Текст книги "Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3"

[217] Обряд Олисичествления

– Икак нужно залезать в источник? – поинтересовался Ху Фэйцинь. – Задом? Передом? Боком? С прыжка? С правой лапы? С левой? А может, хвост для начала окунуть?

– А-а? – протянул Ху Вэй с таким видом, точно Ху Фэйцинь с ним распинался на хорьковом наречии.

Ху Фэйцинь рассудительно начал:

– Если это называют обрядом, то у него должны быть…

Договорить не вышло. Ху Вэй поднял лапу и с одного взмаха столкнул его в источник – так коты лапой сваливают со стола чашку.

Когда Ху Фэйцинь ушёл в воду с головой, на поверхности поднялись пузыри, яростно забулькали. Он вынырнул почти сразу, кашляя и тявкая одновременно:

– Зачем ты это сделал?!

Сам Ху Вэй спустился в источник по лесенке, сел так, что из воды торчали одни глаза и уши, и пробулькал, отвечая на предыдущий вопрос Ху Фэйциня:

– Хоть с прыжка, хоть с полёта. Главное, с головой окунуться. Только следи, чтобы вода в уши не налилась.

Разумеется, вода уже налилась Ху Фэйциню не только в уши, но и в нос, и в пасть, и в глаза, так что совет этот несколько запоздал. Ху Фэйцинь принялся фыркать, трясти головой и отплёвываться.

– Не плюй в священный лисий источник, – сказал Ху Вэй строго. – Гнев лисьих предков…

– …падёт на твою голову! – докончил Ху Фэйцинь, сверкая на него глазами.

Надо заметить, он опытным путём убедился, что Ху Вэй не зря предупреждал не пить воду из источника: теперь, когда она залилась в рот, ему казалось, что он нахлебался болотной жижи.

– Вылезай, – велел Ху Вэй через какое-то время и выпрыгнул из воды.

Ху Фэйцинь выкарабкался из источника. Шерсть отяжелела, обвисла, с неё лилось ручьём. Он яростно отряхнулся, брызги полетели во все стороны. Ху Вэй отвернул морду, чтобы не попало в глаза.

– Пошли дальше, – велел он, потрусив к углу, где клубился пар.

За ним оказался сквозной проход и второй источник. Когда они проходили через него, их обдало паром со всех сторон, и шерсть немного подсохла.

За вторым источником был третий, четвёртый, пятый…

– Что-то я никакого лечебного эффекта не наблюдаю, – проворчал Ху Фэйцинь. – Лапы у меня до сих пор болят.

– Когда пройдём все и вернёмся обратно, болеть перестанут, – с лёгкой нервозностью в голосе отозвался Ху Вэй.

– А? – поразился Ху Фэйцинь.

Мысль, что ему и на обратном пути придётся окунаться в воду, не слишком радовала. Он уже устал, от горячей воды и пара его разморило, он с трудом передвигал лапы, тем более что источники шли, так сказать, в гору. Ху Вэю всё было нипочём.

Но Ху Вэй нервничал, и это было заметно даже Ху Фэйциню.

«С чего бы?» – удивился он и предположил, что тот ерошится из-за грядущего и неизбежного наказания, которое ему прилетит, когда Ху Цзин узнает, что он не только полез в запретные источники, но и Лисьего бога с собой потащил!

Выбравшись из девятого источника, Ху Фэйцинь расставил лапы и принялся вертеть головой, отряхиваясь. Смысла в этом не было, ведь предстоял ещё и обратный путь, но ему хотелось вытряхнуть налившуюся в уши воду. Было бы неплохо, если бы лисы ещё умели сворачиваться и выжимать себя, но нечего и мечтать.

Ху Вэй тоже отряхнулся, но как-то вяло, покосился на Ху Фэйциня… И в одно движение схватил его зубами за загривок. С такой силой, как хватал за руку, не разрывая связь их Ци при совместных тренировках. Ху Фэйцинь потрясённо затявкал. Он хорошо затвердил Лисье Дао и помнил, как Ху Вэй говорил ему, что в лисьем обличье нельзя практиковать никакой обмен энергией, это строжайше запрещено! Ему стало страшно, когда он сообразил, что обряд Олисичествления, должно быть, и состоял именно в этом, а вовсе не в девятикратном погружении в источник, и это точно никакого отношения не имело ни к его ранам, ни к ссадинам. Ху Фэйцинь взвыл от ужаса, шерсть встала дыбом, в животе свернулся липкий холодный комок, Лисье пламя взвилось так, точно его стегнуло порывом сильного ветра. Глаза Ху Фэйциня были широко раскрыты и полны беспредельного страха, он ждал, что в любую минуту произойдёт что-то ужасное, не зря ведь выставляют запреты, а подобное было в Лисьем Табу! Ху Вэй сам ему говорил, когда они жили на Лисьей горе! Но ничего не произошло, ровным счётом ничего, разве только превратился из лиса в человека.

Ху Вэй ухватил его за руку и потянул, чтобы поднять, но Ху Фэйцинь только проскользнул животом по камням, точно ящерка: руки и ноги у него были и без того слабые от многократных погружений в горячую воду источников, а страх отнял последние силы.

– Да лапы у тебя отнялись, что ли? – недовольно рыкнул Ху Вэй, схватил его за плечи и поставил на ноги.

Ху Фэйцинь несколько опомнился, зарычал, и приложил массу усилий, чтобы вцепиться Ху Вэю в физиономию или хотя бы в волосы, и при этом ещё и попытался его укусить. Ху Вэй легко перехватил его руки и держал на некотором отдалении от себя, так что Ху Фэйцинь мог только сверкать на него глазами и щёлкать и скрежетать зубами.

– Сдурел? – как ни в чём не бывало воскликнул Ху Вэй.

– Ах ты, паскудный лис! – прорычал Ху Фэйцинь сквозь зубы. – Лисье Табу нарушил!

– А? – отозвался с недоумением Ху Вэй, потом протянул со смехом: – А-а… вот ты о чём…

Ху Фэйцинь долго ещё бился в его руках, изрыгая совершенно потрясающие по лисьим меркам проклятия и стараясь укусить или оцарапать Ху Вэя, но тот держал крепко, выжидая, когда Ху Фэйцинь обессилеет и перестанет. Через какое-то время Ху Фэйцинь обмяк, Ху Вэй его отпустил… и Ху Фэйцинь тут же вкатил ему знатную оплеуху! Ху Вэй потёр скулу с таким видом, точно был даже доволен этим развитием событий. Он и был доволен.

– Возвращаемся, – сказал он, потянув Ху Фэйциня за руку. – Как бы нас тут не застукали.

– Чтоб тебе хвост дверью прищемило! – выругался Ху Фэйцинь.

Видя, что Ху Фэйцинь не собирается его слушаться, Ху Вэй подхватил его на руки, и возвращались они уже так. Видимо, решил Ху Фэйцинь, обратный путь надо было проделывать в человечьем обличье. У первого источника Ху Вэй поставил Ху Фэйциня на ноги и принялся натягивать на него одежду.

– Я сам! – буркнул Ху Фэйцинь, отпихивая его локтями.

Ху Вэй терпеливо сносил все тычки и ругань, но в юго-восточный павильон Ху Фэйциня всё-таки отнес: ноги у того подламывались, он не смог сделать и двух шагов.

– Тебе надо выспаться, – сказал он, укладывая Ху Фэйциня на кровать.

Тот заворчал и полез под одеяло, костеря Ху Вэя во все оскрёбки. Скоро ругань сбилась на невнятное бормотание, а потом и вовсе затихла.

Ху Вэй не ложился. Он принёс льда в миске и сидел возле кровати: если Ху Фэйцинь проснётся и захочет пить, то он накормит его льдом.

Но Ху Фэйцинь беспробудно продрых до самого утра.

[218] «Подшёрсток» обряда Олисичествления

Солнечный луч пригрелся у него прямо на лице и разбудил. Ху Фэйцинь чихнул, вжал ладони в лоб и приоткрыл глаза. Павильон был залит солнечным светом, судя по интенсивности яркости – дело клонилось к полудню. Ему не хотелось признавать, но он хорошо выспался. Мысли о вчерашнем происшествии вернулись и наполнили голову клубком копошившихся крыс. Он по милости Ху Вэя нарушил Лисье Табу!

Ху Фэйцинь хорошенько двинул локтем в сторону, очень надеясь, что если Ху Вэй ещё спит, то непременно свалится с кровати от этого толчка. Но Ху Вэя там не было. Ху Фэйцинь перекатился на бок и поглядел на постель. Она не была смята, значит, вчера он вообще не ложился, и в павильоне его не было. Улиснуть вздумал от праведного гнева проспавшегося Ху Фэйциня?

В миске возле кровати он заметил кусочки подтаявшего льда. Он перекатился ещё ближе к краю кровати и бросил в рот несколько кусочков, чтобы утолить жажду. Краем глаза он заметил, как из-под кровати вытянулась чёрная лапа, пошарила по полу в поисках миски, которую Ху Фэйцинь невольно передвинул, и спряталась обратно.

– Сяоху? – сказал Ху Фэйцинь, свешиваясь с кровати и заглядывая вниз.

В темноте под кроватью мерцали лисьи глаза. Недопёсок смущённо хихикнул и облизнул усы. Судя по тому, что морда у него была мокрая, он всё утро до пробуждения Ху Фэйциня лакомился льдом. Ху Фэйцинь придвинул ему миску, Недопёсок просиял и сунул обе лапы в лёд, чтобы набить себе пасть дармовщинкой. Он не знал, когда вернётся Ху Вэй, но надеялся, что к этому времени успеет наесться льда вдоволь.

– А они всё ругаются, – сообщил Недопёсок, хрустя кусочками льда с непередаваемым удовольствием.

Ху Фэйцинь подумал, что он говорит о главах Великих семей, но тут услышал за дверью павильона голоса Ху Вэя и его отца и понял, что Недопёсок имел в виду их. Расслышал он лишь обрывочные фразы, но предположил, что Ху Вэй получил выволочку за ночную вылазку в запретные лисьи источники.

– …ты сын!

– Ха! Его отец Небесный император, у нас война с Небесами на носу. Как ты себе это представляешь?

– …обряды!

– …эти обряды!

– Я Лисий бог, между прочим, – пробормотал Ху Фэйцинь. – Разве на меня вообще действуют Лисьи Табу?

Он закатал рукав нижнего одеяния и поглядел на руку. Синяки и ссадины выглядели лучше, чем накануне. Ху Фэйцинь решил, что источники всё-таки были целебными, а Ху Вэю просто шлея под хвост попала. Если бы Ху Цзин об этом узнал, что бы он с Ху Вэем сделал? У Ху Фэйциня было сильное искушение это проверить, но он его преодолел.

Ху Фэйцинь оделся и вышел из павильона. Ху Цзин бросил ругать сына и уставился на него. Ху Вэй не казался особенно расстроенным отцовской выволочкой, наоборот, он был преисполнен гордости.

Ху Фэйцинь прочистил горло и сказал:

– Лао Ху, он отвёл меня в лисьи источники, чтобы залечить мои раны от небесного железа. Не ругайте его слишком сильно.

«Он уже своё получил», – мысленно добавил Ху Фэйцинь.

– Что?! – вытаращил глаза Ху Цзин и обрушился почему-то снова на Ху Вэя: – Ах ты, лисий сын! Так ты ещё и не сказал ему ничего?!

– О чём это вы? – не понял Ху Фэйцинь.

– А не пора уже на совет с главами Великих кланов? – спросил Ху Вэй с надеждой.

– Разумеется, пора, – буркнул Ху Цзин, – они давно уже собрались и ждут Хушэня. Ну и задам я тебе, лисий ты сын, – свирепо добавил он, глядя на сына, – когда совет закончится!

Ху Фэйцинь попытался расспросить у них, что это была за оговорка, но безрезультатно.

«Ну и ладно, – с некоторой обидой подумал он, – у Сюань-цзе расспрошу после совета».

Главы Великих семей действительно уже собрались и ждали Лисьего бога. Гуй Ин сдаваться была не намерена.

– Что касается вчерашнего разговора, – сладко сказала она, – то не лучше ли спросить об этом у самого Лисьего бога? Быть может, он предпочёл бы какой-нибудь другой клан демонов, а не лисий. Лисьему богу оставаться в лисьем клане – как банально!

Ху Фэйцинь прокашлялся, собираясь сказать, что вообще-то лисий клан его вполне устраивает – не считая одного наглого лисьего демона, который совсем страх и совесть потерял, но это он определённо озвучивать не собирался. Ху Вэй перебил его:

– Мы прошли обряд Девяти священных источников. Как его официальный лисий спутник на пути совершенствования, за него буду говорить я. Лисий Бог остаётся в лисьем клане!

– Примите мои поздравления, – зубасто улыбнулся Лао Лун.

Ху Фэйцинь тупо посмотрел на него, потом на Ху Вэя. На лицо его поползла краска негодования, глаза раскрылись не по-лисьи широко, когда он понял, о чём говорил Ху Вэй. Обряд Олисичествления – это не Лисье Табу, а «лисий союз», или обряд Девяти клятв! Будучи Господином-с-горы, он слышал о нём в мире людей, но и подумать не мог, что в лисьем существует такой же. Заключался же он в следующем: два просветлённых или бессмертных мастера, решивших идти вместе по пути совершенствования и совместной культивации, произносили девять священных клятв – быть верными себе и друг другу, не поддаваться мирским искушениям, ставить другого прежде себя, никогда не покидать друг друга, идти одним путём и так далее в том же духе. На самом деле, если бы Ху Вэй предложил ему пройти этот обряд открыто, Ху Фэйцинь наверняка согласился бы. Но Ху Вэй его подлым образом обманул. Как тут не разозлиться? Ху Фэйцинь вскочил на ноги.

– Ах ты, паскудный лис! – прошипел он.

– Спокойно, Фэйцинь! – Ху Вэй одним прыжком оказался по другую сторону стола. – Это была вынужденная мера. Я потом тебе объясню. Держи себя в лапах, – беспокойно добавил он, заметив, что в глаза Ху Фэйциня начала наползать белизна сияния.

В раскрытой ладони Ху Фэйциня возник сгусток лисьего огня, он зашвырнул его в Ху Вэя. Тот проворно отскочил в сторону, примирительно поднял руки. Ху Фэйцинь зашвырнул в него ещё одним сгустком огня, Ху Вэй опять уклонился, и какое-то время они быстрым шагом ходили вокруг стола, почти бегом: один кидался лисьим огнём, другой мастерски от него улисывал.

– А-Фэй, А-Вэй, – беспокойно приподнялась Ху Сюань.

– Молодость-молодость, – с некоторой мечтательностью в голосе протянул Лао Лун. – Безрассудство и восторг настоящей…

– По-моему, – заметила Гуй Ин, – Хушэнь далеко не в восторге.

– Это он от радости, – уверенно сказал Ху Вэй и подпрыгнул, чтобы улиснуть от очередного огненного снаряда.

Ху Фэйцинь остановился, держась за бок и тяжело дыша. Всё-таки он ещё не совсем оправился от полученных на Небесах ран, а беготня хорошему самочувствию не способствовала. Ху Вэй потихоньку приближался, всё ещё примирительно всплёскивая руками, но следил за каждым движением Ху Фэйциня, чтобы не проморгать очередной снаряд лисьего огня. Шкуру подпалить ему нисколько не хотелось, а лисье пламя, которым кидался Ху Фэйцинь, было очень плотным: не пожалел сил, от всей, так сказать, души кидался.

– Будет, будет, – сказал Ху Вэй, посверкивая глазами. – Потом всё объясню.

Ху Фэйцинь смерил его ледяным взглядом и сел обратно за стол. Ху Вэй не смутился. Он ведь знал, что Ху Фэйцинь никогда не сердится слишком долго.

[219] Демонстрация силы

– Что ж, – прочистил горло Ху Цзин, – давайте продолжим.

– Пусть Хушэнь продемонстрирует им свою силу, если они сомневаются, – сказал Ху Вэй и принялся на все лады гримасничать, пытаясь привлечь внимание Ху Фэйциня.

– Но они… – начала Ху Сюань и не стала продолжать.

«Может, с самого начала нужно было так сделать? – подумала она. – Это сэкономило бы время и силы».

– Хорошо, – сказал Ху Фэйцинь.

Он заметил гримасы Ху Вэя и припомнил, о чём они говорили накануне. Установить иерархию, продемонстрировав собственную силу.

– Хушэнь продемонстрирует нам силу бога? – уточнила Гуй Ин.

Ху Вэй пренебрежительно фыркнул:

– Разумеется, нет. Сила бога развоплотит вас в считанные секунды. Это будет демоническая лисья сила. Давай, Фэйцинь, жахни в полную силу!

Ху Фэйцинь задумался ненадолго. Если он, как выразился Ху Вэй, «жахнет в полную силу»… Пожалуй, лучше не демонстрировать силу, а просто выпустить пар.

– Хорошо, – опять сказал Ху Фэйцинь, вставая, – я продемонстрирую вам силу лисьего демона, коим являюсь.

Лао Лун встал, подошёл к Ху Сюань и за локоть вытащил её из-за стола, пытаясь отвести в сторону.

Ху Сюань недовольно спросила:

– Что ещё?

– Полагаю, – спокойно сказал Лао Лун, – лучше постоять здесь, пока Ванцзы демонстрирует силу.

Он вытянул руку вперёд, по пальцам пробежало свечение, растеклось световым барьером прямо перед ними. Ху Сюань нахмурилась и потыкала световой заслон пальцем. Свет не был плотным, палец проник сквозь него, но не оставил прорехи, когда Ху Сюань убрала руку. Техника небесных зверей?

Ху Фэйцинь прикрыл глаза ненадолго. Устроить контролируемый духовный всплеск было непросто. Обычно он просто выходил из себя, как это было, скажем, в посёлке у Таошань или на Лисьей горе. Его никто не учил демонстрировать силу.

«Наверное, нужно себя накрутить, чтобы получилось», – подумал Ху Фэйцинь.

А уж ему было чем себя накручивать! Ху Вэй заслужил хорошей трёпки. Провернуть такое, пользуясь неведением Ху Фэйциня! А потом ещё самодовольно объявить об этом во всеуслышание! По лицу Ху Фэйциня поползли красные пятна, лёгкий полупрозрачный дымок пошёл от его фигуры, пока ещё никем не замеченный.

«Можно и силой бога жахнуть, – раздался внутри голос Бай Э, – развоплоти их всех и стань Владыкой Шести. А ещё лучше напугать их до полусмерти. Жахни мной».

Ху Фэйцинь едва заметно нахмурился и велел Тьме сидеть и помалкивать.

Пожалуй, он несколько переборщил с демонстрацией. Духовная сила выплеснулась и взвилась столпом, как при вознесении, ударила в потолок павильона и сорвала его, разнеся в клочья. Стены загудели, перегородки затрещали, сам воздух в павильоне заходил ходуном. Мо Э и У Чжунхэ успели выставить перед собой барьеры, а вот остальных разметало в разные стороны. Ху Вэй, задрав голову вверх, на пробитый потолок, хохотал по-лисьи. Гуй Ин из-под опрокинувшегося стула визгливо требовала, чтобы сыновья поставили её на ноги. Яо Хань заполз под стол. Хуань Инфэй, будучи призрачным демоном, а значит, лёгким и невесомым, бултыхался в воздухе, как воздушный змей: по счастью, ему удалось уцепиться за край стола, так что его не вынесло вслед за черепицей крыши. Ху Цзин стоял спокойно, опираясь на свою палку, которая концом глубоко вошла в пол. Ху Сюань и Лао Луну за барьером ничего не сделалось.

Недопёсок, который подслушивал под окном и получил обломком черепицы по холке, подпрыгнул со страху, затявкал, и припустил со всех лап к юго-восточному павильону, и забился там под кровать Ху Фэйциня – и только тогда успокоился. Лисы завыли, заметались: черепица разлетелась далеко и прибила с дюжину лис, но несильно – обошлось шишками и внезапными лужицами.

– Чистая, ничем не разбавленная энергия, – довольно сказал Лао Лун. – Она даже не демоническая, она его собственная, что бы это ни значило.

– Теперь небожители узнают, что А-Фэй в мире демонов, – пробормотала Ху Сюань.

– Они и без того знают, – возразил Лао Лун. – Куда ему ещё податься после побега? Не на Верхние же, ха-ха, Небеса?

Ху Сюань непонимающе на него поглядела, но Лао Лун не стал объяснять, почему смеётся.

Ху Фэйцинь оборвал духовное извержение, покраснел, увидев, что вместо потолка теперь зияет громадная дыра, обломки балок в которой похожи на клыки в пасти.

– Простите, – сказал он, обратившись к Ху Цзину, – я как-то не подумал, что духовной силе потребуется выход…

Ху Цзин махнул рукой с наплевательским видом:

– Ничего, стены-то стоят…

Когда он это произносил, стены зашатались и грохнулись на все четыре стороны, как развалившийся карточный домик. Поднялось облако пыли, демоны расчихались.

Ху Фэйцинь ужаснулся:

– Я не хотел…

Ху Цзин опять помахал рукой, нещадно кашляя и чихая:

– Ничего, это очень даже в духе лисьих демонов. Вспомни, что этот лисий сын, – он указал на Ху Вэя, – сделал с садом!

Сыновья наконец-то помогли главам Великих кланов подняться, усадили их на стулья. Стол, как ни странно, устоял.

– Ну что, убедились? – с некоторым злорадством спросил Ху Вэй, глядя на глав Великих семей. – Хочет ещё кто-нибудь что-нибудь тявкнуть про Лисьего бога?

Желающих не нашлось.

Ху Сюань прочистила горло и сказала негромко:

– А-Вэй, А-Фэй, вообще-то главы Великих Шести ещё вчера согласились. Демонстрировать превосходство Хушэня было совсем не обязательно.

– Это ты так думаешь, – возразил Ху Вэй.

На лицо Ху Фэйциня снова наползла краска. Ху Вэй подначил его на заведомо ненужный поступок!

[220] Беспроигрышный план

Когда все снова расселись за столом, Ху Фэйцинь наконец-то смог посвятить глав Великих семей в свой план.

Он прочистил горло и сказал:

– Если всё пойдёт, как задумано, вам даже не придётся сражаться. Объединившиеся кланы демонов должны стать декорацией представления, которое я намерен разыграть перед Небесным императором.

– То есть? – не поняла Гуй Ин и поглядела на представителей семьи Ху.

Судя по их лицам, они тоже ничего не знали о плане Хушэня, все демоны были в равных условиях, и это старую демоницу даже порадовало.

– Если позволить Небесному императору перехватить инициативу, – хмурясь, сказал Ху Фэйцинь, – ничего хорошего ждать не придётся, поэтому придётся играть на опережение. Если он додумается использовать богов в авангарде, то никакие барьеры не выдержат: боги способны развоплощать демонов, вам это известно. Начать должны мы. Начать, но не атаковать. Ни один демон не должен вмешиваться в происходящее.

– Минуточку! – протянул Ху Вэй недовольно.

– Ни один, – твёрдо повторил Ху Фэйцинь, пристально глядя на него. – Я использую то, что называется Небесным вызовом. Небесный император не посмеет отказаться, потому что не захочет потерять лицо перед своими генералами.

– Небесный вызов? – переспросил У Чжунхэ. – Что это такое?

– Я вызову на поединок одного из циньванов. Или сразу двух, – ответил Ху Фэйцинь, сплетая и расплетая пальцы. – Убить одного или сразу двух труда не составит. Когда это произойдёт, Небесный император остановит войну и отведёт войска.

Воцарилось недолгое молчание. Ху Сюань глядела на него с лёгкой тревогой во взгляде. Ху Цзин нахмурился.

– Почему Хушэнь так в этом уверен? – спросил У Чжунхэ.

– Моя старшая сестра, Хуашэнь-хоу, отказалась от наследования небесного трона. Лишившись двух других наследников, Небесный император останется с одним-единственным, пусть и мятежным, – сказал Ху Фэйцинь. – Но на Небесах подобным поведением никого не удивишь: истории известно немало примеров свержения отцов сыновьями. Чтобы не лишиться наследника, он остановит войну.

– А если не остановит? – спросила Гуй Ин.

Ху Фэйцинь ответил моментально, даже не задумываясь:

– Тогда я вызову его. Убив Небесного императора…

– А-Фэй! – воскликнула Ху Сюань. – Что ты такое говоришь?

Ху Фэйцинь удивлённо приподнял брови:

– Рассказываю мой план.

Тут он заметил, что главы Великих семей переглядываются и выглядят не слишком довольными. Ху Цзин так вообще был мрачнее тучи. И даже Ху Вэй нахмурился.

– Что, не нравится мой план? – удивился Ху Фэйцинь. – Он же вам ничего не будет стоить, вам просто нужно…

– Ты хоть сам понимаешь, что сейчас сказал, лисий ты… бог? – на правах старшего прервал его Ху Цзин. – Ты только что сказал, что убьёшь своих старших братьев, а если придётся, то и собственного отца.

– И? – непонимающе спросил Ху Фэйцинь.

– Ты поднимешь руку на собственного отца?! – воскликнул У Чжунхэ.

– А-а-а… – протянул Ху Фэйцинь, – так вот оно что…

Из того, что он уже знал о демонах, родственные чувства и связи у них были очень крепки.

– И это всё, что ты можешь сказать? – нахмурился ещё больше Ху Цзин.

– Вообще-то нет, – покачал головой Ху Фэйцинь и чуть побледнел. – Если вы спросите меня, смогу ли я убить их и буду ли испытывать угрызения совести по поводу того, что сделал, то я отвечу: да. Без колебаний. Если же вы спросите меня, почему… – Лицо его стало хищным. – Если вы спросите меня, считаю ли я тех, кто издевался надо мной с самого детства, братьями, считаю ли я того, кто истязал меня духовно и физически, кто оболгал меня и выставил в глазах моих друзей грязным предателем, чудовищем, убийцей…

– Фэйцинь, – беспокойно сказал Ху Вэй. Ему показалось, что глаза у Ху Фэйциня начали темнеть. Но это была не Тьма, это был гнев.

– …отцом, то я отвечу: те, кого велено называть семьёй, мне не семья. Демоны Ху – моя семья. Самый последний лисий оборотень в мире демонов мне ближе и роднее, чем те, в ком течёт та же кровь, что и в моих венах. Смогу ли я их убить? Стану ли колебаться? Да вы шутите!

Ху Цзин растрогался от этих слов. Ху Фэйциня он любил, как собственного сына. Ху Сюань прикусила губу, понимая, чего стоило Ху Фэйциню решиться на такой поступок. Насколько, должно быть, искалечена его душа! Ху Вэй положил ладонь на руку Ху Фэйциня и крепко её сжал.

Ху Фэйцинь вздохнул и продолжил уже более спокойно:

– Вам ничего не придётся делать, я всё сделаю сам. Но они должны увидеть, что демоны объединились и способны дать отпор.

– Хушэнь уверен, что сможет справиться с Небесным императором? – недоверчиво спросила Гуй Ин.

Ху Фэйцинь на секунду прикусил нижнюю губу:

– Вероятно, смогу. Будет непросто, но я ведь ещё и бог, а боги стоят в небесной иерархии выше небожителей.

– Но разве боги не подчиняются Небесному императору? – возразил Яо Хань.

– Только не мятежные боги, – покачал головой Ху Фэйцинь и слегка улыбнулся. Ему понравилось это «мятежные боги».

– Волноваться не о чем, – сказал Лао Лун, засмеявшись. – Если что-то пойдёт не так, в дело вступлю я.

Главы Великих Шести поглядели на него с некоторым подозрением.

Гуй Ин сказала:

– Ты вообще кто?

Лао Лун поднялся:

– Пожалуй, самое время мне представиться. Ванцзы… нет, Хушэнь, я говорил, что назовусь, когда придёт время, и оно пришло. Царь небесных зверей и повелитель Верхних Небес Тайлун[4]4
  Тайлун – великий дракон.


[Закрыть] приветствует тебя, Хушэнь Фэйцинь.

Ху Фэйцинь удивился меньше, чем от себя ожидал. Вероятно, он чувствовал в Лао Луне скрытую силу, которая свойственна лишь существам высокого ранга, а может, капля крови дракона в нём это ему подсказала. Но для остальных это было настоящим потрясением.

– Великий дракон? – со страхом в голосе воскликнула Гуй Ин. – Тот, что сотворил три мира?

– Э… – неловко засмеялся Лао Лун, – не совсем так дело было… но лапу к этому я приложил. В незапамятные времена.

– Великий дракон выбрал сторону мятежного бога? – протянул Хуань Инфэй. – Разве небесные звери не подчиняются Небесному императору?

– Небесные звери подчиняются царю небесных зверей, а царь небесных зверей сам решает, кому подчиняться, – отрезал Лао Лун. – Хушэнь спас меня, я обязан ему жизнью. Я стану его щитом, если потребуется, и все небесные звери, большие и малые, и всякая живая тварь Трёх Небес. Тайлун сказал своё слово, оно нерушимо.

Главы шести Великих семей явно были впечатлены. Лао Луну до них не было дела, он с интересом ждал реакции Ху Сюань. По лицу лисьего знахаря сложно было сказать, впечатлена ли она услышанным, но лёгкий отсвет интереса в глубине её льдистых глаз Лао Лун уловить смог.