Текст книги "Укрощенная страсть"

Глава 7

До городского вечера танцев оставалось два дня. Эмили лихорадочно дошивала свое платье, чтобы успеть уложиться в срок. Во второй половине дня, когда солнце уже исчезало с кобальтового неба, к дому подкатил легкий кабриолет. Она поспешила к двери.

– Я подумала, вряд ли кто-то побывал у вас с приветственным визитом, – объявила Нетти Филлипс, когда Эмили вышла на крыльцо, – и решила первой проложить путь. – Подвижная, как обезьянка, она ловко соскочила с сиденья и подняла в воздух корзину, задрапированную салфеткой в красно-белую клетку. – Пирог с земляникой, – улыбнувшись, добавила она. – Вам понравится, я надеюсь. Когда-то это был любимый пирог моего мужа.

Не ожидавшая посетителей Эмили поначалу была ошеломлена. Достаточно оправившись, чтобы догадаться предложить гостье войти, она обдумывала, что ей сказать, когда в гостиную бочком вошел Джо. Мальчик выглядел робким и испуганным.

– Ну и сюрприз! – воскликнула Нетти. – Что же вы не сказали, что у вас есть малыш? Я бы прихватила для него моего любимого сахарного печенья. Подойди сюда, маленький человечек, и позволь на тебя взглянуть, – повелительно добавила она со свойственной ей прямотой.

– Все в порядке. Не волнуйся, Джо. – Эмили улыбнулась, видя его колебания и вопросительный взгляд. – Миссис Филлипс наш друг, – сказала она, приглашая даму занять место на диване.

Поколебавшись, Джо продвинулся на дюйм вперед.

– Джо… э-э… ты ведь хороший мальчик, правда? – Нетти внимательно изучала его своими зоркими орлиными глазами. – А он не очень на вас похож, – заметила она, остановив на Эмили хитрый взгляд. Затем полезла в карман. – Это тебе на счастье, – сказала она, протягивая мальчику пенни. – Положишь монетку под подушку и оставишь там на всю ночь, тогда весь год тебе будет улыбаться удача.

Детские глазенки загорелись, как два маленьких фонарика. Джо всматривался в мелкие черты морщинистого лица женщины, пытаясь понять, нет ли здесь подвоха.

– В самом деле, мэм? – В этих словах прозвучала искренняя надежда.

– Стала бы я обманывать такого прекрасного молодого человека! Ты просто попробуй, Джо, и убедишься сам.

– Можно, Эмли? – Джо повернулся к ней, ожидая услышать подтверждение. Когда она кивнула, он улыбнулся. С той ночи, когда Джон Армстронг напал на Лиссу, Эмили не часто видела на лице мальчика такую широкую улыбку.

– А теперь беги расскажи дяде Джейку!

Джо побежал в дальнюю комнату, сжимая в пальцах монетку. Эмили только удивленно посмотрела ему вслед. В эти минуты он был так похож на обычного счастливого ребенка, что у нее просто отлегло от сердца.

– Он сказал «Эмили», а не «мама», из чего я заключаю, что это не ваш ребенок, – заметила Нетти, уютно облокотившись на подушки из конского волоса. – Чей он сын? Вашего брата?

Эмили покачала головой, не зная, что ей ответить. Все бы ничего, если бы ее вопросы не были столь прямолинейны. Казалось, она могла говорить обо всем с поражавшей Эмили откровенностью. Но несмотря на это ее качество, Эмили нравилась Нетти Филлипс: Ведь она единственная в Лоунсаме открыто предложила ей свою дружбу и вызвала улыбку на лице Джо. В ее расспросах не чувствовалось недоброго или скрытого смысла, и как-то незаметно для себя Эмили сказала ей правду:

– Нет, Джо не родственник никому из нас, миссис Филлипс. Он сын моей подруги. Сейчас она испытывает… кое-какие трудности, поэтому я предложила ей свою помощь. Я позабочусь о безопасности мальчика, пока Лисса не сможет забрать его обратно.

– Вы говорите, трудности? Какие?

– Это касается личной жизни моей подруги. Боюсь, что большего я не могу сказать. Может быть, вы хотите что-нибудь из напитков? Чашку кофе… или лимонад…

– Спасибо, не надо. А если я буду совать нос куда не следует, говорите мне об этом прямо, как это делают все другие. – Нетти как птица покрутила головой туда-сюда, осматриваясь вокруг, затем удовлетворенно кивнула. – Очень опрятно. И эти гардины мне нравятся. Хорошо, а то это место слишком долго пустовало. Я так и сказала, когда сегодня разговаривала с Бесси Смит и ее мужем. Люди судачат о вас, Спунах, это правда. Но я высказала свою личную точку зрения. Я повторила, что мы должны дать вам шанс. Обычно к моему мнению прислушиваются еще и потому, что здесь очень уважали моего мужа, царство ему небесное.

– Должно быть, это недавняя утрата? – На этот раз Эмили наконец удалось вставить слово.

– Он умер пять лет назад, – ответила Нетти, и в глазах ее блеснули слезы. – О, дорогая, вы не представляете, что это был за человек! Настоящий герой! Я хочу, чтобы вы это знали.

Когда началась война между штатами, он записался добровольцем, несмотря на свой юный возраст. А позже спас целый полк, но затем был ранен в сражении. К счастью, он поправился и вернулся домой, ко мне… Впрочем, я слишком заболталась Я пришла сюда не для того, чтобы рассказывать о Лукасе или о себе Я должна вас предупредить, что вы сделаете большую ошибку, если не придете в субботу на вечер. Люди любопытны, им захочется посмотреть на вас, а танцы – удобный случай представить себя в нужном свете. Но я вижу, вы уже решили пойти – Дама посмотрела на розовый шелк. Эмили пришивала к лифу черное кружево и, услышав грохот колес подъезжающего кабриолета, оставила платье на кресле. – Очень разумно с вашей стороны.

– Да, я как раз шила… – начала Эмили.

Не успела она договорить, как Нетти быстро соскочила с дивана и через кресло наклонилась к платью.

– Я полагаю, это и есть то платье, мисс! Ну, это нечто, скажу я вам, если вы не возражаете против такого высказывания. Этак вы заберете весь ветер из их парусов – я имею в виду Агнес и Карлу Мэнгли. Они заказали себе по почте наряды из Нью-Йорка специально для этого вечера. Но, Боже мой, ваше прелестное платье затмит все другие! – Нетти прошлась взглядом по фалдам платья, по тонкой кружевной отделке, изящному шлейфу и рукавам. – Вы будете выглядеть в нем чертовски привлекательно, – сказала она, пристально глядя в глаза Эмили. – Как принцесса!

Эмили, зардевшись от удовольствия, всплеснула руками:

– Ну, к таким высотам я не рвусь, но мне приятно слышать, что вам нравится мое платье.

– Нравится! Где вы достали выкройку, дорогая? Замечательный фасон – вот что я вам скажу. Самое очаровательное платье, какое я только видела! – захлебывалась Нетти.

Ее восторг передался Эмили. Она была рада, что кто-то, кроме нее самой, видит ее творение. Это была ее первая возможность утвердить себя как модельера.

– По правде сказать, фасон я придумала сама, – призналась она. – В Джефферсон-Сити, перед тем как мы приехали сюда, я всегда следила за новинками моды. Видимо, у меня есть вкус, и я немножко больше, чем просто портниха. В этом смысле мне повезло. Когда я была еще девочкой, тетя Ида научила меня шить и…

– Вы будете царицей бала! – прервала ее Нетти. – Я вам это предсказываю. Они позеленеют от зависти, когда увидят вас в этом платье. Ну… я говорю обо всех тех девушках, что имеют виды на Клинта Баркли.

– Право же, им нет нужды завидовать мне, миссис Филлипс, – тотчас ответила Эмили. – Я могла бы сшить сколько угодно прекрасных платьев. Для любой леди, кто этого захочет. У меня в голове бесчисленное множество идей. И все они выражают самую последнюю моду восточного побережья, – добавила она.

Улыбка, которой ее наградила миссис Филлипс, была широкой, как каньон.

– Вы умная девушка. И предприимчивая. Мне нравятся такие люди. К тому же это неплохой путь внушить к себе любовь, мисс. Женщины Лоунсама изголодались по новой моде. А сейчас вопрос более чем актуален, ибо большая группа молодых леди занята поисками мужей. Но не просто мужей, добавила бы я, а особенного! – засмеялась Нетти.

– Вы, вероятно, имеете в виду шерифа Баркли? – Эмили произнесла это с более мрачным видом, чем намеревалась. Однако Нетти была так поглощена собственными мыслями, что не обращала внимания на столь незначительные нюансы.

– Да, я говорю о нем. Так вот, у мисс Берти Миллер – кстати, она живет в моем пансионе – есть действительно прекрасные платья. Некоторые из них она купила специально, чтобы поразить Клинта. Но ни одно не сравнится с вашим платьем.

– Возможно, тогда она захочет заглянуть ко мне. – Эмили улыбнулась и приложила к себе платье, зная, что искусно вшитые рукава и черные пуговицы с отливом будут сразу замечены и оценены миссис Филлипс. – За два дня до вечера браться за что-то новое слишком поздно. Все, что я успею, – это закончить платье для себя. Но через две недели, к благотворительному конкурсу ленчей…

– Да, мы рассчитываем таким образом собрать деньги для школы. Хотим расширить помещение и купить больше парт, книг и других принадлежностей. Как только вы придете на танцы, – Нетти указала на Эмили пальцем, – и люди увидят это платье, у вас будет столько заказов, что дай вам Бог справиться.

«На это я и рассчитываю», – подумала Эмили, но ничего не сказала, а только улыбнулась и вновь расстелила платье на кресле.

– Несчастный шериф Баркли, – размышляла вслух гостья, возвращаясь на диван. Ее орлиные глаза светились весельем. – Если он полагает, что до сих пор у него были трудности, значит, плохо себе представляет, что его ждет. – Она затрясла головой и продолжила с усмешкой: – Это только вопрос времени. В конце концов одна из тех девушек получит себе мужа, будьте уверены. Бесси Смит мне сказала сегодня, что некоторые джентльмены уже заключают пари – которая из них.

У Эмили перед глазами встал Клинт Баркли, подоспевший к ней на помощь и оттолкнувший Дженкса. Потом она вспомнила, как шериф обошелся с Питом, Лестером и дядей Джейком.

– Мне этого не понять, – сказала она. – Почему вокруг него такая шумиха? – Несмотря на все усилия, Эмили не удалось скрыть раздражения в голосе. – Конечно, он недурен собой, я это признаю, но…

– Недурен? Вы что, слепая? – Нетти разинула рот и замерла, словно ее поразила молния. – Ну, знаете ли! Смею вам сказать, он – красавец! Вот так же красив был мой дорогой Лукас. И более смелого мужчину, чем шериф Баркли, вы в целом мире не встретите.

– Мне не хочется спорить с вами, миссис Филлипс. Вы мой единственный друг здесь. – Эмили с надеждой посмотрела на собеседницу. – Я могу так считать?

– Конечно, – кивнула та. – И называйте меня Нетти. Мне думается, я вам тоже понравилась. Но возможно, вы правы – нам лучше не обсуждать шерифа Баркли. – Нетти откинулась на подушки. Похоже, она наконец взглянула на вещи несколько трезвее. – Я слышала, он задержал вашего брата.

– Это правда. И вероятно, вы также знаете, что… – Эмили сделала паузу и вдохнула поглубже, – семь лет назад шериф арестовал моего дядю и отправил его в тюрьму.

– Не надо, не продолжайте. Воображаю, что тогда было. Я понимаю, что вы должны чувствовать, дорогая, но будьте справедливы. – Миссис Филлипс поджала губы. – Разве Клинт Баркли виноват в том, что ваш дядя совершал налеты на экипажи?

Эмили покраснела.

– Нет слов, дядя Джейк поступал неправильно, и он это признает. Но он за все заплатил. Тем не менее Клинт Баркли… – Она запнулась и, отвернувшись, подошла к окну. – Давайте лучше не будем об этом.

Нетти соскочила с дивана и похлопала ее по руке.

– Я вижу, как близко к сердцу вы все это принимаете. Вы очень любите своего дядю, я права?

– Он взял меня и Пита к себе, когда мы лишились родителей. Он дал нам приют и вместе с тетей Идой вырастил нас. Если бы не они…

Эмили не могла говорить дальше.

– Я должна заметить, – вздохнула Нетти, – мне нравится, что вы горой стоите за своих родных. И заботитесь о маленьком мальчике, сыне вашей подруги. Это прекрасно. Но я хочу сказать о Баркли. Вы ошибаетесь, Эмили. Клинт замечательный человек. Он один встретился с бандой Даггана. А их было пятеро, самых подлых хищников – язык не поворачивается назвать их людьми! – на земле. Он рисковал своей жизнью, но арестовал их всех и освободил город от этой нечисти.

«Может, и так», – подумала Эмили, но вслух ничего не сказала. Этот человек едва не разрушил ее семью.

Нетти, не дав себе и секундной передышки, продолжала говорить:

– Я скажу вам еще одну вещь. Очень быстро, и на этом закончу. Я знаю, у вас много работы. И у меня тоже, видит Бог.

Мне нужно возвращаться в пансион, чтобы вовремя подать ужин пятнадцати голодным людям, включая Клинта Баркли. Какое счастье, что этот мужчина еще способен есть! – Миссис Филлипс издала короткий смешок. – Он живет выше по улице, при тюрьме, но столуется у меня, – пояснила она, направляясь к двери. Эмили шла за ней следом. – Подумайте над тем, что я вам сказала о шерифе, дорогая. – Взявшись за ручку двери, Нетти задержала на Эмили проницательный взгляд. – Может быть, и вам следует дать ему шанс.

Эмили открыла было рот, чтобы возразить, но Нетти затрясла головой.

– Вы же хотите, чтобы люди дали шанс вам, так дайте же его и Клинту Баркли, – сказала она твердо. – Как знать, может, когда-нибудь он вам пригодится… Он тот человек, на которого всегда можно положиться. А иначе почему, по-вашему, вся долина – каждая девушка, которая еще свободна, – жаждет получить от него предложение? Подумайте над этим, дорогая! Я не говорю, что вам нужно выходить за него замуж. Об этом один Бог ведает. Но установить некое перемирие вовсе не повредит. Разве я не права?

Разумеется, Нетти не требовалось ответа. Она быстро стиснула Эмили за плечи и поспешила к своему кабриолету, продолжая тараторить об ужине, который ей предстоит готовить, и о том, что собирается дождь.

Когда после отъезда гостьи Эмили вернулась к шитью, она по-прежнему была убеждена, что никогда не изменит своего мнения о Клинте Баркли. Сколько бессонных ночей провела она у постели тети Иды, успокаивая ее, поглаживая ее руку и пытаясь покормить с ложечки супом. Она никогда не забудет, как ее любимая тетя, уходя в небытие у нее на глазах, слабым голосом снова и снова звала своего мужа.

К субботе платье для вечера было готово. Эмили скользнула в него и принялась застегивать одну за другой крошечные пуговки. И почувствовала, как у нее зачастил пульс.

Последний раз она была на танцах в пятнадцать лет. Тогда они с тетей Идой еще пытались сохранить их ферму в Миссури. С этим временем у Эмили было связано много неприятных воспоминаний. В округе, да и за ее пределами было известно, что дядя Джейк в тюрьме, а Пит с Лестером в бегах.

Эмили росла застенчивой девочкой. Тоненькая и неловкая, она наконец, набравшись смелости, отважилась пойти на школьный вечер. В маленьком здании, украшенном гирляндами цветных фонариков, надрывались скрипки. Когда она ступила внутрь, никто ее не поприветствовал. Никто в целом зале не сказал ей ни слова. И ни один молодой человек не пригласил ее танцевать.

Она рано покинула празднество и вернулась домой совсем одна. Отвела в стойло кобылу, а сама залезла на сеновал, свое любимое место, и зарылась в сладко пахнущее сено. Там она долго лежала в темноте и думала о молодых людях, оставшихся в школе, весело смеющихся и кружащихся под музыку. Позже, войдя в дом, она сказала тете Иде, что вечер был неинтересный, закуски с напитками – скудные, компания – скучная, а скрипачи все время фальшивили.

Тетя Ида не стала вдаваться в подробности, за что Эмили была ей очень благодарна.

Вскоре после того вечера они лишились фермы и переехали в Джефферсон-Сити, поселившись в меблированных комнатах. Эмили устроилась на работу к миссис Уэйнскотт, и на этом танцы для нее закончились.

Но сегодня она поедет в новый город, где у нее уже есть одна приятельница, и будет танцевать на вечере. Она больше не тощая и нескладная девочка-подросток. А в этом платье… Эмили прошла в свою комнату и остановилась у оставшегося после тети Иды старого зеркала в бронзовой оправе. Пит повесил его над сосновым комодом. Она с изумлением вглядывалась в отражение. Если бы Эмили не была уверена, что это она, то, наверное, не поверила бы в подобное превращение. Не прежняя Эмили Спун, простая скромная девушка, смотрела на нее из зеркала, а молодая женщина, чей облик говорил о ее образованности, привилегированном положении и достатке.

На этот раз ее буйные кудри были укрощены – собраны и закручены в тугой пучок, закрепленный на макушке дюжиной перламутровых шпилек, которые, как сказывала тетя Ида, украшали голову матери Эмили в день свадьбы. Только несколько мягко покачивающихся локонов, оставленные специально, обрамляли лицо.

Облегающее платье с глубоким декольте придавало фигуре особую соблазнительность. «Но в пределах пристойности», – убедила себя Эмили. Розовый шелк, ниспадающий изящными фалдами, выразительностью своего цвета подчеркивал натуральные краски ее лица. Талия под кружевным поясом казалась просто осиной. И не важно, что недостающие розовые лайковые туфли, в тон платью, заменяли обычные черные. Одного платья было уже достаточно.

– Господи, Эмили! Уж не привиделось ли это мне? Ты словно ангел, слетевший с небес. – Глубоко посаженные глаза ее дяди аж засветились, когда она вышла из своей комнаты, испытывая невероятное смущение. Он отложил карты и, выхватив сигару изо рта, издал длинный свист – знак высочайшей оценки. Джо в точности скопировал действие дяди Джейка, но из его губ не донеслось ни звука.

– Правда, ты выглядишь прекрасно, Эмли! – компенсируя неудавшийся свист, добавил мальчик.

– Это благодаря платью. – Эмили покрутилась вокруг них, чтобы они лучше видели. – А ничего получилось, правда? – сказала она, безумно гордая своим достижением.

Лестер выступил вперед – с гладко выбритым лицом и напомаженными волосами, в красивой желто-голубой клетчатой рубахе, застегнутой под горло. Вид у него был встревоженный.

– Я буду вынужден приклеиться к тебе на весь вечер, чтобы отбивать мужчин, – объявил он. – Каждого, кто захочет танцевать с тобой!

– Не будь глупым, Лестер, – сказала она, просовывая руку под его согнутый локоть. – Тебе незачем сторожить меня. Найдешь себе какую-нибудь хорошенькую девушку и будешь с ней флиртовать, а мне нужно будет поговорить с Нетти Филлипс. Может быть, она представит меня другим дамам из города и кто-нибудь из них захочет заказать мне платье.

– Я тебе предрекаю, Эм, – сказал Лестер, – что тебе придется гораздо больше танцевать, нежели вести разговоры. Я только надеюсь, что Пит быстро закончит с покером и успеет вовремя прийти на танцы, помочь мне.

Пит одержал ряд побед в отборочных турах и вышел в финал. Сегодня вечером в верхней гостиной «Золотого каньона» в последней партии должен был определиться чемпион.

Эмили знала, что, если Пит выиграет, он захочет отметить это событие, а если проиграет…

Тогда ей останется только проследить, чтобы ее брат с его горячей головой не устроил драку с победителем.

Когда несколькими часами позже Эмили вошла в отель «Золотой каньон», сердце ее стучало как молот. Интересно, почему? Ведь это были всего лишь танцы. Неужели потому, что с тех пор как она, подобно распустившемуся цветку, из девочки-подростка превратилась в красивую девушку, это был ее первый вечер? Или потому, что ее эффектное платье ни на гран не уступало платью, которое Огаста Уэйнскотт надевала на бал в честь губернатора Миссури? Но ведь ни то ни другое не причина для подобного возбуждения.

У нее было такое ощущение, будто должно произойти что-то удивительное…

«Вероятнее всего, – решила она, – когда люди узнают, кто я, они постараются держаться от меня как можно дальше».

Поначалу обеденный зал показался ей огромным расплывчатым пятном – слиянием огней, людей и кружащихся платьев на фоне громкой музыки, смеха и топанья ног.

Затем в пятне выделилось несколько групп – городские жители, фермеры, шахтеры, игроки, торговцы и прочие. Ярко накрашенные раскрасневшиеся женщины были в платьях всех цветов радуги, мужчины – в разнообразных костюмах, одни – в строгих черных, из дорогой ткани, другие – из джинсового материала или оленьей кожи. В дальнем конце зала на возвышающейся платформе расположились три скрипача и один музыкант с губной гармоникой. Чтобы освободить проход танцующим, столы и стулья отодвинули к стенам. На белых льняных скатертях рядом с блюдами, ломящимися от пирогов, печенья и пирожных, стояли графины с бурбоном и вином из плодов бузины.

– А-а, вот и мисс Спун! – Нетти Филлипс похлопала ее по плечу и широко улыбнулась. – Нет, вы только полюбуйтесь на нее!

Эмили издала вздох облегчения: хоть одно дружеское лицо встретила.

– А кто этот красивый джентльмен? – Нетти повернулась к Лестеру.

– Позвольте представить вам моего кузена, – сказала Эмили. – Лестер Спун. – Она продолжала твердо держать руку на локте Лестера, почувствовав, что тот хочет ускользнуть. Ее кузен, всегда столь же робкий с женщинами, как Пит – нахальный, промямлил что-то нечленораздельное. Однако покорился и стал ждать, пока Нетти возьмет на себя бремя дальнейших представлений.

– Ну, Маргарет Смит вы, естественно, знаете, – сказала дама Эмили, махнув рукой в сторону молодой женщины, вместе с которой они были в магазине, – но Лестер с ней еще не знаком. Вы можете познакомиться сейчас и со всем семейством Смит, – присовокупила она живо, когда у четверых человек, с которыми она до этого болтала, заметно прибавилось чопорности. – Это муж Маргарет, Парнелл. – Нетти указала на высокого худощавого мужчину в очках. Человек с высоким лбом не сделал никаких попыток встряхнуть руку Лестеру. – А это родители Парнелла, мои добрые друзья, Бесси и Хэмилтон Смит.

Бедная Маргарет, казалось, не знала, как ей быть – то ли приветствовать Спунов, то ли притвориться, что она вовсе не замечает их существования. Эмили быстро рассмотрела высокую, тонкую, как стебель, женщину в платье из темно-лилового атласа. Ее седые волосы были подняты и уложены на темени локонами. Очень светлые голубые глаза на продолговатом лице Бесси Смит часто-часто заморгали, когда Нетти закончила с представлениями. Стоявший рядом с Бесси невысокий пухлый мужчина, ее супруг, нахмурившись, крутил конец уса между двумя толстыми пальцами.

«Хэмилтон Смит и есть тот банкир», – с упавшим сердцем вспомнила Эмили.

– Мое почтение, мисс Спун, – угрюмо произнес мужчина. – И мистер Спун. – Взглянув на Лестера, он помрачнел еще больше.

Обескураженная, Эмили с унынием подумала, как ей могла прийти в голову эта идея насчет танцев. Если дражайшие друзья Нетти, несмотря на рекомендации, услышанные из ее уст, не могут найти в себе даже капельки дружелюбия, чего же ждать от остальных?

Унаследовавший от матери рост и те же бледные краски, Парнелл Смит настороженно смотрел на них с Лестером. Будто ожидал, что сейчас они вытащат оружие и попытаются отнять у него карманные часы в футляре и тонкое обручальное кольцо Маргарет.

Между тем Маргарет…

Эмили была вынуждена прервать свои мысли, заметив это внезапное изменение. Маргарет Смит больше не смотрела на нее с неприязнью и опаской, а изучала с неподдельным интересом. С вполне конкретным интересом – осматривала ее платье.

Ее собственное платье тоже выглядело мило – белый с веточками муслин, с пышными рукавами и декольте в форме каре. «Но сапфировый цвет ей пошел бы больше», – подумала Эмили.

Глаза Маргарет все больше округлялись.

– О Пресвятая Мадонна, какое очаровательное платье! – не выдержала она. – Со времени нашей последней поездки в Нью-Йорк я не видела ничего более нарядного и модного.

– Эмили сама его сшила, – включилась в разговор Нетти. – Этот фасон – самое последнее веяние, пришедшее с востока. Да-да, в самом деле. Мисс Спун знает все о новейшей моде.

– Даже дух захватывает, – сказала Бесси Смит, рассматривая нежное кружево вокруг декольте и хорошо подогнанные рукава. – Ну, должна я вам сказать, вы просто отличная портниха, мисс… э-э… Спун. Несомненно, вы мастер своего дела.

– Держу пари, – заметила Нетти, – Эмили могла бы сшить тебе такое же прекрасное платье к собранию банкиров в Денвере, куда вы собираетесь в следующем месяце.

– Сомневаюсь, что мисс Спун это заинтересует…

– О, я буду рада сшить вам платье, миссис Смит, – не дав ей договорить, сказала Эмили. Она подкрепила свои слова улыбкой и с изумлением увидела, как Бесси тут же расслабилась. – Я думаю открыть свой магазинчик… когда-нибудь. А знаете, миссис Смит, черный шифон и кружева цвета морской волны великолепно вам подойдут. Я уже приблизительно представляю себе, как это будет выглядеть. Ленты – на верхней юбке, лиф, украшенный бисером, и…

– Действительно, вы угадали! – Маргарет подошла ближе, и ее светло-голубые глаза засверкали от восторга. – Я видела модели бальных платьев в почтовом каталоге. Там были с бисером и золотыми блестками…

– О да… на восточном побережье от них все буквально сходят с ума, – поддержала ее Эмили, думая о том вечернем платье, которое миссис Уэйнскотт надевала в театр, перед тем как Эмили навсегда покинула ее дом. – Если вам удобно заехать завтра к нам на ранчо, – продолжала она, – я буду рада набросать для вас эскиз. Конечно, вы можете высказать свои пожелания…

Бесси Смит на удивление охотно приняла приглашение, а Маргарет стала расспрашивать Эмили о шляпах, бальных туфлях и шалях.

– Итак, мистер Спун… – начал Парнелл Смит, внезапно покинутый женой и матерью, которые, выдавая тысячу слов в минуту, суетились вокруг Эмили Спун и Нетти. Обнаружив, что теперь они с отцом остались вдвоем, он был вынужден начать беседу с огромным рыжеволосым преступником, неловко переминающимся с ноги на ногу. – Мы слышали, что вы и ваша семья хотите основать свое ранчо в Сатгер-Плейс и уже приступили к работе.

– Теперь это Спун-Плейс. И Эмили хочет назвать ранчо «Чашка чаю». Моя кузина мечтает об этом с тех пор, как у нее возникло страстное желание купить себе чайный сервиз.

Возможно, Лестер был робок с женщинами, но ни один мужчина не мог его запугать. Ни в малейшей степени. Он с вызовом посмотрел на Смитов, как бы подзадоривая их высмеять название будущего ранчо.

– Ну что ж. – Хэмилтон Смит поднес к губам свой бокал с бренди. – Тогда за ранчо «Чашка чаю».

Наступила неловкая пауза.

– Я надеюсь, дела на ранчо «Чашка чаю» продвигаются хорошо? – с надменным видом спросил Парнелл.

– Просто прекрасно.

– Отрадно слышать, – кивнул Хэмилтон. – В округе не будет никаких проблем, покуда вы вплотную будете заняты на своем ранчо, – добавил он, строго глядя на Лестера.

– А как вы полагаете, чем еще, кроме ранчо, мы будем заниматься? Потрудитесь выразиться точнее, мистер. – Лестер, с раскрасневшимся лицом, в запальчивости продолжал бросать вызов банкиру. – Скажите, что вы имеете в виду, уважаемый банкир! Или у вас кишка тонка?

– Сейчас посмотрим, у кого кишка тонка! – Хэмилтон побагровел от гнева, но Парнелл упредил отца:

– Тише, здесь не салун – это танцы. Если вы хотите драться, Спун, я к вашим услугам. Но только выйдем отсюда…

– Вы поаккуратнее со мной… – начал было Лестер, но внезапно его взгляд упал на Эмили. Вокруг нее собралась целая толпа без умолку болтающих женщин. Жительницы Лоунсама восхищались ее платьем, задавали ей вопросы и спрашивали совета. Она вся светилась радостью. За последние годы Лестер никогда не видел ее такой счастливой. Если он сейчас ввяжется в драку с родственниками Маргарет Смит, он все разрушит.

– Ну, вы идете или нет, Спун? – решительно спросил похожий на стручок фасоли сын банкира, но Лестер видел, как подпрыгнуло его адамово яблоко, когда он нервно сглотнул.

– И не собираюсь, – сказал Лестер, подавив вздох. – Я не буду с вами драться. Думайте что хотите, мне плевать. – Он повернулся и отошел. Такого ни с ним, ни, насколько он знал, с Питом еще не случалось. Ни тот ни другой никогда не увиливали от драки. Сознавать это было ужасно неприятно.

«Мне нужно выпить», – подумал Лестер и направился к расставленным вдоль стены столам. Ему требовалось виски. Крепкое дешевое виски. Оказывается, провернуть пустяковое дело намного труднее, чем ты себе представлял раньше.

Его кузина даже не заметила, что он ушел. Разраставшаяся вокруг нее толпа женщин лишила ее этой возможности. Поймав взгляд Нетти, Эмили прочитала в нем удовлетворение. Она почувствовала благодарность к этой хоть и докучливой, но доброжелательной пожилой женщине за то, что та пытается сгладить ее вхождение в здешнее общество.

И вдруг Эмили заметила в зале Клинта Баркли. У нее остановилось дыхание и слова застряли в горле.

Он стоял у окна, задрапированного синими шторами. Высокий, широкоплечий, в темных панталонах и белой батистовой рубашке с узким галстуком, он был красив как никогда. Угрожающе красив. Его темные волосы аккуратно причесаны, твердый подбородок тщательно выбрит.

Шериф беседовал с маленькой рыжеволосой красавицей и, казалось, с головой ушел в это занятие. Когда Эмили увидела, с каким вниманием он слушает девушку, ее пронзило мимолетное неприятное чувство. Зеленое платье облегало крошечную, но идеальной формы фигуру, как виноградная кожура обтягивает виноградину, а глубокое декольте прекрасно демонстрировало женские достоинства красавицы. Она со смехом рассказывала что-то, провокационно запрокидывая голову, глядя вверх на высокого шерифа. И он наклонялся к ней, будто желая поймать каждое слово, которое она скажет. Или лицезреть все ее прелести, которые она выставляла напоказ.

Эмили, разговаривавшая в это время с Карлой Мэнгли – блондинкой, которую она видела на улице вместе с Клинтом Баркли после своей схватки с Дженксом, – забыла, о чем хотела сказать, и замолчала на полуслове.

– М-м-м… я… э-э…

– Ну что, мисс Спун, вы сможете сшить моей дочери платье и шляпку к нему? – Вы успеете к благотворительному празднику? – В голосе властной матери Карлы, Агнес, повторившей вопрос дочери, прозвучало легкое нетерпение. Затем она проследила за взглядом Эмили и тоже заметила шерифа. Увидев его темную голову, склоненную к рыжей головке, она чуть не задохнулась. – Ну что она делает, эта Берти Миллер! Вы только подумайте! – Круглые, слегка припудренные щеки дамы сделались пунцовыми. – Извините, мисс Спун, – пробормотала она. – Мы на секунду. – Схватив Карлу за руку, она вынырнула из толпы и потащила за собой дочь с решимостью офицера, возглавившего кавалерийскую атаку.

Но Эмили не довелось увидеть, что произошло, когда Карла и Агнес Мэнгли добрались до Клинта Баркли и Берти Миллер, так как в этот момент кто-то тронул ее за плечо. Внезапно она обнаружила, что море окружавших ее женщин каким-то образом вдруг испарилось. Она подняла глаза на молодого ковбоя в красной рубахе – очень высокого, с чисто выбритым лицом и восторженным взглядом.

– Простите, могу я рассчитывать на этот танец, мэм?

И с первыми тактами мелодии Эмили была вытащена на паркет, едва успев узнать, что ковбоя зовут Фред Бейкер. После него вылощенный мужчина в элегантном костюме, по-видимому игрок, пригласил ее на вальс. Затем последовал поток других приглашений и других партнеров. Возле одного из столов она заметила Лестера, но тут же и потеряла его в общей круговерти сменяющих друг друга красок и надрывных мелодий скрипок. Вконец обессиленная, она удалилась к столам в поисках лимонада, и здесь ее обнаружил Пит. Компания тотчас окружила ее, начались разговоры и флирт, парни ждали первой возможности пригласить Эмили на танец.