Текст книги "Пендервики весной"

Глава седьмая
Герцогиня

В воскресенье утром Бетти спускалась по лестнице, зажав в руке пачку флаеров фирмы «ПИР». Флаеры (с припиской «Мне почти 11, и я очень надёжная для моего возраста») были набраны на компьютере Ианты и распечатаны. После завтрака Бетти собиралась идти их разносить. Несмотря на свою непоколебимую решимость, она очень стеснялась и поэтому надеялась, что Бен согласится обойти всех соседей вместе с ней.

На кухне папа заливал тесто в вафельницу, Лидия в своём любимом нагруднике с овечкой сидела в высоком стуле. Бен устроился в самом дальнем от Лидии углу стола.

– Доброе утро. – Целуя папу в щёку, Бетти с жадностью втянула в себя струящийся из вафельницы запах вперемешку с шипением.

– Только к Лидии не подходи, – предупредил Бен. – Она дико липкая! Ужас.

– Лидия красивая, – обиженно возразила Лидия.

– Это правда, Лидия, – согласился папа. – Хотя в нашей семье считается, что главное – ум, а не красота. Но правда и то, что ты липкая. А что именно ты хотела сделать с вафлей – съесть или склеиться с ней?

Бетти попыталась приблизиться к Лидии с влажным полотенцем, но Лидия сражалась, как лев. Азимов тем временем решил, что настал подходящий момент умыкнуть вафлю с Лидииной тарелки, что тоже не очень помогало делу.

– Нет, нет, gato! – завопила Лидия. Азимов, не догадываясь, что gato по-испански значит «кот», вопли игнорировал.

– Снова испанский! – Мистер Пендервик огорчённо взмахнул лопаткой. – Скай опять меня обгоняет. Лидия, как будет на латыни «пять»? Unus, duo, tres, quattuor – а дальше?

– Armaweerum.

– Ну не совсем… но зато это очень похоже на начало «Энеиды»[33]33
  «Энеида» (Aenēis) – эпическая поэма, написанная римлянином Вергилием в 29–19 годах до н. э. Кстати, Лидия запомнила почти правильно, поэма начинается со слов: Arma virumque cano… В русском переводе С. А. Ошерова это звучит так: «Битвы и мужа пою…» – и примерно это и сказала Лидия, отвечая на папин вопрос.


[Закрыть]. Молодец, что запомнила.

– Oui, – сказала Лидия.

– А мы с Рафаэлем в старшей школе будем учить клингонский[34]34
  Клинго́нский – то есть язык клинго́нов, гуманоидов-воинов, – был разработан специально для научно-фантастической вселенной «Звёздного пути». Но после выхода сериала этот язык, как ни удивительно, не канул в забвение, а продолжает существовать – на нём издаются книги, ставятся спектакли и даже оперы… Так что тут не одна только буйная фантазия Бена: изучать клингонский очень и очень можно!


[Закрыть], – сообщил Бен.

– Достойная цель. – Мистер Пендервик лопаткой перекинул на тарелку горячую вафлю. – Бетти, готова завтракать?

– Да, да! – Бетти тут же приступила к своей порции. Воскресным утром нет ничего вкуснее вафли – свежеиспечённой, смазанной маслом и политой настоящим кленовым сиропом. – Бен, пойдёшь со мной разносить флаеры?

– Не могу. Ко мне придёт Рафаэль, мы сегодня будем строить и сражаться.

– Может, возьмёшь с собой Лидию? – спросил мистер Пендервик.

Бетти с сомнением посмотрела на Лидию и на застрявший в её рыжих кучеряшках кусок вафли. Не очень похоже на деловой образ, который Бетти рассчитывала создать. Но, с другой стороны, для стеснительного человека разговорчивая младшая сестра – лучшее прикрытие.

– Лидия, пойдёшь со мной разносить флаеры?

– Лидия строить и сражаться. – Для убедительности она помахала вилкой.

– Нет, – сказал Бен. – Иди лучше с Бетти разносить флаеры. Это гораздо интереснее.

– Можно даже проехаться в коляске, – добавила Бетти.

К этому предложению её сестра отнеслась благосклонно. Проехаться с королевским шиком Лидия соглашалась всегда, поэтому после завтрака она позволила отклеить себя от вафли и подготовить к прогулке. Она пожелала: корону, несколько балетных пачек – чтобы надеть их все сразу, – и свиту. Сегодня Лидия назначила свитой куклу в зелёную и малиновую полоску. Скай однажды назвала эту куклу Зинго-Пупсом[35]35
  Почему Пупсом – понятно, а вот почему Зинго, нам остаётся только гадать. Возможно, потому, что в оформлении очень популярного детского лото «Зинго» зелёный и малиновый цвета используются чаще других?


[Закрыть] – в шутку, конечно, но Лидия-то подумала, что имя настоящее, и стала так её называть, а вслед за ней и остальные. Усадив Лидию и Зинго-Пупса в коляску и уложив пачку флаеров в карман коляски, Бетти наконец решительно двинулась навстречу своему будущему.

На улице Гардем стояло десять домов, пять на одной стороне и пять на другой. Но поскольку Бетти точно знала, что в целых девять дверей она не постучит ни за что, даже в компании Лидии, то остановилась на компромиссном варианте. Она тихонько бросит флаеры в почтовые ящики, которые есть у каждого дома, но кроме этого, в подтверждение серьёзности своих намерений, как минимум в один из домов она всё-таки постучится. Конечно, легче всего было бы выбрать для этой цели дом Гейгеров. Ведь Бетти бывала у Гейгеров всегда, всю жизнь, – ни на Ника с Томми, ни на их родителей её стеснительность давно уже не распространялась.

Но такой выбор был бы малодушием, поэтому Гейгерам, так же как их соседям справа и слева, достался только флаер. Постучать же Бетти решила в дверь к Айвазянам – второй после Гейгеров нестрашной семьи, жившей в начале улицы, в доме на углу. Айвазяны – муж и жена, старички, были маленькие, сухонькие и добрые, на Хэллоуин у них всегда припасены были отличные угощения.

Открыв дверь, миссис Айвазян просияла.

– Пендервики к нам! Вот радость! Входите, входите скорей.

Бетти ещё даже не успела объяснить про свой флаер, а миссис Айвазян уже высадила Лидию из коляски и подталкивала обеих девочек в гостиную.

Мистер Айвазян сидел за столом, заставленным стопками книг и заваленным бумагами и старыми фотокарточками.

– Харви, смотри, кто пришёл. – Миссис Айвазян обернулась к девочкам. – Он пишет мемуары.

– Уже одолел Вьетнам, – сообщил мистер Айвазян. – Надеюсь к Рождеству добраться до Рейгана.

– Как поживаешь, мисс Лидия? – спросила миссис Айвазян.

– Голди положила Фрэнка в коробку, – ответила Лидия.

– Не сейчас, Лидия, – сказала Бетти.

Лишённая возможности поведать историю Фрэнка, Лидия решила по крайней мере продемонстрировать свои пачки. Когда, выполнив головокружительный тройной пируэт, она перешла к серии прыжков, стало ясно, что стол мистера Айвазяна находится под угрозой. Бетти ринулась вперёд и успела ухватить сестру за порхающие пачки – очень вовремя. Потому что если бы Лидия налетела на этот стол, то все бумаги, книги и фотокарточки посыпались бы на пол. Для Бетти это означало бы крах всех бизнес-планов, во всяком случае временный: пришлось бы приводить в порядок учинённый Лидией разгром, а брать за это с Айвазянов деньги было бы нечестно.

– Угостим девочек пончиками на яблочном сидре? – спросил мистер Айвазян.

– Да-да! – спохватилась миссис Айвазян. – Кто хочет пончиков на яблочном сидре?

– Лидия, – сказала Лидия.

– Нет, ты не хочешь пончиков. – Бетти, настроенная на сугубо деловой лад, протянула миссис Айвазян флаер. – Спасибо, миссис Айвазян, мы не хотим. Мы пришли искать мне работу.

– Работу? Ох ты, боже ж мой…

– Я открыла фирму, которая называется «Пендервик Ищет Работу», и я могу делать почти всё, ну то есть кое-что. Лёгкую уборку, например.

– Да я вроде сама в доме прибираюсь, – сказала миссис Айвазян. – А в саду Харви за всем следит, разве что водосточный жёлоб не возьмётся прочищать.

– Я тоже не возьмусь. – Про водосточные желоба Бетти знала только, что однажды Томми забросил в жёлоб Пендервиков свой бейсбольный мяч и из-за этого у них потом случилось маленькое наводнение.

– А как насчёт собаки? – спросил вдруг мистер Айвазян.

– Ой, как же я сразу-то не подумала! Бетти, ты не хочешь погулять с нашей собакой?

Вот чего Бетти не хотела точно и определённо – это гулять с собакой. Она не сберегла свою собаку, разве можно доверять ей чью-то чужую? Но ответить так миссис Айвазян она не могла. И кроме того, никакой собаки в доме как будто не наблюдалось.

– Я не знала, что у вас есть собака, миссис Айвазян. – Бетти надеялась, что она что-то неправильно поняла.

– Герцогиня, дорогая, выйди, поздоровайся с Бетти и Лидией! Она у нас только с прошлой недели. – Тут миссис Айвазян понизила голос, будто не хотела, чтобы невидимая герцогиня её услышала. – Мой брат переехал жить во Флориду, а её решил оставить с нами. Говорит, здесь она лучше будет себя чувствовать. Как же она по нему скучает, бедняжечка.

– Ещё бы! Он же разбаловал её до невозможности, – проворчал мистер Айвазян. Голос он понижать не стал.

Но никакой собаки по-прежнему не было видно, и Бетти не знала, хорошо это или плохо. Может, Айвазяны постепенно сходят с ума? Бетти слышала, что со старичками такое бывает. Правда, те старички, про которых она слышала, забывали, куда они дели ключи, а собаки им не мерещились. Бетти пыталась сообразить, как бы повежливее отсюда выбраться и, главное, увести Лидию. Но в этот самый момент из-за голубого кресла вдруг раздалось глухое ворчание – Бетти и Лидия застыли в изумлении.

Медленно-медленно, волоча брюхо по полу, из-за кресла выбралось существо странной формы, похожее на раздувшийся хот-дог на очень коротеньких ножках.

– Gato, – неуверенно сказала Лидия.

Бетти надеялась, что собака – потому что существо всё-таки явно было не кошкой, а разжиревшей до невообразимости таксой – не понимает по-испански. Никогда ещё на морде животного Бетти не видела выражения такого ужасного стыда. Герцогиня, вне всякого сомнения, прекрасно сознавала, какая она пузатая жирная бочка, но если она вдобавок поймёт, что её назвали кошкой, – это может стать для неё последней каплей.

– Сами видите, прогулки этой псине нужны позарез, – сказал мистер Айвазян. – Вот уж лентяйка, какой свет не видывал!

– И совсем она не лентяйка, Харви, просто чуточку не в форме. – Миссис Айвазян ласково погладила Герцогиню по голове. – Ну, пойдёшь гулять с Бетти и Лидией?

– Вообще-то я не собиралась гулять с собаками, – сказала Бетти. Особенно с этой собакой, у которой был такой вид, будто она в любую секунду может помереть от сердечного приступа. – У меня, наверное, не получится.

– Собаку-то выгулять? Да это хоть у кого получится, – сказал мистер Айвазян.

– А уж как хорошо ты ладила с вашим чудесным Пёсиком, – добавила миссис Айвазян.

Как же хорошо, когда он умер, а она ничем ему не помогла? – вот что хотела ответить Бетти. Но нет, она не может говорить такое этим добрым, милым людям. Она просто заберёт Лидию и уйдёт, и будет надеяться, что работа для неё найдётся у каких-нибудь других соседей.

Но Лидия уже оправилась от первого шока и решила, что это странное существо ей нравится.

– Gato, – снова сказала она, на этот раз довольным голосом.

Почуяв одобрение, Герцогиня приковыляла к Лидии и понюхала её ноги. Лидия хихикнула. Бетти почувствовала, что ситуация ускользает из-под её контроля. Это чувство усилилось, когда Герцогиня подняла морду и посмотрела Бетти прямо в глаза, будто умоляла: «Пожалей меня».

Бетти обернулась к Айвазянам.

– А она переживёт прогулку, вы уверены?

– Конечно переживёт, а как же? – удивилась миссис Айвазян.

А мистер Айвазян сказал кое-что посерьёзнее.

– Вот чего она не переживёт – это если так и будет сидеть тут сиднем, забившись под кресло.

– Тогда мы, наверное, попробуем.

– Чудесно! Так, куда я дела её шлейку-то? – засуетилась миссис Айвазян, а Герцогиня осторожно легла на пол и ждала, пока шлейка не отыскалась где-то в глубине дома и пока ею не обтянули – с немалым усилием – её широкую хотдожью грудь.

Наконец миссис Айвазян пристегнула поводок – можно отправляться. Герцогиня, это как ни удивительно, самостоятельно подняла себя с пола и шаткой походкой побрела к двери.

Мистер Айвазян, оставив свои мемуары, не по годам проворно подскочил к Герцогине, забросил её на плечо и понёс к выходу.

– Эх ты, жалкое собачье подобье! Иди погуляй с этими милыми девочками. И, если я потом пущу тебя обратно домой, – считай, что тебе повезло!

Но Бетти заметила, как бережно он опустил Герцогиню на землю, как потом незаметно почесал длинный собачий подбородок.

– А до какого места нам с ней можно гулять? – Бетти прекрасно понимала всю оптимистичность своего вопроса: на самом деле она сомневалась, что им с Герцогиней вообще удастся удалиться от дома.

Мистер Айвазян немного подумал.

– По-моему, до конца улицы и обратно будет в самый раз.

– Да, не стоит изматывать её сразу, в первый же день. – Миссис Айвазян усадила Лидию обратно в коляску. – Ну, Герцогинюшка, приятной тебе прогулки. Пока-пока.

И прогулочная команда, состоящая из двух девочек и одной пузатой таксы, двинулась вперёд – храбро и очень, очень медленно.

Дождавшись Рафаэля, Бен повёл его в свои владения – коридор между домом и гортензиями, – чтобы похвастаться дорогами, горами и мостами, выстроенными из новых камней. Потом они вместе возвели ещё парочку гор и взлётно-посадочную площадку, после чего было создано два отряда: Дельта – Оскар – Браво – Ромео – Оскар (ДОБРО), командир лейтенант Гейгер, и Запад – Лава – Оскар (ЗЛО), командир Декстер. Отряд ЗЛО погрузился на транспортный вертолёт Чинук и атаковал базовый лагерь отряда ДОБРО. ДОБРО, призвав на помощь всё своё мужество и Чёрного Ястреба в придачу, отбило атаку и в свою очередь перешло в наступление. После суровых продолжительных боёв, воинственных воплей и беготни ЗЛО было вытеснено из гортензиевого коридора, и Декстера постиг полный и неизбежный крах: Чинук разбился о ствол большого клёна.

И именно в этот момент Бен заметил необычную процессию, которая медленно продвигалась по улице Гардем. Бетти толкала коляску Лидии – но как раз эта часть была понятна; непонятно было, что за неведомое существо переваливалось сзади, пытаясь поспеть за сёстрами Пендервик.

– Бетти тащит на поводке громадную морскую свинку… то есть морскую свинью, – щурясь, чтобы лучше разглядеть странное шествие, сказал Рафаэль. – В смысле самую громадную в мире.

– Не-а, для морской свинки нос длинноват. Это крыса, самая громадная в мире.

Мальчикам не очень хотелось встречаться с самой громадной в мире крысой, но, с другой стороны, не убегать же от этого непонятно кого, если его даже Лидия не боится. Поэтому они продолжали стоять где стояли и, когда процессия приблизилась, с великим облегчением убедились, что перед ними не гигантская крыса, а всего лишь коротконогая разжиревшая такса.

– Не смейтесь, – подходя, предупредила их Бетти. – Это Герцогиня, она живёт у Айвазянов.

Никто и не думал смеяться – момент был неподходящий: несчастная Герцогиня, тяжело дыша, только что рухнула на тротуар. Ради этих детей она старалась как могла – но она уже очень давно не совершала таких дальних прогулок. Бен с Рафаэлем сбегали в дом за водой, но такса полакала только чуть-чуть – из Беновой ладошки. Идти дальше ей явно было не под силу, а о том, чтобы дотащиться до конца улицы, и речи быть не могло.

– Я должна отвести её домой, – сказала Бетти, – но она же не дойдёт. Она вообще умрёт сейчас. Не надо было мне браться.

– Давай мы её донесём, – предложил Рафаэль.

– Не донесём. – Бен покачал головой. – Ты посмотри на неё.

– Туда. – Лидия безуспешно пыталась выбраться из коляски, потому что хотела быть поближе к Бену.

– Лидия, мы ещё не приехали.

Бен дал Герцогине ещё воды с рук, потом потрепал её уши и погладил по голове.

– Туда! – повторила Лидия.

– А в коляску она не поместится? – спросил Рафаэль.

Поместится или нет, а попытаться стоило. Лидию тут же извлекли из коляски, попутно пригрозив, что, если будет плохо себя вести, наденут на неё собачью шлейку с поводком, потом приступили к погрузке Герцогини. Грузили втроём, Бетти, Бен и Рафаэль: сначала перёд, потом, поднатужившись, всё остальное. Хуже всего были даже не размеры таксы, а то, как все её части безвольно свешивались вниз: видимо, до них просто не доходили сигналы от мозга. После завершения операции Герцогиня послала грузчикам взгляд, полный благодарности, и даже изобразила что-то вроде собачьей улыбки. Правда, ей не понравилось, когда Лидия попыталась украсить её голову короной.

Теперь можно было гулять дальше. Бетти толкала коляску, Рафаэль вёл Лидию за руку, Бен шёл впереди, не спуская глаз с Герцогини, – сначала до тупика в конце улицы, а потом обратно, до самого дома Айвазянов. С огромным облегчением от того, что мучения заканчиваются, Бетти постучала в дверь. Сейчас Айвазяны увидят Герцогиню в коляске, ужаснутся и откажутся от своей затеи, и Бетти наконец-то избавится от груза этой ответственности.

Но всё пошло по-другому. Едва взглянув на Герцогиню, миссис Айвазян изумилась: надо же, всего одна прогулка – и такие колоссальные улучшения! А мистер Айвазян тут же назначил Бетти постоянное еженедельное вознаграждение и попытался сразу выплатить ей аванс – двадцать долларов.

Двадцать долларов! Какой это был бы шаг к цели – к урокам вокала. И всё же Бетти колебалась.

– Сначала я должна спросить разрешения у родителей.

Конечно, Бетти просто оттягивала ответ. Она ни капельки не сомневалась, что родители согласятся – они же знают Айвазянов сто лет.

– Да-да, спроси, и, если они не будут против, я заплачу тебе завтра, когда вы с Герцогиней вернётесь с прогулки.

– Но, мистер Айвазян, – сделала Бетти ещё одну попытку увильнуть, – я не уверена, что Герцогине понравилось…

– Миссис Айвазян понравилось, – наклонившись к самому её уху, шепнул он. – Для меня это важнее.

На самом деле миссис Айвазян была довольна не только успехами Герцогини, но и тем, что детей с прогулки пришло в два раза больше, чем уходило. И уже в следующую минуту – Бетти даже не поняла, как это случилось, – все они сидели в гостиной, уминали пончики и провожали глазами Герцогиню, которая медленно двигалась к своему убежищу за голубым креслом, чтобы приходить там в себя после опасного путешествия в дальний конец улицы и обратно.

Вернувшись домой, Бетти отправилась прямиком в своё собственное убежище – кладовку. Ей надо было попросить у Пса прощения за то, что она впустила в свою жизнь новую собаку. Следом в кладовку просочился Азимов – хоть какое-то утешение. Он даже не стал возмущаться, когда Бетти достала старую резиновую кость Пса, чтобы поплакать над ней. Слёзы немного помогли – во всяком случае, можно было теперь возвращаться к родным. Папа и мама так гордились её первой в жизни работой и выглядели такими воодушевлёнными, что Бетти постаралась тоже выглядеть воодушевлённой. В конце концов, у неё ведь может появиться и другая работа – от других соседей. Если будет ещё какое-то занятие, а не только прогулки с собакой, которая вот-вот умрёт, может, всё это окажется не так страшно.

А прямо во время ужина позвонили Гейгеры и сообщили новость, от которой все печальные мысли вмиг улетучились. Ник только что прилетел в Соединённые Штаты! С ним всё в порядке, он сейчас находится на своей базе в Кентукки, но уже скоро он едет на север – домой.

«Ура» взлетело над столом Пендервиков, все захлопали в ладоши. Ник! Ник! Джейн выхватила Лидию из высокого стула и закружилась вместе с ней по кухне, Скай победно вскидывала кулаки к потолку, мистер Пендервик и Ианта счастливо улыбались друг другу. А Бен, заметила вдруг Бетти, плакал: слёзы скатывались по его лицу и капали на стол.

– Он так тревожился за Ника, – сказала она.

– Ах, мой хороший. – Ианта подошла и обняла Бена. – Мы все тревожились.

– Давайте подготовим к его приезду плакаты, – предложила Джейн. – А, Бен? Хочешь?

Бен кивнул, кухонным полотенцем размазал слёзы по щекам – у него даже получилось улыбнуться, – и работа над плакатами началась немедленно. На полу кухни расчистили место, выпросили у родителей большие листы картона, раздали маркеры и цветные карандаши. Скай и Джейн огромными печатными буквами написали на картоне приветственные слова и передали их младшим. Бен, устроившись с первым плакатом у холодильника, увлечённо раскрашивал буквы П, Р, И, В, Е, Т, Н, И и К. Бетти, сидевшая на полу перед раковиной, трудилась над вторым: обводила С, О, С, К, У, Ч, И, Л, И, С и Ь и одновременно охраняла М и Ы, чтобы Лидия не исчёркала их до нечитаемости.

Пришли два мальчика из компании Джейн, их тоже вовлекли в работу. Один был знакомый, Арти, другой новый – француз по имени Жером, он только что приехал в Соединенные Штаты по программе обмена. Он долго не мог понять, чем это все тут занимаются, – отчасти потому, что Джейн непременно желала объяснить ему всё по-французски.

– Nick est… как же это сказать-то… un grand frère, qui… rentrer…[36]36
  Если все всё расслышали правильно, Джейн удалось объяснить по-французски следующее: «Ник есть… старший брат, который… возвращаться…».


[Закрыть] Арти, третье лицо в будущем времени как образуется?

– Не знаю, у меня немецкий, – сказал Арти.

– Ник – брат? – задал Жером уточняющий вопрос.

– Oui! – воскликнула Джейн, в восторге от того, что она донесла мысль.

– Как брат, – поправила Скай. – Джейн, по-моему, он лучше говорит по-английски, чем ты по-французски.

– Но для меня это полезная практика – если, конечно, Жером не возражает.

– Mais non[37]37
  Нет-нет (фр.).


[Закрыть], – вежливо улыбнулся Жером. – Джейн красиво говорит.

Пока Джейн, светясь от удовольствия, продолжала терзать французский язык, остальные корпели над плакатом. Очень быстро все поняли, что главный тут – Арти: он играючи нарисовал огромного Чёрного Ястреба, причём Бен тут же объявил, что такой картине место в музее.

– А были бы у меня краски – ещё лучше бы получилось, – заметил Арти. – Неважно какие, хоть чёрная и белая.

Бен помчался спросить у мамы, нет ли в доме каких-нибудь красок, и скоро вернулся с ответом: банки с красками стоят в подвале, сколько угодно, самых разных цветов.

– Я принесу, – вызвалась Бетти. Если простых американских тинейджеров она просто стеснялась, то от тинейджера-иностранца ей вообще хотелось спрятаться под кухонный стол. Поэтому она была рада возможности ненадолго улизнуть, чтобы набраться духа.

Напевая про себя «Большие надежды»[38]38
  В песне High Hopes (1959) американских авторов Джеймса Ван Хойзена и Сэмми Кана двум очень разным животным удаётся достичь невозможных, казалось бы, целей. Песня стала знаменитой благодаря исполнению Фрэнка Синатры.


[Закрыть] – самую лучшую песню для духа, – Бетти сбежала по лестнице и направилась к стеллажам, где стояли банки с красками. В этот угол Бетти заглядывала нечасто: чтобы в него заглянуть, нужно было пройти мимо большого чёрного масляного бака, которым Скай много лет назад пугала Бетти – уверяла, что это чудовище, пожирающее маленьких детей. У него даже было имя: Ханфлигуртсон! Правда, сейчас, вспоминая Ханфлигуртсона, Бетти сомневалась, что такое странное имя могла придумать Скай, – скорее Джейн. А может, они вместе.

«И вообще, это неважно, всё равно я уже слишком большая, чтобы верить в…» – Бетти неожиданно замедлила шаг перед горой из детских велосипедов, саней и пары прохудившихся бассейнов. А потом совсем остановилась. Но не сани и не велосипеды привлекли её внимание, а уголок чего-то красного, торчавший из-под свёрнутого надувного бассейна: маленькая красная тележка, про которую Бетти уже несколько лет не вспоминала. В четыре года она получила её в подарок от тёти Клер, и потом много месяцев подряд Бетти и Пёс играли с этой тележкой – и в какие только приключения они с ней не попадали.

Снова Пёс перед глазами, как живой. Неужели это никогда не кончится?

Напевать больше не хотелось, зато отчаянно хотелось поскорее оттащить тележку наверх, к себе, и спрятать в кладовке, в самой глубине, где хранятся остальные Беттины секреты.

– Бетти! – позвал с лестницы Бен. – Ну что, нашла краску?

Она задержала дыхание, чтобы успокоиться.

– Нет ещё.

– А чего у тебя голос такой странный?

– Не странный. Я через минуту уже приду!

Она задвинула красную тележку поглубже под дырявый бассейн и пошла за красками.