Текст книги "Тайная свадьба"

Глава 29

Каро ускользнула с бала и вернулась в Маллорен-Хаус в сопровождении пожилой горничной Иторна. Диана и маркиз остались. Каро была рада, что с ней только служанка, не нужно ничего объяснять и обсуждать.

Душа ее пела от радости, что ее мужем был Кристиан.

Разум твердил, что брак с повесой разобьет ее сердце.

Каро поднялась в свою комнату одна, никто из слуг не ждал такого раннего возвращения. Она была этому рада, но вошла Марта, горничная, сопровождавшая ее домой. Марта тут же увидела испорченный костюм. А синяки на запястьях она заметила?

– Произошло несчастье. Я упала. Голова ужасно болит. Мне нужно отдохнуть.

– Да, мэм. Хотите принять что-нибудь от боли?

Если такое лекарство существует. Но Каро согласилась.

Каро быстро сбросила костюм и надела ночную рубашку с длинными рукавами, скрывавшими запястья.

Марта быстро распустила ей волосы, заплела в косу, Каро легла и погрузилась в забвение.

Когда она открыла глаза, серый свет пробивался сквозь моросящий дождь. Все несчастья вновь обрушились на нее, но она считала, что сейчас готова встретить свою судьбу.

Каро села в кровати. Обхватив руками колени, она попыталась проанализировать факты.

Она замужем. Это колоколом гудело в ее голове. Замужем, замужем… и, значит, подвластна воле мужа. Возможно, краткий документ, подписанный во время церемонии, что-то защищает, но муж завладеет почти всем ее имуществом и сможет распоряжаться ее средствами как пожелает.

Каро почувствовала боль Кристиана, когда потребовала засвидетельствовать свои синяки. Боль и гнев. По правде говоря, она была несправедлива. Он тогда считал ее потенциальной убийцей. Но все равно она приложит все силы, чтобы избежать этого брака.

Если не считать того, что настоящего спасения нет. Раздельное проживание не подразумевает, что она снова может выйти замуж. Осуждена на вечное целомудрие, особенно горькое теперь, когда она вкусила блаженства.

Дверь скрипнула. Каро хотелось, чтобы Марта немного повременила.

Но в дверях появилась Эллен.

– О, вы наконец проснулись. Я время от времени заглядывала. Не хотела тревожить ваш сон, но знала, что я вам понадоблюсь.

Эллен вошла и закрыла за собой дверь. Каро посмотрела на часы. О господи! Почти одиннадцать.

Каро пожалела, что не может отослать Эллен. Но какой в этом смысл? Если ей до конца жизни суждено жить ни женой, ни вдовой, то можно оставить компаньонку. По крайней мере хоть один человек будет счастлив.

И в фонде леди Фаулер можно поучаствовать.

– Как вы, дорогая? – с искренней тревогой в голосе спросила Эллен.

– Хорошо, насколько это возможно. Вы слышали?

– Я слышала на собрании фонда леди Фаулер. Мы знаем все подобные случаи. Есть верные слуги.

Каро задавалась вопросом, как много знают Эллен и леди Фаулер.

– Ваш муж действительно жив? Это тот самый ужасный Грандистон?

Возможно, они знают не так много.

– Да.

– О боже! О господи! Бедный сэр Эйам.

– Бедная я.

– Но он невинная сторона.

– Я уже отказала ему, Эллен. Вчерашний вечер здесь ни при чем.

– Но вы сделали это только из опасения, что не можете вступить в брак. Вы знаете, что прекрасно подходите друг другу. И ничего нельзя сделать?

– По словам маркиза, нет.

– Какой негодяй. Вы… подчинитесь ему?

Каро обдало жаром.

– Нет. Маркиз сказал, что можно добиться, как говорят юристы, отлучения от стола и ложа. Это означает, что мы будем жить обособленно и он не будет иметь никакой власти надо мной. А теперь, пожалуйста, скажите горничной, что мне нужна ванна и завтрак.

Эллен явно хотела продолжить обсуждение, но вышла.

Каро заставила себя посмотреть правде в глаза. Бессмысленное вожделение. Что он сказал о ее побеге в Йорке? «Вы думаете, меня это волнует? Наша игра была закончена, поэтому вы исчезли».

Игра. Так он считает, и ей не следует об этом забывать. Он возьмет любую женщину, как собака берет кость, и забудет ее так же легко.

Да, он помог, защищал и действительно был добр к ней. Она не считала его негодяем. Но глубокие чувства ему незнакомы. Нельзя доверять свое сердце и свою собственность такому человеку. Он потратит ее деньги на других женщин и, возможно, проиграет их за одну ночь.

Она выпрямилась, поняв что-то действительно ужасное.

Он лжец!

По дороге в Адуик он пытался убедить ее оставить мужа и стать его любовницей. Хуже, он утверждал, что добьется ее и женится, если сможет.

Но он уже знал тогда, что Доркас Фроггат жива, что он не может жениться. Он просто хотел убедить ее нарушить брачную клятву. Она должна помнить об этом.

Марта принесла чашку шоколада, хлеб и фрукты.

– Ванна готова, миледи.

Миледи. Слуги уже знают новости? На подносе лежал свернутый листок бумаги. Взяв его, Каро прочитала письмо. Диана приглашала ее в свой будуар.

Нельзя сказать, что Каро с нетерпением ждала этого разговора, но он неизбежен.

Через полчаса Каро пришла в личную гостиную Дианы.

Хозяйка улыбнулась ей, будто ничего не случилось.

– Как вы, Каро?

– Готова сразиться с львами.

– Садитесь, пожалуйста. Я уверена, все не так плохо. Иторн просит о встрече.

– Герцог? Со мной? – Каро не могла понять причины.

– Они с Грандистоном названые братья. Естественно, что он попросил Иторна действовать от его имени.

В самых диких мечтах Каро представить не могла, что ее противником будет герцог.

– Они оспорят раздельное проживание?

– Надеюсь, нет. Мы скоро узнаем. Я могу послать записку, чтобы он приехал поговорить с вами?

Каро помнила веселого пастуха, но теперь ей предстоит встретиться с грозным молодым человеком.

– Конечно. Чем скорее, тем лучше.

Диана написала письмо, затем позвонила в серебряный колокольчик. Отдав письмо вошедшей горничной, она добавила:

– Передайте маркизу, что он мне нужен.

Каро хотела спросить, есть ли необходимость в присутствии маркиза. Сама она предпочитала не попадаться на глаза лорду Ротгару, но необходимость, конечно, была.

Она переключила мысли на единственное, чем способна управлять.

– Я смогу сохранить мои деньги?

– По крайней мере часть. Подождите Ротгара. Думаете, Грандистон знает о вашем богатстве?

– Он знает о «Фроггат и Скеллоу», но вряд ли ему известны размеры доходов.

– Хорошо. Тогда мы будем добиваться установленной суммы.

– Я должна буду ему что-то отдать?

– Вы женаты. И однажды он сослужил вам хорошую службу.

Вошедший маркиз пожелал Каро доброго утра.

Каро сразу перешла к сути.

– Как вы думаете, чего захочет герцог, милорд?

– Лучшего для Грандистона. Вопрос в том, чего хотите вы?

Вновь обрести свободу выбора. Но Каро решила не раздражать маркиза.

– Я хочу свободы от контроля мужа надо мной и над деньгами. Та женщина сказала, что его семья нуждается. Это правда?

Ротгар улыбнулся.

– Рад, что, несмотря на ситуацию, ваш ум работал. Да. Леди Джессинем унаследовала хорошее состояние от покойного мужа. Она решила использовать это, чтобы купить Грандистона. Леди думала, что это будет легко, учитывая потребности его семьи.

– Купить… – повторила Каро, но замаскировала свое негодование. Проклятая вдова здесь ни при чем. – Он планировал жениться на деньгах, – как можно спокойнее сказала она. – Это значит, что теперь он захочет добраться до моих денег.

– Можно и так сказать, – ответил маркиз.

– Вчера вечером он проявил о вас истинную заботу, – вставила Диана. – Пытался спрятать вас от любопытных глаз.

Каро опустила глаза и впервые заметила отсутствие обручального кольца. Куда оно подевалось? Не важно. Она больше никогда его не наденет.

– Он действительно имеет склонность защищать, – признала она, – и, вероятно, защитит любого. За мой счет.

– Тут возникает другой вопрос, – сказал маркиз, и его тон заставил Каро поднять глаза. – Мне все время ваше отношение к Грандистону казалось странным, вы ведь встречались только раз в вашем доме в Шеффилде. Когда именно он продемонстрировал вам эту чрезвычайную склонность защищать?

Вопрос застал Каро врасплох.

– Он… он десять лет назад бросился спасать незнакомку.

Лорд Ротгар поднял брови.

Надежды нет. Каро рассказала свою историю. По крайней мере большую часть. Две страстных встречи она опустила, но, кажется, слушатели обо всем догадались.

– Вас собирались арестовать? – спросила Диана. – Да Грандистон просто герой.

– Это было внушительное зрелище, – признала Каро. – Думаю, он превосходный солдат.

– Меня интересуют Силкоки, – сказал маркиз. – В Конногвардейском полку лейтенантом Хиллом интересовалась пара средних лет, хорошо одетая, у дамы, возможно, слабое здоровье.

– Похоже, они, – согласилась Каро. – Узнавали о Хилле? Но они не могли знать, что в Донкастере меня спас Грандистон.

– Как Грандистон узнал вас вчера вечером? – спросил маркиз. – По голосу?

Каро закрыла глаза на смену темы.

– Нет. Голос я изменила. По шраму. – Она коснулась шрама.

Маркиз подошел посмотреть.

– Ах да. Издали нелегко заметить, но это особая примета. Скорее всего миссис Силкок – ваша школьная учительница, сестра Мура, и она тоже заметила ваш шрам в Донкастере.

– Мисс Мур? – задохнулась Каро. – Это просто фантастика.

– Почему? Что-то без видимого повода вдруг крайне разгневало эту женщину. Причиной мог быть человек, связанный со смертью ее брата.

– Но я не повинна в его смерти.

– Разве? Люди склонны толковать факты в свою пользу. Вы, несомненно, были юной сиреной, увлекшей его к гибели. Не забудьте: кто-то сжег дотла ваш дом в Шеффилде. Это говорит о сильных эмоциях. Теперь Силкоки в Лондоне, ищут Хилла, человека, который нанес фатальный удар.

– Кристиан! – Имя сорвалось с языка, прежде чем Каро успела справиться с собой.

Диана и маркиз промолчали, но весьма красноречиво.

– Я не желаю ему смерти, – вызывающе сказала Каро. – Просто я не хочу оказаться у него в рабстве. И если миссис Силкок – сестра Мура, почему она появилась сейчас, спустя десять лет?

– Возможно, десятая годовщина растравила старые раны.

Каро думала об этом.

– Силкоки куда-то уезжали. Возможно, в Недер-Гризли. Но та свадьба была зимой. А сейчас сентябрь.

– Атлантику трудно пересекать зимой, могли быть и другие причины задержки. – Лорд Ротгар рассматривал противоположную стену. – Может быть, она намеревалась посетить могилу, но потом ее горе превратилось в ярость. Люди удивительно легко поворачивают прошлые события в свою пользу. Сейчас брат ей кажется несчастной жертвой хладнокровного убийства. А когда старая рана растравлена, миссис Силкок случайно замечает ваш шрам и понимает: вот причина гибели ее брата.

– Нет!

– Помните, так думает она. Вы ее враг, и она хватается за возможность заставить вас страдать.

– Я знала, что она безумна.

– Есть сходство? – спросила Диана.

– С мисс Мур? – Каро вспоминала детали. – Думаю, да, учитывая прошедшие десять лет и плохое здоровье. В этой истории потерпевшая сторона – я.

– Как сказал Ротгар, сердце не руководствуется логикой, – напомнила Диана. – Грандистон теперь будет главной мишенью ее ненависти. Или, скорее, Хилл. Насколько легко ей будет обнаружить, кто он теперь? – спросила она у мужа.

– Она уже знает. Ведь она знала название полка и другие подробности, так что Силкоки получили полную информацию раньше нас. Я отправил людей на их поиски, но пока безрезультатно.

– Его нужно предупредить. – Каро знала, что ее неправильно поймут, но все равно сказала это. – Мое беспокойство не имеет никакого отношения к браку.

– Милорд, миледи, приехал герцог Иторн, – объявил появившийся лакей.

– Проводите его сюда, – приказал лорд Ротгар. Как только слуга вышел, он оглядел комнату с китайскими обоями и мебелью, обитой парчой в цветочек. – Будем надеяться, что оборочки и цветочки немного охладят юношеский пыл.

Когда герцог вошел, от него веяло грозным холодом. Темные волосы напудрены. Или это пудреный парик? Если парик, то он так изумительно сделан, что Каро не могла отличить его от натуральных волос.

До мозга костей аристократ, Иторн поклонился, создавая дистанцию.

– Я прибыл от имени лорда Грандистона, чтобы выработать соглашение, которое вызовет как можно меньше разговоров в обществе и которое устроит леди Грандистон, – сухо сказал он, усаживаясь.

Каро не привыкла к этому имени. Она будет обязана носить его всю жизнь?

– Разговоры неизбежны, – столь же официальным тоном ответил Ротгар.

– Разумеется, – сказал герцог, – но время и подходящая история предадут все забвению.

Забвение?

– Не для тех, кому придется с этим жить, ваша светлость, – вступила в разговор Каро.

Он повернулся к ней, его глаза были холодны. Названый брат, он видел в ней причину всех бед Кристиана. Она наконец столкнулась с семейством Хилла, подумала Каро едва не со смехом, но такого никогда не предполагала.

– Вы желаете раздельного проживания, – констатировал герцог.

Пагубное колебание заставило ее на мгновение замолчать, но потом Каро выговорила:

– Да.

– Ваш муж желает предоставить вам его по доброй воле, без судебной процедуры.

Он не хочет бороться за нее! Это причинило боль. Каро повернулась к лорду Ротгару.

– Это будет иметь законную силу?

– Да, но прецеденты мне неизвестны. Трудно сказать, что произойдет, если кто-то из вас позднее попытается отменить это решение.

– Вряд ли я это сделаю.

– Это зависит от поставленных вам условий. Со временем они могут стать тягостными.

Каро повернулась к герцогу Иторну.

– Каковы условия, ваша светлость?

– Никаких, мэм.

– Никаких? А как насчет моей собственности?

– Ваш муж, вступая в брак с вами, подписал документ, в котором отказался от всяких претензий. Он будет придерживаться этого.

– Сверхщедро, – резко заметил Ротгар. – Почему? Угрызения совести?

– Просто щедрость, – еще холоднее ответил герцог.

– Тогда я согласна, – сказала Каро, стремясь предотвратить дальнейшие разногласия. – Как быстро это можно устроить?

Иторн повернулся к ней, явно испытывая отвращение к такому энтузиазму.

– Поскольку дело необычное, адвокатам нужно несколько дней, чтобы составить документы. Возможно, неделя.

– Но что мне делать все это время? – Каро обращалась главным образом к Диане. – Я не хочу оставаться в Лондоне.

– Не хотите на несколько дней отправиться в Ротгар-Тауэр? – предложила Диана.

– О да, спасибо.

Но что потом? Каро думала о холодной жизни, простиравшейся перед ней.

Что скажет йоркширское общество о ее странном полубраке? Одинокая женщина – это всегда странно, а той, которая никогда не сможет выйти замуж, в обществе места нет. В то же время титул еще сильнее отдалит ее от знакомых отца в Шеффилде и даже от подруг вроде Филлис. Есть ли у нее право не использовать титул? Вероятно, можно настоять на том, чтобы именоваться миссис Хилл.

И не будет больше никаких плотских удовольствий.

Ее мысли вернулись к Кристиану, ее мужу. Прошлая ночь показала, что страсть была с обеих сторон, но должно же быть нечто большее, чем страсть. Она совсем не знала этого солдата, этого виконта, этого наследника графского титула. Каро не сомневалась, что, пообещав держаться от нее подальше, Кристиан сделает это.

Законы и документы – это хорошо, но есть масса историй о женах, которых силой или соблазном заставили отказаться от своих прав. И дети оказывались заложниками в отношениях родителей. В разделенной паре муж всегда имел полный контроль над детьми.

– Каро, – попыталась привлечь ее внимание Диана.

– Извините.

– Нужно основываться на истории, уже известной в Йоркшире, – сказала Диана. – Романтичное тайное бегство, отъезд вашего мужа на войну, известие о его смерти. Остальное опустим и сразу перейдем к вашей драматической встрече вчера вечером. Открытие стало для вас ударом. Вы спорили, когда вас прервали. Увы, вы обнаружили, что за десять лет настолько отдалились друг от друга, что не можете выдержать друг друга. Таким образом, вы живете раздельно. Вы согласны?

Их ситуация была далека от спора, но Каро не хватило храбрости это уточнить.

– Да, конечно. Спасибо. Вы все очень любезны.

Она имела в виду и герцога, хотя тот совсем не казался любезным.

Иторн поднялся.

– Ваш муж просил меня передать, мэм, что желает встретиться с вами, если вам нужны его личные заверения.

– Нет, – быстро сказала Каро, подразумевая, что заверения ей не нужны. Она видела, что герцог принял ее ответ за полный отказ. Его и без того суровые черты стали еще тверже.

– Он постарается не беспокоить вас своим присутствием в будущем. – Герцог снова официально поклонился и вышел.

– Кажется, все прошло хорошо, – сказала Диана. – Я велю подать чай?

Хорошо? Каро хотелось разрыдаться.

Потом она вскочила на ноги.

– Мы не сказали герцогу о Силкоках. Грандистона нужно предупредить.

– Его смерть упростила бы ваше будущее, – заметил маркиз.

– Что?! Нет!

Он чуть улыбнулся.

– Хорошо, я исправлю упущение. – Ротгар вышел.

– Почему у меня такое ощущение, что я играю в какой-то пьесе? – спросила Каро.

– Весь мир – театр, – процитировала Диана. – Мы можем лишь попытаться выяснить, комедия это или трагедия. Вы хотите, чтобы Эллен отправилась за город с вами?

Никто, казалось, не понимал, что это трагедия. Каро снова села.

– Почему нет? Если она захочет поехать.

Глава 30

Кристиан покинул Конногвардейский полк, возмущенный мнением своего командира обо всей этой истории. Впрочем, он получил отпуск для поездки в Девон, чтобы объяснить все семье. Из огня да в полымя.

Он оправился к Торну, чтобы узнать новости.

– Почему она так на меня злится? – спросил он.

– Ей нужно на кого-то злиться, и ты вызвал эту ситуацию.

– Вызвал катастрофу. Я действительно думал, что она явилась на бал с целью убить короля. Знал, что она постоянно лжет и вечно появляется там, где не должна быть.

– Что сделано, то сделано, но мы должны поговорить о Силкоках.

– Да, действительно.

– Ротгар знает о них.

– Они работают на него?

– Нет. Не теряй голову. Он занимался делом твоей жены, пытаясь установить связь между тобой и Джеком Хиллом. И в процессе столкнулся с парочкой, интересующейся тобой. Меня просили предупредить тебя.

– Меня? Не Кэт… Каро? Но тогда почему они сожгли ее дом?

– В приступе злобы, думаю. Ты убил Мура. Будь осторожен.

Кристиан хотел сказать, что Силкоки для него не опасны, но передумал. Есть тайные способы убийства.

– Если я здесь не нужен для юридических дел, то на пару дней отправлюсь домой.

– Полагаю, тебя не убедить поехать в моей карете и с сопровождением.

Кристиан только поднял бровь.

Торн вздохнул.

– Я не могу тебя заставить. За американцами я присмотрю, но… По крайней мере останься здесь на ночь.

– Хорошо, – поморщился Кристиан. – Следи и за ней, Торн. За моей женой. Они навредят ей, если смогут.

– Ротгар этим занимается.

– Я не доверяю ему. Позаботься о ней.

Каро хотелось спрятаться в своей комнате, забиться под кровать, например, но она знала, что все глаза в доме обращены на нее, поэтому пыталась притворяться, будто все в порядке. К сожалению, Эллен ей не помощница.

Диана занимала их обеих канцелярской работой, связанной с благотворительной деятельностью. Когда дело касалось проституток и незаконнорожденных, Эллен неодобрительно бурчала. Для нее бедняки делились на достойных и недостойных, и грешники заслуживали ходить в рубище и посыпать голову пеплом. Каро никогда не понимала, как можно возлагать вину на детей.

Несколько человек попытались нанести визит, но им было отказано. Письма шли потоком. Диана просматривала каждое, велев секретарю отправлять дежурные ответы. Каро не знала, есть ли послания, адресованные лично ей, но была рада не иметь с ними дел. Она чувствовала себя словно в осажденной крепости.

Когда Эллен в два часа получила записку и, извинившись, отправилась на обед к леди Фаулер, Каро вздохнула с облегчением.

– Там она найдет единомышленников, которые разделят ее возмущение, – с мрачной иронией сказала она Диане.

– И мы отдохнем от ее недовольства.

– Извините.

– Не имеет значения. Давайте спокойно пообедаем. Ротгар еще не вернулся, наверняка он занят тем, что нейтрализует последствия.

Обед оказал удивительно успокаивающее действие. Каро и Диана даже нашли веселые темы для разговора. Вернувшись домой, лорд Ротгар уединился с женой, и Каро снова впала в уныние. Она была в таком скверном состоянии, что обрадовалась возвращению Эллен.

Та изобразила мину гувернантки-наставницы.

– Каро.

– Да?

– Я думаю, что перед отъездом из Лондона вам следует поговорить с лордом Грандистоном.

– Что? Нет.

– Какая вы упрямая. Только подумайте, он ваш муж и отказывается от своих прав. Разве вы не должны поблагодарить его?

– Это совет леди Фаулер? Я удивлена.

– Это то, что следует сделать.

– Я напишу ему, – пообещала Каро.

– Вы знаете, что так не полагается.

– Эллен, было бы ужасно неловко встретиться с ним, особенно теперь. Возможно, позже. Гораздо позже.

– Я вынуждена настаивать.

– Вы мне больше не гувернантка.

Эллен поджала губы, будто борясь со слезами.

– Но я думала, что вы все еще цените мое мнение.

О черт!

– Только если вы останетесь со мной, пока он будет здесь, – сдалась Каро.

– Я другого и не предполагала.

Нужно спросить разрешения у Дианы на приглашение, но нельзя бесцеремонно вторгаться в ее покои. К тому же, призналась себе Каро, она боится, что Диана или лорд Ротгар запретят встречу. Она увидится с Кристианом в одной из комнат, предназначенных для приема гостей.

Написать простую записку было настоящей пыткой. Каро писала ему лишь однажды: торопливое письмо в Йорке. В конце концов она написала официально и кратко. Не зная, прилично ли отправить записку в Конногвардейский полк, она отослала ее в дом герцога Иторна.

Она назначила встречу через час. Возможно, Кристиан не получит записку вовремя. Каро едва могла вынести эту мысль. Она не могла дать ему власть над собой, но горячо хотела увидеть его еще раз.

Появилась Диана, и пришлось ей все рассказать. К облегчению Каро, она одобрила затею.

– Очень разумно, – сказала Диана. – Я недооценивала вашу компаньонку.

– Почему?

– Я думала, что она костьми ляжет, чтобы разделить вас с Грандистоном.

– Ей эту встречу, несомненно, порекомендовала леди Фаулер, но одному Богу известно почему. Эллен настаивает на чаепитии. Надеюсь, это не обременит ваших слуг.

– Насколько я знаю, она сама печет какие-то особенные кексы, но уверена, что кухня выживет.

Каро вздрогнула.

– Извините. Я…

В отдалении стукнул дверной молоток. Взгляд на часы сказал, что еще не время, но Каро знала, что выдала свои чувства.

– Давайте погуляем в саду, – сказала Диана. – Погода немного прояснилась, а вы целый день сидите взаперти. – Она велела принести накидки. – Что касается кухни, – продолжила Диана, пока они ждали, – это чепуха, возможно, так миссис Спенсер чувствует себя особенно полезной.

Принесли накидки, и подруги вышли через заднюю дверь. День пасмурный, но Диана права: свежий воздух успокаивал. Они шли по дорожке мимо подстриженных кустов.

– Она весьма эксцентрична, – сказала Диана.

– Эллен? Никогда так не думала, у нее очень ограниченное представление о месте женщины в мире. Она никогда не одобряла маскарады и спектакли, но регулярные письма леди Фаулер сделали ее совсем странной.

– Как это случилось? Я думала, что «Курятник» – исключительно лондонское явление.

– Вы так это называете? – хихикнула Каро. – Могу себе представить их кудахтанье.

– Они порой не только кудахчут. Одна швырнула банку с краской на сцену Королевского театра в актрису, которую сочла нескромной. На заведении мадам Корнелис в Сохо накарябали цитаты из Библии, вероятно, потому, что там устраивают маскарады.

– Они ведь вчера вечером были у дома, где проходил «Пир олимпийцев»? – Каро остановилась полюбоваться маленьким деревом с синими цветами. – Не могу представить, чтобы Эллен сделала нечто подобное, но думаю, что если обеспечу ей приличное жилье в Лондоне, она с удовольствием посвятит себя делу более мирными способами. Станет писать письма и тому подобное. Я поняла, что там есть настоящая канцелярия, письма шлют по всему свету.

– Столько труда ради мелкой цели, – сказала Диана.

– Вы считаете, что реформа не нужна?

– Может быть, и нужна, но наш нынешний король – святой по сравнению со своим дедушкой. Леди Фаулер может чего-то добиться. Но это означает, что развлечения просто перенесут в другое место.

Каро задавалась вопросом, который теперь час. Она остановилась у солнечных часов, но если они и показывали время, то в солнечную погоду, а сегодня пасмурно.

– Наверное, нам пора вернуться домой, – сказала она.

Губы Дианы дрогнули, но она не возражала.

– Ее муж действительно был добродетелен? – спросила она.

– Муж Эллен? Он был священником.

– Это ничего не значит. Вспомните преподобного Пруитта.

Каро рассмеялась, поскольку этот священник славился своим вниманием к женам, которыми пренебрегали мужья.

– Он по крайней мере не женат. Почему вы спрашиваете?

– Как я заметила, самые ревностные члены «Курятника» – это либо особы, которых предали мужчины, либо жены развратников.

Каро задумалась о браке Эллен и поняла, что знает очень немного.

– Знаю лишь, что брачное ложе было для нее тяжелой обязанностью.

Глаза Дианы искрились от смеха.

– О господи. Бедняжка.

– Полагаю, многие женщины чувствуют то же самое, – сказала Каро, когда они подошли к стеклянным дверям, ведущим в дом.

Ей хотелось обсудить с Дианой интимные вопросы, но какой смысл? Эта часть жизни для нее закрыта. Каро готова была дверную ручку грызть от досады.

Часы в холле показывали без пяти минут четыре. Диана остановилась на нижней площадке лестницы.

– Вы хотите, чтобы я осталась с вами?

– Со мной будет Эллен. Если будет большая компания, он решит, что я боюсь его.

– Здесь он не причинит вам никакого вреда. Это было бы безумием.

– Знаю, хотела сказать… Я уверена, он не сделает ничего дурного.

Кивнув, Диана пошла наверх.

Каро отдала накидку горничной и посмотрелась в зеркало. Ей хотелось подняться в свою комнату и привести себя в порядок, но она этого не сделает. Кристиан видел ее и в худшем состоянии.

И почти голой.

Она поспешила в маленькую гостиную, выбранную для встречи. От зажженного камина шло приятное тепло. Эллен была уже на месте, как всегда, опрятная и аккуратная. Все было готово, вокруг маленького стола стояли три стула.

Каро предпочла бы подальше отодвинуть стулья от дивана, но бой часов сказал ей, что на перестановку нет времени.

– Все замечательно, Эллен. Спасибо, – поблагодарила Каро, взглянув на накрытый стол. Фарфор был изумительный, на блюде лежала дюжина маленьких желтых кексов с глазурью.

Застучал дверной молоток. В холле послышались голоса. Каро покрылась испариной.

Вошел Кристиан. Остановившись, он официально поклонился.

Каро присела в чересчур глубоком реверансе. Она понятия не имела, что сделала Эллен, лишь смутно слышала, как та велела подать чай.

Нужно было выбрать большую комнату. Эта гостиная такого же размера, как на Фроггат-лейн, и Кристиан снова заполнил собой все пространство. Это не его вина, но Эллен расстроится. Его присутствие давило на Каро совсем иначе. Он заполнил собой не только комнату, но и ее мысли.

– Милорд, – сказала Каро тоненьким голосом, – пожалуйста, садитесь.

– Миледи. Миссис Спенсер.

Кристиан поклонился снова, подождал, когда дамы сядут, и занял свободный стул между ними. Каро сжала руки на коленях, а бедная Эллен, очевидно, потратила все силы на организацию этой встречи. Она казалась несколько бледной, губы сжаты.

Каро разразилась заготовленной благодарностью за его понимание. Он ответил, что это справедливое решение и он желает ей добра.

На этом встреча могла и закончиться, вероятно, так и следовало сделать, но лакей принес чайник. Разливая чай, Каро задавалась вопросом, не поймет ли Кристиан превратно, если она позволит ему уйти.

Хотя это глупо, она хотела, чтобы он задержался подольше. Им есть о чем поговорить: о лучших мгновениях и, возможно, косвенно об интимных. Но присутствие Эллен вынуждало Каро молчать.

Когда она передала Кристиану чашку, их глаза встретились, и Каро увидела в них похожее желание. Их пальцы соприкоснулись. Когда она предложила кексы, ее рука дрожала. Он взял один. Каро и Эллен – тоже.

Кто-то должен нарушить молчание.

– Завтра я отправлюсь в Ротгар-Тауэр, проведу там несколько приятных дней. А вы останетесь в Лондоне, милорд?

– Нет. Я намереваюсь посетить родных в Девоне.

– Это приятно.

– Сомневаюсь.

Разговор уже сворачивает к личным темам. Каро поднесла ко рту кекс. Но, не успев откусить, почувствовала запах тмина. Она его не любила. Откусив крошечный кусочек, она искала другую тему для разговора.

Ей хотелось спросить о леди Джессинем.

– Как вы добрались из Йорка в Лондон? – спросил Кристиан, держа в руке кекс.

Каро удивило, что он этого не знает.

– Я пошла к своему поверенному, но его на месте не оказалось. Вся контора отправилась на свадьбу к сотруднику. Я была в растерянности, но неожиданно столкнулась с маркизом. Он привез меня сюда.

– У кошки Кэт девять жизней, – криво улыбнулся он.

– Попробуйте кекс, – сказала Эллен. – Это особенный рецепт. – Она откусила от своего.

Кристиан улыбнулся и поднес кекс ко рту. И что-то щелкнуло в мозгу Каро.

Эллен знает, что она не любит тмин.

Эллен наблюдает за Кристианом.

Это смешно…

– Не ешьте! – Каро потянулась выхватить у него кекс. – Вы любите тмин не больше меня.

Он начал было возражать, но затем положил кекс, явно поняв ее невысказанное предупреждение.

– Вы помните. Как трогательно. Мои извинения, миссис Спенсер. Мне от тмина нехорошо делается.

Эллен положила на тарелку свой кекс.

– Каро, вы безнадежны, – сказала она.

Должно быть, она имеет в виду странное поведение Каро. Эллен еще меньше похожа на убийцу, чем она сама. Кристиан завернул кекс в салфетку и убрал в карман.

– Зачем вы это сделали? – резко спросила Эллен.

– Думаю, его надо проверить.

– Проверить? Зачем? – Но ее голос стал пронзительным.

– Что я могу там найти, миссис Спенсер? – Кристиан говорил спокойно, но это было спокойствие судьи.

Губы Эллен дрожали, но она сжала их и промолчала.

Каро хотела прервать тишину, однако знала, что не надо этого делать.

Эллен наконец сломалась.

– Наперстянку, – с вызовом сказала она, – сильнодействующую. Вы, сэр, самым греховным образом погубили жизнь хорошего человека и женщины. – Она повернулась к Каро: – Зачем вы вмешались? Его смерть все исправила бы!

– Эллен, что вы говорите? Какой хороший человек? Майор Грандистон герой. Он спас меня от негодяя.

– Он хладнокровно убил Мура!

– Вы знаете, что это неправда.

– Я знаю, что вас обольстили. Вас поймали в ловушку чувственные желания. Я видела, как вы только что на него смотрели. Я слышала, что случилось на том непристойном маскараде. Он негодяй, вы до конца жизни будете несчастной, но вы слишком опьянены, чтобы понять это!

– Эллен, вы только что пытались убить человека. Есть ли грех страшнее?

– Я пыталась спасти вас, спасти Эйама, спасти нас всех! – Но ее взгляд заметался по комнате. – О господи! Меня повесят? – Схватив с блюда кекс, Эллен целиком запихала его в рот.