Текст книги "Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти"

– Зовите меня Авророй, – сказала она. – Так будет проще для всех.

– Э… ладно, – пробормотал я и наконец позволил себе дожевать кусок. – Так вы собираетесь прекратить свои игры и помочь Элейн, а, Аврора?

Она покосилась на лежавшую на земле Элейн и озабоченно нахмурилась:

– Посмотрим.

Я стиснул зубы, пытаясь сдержаться:

– Как это – «посмотрим»?

Она посмотрела на меня с равнодушным, нечеловеческим спокойствием:

– Посмотрим, что сделаете вы.

– Вы только, того, на меня не слишком рассчитывайте, – сказал я. – Я в этих делах не особенно силен.

– Вы что, считаете это шуткой, мистер Дрезден? Или игрой?

– Черт подери, какие уж тут игры.

Она тряхнула головой:

– Вот тут вы ошибаетесь. Это игра, только не из тех, что вы знали раньше. Правил этой игры вам знать не положено, да и вообще никто не говорил, что она будет вестись по правилам. Вам известно, почему Мэб выбрала именно вас, а, чародей?

Я испепелил ее взглядом:

– Нет.

– И мне тоже, – сказала она. – А сейчас моя очередь ходить. Почему вы? Должно быть, потому, что она ожидает от вас того, чего не получит от других. Возможно, например, того, что вы принесете Элу сюда.

– Какая разница? – возмутился я. – Элейн ранена. Ваш эмиссар ранен при исполнении обязанностей. Или вы считаете, что ее нужно убрать отсюда?

– Если этого ожидали Зимние, это может быть использовано против меня. Я без двух минут Летняя Королева, но и мне приходится быть разборчивой в использовании силы.

Я фыркнул:

– Мэйв наверняка так не считает.

– Конечно нет, – хмыкнула она. – Она же Зимняя. Она свирепа и беспощадна.

– Ну да. А ваш кентавр – сама мягкость и понимание.

Аврора вздохнула и опустила перепачканные глиной пальцы.

– Надеюсь, вы простите Коррика за вспыльчивость. Обыкновенно он веселее. Сложившаяся ситуация нервирует всех.

– Так-так, – сказал я. – Кстати, для ясности: это ведь была настоящая земная пища, да?

– Да, – подтвердила она. – У меня нет ни малейшего желания посягать на вашу свободу, мистер Дрезден, или каким-либо образом связывать вас.

– Очень хорошо. – Я знал, что лгать мне она не может, поэтому откусил еще кусок от сэндвича и взял пригоршню чипсов. – Послушайте, Аврора, я здесь не для того, чтобы подрывать вашу власть или вообще заниматься саботажем. Я просто хочу, чтобы вы помогли Элейн.

– Я знаю, – кивнула она. – Я вам верю. Но я вам не доверяю.

– С какой это стати вы мне не доверяете?

– Я следила за вами. Вы – наемник. Работаете за деньги.

– Ну да. Надо же мне оплачивать счета и…

Она остановила меня жестом руки:

– Вы заключали сделки с демонами.

– Цена таким сделкам – ломаный грош; ничего такого, что…

– Вы продали себя Леанансидхе в обмен на силу.

– Тогда я был совсем молод, чертовски глуп и к тому же попал в переплет…

Взгляд ее нечеловеческих глаз встретился с моим, проникая мне в самую душу.

– Вы убивали.

Я отвернулся от нее. Мне нечего было сказать на это. Желудок мой сжался, и я отодвинул остатки еды.

Аврора медленно кивнула:

– С самого начала вас задумывали как орудие уничтожения. Как убийцу. Вам известно изначальное назначение крестных родителей, мистер Дрезден?

– Угу, – устало буркнул я. – Крестных родителей выбирают с тем, чтобы ребенок получал наставления религиозного и морального характера.

– Разумеется, – согласилась она. – А ваша крестная, ваша наставница – самое злобное создание из свиты Мэб, уступающее в силе лишь самой Мэб.

Я невесело усмехнулся:

– Наставница? Вот кем, значит, вы считаете, была для меня Леа?

– А разве нет?

– Леа почти не замечала меня – за исключением тех случаев, когда полагала, что сможет от меня что-то получить, – с горечью произнес я. – Остальное время ей было на меня наплевать. Единственное, чему она меня научила, так это тому, что, если я не хочу, чтобы об меня вытирали ноги, мне нужно стать хитрее ее, сильнее ее и приложить к этому все силы.

Аврора подняла на меня взгляд своих прекрасных, кошачьих глаз.

– Да, – сказала она. Невидимая рука все сильнее стискивала мой желудок. – Сильный покоряет, слабый покоряется. Таковы Зимние. Вот чему вы научились от них. – Она приблизила лицо к моему. – Это и делает вас опасным, – продолжала она почти сочувственным тоном. – Теперь поняли?

Я встал и отошел на несколько шагов. Аврора промолчала. Я услышал плеск – она споласкивала руки в тазике.

– Если вы не собираетесь помочь Элейн, скажите сразу. Я отвезу ее в больницу.

– А вы считаете, я должна помочь ей?

– Мне плевать, вы это будете или кто другой! – взорвался я. – Мне важно, чтобы о ней позаботились. Решайте.

– Я уже решила. Теперь ваша очередь.

Я сделал глубокий вдох:

– В смысле?

– Из двух смертных, попавших в этот сад, мистер Дрезден, самые глубокие раны не у Элейн. У вас.

– Черта с два. Так, пара синяков и царапины.

Она тоже встала и подошла ко мне:

– Я имею в виду совсем другие раны.

Она протянула тонкую руку и коснулась моей груди у сердца. Я ощущал тепло ее кожи даже сквозь ткань футболки, и от одного ее прикосновения мне вдруг стало немного легче. Сьюзен пропала много месяцев назад, и, за исключением нескольких покушений на мою жизнь, никто до меня не дотрагивался.

Она посмотрела мне в лицо и кивнула:

– Вот видите? Вы тяжело ранены, мистер Дрезден, и ваши раны не дают вам ни минуты покоя.

– Как-нибудь выживу.

– Верно, – согласилась она. – Только вот так обычно все и начинается. Монстры порождаются болью, скорбью и злостью. В вашем сердце в достатке и того, и другого, и третьего.

Я пожал плечами:

– И что?

– Это делает вас уязвимым. Уязвимым к воздействию Мэб, к таким соблазнам, которые в нормальном состоянии показались бы вам немыслимыми.

– Спасибо, с соблазнами я справляюсь очень даже неплохо.

– Но сколько это еще будет у вас получаться? Вам необходимо исцеление, чародей. Позвольте мне помочь вам.

Я хмуро покосился на нее, на ее руку:

– Как?

Аврора одарила меня легкой печальной улыбкой:

– Я вам покажу. Смотрите.

Ее ладонь прижалась к моей груди чуть сильнее, и где-то в глубине меня словно прорвало плотину. Эмоции вспыхивали буйными красками, складываясь в какую-то безумную радугу. Алый гнев, густо-синий страх, светло-голубая скорбь, болезненно-желтое одиночество, ядовито-зеленое чувство вины… Эта волна захлестнула меня с головой, ослепила ярче разряда молнии, жгучая и прекрасная разом.

Когда она схлынула, на ее место пришло ощущение глубокого, тихого покоя. Мне вдруг сделалось теплее, и боль от ушибов и царапин унялась. Это напоминало тепло от полуденного солнечного света, и с этим теплом мои горести начали испаряться. Мой страх исчез, и я понемногу расслабил мускулы, которые и сам не заметил, как напряг до предела. Некоторое время я купался в этом блаженном тепле, наслаждаясь отсутствием боли.

Когда я пришел в себя, я лежал на спине в траве, глядя на листву и небо в серебряных блестках. Моя голова покоилась на коленях у Авроры – она опустилась на колени у меня за спиной, легко, тепло и мягко положив ладони мне на виски. Боль начала понемногу возвращаться в мое тело, в мои мысли и сердце, словно ядовитый прибой отравленного моря. Я услышал собственный протестующий всхлип.

Аврора заботливым взглядом посмотрела на меня:

– Даже хуже, чем я предполагала. Вы ведь и не подозревали, как вам больно, правда?

У меня перехватило дыхание, и я снова негромко всхлипнул. Все тепло куда-то подевалось, и обрушившийся на меня гнет проблем грозил задавить и задушить.

– Прошу вас, – сказала Аврора, – позвольте мне помочь вам. Давайте заключим сделку, мистер Дрезден. Отдохните. Приостановите свои попытки помочь Зимним. Побудьте здесь немного, а я обещаю унять вашу боль.

На глаза мои навернулись слезы, затуманив зрение. Я вытер лицо руками, пытаясь мыслить здраво. Принять условия этой сделки, вполне возможно, могло бы стоить мне головы. Отказ от предложения Мэб будет означать, что я не помог Белому Совету, а это, в свою очередь, приведет к тому, что они купят мир с Красной Коллегией Вампиров. Дешево, совсем дешево – ценой одного слегка помятого Гарри Дрездена.

– Забудьте, – слабым голосом пробормотал я. – У меня работа, и я ее выполню.

Аврора закрыла на мгновение глаза и кивнула:

– По крайней мере, вы верны своему слову, мистер Дрезден. Ваша честность достойна восхищения. Даже если она направлена в не лучшую сторону.

Я заставил себя сесть и отодвинуться от Авроры.

– Давайте же, – сказал я. – Помогите Элейн.

– Обязательно, – заверила она. – Но в настоящую минуту непосредственной угрозы ее жизни нет, и это займет у меня некоторое время. Прежде мне хотелось бы сказать вам кое-что.

– Хорошо, говорите.

– Много ли рассказала вам Мэб о смерти Рональда?

Я покачал головой:

– Что он мертв. Что нечто, находившееся у него, пропало. Что убийцу нужно найти.

– Она не говорила вам зачем?

Я нахмурился:

– Не совсем.

Аврора кивнула и сцепила руки на коленях.

– Летние завершают приготовления к войне с Зимними.

Я нахмурился еще сильнее:

– Вы хотите сказать, это уже не просто теоретическая возможность? Что это совершенно реально?

– Война может быть только реальной. Утрата Летнего Рыцаря побуждает нас к этому.

– Боюсь, я вас не совсем понимаю.

Она чуть сдвинула свои светлые брови:

– Наши Рыцари обладают значительной силой. Это нелегкое бремя, которое по плечу лишь свободным смертным. Эта сила, так называемая «мантия», является решающим элементом баланса сил между нашими дворами.

– Если не считать того, что ваша исчезла.

– Вот именно.

– Что заметно ослабляет Летних.

– Да.

Я кивнул:

– Тогда какого черта вы затеваете нападение?

– Времена года сменяют друг друга, – сказала Аврора. – Через два дня летнее солнцестояние. Пик нашей силы.

Она не сказала больше ничего, предложив мне самому домыслить до конца.

– Вы считаете, что это Зимние убрали вашего Рыцаря, – сказал я. – И что если вы упустите момент, то будете с каждым днем слабеть все сильнее, тогда как Зимние – лишь набирать силу. Верно?

– Абсолютно. Если у нас и есть шанс на победу, мы должны нанести удар, находясь на пике своей мощи. Это единственный момент, когда наш двор почти равен по силе с Зимним. Иначе время года сменится, и тогда в зимнее солнцестояние уже Мэб и ее орда навалятся на нас. И в таком случае они нас точно уничтожат, а вместе с нами и равновесие вашего, смертного мира. – Взгляд ее зеленых глаз поднялся с ее рук к моему лицу. – Зима, мистер Дрезден. Бесконечная Зима. Боюсь, этот мир будет для вас, смертных, не слишком благоприятным.

Я тряхнул головой:

– Тогда зачем Зимние спешат? Я хочу сказать, стоит им выждать пару дней, и все карты окажутся у них в руках. Зачем им оставлять вам пространство для маневра?

– Я даже не пытаюсь понять логику Зимних, – вздохнула Аврора. – Я знаю одно: им нельзя позволить уничтожить нас. Ради вас же.

– Черт, как все хором пекутся о моих интересах.

– Прошу вас, чародей. Обещайте мне, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы помешать им.

– Свой лимит обещаний я исчерпал. – Я встал и шагнул в сторону тропы, ведущей к лифту, хотя часть меня отчаянно хотела остаться в тепле и покое, которые предлагала мне Аврора. Потом остановился и зажмурился, собираясь с силами. – Но я вот что скажу. Я собираюсь отыскать убийцу и распутать это дело, и я намерен сделать это до летнего солнцестояния.

Я не стал добавлять: «Потому что, если я этого не сделаю, меня можно считать покойником».

Какой смысл озвучивать то, что ясно и так?

Глава 18

Я убрался из «Ротшильда» к чертовой матери и нашел телефон-автомат. Мёрфи сняла трубку после первого же гудка:

– Дрезден?

– Угу.

– Наконец-то. Все в порядке?

– Мне нужно с тобой поговорить.

Последовала секундная пауза, потом ее голос смягчился:

– Где?

Я потер лоб рукой, пытаясь заставить свой мозг хоть немного работать. Мысли в голове шевелились вяло и как-то не слишком хотели выстраиваться в нужном порядке.

– Не знаю. Где-нибудь на людях, но так, чтобы было не слишком шумно, чтобы слышать друг друга.

– В Чикаго? В это время суток?

– Угу.

– Ладно, – сказала Мёрфи. – Кажется, знаю я такое место.

Она назвала мне адрес, мы договорились встретиться через двадцать минут, и я повесил трубку.

Заруливая на стоянку, я заметил, что вряд ли в стенах «Уолмарта» часто обсуждались мистические убийства, хищения магической силы и вопросы сохранения сверхъестественного баланса. Впрочем, как знать. Черт, насколько я помню, люди-кроты обсуждали свои планы мирового господства с разумными медузами, выходцами с планеты Икс, а также с бестелесными мозгами из туманности Клаатуу именно в примерочных кабинках. Лично я ни за что не стал бы искать их там.

Нельзя сказать, чтобы «Уолмарт» после полуночи был забит толпами народа, но и стоянка оказалась не такой пустой, как в это же время, скажем, у «Ригливилля». Супермаркет работал круглые сутки, а в городе вроде Чикаго всегда найдется народ, делающий покупки ночью. Мне пришлось оставить машину за полряда от входа и идти в магазин по свежему воздуху. Впрочем, внутри оказалось еще холоднее, – наверное, притормаживать мощные кондиционеры на несколько ночных часов не имело экономического смысла.

Секьюрити у входа сонно кивнул мне и предложил взять тележку. Я вежливо отказался и вошел в зал, где меня тут же догнала Мёрфи. Сегодня она нарядилась в спортивную куртку, джинсы и кроссовки; волосы она убрала под черную бейсбольную кепку без эмблемы. Она шагала, сунув руки в карманы, с надменным видом, которого редко ожидаешь от кого-либо такого роста. Мы молча миновали ряд запертых на ночь магазинчиков и устроились в небольшом кафе рядом с отделом деликатесов.

Мёрфи выбрала себе место, с которого она могла бы наблюдать за входом, а я сел напротив, чтобы видеть, что происходит у нее за спиной. Мёрфи, благослови Бог ее доброе сердце, заказала нам по чашке кофе. Я насыпал в свою побольше сахару и сухих сливок, размешал и отпил глоток, ошпарив язык.

– Паршиво выглядишь, – заметила Мёрфи.

Я кивнул.

– Ты об этом хотел поговорить?

К своему собственному удивлению, я кивнул. И отодвинул чашку.

– Я в ярости, Мёрф, – заявил я без всяких преамбул. – Я настолько взбешен, что не могу рассуждать здраво.

– Почему?

– Потому что я облажался, вот почему. Что бы я ни делал, все выходит через задницу.

На лбу ее появилась вертикальная складка.

– Что ты имеешь в виду?

– Эту чертову работу, – буркнул я. – Расследование смерти Ройеля. Столько сопротивления… не знаю, смогу ли я одолеть его. А если я не справлюсь с этим до завтрашнего вечера, все вообще может обернуться адом кромешным.

– Что, клиент не склонен оказывать помощь?

Я горько усмехнулся:

– Черт возьми, насколько я понял, моя клиентка сделала все от нее зависящее, чтобы угробить меня. Причем не самым приятным образом.

– Значит, ты ей не доверяешь.

– Не настолько, чтобы послать ее к чертовой матери. А еще те, кто, по идее, должен со мной сотрудничать, валяют дурака, и я ощущаю себя тем парнем, которого засовывают в ящик к фокуснику. – Я покачал головой. – Ну, чтобы утыкать шпагами. Только на этот раз это не фокус и шпаги настоящие – в любую секунду могут проткнуть меня насквозь. Плохие парни стараются вовсю, чтобы нейтрализовать меня или отдрючить. Хорошие парни считают меня шизанутым, готовым вот-вот пойти вразнос, и вытянуть ответ из них каждый раз – отдельная история.

– Ты считаешь, тебе грозит опасность?

– Я не считаю, – сказал я. – Я это знаю. Да еще какая!

Помолчав, я отхлебнул кофе.

– Итак, – проговорила Мёрфи, – зачем ты хотел меня видеть?

– Затем, что люди, которым полагалось бы меня поддерживать, готовы бросить меня на растерзание волкам. И потому, что единственный человек, который помогает мне по-настоящему, еще настолько зелен, что без няньки ему каюк. – Я поставил пустую чашку на стол. – И потому, что, когда я спрашиваю себя, кому я могу доверять, список получается чертовски коротким. Тебе.

Она со вздохом откинулась на спинку стула:

– Ты собираешься рассказать мне, что все-таки происходит?

– Если хочешь, – отозвался я. – Я знаю, что утаивал от тебя многое. Но только потому, что считал это единственным способом защитить тебя. Ну не хотел я, чтобы это причинило тебе вред, понимаешь?

– Угу, – сказала она. – Понимаю. Это меня и бесит.

Я сделал попытку улыбнуться:

– В этом случае неведение – благо. Если я расскажу тебе все, это будет серьезнее некуда. Даже просто знать об этом для тебя уже будет опасно. И потом, тебе от этого никуда не уйти, Мёрф. Это будет с тобой навсегда.

Она смерила меня серьезным взглядом:

– Тогда зачем ты мне это сейчас рассказываешь?

– Затем что ты давно уже заслужила право это знать. Потому что ты рисковала жизнью ради меня и ради того, чтобы защитить людей от всей этой сверхъестественной нечисти. Потому что общение со мной ставит тебя под угрозу и это может помочь тебе в случае, если что-нибудь случится. – Я покраснел. Мне очень не хотелось сознаваться, но пришлось. – А еще потому, что мне нужна твоя помощь. Очень уж хреново все складывается. Я боюсь.

– Я ведь никуда не денусь, Гарри.

Я устало улыбнулся ей:

– Еще одно. Если ты влезешь в это, тебе надо понять одну вещь. Тебе придется обещать мне, что ты не будешь впутывать в это ни ОСР, ни тем более других копов. Ты можешь копать с их помощью информацию, осторожно использовать их еще для чего-то, но ни в коем случае не для пальбы по демонам.

Она сощурилась:

– Почему, черт побери, нет?

– Потому что активное вмешательство смертных в этот конфликт приведет к ответным действиям сверхъестественного мира, а это будет почище ядерной атаки. Этого не желает никто, и они тоже, так что, если им покажется, что ты пойдешь на это, они могут просто убить тебя. Или подергать за нужные ниточки и добиться того, чтобы тебя уволили, или подставили, или еще чего. Они позволят этому произойти. В общем, это поставит крест на твоей карьере, а может, и жизни, а за компанию с тобой, возможно, и на жизнях других людей. – Я помолчал, дав сказанному дойти до ее сознания. – Ты все еще хочешь, чтобы я тебе рассказал?

Она зажмурилась на мгновение, потом кивнула:

– Валяй.

– Ты уверена?

– Угу.

– Ладно, – сказал я.

И выложил ей все. Это заняло некоторое время. Я рассказал ей про Джастина и про Элейн. Рассказал ей про игры и интриги в сверхъестественном мире. Рассказал про войну, которую развязал я из-за того, что Красная Коллегия сделала со Сьюзен. Рассказал про фэйри и убийство Ройеля.

И конечно, мне пришлось поведать ей про Белый Совет.

– Вот бесхребетные, самонадеянные сукины дети, – не выдержала Мёрфи. – Что, черт подери, они о себе возомнили, продавая своих вот так?

Какая-то часть моего сознания с радостью согласилась с этими ее словами.

Она возмущенно фыркнула и тряхнула головой:

– Позволь-ка, я правильно поняла? Ты развязал войну между этим вашим Советом и Красной Коллегией. Для победы Совету необходима поддержка фэйри. Но они ее не получат, пока ты не найдешь убийцу и не вернешь украденное добро…

– Волшебную мантию, – поправил я ее. – Силу.

– Ну, волшебное что бы это ни было, – согласилась Мёрфи. – В общем, если ты не сделаешь этого, твой Совет поднесет тебя вампирам на блюдечке с голубой каемочкой. Так?

– Угу, – кивнул я.

– И если ты не сделаешь этого до солнцестояния, фэйри передерутся между собой?

– И тогда будет уже все равно, кто победит, а кто проиграет. Эль-Ниньо по сравнению с этим покажется мягким, как ранняя оттепель.

– И тебе нужна моя помощь.

– Ты ведь уже расследовала убийства. Ты разбираешься в этом лучше меня.

– Это точно. – На лице ее мелькнула тень улыбки. – Послушай, Гарри. Если хочешь узнать, кто убил, для начала лучше выяснить, зачем он это сделал.

– Что – зачем?

– Зачем убивал. Зачем кому-то было устранять Ройеля.

– А, точно, – согласился я.

– И зачем было кому-то пытаться убрать тебя вчера в парке.

– Это мог быть почти кто угодно, – возразил я. – Да и сама попытка вышла довольно топорной, если уж на то пошло.

– А вот и нет, – заявила Мёрфи. – Грубой – да, но вовсе не такой уж глупой. Я ведь, знаешь, после давешнего разговора покопала кое-чего.

Я хмуро покосился на нее:

– И как, нашла что-нибудь?

– Ага. Выяснилось, что за последние три дня имели место два вооруженных ограбления – сначала в пригороде Кливленда, а потом на заправке в Индианаполисе – то есть на полпути в Чикаго.

– В этом нет ничего необычного.

– Это не так, – возразила она. – Ничего необычного, если не учитывать, что в обоих случаях кого-то похитили с места преступления и в обоих случаях системы видеонаблюдения выходили из строя с первой же секунды ограбления. Свидетели в Индиане идентифицировали налетчицу как женщину.

Я присвистнул:

– И впрямь похоже на нашу даму-вурдалака.

Мёрфи кивнула, крепко сжав губы.

– Как думаешь, у тех, кого она похитила, есть шанс остаться в живых?

Я покачал головой:

– Сомневаюсь. Скорее всего, она их сожрала. Вурдалаку требуется от сорока до пятидесяти фунтов мяса в день. А то, что от них осталось, она, скорее всего, кинула туда, где это растащат дикие звери. Она умеет заметать следы.

Мёрфи снова кивнула:

– Так я и думала. Вообще подобные инциденты имели место на протяжении последних двадцати лет. У меня ушло некоторое время на то, чтобы свести их воедино, зато тогда выявилось еще одно: трижды нечто подобное происходило в связи с операциями некоей наемной убийцы, называющей себя Тигрицей. Один мой знакомый фэбээровец сказал, что ее подозревают в нескольких убийствах в районе Нового Орлеана и что, по мнению Интерпола, она выполняла также заказы в Европе и Африке.

– Значит, наемный убийца, – сказал я. – А кто заказчики?

– Исходя из того, что ты мне сказал, я бы ставила на вампиров. Они единственные окажутся в выигрыше от твоей смерти. Ведь если они тебя накроют, Совет, вероятно, запросит мира, верно?

– Возможно, – кивнул я, хотя сам не был в этом уверен. – Но если именно они всё это задумывали, то выбрали на редкость неудачный момент. Две ночи назад они устроили Пёрл-Харбор целой группе чародеев где-то в России, и Совет буквально взбешен этим.

– Скорее всего, они вычислили, что, если твое расследование приведет к убийце Ройеля и Совет договорится с фэйри, вампирам придется биться не на жизнь, а на смерть. Так что убить тебя прежде, чем это произойдет, с их стороны вполне логично.

– Логично, если не считать того, что в тот момент я еще не участвовал ни в каком расследовании.

Мёрфи покачала головой:

– Хорошо бы свести тебя с нашими портретистами, составить ее фоторобот.

– Не думаю, чтобы это сильно помогло. Сначала она была в гриме, и я не слишком приглядывался к ней. А когда взглянул внимательнее, она походила скорее на персонажа из японских мультиков-ужастиков.

Она опустила взгляд на свой остывший кофе.

– Раз так, нам ничего не остается, кроме как ждать. У меня есть еще пара источников информации, но я не слишком на них полагаюсь. Я дам тебе знать, если что.

Я кивнул:

– Даже если мы ее найдем, это мало поможет в этих разборках фэйри.

– Тоже верно, – согласилась она. – Можно я задам тебе несколько вопросов? Может, я замечу что-нибудь, что ты пропустил.

– Валяй.

– Эта штучка с ручкой… как, ты сказал, ее звали? Мэйв?

– Угу.

– Насколько ты доверяешь своей интуиции в отношении ее? В смысле, что это не она убила Ройеля?

– Почти уверен.

– Но не совершенно.

Я задумчиво сдвинул брови.

– Нет, – сказал я наконец. – Фэйри здорово умеют дурить голову. Не совершенно.

Мёрфи кивнула:

– А Мэб?

Я потер начавший уже снова зарастать подбородок:

– Она ни разу не заявила прямо, что непричастна к смерти Ройеля, но я сомневаюсь в том, что убийца – она.

– Что заставляет тебя считать так?

– Ну, не знаю.

– А я знаю. Она могла выбрать кого угодно представлять ее интересы, но выбрала тебя. Если бы она хотела замести следы, ей имело бы смысл поручить это кому-нибудь менее опытному и настойчивому. Во всяком случае, не такому упрямому ослу, как ты.

Я обиженно насупился:

– Почему «ослу»? Я просто не люблю оставлять дела незавершенными.

– Ты просто не знаешь, что такое «сдаваться», балбес, – фыркнула Мёрфи. – В общем, ты меня понял.

– Угу. Пожалуй, не лишено логики.

– Ладно, а как насчет этой Летней девицы?

Я вздохнул:

– Как-то все это с ней не вяжется. Она добрее всех фэйри, которых мне доводилось встречать до сих пор. Она могла вести себя со мной на редкость неприятно, но не стала.

– Тогда как насчет другого смертного? Зимнего Рыцаря?

– Это опасный, злобный тип, изрядно подсевший на героин. Я вполне могу представить себе его, сбрасывающего Ройеля с той лестницы. Но не уверен, что он достаточно умен, чтобы научиться магическим трюкам, необходимым, чтобы похитить мантию. Он производит впечатление типа, который сначала действует, а потом уже думает. – Я тряхнул головой. – Впрочем, у меня на очереди разговор еще с тремя феями.

– С Летней Королевой и обеими Матерями, – кивнула Мёрфи. – И когда ты собираешься повидаться с ними?

– Сразу, как только придумаю, каким образом это сделать. Из них всех Леди ближе всего к миру смертных. Их и найти, соответственно, проще. А вот Королевы, равно как и Матери, обитают в Небывальщине. Чтобы наведаться туда, придется найти провожатого.

Мёрфи удивленно приподняла бровь:

– Провожатого?

Я поморщился:

– Угу. Ужас как не хочется, но все идет к тому, что придется мне заглянуть в гости к моей крестной.

– Ты это серьезно? Твоя крестная – фея?

– Долго рассказывать, – буркнул я. – Ладно, пора двигать. Если бы ты…

Свет в магазине внезапно погас.

Сердце мое замерло в груди. Секундой спустя включились огни работающего от аккумуляторов аварийного освещения, в свете которого стал виден серебристо-серый туман, вползавший в магазин сквозь входные двери. Клубы его окутали застигнутую врасплох кассиршу, и та обмякла, приоткрыв рот и без выражения глядя в пространство.

– Боже праведный, – прошептала Мёрфи. – Гарри, что происходит?

Я уже выбрался из-за столика и схватил со стола солонку, а вторую такую же – с соседнего.

– Неприятности. Иди за мной.