ждут толстосумы, обещал поговорить с ними сразу после спектакля, но отел бы встретиться с вами еще раз. Современному театру нужны такие как вы.

Старк уставился на него.

– Не уверен.

– Эй, я серьезно, – сказал Иан. – Не каждый в вашем положении признает важность экспериментального театра. Так что увидимся. – Он подмигнул Дездемоне. – Пока, Мона.

Помахав рукой, Иверс поспешил в другую кабинку в углу кафетерия.

Дездемона сморщила нос и, наклонившись к Джульетте, прошептала:

– Дорогая, я не верю, что вы с тетей Бэсс хотите, чтобы я с ним встречалась. Ты же знаешь, я не люблю, когда меня называют Моной.

– Дай ему шанс, – настаивала Джульетта шепотом. – Он неплохой парень, и у вас много общего.

– Забудь. – Дездемона закатила глаза, а потом искоса взглянула на Старка. – Джульетта и моя тетя неисправимые сводницы.

– Вижу, – сказал Старк, решив про себя никогда не называть ее Моной. – Вы должны признать, что Имя Дездемона необычно для нашего времени.

– Я сама его выбрала, когда мне было пять лет, – гордо пояснила Дездемона.

Старк кивнул.

– А как же ваше настоящее имя?

– Дездемона мое настоящее имя.

– Я имел в виду, как вас звали прежде?

– Сьюзан, или как-то еще, я не помню, – небрежно ответила девушка.

Старк удивленно посмотрел на нее. Похоже, никого за столом это не интересовало. Он вспомнил, что актеры часто меняют имена: еще одно доказательство их нестабильности.

Джульетта печально вздохнула.

– Я не пыталась изобразить опорожнение при сексуальном удовлетворении.

– Ты уверена? – Дездемона сверкнула глазами.

– Совершенно.

– Думаю, потому-то я и не понял, – признался Старк.

– Может, мне следовало акцентировать. Это заинтересовало бы истсайдеров, – предположила Джульетта.

– Не волнуйся, – успокаивал ее Генри. – Чтобы отменить спектакль, уйдет почти неделя.

– Без работы не останешься, – отозвалась Дездемона. – Слава Богу, есть в семье люди, кому в деньгах повезло.

Джульетта откинулась на спинку дивана.

– Порой мне кажется, я обречена фаршировать грибы всю жизнь.

– Скажи спасибо Старку, что у нас остались грибы для этого. – Дездемона взглянула на него поверх чашки кофе. – «Верный стиль» протянет еще квартал, потому что он по-рыцарски оплатил счет за свой несостоявшийся банкет.

Старк почему-то смутился.

– Не надо.

– Брошен у алтаря. – Джульетта мгновенно забыла о своих проблемах. – Невероятно, никогда не видела, как бросают у алтаря. Как жаль, что я в этот момент репетировала.

– Хотел бы сам того не видеть, – буркнул Старк.

– Мы с Кирстен подавали шампанское, – сказал Генри. – Мы все видели. Тяжелая сцена. Двести человек зрителей.

– Шутишь?! – Джульетта вытаращила глаза. – Двести человек наблюдали ваш провал?

– Полный аншлаг, – признал Старк.

Генри нагнулся над чашкой кофе и пронзил его взглядом.

– Не возражаете, если я кое-что спрошу у вас?

– Смотря что.

– Какое ощущение, когда тебя бросают в кювет? То есть что мелькнуло у вас в голове в первую секунду?

– Наверное, именно то, что подумала муха за миг до удара мухобойки.

Кирстен улыбнулась.

– Вы имеете в виду чувство полного опорожнения при сексуальном удовлетворении?

– Не совсем. – Старк посмотрел на Дездемону. – Скорее, я думаю о том, что я здесь делаю, когда мог бы преспокойно заниматься любимым делом в офисе.

Дездемона сочувственно пояснила:

– Возможно, сходное чувство он испытал, когда узнал, что придется платить по счету за несостоявшийся банкет.

– Невеста упорхнула, раскошелив вас на приличную сумму? – Генри встряхнул головой. – Это похуже ломки.

– Если смотреть на дело с одной стороны.

– Мы рады, что вы оплатили счет, – воскликнула Джульетта. – Дездемоне пришлось многое закупать в кредит. Если бы не ваши деньги, мы бы остались совсем на мели.

– Это бы очень нас расстроило, – добавил Генри. – Мы зависим от нее, она дает нам работу между «ангажементами», как говорит мой папа.

– Дездемона первая, кому в нашей семье удалось раздобыть постоянную работу, – призналась Джульетта. – По правде, старшее поколение Вейнрайтов не одобряет этого.

Дездемона подняла свою чашечку в шутливом приветствии.

– Позорное пятно на гербе Вейнрайтов.

– Но весьма полезное пятно, – заметила Кирстен, взглянув на Старка. – Вообще-то, я собираюсь пойти по ее стопам.

– Вы собираетесь найти постоянную работу? – спросил Сэм.

– Хочу начать свое маленькое дело, как Дездемона.

Старк отхлебнул кофе.

– Поставки?

– Не совсем. – Глаза Кирстен загорелись азартом начинающего антрепренера. – Я думаю открыть первоклассный изящный бутик здесь, на площади Пионеров Запада.

Старк оглядел ее длинный свободный пурпурный свитер, надетый поверх узких брюк того же цвета.

– Позвольте угадать. Моделирование одежды?

– Нет, нет, – уверила его женщина. – Здесь в округе тьма таких бутиков. Я собираюсь открыть особый магазин, который будет удовлетворять сексуальные фантазии женщин и прочие нужды покупателей.

Старк задумался, не потерял ли он нить разговора. С ним так бывало.

– Сексуальные фантазии?

– Всевозможные нарядные презервативы, например. В этой стране женщины охотно покупают презервативы, вы должны знать.

– О, нет. Я не знаю.

– Прелестное белье, может, изделия из кожи, вибраторы, демонстрационные видеокассеты, эротические дамские романы, все в таком роде.

– А, понимаю.

– Но все подается и продается в изящной манере. – Генри гордо улыбнулся своей жене.

– В изящной манере, – вежливо повторил Старк.

– Хочу назвать магазин «Экзотика эротики». Этим Заведением будет управлять и владеть женщина, особо уделяя внимание женским запросам. Конечно, мужчины, желающие иметь забавные игрушки или подарить их своим женщинам, тоже будут желанными клиентами.

Старк взглянул на нее.

– Вы так решили?

– «Экзотика эротики» будет местом, где деловые женщины и провинциалки будут чувствовать себя уютно. Даже истсайдеры, – пояснила Кирстен. – Это будет место, напоминающее им любимые магазины. Очень высокого класса.

– Не пошлое место, – добавила Джульетта, на случай если Старк не понял идеи.

– Совершенно не пошлое, – согласился Генри. Кирстен наклонилась вперед, в глазах ее горел энтузиазм крестоносца.

– Вы понимаете, практически нет мест, где бы женщина могла найти то, к чему взывает ее сексуальность?

– Уф, я над этим не задумывался, – признался Старк.

– Как знать, если идея сработает, может, Кирстен и преуспеет, – заключил Генри.

– Когда вы собираетесь открыть свой магазин? – Старк взглянул на Кирстен.

– Как только смогу убедить Дездемону подписать кредит в банке, – улыбнулась Кирстен Дездемоне. Старк аккуратно опустил на стол чашечку кофе.

– Так, ситуация ясна.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Генри. Дездемона улыбнулась чуть шире обычного.

– Не обращай внимания, Генри, у него сегодня тяжелый день. Уже поздно. Может, на этом закончим наш вечер?

Выходя из-за стола. Генри посмотрел на свои массивные, как у Микки Мауса, часы.

– Всего половина первого.

– У меня завтра много дел. – Дездемона подвинулась к краю стола и встала. – Не забудьте, что я жду всех, чья очередь работать в «Верном стиле» завтра, не позднее десяти утра. В полдень обслуживаем благотворительное мероприятие.

– Мы не подведем. Я действительно понравилась тебе сегодня? – спросила Джульетта.

– Ты была восхитительна, – Подтвердила Дездемона.

– Простите, – сказал Старк. – Это был нескончаемый день.

– Да, конечно, мы понимаем, – посочувствовал Генри.

Уступая ему дорогу, Джульетта еще раз выразила соболезнование:

– Сожалею о том, что с вами случилось сегодня.

– Постараюсь выжить. – Старк встал в неуверенности, пытаясь сообразить, что же сказать этим незнакомцам, которые приняли его под свое крыло. – Благодарю за спектакль. И за кофе тоже.

– Все в порядке, места в проходе были бесплатные, а за кофе вы заплатили, – заверил Генри.

– Верно, – согласился Старк. – Тем не менее, с вами было хорошо.

Генри пожал плечами.

– Вы сегодня сыграли свою роль, как профессионал. Очень верное сочетание циничного презрения и надменной гордости. Публике понравилось.

– Есть опыт. – Старк снял с вешалки свой вельветовый пиджак и посмотрел на Дездемону. – Я провожу вас домой.

Она улыбнулась.

– Спасибо, но это рядом, и моя машина у дверей. Она странно взглянула на него. Старк взял ее под Руку, Дездемона не возражала, и ему понравилось это прикосновение. Он проводил ее из душного кафе на улицу в прохладную весеннюю ночь.

На Первой авеню, пересекающей площадь Пионеров Запада, было людно, как обычно, по воскресным вечерам.

Из открытых дверей переполненных таверн и баров раздавался джаз и тяжелый рок. Мускулистые вышибалы оседлали стулья возле клубов. Они флиртовали с едва одетыми девушками. Блестели ярко-алые губы и фальшивые бриллиантики в носу. Красная «тойота» Дездемоны была припаркована у тротуара. Дотянувшись через руль, она открыла вторую дверь, и Старк молча плюхнулся рядом. Не найдя ничего умного сказать, он сидел тихо, пока девушка выруливала на дорогу.

Он не чувствовал никакого желания говорить. Это было облегчением.

Через два квартала Дездемона повернула за угол, проехала по переулку вдоль старого кирпичного дома и, открыв с помощью дистанционного пульта ворота гаража, припарковала «тойоту».

Старк проводил ее до лифта.

– Хотите подняться ко мне и вызвать такси? – спросила Дездемона, пока они ждали лифта.

Вдруг Старку больше всего на свете захотелось подняться к ней.

– Нет, я выйду в холле и на улице поймаю машину.

Лифт открылся. Дездемона вошла, Старк за ней. Ему показалось, что она напряглась, когда дверь закрылась. Краем глаза он наблюдал за девушкой и готов был поклясться, что она сделала несколько глубоких вдохов. Сэм не успел спросить в чем дело, как дверь лифта открылась в холл.

Дездемона нажала на кнопку, придерживая дверь, и, когда он выходил, внимательно посмотрела ему в лицо.

– Вы будете вести себя хорошо?

– Да.

– Сожалею о том, что случилось.

– Все нормально.

– Вам здорово досталось.

– Я же сказал, ко всему привыкаешь.

– Я не верю. – Дездемона мимолетно коснулась рукава его пиджака. – Берегите себя.

– О'кей. – Старк помедлил. – Не возражаете, если я дам вам совет?

– По компьютерным системам?

– Нет. По семейным вопросам.

Красные блики засияли на ее волосах, когда она склонила голову набок.

– Какой совет?

– Не подписывайте кредит для жены вашего кузена.

– Но я единственная в семье, у кого есть приличный кредит в банке, – возразила Дездемона.

– Это очень рискованно. Все равно что одолжить ей наличные.

– Так что же?

– Глупо одалживать деньги родственникам, – терпеливо пояснил Старк.

Выражение лица Дездемоны мгновенно изменилось.

– У вас не очень дружная семья?

– При чем тут это?

– Ни при чем. Жаль, что вы не видели моих родителей и брата Тони. Тони в Лос-Анджелесе. Он преуспевает в мыльном деле.

– Он владеет прачечной?

Дездемона, смеясь, разъяснила:

– «Мыльная опера». Они ставят теперь «Мою прекрасную леди»в частном театре в Таскони.

– Похоже, у вас огромная семья.

– К счастью для меня.

Старк оценивающе взглянул на нее.

– По всему видно, родственники преуспевают, имея вашу финансовую базу.

Глаза Дездемоны расширились от удивления.

– Вы не понимаете. Мы семья. Мы держимся вместе. Слышали древнюю поговорку: Вейнрайту по-настоящему может помочь только другой Вейнрайт?

«И все они зависят от тебя», – подумал Старк.

– Никогда не слышал этой поговорки, – сказал он вслух.

– Это наш девиз. Перед тем как уйти, возьмите это. – Дездемона открыла сумочку, что висела у нее на плече, и протянула ему визитную карточку. – Думаю, в ближайшее время вы не собираетесь заказывать поставки на грандиозный банкет, но кто знает.

Старк взял карточку.

– Спасибо.

– Доброй ночи, Старк. – Дездемона отпустила кнопку лифта.

– Доброй ночи. – Он заметил странное напряжение в ее глазах, когда дверь лифта закрывалась.

С минуту Сэм колебался, наконец повернулся и вышел на улицу.

Машину он поймал почти сразу и, усевшись, откинулся на спинку сиденья. Старк обвел пальцем название фирмы «Верный стиль» на белоснежной карточке и положил ее в карман пиджака.

Он почувствовал себя усталым и старым.

Старк думал, где была теперь Памела и что делала.

Может, все к лучшему. В душе он знал, что вместе они долго бы не прожили. Супружество хрупкая вещь. Не многим оно под силу, большинство рано выходит из игры.

У Старка был горький семейный опыт. Его родители развелись, когда ему было десять лет.

Мальчик жил с мамой, которая снова вышла замуж и завела новую семью. Некоторое время отец навещал Сэма по выходным, но визиты становились все реже и постепенно совсем прекратились.

Возвращаясь к прошлому, Старк понимал, почему он был трудным ребенком – угрюмым, непокорным, враждебным и необщительным. Его мать и отчим, занятые своим новым чадом, потеряли наконец терпение.

На семейном совете он не сказал ни слова. Отец Старка, преуспевающий бизнесмен с фешенебельного Восточного побережья, предложил аристократичное решение проблемы. Сэма отправили в дорогую закрытую частную школу за три тысячи миль от дома. Выросший в непрестижном районе Западного побережья, Старк не вписался в приличное общество дорогой школы и замкнулся в себе. Увлекся математикой, физикой, а впоследствии компьютером.

Скоро Сэм понял, что спокойная, организованная среда, где логика и разум преобладали над эмоциями, подходила ему лучше всего.

Отец после развода женился еще дважды. Старк подозревал, что, кроме сводных сестры и брата со стороны матери, у него были еще два сводных брата в Портленде. Он никогда не видел ни их, ни третьей жены Хадсона Старка. Она не изъявляла желания их познакомить.

Из школы он перешел в колледж, который затем привел его в институт «Розетта». А институт дал ему «Охранные системы Старка».

Жизнь продолжается. Старк и его родня просто разошлись в разные стороны. Никто и не заметил.

Сэм не совсем потерял с ними связь и продолжал навещать родителей в их дни рождения. Те, со своей стороны, посылали ему рождественские открытки.

Он даже прислал им приглашение на свадьбу, но никто не явился. За это Старк был им благодарен:

Было бы унизительно, если бы его бросили у алтаря на глазах у потрясенных родителей.

Старк оставил воспоминания. Он достал из внутреннего кармана персональный компьютер. Включив дисплей, Сэм сделал в файле родителей запись о том, что надо сообщить им: свадьба не состоялась.

Старк надеялся, что они не потратились на подарки. Он вспомнил, как тяжело было возвращать матери хрустальную чашу для пунша, которую она прислала ему на свадьбу два года тому назад. А вот серебряную конфетницу, посланную третьей женой отца, он так и не вернул.