Текст книги "Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти"

Глава 20

– Мёрфи! – крикнул я. – Уходи!

Зеленое чудовище… Нет, минуточку, грех называть эту тварь зеленым чудовищем. Слишком забавно и легкомысленно звучит подобное название. Конечно, в ту минуту мне было не до метких прозвищ, но назову-ка я его именем, которое слышал как-то от Боба.

Дендрозлыдень поднял меня в воздух и встряхнул, как детскую погремушку. Я напряг волю, подкрепленную накатившим страхом, и направил ее в браслет-оберег. Соткавшееся вокруг меня защитное поле начало покалывать кожу, и я поспешно замкнул его в шар. Я успел в последний момент. Дендрозлыдень швырнул меня в столб ограды. Не будь вокруг меня щита, тут бы мне и конец пришел. Щит преобразовал часть кинетической энергии удара в свет и тепло, в то время как остальная часть ощущалась просто резкой сменой давления. В общем, это было, как если бы на меня вдруг надели костюм из горячей эластичной ткани размера на три меньше нужного. У меня перехватило дух. По поверхности невидимой сферы заплясали голубые разряды.

Меня почти не отбросило назад; я просто рухнул вниз. Щит откликнулся на это новой вспышкой, на этот раз более слабой. Я поднялся на ноги и бросился от дендрозлыдня, а он – за мной, отшвырнув в сторону сложенные поленницей колышки для помидоров. Его глаза горели зеленым огнем. Я с разбегу налетел на ограду, и дендрозлыдень снова замахнулся на меня своим огромным сучковатым кулачищем.

Я выставил перед собой руку с браслетом и снова выстроил щит, но удар отшвырнул меня на несколько футов, так что я влетел спиной в батарею железных стеллажей с удобрениями и прочей сыпучей дрянью. Секунду я полежал, оглушенно глядя на написанное большими красными буквами объявление, радостно извещавшее о распродаже рассады по 2,99 за упаковку. Я ухватился за ближайший стеллаж и встал как раз вовремя, чтобы увернуться от очередного нацеленного в мою голову удара.

Вместо меня кулак дендрозлыдня угодил в стеллаж за моей спиной. Послышался скрежет сминаемого металла, затем полный боли вопль злыдня. Чудище отдернуло дымящийся кулак и завопило опять.

– Сталь, – пробормотал я. – Значит, ты тоже черт знает какая разновидность фэйри…

Я пригляделся к огромным стеллажам, вдоль которых бежал. А спустя секунду услышал за спиной топанье опомнившегося дендрозлыдня. Не сбавляя скорости, я снова принялся собирать волю; мне пришлось убрать щит, оставив только малую толику защитного поля, не пропускавшую туман ко мне в голову. Для осуществления моего отчаянного плана мне необходимы были все силы, что еще оставались у меня, – а если он не сработал бы, то и щит защитил бы меня ненадолго. Рано или поздно дендрозлыдень нашел бы брешь в моей обороне и размолол бы меня в подкормку для корней.

Пока я держался впереди, но он начинал догонять. Добежав до конца ряда полок, я повернулся к нему лицом.

Адские погремушки, ну и здоровенная же эта тварюга. Больше Грума. Там, где ветви переплетались не так плотно, тело ее просвечивало насквозь, но от этого она не казалась менее опасной.

Что ж, если мой расчет неверен, мне осталось не так уж много времени жалеть об этом.

По большей части магия требует некоторого времени – чертить круги, накапливать одни силы и призывать другие. Быстрые, тяп-ляп, заклятия не требуют ничего, кроме усилия воли, и высвобождаются почти неконтролируемо. Дело это трудное и опасное. Терпеть не могу подобных заклятий. У меня в арсенале всего пара таких, на которые я могу более-менее положиться, и даже они требуют фокусировки вроде моего браслета-оберега или жезла.

Однако с такими штуками, которые требуют не столько точности, сколько энергии, я справляюсь обычно неплохо.

Я поднял руки, и туман вдруг всколыхнулся от внезапного потока воздуха. Дендрозлыдень приближался. Я зажмурился, сосредотачиваясь.

– Vento, – прошептал я. Ветер усилился. Дендрозлыдень взревел так, что по спине моей прошла дрожь, а ветер сделался еще сильнее: страх неплохо питает силы. – Vento! Vento, ventas servitas!

Магическая энергия сорвалась с моих рук и хлынула в ночь. Взревел ветер – настоящий вихрь, устремившийся вперед, к тяжелым стальным стеллажам.

Дендрозлыдень снова издал скрежещущий звук; поднятый моим заклинанием вихрь остановил его всего в нескольких ярдах от меня.

Здоровенные стеллажи – наверное, вместе с выставленными на них товарами они весили несколько тонн – возмущенно заскрипели и повалились на дендрозлыдня. От грохота, вызванного их падением, у меня заложило уши и содрогнулся пол под ногами.

Дендрозлыдень был силен, но не настолько, чтобы устоять. Он повалился как куст под отвалом бульдозера, взвизгнув, когда стальные стеллажи сокрушили его и впились в его тело. Над местом падения заклубился зловонный серый дым. Дендрозлыдень продолжал биться под грудой стеллажей.

Я устало привалился к ограде и посмотрел на эту сотрясающуюся кучу.

– Повержен, – вздохнул я, – но не уничтожен.

Некоторое время я наблюдал за отчаянными попытками дендрозлыдня выбраться из-под полок и решил, что несколько минут у меня в распоряжении все-таки есть. Тряхнув головой, я поковылял к воротам. Я очень надеялся на то, что Грум покорежил засов не так сильно, чтобы я не смог выбраться.

Зря надеялся. Металлический засов превратился в бесформенный клубок. Когти Грума оставили на металле отпечатки, глубиной не уступающие гидравлическим кусачкам. Узелок на память: не стоит надеяться, что сталь остановит Грумовы когти. Я задрал голову и решил, что стоит попробовать перебраться через ограду и колючую проволоку.

Я одолел больше половины высоты, когда из тумана с другой стороны ограды вынырнула Мёрфи с нацеленным на меня пистолетом.

– Эй-эй, Мёрф, – сказал я, поднял руки и свалился вниз. – Это же я.

Она опустила пистолет и перевела дух:

– Боже мой, Гарри. Что ты делаешь?

– Бой без правил. Я победил. – За моей спиной послышался вопль дендрозлыдня, и полки лязгнули. Я судорожно сглотнул и оглянулся. – Правда, матч-реванш нежелателен. Где ты была?

Она возмущенно закатила глаза:

– Занималась шопингом.

– Где Грум и вурдалак?

– Не знаю. Кровавый след ведет к выходу, но, когда я пошла по нему, меня обстреляли. Огра я больше не видела. – Она уставилась на покореженный засов. – Вот черт. Он что, тебя тут запер, да?

– Вот именно. Тебя подстрелили?

– Нет. А что?

– Ты хромаешь.

– Угу. – Мёрфи поморщилась. – Должно быть, кто-то из этих ублюдков рассыпал по полу шарики. Я поскользнулась и расквасила коленку.

– Ох, – только и сказал я. – Эм.

Мёрфи подозрительно покосилась на меня:

– Так это ты сделал?

– Ну, тогда это казалось мне неплохой идеей.

– Гарри, это не идея, а бред.

– Убьешь меня позже. Лучше помоги мне выбраться отсюда. – Я хмуро покосился на колючую проволоку. – Может, найдешь мне грабли – я мог бы подлезть под эту гадость.

– Мы с тобой в двадцати футах от отдела инструментов, – бросила Мёрфи.

Прихрамывая, она скрылась в тумане и вернулась через полминуты со здоровенными кусачками. Она без особого труда проделала отверстие в сетке, и я протиснулся в него. Дендрозлыдень продолжал биться под полками.

– Дай я тебя расцелую, – предложил я.

– От тебя разит навозом, – ухмыльнулась Мёрфи и тут же нахмурилась. – Что теперь?

Попавшее в западню чудище отшвырнуло в сторону несколько полок поменьше, и я нервно оглянулся в ту сторону:

– Первым делом убраться отсюда. Я отделался от этой гадины, но, боюсь, не слишком надолго.

– А кто это?

– Дендрозлыдень.

– Кто-кто?

– Растительный монстр.

– Ох. Ясно.

– Нам нужно выйти отсюда.

Мёрфи покачала головой:

– Если кто-то прикрывал огнем главный вход, он вполне мог подумать и об остальных. Нет лучше мишени, чем силуэт в дверях. Стреляешь как в тире.

– Как, черт подери, кто-нибудь увидит тебя в тумане?

– Какая разница как? Если увидит, тебе будет уже все равно. Главное, с центрального входа нам не выйти.

– Угу, – согласился я. – Тут ты права. Все основные входы и выходы перекрыты, в атриуме сидит эта тварь, и десять к одному, что огр Грум ждет нас у служебного входа.

– Ну да, огр. А у него в чем фишка?

– Пули от него рикошетят, а магия стряхивается как с гуся вода. Он силен, ловок и умнее, чем кажется.

Мёрфи негромко чертыхнулась:

– И ты не можешь сжечь его, как того волколака?

Я покачал головой:

– Уже пытался один раз. С таким же успехом я мог просто плюнуть в него.

– Похоже, у нас не слишком большой выбор.

– Кстати, даже если мы выберемся из дома, Грум или эта чертова деревяшка запросто нас догонит. Значит, нам нужны колеса.

– Придется прорываться.

– Знаю, – буркнул я и направился обратно в магазин.

– Ты чего? – удивилась Мёрфи.

– Есть одна идея.

Она, хромая, поплелась за мной:

– Надеюсь, лучше, чем тот твой бред?

Я только хмыкнул. Соглашаться с ней не имело смысла.

Нам обоим и так было ясно, что если эта идея окажется не лучше предыдущей, то, как сказал бы поросенок Порки из мультика, «Это все, ребята!».

Глава 21

Три минуты спустя мы с Мёрфи вышли через служебный выход, где нас уже поджидал Грум.

Он вырос из тени у мусорных баков и с бычьим ревом бросился на нас. Подволакивающая ногу, завернутая в плед Мёрфи пронзительно закричала и бросилась бежать, но оступилась и упала – прямо перед огром.

Держа левую руку за спиной, я поднял правую. С кончиков ее пальцев срывались языки огня.

– Грум! – рявкнул я.

Горящие злобой глаза огра обратились на меня, и он снова зарычал.

– Прочь убирайся ты с моей дороги! – продолжал я тоном плохого драматического актера. – Покуда от тебя я не устал и самой жизни не лишил!

Теперь огр смотрел уже только на меня, повернувшись спиной к сжавшейся комочком, всхлипывавшей Мёрфи.

– Меня не устрашишь угрозами своими, смертный, – огрызнулся он.

Я упрямо задрал подбородок и помахал из стороны в сторону своей извергающей огонь рукой:

– Тебя последний раз предупреждаю, жалкий пес!

Грумовы глаза вспыхнули еще ярче. Он хрипло рассмеялся и не спеша двинулся ко мне.

– Обманщик жалкий, – бросил он. – Твои заклятия мне смешны. Пытайся, если хочешь.

За спиной Грума Мёрфи сбросила с плеч плед и дернула за заводной шнур новенькой бензопилы «Коулмен». Мотор завелся с первой попытки, и она без всяких церемоний описала пилой дугу в воздухе, опустив ее на волосатую ножищу Грума. Стальная цепь вгрызлась в плоть огра с такой легкостью, словно это был пенопласт, – только брызги полетели.

Огр взвыл и отпрянул. Алая кожа вокруг раны мгновенно почернела, как обугленная, и потеки этой черноты поползли по бедру во все стороны. Он замахнулся на Мёрфи кулаком, но та уже отступила за пределы его досягаемости. Вес огра пришелся на раненую ногу, и он с грохотом повалился на землю.

Я дернулся было помочь Мёрфи, но все происходило быстро, а я двигался медленно, как в кошмарном сне. Обезумевший от прикосновения железа огр перекатился на живот и быстро – я в жизни не подумал бы, что такое возможно, – пополз к Мёрфи, оставляя на асфальте глубокие следы от когтей. Мёрфи, хромая, поспешила от него, но Грум с размаху стукнул кулачищем по асфальту с такой силой, что она, находясь в полудюжине футов от него, потеряла равновесие и упала.

Грум ухватил ее за ногу и потянул к себе. Мёрфи сдавленно охнула и повернулась к нему лицом. Ей удалось скинуть туфлю, оставшуюся в лапе у огра, и отползти от него; лицо ее побелело от боли.

Я наконец забежал Груму за спину и, продолжая удерживать правой рукой язык огня, вынул левую из-за спины. Здоровенный желто-зеленый водяной пистолет из отдела игрушек чуть плясал у меня в пальцах. Я слегка опустил ствол и нажал на курок. Струйка бензина ударила Груму в спину. Огр обернулся в мою сторону, и я брызнул бензином ему в глаза и нос. Он снова взвыл, растопырил когти и отчаянно заморгал, пытаясь разглядеть меня.

– Чародей! – прохрипел он почти невнятно, – наверное, клыки мешали. – Твое заклятие мне не страшно.

Я медленно разжал правую кисть, демонстрируя ему горящую банку жидкости для растопки, которую держал в кулаке:

– Что ж, на этот случай я припас старый добрый натуральный огонь. Славно, правда?

И бросил банку в хорошенько намоченного бензином огра.

Полыхая, как свечка на праздничном торте, Грум бился и орал. Я обежал его кругом и помог Мёрфи встать. Огр катался по земле, пока не врезался в стену супермаркета. Так продолжалось секунд двадцать, а потом он испустил странный булькающий крик, съежился тенью за мусорным баком – и исчез вместе с огнем.

Мёрфи с трудом поднялась на ноги. Наступать на больную ногу она не могла.

– Что случилось?

– Мы его взгрели, – сказал я. – В общем, он собрал манатки и отчалил домой.

– Навсегда?

Я мотнул головой:

– На ближайшее время. Как твоя нога?

– Больно. Похоже, сломала чего-то. Ничего, могу прыгать на другой.

– Давай обопрись на меня, – предложил я.

Мы прошли так несколько шагов, и она угрожающе покачнулась. Я успел подхватить ее прежде, чем она упала:

– Мёрф?

– Извини, извини, – поморщилась она. – Идея неудачная.

Я помог ей сесть:

– Послушай, оставайся-ка пока здесь, у стены. А я подгоню сюда «жучок».

Похоже, Мёрф чувствовала себя слишком паршиво, чтобы спорить. Вместо этого она достала пистолет, поставила его на предохранитель и протянула мне вперед рукояткой. Я замотал головой:

– Оставь себе. Он может тебе пригодиться.

– Дрезден, – заявила Мёрфи, – от него мне сегодня было столько же пользы, сколько от смягчителя белья на прокатном стане. А вон там у кого-то есть ружье. И если им кто-то пользуется, то наверняка смертный, а у тебя магии осталось – кот наплакал. Бери и не выпендривайся.

Она была права, но я не сдавался:

– Не могу же я бросить тебя здесь безоружной, Мёрф.

Мёрфи закатала штанину джинсов и достала из миниатюрной кобуры на лодыжке крошечный автоматический пистолет:

– У меня есть чем отбиться.

Я взял у нее кольт и чисто рефлекторно проверил затвор и предохранитель:

– Хорошенькая у тебя игрушка, Мёрф.

Она обиженно вздернула подбородок:

– У меня, видишь ли, маленькие ноги. Калибр крупнее на них не спрячешь.

– А у Мёрфи девчачий пистолетик! – поддразнил я ее. – А у Мёрфи девчачий…

Мёрфи испепелила меня взглядом и придвинула к себе бензопилу:

– А ну подойди поближе и повтори.

Я фыркнул в ответ:

– Дай мне пару минут. Да, и я крикну тебе, что это я. А то ведь эти поганцы могут попробовать фокус с переодеванием…

Мёрфи кивнула, немного побледнев, и положила руку на пистолет.

Я сделал глубокий вдох и зашагал сквозь туман вокруг здания, к стоянке перед входом. Я держался ближе к стене и старался производить как можно меньше шума, при этом накапливая энергию для браслета на левой руке, который оставался наготове. Пистолет я держал в правой руке. Черт, в случае чего мне пришлось бы стрелять с одной руки, а я не самый меткий стрелок, даже когда держу пистолет двумя руками, – оставалось надеяться, что особой меткости от меня не потребуется.

Я уже добрался до главного фасада здания, когда что-то лязгнуло за изгородью садовой секции. Я поперхнулся и направил кольт в ту сторону, отметив про себя, что не знаю, сколько в обойме осталось патронов.

Подойдя ближе, я разглядел сетчатую ограду, за которой еще совсем недавно сидел взаперти с дендрозлыднем. Теперь в ней зияла брешь футов этак в десять шириной, и, насколько я мог видеть, этой древовидной гадины внутри больше не было. Просто здорово. Я подошел к изгороди еще ближе, чтобы посмотреть на повреждения. Я ожидал увидеть искореженный, еще не остывший металл. Но вместо этого обнаружил аккуратно, словно кусачками, перекушенную проволоку, на которой серебрился пушистый иней.

Я огляделся по сторонам и нашел множество кусочков проволоки длиной дюйма по два-три. Над ними клубился пар. Я вдруг ощутил, какой холодный здесь воздух, и поежился. Ограду заморозили до такой температуры, при которой металл становится хрупким, а потом просто-напросто сломали.

– Зимние, – пробормотал я. – Что ж, можно было и догадаться.

Я еще раз огляделся и, держа ухо востро, двинулся дальше, к неясно мерцавшим в тумане огням стоянки. Вообще-то, я оставлял «жучок» в ряду почти напротив главного входа, однако туман мешал ориентироваться, поэтому я просто добрался до первых машин и двинулся по рядам, выглядывая свой «жучок».

Моей машины в первом ряду не оказалось, зато я увидел тонкую струйку желтоватой жидкости. Я проследил ее до следующего ряда. Как и ожидалось, она тянулась от моего радующего глаз своей пестрой окраской «жучка». Снова протечка. Для машины чародея это в порядке вещей… вот только ждать лечения «жучку» придется черт знает сколько времени.

Я сел в машину и отложил пистолет, чтобы сунуть ключи в замок зажигания. Моя старая боевая кляча почихала и повздыхала несколько раз, но мотор все же завелся. Я врубил передачу, развернулся через пустые ряды и повел машину вокруг здания, чтобы забрать Мёрфи.

Я как раз проезжал мимо садового дворика, когда окна машины разом замерзли. Все произошло в считаные секунды: в уголках стекол расцвели кристаллики льда; они росли словно цветы в замедленной съемке – до тех пор, пока не заполнили всю поверхность окон, отрезав меня от внешнего мира. Температура упала никак не меньше чем на пятьдесят градусов, и двигатель снова чихнул. Он наверняка заглох бы совсем, не прибавь я газу. «Жучок» дернулся вперед, и мне пришлось опустить окно и высунуть голову вбок, чтобы хоть как-то видеть происходящее.

Дендрозлыдень вынырнул из тумана и с размаху опустил кулак – огромный, сучковатый, похожий на чугунную бабу, которой сносят здания, – на мой многострадальный «жучок». Удар смял крышку багажника, как фольгу, и с такой силой продавил рессоры, что шины протестующе завизжали, цепляя за кузов. Я больно стукнулся грудью о рулевую колонку и на некоторое время утратил способность дышать.

Будь у моего «жучка» мотор спереди, как у всех нормальных машин, тут бы нам и конец пришел. Удар швырнул бы самую тяжелую часть машины вниз, легкий зад задрался бы, и я – естественно, не пристегнутый ремнем – закувыркался бы по салону, словно кусок попкорна.

Однако у старых «фольксвагенов»-то мотор сзади! В результате тяжелая часть моей машинки подскочила вверх и тут же плюхнулась обратно.

Я вдавил педаль газа в пол, и мотор «жучка» послушно взревел. Каким бы большим и сильным ни был этот дендрозлыдень, весом он уступал бы обычной туше такого роста. Едва задние колеса коснулись асфальта, «жучок» прыгнул вперед и врезался сплющенным багажником в дендрозлыдня.

Тварь испустила вопль – возможно, от неожиданности и наверняка от боли. От бампера и искореженной крышки багажника полетели искры, потом повалил дым от обожженной соприкосновением с железом шкуры фэйри, и дендрозлыдень рухнул на крышу «жучка».

Не убирая ноги с газа, я как мог удерживал руль одной рукой. Смотреть вперед я по-прежнему мог, только высунув голову в окно. Дендрозлыдень снова вскрикнул, и магическая энергия сгустилась вокруг него облаком, от которого мои волосы встали дыбом, но старый добрый «жучок» не поддался гнусному колдовству и протащил злобную тварь вдоль всего фасада «Уолмарта».

– Считай это расплатой за все телефонные столбы, – шепнул я «жучку» и ударил по тормозам.

Дендрозлыдень слетел с моей машины, прокатился по асфальту и с полным боли воплем врезался в металлический мусорный бак, подняв клубы пыли и зловонного дыма. Из двух фар «жучка» уцелела только одна, да и та неуверенно мигала.

Я врубил заднюю передачу, отогнал «жучок» на несколько футов и снова сдвинул рычаг на нейтральное положение. Потом дал газ и бросил машину на чудище. На этот раз я был готов к удару и успел сгруппироваться. Столкновение вышло приятно громким. Дендрозлыдень сдавленно заскрипел, но что произошло, я понял, только сдав машину назад и крутанув руль так, чтобы посмотреть на поле боя в боковое окно.

Я разорвал гадину пополам, зажав ее между помятым, покрытым инеем «жучком» и металлическим мусорным контейнером. Хвала звездам, это был не какой-нибудь вшивый пластик. Ноги лежали у контейнера – точнее, не ноги, а бесформенная груда корявых ветвей и земли. Руки же в бессильной злобе тянулись ко мне и колотили кулаками по асфальту в нескольких ярдах от меня.

Я сплюнул в окно, развернул машину и поехал забрать Мёрфи.

Я выпрыгнул из машины, но мне пришлось дернуть правую дверцу изо всех сил, – наверное, ее заклинило от удара. Мёрфи встала, опираясь на стену, и широко раскрытыми глазами уставилась на «жучок»:

– Что, черт возьми, случилось?

– Это растительное чудище.

– Растительное чудище? Скорее снеговик какой-то.

Я поддержал ее за локоть:

– Я с ним разобрался. Пошли.

Мёрфи негромко охнула от боли, но поковыляла к машине. Я собирался помочь ей, но тут она вдруг крикнула: «Гарри!» – и оттолкнула меня в сторону.

Дендрозлыдень, вернее, верхняя его половина каким-то образом ухитрилась выползти из тумана, и теперь его длинная, толстая рука-лиана тянулась ко мне. Я отпрянул и сделал попытку заслонить собой Мёрфи.

Бесполезно. Гадина сграбастала меня. Я ощутил, как пальцы – каждый толщиной со ствол молодого деревца – хватают меня за горло и, как щенка, отрывают от Мёрфи. Другая лапища перехватила мне ногу. Меня подняли в воздух и принялись разрывать на части. Не спеша.

– Проныра длинноносый. – Нечеловеческий голос исходил откуда-то из района светящихся зеленых глаз дендрозлыдня. – Тебе не стоило лезть в наши дела. Ты даже не представляешь, что поставлено на карту. Так и умри невежей.

Остроумно ответить не получилось – в глазах потемнело, а мысли начали путаться. Я попытался собраться с силами, чтобы активировать браслет, но, стоило мне сделать это, послышался шелест листьев, скрип дерева – и лопнувший браслет соскользнул с моего запястья. Я попытался сложить какое-нибудь другое заклятие – и тут же пожалел об этом: это лишило меня концентрации сил для защиты от заколдованного тумана. Мысли в голове путались все сильнее, и я не думал уже ни о чем, кроме пронзавшей меня раскаленным железом боли.

Словно издалека до меня донеслись звуки снова заработавшей бензопилы и яростный крик Мёрфи. Ну да, ее-то защита не зависела от концентрации. Конечно, ее вряд ли хватило бы надолго, но еще несколько минут Мёрфи могла не опасаться тумана. Дендрозлыдень издал пронзительный вопль, и я услышал, как пила вгрызлась в его плоть. Мне в лицо брызнули опилки.

Я вдруг снова обрел способность дышать. Чертовы ветки оплелись вокруг моей головы и плеч, нога оставалась в хватке дендрозлыдня, но я снова дышал.

Туман жался ко мне, и все казалось каким-то далеким, лишенным интереса. Я почти не осознавал происходящего. Мёрфи допрыгала на одной ноге ближе, взмахнула бензопилой и отсекла дендрозлыдню вторую руку. Я шмякнулся на землю, на груду неподвижных ветвей.

Дендрозлыдень отмахивался от Мёрфи обрубками рук, но прежней силы у него не было. Ему, правда, удалось-таки сбить ее на землю. Мёрфи зарычала, подобрала бензопилу – по счастью, та не заглохла – и замахнулась ею, метя гадине в голову. Дендрозлыдень отчаянно взвыл и попытался прикрыться своими обрубками (ха-ха, что, выкусил, гад?). Мёрфи без труда прорубилась сквозь них и ткнула свистящей цепью аккурат между зелеными глазами.

Чудище снова закричало от боли, отчаянно отбиваясь, но все, что ему удалось, – это чуть оттолкнуть Мёрфи. А потом оно испустило последний стон, и глаза погасли. Мёрфи устало опустилась на кучу грязи, листьев и корявых сучьев.

Я лежал, тупо уставившись на нее, когда чуть в стороне хлопнул винтовочный выстрел. Мёрфи бросилась на землю и перекатилась ко мне. Грянул второй выстрел, и кучка зеленой листвы чуть правее Мёрфи взметнулась в воздух.

Новый звук прорезал ночную тишину: приближавшиеся полицейские сирены.

Мёрфи ползком потащила меня к машине. Я услышал, как кто-то в тумане хрипло выругался, потом послышались удаляющиеся шаги. В следующую же секунду туман начал редеть. А может, это мне только казалось.

– Гарри… – Мёрфи встряхнула меня за плечи. Я моргнул, глядя на нее, и она с облегчением вздохнула. – Гарри, ты меня слышишь?

Я кивнул. Во рту пересохло; все тело болело. Я пытался прочистить мозги.

– Посади нас в машину, – сказала она медленно и внятно, как маленькому. – Посади нас в машину и вези отсюда.

Машина… Ну да… Я с усилием запихнул Мёрфи в «жучок», плюхнулся на водительское сиденье и уставился на замерзшее ветровое стекло. Впрочем, на теплом ночном воздухе лед быстро таял, и я уже мог смотреть вперед сквозь оттаявшие пятна.

– Гарри, – звенящим от напряжения голосом произнесла Мёрфи, – ну поезжай же!

Ах да… Ехать… Я наугад врубил передачу, и мы выехали со стоянки и из тумана.