Текст книги "Действие. Выдержки из бесед и книг 1933–1967 гг."

II. Что такое действие?

Наша жизнь – это действие: походы на рынок, приготовление пищи, воспитание детей, думание, поездка на машине, созерцание дерева, работа. Вся жизнь – это огромное действие. Если вы тихо сидите в лесу весной, вы видите, как все переполняется жизнью. Знаете, большинство из нас никогда не умирают и потому никогда не творят. Деревья выбрасывают новые листья, а когда листья умирают, они выглядят изумительно. Но мы живем прошлым, мы никогда не умираем и поэтому никогда не обновляемся, наше действие всегда подражательно, приспособительно, следует шаблону удовольствия, и отсюда агония.

Париж, 3-я публичная беседа. 23 мая 1965 г. Собрание текстов, т. XV, стр. 168

Жизнь – целостность жизни – это действие

Этим вечером мы обсуждаем вопрос о действии. Однако, чтобы понять его не только на словах, не только интеллектуально, но всем своим существом, надо выйти за пределы слов. Только тогда это будет сопричастность, соучастие, совместность в чем-то живом. И этот вопрос о действии нуждается не только и не столько в словесном объяснении, но значительно больше в совместном движении, в совместном неуверенном нащупывании нашего пути в этом вопросе, что такое действие.

* * *

Жизнь – это существование, это движение, и это движение есть действие. Жизнь – целостность жизни, а не часть ее, полное состояние существования – это действие. Но когда мы только существуем, как делает большинство из нас, проблема действия усложняется. В существовании нет разделения. Это не фрагментарное состояние сознания или бытия; в этом [состоянии] возможна целостность действия. Но когда мы делим существование на различные сегменты, фрагменты, действие становится противоречивым.

Бомбей, 3-я публичная беседа, 17 февраля 1965 г. Собрание текстов, т. XV, стр. 62

Жизнь – это действие от начала до конца…

Не знаю, заметили ли вы утром высоко в небе больших стервятников, больших птиц, парящих без движения крыльев, парящих в потоке воздуха, движущихся бесшумно. Это действие. И также червяк, питающийся под землей, – это тоже активность, это также действие. Действием является и то, когда политик выходит на трибуну и говорит ни о чем, или когда человек пишет, читает или высекает статую из мрамора. Также действие – когда человек, имеющий семью, устраивается в офис на следующие сорок лет, день за днем делая нудную работу без всякого смысла, бесконечно расточая впустую свою жизнь! Все то, что делает ученый, художник, музыкант, оратор, – это тоже действие. Жизнь – это действие от начала до конца, все движение – это действие.

Раджгхат, Бенарес, 3-я публичная беседа, 28 ноября 1965 г. Собрание текстов, т. XV, стр. 344

Вся жизнь – это отношение… действие и отношение – это синонимы

Мы имеем дело с действием на всех уровнях нашего бытия – это не только физический акт, но и эмоциональный, психологический, мысленный, бессознательный, сознательный акт, потому что все это жизнь. Вся жизнь – это отношение или действие. Вы не можете избежать этих двух данностей, хотя на самом деле действие и отношение – это синонимы. Под «действием» мы понимаем то, что было сделано, и то, что надо сделать, и то, что мы собираемся сделать. Это движение, либо непрерывное движение, либо отдельное движение. Для большинства из нас оно отдельно. Мы живем на разных уровнях: здесь работа, здесь семья, здесь общественное мнение, здесь мои страхи и мои боги, мои взгляды, мои суждения, моя обусловленность; и здесь разное давление, влияния общества и т. д. Мы живем на разных уровнях, отделенные, разобщенные друг с другом.

Раджгхат, Бенарес, 3-я публичная беседа, 8 декабря 1963 г. Собрание текстов, т. XIV, стр. 68

Правильное действие возникает при понимании отношения…

Итак, отношение – наша проблема, а без понимания отношения просто быть активным – значит производить дальнейшее смятение, дальнейшее страдание. Действие – это отношение: быть – значит быть в отношении. Делайте что угодно – удаляйтесь в горы, сидите в лесу, – вы не можете жить в изоляции. Вы можете жить только в отношении, и до тех пор пока отношение не понято, не может быть правильного действия. Правильное действие возникает при понимании отношения, которое открывает процесс самого себя. Самопознание – это начало мудрости, это поле теплоты, сердечности, любви, и потому – поле, полное цветов.

Пуна, Индия, 4-я публичная беседа, 19 сентября 1948 г. Собрание текстов, т. V, стр. 96–97

Как прийти к открытию… действия, которое целостно, полно, не фрагментарно?

К сожалению, мы разделили действие на фрагменты: возвышенное действие, низменное действие, политическое действие, религиозное действие, научное действие, действие реформатора, действие социалиста, действие коммуниста и т. д. Мы раздробили его, и поэтому существует противоречие между всякими действиями и нет понимания целостного движения действия.

И в личной жизни наши домашние дела не так уж сильно отличаются от дел на работе. На работе вы так же высокомерны, как и у себя дома. Дома вы главенствуете, подавляете, «пилите», правите – по половому признаку и многими другими способами. То же самое вы делаете и вне дома. Существует также действие ума, который ищет умиротворения, который говорит: «Я должен найти истину». Такой ум также находится в действии.

Далее, зрелость – это понимание действия как целого, не как частей. Я не определяю зрелость, поэтому не запоминаю ни это определение, ни любое другое. Вы можете видеть: пока действие фрагментарно, должно быть и противоречие, а потому и конфликт.

Итак, как прийти к тому, чтобы открыть или почувствовать деятельное настоящее, жить в нем, в действии, которое целостно, полно, не фрагментарно? Следует ли мне поставить вопрос яснее? Мы должны понять этот вопрос, потому что наши действия фрагментарны: религиозные, деловые, политические, семейные и т. д.; каждое из них отличается от другого, по крайней мере в наших головах. Так что мирской человек говорит: «Я не могу быть верующим, потому что я должен зарабатывать на жизнь». А верующий говорит: «Ты должен оставить мир, чтобы найти Бога». Поэтому все, всякое действие, находится в противоречии. А из этого противоречия следует усилие, и в этом противоречии имеются скорбь, страх, страдание и все такое прочее.

Итак, существует ли действие, которое целостно настолько, что не имеет частей, которое является самой жизнью, цельной жизнью? Пока это не будет понято, все наши действия останутся в противоречии. Итак, как можно научиться этому? Не «пройдя обучение» или «собираясь учиться», а действительно «научиться» действию, которое целостно, которое не фрагментарно. Так? Я поставил вопрос. Если проблема ясна, мы можем идти дальше.

Раджгхат, Бенарес, 3-я публичная беседа, 28 ноября 1965 г. Собрание текстов, т. XV, стр. 344–345

Кришнамурти: …Как мне положить конец конфликту в действии?

Спрашивающий: Не действуйте.

Кришнамурти: Моя жизнь – это действие. Разговор – это действие, дыхание – действие, видеть что-то – действие, садиться в машину, идти к своему дому – это действие. Все, что я делаю, суть действие. Вы говорите мне: «Не действуйте!» Значит ли это прямо застыть, где я есть, не думать, не чувствовать, быть парализованным, мертвым?

Спрашивающий: Идея, которая нереальна, и реальность никогда не могут идти вместе.

Кришнамурти: Я сознаю, что действие – это жизнь. Пока я не совсем парализован, мертв или бесчувствен, я должен действовать. Я вижу, что каждое действие плодит все больше боли, больше конфликта, больше мучений. Я собираюсь выяснить, существует ли действие, в котором нет конфликта.

Занен, 3-й публичный диалог, 5 августа 1966 г. Собрание текстов, т. XVI, стр. 271

III. Целостное действие и неполное действие

Возможно ли видеть истину чего– либо непосредственно, мгновенно и действовать мгновенно из того, что видно?..

Для большинства из нас действие расщеплено. Существует разрыв между идеей и действием. У нас есть формула, шаблон, понятие, прототип; и согласно им мы действуем, или подгоняем наше действие под эту идею. Такова наша обусловленность, таков наш способ жизни, целая череда наших действий основывается на этом. Сначала мы замышляем, формулируем, создаем прототип, идеал, вещь, которая должна быть, а затем, в соответствии с этим, живем, действуем. И таким образом появляется проблема: как перекинуть мост над пропастью между действием и идеей, как свести их вместе? А в этом и есть конфликт; в этом есть длительность времени, потому что нам требуется время, чтобы привести действие в соответствие с идеей.

Итак, что я хочу сказать этим вечером, – ум, где коренится проблема, перестает действовать, потому как действие возможно только в живом настоящем, в действительном настоящем. Когда проблема становится чем-то, что надо решить с течением времени, тогда идея становится важнее действия.

Пожалуйста, это очень важно понять ввиду того, что я сейчас собираюсь сказать. Я не подготавливал эту беседу. Я размышляю вслух, и вы также должны думать про себя, обдумывать свои личные процессы, осознавать их, чтобы мы могли идти вместе.

Для меня нет действия, если ему предшествует идея. Если действие обусловлено идеей, формулировкой, понятием, тогда действие не важно, но важна идея, и, следовательно, есть конфликт между действием и идеей. Возможно ли действовать непосредственно, без идеи, – что и есть, в конце концов, то, что мы называем любовью? Возможно ли видеть истину чего-либо непосредственно, мгновенно, и действовать мгновенно из того, что видно, – не рассматривать последствия, результат, причины, но действовать мгновенно из того, что было увидено как истинное? Подумайте-ка об этом.

Нью-Дели, 4-я публичная беседа, 3 ноября 1963 г. Собрание текстов, т. XIV, стр. 20–21

Действие, основанное на идее, очень поверхностно, оно вовсе не истинно, оно лишь приложение идеи, а это лишь продолжение мыслительного процесса

Что такое наше действие в настоящем? Что мы подразумеваем под действием? Наше действие – то, что мы хотим сделать или чем хотим быть, – основано на идее, не так ли? Это все, что мы знаем: у нас есть идеи, идеалы, обещания, разные клише для того, чем мы являемся, а чем нет. Основой нашего действия выступает награда в будущем или страх наказания. Мы знаем это, не так ли? Такая деятельность является изолирующей, ограниченной «я». У вас есть идея добродетели, и согласно этой идее вы живете, вы действуете в этом отношении. Для вас отношение, коллективное или индивидуальное, – это действие по направлению к идеалу, к добродетели, к достижению и т. д.

Когда мое действие основано на идеале, что и есть идея, – вроде того, что «я должен быть храбрым», «должен следовать образцу», «должен быть милосердным», «должен быть общественно сознательным» и т. д., – это формирует мое действие, руководит им. Мы все говорим: «Вот образец добродетели, которому я должен следовать», – что означает: «Я должен жить в соответствии с ним». Так что действие основывается на этой идее. Между действием и идеей – бездна, разделение, временной процесс. Это так, не правда ли? Другими словами, я не милосердный, я не любящий, в моем сердце нет прощения, но я чувствую, что должен быть милосердным. Таким образом, есть пропасть между тем, что я есть, и тем, чем я должен быть; мы все время пытаемся перебросить мост через эту пропасть. Такова наша деятельность, не правда ли?

Теперь, что было бы, если бы идеи не существовало? Одним махом вы бы устранили эту пропасть, не так ли? Вы были бы тем, что вы есть. Вы говорите: «Я безобразен, я должен стать прекрасным, что мне делать?» – это действие, основанное на идее. Вы говорите: «Я не сострадательный. Я должен стать сострадательным». Так вы вводите идею, отдельную от действия. Поэтому никогда нет истинного действия того, что вы есть, но всегда есть действие, основанное на идеале того, чем вы будете. Глупец всегда говорит, что собирается стать умным. Он выжидает, работая, борясь, чтобы стать умным; он никогда не остановится, никогда не скажет: «Я глуп». Поэтому его действие, основанное на идее, – вообще не действие.

Действие означает делание, движение. Но когда у вас есть идея, действие лишь продолжение проекции идеи, продолжение мыслительного процесса в отношении действия. Если нет никакой идеи, что случится? Вы есть то, что вы есть. Вы не милосердны, вы не умеете прощать, вы жестоки, глупы, легкомысленны. Сможете ли вы оставаться с этим? Если да, тогда смотрите, что происходит. Когда я признаю, что не милосерден, глуп, – что происходит, когда я осознаю, что это так? Разве тут нет милосердности, разве тут нет разумности? Когда я признаю немилосердность полностью, не словесно, не искусственно, когда я осознаю, что я не милосердный и не любящий, в самом этом ви́дении того, что есть, разве нет любви? Разве я не становлюсь тут же милосердным? Если я вижу необходимость быть чистым, это очень просто: я иду и моюсь. Но если есть такой идеал, что я должен быть чистым, тогда что происходит? Тогда чистота откладывается или является наносной.

Действие, основанное на идее, очень поверхностно, это вовсе не истинное действие, оно лишь приложение идеи, а это есть лишь продолжение мыслительного процесса.

Первая и последняя свобода, стр. 243–244

Итак, когда вы осознаёте это разделение между идеей и действием, то, что это подразумевает, а именно: подчинять, подгонять, постоянно пытаться и прилаживать действие к образцу, вы видите, что никогда не бывает так, что действие происходит само по себе. По-моему, это одна из основополагающих причин для растерянности, вырождения ума, находящегося в конфликте, в постоянном трении с самим собой.

Раджгхат, Бенарес, 3-я публичная беседа, 8 декабря 1963 г. Собрание текстов, т. XIV, стр. 69

Время возникает только тогда, когда действие подгоняют под идею

Для нас идея становится чрезвычайно важна – не действие, а действие лишь как подгонка под идею. Возможно ли действовать без идеи, а значит, и без такой подгонки вообще? В действительности это означает, что надо углубиться в вопрос, почему идея заняла место действия. Люди рассуждают о действии: что значит делать правильно? Правильное делание – это не идея, отдельная от действия, потому что тогда действие становится подгонкой под идею и остается важной идея, а не действие. Итак, как же вам действовать настолько полно, настолько целостно, чтобы не было подгонки, чтобы вы жили полно все время? Такая личность не нуждается в идее, в понятиях, в клише, в методах. Тогда нет времени, но есть только действие; время возникает только тогда, когда действие подгоняют под идею.

Это может звучать сумасбродно и нелепо. Но, задумываясь о мысли, об идее и так как не можете жить без действия, вы спрашиваете: «Возможно ли жить без идеи, без слова, но только лишь с действием?» Это возможно лишь тогда, когда понят механизм мысли, что есть действие, которое не является подгонкой. Конечно, если вы сами подумаете об этом, вы увидите, какая это необычайная вещь.

Раджгхат, Бенарес, 6-ая публичная беседа, 12 января 1962 г. Собрание текстов, т. XIII, стр. 44–45

Если вы можете вслушиваться полностью в то, что говорится, в самом этом слушании вы обнаружите освобождение…

Пожалуйста, раз уж вы доставили себе труд прийти сюда, могу ли я надеяться, что, слушая то, что я говорю, вы слушаете до самого конца, а не просто хватаете понемножку тут и там то, что пришлось по случаю; вслушивайтесь во всю полноту этого, и вы увидите, как все вместе складывается в одно. Если же вы возьмете лишь малую часть из этого, у вас будет только прах, умножающий скорбь, печаль и смятение.

Кроме того, слушание само по себе – целое искусство. Большинство из нас никогда по-настоящему не слушают, так что мы слышим лишь отчасти. Мы слышим слова, которые произносятся, но наши умы где-то витают; или наши умы отвечают только на значение слов, и этот немедленный ответ препятствует нам услышать то, что лежит за словами. Поэтому слушание – это искусство; но если вы можете вслушиваться полностью в то, что говорится, то в самом этом слушании вы обнаружите освобождение, потому что такое слушание непреднамеренно, неумышленно; оно является действием истины, потому что весь ваш ум находится здесь, ваше внимание полностью включено. Если вы слушаете без интерпретирования, без цитирования каких-либо древних книг и без сравнения всего этого с тем, что вы читали, вы обнаружите, что ваш собственный ум претерпел действительно радикальное изменение.

Мадрас, 4-я публичная беседа, 23 декабря 1956 г. Собрание текстов, т. Х, стр. 185

Итак, я бы напомнил этим утром, как я напоминал почти каждое утро, что акт слушания как таковой должен быть целостным действием. Требуется, чтобы это было не фрагментарное действие, не действие, производимое по формуле и исполняемое волей, но действие, которое целостно; потому как именно целостное действие кладет конец всему ущербному.

Занен, 9-я публичная беседа, 29 июля 1965 г. Собрание текстов, т. ХV, стр. 235

Если мы можем понять действие как целое… это понимание приведет к правильному действию и в частности

Если позволите, я бы хотел поразмышлять вслух о том, «что делать», не только в настоящем, а также и в будущем, и рассмотреть с вами вообще все значение действия. Но прежде чем войти в это, я думаю, должно быть совершенно ясно, что я не пытаюсь убедить вас принять какую-либо определенную форму действия, сделать то или это, ибо всякое убеждение, являющееся пропагандой, будь оно хорошим или плохим, по существу разрушительно. Поэтому давайте очень ясно держать в уме, что вы и я обдумываем проблему вместе и что мы не касаемся никакой определенной формы действия, не касаемся того, что нам делать завтра или делать сегодня, но если мы сможем понять целостную взаимосвязь действия, тогда, возможно, мы будем способны разработать и детали.

Без всестороннего понимания полного значения действия просто быть связанным с определенной формой действия кажется мне очень деструктивным. Конечно, если мы связаны только с частью, а не со всем целым, то все действие является деструктивным действием. Но если мы можем понять действие как целое, если мы можем нащупать свой путь внутрь него и уловить его значение, тогда это понимание целостного действия приведет к правильному действию и в частности. Это подобно рассматриванию дерева; дерево – это не просто лист, ветка, цветок, плод, ствол или корень, это нечто целое. Чувствовать красоту дерева – значит осознавать его целостность: необычайный вид его, глубину его тени, трепетание листьев на ветру. Если у нас нет чувства целого дерева, просто рассматривание отдельного листа будет мало что значить. Но если у нас есть чувство целого дерева, тогда каждый листок, каждая веточка полны значения и мы восприимчивы к ним. В конце концов, быть восприимчивым к красоте чего-либо – значит воспринимать целостность этого. Ум, мыслящий в понятиях фрагментарного, никогда не сможет воспринять целое. Часть содержится в целом, но часть никогда не сможет создать полное целое.

Нью-Дели, 3-я публичная беседа, 21 февраля 1960 г. Собрание текстов, т. ХI, стр. 341

Только целостное действие привносит разумность

Похоже, это одна из самых трудных вещей в жизни – жить полностью, целостно – не фрагментарно, но как целостное человеческое существо, – будь вы на работе или у себя дома, или гуляете по лесу. Только целостное действие привносит разумность; целостное действие и есть разумность. Но мы живем во фрагментах: как семейный человек, противостоящий остальному миру, как верующий человек – если он вообще религиозен, – имеющий особые теории, идеи, обособленные верования и догмы. И он постоянно борется за достижение статуса, положения, престижа, будь этот статус светский или положение святого. Он постоянно старается, старается. Не бывает мгновения, чтобы ум был совсем пустым и потому тихим. А из тишины появляется действие. Мы же более совсем не самобытны. Мы лишь результат, как мы говорили уже много раз, нашей среды, обстоятельств, культуры, традиции, в которой мы живем, и мы принимаем это. А чтобы измениться, всегда требуется огромный избыток энергии.

Нью-Дели, 4-я публичная беседа, 25 декабря 1966 г. Собрание текстов, т. ХVII, стр. 119

Целостное действие – это когда отдают свое сердце. А когда вы отдаете свой ум, это действие фрагментарное. И большинство из нас отдают свой ум столь многим вещам. Вот почему мы живем неполной жизнью, думая одно, а делая другое; и мы разорваны, противоречивы. Чтобы понять что-либо, надо отдать этому не только свой ум, но и свое сердце.

Мадрас, 1-я публичная беседа, 16 декабря 1964 г. Собрание текстов, т. ХV, стр. 6

Итак, мы имеем дело не только с действием, но также и с состраданием, потому что действие несет внутри себя сострадание

Большинство из нас не мыслит целостно, но лишь фрагментарно; то, что мы думаем на одном уровне, противоречит нашей мысли на другом уровне. Мы чувствуем что-то на каком-то уровне и отрицаем это на другом, поэтому наше обыденное действие в той же степени противоречиво и фрагментарно, а такое действие несет конфликт, страдание, смятение.

Это все очевидные психологические факты, и, чтобы их понять, вам не надо читать особую книгу по психологии или философии, потому что есть книга внутри вас, – книга, которая была составлена на протяжении веков самим человеком.

Итак, мы имеем дело не только с действием, но также и с состраданием, потому что действие несет внутри себя сострадание. Сострадание не есть что-то отдельное от действия, это не идея, к которой действие лишь приближается. Пожалуйста, взгляните на это, рассмотрите это тщательно; потому как для большинства из нас важна идея, и действие исходит из идеи. Но идея, отделенная от действия, порождает конфликт. Действие же включает сострадание; оно происходит не просто на техническом уровне, или на уровне отношений между мужем и женой, или между индивидом и обществом, но оно является целостным движением всего бытия человека. Я говорю о целостном действии, не о действии в фрагментации. Когда есть наблюдение и, значит, нет наблюдающего – наблюдающий лишь идея, слово, – и вы начинаете понимать весь этот комплекс, называемый собой, «я», тогда вы узнаете это целостное действие, а не разделенное, фрагментарное действие, в котором существует конфликт.

Занен, 4-я публичная беседа, 14 июля 1963 г. Собрание текстов, т. ХIII, стр. 298–299

Давайте поэтому выясним вместе, что мы подразумеваем под действием без идеи

Спрашивающий: Чтобы прийти к истине, вы защищаете действие без идеи. Возможно ли действовать во всех случаях без идеи, то есть не имея в виду цель?

Кришнамурти: Я не защищаю чего-либо. Я не пропагандист, политический или религиозный. Я не призываю вас к какому-либо новому опыту. Все, что мы делаем, это пытаемся выяснить, что такое действие. Не следуйте за мной, чтобы выяснить. Если будете следовать, вы никогда не выясните. Следуйте за мной только словесно. Но если вы хотите выяснить, если вы как индивидуальность хотите выяснить, что такое идея и действие, вы должны вникнуть в это, а не принимать мое определение или мой опыт, которые могут быть совершенно ложными. Поскольку вам надо выяснить, вы должны отложить в сторону всю идею последования, преследования, защиты, пропагандиста, лидера или примера.

Давайте поэтому выясним вместе, что мы подразумеваем под действием без идеи. Пожалуйста, обратите вашу мысль к этому. Не говорите: «Я не понимаю, о чем вы толкуете». Давайте выясним вместе. Это может быть трудно, но давайте войдем в это.

Мадрас, 7-я публичная беседа, 26 января 1952 г. Собрание текстов, т. VI, стр. 291