Текст книги "Дикая ночь"

Глава 13

Я прошел мимо нее, ткнув кулаком ей в пах. Черт побери, понятно, она была испугана, но ей не стоило липнуть ко мне у всех на глазах. Она вернулась вместе со мной в гостиную и встала рядом. Я отошел от нее подальше, оказавшись между Кендэллом и Руфью.

Глаза у Джейка были закрыты. Он что-то бормотал, мотая головой из стороны в сторону. Доктор выпрямился, опустил висевший на шее стетоскоп и нахмурил брови.

Он взял Джейка за руку и пощупал ему пульс. Потом выпустил руку, и она снова упала на пол.

– Лежите тихо, – сказал он сухо.

– Спать... снотворное... – Джейк продолжал мотать головой, делая глубокие судорожные вздохи. – Спасите меня... вино... в вине...

– Прекратите! Прекратите немедленно, слышите! – Доктор схватил его за голову одной рукой. – Лежите тихо!

Джейк замер. У него не было выбора. Доктор так крепко держал его за волосы, что он мог потерять свой скальп.

Доктор приподнял ему одно веко, потом другое. Он выпрямился, отряхнул брюки на коленях и кивнул Кендэллу:

– Вы не могли бы рассказать, как это случилось, Фил?

– С удовольствием. – Кендэлл вынул трубку изо рта. – Хотя вряд ли я могу добавить что-нибудь к тому, что уже сказала миссис Уинрой...

– Миссис Уинрой была слишком взволнована. Я хочу послушать вас.

– Ладно. Я и она... то есть я и миссис Уинрой... мы сидели в гостиной и читали воскресные газеты, а мисс Дорн была на кухне и готовила обед. Верно, Руфи?

– Д-да, сэр.

– Меня это не интересует. Расскажите только самое главное. – Доктор нетерпеливо взглянул на часы. – Я не могу тратить все утро на... этого... Значит, вы услышали, как Уинрой спускается с лестницы и производит большой шум. Дальше.

– Я встал. Точнее, мы оба встали. Мы подумали, что он... э-э... что он просто...

– Пьян. Продолжайте.

– Мы вышли в коридор, и он прошел мимо нас, шатаясь и бормоча, что его отравили – подсыпали в вино наркотик или что-то в этом роде. Слова было трудно разобрать. Потом он вошел в гостиную и свалился, а мы... то есть миссис Уинрой... позвали...

– И он нес с собой бутылку вина? Тщательно закупоренную? – Лицо доктора вспыхнуло, казалось, кровь хлынула ему прямо в глаза. – Покажите мне ее еще раз.

Кендэлл взял со стола бутылку и протянул доктору. Тот понюхал вино, попробовал на язык и сделал большой глоток. Потом он с гримасой вытер губы и посмотрел на Фэй:

– Он принимает снотворное? Как часто, в каких дозах?

– Я... я не знаю, доктор.

– Сколько у него было таблеток? Ничего не пропадало в последнее время?

– Нет, я... – Фэй помотала головой. – Я привезла ему немного из города, но я не знаю, сколько у него было раньше.

– Вот как? А рецепт у вас есть? Нет? Вы знаете, что это незаконно? Не важно. В данном случае, по крайней мере.

– Он не...

Доктор фыркнул. Носком ботинка он ткнул под ребра Джейку.

– Все, кончай. Хватит дурака валять. Вставай!

Джейк открыл глаза:

– Что-то было... в буты...

– Разумеется, там что-то было. Вино. Двадцать процентов спирта. – Он потянулся к своему саквояжу и хмуро кивнул Фэй: – С ним все в порядке. Лучше не бывает. Если он не встанет, вылейте на него ведро воды.

– Но... – Теперь ее лицо тоже покраснело. Оно стало даже красней, чем у него. – Почему... Я не понимаю...

– Он симулирует. Он хочет внимания и жалости. Устраивает вам представление... Нет, он не пьян. По крайней мере, не настолько.

Фэй попыталась улыбнуться:

– Мне очень жаль, доктор... Если вы пришлете счет...

– Пришлю. И больше меня не вызывайте, ясно? У меня есть настоящие больные, которые ждут моей помощи.

Он нахлобучил на голову шляпу, пожал руку Кендэллу и быстро вышел из дома.

Джейк сел. Он заставил себя подняться на ноги и стоял, покачиваясь, свесив голову и глядя в пол.

– Руфь, – сказала Фэй, не спуская с него глаз. – Разве у тебя нет работы?

– Я... да, мэм. – Руфь оперлась на костыль и заковыляла на кухню.

– Джейк! – Фэй медленно повернулась к нему. – Джейк. Посмотри на меня!

– Здесь что-то... что-то не так, – пробормотал он.

– О! – сказала она резко. – С тобой что-то не так, вот оно что? Что-то не так! Ты... ты напугал нас до смерти... ты устроил безобразную сцену в воскресенье... заставил меня краснеть перед этим чертовым Додсоном... и теперь ты говоришь, что с тобой что-то не так! Это все, что ты можешь мне сказать? Посмотри на меня, Джейк Уинрой!

Он продолжал смотреть ей на ноги, бормоча свое «что-то не так». Когда она направилась к нему, он начал пятиться назад.

Оказавшись у двери, Джейк, как и в первую ночь, развернулся и бросился на улицу. Я услышал, как он споткнулся на ступеньках, но не упал, как в прошлый раз. Он выбежал из ворот, и, выглянув в окно, я увидел, как он тащится в сторону центра своей тяжелой и неуклюжей походкой.

Фэй повернулась к нам. Ее губы дрожали, она сжимала и разжимала руки. Она передернула плечами – или попыталась это сделать. Потом она попробовала улыбнуться. Она сказала:

– Ну что ж, я думаю, это... это...

С этими словами она рухнула на стул и спрятала лицо в ладонях.

Кендэлл тронул меня за локоть, и мы вышли в коридор.

– Не лучший способ провести воскресенье, верно? Думаю, вы не против небольшого возлияния, мистер Бигелоу?

– Не против, – согласился я. – И необязательно небольшого.

– Неужели? Вы окажете мне честь.

Мы перешли через улицу к бару. Посетителей было немного, но бармен торопливо вышел из-за стойки и провел нас к столику.

Для меня он этого никогда не делал. И для других, насколько я заметил, тоже. Кендэлл же принял это как само собой разумеющееся. Я задумался об этом – и о том, как любезничал с ним доктор. Похоже, от Кендэлла не укрылись мои мысли.

– Я прожил здесь большую часть жизни, мистер Бигелоу. Вырос вместе со многими из этих людей. И очень многих я учил.

Бармен принес наши напитки – двойной скотч. Кендэлл поболтал в бокале кубиками льда и медленно поднял на меня взгляд. Его глаза блеснули.

– Странная штука с этим Уинроем, верно? Он хочет всем показать, что, если вас прислали, чтобы его убить... я говорю «если», мистер Бигелоу...

– Мне не нравится это «если», – сказал я.

– Простите. Я сказал глупость. Пусть это будет некое гипотетическое лицо. Так вот, что выиграет Уинрой, если от него избавится? Он только отсрочит неизбежное.

– Да? – сказал я. – Боюсь, я не очень разбираюсь в таких вещах.

– Но это же элементарно! В этом случае они – я имею в виду его бывших компаньонов – еще больше укрепятся в своих мыслях. Предположим, что люди, которые призваны исполнять закон, оставят правонарушителя без наказания... просто потому, что исполнение этого наказания будет трудно или слишком опасно осуществить. У нас воцарится хаос, мистер Бигелоу. Этого просто нельзя допустить.

Я взял бокал и отпил глоток.

– Наверное, вы правы, – сказал я. – Тут трудно что-нибудь возразить. Правда, обычно правона... преступник пытается сбежать. Возможно, он знает, что ничего хорошего из этого не выйдет, но все-таки старается сбежать. Не может же он просто так сидеть и ждать.

– Да, да, конечно. – Он кивнул. – Пока есть жизнь, есть и надежда, и тому подобное. Но Уинрой...

– Я не вижу, какое отношение все это может иметь ко мне, – прервал его я. – Как вы только что сказали, впечатление такое, словно он хочет втянуть меня в неприятности.

– И что дальше? Вы, конечно, сами кое-что заметили?

– Да нет. – Я покачал головой. – Я подумал, что все обстоит так, как сказал доктор...

– Я хочу услышать от вас вот что, мистер Бигелоу. Как вы думаете, какой была бы реакция доктора, если бы в вине действительно находился амитал? И каковы, по-вашему, были бы дальнейшие события?

Я уставился на него. Что я об этом думал? Господи Иисусе, да мне нечего было думать!

Он неторопливо кивнул:

– Да. Он пытался... э-э... как бы это сказать... Он пытался на вас наехать. Вы сидите сейчас здесь благодаря милости Божьей и моей, с позволения сказать, врожденной недоверчивости и неприязни к этому человеку. Сидите здесь, а не в тюрьме по обвинению в попытке предумышленного убийства – или еще того хуже.

– Но... ради бога! – воскликнул я. – Как?..

– Уинрой не любит вставать рано. И обычно он мало беспокоится о том, чтобы не разбудить других. Поэтому, когда я услышал, что он встал сегодня пораньше и старается производить как можно меньше шума, – хотя у него это плохо получалось, – я сразу встревожился. Я встал и стал слушать у дверей. Я услышал, как он выскользнул из своей комнаты и вошел в вашу. Когда он вышел оттуда и поднялся по лестнице, я решил посмотреть, в чем дело. Я... надеюсь, вы не сочтете слишком бесцеремонным с моей стороны, что я зашел в вашу комнату, но мне показалось, что он может сделать что-нибудь...

– Не сочту. Все в порядке, – сказал я. – Значит...

– Мне сразу стало ясно, что к чему. Если бы он хоть как-то попытался замаскировать свои намерения, но... Это была пачка амитала, мистер Бигелоу. Он опорожнил шесть капсул и оставил их в коробке, пустые вместе с целыми. Саму пачку он положил на подоконнике за шторой, где ее легко обнаружил бы каждый, кто захотел бы провести даже самые поверхностные поиски. У меня не было никаких сомнений. Его замысел был ясен. Я зашел в его комнату и исследовал бутылку с вином, получив результат, о котором вы можете догадаться сами. Я мог бы просто призвать его к ответу, но решил, что будет лучше его проучить. Выставить его в таком глупом и смешном свете, чтобы ему больше и в голову не приходило выкидывать такие штуки... Вы меня понимаете?

Я понимал. Действительно, Джейк не станет больше делать ничего подобного.

– Я слил в унитаз испорченное вино вместе с капсулами амитала. Потом вымыл бутылку и наполнил ее до нужного уровня из собственных запасов. Не могу сказать, что я человек пьющий, но бокал-другой вина за чтением книги...

– Он должен был попробовать вино, – вставил я. – Чтобы проверить, есть ли там амитал. Странно, что он...

– Не заметил вкуса? – усмехнулся Кендэлл, и глаза его блеснули. – Я думаю, он не привык смешивать спиртное с амиталом, и не знал, какой у него должен быть вкус. К тому же вино, которое он попробовал, наверняка показалось ему довольно странным. Оно было гораздо лучше, чем то, к которому он привык.

Я посмотрел на стол.

– Господи, – выдохнул я. – Не знаю, что и сказать. Спасибо. Не представляю, что бы я делал, если бы...

– Все в порядке. Мне это было даже приятно, мистер Бигелоу. Не помню, когда я в последний раз испытывал такое удовольствие.

– Что вы об этом думаете? – спросил я. – По-вашему, я должен уехать?

– А что выоб этом думаете?

Я замялся. Он или не он? Если этот парень связан с Боссом, мне лучше не думать об отъезде. Но если он с ним не связан, отъезд – это первое, о чем я должен был подумать.

– Даже не знаю, как лучше поступить, – сказал я. – И так и этак плохо. Конечно, люди начнут судачить и все такое, а с другой стороны... Пекарня совсем рядом, и если бы мы работали вместе, то...

– Не думаю, что я бы уехал на вашем месте.

– Конечно, – кивнул я. – Я и не хочу уезжать.

– Надеюсь, что вы не уедете. Очень надеюсь. Разумеется, вам виднее, и я совсем не хочу на вас давить.

– Понимаю.

– Я с восхищением следил за тем, как вы впервые встретились с мистером Уинроем. Полный самоконтроль. Замечательное самообладание, проявленное в столь неловкой и тревожной ситуации. Честно говоря, я вам немного позавидовал – вы меня пристыдили. Я дошел до такой точки, когда сам готов был уехать. Иными словами, я собирался позволить этой пьяной образине, этому законченному уголовнику диктовать мнесвои условия. Это было бы неправильным поступком, мистер Биге-лоу. Совсем неправильным. Наверное, мне не следовало бы вам это говорить. Не могу вам выразить, до какой степени я был бы разочарован, если бы вы... Пожалуй, это прозвучит слишком грубо, но я все-таки скажу. Если бы вы решили просто поджать хвост и удрать.

– Я этого не сделаю, – сказал я. – Я остаюсь.

– Отлично. Превосходно! Мы будем стоять вместе, плечом к плечу. Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку, в моральном смысле и вообще. Если у вас возникнут какие-нибудь трудности, вы увидите, что в этом обществе мое слово весит гораздо больше, чем слово Уинроя.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал я.

– Что ж... – Он поднял бокал. – Кстати, я не ошибся – вас действительно подвезли шериф и миссис Саммерс?

– Я встретил их сегодня утром в городе, – ответил я. – Мы вместе ходили в церковь.

– Превосходно! Такие мелкие подробности – они имеют огромное значение в маленьком городке вроде этого. Еще по одной?

Я покачал головой. Мне хотелось выпить еще, но я не был уверен, что выпивка пойдет мне на пользу.

Возможно, он подумал, что я отказываюсь из-за денег.

Мы вернулись в дом и пообедали вдвоем. Фэй, судя по всему, оставалась у себя в комнате – она все еще не оправилась от потрясения и была слишком расстроена, чтобы есть.

После обеда он отправился в пекарню. И я пошел вместе с ним. Мы вернулись в семь, чтобы перекусить сандвичами и кофе – обычным набором, который заменяет ужин в воскресенье, все равно, в каком бы городе вы ни жили. Потом мы снова пошли в пекарню, и я таскался с ним до тех пор, пока он не дал отбой в десять вечера.

Я боялся оставаться в доме наедине с Руфью. Я надеялся, она быстро сообразит, что я больше не хочу ее видеть.

Кендэлл объяснил, что в воскресенье вечером в пекарне много работы. По субботам здесь практически нечего делать, потому что на следующий день большинство булочных закрыто. Но в воскресенье приходится печь на понедельник, а поскольку за выходные хлеб у всех кончается, работать приходится больше обычного.

У него было полно дел в производственном цехе, а я большую часть времени слонялся на складе. Я изо всех сил старался себя чем-нибудь занять. Было бы странно, если бы я семь или восемь часов бродил без дела. Он дал мне свою запасную робу – мы были примерно одинакового роста, – и я ходил вдоль рядов, знакомясь с содержанием полок и составляя полный список всех продуктов, за исключением тех, что содержались без тары.

– С ними вы разберетесь завтра, – сказал он, заглянув ко мне во время перекура. – Вам понадобится чья-то помощь, чтобы все это взвесить и упаковать в тару. Вес контейнера нужно вычитать из общего веса, чтобы получился чистый вес.

Я кивнул, и он продолжал:

– Эти сыпучие продукты доставляют нам много проблем. Что вполне естественно, если учесть, что здесь кто попало шныряет взад и вперед и каждый лезет со своим заказом, взвешивая все на глаз. Вот здесь, – он постучал по стоявшей в стороне тяжелой бочке, – хранится «французская замазка»...

– "Французская замазка", – повторил я. – И вы кладете это в...

– В хлеб. Несколько унций на большой замес, и хлеб получается правильной структуры, разумеется, без всякого вреда для потребителя. А если переборщите с дозировкой, получите что-нибудь вроде уличных булыжников. – Он улыбнулся, его глаза блестели из-за очков. – Тесто нужно хорошенько смочить, если вы не собираетесь, например, огреть им по голове нашего друга Уинроя.

– Понятно, – рассмеялся я.

В десять часов мы переоделись. Вместе с нами переодевались еще несколько рабочих, но он не стал меня им представлять, как я думал. Мы поднялись по лестнице на улицу. До сих пор в комнате стояло молчание, но, едва мы вышли, за нашей спиной загудели голоса.

– Кстати, – сказал он по дороге домой. – На меня произвела большое впечатление ваша сегодняшняя работа, мистер Бигелоу. Я полагаю, что это воскресенье должно стать вашим первым полноценно оплаченным днем.

– Что ж, спасибо, – смутился я. – Большое спасибо, мистер Кендэлл.

– Не за что, мистер Бигелоу.

– Я хотел спросить... – Я колебался. – Насчет своего имени, мистер Кендэлл. Как-то странно, что вы называете меня мистером. Может быть, лучше будете звать меня Карлом?

– А вы этого хотите?

– Ну... мне кажется, так будет лучше, – сказал я.

– Не сомневаюсь. Однако считаю, что нужно все оставить как есть. – Он остановился, чтобы выбить свою трубку об уличную тумбу, и мы отправились дальше. – Человеку всегда приходится вести борьбу за собственное достоинство, просто потому, что так устроена жизнь. И мне кажется, он должен как можно крепче держаться хотя бы за то, что у него еще осталось.

– Ясно, – сказал я. – Просто я не хотел, чтобы вы...

– Кроме того, будучи, так сказать, добровольным исследователем человеческой натуры, я сделал вывод, что вы не любите, когда вас называют по имени, по крайней мере после недолгого знакомства. В этом отношении наши взгляды в значительной мере совпадают.

В доме было тихо и темно, только на крыльце горела лампа. Мы шепотом пожелали друг другу спокойной ночи, и он направился в свою комнату, а я в свою.

Я снял контактные линзы. Вынул вставные зубы и встал перед зеркалом, массируя десны. Как всегда, я чувствовал в них боль. У меня какие-то проблемы с челюстями – они слишком мягкие и неправильной формы. Не помню, чтобы у меня когда-нибудь были вставные зубы, которые мне вполне подходили бы. Правда, боль была не слишком сильной. Просто постоянное нытье, которое постепенно выматывает душу.

Я вставил зубы на место и лег в постель.

После полуночи она проскользнула ко мне в комнату. Сказала, что Джейк рано вернулся домой и сразу лег в кровать и что, если он не хочет больших неприятностей, лучше ему там и оставаться.

Было забавно смотреть, как она им командовала. Мы собирались его убить, а она бесилась и грозила как следует его пропесочить, если он будет плохо себя вести.

– Черт бы его побрал, – прошептала она сердито. – Ты не представляешь, как я испугалась, Карл.

– Еще бы, – сказал я. – Меня тоже здорово встряхнуло.

– Зачем, по-твоему, он сам это сделал?

– Трудно сказать. Наверное, действительно, как говорил доктор, совсем сбрендил и уже сам не понимает, что творит.

– Да, но... господи, как я испугалась!

Я не стал ей говорить о Кендэлле. Мне бы это ничего не дало, как раз наоборот. Она могла сделать или сказать что-нибудь такое, что заставило бы его насторожиться. Она могла... Мне не хотелось об этом думать, но пришлось – о том, что будет, если она не захочет играть со мной в честную игру.

В это утро Кендэлл спас мою голову. Он бы этого не сделал, если бы Джейк его раскусил. И если в будущем мне понадобится помощь Кендэлла, а Джейк его раскусит...

Вы понимаете, о чем я? Кендэлл был человеком Босса... черт возьми, он должен им быть.Но он был и моим человеком, до поры до времени. Пока я буду вести с Боссом честную игру, Кендэлл будет на моей стороне... хотя от него этого не требуется; он должен просто направлять меня, подсказывать и страховать.Я не могу ему открыться. И я не могу рассказать о нем Фэй.

Единственным человеком, которому я мог доверять, был Чарли Биггер, Малыш Биггер. Но я уже начал сомневаться в этом расхлябанном сукином сыне.

А еще говорили, что у Джейка большие проблемы. По сравнению со мной ему просто не о чем было волноваться.

Ночью было довольно свежо, и она забралась ко мне в постель. Мы лежали, тесно прижавшись и шепчась, когда хотели что-нибудь сказать, и ее голова покоилась на моей руке.

– Наверно, нам надо держаться подальше друг от друга, – сказал я. – Иначе ничего хорошего не выйдет. Конечно, мы можем встретиться, поговорить, если надо что-то обсудить. Но так лучше больше не встречаться.

– Но... милый, ведь это продлится несколько месяцев! Ты хочешь сказать, что нам придется ждать, пока...

– Может быть, и нет. Наверное, нет, – утешил ее я. – Я уже говорил, что наступит время, когда мы будем вместе. Но пока придется немного подождать. Чем чаще нас будут видеть рядом, тем больше шансов, что кто-нибудь все вычислит.

– Я знаю, милый. Я знаю, что мы должны быть осторожны.

– И еще одно! – Внезапно я кое-что вспомнил. – Эти капсулы с амиталом. Объясни мне, зачем ты их купила?

– Ну... Джейк ими часто пользуется, а они стоят слишком дорого, если идти к врачу и выписывать рецепт...

– Больше никогда так не делай, – сказал я. – Это настоящий яд. Если ты купишь его без рецепта, а потом он случайно примет слишком большую дозу...

– Уф! – Она поежилась. – Вот если бы кто-нибудь другой подсыпал ему эту штуку, а я... – Она не закончила фразу.

Потом она тихо рассмеялась. Я слегка ее шлепнул... и сделал длинный и глубокий вдох.

– Что смешного?

– Эта Руфь! Каждый раз, когда я о ней думаю, меня разбирает смех.

– Верно, – сказал я. – Очень смешно.

– Я просто заболела, думая об этом. Вот бы взглянуть на этого парня... как он может выглядеть, Карл?

– Да, интересно, – буркнул я.