Текст книги "Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4"

[334] Ху Сюань дождалась

Недопёсок, пригревшись у порога, давно успел задремать и теперь посапывал и похрапывал, ухмыляясь во сне. Снилось ему, надо сказать, что Ху Фэйцинь ожерельем из сушёных мышей награждает его за военные подвиги, коих Недопёсок во сне совершил не меньше двух дюжин. У него даже слюнки потекли, и он зашамкал, зачавкал во сне.

Ху Сюань поначалу продолжала делать пилюли и порошки, но руки её двигались всё медленнее, а потом она и вовсе остановилась, сквозным взглядом глядя на догоравшую в миске с пеплом палочку благовоний. Шестая! Она машинально пошарила по столу, нащупала ещё одну и воткнула в пепел, испещрённый огарками предыдущих.

Должно быть, прошло уже несколько часов.

Окно в павильоне было распахнуто, и Ху Сюань беспрестанно прислушивалась. Конечно, поместье Ху расположено достаточно далеко от границ мира демонов, где развернулись военные действия, но она полагала, что какие-то звуки должны доноситься и досюда. Грохот сражения, к примеру. Но она слышала лишь тявканье лис-слуг, возбуждённых происходящим за стенами поместья.

А ещё, она полагала, в поместье вот-вот должны начать приносить раненых в сражении демонов, и вся извелась в ожидании. Крики лис-слуг должны были возвестить об этом, но они лишь продолжали перетявкиваться, как и в любой обычный день до этого. И это было странно: прошло уже несколько часов, непременно должны быть раненые, это ведь самая настоящая война. Или небожители не оставляют раненых и добивают их, потому никого и не приносят в поместье Ху? Челюсти Ху Сюань двинулись, зубы заскрипели друг о друга. Неизвестность в ожидании хуже всего!

Вот уже и седьмая палочка догорела. Ху Сюань пошарила по столу, но пальцы её ничего не нашли. Она опустила глаза, посмотрела на столешницу. Она перепутала все травы и коренья, машинально перебирая их, пока вслушивалась в голоса поместья. Благовонных палочек среди разрозненных ералашных кучек не было.

Ху Сюань поднялась, подошла к стеллажам и стала искать коробку с благовониями. Она должна быть где-то здесь, она всегда загодя пополняет запасы… Коробка отыскалась далеко в углу, Ху Сюань сняла её с полки и понесла обратно к столу, машинально потряхивая её и слушая, как перекатываются внутри палочки благовоний.

Поскольку она беспрестанно прислушивалась, она сразу услышала быстрые шаги, направлявшиеся к её павильону. Сердце затрепетало. Вот оно, началось! Пока других лис нет, Ху Сюань осталась в поместье за старшую, и именно к ней направят гонца с известиями о ходе войны. Победа или поражение, кто ранен или убит – она узнает обо всём первой. Пальцы её задрожали и сжались на коробке так, что по ней пошли трещины. Шаги всё приближались. Ху Сюань была настолько взвинчена, что не узнавала лёгкую поступь, которую в другое время ни с какой другой не перепутала бы.

Дверь распахнулась. Если бы Лао Лун сразу шагнул внутрь, он споткнулся бы о распластанного у порога Недопёска, но у него была драконья реакция, поэтому он легко перепрыгнул через «пушистую ловушку» и чуть раскинул руки в стороны, пытаясь удержать равновесие.

– Вот засада… – негромко ругнулся Лао Лун, и не подозревая, что это именно засада и есть!

Коробка выпала из рук Ху Сюань, палочки благовоний раскатились по столу.

– Сюань? – беспокойно позвал Лао Лун, видя, что Ху Сюань при виде него впала в лисий ступор.

У лисьих демонов такое случалось иногда, если они были испуганы, поражены или обескуражены. Правда, Лао Лун прежде никогда не видел, чтобы и Ху Сюань…

Ху Сюань перелетела через стол как птица, буквально бросаясь Лао Луну на шею.

– Лисьи боги, Лунван! – прохрипела она каким-то чужим голосом.

Лао Луну, признаться, такое приветствие очень даже понравилось: губы Ху Сюань, горячие и жадные, обсыпали его лицо поцелуями. Он довольно жмурился и не замечал, что когти Ху Сюань впились ему в виски – от волнения Ху Сюань забыла их спрятать.

– Ты ранен, Лунван? – опомнившись, воскликнула Ху Сюань и стала беспорядочно шарить пальцами по телу Лао Луна, к его удовольствию.

– Я? Ранен? Глупости! – фыркнул Лао Лун.

– Раненые… Раненых уже начали доставлять? – Ху Сюань схватила Лао Луна за плечи, опять забыв спрятать когти.

– Раненых? – растерянно переспросил Лао Лун. – Каких раненых?

Ху Сюань издала потрясённый стон:

– Значит, все убиты…

Лао Лун уставился на Ху Сюань. Свою ошибку он осознал не сразу, а когда понял, то поспешил сказать:

– Нет ни убитых, ни раненых. Во всяком случае, со стороны демонов.

Ху Сюань широко раскрыла глаза на эту новость:

– Так война…

– Закончилась, – успокоил её Лао Лун.

Ху Сюань издала невнятный звук и ткнулась лбом Лао Луну в грудь. Лао Лун подхватил её на руки и плюхнулся на пол, усаживая Ху Сюань к себе на колени.

– Расскажи мне всё, – потребовала Ху Сюань.

Лао Лун рассказал. Ху Сюань слушала, покусывая губы. Недопёсок шевельнулся и открыл глаза, едва Лао Лун произнёс имя Ху Фэйциня.

– Шисюн! – дурным голосом завопил он, вскакивая на все четыре лапы.

Благо дверь осталась приоткрытой, иначе бы Недопёсок расшиб себе лоб.

– Со всех лап помчался, – хмыкнул Лао Лун. – Кажется, я знаю, кто любит Хушэня больше всех.

– А-Фэй… – сдавленно сказала Ху Сюань, – вытерпел всё это ради нас, демонов… Нужно осмотреть его! Немедленно! Такие серьёзные раны! Где он?

– Тут такое дело… – смутился Лао Лун. – Вообще-то Хушэнь вернулся в Небесный дворец в качестве Небесного императора.

– Что?!

– Он вернётся, – поспешил успокоить её Лао Лун. – Однажды.

– Ох, бедный А-Вэй…

Ху Сюань вдруг вздрогнула всем телом и вперила разом опустевший взгляд в Лао Луна.

– Что такое? – встревожился Лао Лун.

– И ты теперь тоже вернёшься на Небеса? – выдохнула Ху Сюань.

Лао Лун попытался сдержаться, но не смог и расплылся в широченной улыбке.

– Нет, – сказал он певуче, – зачем мне туда возвращаться?

– Но ведь ты царь небесных зверей, Небеса твой дом.

– На что мне Небеса, если там нет тебя? – возразил Лао Лун, и Ху Сюань раскраснелась от этих слов. – К тому же я препоручил небесных зверей Хушэню. Ему они нужнее. А я телепатически связан с каждым из них, так что всегда буду знать, что происходит и есть ли необходимость вмешиваться.

– Я гляжу, – сдержав улыбку, заметила Ху Сюань, – как правитель ты весьма безответственен.

– Даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Лао Лун.

[335] «Сообразно деяниям каждому воздастся»

– Не хочется признавать, – пробормотал Юн Гуань себе под нос, – но без Шу Э здесь стало скучновато…

Он вздохнул, упёрся подбородком в край стола и воззрился на возвышающиеся над ним стопки бумаг, которые нужно разобрать. Теперь ему приходилось работать самому. Юн Гуань не хотел лишний раз утруждать Шэнь-цзы, хоть та и рвалась ему помогать, и старался выполнять ежедневную норму сам. Справлялся же он, в конце-то концов, как-то до назначения Шу Э ему в помощники!

– Вряд ли она захотела бы вернуться, – пробормотал Юн Гуань, – даже если бы я выправил приказ о её помиловании…

Пустая коробка, в которой появлялись списки смерти богов и небожителей (тех, что по каким-то причинам не отправились на перерождение сразу по смерти, как и водится на Небесах, а были направлены на доследование в Великое Ничто), подпрыгнула и задрожала. Юн Гуань вздрогнул и уставился на неё. Такое было впервые. Коробка выплясывала по столу какое-то время, потом поднатужилась и выплюнула на стол Вечного судии сразу два свитка с небесными печатями.

– Ого, – сказал Юн Гуань, потыкав в свитки пальцем, – расщедрилось мироздание… Да неужели… Эх, и опять промашка…

Это были списки смерти Третьего и Четвёртого принцев. Юн Гуань неприязненно поморщился. Прижизненно он их видел лишь раз, когда Тенью пробрался в Небесный дворец, чтобы «подглядывать и подслушивать», и симпатий они не вызывали. Теперь ему предстояло решить, давать ли им право на перерождение.

Юн Гуань покривил губы и пробормотал:

– Воспитание, всё дело в воспитании! Как можно было вырастить обычных детей такими уродами? Их ли вина в том, какими их воспитали?

Впрочем, Юн Гуань с удовольствием отправил бы их не на перерождение, а куда подальше, ведь они посмели при жизни издеваться над Шэнь-цзы и её братом…

«Владыка миров вряд ли бы это одобрил», – подумал Юн Гуань, беря печать двумя пальцами и раскачивая её в раздумье, какой вердикт вынести.

Чтобы очистить их души, потребуется не одно перерождение! Лицо Юн Гуаня на секунду стало отрешённым, потом он поднёс печать ко рту, подышал на неё и со всей силы бахнул сначала по одному списку смерти, а потом и по второму.

– Вот так, – ухмыльнулся Юн Гуань. – Всё по правилам, Владыке миров не к чему будет придраться. Отправил же я их на перерождение? А кем они должны были переродиться – никто не уточнял…

Вечный судия отправил их в нижний круг перерождения, оба принца должны были переродиться… вьючными ослами в мире смертных. Юн Гуань как-то вычитал, что ослов бьют чаще, чем остальных животных, потому что они упрямятся и не подчиняются приказам. Каждодневная взбучка непременно выбьет из принцев дурь! Они, конечно, не будут помнить, кем были прежде, потому что выпьют воду забвения, но души их через побои и страдания очистятся хотя бы немного. А после можно будет сделать их собаками, желательно бродячими и шелудивыми. В нижнем круге перерождения куча замечательных существ! Нужно же ему как-то развлечься, раз уж в Великом Ничто стало так скучно, что хоть волком вой?

Юн Гуань поглядел вокруг. Великое Ничто сияло всеми цветами радуги, но это лишь потому, что Шэнь-цзы здесь. Без неё всё давно выцвело бы и стало ничем. Юн Гуань отпихнул проштампованные бумаги в сторону, они вспыхнули и исчезли, отправившись к перевозчикам душ.

– А я, пожалуй, пойду погляжу, чем там занимается Шэнь-цзы, – промурлыкал Юн Гуань, жмурясь, как объевшийся кот.

И вот тут пустая коробка опять начала прыгать по столу, деформируясь и треща по швам, точно её раздирало изнутри.

– Да ладно! – воскликнул Юн Гуань, следя за танцующей по столу коробкой. – День прямо-таки урожайный на небожителей!

Коробка треснула, а на стол выкатился чёрный свиток, увенчанный золотой печатью.

– Да ладно… – повторил Юн Гуань уже совершенно иным тоном.

Чёрные свитки были необыкновенно редки. Они означали уничтожение без права на перерождение, если к ним крепилась бронзовая печать. Перерождение в злого духа или демона – если серебряная. Чтобы угодить в чёрный список, нужно было совершить какое-то немыслимое злодейство. Сложно представить, какое именно: обычно Владыка миров был снисходителен даже к самым закоренелым преступникам. А тут ещё и золотая печать! Золотые ставились лишь в исключительных случаях.

– А ведь это означает, – пробормотал Юн Гуань, – не только лишение всех прав на перерождение, но и вечные муки в одном из адов… Кто же так насолил Владыке миров?

Пожалуй, ответ Вечный судия знал, но он так долго ждал, когда это произойдёт, что уже перестал надеяться.

Юн Гуань сорвал печать и развернул свиток.

– Наконец-то! – проскрежетал он, держа список смерти на вытянутых руках перед собой. – Ха-ха! Наконец-то дождался!

Это был список Небесного императора. Вечный судия вскочил из-за стола и стал приплясывать, скрежеща зубами в диком хохоте, как одержимый. Великое Ничто отреагировало на это такими сюрреалистическими всплесками цвета, что даже у самого Юн Гуаня мозги начали лезть через уши, разумеется, фигурально выражаясь.

– Сообразно деяниям каждому воздастся, – буквально пропел Вечный судия один из постулатов Великого Ничто и вообще Посмертия.

Он остановился, отдышался и провёл ладонью по лицу, чтобы стереть с него едва ли не демоническое, исступлённое злорадство. Не стоит никому показывать это лицо. Оно его не украшает, это уж точно. Юн Гуань поглядел на Великое Ничто, вдохнул и выдохнул, сосредоточиваясь, чтобы привести краски Посмертия в порядок.

«Надеюсь, Шэнь-цзы ещё спит и ничего этого не видела», – подумал Юн Гуань.

Он поглядел на чёрный свиток ещё раз, уже спокойнее, и похлопал им по ладони, точно веером.

– По такому случаю, – хищно проурчал Юн Гуань, – мне стоит явиться лично. О да, такое бы я ни за что не пропустил!

[336] Посмертие Небесного императора

Грохот от падения был такой, что иллюзия Посмертия содрогнулась и на какое-то время обнажила истинное его «лицо»: ни реки, ни моста, лишь безбрежная пустыня из пыли и пепла – частичек душ умерших, оброненных здесь за тысячи и тысячи лет существования Великого Ничто.

Души испуганно заметались, сталкиваясь друг с другом, и перевозчикам душ потребовалось бы немало времени, чтобы навести среди них порядок, но поскольку времени как такового здесь не было, то порядок был восстановлен быстро.

Перевозчики душ, как и всё вокруг, тоже являлись материализацией частички сил Вечного судии, но сознание в них было вложено силами Владыки миров, поэтому их можно было считать вполне самостоятельными сущностями. Они не деформировались, если иллюзия Посмертия становилась неустойчивой по каким-то причинам, но вне неё существовать не могли.

Облако пыли, поднявшееся в воздух, развеялось. Небесный император, страшно ругаясь, поднялся на ноги и попытался отряхнуться от насевших на одежду частиц пыли и пепла и тут заметил, что он какой-то выцветший, даже кожа приняла сероватый оттенок. Он разъярённо повертел головой и сообразил, что находится в Посмертии.

– Проклятый мальчишка! – выругался Небесный император. – Ну ничего, я ещё вернусь!

Души небожителей высшего ранга всегда возвращались в изначальную форму, пройдя круг или круги перерождения. Обычно они оставались бесплотными духами и пребывали в таком состоянии многие тысячи лет, прежде чем возвращали себе физическую форму, или вселялись в марионетки и оживляли их, если возвращение прежнего облика не являлось для них самоцелью. Обитали они на Средних Небесах. И разумеется, можно было вмешаться и сделать так, чтобы душа на веки вечные затерялась в том мире, куда была отправлена на перерождение, но для этого нужно было обладать должной властью и силой. Небесный император нередко пользовался этим, чтобы избавиться от своих врагов.

Небесный император, расталкивая души, вереницей бредущие вдоль берега несуществующей Реки Душ, направился к лодкам перевозчиков душ. Сделать это оказалось непросто: с каждым шагом его словно отбрасывало назад, и он не приближался к реке, а наоборот, отдалялся от неё. Он опять выругался и принялся работать локтями, продираясь сквозь толпу душ. Небесный император заметил, что если цепляться за них, то удаётся продвинуться ненамного вперёд, и пошёл, цепляясь, как паук, за их плечи, локти и головы, и не обращая внимания на то, что некоторые души падали, когда он их отталкивал.

Среди прочих он заметил старших сыновей и тут же выдернул их из толпы душ: они доведут его до самой лодки! Принцы стояли, покачиваясь, их лица были тупы и безразличны. Небесный император не смог до них докричаться: они не слушались его приказов, они будто вообще его не слышали.

– Настоящие ослы! – выругался Небесный император, отталкивая их.

Они вдруг упали на четвереньки и действительно превратились в ослов. Небесный император отшатнулся. Ослы заревели и опять влились в общий поток душ.

– Нужно следить за словами, – пробормотал Небесный император. – Похоже, слова здесь имеют особую силу.

Но это было простое совпадение. Перевозчик душ, получив списки смерти принцев, превратил их в ослов, чтобы отправить на перерождение в мир смертных. Оба осла поочерёдно взошли в лодки и уплыли по Реке Душ куда-то в туман. Это было, разумеется, иллюзией, на деле они развоплотились и умчались в мир смертных. Это можно было увидеть лишь просветлённым сознанием, но Небесный император таким не обладал.

Он наконец-то добрался до одной из лодок и нетерпеливо сказал:

– Эй, как тебя там? Пошевеливайся!

Перевозчик душ, стоявший поодаль, повернул голову и безразлично поглядел на Небесного императора. Тот запрыгнул в лодку, покачивающуюся на иллюзорных волнах, и уже раздражённо приказал:

– Переправляй меня на тот берег! Не стой столбом! Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчик душ поглядел на свою левую ладонь. Изредка нетерпеливые души-поспешайки сами запрыгивали в лодку, желая поскорее отправиться на перерождение, их списки смерти тут же появлялись в руках перевозчиков душ, чтобы подтвердить их личность и будущее назначение. Но ладонь перевозчика душ была пуста.

– Эй, оглох ты, что ли? – визгливо продолжал Небесный император. – Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчика душ это нисколько не интересовало. Лодка под Небесным императором пропала, край реки отодвинулся. Небесный император выругался и забрался в другую лодку, но и та исчезла, оставляя его на берегу реки. Третья, четвёртая, пятая, десятая… Лодки исчезали и появлялись в другом месте. Переправа душ из-за беготни Небесного императора по берегу застопорилась: он отталкивал тех, кто собирался сесть в лодку, распихивал остальных, чтобы пробраться к другой лодке…

– Может, уймёшься уже? – сказал Юн Гуань.

Он появился у Реки Душ немного времени назад и не без удовольствия наблюдал, как мечется по берегу Небесный император. Утруждать себя превращением в старца, как он обычно делал, Вечный судия не стал, пришёл как есть. Пожалуй, можно было бы наблюдать за бесплотными попытками Небесного императора не одну сотню лет, и это бы ему не наскучило, но он мешал душам перерождаться – непорядок!

– Тебе никогда не пересечь Реку Душ, – сказал Юн Гуань, поигрывая чёрным свитком.

Небесный император уставился на него злобным взглядом:

– Ты ещё кто такой?

Юн Гуань сделал жест перевозчикам душ, те возобновили работу. Души выстроились и вереницей потянулись к лодкам. Небесный император собирался пойти следом и опять распихать их, чтобы запрыгнуть в лодку прежде них, но его ноги точно приросли к земле.

– И если ты думаешь, что тебе суждено стоять под мостом Найхэ, то ты тоже глубоко ошибаешься, – сказал Юн Гуань, продолжая поигрывать чёрным свитком. – У мироздания на тебя особые планы, а ты, я гляжу, нисколько не раскаиваешься, даже попав в Посмертие.

Лицо Небесного императора побагровело от гнева.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – завопил он. – Ты знаешь, кто я такой?!

– Ну ещё бы! Я ждал встречи с тобой тысячи лет, Лянцинь Гуанси.

– Не смей меня так называть! – разъярился Небесный император. – У меня нет фамилии и имени! Я Небесный император!

– Ты будешь неприятно удивлён, – ещё шире ухмыльнулся Юн Гуань, – но здесь всем плевать, кем ты был при жизни и какие титулы имел. У тебя только и осталось, что твоё имя. Ты всего лишь жалкая душонка, не имеющая никакой ценности. Муравей, которого растоптали сапогом, и то более ценен, чем ты.

– Не смей так со мной разговаривать! Я этого не потерплю!

– И что ты со мной сделаешь? – с неподдельным интересом спросил Юн Гуань. – Слюной забрызжешь? Ничтожная букашка, ты не осознаёшь своего положения и того, с кем ты говоришь. Я Вечный судия, владыка Посмертия. Одного движения моего пальца достаточно, чтобы стереть тебя в порошок и рассыпать твой прах по берегам Реки Душ.

Юн Гуань вытянул вперёд руку, чёрный свиток развернулся и провис, чуть покачиваясь. Он был испещрён золотыми письменами, непонятными ни живым, ни мёртвым. Только существа ранга владык могли их прочесть.

– Ты омерзителен, – сказал Юн Гуань, не скрывая отвращения. – Ты убил собственного отца, чтобы завладеть небесным троном. Ты оболгал и изгнал собственного брата, чтобы избавиться от конкурента, надеялся, что он сгинет в мире смертных. Ты виновен в смерти собственной жены, богини небесных зеркал. Ты стал причиной смерти Хуашэнь-хоу, которая лишила себя жизни, чтобы не стать твоей марионеткой. Ты виновен в смерти двух своих старших сыновей. Ты виновен в смерти трёхсот небожителей, которые так или иначе пали жертвами твоих интриг. Ты виновен в смерти нескольких тысяч демонов, уничтоженных тобой во время небесной охоты тысячи молний.

– Да кто считает этих мерзких демонов… – скривился Небесный император.

– И ты виновен в небрежении к законам мироздания, – громогласно прервал его Юн Гуань. – Ты неоднократно нарушал Великое равновесие, установленное Владыкой сфер, и подвергал три мира опасности.

– Я Небесный император! Все миры подчиняются Небесам!

– Какое самомнение… – поморщился Юн Гуань. – Но ты ошибаешься. Ты более не Небесный император. Ты всего лишь преступная душонка на судилище Посмертия. Лянцинь Гуанси, настало время ответить за совершённые тобой преступления.

– Не смей меня так называть! – завизжал Небесный император. – Как только я вернусь в Небесный дворец, я и с тобой разберусь!

– Тогда я тебя огорчу, – ослепительно улыбнулся Юн Гуань, – ты никогда не вернёшься в Небесный дворец.

Он разжал пальцы и уронил чёрный свиток на землю. От него в разные стороны расползлись тёмные струйки демонической ауры, разодрали пространство, образуя узкий, как зарубка топора, портал.

– Можете забирать, – сказал Юн Гуань порталу, – я сказал ему всё, что намеревался.

Из портала высунулись когтистые пальцы, раздвинули щель, следом протиснулось бесформенное чёрное существо, то ли закутанное в плащ, то ли окруженное демонической аурой. Уродливая маска закрывала его лицо. Адский привратник явился за Небесным императором. Вечный судия чуть наморщил нос: из портала повеяло зловонием Скверны. Когтистые пальцы ухватили Небесного императора за волосы и потащили в портал.

– Отпусти меня!!!

Адского привратника и его жертву втянуло внутрь, портал закрылся и спрятался обратно в чёрный свиток. Юн Гуань, не поднимая его, прищёлкнул пальцами, взвилось сероватое пламя и пожрало свиток, не осталось даже пепла.

– Какое странное чувство, – пробормотал Юн Гуань, обводя взглядом берега Реки Душ. – Никогда бы не подумал, что от исполнения тысячелетней мечты становится так приторно на душе.