Текст книги "Заклинатели лошадей"

Джина Майер
Заклинатели лошадей

Copyright © 2018 Ravensburger Verlag GmbH, Ravensburg, Germany

© Gina Mayer, 2018

© Дизайн обложки, Anna Rohner

В работе использованы изображения с ресурсов:

© Parfonovaluliia /Istock;

© Zuzule / Shutterstock;

© foxaon1987 / Shutterstock;

© DeltaOFF/ Shutterstock;

© kaisorn/ Shutterstock

© Р. Прокуров, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Небеса пылали расплавленным металлом. Раскаленное добела солнце стояло в зените. Солнце, которое недавно питало их и согревало, теперь стало для них врагом. Оно жгло им спины, давило их к земле, хотело иссушить их и уничтожить, как уничтожило землю вокруг.

Прерия, щедро зеленевшая еще пару недель назад, пересохла, и почва стала жесткой. В русле реки не осталось воды – только камни, галька и песок. Глубокой раной оно рассекало умирающую землю.

Оставаться здесь означало обречь себя на верную гибель. Эта участь уже постигла его маму. Вот уже два дня как она оставила табун. Не изменив себе, она боролась до самого конца и все-таки проиграла.

К вечеру у нее подломились передние ноги, затем задние, и больше она уже не поднялась.

Старший еще пытался поднять ее на ноги, пихал ее, кусал за круп и шею.

Уходи, говорил ее потухший взгляд. В ее черных глазах – первом, что он увидел, когда только пришел в этот мир, – едва теплилась искорка жизни.

Ей не хотелось, чтобы остальные видели, как она слабеет. И ему не следовало видеть ее такой.

Старший внял ее призыву и потащился дальше. Другие последовали за ним.

Но он оставался подле нее, пока она не выгнулась в последний раз. Дрожь прошла по ее телу, и для нее все осталось позади.

Ему хотелось остаться здесь, лечь и дожидаться, пока солнце не вытравит из него жизнь.

Однако нутром он чувствовал, что еще не время.

Он поплелся за остальными и нагнал их, когда зашло солнце. Его спутники были на грани жизни и смерти.

1

Зои шагнула в зал и почувствовала на себе взгляд Джейка. Он будто мягкими прикосновениями скользил по ее обнаженным рукам, гладил по лицу.

Она прошла к своему месту перед оркестром. Аплодисменты нарастали, переходя в шквал оваций. Дирижер Онни Сейкола уже стоял за своим пультом. Он кивнул Зои и улыбнулся.

Зои поклонилась, и в зале словно разразился шторм.

Первый ярус, второй ряд, место пятнадцать – место Джейка. Он смотрел прямо на нее. Зои могла бы даже увидеть его со сцены. Однако она запретила себе выискивать его взглядом.

Вместо этого она постаралась отстраниться от публики. Лица в зрительном зале слились в одно сплошное полотно.

Этому ее научила мама. Люди не имеют значения, повторяла она. Сосредоточься на музыке.

Обычно ей несложно было забыть о публике. Но сегодня это давалось с трудом. Потому что там, среди слушателей, был Джейк.

Зои дала ему билет как будто невзначай, словно все это не играло для нее никакой роли. «Приходи, если захочешь», – сказала она. Умолчав при этом, что билет стоил сто двадцать долларов и все места в Концертном зале Ванкувера были давно раскуплены.

Ванкуверский симфонический оркестр под руководством прославленного дирижера Онни Сейколы играл Второй концерт для флейты Вольфганга Амадея Моцарта. Флейта – в руках вундеркинда Зои Девентер.

Аплодисменты постепенно смолкли. Сейкола еще раз кивнул Зои, после чего повернулся к музыкантам.

Этот концерт был у нее одним из любимых. Поэтому Зои и пригласила Джейка – в надежде, что музыка очарует и его. Моцарт еще никого не оставлял равнодушным.

– Классика? – спросил он, когда Зои сообщила ему, что играет на флейте. – Вообще в этом не разбираюсь. Мне как-то ближе хаус.

– Хаус мне тоже нравится, – заверила его Зои.

И благоразумно умолчала о том, что у нее совершенно не было времени слушать что-то подобное.

За последние полгода она давала концерты в Торонто, Калгари и Нью-Йорке, записала диск и несчетное число раз выступала на телевидении.

У нее был почти миллион подписчиков на YouTube, а стоило ей выложить фото еды в Instagram, и оно за десять минут набирало больше двух тысяч лайков.

В свои тринадцать лет Зои была известнее своей мамы, скрипачки Ирмхильд Салливан. Сегодня мама не играла с дочерью, но сидела в первом ряду и не сводила с нее глаз.

Мама сопровождала ее на каждом концерте, была для нее самой внимательной слушательницей, самым преданным фанатом и самым строгим критиком. Она не пропустила бы ни малейшей помарки в ее игре – впрочем, при этом все равно не перестала бы гордиться дочерью!

Интересно, Джейк тоже гордился знакомством с ней? Он был здесь, сидел там и смотрел на нее, Зои явственно чувствовала это. Нравится ли ему ее синее шелковое платье с бретельками? Ее светлые волосы, заплетенные в замысловатую прическу, сверкающие россыпью крошечных стразов? До сих пор он видел ее только в джинсах и кроссовках. Зои надеялась, что ее внешность не покажется ему слишком жеманной.

Концентрация, услышала она голос мамы. Музыка. Только она имеет значение.

Сейкола вскинул руки. Зои поднесла флейту к губам, после чего дирижер дал первый такт, и она заиграла.

Первые звуки полились из флейты подобно пузырькам в бокале шампанского. Пальцы исполняли свой собственный танец, восхитительная музыка Моцарта наполнила тело легкостью. Вот ноги оторвались от пола, и она взмывает над оркестром, парит над зрительным залом. Из двух тысяч слушателей для нее существует лишь один. Зои играла для Джейка, только для него.

Когда Зои опустила флейту, мгновение в зале царила тишина. Затем раздались оглушительные аплодисменты.

Онни Сейкола шагнул к ней и пожал руку. Они вместе поклонились. Музыканты позади них тоже стали аплодировать.

Никогда прежде этот концерт не давался ей так хорошо. Зои чувствовала это каждой клеткой своего тела, об этом говорили ей неистовые овации, восторженные лица и гордая улыбка мамы. Ирмхильд Салливан поднялась со своего места, чтобы стоя аплодировать дочери. Остальные зрители тоже вставали.

Зои сделала глубокий вдох. И впервые за этот вечер осмелилась направить взгляд к первому ярусу, второму ряду, пятнадцатому месту.

Она послала Джейку лучистую улыбку, но тот не улыбнулся ей в ответ. Потому что его там не оказалось.

На пятнадцатом месте сидела пожилая дама с выкрашенными в светло-синий волосами. Дама тяжело поднялась и, заметив, что Зои смотрит на нее, послала ей воздушный поцелуй.

Радость, которая переполняла Зои, рассеялась. Она готова была расплакаться.

После концерта в фойе начался прием, но Зои не принимала в нем участия. Она попросила маму отвезти ее домой.

– Голова разболелась, – солгала она. – Я бы лучше прилегла.

Как правило, Ирмхильд Салливан всегда чувствовала, если дочь что-то от нее утаивала, но сегодня ничего не заметила. Она была слишком взбудоражена ее великолепным выступлением.

– Ты была бесподобна, – повторила она уже в третий раз. – Просто потрясающе.

Зои слабо кивала. Лишь чувства к Джейку окрыляли ее и возносили, только ради него она так хорошо играла. Почему же он не пришел?

Может, он просто продал билет? Эта мысль пронзила ее словно током.

– Он бы так не поступил, – проговорила Зои.

– Что ты говоришь, милая?

– Ничего, – она положила голову маме на плечо.

Такси скользило по ярко освещенным улицам Ванкувера, мимо сверкающих небоскребов. Они миновали порт, где покачивались разноцветно освещенные суда. Городу было не до сна, но Зои чувствовала лишь усталость.

Следующим утром дождь лил как из ведра. Мама везла ее в школу сквозь водяную завесу, и всю дорогу Зои проклинала себя. Вместо того чтобы ехать на занятия, она могла сейчас лететь в Нью-Йорк.

Две недели назад ей предложили выступить с концертом в Карнеги-холле. Знаменитая скрипачка внезапно отменила концерт, и Зои могла ее подменить – но у нее не было желания.

– Слишком много всего, – сказала она. – Мне не помешает передышка.

Мама была в замешательстве.

– Зои, ты серьезно? Ты же мечтала выступить в Карнеги-холле.

– Знаю, – ответила Зои. – Но сейчас я просто не справлюсь.

Мама кивнула, но была явно разочарована. За последние годы Ирмхильд Салливан отодвинула собственную карьеру на второй план, чтобы помогать дочери. Она стала для Зои администратором и советником, слушала ее во время репетиций, контролировала, поправляла и всячески подстегивала. К этому времени Ирмхильд изучила флейту почти так же хорошо, как и скрипку.

Отец Зои не был музыкантом, он руководил отделом кадров в машиностроительном концерне. Он очень гордился дочерью, однако не понимал ее самоотверженной страсти к музыке.

– Иногда нужно взять паузу, – говорил он, – иначе все это перестанет приносить удовольствие.

Но если позволять себе паузы, как она станет лучшей в мире флейтисткой? Именно такую цель ставила перед собой Зои. И отдавала этому все свои силы.

И все же она отказалась от выступления в Карнеги-холле. Не то чтобы она очень уж устала. Зои привыкла к постоянным разъездам, ей нравилось стоять на сцене. За прошлый год она провела в Ванкувере ровно двадцать недель. В поездках она училась дистанционно, чтобы не отставать от программы.

Причиной всему стал Джейк.

Три месяца назад Джейк внезапно появился в их школе – его семья переехала из Штатов в Ванкувер. Однажды утром, на занятии по искусству, он просто сел рядом с Зои.

Им нужно было составить коллаж из газетных вырезок, однако Зои не вырезала и не приклеила ни одной картинки. Джейк с первой минуты завладел ее вниманием.

У него было симпатичное лицо, красивые серо-зеленые глаза. И россыпь крошечных веснушек на носу.

На следующем занятии по искусству они снова сидели рядом. Им задали нарисовать пестрый весенний луг. Джейк неожиданно наклонился к ее альбому и нарисовал маленького эльфа, вспорхнувшего с тюльпана. Маленькую, смеющуюся девочку-эльфа с длинным светлыми волосами.

– Кто это? – спросила Зои.

– Это ты, разве не видишь? – ответил Джейк. – Не понимаю, что ты забыла в этой школе, ведь твое место в мире цветов.

«Ты совсем не похожа на остальных», – повторял он то и дело, и Зои думала о нем так же. Джейк был умен, не лишен чувства юмора и, в отличие от других мальчишек в средней школе, интересовался не только футболом и бейсболом, но еще играл на гитаре и любил читать.

К сожалению, у них было только два совместных занятия: по искусству и по биологии. Эти предметы мгновенно стали у Зои любимыми. Она с нетерпением ждала их. Ей бы хотелось встретиться с Джейком и после школы, поговорить обо всем, что не удалось обсудить за время занятий и коротких перемен. Но ей не хватало смелости сделать первый шаг.

А Джейк со своей стороны не выказывал желания видеться чаще. Он был с ней неизменно мил, лучезарно улыбался, но ближе друг к другу они так и не стали.

Да и как бы им сблизиться, если Зои разъезжала с одного концерта на другой?

Она отказалась от концерта в Карнеги-холле, чтобы найти время для Джейка, целиком сосредоточиться на нем. Не моргнув глазом отменила свое триумфальное выступление в Нью-Йорке. А он даже не пришел на ее концерт в Ванкувере.

Зои угрюмо смотрела на капли дождя, барабанящие по лобовому стеклу. В Нью-Йорке сейчас наверняка светило солнце. Ей бы предоставили номер в шикарном отеле на Таймс-сквер, с обширной рекреационной зоной, где она могла бы расслабиться после концерта.

Вместо этого она ехала в школу выслушивать отговорки Джейка. Хотя ему не было оправдания. Накануне Зои играла лишь для него одного. А он ее не слышал.

2

Зои торопливо поцеловала маму в щеку, выпрыгнула из машины и взбежала по ступеням.

Первым по расписанию шел урок физики с миссис Дэдли, довольно мрачной особой под стать своей фамилии. Следующим было занятие по искусству. Обычно Зои считала минуты до звонка, чтобы пулей выскочить из класса и домчаться до мастерской.

Но сегодня Зои не спешила. Она убеждала себя, что для нее Джейка больше не существует, и ей совершенно неважно, что он думает о ней. Убеждала себя и сама не верила.

Когда она вошла в мастерскую, Джейка еще не было, хотя звонок уже прозвенел. Может, ему нездоровится, подумала Зои с надеждой. Может, он простудился или потянул ногу и потому не смог прийти на концерт. Но это чудесное объяснение рассыпалось прахом: Джейк вбежал в класс перед самым носом мистера Лоренцини, их преподавателя по искусству.

– Привет, Зои, – он скинул рюкзак на пол и плюхнулся на соседний стул.

– Привет, – больше Зои ничего сказать не успела.

Мистер Лоренцини принялся объяснять задание, но Зои словно и не слышала его. Так громко колотилось у нее сердце.

Затем они достали акварель и начали болтать. В этом состояло преимущество занятий по искусству: можно было разговаривать без ограничений.

– Тебе привет от бабули Сью, – сказал Джейк и подмигнул ей.

– От кого?

– От моей бабушки. Она была вчера на твоем концерте и просто с ума сходит. Сегодня позвонила в семь часов, чтоб рассказать, в каком она восторге. – Джейк закатил глаза, словно для него это было форменным безумием, а потом улыбнулся. – Спасибо еще раз за билет. У тебя одним фанатом больше.

Зои сглотнула.

– Вообще-то билет предназначался тебе, – сказала она без улыбки.

У Джейка уголки губ поползли вниз.

– Знаю, – сказал он смущенно. – Но я вообще не понимаю такую музыку. А вот бабуля Сью любит классику. Ты доставила ей массу удовольствия.

– Ну что ж, здорово.

Зои повернулась к пустому листу. Как же глупо, что она не слушала задание и теперь понятия не имела, что следовало рисовать.

– Ты обижаешься? – спросил Джейк.

– Вот еще! Мне все равно.

– Зои.

Джейк тронул ее за предплечье. От прикосновения все тело словно током пробрало, ноги стали ватными. По счастью, Зои сидела на стуле, иначе она просто упала бы.

– Ну прости. Я не хотел тебя обидеть. Если бы я знал, как это важно для тебя, то конечно, пришел бы сам.

Зои молча глядела на свой лист, потому что к глазам вдруг подступили слезы. Оставалось надеяться, что Джейк этого не заметит.

– Смотрю, вы далеко продвинулись, – мистер Лоренцини подошел к ним, чтобы взглянуть на рисунки, однако ни Джейк, ни Зои не сделали еще ни единого мазка.

– Я… э… не очень поняла задание, – пролепетала Зои.

Мистер Лоренцини вздохнул.

– Вам нужно нарисовать пейзаж в стиле импрессионизма. Мы говорили об импрессионистах на прошлом занятии. Ты ведь помнишь?

– Само собой, – солгала Зои.

– Что ж, приступим, – сказал Джейк, когда мистер Лоренцини отошел. – Можно позаимствовать у тебя краски? А то я свои забыл.

Еще до конца занятия Зои простила Джейка и теперь искренне не понимала, что же на нее нашло.

Джейку не обязательно было интересоваться классической музыкой и восторгаться ее игрой на флейте. Ей хватало фанатов, в Джейке она искала друга. Зои хотелось видеться с ним как можно чаще и все о нем узнать. О чем он думал, что им двигало, что его занимало… Хотелось, чтобы он касался ее и держал за руку.

– Кстати, собираешься на вечеринку к Лиззи? – спросил Джейк, когда они вместе выходили из класса.

Лиззи Делейнис устраивала в следующие выходные вечеринку в честь дня рождения. Зои получила приглашение, но приходить не собиралась. Потому что еще через неделю у нее был намечен большой концерт в Сингапуре. Если все пройдет хорошо, это станет для нее входным билетом на азиатский музыкальный рынок. Мама сделала все возможное, чтобы обеспечить дочери это выступление.

Предстоящие выходные Зои собиралась посвятить репетициям.

– А ты пойдешь? – спросила она нерешительно.

– Естественно, – ответил Джейк. – Лиззи попросила меня организовать музыку.

– Класс, – сказала Зои. – Я тоже пойду.

Далее по расписанию шел английский язык. В коридоре Зои догнала ее подруга, Ким.

– Ты вообще сообщения не читаешь? – спросила она вместо приветствия. – Я полдня пытаюсь до тебя достучаться.

– Серьезно? – Зои достала телефон. Восемь новых сообщений от Ким Тэйлор. – Что такого неотложного?

Только теперь Зои заметила, какой замученный вид у подруги. Высокая и худая, с волнистыми волосами золотистого отлива и светлой кожей, Ким даже летом толком не загорала. Но сегодня Ким была непривычно бледной даже для себя, и под глазами у нее залегали темные круги.

– Что стряслось?

– Вчера звонили из академии Сноуфилдс, – Ким даже немного охрипла от волнения. – Представь себе, я еще могу попасть на экзамен!

– Как? Я думала, прием уже окончен.

– Я была в списке ожидания, – сказала Ким. – И вот теперь как-то пролезла на отбор.

– Ух ты! – воскликнула Зои. – Вот это да, Ким, это же здорово!

Академия Сноуфилдс, закрытая школа для жокеев на севере Канады, была идеальным трамплином для профессиональной карьеры и пределом мечтаний Ким. Число выпускников интерната среди победителей мирового уровня поражало воображение. В своих интервью они с теплотой вспоминали школьные времена – особенную атмосферу и единство среди учеников, первоклассных наставников и то непередаваемое ощущение, которое сохранялось в памяти на всю жизнь.

Чтобы попасть в школу, нужно было пройти вступительные испытания. Пару недель назад Ким впервые подала заявление – и получила отказ. В письме ей вежливо сообщили, что ее турнирного опыта и достижений пока недостаточно для допуска к экзамену.

Зои как могла утешала подругу, но в глубине души испытывала облегчение. Только теперь она осознала это в полной мере. Они с Ким дружили практически всю жизнь. Вместе ходили в детский сад, сидели за одной партой в начальных классах и вот теперь вместе учились в средней школе.

Зои даже представить себе не могла, какой станет ее жизнь без лучшей подруги. Теперь же следовало готовиться к тому, что Ким, возможно, уедет из Ванкувера, и Зои заставила себя порадоваться вместе с подругой. Впрочем, сейчас Ким испытывала все что угодно, но явно не радость.

– Мне от одной мысли об экзамене становится дурно. – Кровь отхлынула от ее лица. – У меня ничего не получится!

– С таким настроем – конечно, нет. – Зои схватила подругу за плечи и встряхнула. – Эй, я Ким, и я превосходно держусь в седле! Я всех вас заткну за пояс! Вот что следует повторять, причем непрерывно.

Ким нервически теребила золотистый локон.

– Какой от этого толк? Я же знаю, что это неправда.

– Чего? – воскликнула Зои. – Конечно, это правда! Ты отлично управляешься с лошадью. В прошлом году ты взяла первое место на чемпионате Ванкувера. Это для тебя ничего не значит?

– Этого недостаточно. Претенденты в Сноуфилдс занимают места на международных турнирах. Не только в Канаде. – Ким понурила голову. – Даже не знаю, стоит ли вообще туда лететь.

– Ким, – Зои с удивлением смотрела на подругу, – надеюсь, это просто шутка. Конечно, ты полетишь! Ты столько лет мечтала туда попасть. И теперь, когда у тебя почти получилось, ты сдаешься?

– Почти получилось, – Ким фыркнула. – Туда каждый год подают заявки двести человек, а в итоге принимают тридцать.

– Ты и еще двадцать девять, – поправила Зои. – Надо верить в себя, не жди этого от других.

– Но у меня сдадут нервы в самый ответственный момент, – Ким робко улыбнулась. – Ты же меня знаешь.

Ты же меня знаешь. Ну конечно, подумала Зои. Она была с Ким на ее первом занятии по верховой езде – так же как Ким была рядом, когда Зои впервые взяла в руки флейту. Тогда им обеим было по четыре года. Теперь же Зои стала звездой и выступала по всему миру, а Ким обзавелась собственной лошадью, Фредди, и мечтала о карьере профессионального жокея.

И все у нее могло получиться, Зои в этом не сомневалась. Ким была талантливой наездницей и отлично ладила с лошадьми. Но, в отличие от Зои, была не столь самоуверенной и часто сомневалась в себе. И ей недоставало железной дисциплины Зои.

С пяти лет Зои ежедневно упражнялась по три часа, а в выходные – по семь. Хроматические гаммы, аккорды, трели, интонация – техника, техника, техника. Три раза в неделю к ним домой приходила преподавательница. Даже на каникулы Зои брала с собой флейту.

А вот Ким со спокойной душой пропускала занятия, если намечалась вечеринка или остальные подруги шли в кино. Впрочем, у Ким не было такой мамы, как Ирмхильд Салливан, которая побуждала бы дочь к постоянным занятиям и планировала ее карьеру. Сэнди Тейлор считала, что детство дается один раз и лучше провести это время без забот.

Но с таким отношением в элитную школу не попасть, и Ким должна была это уяснить. Иначе от поездки в Сноуфилдс лучше и в самом деле воздержаться.

– Я тоже страшно волнуюсь перед концертами, – сказала Зои. – Но в этом нет ничего страшного, даже наоборот, помогает сосредоточиться. Ты должна быть готова на все сто. Тогда все остальное происходит само по себе.

Ким вздохнула. Но потом ее словно осенило.

– А что, если тебе просто поехать со мной? – спросила она. – Это было бы потрясающе!

Зои пожала плечами.

– А когда приемные испытания?

– В следующую субботу. Вылетаем вечером в пятницу, а в воскресенье утром возвращаемся. Ночевать будем в гостевом доме при интернате, ты могла бы спать в моей комнате. Ну пожалуйста, Зои, соглашайся.

– В следующую субботу… э…

Вечеринка у Лиззи, едва не сказала Зои, но вовремя прикусила язык. Ким не смогла бы понять, почему эта вечеринка была для Зои важнее экзамена. Все-таки они и Лиззи были едва знакомы.

Зои никогда не рассказывала подруге о своих чувствах к Джейку. Несколько раз она готова была открыться Ким, но в последний момент что-то удерживало ее. Это чувство было слишком новым и непривычным для нее, слишком волнующим. Зои боялась что-нибудь испортить, рассказав о нем.

– …не получится, – она быстро поправилась.

Улыбка на лице Ким померкла.

– Почему?

Мысли смешались в голове у Зои.

– Потому что во вторник у меня тот грандиозный концерт в Сингапуре, и в выходные мне придется репетировать.

– А ты не можешь взять с собой флейту? Экзамен длится каких-то полчаса, – уговаривала ее Ким. – У тебя будет достаточно времени, чтобы репетировать.

Ким смотрела таким жалобным взглядом, что Зои ощутила слабость в коленках. Эта дурацкая вечеринка совсем ее не интересовала. Но Джейк. Джейк! При одной только мысли о нем сердце начинало биться чаще.

На вечеринке у Лиззи, Зои чувствовала это, ей наконец представится шанс – возможно, единственный – сблизиться с Джейком. Если она им не воспользуется, Джейка умыкнет другая девочка.

Кроме того, Зои никак не могла помочь подруге на экзамене. Если Ким провалит испытание, не будет никакой разницы в том, сидела Зои среди зрителей или нет.

Но тут ей в голову пришла блестящая мысль.

– А что, если я тебя натаскаю? – спросила она.

Уныние в глазах Ким сменилось недоумением.

– Что ты сделаешь? Хм… прости, Зои… но ты и верхом-то ездить не умеешь.

Зои рассмеялась.

– Конечно, не умею. Обучение предоставим твоему тренеру. Я же натаскаю тебя психологически. Это тебе нужнее всего.

– И как ты себе это представляешь? – недоверчиво спросила Ким.

– Скоро увидишь, – Зои взяла подругу под руку и направилась в класс. – Лучше приступить сегодня же. У нас много работы.