Текст книги "Симулятор убийств"

Кэсси не собиралась допустить, чтобы это произошло с ее малышом.

Каждый доллар сейчас имел значение. Им нужно больше места. Нужна детская. А для этого нужны деньги.

Кэсси притормозила на перекрестке и посмотрела на свое обручальное кольцо. Харрис потратил 1500 на тонкое платиновое колечко с бриллиантом 0,2 карата. Камень был небольшой, но при правильном освещении все равно красиво сверкал. Рынок настоящих обручальных колец давно пришел в упадок, зато рынок виртуальных, в Терре+, процветал. Виртуальное кольцо с бриллиантом в 1 карат от «Гарри Уинстона» могло стоить в районе пятидесяти тысяч. Звезды и инфлюэнсеры делали миллионы на рекламе кастомизированных виртуальных колец в Терре+. Однако физическое ощущение кольца на пальце много значило для Кэсси. Для нее это был не просто статусный символ.

Кэсси снова написала Харрису – без ответа. В последние несколько недель он как-то странно себя вел. Был рассеянным. Отчужденным. Иногда даже печальным. Два года назад Харрис перешел на новую работу – программировал ПИ, пользовательский интерфейс, для онлайновой компании. С расширением виртуального пространства спрос на таких специалистов значительно вырос. Его клиенты требовали строжайшего соблюдения секретности – на грани паранойи, – и драконовский договор о неразглашении запрещал Харрису сообщать кому бы то ни было, даже жене, на кого он работает. Перед каждой рабочей сессией он должен был прикладывать большой палец к сканеру отпечатка, небольшому устройству, которое держал у себя на столе и которое работало, по сути, как удаленный биометрический детектор лжи. Вы говорили о своей работе с третьей стороной? Сохраняли сведения о работе в тайне? И так далее, и тому подобное… Провали он тест, и его уволили бы в мгновение ока. В дивном новом мире, где делались миллиардные ставки и компании зубами и когтями дрались за свои куски виртуального пирога, спрос на лояльность был велик, а предложение – ничтожно.

Кэсси тревожилась, что Харрис работает слишком много. Он проводил в Терре+ по пятнадцать часов в день. Его глаза постоянно были красными, кожа бледной, и он заметно терял в весе. Кэсси уже не помнила, когда муж в последний раз выходил на улицу. Она волновалась, что у него гипонатриемия, но Харрис утверждал, что просто на работе сложный период. Боже, им нужен был отпуск! Но с приближающимся появлением ребенка и растущими долгами она понятия не имела, когда они смогут отдохнуть – если смогут вообще.

Спустя полчаса в пути раздражение Кэсси переросло в тревогу. Харрис никогда так не задерживался с ответом. Она позвонила ему на мобильный. Никто не взял трубку. Она набрала новое сообщение: Ты в порядке? Пожалуйста, ответь.

По-прежнему ничего. Чтобы отвлечься, Кэсси включила радио. Играла «Небраска» Брюса Спрингстина. Она улыбнулась. Ее дед любил олдскульную музыку, и она знала все песни Спрингстина наизусть. Раньше Кэсси закатывала глаза, когда дед им подпевал, но с возрастом оценила и порой смотрела старые концерты – с тех времен, когда люди еще ходили на них вживую. К «Небраске» она питала особенно теплые чувства и даже специально поинтересовалась красивым и мрачным, заведомо обреченным романом между Кэрил Энн Фьюгейт и Чарли Старквезером, убившим одиннадцать человек в 1950-х[7]7
  Текст «Небраски» представляет собой монолог Чарли Старквезера.


[Закрыть].

Наконец-то она вырвалась на шоссе. Половину проезжей части занимали машины, половину – люди на велосипедах из облегченного стального сплава. После энергетического кризиса велосипеды стали популярны как никогда; многие оказались вынуждены проезжать на них по тридцать, а то и больше километров до работы и обратно. Она сама ездила за десяток километров до офиса «ИКРЫ» каждый день в течение девяти лет, пока не забеременела. Первый триместр выдался непростым, у нее оказался низкий уровень железа в крови, и врач запретил ей ездить на велосипеде больше пяти минут в день. Пришлось им купить самый дешевый подержанный «РеВольт», какой они смогли найти, – за 84 000, которые прибавились к их и без того неподъемному долгу.

По обеим сторонам дороги возвышались недостроенные дома, брошенные за недостатком финансирования, и разросшиеся деревья. Трава пробивалась через трещины в асфальте. Подъемные краны чернели на фоне закатного неба, словно ржавые журавли. Когда цены на стройматериалы и горючее взлетели, девелоперы не стали достраивать уже начатые здания, оставив их медленно разрушаться. В детстве Кэсси восхищалась красотой мира вокруг. Но когда экономика виртуального мира стала прибыльней, чем реального, физический мир пришел в упадок. С каждым годом города делались все темнее – магазины закрывались, и их витрины гасли.

Парки, где по ухоженным газонам когда-то бегали дети и собаки, с тенистыми деревьями, под которыми так приятно было посидеть с книгой и банкой чего-нибудь освежающего, стали глухими и заброшенными. Косить лужайки в Терре+ было дешевле, виртуальные собаки стоили гораздо меньше реальных (не говоря уже о чистке ковров), а поскольку жители городов, больших и маленьких, никуда не выезжали, не имело смысла поддерживать в порядке междугородные трассы. Заказать пиццу, которую дрон доставит тебе в окно, было проще, дешевле и безопаснее, чем поесть в ресторане. Касси с Харрисом еще помнили, какой была прежняя жизнь, но их ребенку предстояло родиться в мире, которого практически не существовало на поверхности.

Сверху раздался шум моторов, заглушивший голос Спрингстина. Кэсси запрокинула голову и увидела МАК, пролетавший по небу с раздутым водяным пузырем под брюхом. МАКи, или механизмы атмосферной конденсации, в последние пятнадцать лет использовались только пожарной охраной. Они забирали окружающий воздух и с помощью той же технологии, что в осушителях, охлаждали его в змеевике, получая влагу, накапливавшуюся в их пузырях.

Изначально эта технология разрабатывалась для добычи питьевой воды в развивающихся странах. Однако чтобы вода стала пригодна для питья, требовалась многоступенчатая очистка, стоившая слишком дорого, поэтому инициативу прикрыли, но какому-то гению пришло в голову использовать МАКи для тушения пожаров с воздуха. МАКи исправно служили, не требовали медицинской страховки или пенсии и не подавали в суд, получив на работе увечье.

Еще один МАК пролетел у Кэсси над головой. Оба направлялись в ту же сторону, что и она. Простое совпадение, – подумала Кэсси. Однако тревога уже поселилась у нее в груди. День был влажный, и МАКи быстро набирали полные пузыри воды. Оставалось надеяться, что они потушат пожар до того, как кто-нибудь пострадает.

Когда Кэсси увидела третий МАК, следующий за первыми двумя, тревога переросла в панику. Потом появился четвертый МАК. И пятый. Кэсси затошнило. Пот тонкой струйкой побежал по спине. Она вдавила в пол педаль газа.

– Позвони Харрису, – сказала Кэсси вслух. На приборной доске появилась фотография ее мужа.

После второго гудка трубку сняли. На АГП, автомобильном голографическом проекторе, возник Харрис – размытая фигура странного зеленоватого цвета. АГП в машинах поновее проецировали почти идеальные голограммы. В их «РеВольте» 2032 года выпуска голограммы выглядели как мармеладные мишки цвета соплей. Кэсси выдохнула с облегчением. С Харрисом все было в порядке.

– Привет, милый, – сказала она. – Еле до тебя дозвонилась. С тобой все…

Внезапно она заметила, что картинка вокруг Харриса плывет. Кэсси знала, что их АГП – дерьмо, но раньше такого не случалось. Силуэт мужа обрамляли алые и оранжевые вспышки. Собственно, это выглядело как…

Кэсси почувствовала, что не может вдохнуть.

Неужели это… огонь?

Да, именно он. Кэсси громко закричала; языки пламени бушевали вокруг Харриса, карабкаясь по стенам к потолку.

МАКи. Господи боже. Они направлялись к их дому. Их дом горел. А Харрис был внутри.

– Боже мой, Харрис! Что происходит? Скорей выбирайся оттуда!

– Кэсси, – сказал Харрис. Его голос, хоть и хриплый, звучал пугающе ровно. – Кэсси, я хочу, чтобы ты знала – я тебя люблю. Мне очень жаль. Так будет лучше для тебя и для нашего ребенка.

– О чем ты говоришь? Харрис, беги оттуда! Харрис!

Он ответил:

– Прости меня. Я… – Харрис запнулся, как будто читал текст с телесуфлера. – Я – Факел.

– Факел? Харрис, что происходит? Прошу, поговори со мной!

– Прощай, Кэсси.

– Харрис, умоляю! Что бы ни случилось, вместе мы все преодолеем. Как семья. Только выберись оттуда.

Он покачал головой.

– Не могу. Слишком поздно. Я люблю тебя. Вас обоих. Навеки. Пожалуйста, помни меня. Пообещай.

– Но почему? Харрис! Поговори со мной!

АГП оборвал трансляцию. Голограмма Харриса пропала.

– Набери девять один один! – выкрикнула Кэсси. Слезы текли у нее по щекам. Едва диспетчер взял трубку, она закричала: – Это Кассандра Уэст! Мой муж, Харрис, в доме, а там пожар… о господи, прошу, пошлите туда кого-нибудь немедленно!

– Миссис Уэст? – спросил диспетчер. – Кассандра Энн Уэст?

– Да, это я.

– Миссис Уэст, мы уже там. Сорок четыре по Оттер-Крик-драйв, верно?

МАКи. Она была права. Они летели к ее дому.

– Верно.

– У вашего дома несколько пожарных машин и МАКов. Миссис Уэст, по вашему GPS я вижу, что вы в миле к югу от съезда тридцать семь. Пожалуйста, сверните с шоссе и припаркуйтесь на станции зарядки «РеВольт». Она будет у вас справа. Я отправлю туда нашу команду, они вас встретят.

– Я не собираюсь сворачивать! Я еду к себе. Пожалуйста, вытащите моего мужа из дома!

– Миссис Уэст, сверните с шоссе. Вам нельзя домой. Вы должны…

– Иди ты к черту! – рявкнула Кэсси. – Завершить звонок.

Еще два МАКа пролетели у нее над головой. Кэсси вывернула руль и выскочила на обочину, едва не переехав при этом двоих велосипедистов. Она начала петлять между рядами, подрезая машины и велосипеды, игнорируя гудки и звонки. До дома оставалось каких-то пять километров. Каждая секунда на дороге казалась ей целой жизнью. Во рту было солоно от слез, которые она и не думала вытирать.

Да убирайся ты, гребаная развалюха, – подумала она, когда универсал впереди начал перестраиваться в другой ряд со скоростью черепахи под наркозом. Кэсси нажала на гудок и снова выскочила на обочину; правое заднее колесо угодило в канаву и обрызгало грязью компанию велосипедистов.

Она попыталась еще раз позвонить Харрису. Ничего.

Спустя четыре мучительно долгих минуты Кэсси свернула на Оттер-Крик-драйв. Должно быть, случилась какая-то ошибка. Это все шутка. Недопонимание. Сейчас она распахнет дверь в их тесный домик – две спальни, две ванных, – и Харрис будет ждать ее там. Они поцелуются, он положит ладонь ей на живот, ребенок пошевелится внутри, и все будет забыто.

Потом Кэсси увидела свой дом, и ее мечты разлетелись в прах. Она открыла рот, чтобы закричать, но смогла издать лишь стон ужаса.

Дом пожирало пламя. Оранжевые и красные сполохи прорывались сквозь отверстия в крыше, словно пытаясь дотянуться до неба. Дым поднимался в ночную темноту. Казалось, сам ад сошел на землю, чтобы поглотить их жилище.

МАКи зависли над пожаром, поливая проседающую крышу водой. По меньшей мере двадцать пожарных боролись с огнем снаружи. Кэсси видела, как люди проталкиваются сквозь цепь полицейских, поднимая над головами мобильные телефоны, чтобы напрямую транслировать пожар в Терру+.

Она бегом бросилась к дому. Едкий дым проник ей в легкие. Она чувствовала себя так, будто спускается в преисподнюю; жар спекал ей кожу и расплавлял кости.

– Харрис! Харрис! – закричала она. Каблук застрял в трещине тротуара, и Кэсси полетела на землю, больно ударившись об асфальт. Мир завертелся вокруг. Несмотря на головокружение, ей удалось встать. Схватившись за живот обеими руками, Кэсси снова ринулась вперед.

– Харрис! – Она потеряла туфлю, и камешки впивались в ее голую пятку. Молоденький полицейский с рыжими волосами и веснушками на носу перехватил ее на бегу. Кэсси забилась, пытаясь вырваться, но его хватка оказалась неожиданно крепкой.

– Мэм, вам туда нельзя. Отойдите, это опасно!

– Пустите меня! Это… это мой дом! – крикнула Кэсси. Во рту у нее пересохло, язык еле ворочался, и слова получились неразборчивыми, еле слышными. – Мой муж там, внутри!

Глаза полицейского широко распахнулись. Он оглянулся и сказал через плечо:

– Лейтенант, тут женщина говорит, что это ее дом. Что мне делать?

Лейтенант с лицом белым, как бумага, и густыми темными усами крикнул в ответ:

– Держи ее! Не подпускай близко к огню!

Подбежал еще один полицейский, такой же бледный.

– Лейтенант, – сказал он, – я только что говорил с моим братом из департамента полиции Сент-Луиса. У них сообщения о десятках пожаров в домах. МАКов не хватает.

Лейтенант ответил:

– А у меня сообщения о сотнях пожаров по всему штату.

– Почему ПТП прибыла на место раньше нас? – спросил молоденький коп. – Разве они не занимаются только виртуальными преступлениями? С какой стати им выезжать на пожар в частном доме?

– Понятия не имею! – рявкнул лейтенант. – Но тут что-то неладное. Никогда не видел, чтобы ПТП реагировала на вызов раньше, чем мы. Каким боком это может быть связано с Террой+?

– Выпустите меня, – взмолилась Кэсси, пытаясь вырваться из державших ее рук. – Моему мужу нужна помощь!

Полицейские проигнорировали ее. Лейтенант задрал голову и посмотрел на МАКи.

– Тепловизоры показывают наличие горючего вещества. Дом предварительно чем-то обработали, чтобы горело быстрей. Из-за температуры мы не можем понять, есть ли внутри еще люди. Главное, не подпускайте туда зевак. И держите рот на замке. Половина соседей транслирует пожар в прямом эфире, так что спецам по безопасности в Терре+ придется попотеть.

Кэсси снова попыталась освободиться, но рыжеволосый коп ее держал. Очень крепко.

– Отпустите меня! – закричала она. – Кто-нибудь, умоляю, спасите моего мужа!

– Мисс, пожалуйста, не дергайтесь, – предупредил полицейский.

– Не давайте ей приближаться к дому, – распорядился лейтенант, ткнув в Кэсси пальцем. – Раз тут поджог, наверняка будет расследование. Мы должны охранять место преступления. Боже, дом сейчас рухнет. Не хватало только, чтобы вдова оказалась под обломками.

Кэсси взглянула лейтенанту в глаза, и последние силы покинули ее. Эхо в голове повторяло: вдова. Вдова. Вдова.

По ее взгляду лейтенант все понял. Он положил руку Кэсси на плечо и сказал:

– Ох, мэм, мне очень жаль. Я думал, кто-нибудь уже вам сообщил.

Кэсси перебила его, издав звериный вой. Молоденький полицейский закрыл руками уши, и Кэсси вырвалась из его хватки. С криком «Харрис!» она побежала к дому.

Кто-то схватил ее за плечо, и она повалилась на спину. Попыталась встать, но ее прижали лицом к асфальту. В легких не осталось воздуха, низ живота прорезала боль. Она хотела закричать, но в рот набилась грязь. Кэсси лежала на земле, истекая кровью, то приходя в сознание, то уплывая куда-то, и смотрела, как ее прошлая жизнь хлопьями пепла оседает на траву.

Глава 2

30 марта 2047

«Паст-Крайм» запускает симулятор на базе Инферно, cамого массового убийства/суицида за последние пятьдесят лет.

Приготовьтесь к настоящей сенсации!

Реджи Давенпорт, редактор «Терра+Фичерс»

Под занавес восемнадцатого ежегодного фестиваля «Краймкон» основатель «Паст-Крайма» Криспин Лейк привел миллионы своих фанатов в экстаз объявлением об открытии в Терре+ виртуального симулятора, основанного на Инферно, глобальном культовом убийстве/суициде 19 июля 2037 года, перевернувшем ход истории человечества.

В тридцатисекундном тизере под «Похоронный марш» Шопена Лейк продемонстрировал леденящие кровь фрагменты симуляции, включая сцену в таинственной Церкви Факелов и в доме 44 по Оттер-Крик-драйв, откуда Харрис Уэст, Верховный Светоч секты, зомбировал сотни человек по всему миру, ведя их к смерти.

Детище загадочного мультимиллионера Криспина Лейка «Паст-Крайм» с капитализацией в триллионы долларов является флагманом индустрии криминальных развлечений и производит десятки интерактивных симуляторов, основанных на самых громких преступлениях в истории. Благодаря ему ваш каст может побывать рядом с Авраамом Линкольном в ложе театра «Форд» в момент, когда Джон Уилкс Бут входит туда с пистолетом в руках, лично послушать проповедь, которую произносит Джим Джонс перед своей паствой «Храма народов»[8]8
  «Храм народов» – религиозное движение, 909 членов которого покончили с собой 18 ноября 1978 года в основанном ими на территории Гайаны поселении Джонстаун, что, вполне возможно, не является самым массовым реальным самоубийством в истории человечества, но все-таки самым массовым одновременным самоубийством в нашей эре.


[Закрыть], купить мороженое из рук Джона Уэйна Гейси[9]9
  Джон Уэйн Гейси (1942–1994) – американский серийный убийца, работавший клоуном на различных мероприятиях.


[Закрыть] или посмотреть, как Джеральд Бун копает семнадцать могил для семнадцати девушек, из которых он сделал мумии на своем ранчо в Айдахо.

На церемонии закрытия недельного фестиваля «Краймкон», транслировавшейся в прямом эфире в Терре+, стоя бок о бок с виртуальными воплощениями самых знаменитых серийных убийц, похитителей детей, мошенников и безумцев, Криспин Лейк представил виртуала не кого иного, как Верховного Светоча собственной персоной, Харриса Уэста. Лейк объявил, что симулятор Инферно будет запущен в полночь 19 июля 2047-го, в десятую годовщину катастрофы. «Паст-Крайм» устраивает по этому случаю грандиозное оффлайновое торжество в принадлежащем ему же парке «Киллерленд» в Вест-Вэлли-Сити, штат Юта.

«День Инферно полностью преобразил наш мир», – заявил Лейк, стоя на трибуне перед знаменитым логотипом «Паст-Крайма» с красным фоном и черным контуром жертвы, повторяющимся внутри себя десятки раз, становясь все меньше и меньше, отчего создается ощущение, что преступление эхом отдается в прошлом.

После Лейка с речами выступили Стивен Вулман, технический директор компании, и Морис Уайетт, глава службы безопасности. «Многое относительно Инферно так и осталось для нас загадкой, включая мотивы самопровозглашенных Факелов, которые вслед за Харрисом Уэстом совершили самосожжение. Мы перенесем вас в дома и в жизни этих людей и дадим возможность лично встретиться с самим Верховным Светочем.

Вы сможете побывать в виртуальной Церкви Факелов, где Харрис Уэст проповедовал свое жуткое Евангелие. Запуская симулятор на десятую годовщину Инферно, мы надеемся возродить интерес к этому судьбоносному событию и воздать дань жертвам, чьи жизни навсегда изменились в тот день, а также миллионам, если не миллиардам людей – включая меня самого, – которых Инферно потрясло до глубины души.

Как известно нашим поклонникам, мы гордимся тем, что создаем самых реалистичных и правдоподобных виртуалов в мире. И симуляция Харриса Уэста не станет исключением. «Паст-Крайм» скажет решающее слово в отношении одного из самых трагических, загадочных и судьбоносных дней в истории человечества. Мы довели свои революционные технологии до грани совершенства. Сейчас я с гордостью заявляю, что 19 июля 2047-го мы перейдем эту грань».

Как обычно на «Краймконах», у посетителей была возможность повстречаться с виртуалами самых дьявольских умов в истории, а также познакомиться с десятками обновлений, включая свежие темы Терры+ (скин Эда Гина[10]10
  Эдвард Теодор Гин (более известен в русскоязычном сообществе по неправильной транскрипции фамилии – Гейн; 1906–1984) – американский серийный убийца; во фразе содержится мрачный каламбур: под скином подразумевается графическая оболочка (интерфейса, персонажа и т.  п.), однако наиболее распространенное значение англ. skin – «кожа, шкура», а Гин снимал кожу со своих жертв и даже шил из нее одежду.


[Закрыть] обещает стать топ-селлером) и патчи к ранее выпущенным симуляторам «Паст-Крайма», основанным на недавно полученной информации и на биометрических данных. Лейк также объявил о выходе долгожданного визора «Тейя» для Терры+, к которому «Паст-Крайм» обещает добавить тактили непревзойденной реалистичности. Как сказано в пресс-релизе, «Тейя» – это первая головная гарнитура, задействующая все пять чувств пользователя в Терре+. Гениальный маркетинговый ход компании заключается в том, что все визоры «Тейя», на которые сделан предзаказ, дроны доставят пользователям ровно в полночь 19 июля.

«Тейя» позволит сотням миллионов наших фанатов по всему миру ощутить жар, почувствовать запах дыма и пережить Инферно максимально правдоподобно», – утверждает Лейк.

Основанный в 2027-м, «Паст-Крайм» стал одним из самых прибыльных и популярных брендов в развлекательной сфере в мире. На конец 2046 финансового года доходы компании превысили десять миллиардов долларов, при этом 97 % дохода было получено от сервисов, направленных на Терру—. Тем не менее, несмотря на свой успех, а возможно, именно из-за него, «Паст-Крайм» в последнее время подвергается острой критике.

Широко известно, что Лейк лоббировал закон 486–16, разрешающий посмертное вынесение приговора, против которого возражали многие политики, включая сенатора Рэнди Хейза, отозвавшегося о законе следующим образом: «Это вопиющее нарушение прав человека. Приговор без должного судебного процесса – я имею в виду эти позорные суды в Терре+ – служат единственной цели – набивать карманы Криспина Лейка. Его так называемая благотворительность – обыкновенная показуха: как если бы вор жертвовал доллар магазину, сейф которого вскрыл. «Диснейленд смерти», принадлежащий Криспину Лейку, приносит миллиарды долларов, а его фестивали – кровавые «Краймконы» – прославляют убийц, в то время как семьи их жертв остаются у разбитого корыта».

Сразу по выходе заявления Криспина Лейка аналитики подсчитали, что с запуском Инферно и началом продаж визора «Тейя» «Паст-Крайм» получит 3,2 млрд долларов чистого дохода только за следующий календарный год.

Криспин Лейк основал «Паст-Крайм» в выгодный момент, когда давно зревшая МЕТА-Версал превратилась из диковины в полноценную виртуальную вселенную, которая быстро интегрировалась в общество. Ныне Терра+ обсуживает около двух миллиардов пользователей ежедневно, а ее годовой доход недавно превысил государственный бюджет Китая, обещая вскоре догнать бюджет США.

Однако в последние годы, когда число подписчиков на онлайн-сервисы компании резко возросло, посещаемость парка «Киллерленд» заметно упала из-за высокой стоимости горючего, практически разрушившей систему общественного транспорта и сдвига интересов пользователей с Терры– на Терру+. Лейк сказал, что собирается воспользоваться запуском сима Инферно, чтобы возродить интерес к парку.

«Двадцать пять тысяч счастливчиков из числа наших пользователей по всему миру, выбранных в случайном порядке, получат приз – полностью оплаченное путешествие в наш парк для личного присутствия на празднике, – объявил Лейк. – Прошлые несколько десятилетий человечество провело, будучи разрозненным и разобщенным. Праздничными мероприятиями в Терре+ и Терре– мы продемонстрируем, что преступление может свести нас вместе».

Права на симулятор Инферно были куплены «Паст-Краймом» у агентства «ИКРА», обладателя лицензий на сотни НО жертв и организаторов катастрофы. Единственным исключением является Кассандра Энн Уэст, вдова Харриса Уэста. Лейк сообщил, что несколько раз пытался заключить с ней договор на участие в симуляторе, но миссис Уэст, известная также как Красная Вдова, отклоняла все его предложения.

«Никто не знал Харриса Уэста лучше, чем женщина, разделившая с ним его жизнь и его дом, – говорит Лейк. – Надеюсь, однажды Кэсси Уэст поделится с миром своими знаниями о человеке, стоявшем за Инферно, что придаст еще большую достоверность нашему революционному симу».

Все десять лет, прошедших после катастрофы, Кассандра Уэст настаивала на невиновности мужа. До 19 июля 2037-м Уэст работала агентом по покупке прав в «ИКРЕ», но была уволена по соглашению сторон после вынесения ему посмертного приговора. Дать комментарии для этой статьи миссис Уэст отказалась.